«Летучий француз»

Родился 10 апреля 1947 года в Ленинграде. Прозаик, эссеист, поэт, критик, переводчик, составитель отдельных сборников и книжных серий, литературный и научный редактор. Автор двадцати четырёх книг — семи сборников стихов, а в прозе относящихся к жанрам фантастики, научно-художественной литературы и литературной критики. Много занимался переводом фантастики и фантастической литературы (преимущественно с английского). 33 года ведёт свою литературную студию и свыше 10 лет — творческую мастерскую на курсах «Литератор».

Mors magis amicior quam inimicior[1].

Обычно финальная фраза романа давалась ему ценой некоторого усилия. И не в подборе слов дело — они-то сами собой стекали с пера, как уходит через шпигаты залившая палубу случайная волна. Наверное, так ощущал себя Сизиф за миг до мгновенного триумфа, когда до вершины горы оставался крохотный последний шаг. И Жюль всякий раз знал, что ещё минута — и камень сорвётся, рукопись унесётся вдаль, спеша рухнуть в алчущие жерла Этцелевых (не важно, отца ли, сына ли) печатных станков, а ему придётся вновь начать восхождение от первой фразы к последней, но уже следующей книги. Однако сегодня было не так, всё давалось на диво легко. И на бумагу словно само собой ложилось: «теперь ваш покорный слуга может начертать своё имя… — тут Жюль улыбнулся, чуть придержал перо и после почти неощутимой паузы продолжил: — Амедей Флоранс, репортёр „Экспансьон Франсез“ — прежде чем написать большое, высокое, царственное слово „конец“».

Он отодвинул лист, давая время чернилам просохнуть, а себе осознать, что конец действительно царственен. Исполнен труд, завещанный от Бога. Слова были не его — кого-то другого, прекрасного, судя по всему, писателя, чьё имя почему-то не спешило всплыть в памяти… Только — от Бога ли? Скорее, от собственной совести, от неизбывного чувства долга. Или всё-таки именно Творец дал ему странное нынешнее существование, позволившее этот долг исполнить? Ладно, поразмыслить на сей счёт ещё успеется.