«Зов скорби»

Сон разума рождает чудовищ

— Я ведь… не сделала ничего плохого!

Ответа не последовало. Никто даже не решился посмотреть в безумные кроваво-красные глаза, взгляд которых метался, словно пойманная в клетку птица.

— Почему? Я не понимаю… — продолжала бормотать женщина, не в силах сделать лишнего движения из-за цепей, которые обвили ее тело, словно змеи. Черные одеяния, когда-то наверняка роскошные, теперь напоминали шелковые лохмотья, а длинные волосы цвета вороньего крыла были растрепаны.

— Она что, в самом деле ничего не осознает?! — неожиданно вспылила одна из стоявших возле нее женщин. Зарычав словно дикий зверь, красавица сжала в кулак правую руку, и в тот же миг та превратилась в мощную тигриную лапу! От резкого движения длинные темно-золотистые волосы с черными прядями разлетелись в разные стороны. Юбка черного платья с меховой отделкой взметнулась, и в высоком разрезе мелькнула стройная тренированная нога, когда женщина с силой ударила лапой об землю.

— Успокойся, Гаретта, — резко проговорила зеленоглазая красавица с длинными рыжими волосами, когда громкий стон сотрясенной земли наконец стих. — Ярость — это последнее, от чего нам будет толк. Тем более, что в произошедшем есть и наша вина. Мы допустили это, и цена вполне справедлива.

— Знаю, знаю! — фыркнула та. — Нужно было сразу поставить ее на место, пока она еще соображала.

— Не могу поспорить с этим, — кивнула женщина, взмахнув большими кожистыми крыльями, находившимися у нее за спиной. От их легкого движения воздух наполнило шуршание тафты ее изумрудного платья с длинными рукавами. — В любом случае, Аллирея уже ждет нас в мире снов, не стоит медлить. Сонаэ, что ни будь случилось? — неожиданно бросила она.

— Ничего особенного, просто… — с грусть прошептала светловолосая девушка в длинном платье из алого шелка. Большие огненные крылья, пылавшие за ее плечами, заставляли янтарные глаза переливаться причудливыми оттенками. — Я просто задумалась… а что будет с этим миром без бога?

— Поздно думать об этом. Что сделано, то сделано, — спокойно отрезала женщина.

— Да, Лемия, ты права… но все же, пять-шесть тысячи лет… мне страшно подумать…