«Душа в тротиловом эквиваленте. Продолжение»

…Шаг вперед. В пустоту. Или нет, скорее, в ничто. Противное, тянущее ощущение в животе. Потом времени и возможности для терзаний не осталось. Всосало, понесло, завертело в ледяной тьме. Стало нечем дышать. Еще один рывок в вязкой пустоте, и меня с оглушительным хлопком выбросило в нестерпимое для глаз сияние.

На тщательно выметенные, отполированные тысячами ног мраморные плиты я вылетел в облаке морозного пара — слишком велика оказалась разница температур.

В точном соответствии с законами природы, одежда моментально заиндевела, на волосах и ресницах повисли капли. Солнце заиграло на жидких зеркалах, и мир окрасился во все цвета радуги. Радостно, красиво и празднично, но сильно мешает обзору.

— Ой! — только и получилось вымолвить.

Немилосердно пекло солнце и саднило разбитое колено. Оглянувшись я заметил, как ко мне, размахивая руками, бегут мужики, одетые в белые одежды, напоминающие туники с длинными рукавами, без швов, застежек и воротника.

— Соуб, как есть, арабский соуб! — всплыло затертое, давнее знание.

Завопил об опасности заложенный в любом из нас инстинкт самосохранения. Не дожидаясь, пока поймают, я рванул с площади в ближайшие из четырех ворот.

Мышью проскочив мимо сводчатой галереи, окружающей огромный двор с трех сторон, выскочил в шумный город, забежал в первый попавшийся переулок, по дороге с грохотом опрокинув на землю пару лотков. А потом бежал и бежал, обливаясь потом и задыхаясь в зимней одежде. Бежал, слыша за спиной приближающиеся гортанные выкрики.

Восточные города, они такие. Сильно не побегаешь. Чужак мгновенно запутывается в липкой паутине кривых переулков, и оказывается в тупике.

Так получилось бы и со мной. Но пробегая мимо очередной из бесчисленных дверей в стене, я был жестко схвачен за воротник. Ноги по инерции побежали вперед. Посадка на пятую точку оказалась жесткой и болезненной. Чуть не откусил язык!

Мгновением позже, я бессильно сидел прямо на дороге. В голове мутилось и бренчало. Так, на заднице, меня и втащили в дом. Почти беззвучно закрылась тяжелая дверь, отсекая жару и крики погони.

Преследователи, неразборчиво вопя на арабском, пробежали мимо.