«Жертвоприношение»

Король Фаррал Балакордский молил богов о сыне, дабы не прервалась династия. Он так страстно желал наследника, что, когда жена подарила ему дочь, наперекор всему дал девочке имя Морган.

С той поры прошло двадцать семь лет, но Морган знала, что не оправдала надежд отца. Король рассчитывал выдать ее замуж за принца из соседнего королевства, укрепив военный союз. Но прийти к взаимовыгодному соглашению не удалось, и Морган осталась незамужней, давно миновав возраст, когда большинство девушек вступают в брак. Она понимала, что отец видит в этом исключительно ее вину.

Сейчас былые невзгоды отошли на задний план, так как войска северных варваров осадили королевство. Две сотни человек томились в стенах замка. Запасы провизии стремительно таяли, хотя порции были крохотными. Тем временем враг раз за разом отражал атаки королевских отрядов. Морган наблюдала, терзалась, и в ее голове родился отчаянный план спасения своего народа. Конечно, если хватит смелости его осуществить…

В полночь Морган на цыпочках двинулась к двери своих покоев.

Недда, старая нянька, растившая девушку с пеленок, вскинулась, разметав солому подстилки.

— Куда ты, дитятко?

Морган опустилась на колени возле седой старухи:

— К горной крепости, о которой мы говорили.

Дрожащая рука Недды вцепилась в юбку принцессы. Объятая страхом, нянька еле слышно прохрипела:

— Еще ни одна женщина не возвращалась из этого ужасного места.

— Но я должна попытаться. Это наша единственная надежда.

— Может, передумаешь, милая?

— Нет!

Старушка крепко обняла воспитанницу:

— Да хранят тебя боги, дитятко!

— И тебя, нянюшка, — ответила Морган, сердце которой разрывалось при мысли о расставании и о том, что она, возможно, никогда не увидит свою наставницу и верного друга. — А теперь спи. Если тебя спросят, где я, говори, что не знаешь.

Выйдя из комнаты, Морган прокралась по коридору к маленькой дверце, ведущей к утесу над рекой, на котором стоял родительский замок.

Воздух крепости был зловонным, напоен страхом и испарениями тел большого числа людей, слишком долго теснившихся на очень маленьком пространстве. А ночной ветер над рекой благоухал свежестью и ласкал кожу, как целительный бальзам.