«Девятое имя Кардинены»

Страна Динан обтекаема соленой океанской водой и делится на три части. Такое начало — сознательный плагиат из Юлия Цезаря, именно — его «Записок о Галльской войне», но что поделаешь, если оно, во-первых, являет собой сакральный знак в ряду подобных цифровых святынь, а во-вторых и не в главных, отражает реальность? Действительно, как мы видим, Бог любит троицу; все города, которые хоть чего-либо стоят или стоить пытаются, стоят на семи холмах, даже если холмы эти от лица земли не видать; ну, а у кошки, как говорят, девять жизней.

Что же до реальности, то мы видим на этом благословенном архипелаге посреди неясно какого океан-моря влажный зеленый Эдин с его степями, озерами, ручьями и светлыми рощами, где утвердилось миссионерское католичество; Лэн, горная часть которого называется Южным Лэном на отличку от холмистого Северного, — Лэн, сказочно богатый рудами, камнями, человеческой отвагой и гордостью, Лэн, где ислам обрел формы, невиданные по свободе выражения. Третья часть — Эрк, лесистый и холодный: здесь древняя религия и наслоившееся на нее кафолическое христианство соседствуют с ярым протестантским неофитством обитателей северных холмов и предгорий, не раз порождавшим как беспримерный героизм, так и не менее беспримерное насилие.

Рядом с этим тройственным союзом всегда существовало нечто четвертое, но его никогда даже и не пытались именовать Динаном; пустынное и глиняное мусульманское царство Эро. Ведь несмотря на общность материнских вод, в которых на равных началах дрейфуют все здешние страны, нечто более мрачное и непреодолимое, чем Лэнские горы, отделяет страну Динан от этой земли, то наспех присоединенной, то в гневе отпадающей, то сердца, то отрезанного ломтя.

И, чтобы сразу перейти к основному сюжету, скажем так: на всем этом разногласном и разноязычном пространстве, во все времена — считать ли их от Рождества Христова или от Хиджры, — не случалось такого удивительного брачного союза, как тот, что заключили между собою родители девочки, которую позже назвали «Женщиной с девятью именами».

Ина, то есть госпожа, Идена была из аристократического эдинского рода, и легендарная кровь пришельцев-скандинавов ощущалась в белокурых волосах, белой коже и некоторой дубоватости горделивой ее осанки. Супруг же ее, Эно Эле, происходил из крестьянского рода, такого же славного и не менее, пожалуй, древнего.