«Комната, и никакой фантастики»

Как всегда, глаза открывать не очень-то хотелось, кто знает, что там сегодня творится? Но все-таки пришлось. Сначала, действительно, не было ничего страшного.

Рядом с ним лежала какая-то темнокожая красавица, замечательная как Наоми Кемпбелл, хотя и более рослая, чем он сам. Она дышала во сне, и глаза ее под веками двигались. Он рассматривал ее довольно долго, и подробно, она почувствовала взгляд, попыталась его погладить, но он увернулся. Поднялся, осмотрелся по-настоящему.

Комната стала раза в три больше, чем была вчера, до сна. И пол у нее сделался интересный, на четверть площади – линолиум, прямо под босыми ногами, и откуда-то дуло. Чуть далее, сросшись с линолиумом, начинался ковролин, который переходил в метлахскую плитку, грязную и грубую, как матерное ругательство. Зато она уже переходила в паркет, местами прерываемый настоящими коврами с растительным рисунком. Посередине паркетного куска стоял унитаз, размерами в самый раз для девицы, что ворочалась в кровати. Делать было нечего, природа брала свое, он прошлепал до унитаза, оправился.

А вот руки вымыть было уже негде, куда-то пропал кран, который с раковиной вчера рос, кажется, из стены. Сегодня его приходилось искать.

Он оделся, махровый халат в дурацкий горошек, к которому он уже и привыкать стал, потому что тот не исчезал больше недели, если он правильно ориентировался во времени, превратился в короткополый меховой кафтан, которым щеголяли принцы века, эдак, четырнадцатого. И рядовые джинсы сделались бриджами, с завязочками под коленями, хотя штанины были не одинаковой длины, но кто же будет обращать внимание на такие мелочи? Хорошо еще, что хоть трусы на нем остались, а то было однажды, сделались они поношенной шкурой, в которой блох было больше, чем на целой своре дворовых собак. Против собак он ничего не имел, но блохи в большом количестве – это не для слабаков.

Раковину он не нашел, но на подоконнике стоял фаянсовый кувшин и, кажется, оловянная миска, пришлось умываться просто так, без мыла, как бы в соответствии с кафтаном. Вот только это окно да компьютер неподалеку от кровати и оставались в этой комнате вечными, все остальное менялось, и невозможно было предсказать, что будет завтра, после сна.