«Вампиры – дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев»

В заполненной студентами аудитории раздался негромкий смех. Преподаватель в коричневом костюме — мужчина средних лет обернулся и уставился на нарушительницу тишины.

Черноволосая девушка, одетая во все черное и кожаное, взгляда его не заметила, поскольку ее собственный был устремлен в изрядно потрепанную толстую книгу, которую она держала перед собой. На обложке большими буквами значилось: «Карл Маркс. Капитал».

— Госпожа Левитан, — обратился преподаватель. Ярко-зеленые, по-кошачьи чуть раскосые глаза, поднялись на него, изящная черная бровь изогнулась в легком неудовольствии.

— Я где-то могу понять, что читать великий труд Маркса занимательнее, чем слушать мою лекцию о кадетских журналистах. Но не скажите ли нам, — он отодвинул рукав пиджака, посмотрев на часы, — что же вас так веселит последние двадцать пять минут?

Студентка, не спуская с него лучившихся зеленью глаз, медленно улыбнулась и на выдохе произнесла:

— Это неприлично. — После чего увеличила громкость на черном mp3, прикрепленном к распахнутому воротничку.

Мужчина под ее пристальным взглядом заметно занервничал, одернул пиджак за полы и, пробормотав: «Тогда лучше не стоит», — отвернулся к доске.

Лекция продолжилась.

Девушка взяла со стола «Сникерс», с бесстыдным шуршанием раскрыла обертку и, с аппетитом откусывая шоколадку, вновь погрузилась в чтение.

Вскоре пара закончилась. Аудитория быстро опустела.

— Лиза… Бесс, — коснулся преподаватель плеча девушки.

Та смахнула с губ шоколадные крошки, захлопнула книгу, убрала в пакет и поднялась. Взгляд ясных зеленых глаз скучающе скользнул по загорелому лицу мужчины.

Тот неуверенно улыбнулся.

— Тебе нравится ставить меня в неудобное положение?

Она рассмеялась.

— Неудобное положение? Это примерно как мне в позе тридцать пять на тетрадях твоих первокурсников?

Преподаватель в панике огляделся, но удостоверившись, что в аудитории они одни, постучал указательным пальцем по «Капиталу», прижатому к груди девушки, и сказал: