«Связанные хвостом к хвосту короли»

Он принес им воды, всем по очереди.

— Свежая вода, Одноглазый, — сказала одна Матушка. — Очень свежая.

— Многие приносят нам воду, — сказала вторая Матушка, — но вода, которую приносишь ты, свежа.

— Потому что у него свежее дыхание, — сказала третья Матушка.

Одноглазый замешкался, собираясь уходить. «Я хотел бы рассказать тебе кое-что хорошее, — сказал Батюшка, — другим про это неизвестно, только нам. Можно я скажу, тихонько, на ушко, можно ведь?»

Смотритель заворочался у себя в углу. Матушка с Батюшкой заговорили громче. «Сейчас похолодало, — сказали они. — Снаружи — мороз. Белое на земле, оно жжется. Мы слышали. Мороз». Смотритель закряхтел, он не двигался. «Холоднее, меньше еды, меньше воды. Мы слышали, но для нас всегда еда, всегда вода, вода, еда, еда…» Они все говорили. Смотритель не двигался.

— Подойди поближе, — тихонько сказал Батюшка. — Я расскажу тебе кое-что хорошее, пока Смотритель спит. — У Батюшки был низкий полнозвучный голос. — Подойди поближе ко рту. Кое-что секретное, Одноглазый.

— Мне нельзя подходить, Батюшка, — неуверенно сказал Одноглазый. Можно только приносить воду.

— Тебе можно подойти, — сказала Матушка. Голос у нее был словно молоко, хорош был у нее голос. — У тебя свежее дыхание. Подойди, слушай. Подойди.

Другой Батюшка сказал: «Тебе будет холодно одному. Приди к нам и тебе будет тепло». Одноглазый повел головой из стороны в сторону и залопотал.

— Здесь есть еда, ты будешь есть, — сказал второй Батюшка. Одноглазый сделал несколько шагов, потом заколебался.

— Подойди, и мы с тобой спаримся, — сказала Матушка с молочным голосом. — Мое время наступило. Подойди.

Одноглазый почувствовал, что ее время вправду наступило, и ринулся вперед, но Смотритель преградил ему путь.

— Иди принеси им воды для питья, — сказал Смотритель. Он был огромен.

— У него и так есть для нас вода, — жалобно проговорила Матушка. Глупый Смотритель. Мы хотим пить. Зачем ты его останавливаешь?

Батюшка сказал: «У него во рту вода, которую он нам принес. Отойди и пропусти его. Ох, это уродливый, глупый Смотритель!»

— У меня во рту вода, которую я им принес, — сказал Одноглазый. Отойди и… — Он смолк, а они принялись насмешничать и хихикать.

Смотритель даже не рассердился: «Ничего у тебя во рту нет, одно вранье. Иди теперь».

Одноглазый понял свою ошибку слишком поздно. «Мне можно поспать», пробормотал он.