«До и после Победы. Перелом. Часть 2»

Итак, в конце августа сорок третьего под Гомелем произошел прорыв до Киева, между Гомелем и Брянском началось уничтожение котлов, а вот под Брянском и восточнее шла битва титанов — у немцев там были близко основные ударные силы, что наступали на РККА, ну и нам тоже доставалось.

Напомню, двадцать шестого мы прошли сто пятьдесят километров на юг от Брянска до Льгова, двадцать седьмого — еще шестьдесят километров на восток, и завязали бои на окраинах Курска. Но в четыре часа дня наша Третья танковая была отрезана от основных сил немецкой танковой и двумя мотопехотными дивизиями.

Первые атаки с тыла наши отразили во встречных боях — два батальона развернулись "на пятке" и пристопорили продвижение передовых частей немцев. Затем, одной рукой зарываясь в землю, другой наши отразили еще две атаки — немцы все пытались взять нас с наскока, но плотный стрелковый огонь на средних и ближних дистанциях заставлял их откатываться раз за разом. Потом немцы подтянули гаубичную артиллерию и начали долбить наши позиции. Мы как раз только что потеряли на этом направлении три высотника, поэтому запретили полеты остальным, отчего немецкие артиллеристы почувствовали себя в безопасности. Снаряды в сто пять и сто пятьдесят миллиметров падали и падали на наши позиции. В окопы залетали максимум один из двадцати-тридцати снарядов — слишком мало было у фрицев в дивизиях стволов на такой фронт, чтобы создать достаточную плотность падения снарядов, которой только и можно было эффективно разрушать окопы с использованием навесного огня — это ведь не наши штурмовики, бьющие тоже сверху, но прямой наводкой. Но и близкие разрывы действовали на нашу пехоту угнетающе — под прикрытием высотников, которые и были основным средство контрбатарейной борьбы, мы уже отвыкли от постоянного и изматывающего артиллерийского огня, и сейчас каждый разрыв воспринимался бойцами довольно нервно. Еще бы — все знали, что немецкие сто пять миллиметров дают на грунте средней плотности воронку диаметром полтора и глубиной полметра, а сто пятьдесят — уже почти пять метров и полтора соответственно. Поневоле начнешь ежиться.