«Рапсодия: Дитя крови»

Элизабет ХЭЙДОН РАПСОДИЯ: ДИТЯ КРОВИ

Ноябрю, октябрю и сентябрю,

Трем лучшим месяцам года,

С любовью и благодарностью

За все, что они мне дали

ПРОРОЧЕСТВО ТРЕХ Трое придут, опоздав, и уйдут слишком скоро, Они — как стадии жизни людской: Дитя Крови, Дитя Земли, Дитя Неба. Всяк на Крови замешан и рождается в ней; Всяк по Земле ходит, ведь она — его дом; Но вечно тянется к Небу и под ним пристанище себе обретает. К Небу подъемлет нас смерть, Частью звезд мы становимся. Кровь дарит начало, Земля — пищу, Небо — мечты при жизни и вечность в смерти. Так пусть будут Трое, один для другого. * * * ПРОРОЧЕСТВО НЕЗВАНОГО ГОСТЯ Средь последних, кто должен уйти, среди первых пришедших, В поисках новых хозяев, незваные, в месте незнаемом. Власть, что получена первыми, Будет утеряна, если они последними станут. Сами не ведая зла, будут лелеять его, Словно приятнейший гость, улыбаясь невинно, Втайне смертельные капли точит в винный бокал. Так же и ревность, ведомая собственной силой, Тот, кто влеком злою ревностью, будет бесплоден, В тщетных попытках зачать милое сердцу дитя Вечность пройдет. МЕРИДИОН

МЕРИДИОН СЕЛ за Редактор Времени и принялся за работу. Настроил линзы и проверил катушки с прозрачными нитями — от толстых, определенных прядей Прошлого до тончайших волокон Будущего. Тщательно протер окуляры, вытащил прочную нить из катушки Прошлого и натянул ее на раму машины так, чтобы волокно прошло под линзами. Аккуратно выделив каждую временную линию, двинулся сквозь столетия и годы к дням и мгновениям, пока не нашел ту точку входа, которая его интересовала.

Улыбнувшись собственным мыслям, он поглядел на юношу. Уверенным шагом тот шел по лесной дороге. Походка юноши отличалась от тех, что Меридион привык наблюдать. Окружающий ландшафт был удивительно ярким и свежим, сияющее летнее утро, казалось, только и ждало, когда кто-нибудь по достоинству оценит его красоту, но юноше было не до того — он слишком погрузился в свои мысли.

Меридион остановил изображение.