«Чёрная Тень»

Доктору Суканье Личаруну из Ангкорской Королевской Международной больницы в Камбодже, чье остроумие и доброта превратили мучительную болезнь в удивительно интересный опыт.

Путь аргоси — это путь Воды. Вода никогда не стремится преградить кому-то путь и не позволяет преградить путь себе. Она течет свободно, ускользая от тех, кто хотел бы ее пленить, и не берет ничего чужого. Забыть об этом — значит свернуть с пути, ибо, несмотря на разные слухи, аргоси никогда не крадут.

— Это не кража, — настаивал я несколько громче, чем надо бы, потому что моим зрителем был белкокот ростом в два фута. Он деловито вскрывал кодовый замок, отделявший нас от содержимого стеклянной витрины в закладной лавке.

— Ты не против? Это не так легко, как кажется, — гневно проверещал в ответ Рейчис, прижав одно мохнатое ухо к замку и вращая ловкими лапами три маленьких латунных диска. Его филейная часть аж задрожала от возмущения.

Если вы никогда не видели белкокота, представьте себе кошку со злобной физиономией, большим пушистым хвостом и тонкими мохнатыми перепонками между передними и задними лапами. С их помощью он планирует в воздухе, умудряясь выглядеть одновременно нелепо и пугающе. Ах да, еще добавьте ему нрав вора, шантажиста и, если верить рассказам Рейчиса, еще и убийцы-рецидивиста.

— Почти готово, — заявил он.

Он повторял это уже около часа. Тонкие лучи света начинали просачиваться в щели между деревянными планками на ставнях, закрывавших окна лавки, и под нижней кромкой двери. Вскоре на главной улице появятся люди, они начнут открывать свои магазинчики или пить под дверями салуна утреннюю кружку, без которой им никуда. В приграничных землях всегда так делают: доводят себя до пьяного ступора еще до завтрака. Это только одна из причин, почему люди здесь склонны решать любой спор насилием. Поэтому нервы были уже на пределе.

— Можно было просто разбить стекло и оставить ему побольше денег на покрытие морального ущерба, — сказал я.

— Разбить стекло? — прорычал Рейчис, давая понять, что он уже размышлял над этой идеей. — Любитель, — он снова обратил внимание на замок. — Осторожно… осторожно…

Щелчок — и латунный замок оказался в гордо поднятых лапах белкокота.