«БСФ. Том 3-й дополнительный. Третье тысячелетие»

— Андроника, Андроника… Просыпайтесь. Мы вроде бы прибыли.

— Нужно вырваться из спирали сна, разом открыть все шлюзы рассудка.

— Андроника? А кто она такая?

Победная музыка будила сознание пассажиров, погруженных в безвременье далеких космических полетов. А Андроника?

— Андроника — так это же я! — вздрогнула она. И еще до того мгновенья, как открыть глаза, ощутила, как какая-то тревога привела в порядок мир, расставила все по своим местам. Экзамен!

Несколько часов назад ее вызвал профессор. «Отправишься на планету Фарос. Расследуешь случай «Протей» и немедленно дашь заключение. Настало время проверить, насколько ты самостоятельна».

Никаких объяснений. Никаких таблиц. Никаких карманных логических советников. Что за планета, в каком закутке вселенной пребывает — об этом можно было только гадать… Правило гласило: при экзамене на аттестат зрелости нельзя пользоваться никакими справочниками. И задачу на тебя взваливают без предупреждения, как и бывает обычно в жизни. По древней традиции посланцы института сохраняли инкогнито — стало быть, ей следовало придумать себе имя. «Андроника!» — ни с того ни с сего пришло ей в голову, и именно так записалась она в корабельном журнале.

Она окончательно пришла в себя, приготовилась. Пульс ускорялся, входя в норму, разливая бодрость и беспокойство. Вперед, Андроника, раскрой веки и, как завзятый звездный детектив, будь приветлива с окружающими. Вспомни хотя бы правило: «Улыбка помогает при сборе предварительных сведений».

Рядом с нею покачивался сосед в своей стеклянной кабинке. Этакий толстячок с заспанной физиономией. Она ему улыбнулась,

— Ага, вот вы и проснулись Теперь полюбопытствуйте в иллюминатор, — сказал он покровительственно. — Глядите! Какая желтая планета. Наподобие тыквы, вызревшей в парнике…

— Скорее напоминает огромный подсолнух, — мило отвечала она.

Толстячок заморгал.

— Эх, вы молоды, романтично настроены… Да только в наше время можно исколесить всю Галактику и без романтических переживаний. А ведь когда-то было иное: плеск волн и рев ракет. Было, да быльем поросло… Теперь только мягкое щелканье и музыка.

Андроника изобразила на своем лице живой интерес.