«Нереальная реальность»

Солнце лениво валилось за серые глыбы многоэтажных домов. Лаврушин полюбовался на электрические часы, которые показывали ровное время:Он испытывал иррациональную слабость к круглым цифрам. Они будто подталкивали его на какие-то действия с целью изменить, поломать это равновесие.

— В Москву, в Москву, в Москву, — процитировал он «Три сестры».

Он собирался домой. Оглядел критически творческий бардак, царящий в лаборатории, выпотрошенный компьютер, разобранные осциллографы, россыпь деталей на столе, сваленные в углу картонные коробки. Вздохнул, малодушно решив отложить наведение порядка ещё на денёк — этот извиняющийся вздох стал каким-то ритуалом. Каждый вечер Лаврушин обещал навести порядок… Завтра. И уходил, обесточив помещение.

Рука легла на рубильник. Всё — обесточено. Конец рабочего дня. Лаврушин забросил потёртую кожаную сумку на плечо и вышел из лаборатории, захлопнул дверь и нажал на кнопку замка. Всё, теперь замок — последнее из его изобретений, откроется только на его свист, а, как известно, свист у человека так же индивидуален, как отпечатки пальцев.

— Шатаются всякие. Тоже мне, кандидаты в доктора, — сам того не зная процитировал Высоцкого стороживший выход пожилой, с вислыми усами вохровец, который уже хотел отойти ко сну, застыв изваянием на спинке стула. Припозднившихся сотрудников он воспринимал как нарушение правильного порядка вещей. В отношении самого молодого, двадцати семи годков от роду, завлабораторией, кандидата наук Лаврушина он был прав на все сто процентов. Тот действительно по природе своей являлся воплощённым нарушением правильного порядка.

— До свиданья, — махнул рукой Лаврушин и толкнул крутящуюся стеклянную дверь.

— И вам того же в двойном размере, — развязно прокаркал охранник и потянулся к кнопке электрического замка.

Сразу за стеклянными дверьми в лицо Лаврушина дохнуло весной.

— Ляпота, — прошептал он и вздохнул полной грудью ароматный майский воздух.

Постояв немного, он направился по бетонной дорожке через зелёный и ухоженный институтский парк.