«Крокодил на дворе»

Крокодил на дворе (fb2) - Крокодил на дворе (Булычев, Кир. Пьесы) 234K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кир Булычев

Крокодил на дворе Комедия в двух действиях

Действующие лица

Квартира № 1

Колюшкин Семен Семеныч. Средних лет упитанный некрасивый мужчина.

Квартира № 2

Кресс Эдуард Борисович. Ихтиолог. Одержимый человек.

Кресс Галина Платоновна. Директор рыбного магазина. Крупная, красивая, внешне веселая дама.

Квартира № 3

Мухина Елена Ивановна. Миловидная добрая женщина лет пятидесяти, работает счетоводом. В жизни ей мало везло, и она хочет, чтобы повезло другим.

Мухин Саша. Сын Елены Ивановны, бывший дальнобойщик, теперь таксист, уставший от ответственности и безнадежности.

Геня. Невеста Саши, найденная им в лесной речке. Русалка. Разумеется, неграмотная, смотрит сериалы, капризна, сама не знает, чего желает.

Квартира № 4

Плошкин Николай Лукьянович. Пенсионер. За шестьдесят, еще крепкий мужчина, не прочь жениться, изъясняется скучно и казенно, служил в армии, выше майора не поднялся.

Доктор

Местный житель

Спектакль идет с двумя занавесами. Первый занавес изображает нижние этажи стандартной панельной башни с подъездом в центре. Когда он раздвигается, то внутренний занавес представляет собой лестничную площадку с лифтом и двумя парами квартир по сторонам. Слева квартиры 1 и 2, справа — 3 и 4.

Когда действие переносится в одну из квартир, то раскрывается та часть внутреннего занавеса, что несет на себе изображение соответствующей двери, так что зритель догадывается, в какую из квартир мы вошли.

Действие первое

Картина первая

Ночь, в стороне горит фонарь. По звукам проезжающих автомобилей можно догадаться, что недалеко пролегает улица.

Картина совершенно мирная.

И вдруг тишину прорезает отчаянный кошачий визг, словно сошлись коты в мартовской драке. Потом визг переходит в странный звук, в котором смешались хруст и чавканье… Все стихло. Лишь слышен отдаленный мерный гул. Из подъезда выбегает Колюшкин с хлыстом в руке. Подобно Карабасу Барабасу, он хлещет кнутом по асфальту. Потом кидается направо. С другой стороны медленно идет тень громадного крокодила. Крокодил исчезает за углом башни. Следом за крокодилом шагает Кресс с фонариком в руке. Лучом фонарика он елозит по земле, разыскивая следы. И уходит следом за крокодилом за угол дома. Дверь в подъезд приоткрывается. Возвращается крокодил. Он уверенно входит в приоткрытую дверь. Дверь хлопает. Возвращается Колюшкин. Тоже входит в дверь. Тишина. Наконец вернулся и Кресс. Он прячет фонарик и идет домой.

Картина вторая

Следующий день. К вечеру. Солнце заходит. На скамейке у подъезда сидит Кресс. Он прислушивается: сверху из открытого окна доносится репортаж о футбольном матче. Рядом с Крессом на скамейке стоит желтый портфель.

Взрыв шума на стадионе, крик комментатора. Кресс вскакивает, задирает голову. Он готов взобраться на скамейку. Подъезд открывается, и выходит Плошкин с большим ведром в руке. Ведро тяжелое, оттягивает руку. Плошкин смотрит на Кресса с подозрением. Он на всех так смотрит.

Кресс. Здравствуйте.

Плошкин. А вы что здесь делаете?

Кресс. Вообще-то я живу здесь. Но ключи дома оставил. Специально в институте отпросился, а ключи оставил. И Галины дома нет. У вас какой телевизор?

Плошкин. Нет у меня телевизора. Вредно телевизор смотреть.

Кресс. Жалко. А я уж надеялся.

Плошкин. Да если бы и был, разве я пустил бы к себе чужого человека? У меня ценности дома!

Кресс. А может, ваш ключ к моей квартире подойдет?

Плошкин. У меня ключ по спецзаказу, норвежский рыболовный. На такие замки склады с лососиной запирают.

Плошкин уходит, вода плещется в ведре, оттуда выпрыгивает рыбка. Кресс кидается за рыбкой. Плошкин оборачивается, они сталкиваются. Плошкин оказывается проворнее. Он кидает рыбку обратно в ведро.

Кресс. Любопытно, откуда она у вас?

Плошкин. В аквариум несу, племяннику.

Кресс. Откуда, откуда, откуда?

Плошкин. В зоомагазине купил — откуда еще?

Кресс. Адрес магазина?! (Как привязанный, он шагает за Плошкиным, а Плошкин все ускоряет шаг.) Сколько стоит?

Плошкин не отвечает, переходит на бег. Но умудряется не врезаться в Галину Кресс. Зато ее муж с ней сталкивается.

Галина. Ты куда? Разве у тебя футбол кончился?

Кресс. Ты ключ принесла! Спасибо…

Он хочет бежать дальше за Плошкиным, но тот уже исчез.

Ну что же ты его не задержала?

Галина. Ты футбол хотел смотреть?

Кресс. Футбол? Конечно, футбол. А знаешь, что у него в ведре было?

Галина. Вода.

Кресс. Принус симбиозис. Правда, меня смущает окраска. Лиловые полосы на жабрах.

Галина. Ты бы спросил.

Кресс. А он не хотел отвечать. Бежал быстрее лани.

Галина. На лань он непохож. Пошли домой?

Из подъезда выходит Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Здравствуйте. Я в магазин собралась. Может, вам чего купить?

Галина. Ну зачем же так? Теперь продуктов всем хватит.

Кресс вырывает у нее ключи и скрывается в подъезде.

Елена Ивановна. Не знаю, не знаю. Раньше я сто двадцать получала. И Саша приносил. Ни в чем себе не отказывали.

Галина. Что в магазине дали, в том и не отказывали.

Елена Ивановна. А в чем отказывать? Даже на отпуск оставалось. Каждый год в Крым. А теперь — где Крым? Подарили.

Галина. А ваш сын работает или учится?

Елена Ивановна. Поздно ему учиться. Тридцать лет. А он в институт поступал, но тут Геня появилась. И сразу наше материальное положение пошатнулось.

Они замолкают, и слышно, как мерно доносится отдаленный шум.

Это у Плошкина в квартире.

Галина. Мне кажется, у него станок стоит, может быть, трикотажный.

Елена Ивановна. Не думаю.

Галина. У вас он рядом. Наверное, спать мешает?

Елена Ивановна. Мы привыкли.

Из подъезда выходит Колюшкин. Ведет на цепочке крупного кота. Второй высовывается из-за пазухи.

Галина. Моцион?

Колюшкин. Добрый вечер. В воспитании живых существ главное — режим, питание и свежий воздух.

Один из котов издает угрожающее мяуканье.

Он у меня любого пса разорвет. Большая внутренняя ярость заложена в этом небольшом хищнике.

Елена Ивановна. Вы вроде раньше их просто выпускали.

Колюшкин. До вчерашнего дня. Но сегодня ночью имела место трагедия. Кто-то разорвал на куски, буквально на куски Барсика. Лучшего бойцового кота, можно сказать, прирожденного киллера.

Елена Ивановна. На каждого киллера найдется антикиллер.

Колюшкин. И я его найду. И растерзаю. (Уходит.)

Елена Ивановна. Он мне неприятен. Он жестокий человек.

Галина. А я думаю, что он обыкновенный мужчина, который нашел свое дело. Любимое дело. Как и мой Эдик, он поглощен своим любимым делом без остатка.

Елена Ивановна. И все-таки трудно любить такое дело — разводить котов-киллеров. В этом есть что-то противоестественное. А ваш супруг кто по специальности?

Галина. Эдуард — ихтиолог. Вернее, даже ветеринар по болезням рыб. Но он увлечен другими проблемами, как бы вторичными.

К дому подходит Саша. Он несет абажур.

Саша. Здравствуйте.

Елена Ивановна. Ты что, премию получил?

Саша. Нет, у Юры Митина занял.

Елена Ивановна. Ну сколько можно испытывать человеческую снисходительность? Пошли, пошли. До свидания, Галина Платоновна.

Все они входят в подъезд. Внешний занавес поднимается.

Следом за ним раскрывается внутренний занавес в той части, где нарисована дверь к Мухиным — в третью квартиру.

Картина третья

Обстановка в квартире Мухиных бедная, вещи остались большей частью тех времен, когда был жив муж Елены Ивановны. А вот новых вещей почти нет. Даже лампа над столом в бумажном абажуре.

Саша. Геня, смотри, что я купил!

Елена Ивановна. Наверное, дорогой?

Саша. Умеренно. Геня, ты не утонула?

Геня наконец появляется в комнате. Она в халатике, волосы распущены, она производит впечатление больной, несчастной девушки, притом жалеет себя и подчеркивает свое состояние. Ей нравится, что Елена Ивановна и Саша постоянно чувствуют себя перед ней виноватыми.

Геня. Мне сегодня нездоровится. Здесь першит… А ты что принес?

Саша. Вот, абажур. Ты жаловалась, что тебе без абажура неуютно. Видишь, я его здесь повешу.

Геня. Ты с ума сошел! Он же оранжевый! Неужели ты не знаешь, что оранжевый цвет меня как бы раздражает. У меня от него глаза болят. Скажи, ты нарочно купил такой абажур, чтобы меня мучить?

Саша. Геня, не волнуйся. Ну не будем мы вешать этот абажур.

Геня. И купим другой?

Саша. И купим другой. Голубой. Хочешь голубой?

Геня. И откуда же у тебя деньги на голубой? Что, снова Юра Митин даст?

Саша. Извини. Я этот сдам и возьму голубой. Я ведь хотел теплее цвет, чтобы уютней, понимаешь? Но сменим. Завтра пойду и сменю. Я чек сохранил.

Геня. Я иногда поражаюсь твоему легкомыслию. У меня как бы нет купальной шапочки, халат еле держится, даже шлепанцы старенькие. Ты видишь? А он покупает абажур. Наверное, иностранный.

Саша. Турецкий. Дешевый.

Геня. Вот видишь, дешевый! А знаешь, что говорила моя мама? Мама всегда говорила: мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи.

Елена Ивановна. Генечка, не волнуйся, тебе вредно волноваться.

Саша. И врать не стоит — твоя мама кинула тебя в воду и забыла о тебе. Как она могла тебе советы давать?

Геня. Глупый, мы с ней потом встретились, она мне столько всего интересного рассказывала. А потом ее убили… Из нашей кожи сумки делают. (Картинно рыдает и убегает из комнаты.)

Елена Ивановна. Зря ты так девочку обидел. Она же нервная.

Саша. Иногда ее фантазии меня достают… ведь это все ее выдумки.

Елена Ивановна. Девочка росла без матери, и конечно же, у нее появились фантазии. Любому ребенку нужна семья, а что у нее было?

Саша подходит к двери в другую комнату и стучит.

Саша. Геня, открой, я прошу прощения. Извини меня.

Геня. Не открою. Ты уже тысячу раз прощения просил. (Заходится в кашле.)

Елена Ивановна. Надо срочно вызывать доктора. Не нравится мне этот бронхит.

Саша. Может быть, платного?

Елена Ивановна. У нас свой, участковый, говорят, неплохой.

Саша. А вдруг он заметит что-нибудь в ее организме? Ведь мы так старались, мама…

Елена Ивановна. Мы не можем рисковать здоровьем Гени.

Геня(выходит к ним). Вам все равно, какое у меня здоровье. Мне надо на свежий воздух, к воде.

Елена Ивановна. Где ее найдешь? Еще апрель, вода холодная.

Геня. А вы меня на Черное море отвезите. Или на Кипр. По телевизору такая реклама. Кипр! Там все отдыхают.

Елена Ивановна. Ты же знаешь, у нас пока денег нет.

Геня. Заработайте, украдите, в конце концов! Я что, просила меня в Москву привозить?

Саша. Ты бы померла.

Геня. Это твоя теория. Может, ты притворился, что мне так плохо, чтобы утащить и соблазнить.

Саша. И до сих пор не соблазнил?

Геня. А я не хотела.

Елена Ивановна. Дети, дети, зачем ссориться? Все будет хорошо. Ты весну у нас поживешь, а вот летом мы тебе найдем место. Чистое.

Геня. Снова в лес хотите меня отправить? Чтобы я в глуши погибла? Вы же так сделали, что я к телевизору привыкла. Саша обещал меня в вечернюю школу устроить. А теперь все — убирайся в свой лес? Я на вас в суд подам.

Саша. Ну что я могу поделать! Ты же сама мне не хочешь помочь! Тебе телевизор зачем нужен?

Геня. Чтобы смотреть.

Саша. Что смотреть? Конкретно, что?

Геня. Сейчас сериал начинается.

Саша. Это зрелище для кошек, а не для людей. Там ни одной мысли нет. А ты хоть одну разумную передачу посмотрела? Учебную?

Геня. Перестань меня травить. Лучше я умру! Да, конечно, я скоро умру, и вы от меня избавитесь.

Елена Ивановна. Вряд ли Саша хотел от тебя избавиться, когда тащил из речки.

Геня. Я уже ничего не знаю! И никому не верю. Может, вы меня съесть хотите? Известны такие случаи.

Саша. Неизвестны такие случаи. А вот один Отелло задушил одну Дездемону, потому что она надоела ему своим глупым нытьем.

Геня. Она была русалкой?

Саша. История об этом умалчивает.

Геня. А что сделали с Отеллой?

Саша. Книги надо читать.

Геня. А по телевизору про него показывали?

Елена Ивановна. Может, ты покушаешь немножко? Я картошки поджарила на подсолнечном масле.

Геня. У меня нет аппетита. А что сделали с Отеллой?

Саша. Его посадили в тюрьму.

Геня. Всего-то? Он Дездемону задушил из-за пустяка, а его только в тюрьму. Я бы его тоже задушила. Нельзя русалок уничтожать. Им место в Красной книге.

Елена Ивановна. А может, ты хочешь погулять?

Геня. Наверное, дождик начинается.

Елена Ивановна. Погуляешь, аппетит нагуляешь. А Саша пока обед подогреет.

Геня. А ветра нет?

Саша. Ты же молодая! А всего боишься.

Геня. Всего! А ты не способен к жалости. Пошли, баба Лена. И когда умру, ему станет стыдно.

Саша. А ты куртку надень. А то продует.

Геня. Вот назло тебе не надену.

Сама берет с полки куртку и натягивает. Она первой идет к двери. Уверенно, будто сомнения покинули ее.

Картина четвертая

Елена Ивановна с Геней выходят на улицу. Вечереет.

Елена Ивановна Куда пойдем? Хочешь, в сквере погуляем? Или на пруд?

Геня. Пойдем куда-нибудь, только недалеко.

Они едва успевают дойти до угла дома, как навстречу им шагает Кресс, который несет сумку с пивом.

Кресс. Наши выиграли. Вы слышали?

Елена Ивановна. Поздравляю. Вы, наверное, очень рады?

Кресс. Не то слово.

Елена Ивановна. А это Геня. Геня, это Эдуард Борисович. Наш сосед. Ихтиолог по пресноводным болезням рыб.

Кресс. Просто Эдуард, просто. Называйте меня просто Эдуардом. Что-то вы такая бледненькая.

Геня. Я не бледненькая. Я буквально как бы зеленая. Эта жизнь не для меня.

Елена Ивановна. Геня родом с севера, привыкла жить на свежем воздухе, а у нас, в Москве, сами понимаете, разве это воздух.

Кресс. Экологическая катастрофа. Вот именно. Только пивом и спасаюсь. Вы любите пиво?

Геня. Не выношу!

Кресс. Я тоже. А волосы вы красите?

Геня. Я такой родилась.

Кресс. Вот именно. Такой родилась.

Он идет к дому.

Елена Ивановна. Может, домой вернемся?

Геня. Не хочу домой. Пошли на рынок.

Елена Ивановна. Но Сашенька будет с обедом ждать.

Геня. Подождет. А мы всякой зелени купим.

Елена Ивановна. Погоди тогда здесь, я кошелек возьму. (Возвращается в подъезд.)

Идет с прогулки Колюшкин. Один кот на поводке, второй за пазухой. Геня пугается, вскакивает с ногами на скамейку.

Колюшкин. Вот чудачка, мои зверюшки людей не трогают, они на другую дичь натасканы.

Слышно злобное кошачье шипение.

Ну, маленькие мои, ну крошки, это девушка! Не трожь, тебе говорю!

Геня. Саша!

Но из дома выбегает не Саша, а Кресс. В руке старинная книга в кожаном переплете.

Кресс. Я из окна увидал. А ну, уберите своих зверей! Видите, девушка боится.

Колюшкин. Я лучше знаю, кого убирать, а кого оставлять! Мои коты без приказа ни на кого не кидаются.

Кресс. Так дайте им приказ ползти домой, а то я им ноги обломаю!

Колюшкин. Ты что вдруг взъярился? Таких, как она, на любом перекрестке — ложкой можно хлебать.

Кресс. Что вы понимаете! Эта девушка, возможно, занесена в Красную книгу!

Геня осторожно спрыгивает со скамейки, и тут ей навстречу выходит Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Что случилось? Кто тебя обидел?

Геня. Эти животные хотели меня сожрать!

Колюшкин. Чепуха, Елена Ивановна. Вы же меня знаете! Разве мой кот хоть кого-нибудь сожрал или даже поцарапал?

Елена Ивановна. Бог вас знает. Но люди и собаки вокруг исчезают и некоторые на вас думают.

Колюшкин тянет своих зверей к подъезду.

Колюшкин. За такую клевету я вас знаете куда упеку?

Кресс. Учтите, что я свидетель того, как вы натравливали животных на детей.

Колюшкин. Еще чего не хватало. Уж с котом не выйдешь погулять! А вы знаете, что этой ночью я недосчитался одного сиамца? Жуткой преданности мне был кот. Возможно, предотвратил покушение. У меня на него были выгодные предложения! (Уходит.)

Кресс. Опасный человек. Я бы на вашем месте не выпускал девушку одну.

Он подходит к Гене — само внимание.

Ты так запыхалась. Ты вообще кошек не любишь?

Геня. И волков не люблю. А людей просто ненавижу.

Кресс. У тебя было трудное детство?

Геня. Детство как детство.

Кресс. А твои родители?

Геня. Мои родители, как и все родители, как бы наметали икру и снова кинулись к своим играм и хороводам. Вы же понимаете!

Из подъезда выходит Саша.

Елена Ивановна. Ты куда?

Саша. С ребятами в кинга сыграем.

Елена Ивановна. Генечка, пошли домой, уже вечереет. Ты можешь простудиться. Видишь, как ты кашляешь. Вы, Эдуард Борисович, не обращайте внимания, у девочки жар. Я даже доктора вызвала. Районного. Обещал до восьми быть.

Кресс. Правильно. Совершенно правильно! Доктор необходим таким существам, как ваша Геня. Совершенно необходим. И если понадобятся лекарства или, может быть, диетическое питание, вы не стесняйтесь, по-соседски я ради Гени на многое пойду.

Елена Ивановна. Спасибо большое, но мы оба с Сашей работаем, нам хватает.

Геня. Хватает, но не всегда. Мне, например, так хочется ананаса, а никто мне как бы не покупает ананасов.

Елена Ивановна. Постыдись людей, Геня. Я завтра же куплю тебе ананас.

Геня. Когда после напоминания, это совсем не так сладко, как кажется.

Елена Ивановна уводит Геню. Геня оборачивается и смотрит на Кресса. Видно, с ней еще не говорили так мягко, так заискивающе.

Кресс. Неужели? Неужели такое счастье? И так близко от собственного дома? Такого везения не бывает… и я должен все проверить…

Кресс усаживается на скамейку, потом поднимается, начинает мерить шагами площадку перед домом. Он садится, раскрывает большую старинную книгу и читает, водя пальцем по страницам.

Вот именно! Именно так! (Смотрит на часы.) Безобразие. Наша медицина никуда не годится. Где ваша пунктуальность, господин доктор?

Идет доктор. Совсем иного сложения и внешности мужчина, нежели Кресс. Кресс отступает с его дороги, но доктор обращается к нему.

Доктор. Скажите, пожалуйста, это дом шесть корпус два?

Кресс. Может быть. Я не здешний.

Доктор. Ага, вон написано! Видите — дом шесть корпус два.

Направляется к подъезду. Он входит в подъезд. Кресс за ним.

Кресс. А вы — доктор?

Доктор. Я участковый врач. Направляюсь по вызову в квартиру номер три.

Кресс. Совершенно верно.

Он входит в подъезд следом за доктором.

Вечер. Уже тихо, только слышно, как работает какой-то станок у Плошкина.

Потом из подъезда доносится короткий крик.

Доктор. Как вы смеете… прекратите…

Тишина.

Внешний занавес раскрывается. Лестничная площадка. Доктор связан, во рту кляп. Он засунут в щель между лифтом и распределительным шкафом.

Кресс в белом халате, с саквояжем звонит в третью квартиру. Дверь раскрывается. Его встречает Елена Ивановна.

Кресс входит. Мы видим, что он в рыжем парике, темных очках. Совсем непохож на себя.

Картина пятая

Квартира Мухиных.

Кресс(стараясь говорить низким голосом). Где наша больная?

Елена Ивановна. Руки здесь мыть — на кухне.

Кресс. Руки? Я сегодня уже мыл. Давайте, давайте, мне некогда с вами прохлаждаться.

Елена Ивановна. Геня, ты уже в ванну успела залезть! Ну зла на тебя не хватает. Ты же знала, что доктор пойдет. Зачем в ванну залезла? Доктор, садитесь. Может, чаю хотите?

Кресс. Чаю я не хочу. Я хочу больную.

Елена Ивановна. Кого же вы мне напоминаете? Я вас раньше не встречала?

Кресс. Может быть, уже вызывали?

Елена Ивановна. А вы не помните?

Кресс. Вас много, гражданка.

Входит Геня. Опять в халатике, волосы по плечам.

Геня. Ну иду, иду, зачем меня вызывали?

Елена Ивановна. К тебе доктор пришел.

Геня. Вижу. Вы ко мне?

Кресс. Что вас беспокоит?

Елена Ивановна. Хронический бронхит.

Кресс. Тогда давайте для начала заполним историю болезни. (Открывает портфель доктора и начинает в нем копаться, на пол падает стетоскоп, тонометр, бумаги, разлетаются рецепты.) Так, дайте мне лист бумаги! Что, у вас бумаги дома не найдется?

Геня с Еленой Ивановной собирают содержимое портфеля. Кресс не смотрит на них. Он начал писать.

Больная, год и место рождения?

Геня. Примерно лет восемнадцать назад, а может, двадцать.

Кресс. Точнее.

Геня. Куда уж точнее.

Елена Ивановна. Геня происходит из глухой деревни, ее родители скончались, и поэтому не сохранилось документов!

Кресс. И где же эта таинственная деревня?

Елена Ивановна. Вологодская область, Великогуслярский район. На реке Гусь.

Кресс. Чем болела в детстве?

Геня. Чесоткой. У нас многие чесоткой болели. Потом кожа стала облезать.

Кресс. И какой вам поставили диагноз?

Геня. А кому ставить-то? Но я понимаю теперь — интоксикация организма. Как бы отравление. Там химкомбинат по производству стирального порошка поставили. От этого порошка весь район как бы вымер. Зато, говорят, порошок был исключительный. Смешно, правда? У меня мама померла и все тетки.

Кресс. А ваш отец?

Геня. А кто их, мужиков, у нас помнит?

Кресс. Типичный случай. Я об этом неоднократно читал в специальной литературе. А Магнус Великолепный специально указывает. И на что жалуетесь?

Елена Ивановна. Кашель. Бронхит. Я же сказала!

Кресс. А с вами, гражданка, никто не разговаривает. Помолчите. Я пришел к больной, а не к вам.

Геня. Правильно. А то они все время меня как бы учат и учат.

Кресс. Давайте вас послушаем.

Геня. Давайте.

Кресс. Разденьтесь до пояса.

Геня. Зачем?

Кресс. А то как же я буду вас слушать.

Геня. Я буду говорить, а вы слушайте.

Елена Ивановна. Может, в следующий раз?

Кресс. Следующего раза не будет. Если станете сопротивляться, я вызову «Скорую помощь». Кстати, психиатрическую. Это вам что-нибудь говорит?

Елена Ивановна. А за что? Что мы сделали?

Кресс. А вот это мы посмотрим. Раздевайтесь.

Елена Ивановна. Делай, раз велят.

Геня скидывает халат и остается в трусиках и лифчике. Кресс жестом велит ей снять лифчик. Геня оглядывается на Елену Ивановну, та только руками разводит. Доктор отыскивает в портфеле стетоскоп и не очень ловко начинает слушать Геню.

Кресс. Дышите. А теперь не дышите. Снова дышите. А вот здесь не дышите.

Геня. Ой, щекотно!

Кресс. Забудьте о щекотке.

Геня. Я ваши руки как бы знаю.

Кресс. Помолчи, мое солнышко.

Геня. Я устала дышать.

Елена Ивановна. А ты отдохни. Доктор, ну пожалейте Генечку. Ей трудно, пускай отдохнет.

Кресс. Пускай отдохнет. А теперь дай-ка я твою головку осмотрю.

Елена Ивановна. Не надо! Там все в порядке.

Кресс. Открой рот и скажи «А»!

Геня. Аааа.

Кресс. Еще раз.

Елена Ивановна. Что у нас?

Кресс. Пока сказать не могу.

Он берет руками голову Гени и начинает прощупывать кожу за ушами девушки.

А ну-ка, что у нас за ушками? Вдохните! И подышите ушками.

Елена Ивановна. Она совершенно нормальная.

Кресс. Мамаша, попрошу не притворяться. У вашей девочки совершенно нормальные жабры. Скажите на милость, откуда у русского ребенка могут получиться жабры?

Елена Ивановна. Ума не приложу. Но знаю, что у Гени бронхит, и вы должны дать лекарство от бронхита.

Кресс. От бронхита, говорите? Ха-ха-ха.

Елена Ивановна. И не надо над нами издеваться. Mы простые люди, и если что не так, то лучше объясните, чем издеваться.

Геня. Мне за ушами как бы щекотно.

Кресс. Еще бы, воздух сушит. А вы в ванночке любите лежать?

Геня. Кто не любит!

Кресс. Любите?

Геня. А где еще лежать?

Кресс. На кровати.

Геня. В ванне лучше.

Елена Ивановна. Генечка у нас и на кровати спит, вы не думайте.

Кресс. А что же я думаю?

Елена Ивановна. Бог вас знает.

Кресс. Кто отец ребенка?

Геня. Она — моя бабушка.

Кресс. Гражданка Мухина, покажите мне свои уши.

Елена Ивановна. Еще чего не хватало. Я совершенно нормальная женщина.

Кресс. Значит, ваша Геня ненормальная?

Елена Ивановна. Вот уж этого я не говорила.

Кресс ощупывает голову Елены Ивановны. Та вырывается. Кресс удовлетворен.

Кресс. Так кто же отец ребенка?

Елена Ивановна. Не помню.

Кресс. Вот ответ, достойный советской женщины. А вы, Геня, раздевайтесь дальше.

Геня. Совсем?

Кресс. Ладно, оставьте трусики… пока.

Елена Ивановна. Может быть, не стоит…

Геня. Ничего, пускай смотрит.

Кресс(негромко). Я готов смотреть всегда. Согните ножку в колене.

Геня садится перед ним и протягивает ногу, кладя пятку на колено доктору.

Вот именно этого я ожидал. Чем выводите чешую с ног?

Геня. Пятновыводителем «Триумф», вы знаете его? Показать?

Кресс. Это же опасно! Можно такую экзему заработать!

Геня. А вы что посоветуете?

Кресс. Я посоветую прежде всего не идти против природы! Природа наградила вас чешуей на ногах и берегите ее! Чешуя, девушка, дается человеку однажды.

Геня. Но я ведь не человек!

Кресс. Чепуха. Вы относитесь к человеческому племени, хоть и редкой его разновидности. Мы с вами можем дать потомство.

Геня. Мы с вами?

Кресс. Я в переносном смысле.

Геня. Вы думаете, не надо было чешую сводить?

Кресс. Я в этом убежден.

Их разговор постепенно приобретает интимный характер, как будто Елены Ивановны в комнате нет. Той становится неприятно, и она вмешивается.

Елена Ивановна. Геня шутит. Какая еще может быть чешуя на ногах!

Кресс отрывает от икры девушки нечто маленькое, как блестка, и показывает Елене Ивановне.

Кресс. И как это называется?

Геня. Мне холодно.

Кресс. Гражданка, ваша внучка, без всяких сомнений, русалка.

Геня. И что в этом плохого?

Кресс. Ничего плохого. И среди русалок встречаются приличные люди. У меня долгое время были подозрения, что моя собственная жена русалка, но в последние годы я вынужден был отказаться от своих подозрений.

Елена Ивановна. Значит, русалкам можно замуж за человека выходить?

Кресс. Все равно что узбечкам.

Елена Ивановна. И дети будут?

Кресс. Как пишет Магнус Великолепный в своем труде, изданном впервые в 1576 году и ныне забытом, русалки могут размножаться как люди, то есть, простите, традиционным способом.

Геня. Вы мне расскажете потом?

Кресс. А в экологически трудные моменты или в периоды стихийных бедствий русалки порой переходят к рыбному способу, то есть мечут икру.

Елена Ивановна. Какой ужас!

Геня. Не бойтесь, со мной этого не случится.

Елена Ивановна. Вы выпишете нам лекарства?

Кресс. Я сам принесу. Куплю и принесу. Потому что я против того, чтобы привлекать к Гене излишнее внимание других людей. Это может стать опасным.

Елена Ивановна. Спасибо, доктор.

Кресс. Я завтра приду. После шести.

Елена Ивановна. А что пока посоветуете?

Кресс. Беречься от простуды и больше фруктов.

Отчаянный звонок в дверь.

У вас окно без решеток?

Елена Ивановна. Разумеется, без решеток. Что у нас воровать?

Звонок звенит без перерыва. Затем в дверь начинают молотить. Кресс старается открыть окно. Геня заливается смехом. Елена Ивановна бросается к ней, опасаясь, что она не в себе. Наконец Крессу удается раскрыть окно и он выпрыгивает наружу. Черные очки остаются на полу, затем халат влетает снаружи в комнату, как птица. Елена Ивановна в полной растерянности бежит к двери. В комнату врывается доктор, сидевший связанным у лифта.

Доктор. Где он? Где этот мерзавец и грабитель? Где этот убийца? Скорее дайте мне телефон, я позвоню в милицию.

Тут он видит на столе свой чемоданчик и кидается к нему. Начинает проверять, все ли на месте. Потом бежит к окну.

Тут невысоко. Но, надеюсь, он сломал ногу. И халат мой помял, даже испачкал. Нет, вы посмотрите, он его испачкал! (Натягивает халат.)

Елена Ивановна. Зачем ему это понадобилось?

Доктор. А вы вещи проверяли? Телевизор, радиолу? Под видом врачей порой работают обычные грабители.

Геня. А он не грабитель. Я его узнала.

Елена Ивановна. Что? Он местный? Откуда ты его узнала?

Доктор. Немедленно звоним в больницу.

Геня. Нет, не звоним. (Она уже оделась. Снова в халатике.)

Елена Ивановна. Вы руки мыть будете?

Доктор. И на что жалуемся?

Елена Ивановна. У нас бронхит.

Доктор. У вас тоже?

Елена Ивановна. Только у Гени.

Доктор. Вот с ней я и поговорю. На что жалуетесь?

Геня. Кашель, слабость, печальные мысли и чешуя на ногах.

Доктор. Раздевайтесь… нет, не вся. Только до пояса. Покашляйте. Все ясно. Купите в аптеке бальзам Биттнера. И спросите там каких-нибудь капель от кашля.

Елена Ивановна. Что-нибудь серьезное?

Доктор. Ничего серьезного. Сезон неудачный, весна.

Геня. А ноги смотреть будете?

Доктор. Зачем?

Геня. Чешуя.

Елена Ивановна. Доктор пришел по поводу бронхита.

Геня. Правильно. По поводу бронхита.

Доктор. На визиты надо теперь выезжать с автоматчиками. Тебя могут убить в подъезде.

Елена Ивановна. Значит, ничего опасного?

Доктор. Обычные недомогания молодости. Все пройдет, как с летних пам-пам дым.

Геня. Доктор, я русалка, и мне очень трудно жить в городе.

Доктор. Смешно. У вас и жабры есть?

Геня. За ушами.

Елена Ивановна. Генечка, не надо так переживать. У тебя, наверное, температура поднялась.

Доктор. Я понимаю шутки. Понимаю, понимаю! Счастливо оставаться. У меня еще четыре визита. И кого только не встретишь в моей профессии. Я тут позавчера одну старушку осматривал, даже трудно ее старушкой назвать, отлично сохранилась. Представляете, оказалась привидением. А ее мучает артрит, она ничего не может поделать, привидение с артритом. Ха-ха.

Геня. Сказки. Привидений не бывает.

Доктор. Русалок тоже.

Геня. А тот, первый, доктор сказал, что я отношусь к тому же виду, что сухопутные люди.

Доктор. А вы лучше проверьте, что из вещей пропало.

Геня. Он был хороший. У него руки мягкие.

Доктор делает Елене Ивановне знак, чтобы она отошла с ним к двери. У дверей, понизив голос, он говорит.

Доктор. Русалка или привидение, но дело серьезное. Боюсь, что она долго не протянет. Серьезный случай.

Елена Ивановна. Но ведь есть лекарства?

Доктор. Говорят, в Японии что-то изобрели. Но у них, как вы знаете, одни саламандры остались, русалок давно уже всех перебили. Они из них пирожки делали.

Елена Ивановна. Какой ужас!

Доктор. Жаль девушку. Мне всех жаль.

Геня(кричит из комнаты). Баба Лена, что он там тебе говорит? Что я скоро умру, да?

Елена Ивановна. Если дорого, мы постараемся денег занять.

Доктор уходит.

(Сразу оборачивается к Гене). Кто был тот первый доктор? Ты его откуда знаешь?

Геня. Я пошутила. (Уходит в ванну, на ходу отбрасывая халатик.)

Елена Ивановна берет сумку, надевает плащ.

Елена Ивановна. Я дойду до рынка, пока не закрылся, у нас на завтра даже молока нет. И хлеб кончился.

Геня не отвечает.

Никому не открывай.

Она уходит, и слышно лишь, как мерно работает какая-то машина в квартире Плошкина. Потом раздается звонок в дверь. Геня вынуждена вновь надеть халатик на мокрое тело и открыть дверь. За дверью Кресс. Он в парике, но без очков.

Геня. Привет. Вы чего? Бабы Лены дома нет.

Кресс. А я к тебе. Лекарства принес.

Геня. Как обещали? Ну заходите, заходите и рассказывайте, зачем вы хулиганили?

Кресс. Мне хотелось на вас как следует посмотреть.

Геня. И понравилась?

Кресс. А как догадалась?

Геня. Руки не изменить. Руки у вас те же самые.

Кресс. Старый наивный дурак! Как я мог дать такую промашку! И Елена Ивановна тоже заметила?

Геня. Нет, она испугалась, а я не испугалась. А какие вы мне лекарства принесли? Вкусные?

Кресс достает коробку конфет.

Кресс. Шоколадные конфеты уважаете?

Геня. Разве можно уважать конфеты? Конфеты надо есть.

Кресс. Тогда ешь.

Геня. А можно я не буду их бабе Лене показывать?

Кресс. Не показывай.

Геня. А можно я их Саше не покажу?

Кресс. Не показывай.

Сам Кресс при этом ходит вокруг Гени, осматривает ее, трогает и даже пощипывает. Геня не обращает внимания, она занята своими мыслями.

Геня. Щекотно… Я Саше не покажу, потому что Саше это не понравится. Он как будто мой хозяин, а я его любимец. Вы знаете, что такое любимец? Это домашнее животное. Почему вы там меня трогаете? Мне там щекотно.

Кресс. Только щекотно?

Геня. Нет, не только.

Кресс. А ты расскажи мне, как ты сюда попала.

Геня. А вы знаете, что это тайна?

Кресс. От меня у тебя не будет тайн.

Геня. Почему?

Кресс. Потому что я тебе нравлюсь.

Геня. Какая глупость! Вы старый и совсем некрасивый.

Кресс. А еще?

Геня. А еще вы умеете командовать и люди вас слушаются. Я никого не слушаюсь, а вас слушаюсь.

Кресс. Вот видишь. Это выгодно выделяет меня среди твоих поклонников.

Геня. У меня нет поклонников. У меня только Саша, а он мне надоел. Знаешь почему?

Кресс. Почему?

Геня. Он слишком часто говорит слово «извини». Как будто всегда передо мной виноват. А это раздражает. Тебя бы тоже раздражало. А как тебя зовут?

Кресс. Эдуардом Борисовичем.

Геня. Эдик, а чего тебе от меня надо?

Кресс. Пока сам не знаю. Сначала ты расскажи, как здесь оказалась, а потом посмотрим.

Геня. Мы вологодские. А эти сволочи химкомбинат построили на Потьме. Пока вы совещались, как сохранить животный мир — это я тоже животный мир! — мы и вымерли. Не первый и не последний случай.

Кресс. А потом?

Геня. Сашок тогда дальнобойщиком работал. По мостику переезжал и увидел меня у самого берега в бессознательном состоянии. Вытащил, откачал. Еще мое счастье, что я двоякодышащая. И живучая как кошка.

Кресс. Это тебе потом рассказали?

Геня. Елена Ивановна. Она меня воспитывает и хочет сделать человеком. Только побаивается, что я ее любимого Сашеньку заграбастаю. Ну какая из меня жена! Чуть что — в ванну, не читаю, не стираю, хозяйство не веду.

Кресс. Вам нужен состоятельный ответственный мужчина. Чтобы мог о вас заботиться, вывозить вас к морю…

Геня. К морю…

Кресс. На песчаный пляж…

Кресс держит Геню за руку, привлекает ее к себе. Геня покорно приближается к нему.

Перед нами открывается широкая дорога к жизни.

Слышно, как звякает звоночек — предупредительно…

Геня. Саша!

Кресс. Увидимся, моя прекрасная леди!

Он кидается к тому же окну, сквозь которое вылезал недавно.

Входит Саша. В руке у него голубой абажур.

Саша. Что случилось? На тебе лица нет.

Геня. Ничего… жарко…

Саша. Это только кажется, что жарко, а на улице гадчайшая погода. (Подходит к окну и выглядывает.) Любопытно, кто это весь газон под окном вытоптал, словно стадо слонов резвилось. Надо будет решетки на окна поставить. Точно, надо поставить решетки.

Геня. А меня ты спросил?

Саша. Почему я должен тебя спрашивать?

Геня. Очень просто. Я не хочу жить в тюрьме. Может быть, я захочу убежать. Как мне убежать, если ты хочешь сделать настоящую тюрьму. Тебе-то легко, ты не знаешь свободы. Вы, люди, только по тюрьмам и привыкли жить. Как я тоскую по воле! Наверное, я готова к любому убежать, кто мне свободу пообещает.

Саша. Ты свободная. Ты живешь у нас потому, что пока еще тебе некуда деваться. Как только я как следует заработаю…

Геня. Я это уже полгода слышу!

Саша. И еще услышишь. А если ты хочешь попасть в зоопарк или в институт, где тебя разберут на молекулы, — добро пожаловать!

Геня. Какой ты жестокий.

Саша. Я не жестокий, я терпеливый.

Геня. Ты ждешь, когда мне исполнится восемнадцать лет, чтобы надо мной надругаться, да? Ты хочешь сделать меня своей сексуальной рабыней!

Саша. Откуда ты этого бреда нахваталась?

Геня. Откуда все нахватываются. Я днем популярные передачи смотрю. Ты даже не подозреваешь, сколько интересных вещей нам, пленницам мужского шовинизма, рассказывают.

Саша. Хочешь — уходи! Дверь открыта, окно открыто.

Геня. Я бы ушла, но Елена Ивановна этого не переживет.

Саша. Ну хорошо, хорошо, извини меня. Я не прав. Скажи, как тебе этот абажур?

Геня. А что в этом абажуре?

Саша. Ты же хотела голубой.

Геня. В самом деле?

Саша. Ты забыла?

Геня. Я ничего не забываю. Просто это сейчас уже несущественно. Как ты умеешь подменять важные проблемы спорами по пустякам!

Саша. Я просто надеюсь, что когда-то в один прекрасный день ты меня полюбишь. Может, не так, как я тебя, может, просто как друга…

Геня. Учти, я никогда тебя не полюблю. Во-первых, я всегда ощущаю непреодолимую разницу в возрасте.

Саша. Где ты так говорить научилась?

Геня. Все там же. И пожалуйста, не прячься в кусты и раз в жизни дослушай меня. Ты фактически вдвое старше меня. Ты мне почти что в отцы годишься.

Саша. А во-вторых?

Геня. А во-вторых, ты мне неприятен физически. Ты меня поцеловал, и оказалось, что у тебя очень невкусные слюни!

Саша. Вот уж никогда не думал… и мне об этом никто не говорил.

Геня. А я сказала. И я живу до лета. Летом буду искать себе чистый водоем. Понял?

Саша. Понял.

Геня. Ты куда?

Саша. Пойду погуляю. Дома не хочется сидеть.

Геня. Если ты сейчас уйдешь, ты рискуешь меня не застать, когда вернешься.

Саша. Извини. Делай как знаешь.

Он уходит.

Картина шестая

Саша выходит из квартиры, и внутренний занавес опускается.

Затем опускается внешний занавес, и Саша оказывается перед подъездом. Уже стемнело и загорелся фонарь. Саша садится на скамейку и закуривает. Появляется его мать.

Елена Ивановна. Сынок, ты почему здесь?

Саша. Видишь, курю.

Елена Ивановна. А я думала, что ты бросил. Ты же говорил, что бросил.

Саша. Из экономии бросил.

Елена Ивановна садится с ним рядом.

Елена Ивановна. Снова с Генечкой поссорился?

Саша кивает.

Будь к ней терпимей. Подумай, какая она одинокая. Ведь она никому не верит.

Саша. Мы достаточно для нее сделали.

Елена Ивановна. Это тебе так кажется, а она об этом не думает. Хуже нет — сделал благодеяние на пятак, а требуешь на рубль благодарности.

Саша. Я ничего не требую.

Елена Ивановна. Требуешь. Любви, внимания — ты хочешь, чтобы она была по твоему образу и подобию.

Саша. Пойду погуляю.

Елена Ивановна. Не стоит, пошли домой, чайку попьем. Представь себе: сидит наша Генечка совсем одна на всем белом свете, и некуда ей деваться. Пошли, Сашенька.

Саша. Сейчас докурю, и пойдем.

Елена Ивановна. Вот и хорошо. А у меня знаешь, что случилось?

Саша. Что?

Елена Ивановна. Иду я по рынку, уже поздно, скоро он закрывается, захожу в рыбный ряд и вдруг — кого, ты думаешь, я вижу?

Саша. Колюшкин котами торгует.

Елена Ивановна. Еще смешнее… а может, и не смешнее. Я вижу нашего Плошкина. Продает раков, крупные такие раки. Зеленые. По полсотни штука, представляешь себе?

Саша. Значит, в нашем пруду выследил. Крупные, говоришь?

Елена Ивановна. Вот такие.

Саша. Вот и молодец. Пенсионер, а старается, подрабатывает.

Елена Ивановна. Вот это меня и смущает. Он же майор в отставке. Он такой гордый по части денег, и, видно, достало его, что он стал раками торговать. А я сдуру автоматически поздоровалась. Знаешь, что случилось? Он под прилавок присел — так ему стыдно стало. А я, старая дура, думаю: ну зачем так человека смутила?

Саша. Обойдется. Торгуешь — торгуй. У нас любой труд почетен.

Елена Ивановна. Я-то это понимаю, но для него травма. Что теперь делать, не представляю.

Саша(поднимаясь). Только, мать, не вздумай у него прощения просить. Ты не виновата в его делах.

Елена Ивановна. И зачем я только поздоровалась?!

Саша. Я пошел, а ты задержись.

Елена Ивановна. Почему же?

Саша. Вон твой торговец идет.

Саша скрывается в подъезде.

Елена Ивановна оглядывается и видит Плошкина с пустым ведром.

Плошкин. Хорошо, что я вас встретил.

Елена Ивановна. Вы только не думайте, что я нарочно вас выслеживала или осуждаю.

Плошкин. Я совершил неправильный поступок и раскаиваюсь.

Елена Ивановна. Ну зачем вы так!

Плошкин. У меня появились возможности несколько подкрепить свою пенсию. И я пошел на рынок, но для меня это занятие настолько мучительное. Вы не представляете, я чуть было не убежал, но потом люди стали покупать моих раков, и я был вынужден остаться. И тут вы идете! Это было крушением.

Елена Ивановна. Ну почему же крушением? Я вас не осуждаю.

Плошкин. А я сам себя осуждаю. Я воспитан в строгих традициях. Военный человек торговлей не занимается. Советский офицер.

Елена Ивановна. Но ведь вы в отставке.

Плошкин. Это меня не оправдывает.

Елена Ивановна. А пенсия у вас большая?

Плошкин. Почему это вас интересует?

Елена Ивановна. Меня это, честно говоря, не интересует. Я знаю, что пенсии у военных небольшие, и хотела сочувствие проявить.

Плошкин. Спасибо за сочувствие. Мне его от вас особенно приятно слышать. Может, я на другого жильца и внимания не обратил бы, но в ваших глазах так не хочется ронять себя.

Елена Ивановна. А вы и не роняете.

Плошкин. Нет, роняю. Я же за вами полгода произвожу наблюдение, с тех пор как сюда въехал. Вы женщина с чувством собственного достоинства и при наличии положительных качеств. Можно сказать, идеальный спутник жизни для одинокого пожилого мужчины.

Елена Ивановна. Видно, не идеальный, если мой-то благоверный меня покинул с младенцем на руках.

Плошкин. Если бы я встретил его, то обязательно вызвал бы на дуэль. А может быть, наоборот, — проникся бы к нему сожалением. Да, именно так! Он погубил свою жизнь. Отказаться от счастья, что может быть ужасней!

Елена Ивановна. Вы что-то в философию ударились. Не рано ли?

Плошкин. Это не философия. Я прожил жизнь в одиночестве и казню себя за это. Долгие годы жилищные и прочие условия были неблагоприятные, и некоторые женщины, которые вызывали во мне симпатию, не желали связывать судьбу с армейским офицером, которого судьба кидала по гарнизонам. А потом жизнь подошла к пенсионному возрасту. И оказалось, что я не свил себе перманентного гнезда.

Елена Ивановна. Но это еще не страшно. Мужчина вы крепкий, не очень старый, еще найдется вам спутница жизни. Вы поглядите вокруг, сколько пожилых и средних лет женщин, которые будут рады связать с вами жизнь.

Плошкин. А какую попало мне не надо. Я же консерватор, я приглядываюсь, присматриваюсь. Я могу месяцами наблюдать, пока приму решение.

Елена Ивановна. Вот и присматривайтесь. Тем более что у вас теперь и пенсия есть, жилплощадь. Так что за вас любая пойдет.

Плошкин. Что касается благосостояния, то с недавних пор я обнаружил источник доходов, который пока дает мне лишние деньги. Только я не могу никак сообразить, как им должным образом воспользоваться, и посоветоваться не с кем.

Елена Ивановна. А вы поговорите с Эдуардом Борисовичем. Он человек образованный, в институте работает.

Плошкин. Образованность еще не определяет качеств человека. Можно быть простым армейским майором в отставке и превосходить качествами профессора, вот именно!

Елена Ивановна. Наверняка вы найдете себе советчика.

Плошкин. В вашем лице!

Елена Ивановна. Ну я-то при чем?

Плошкин. Потому что я имею к вам расположение. Потому что я симпатизирую вам, как только может мужчина симпатизировать женщине вашего возраста.

Елена Ивановна. Ну как же так можно! Мы с вами почти незнакомы.

Плошкин. Неправда. Я вас уже полгода наблюдаю. Именно так. И знаю все о вашем семейном положении и трудностях, связанных с проживанием на вашей жилплощади девушки Гени, привезенной вашим сыном Александром так легкомысленно.

Елена Ивановна. Давайте не будем его осуждать?

Плошкин. Осуждать надо всегда, в этом есть гражданская позиция. И если поступки даже вашего сына вызывают во мне протест, я буду его крепко критиковать.

Елена Ивановна. Ну вот еще один критикан. И почему же людям так интересно, что происходит у соседей?

Плошкин. Вам же интересно! Меня сегодня Галина из второй квартиры спрашивала: а что это у вас в квартире шуршит? Ну скажите, какое ее дело до того, что шуршит у меня в квартире? А не занимаетесь ли вы кустарным промыслом? Нет, не занимаюсь, и не ваше это дело! Человек ищет счастье, он нашел дорогу к нему. И знаете, что такое счастье?

Елена Ивановна. Я так и не узнала.

Плошкин. Счастье — это свобода делать что хочешь. Всю жизнь я делал то, что мне велели. Всю жизнь мне давали за это пайку. Жри и молчи. Но если мне подарили небольшую свободу, маленькое счастье — почему я должен таиться и врать?

Елена Ивановна. А может быть, и не стоит?

Плошкин. Хорошо советовать тому, кто не имеет представления. А я ломаю голову, потому что мне дали счастье, мне дали свободу, но мне никто не рассказал, что делать дальше. И я знаю, что мое счастье — это, простите, государственная тайна и, возможно, связанная с происками западных держав. Но мне плевать на западные державы. Я жду, когда отнимут. И успею ли я что-то сделать!

Елена Ивановна. Но вы меня просто запутали. Голова идет кругом. Ну как я могу вам помочь при полном моем сочувствии?

Плошкин. Вы сможете, если я решусь вам открыться. Но мне трудно это сделать. Где гарантия, что вы та, за кого себя выдаете? Может, здесь многие специально подселены, чтобы выслеживать меня?

Елена Ивановна. Ну, господь с вами, не надо так волноваться.

Плошкин. Вы думаете, конечно, что я сошел с ума и у меня развивается мания преследования. Это не так. И я вам докажу.

Елена Ивановна. А пока я домой пойду, хорошо?

Плошкин. Идите, идите. Я тоже должен подумать. Надо принять решение и поделиться свободой. А можно ли поделиться свободой? Это вопрос философского характера.

Картина седьмая

Елена Ивановна и Плошкин входят в подъезд. Перед квартирами на лестничной площадке они останавливаются.

Плошкин. Разрешите, я к вам загляну. Мне еще надо поговорить.

Елена Ивановна. Если можно, в следующий раз. Мне еще надо к соседям зайти. Мне Галина Платоновна один рецепт обещала. Хочу завтра моих угостить. Воскресенье ведь.

Плошкин. И вы надолго?

Елена Ивановна. Не знаю, честное слово, не знаю.

Плошкин идет к себе. Он открывает дверь, и шум в его квартире становится отчетливей. Он проскальзывает внутрь и закрывает дверь. Елена Ивановна оглядывается, потом звонит к Крессам. Ей открывает Галина.

Галина. А я думала, что Эдик.

Елена Ивановна. Простите, вы мне как-то обещали рецепт галушек.

Галина. Да вы заходите, заходите.

Мы впервые в квартире Крессов. Оказывается, это морской музей. Там есть и аквариум, и чучела рыб, и картины, их изображающие.

Елена Ивановна. Это ваш супруг занимается?

Галина. Он увлеченный человек. Да вы садитесь, садитесь, в ногах правды нет.

Елена Ивановна. Все говорят — и вы говорите, увлеченный, а чем, если не секрет?

Галина. И не поверите. Мой Эдик изучает все, что касается русалок. Он, понимаете, вбил себе в голову, что русалки еще сохранились. Вычитал о них всякую чепуху в труде Магнуса Великолепного, хотите, покажу? (Снимает с полки тяжелый том в кожаном переплете.) Здесь все, что только возможно. И даже картинки есть.

Она кладет книжку на журнальный столик, и Елена Ивановна осторожно начинает ее листать. Порой она перестает слушать Галину, потому что засматривается или даже зачитывается какими-то строчками.

Вам чаю сделать?

Елена Ивановна. Нет, спасибо. Никогда я не думала, что столько можно о русалках написать.

Галина. Это книга века семнадцатого. Тут все главное собрано. Остальные, как Эдик говорит, только списывали с нее и перевирали.

Елена Ивановна. И нашел он русалку?

Галина. Все-таки я сделаю вам чаю.

Елена Ивановна. Ни в коем случае, поздно уже. Я еще должна на завтра суп сделать и второе. (Снова листает книгу.) И нашел ваш супруг русалку?

Галина. Он сначала думал, что нашел. В моем лице. Даже забавно. Я по лесу шла, с корзинкой. По грибы ходила. И через речку по бревну переходила. Вдруг его увидела. Испугалась от неожиданности, потеряла равновесие — и бух в речку!

Сама она приносит чашки, разливает чай по мере рассказа.

Елена Ивановна продолжает читать труд о русалках.

Хорошо еще, что неглубоко было. Но вода-то холодная! Тут он меня и засек. Я бултыхаюсь, кричу, зову на помощь, а он вокруг бегает и тоже суетится, а я не понимаю, почему он меня не вытаскивает. Я только потом узнала, что он решил, будто нашел русалку. Будто я в речке жила. То есть нашел мечту своей жизни. И пришлось мне самой выкарабкиваться. И тут я в него влюбилась. Представляете? Вы пейте чай, «Ахмад», с бергамотом.

Елена Ивановна. Но вы рассказали ему, что вы не русалка?

Галина. Смешная история. Но представьте себе девушку, которой понравился взрослый мужчина. А этот мужчина ей объясняет, что ищет русалок, а если найдет русалку, то вывезет ее в Москву на исследование. А я живу в том проклятом поселке без всяких перспектив. Вернулась туда после библиотечного техникума. С ума сойти, даже мужиков настоящих нет. Хоть лешего соблазняй.

Елена Ивановна. И были у вас лешие?

Галина. Этого добра сколько хочешь. Но даже при страшном женском голоде не советую связываться.

Елена Ивановна. То есть вы не сказали ему, что вы обыкновенная?

Галина. Но я и соврала. Он меня допрашивал, за ушами копался, волосы под лупой смотрел и остался в недоумении. А чтобы меня не потерять — все лучше я, чем ничего, — решил меня увезти и жениться. Вот и живем.

Елена Ивановна. Но ведь теперь он знает?

Галина. Мужчины странно устроены. Он знает, что я не русалка, но без меня он станет совсем одиноким и несчастным. Все мы ищем счастья. Пока Эдик не отыщет настоящую русалку, он будет почти счастлив со мной. И я надеюсь, что русалок на свете нет. А вы как думаете?

Елена Ивановна закрывает книгу. Она видит на комоде оранжевый парик. Подходит. Берет парик в руки.

Елена Ивановна. А это что такое?

Галина. Мой парик. Старый парик. Я его все выбросить собиралась. А почему он здесь оказался? (Она берет парик у Елены Ивановны и раздумывает, куда его положить.)

Елена Ивановна. Я пойду, пожалуй? Поздно уже, а мне еще суп на завтра варить.

Галина. Конечно, конечно.

Она не замечает, как в задумчивости Елена Ивановна взяла том о русалках. Она подходит к дверям, и тут навстречу ей дверь открывается и входит Кресс.

Кресс. Добрый вечер. В гости к нам?

Елена Ивановна. Я за рецептом приходила. (Показывает Крессу том о русалках.)

Кресс. Ясно, ясно.

Проходит в комнату. Елена Ивановна ушла.

И вдруг Кресс соображает, что только что унесли книгу о русалках.

Кресс. Рецепт! Да вы с ума посходили!

Он кидается на лестницу. Оттуда слышен его неразборчивый голос. Галина так и стоит с париком в руке. Кресс возвращается с лестницы, прижимая к груди том о русалках.

Ты что же мою драгоценность отдаешь?

Галина. Она сама взяла. Ну как играли? На мизере не попался?

Кресс. Я не играл. Я думал.

Галина. Что произошло? Я по глазам вижу, что-то произошло.

Кресс. Я должен поделиться с тобой решающей новостью.

Галина. Может, не надо?

Кресс. Надо. Я ее нашел!

Галина. Русалку? Но ведь их не бывает!

Кресс. Когда ты со мной познакомилась, то рассуждала иначе.

Галина. И где же ты ее отыскал?

Кресс. Трудно поверить. Я чувствовал, что в нашем доме что-то неладно. Я даже ночью с фонариком обследовал окрестности. И находил странные вещи. То пилу рыбы-пилы в мусорном ящике, то тень крокодила. Что-то странное… А нашел ее совсем в самом обычном месте. В соседней квартире.

Галина. Геня?

Кресс. Вот именно.

Галина. Но она же еще совсем ребенок.

Кресс. Русалки с детства русалки. Возраст не помеха.

Галина. Тебе показалось.

Кресс. Не только жаберные щели за ушами, но рудиментарная чешуя на ногах. Представляешь! И она ее старается свести средством от волос на ногах — «Триумфом». Это же можно все загубить.

Галина. И что ты намерен делать?

Кресс. Ума не приложу. Ты же знаешь, что она нужна мне как объект исследования. Я один из последних ихтиологов на Земле, который верит в существование русалок. И теперь я ее не выпущу из моих когтей, чего бы это ни стоило.

Галина. Украдешь ее?

Кресс. Если надо, украду.

Галина. А Саша, а Елена Ивановна?

Кресс. Им придется посторониться.

Галина. А если она не захочет становиться твоим кроликом?

Кресс. Придется.

Он изменился. Если в первых картинах Кресс был чудаком-ученым, то теперь он фанатик, готовый на все.

Галина. А обо мне ты подумал?

Кресс. Интересы науки в высоком понимании этого слова важнее, чем твои личные интересы.

Галина. Но я не только жила с тобой четверть века, я не только позволяла тебе делать анализы, исследовать меня, резать и колоть…

Кресс. И все безрезультатно. Потому что с самого начала ты меня обманула. Знала, что ты не русалка, но все же навязалась мне. И вот пришло к тебе наказание. Заслуженное, учти, наказание!

Галина. Мне собирать вещи?

Кресс. Попрошу без иронии. Мы будем вести себя как цивилизованные люди. Если придется, разменяем квартиру. К тому же я буду очень богат. И не только из-за нобелевки, которую получу, но и потому, что русалочий эликсир крайне необходим людям. Человечеству. А я живу ради человечества. И жертвую ради человечества нашим с тобой бытом.

Галина. Ах, ты меня ради человечества хочешь бросить? А если бы Геня не была молоденькой и хорошенькой, то ты, педофил, также бы за ней кинулся?

Кресс. Какая наивность. Да открой ты Русалочью книгу и найди на шестьдесят четвертой странице самую главную ценность русалочьего племени для людей. И это к возрасту русалок имеет лишь самое отдаленное отношение.

Галина. Плевала я на твою книгу!

Кресс. А зря! Иначе бы ты знала то, о чем давно пора бы тебе догадаться. Кровь русалок несет в себе неизвестный науке гормон сиренофорин, дающий не только омолаживающий эффект, но и, по сведениям античных авторов, дарующий бессмертие. И я в шаге от славы и сказочного богатства!

Галина. Я сейчас же звоню в милицию!

Кресс. И что же ты намерена сообщить милиции? Что твой муж хочет пить кровь молодой соседки? Или что соседка — русалка? Да ты первой загремишь в психушку.

Галина. Я немедленно уезжаю!

Кресс. К маме, в Замухранск? Оставайся пока здесь. Я привык к тебе. Может быть, ты мне будешь помощницей.

Галина. Свечку вам держать?

Кресс. Мы договоримся. Ты ведь не чужой мне человек.

Галина. Я убью тебя. Я говорю это совершенно серьезно.

Кресс. Не посмеешь. У тебя нет руководящей идеи. А вот я могу убить всякого, кто станет на моем пути, потому что я человек идеи! Путеводной звезды!

Галина. Ты человек своего кармана.

Кресс. Не упрощай. Ты прожила со мной много лет и знаешь, что я всегда искал свою русалку. И раз мне улыбнулось счастье, я буду за него бороться. Каждый человек в нашем доме стремится к своему счастью. Мне оно улыбнулось. Так надо схватить его, пока улыбка не исчезла с лица.

Галина. Ты хочешь построить свое счастье на горе других?

Кресс. А разве бывает иначе? Разве Ленин строил счастье пролетариев не на крови других пролетариев?

Галина. Иди спать, может, к утру развеется?

Кресс. Еще чего не хватало… У меня есть одна идея.

Картина восьмая

На лестнице. Кресс быстро выходит из дома на лестницу.

Звонит в дверь к Колюшкину. Тот встречает его с котом в руках.

Кресс. Вы еще не спали?

Колюшкин. Ко мне нельзя, животные отдыхают.

Кресс. Я на минутку. Скажите, вы принимаете заказы на убийство?

Колюшкин. Да вы с ума сошли. Я в жизни никого не убил. И даже не повредил.

Кресс. А ваши коты?

Колюшкин. Коты — другое дело. Коты твари неразумные. Как я их натренирую, так и будут себя вести. А что, есть идеи?

Кресс. Мне надо незаметно убрать человека.

Колюшкин. Незаметно не получится, обычно от моих кошек много крови остается. Но мы постараемся. Учтите, это дорого стоит.

Кресс. Я за ценой не постою.

Колюшкин. Что, у жены хахаль появился? Она баба складная.

Кресс. При чем тут моя жена? Мне нужно ликвидировать одно препятствие внутри нашего дома.

Колюшкин. Внутри нашего дома заказов не принимаю. Не плюй в колодец.

Кресс. Я плачу вдвое.

Колюшкин. Чего мы на лестнице стоим? Заходите, гостем будете. Это же не телефонный разговор.

Они уходят в квартиру Колюшкина.

Из своей квартиры выходит Плошкин. Подходит к двери третьей квартиры. Открывает Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Что-нибудь случилось?

Плошкин. Надо поговорить.

Елена Ивановна. Так заходите, заходите, не стесняйтесь.

Плошкин. Нет уж, это вы выходите.

Елена Ивановна(выходит на лестницу). Вы иногда меня пугаете.

Плошкин закрывает за ее спиной дверь и влечет ее к своей двери.

Что вы мне хотите показать?

Плошкин. Сейчас вы ознакомитесь с моим счастьем, с моей свободой, перед которой я остаюсь в недоумении. Не знаю, как мне себя вести, и не с кем поделиться. Поймите, то, что вы сейчас увидите в моей квартире, — абсолютная тайна для всех, кроме вас.

Елена Ивановна. Может, не стоит?

Плошкин. Каждый человек должен иметь друга. Должен иметь доверчивую душу рядом. Иначе одиночество становится невыносимым. Пошли со мной, я хочу вам открыться. В знак полного доверия. (Он открывает дверь, и шум становится громким.) Не бойтесь и не стесняйтесь.

Они уходят в квартиру Плошкина. Открывается дверь напротив. Выходит Кресс. Колюшкин молча стоит в дверях.

Колюшкин. Нет, нехорошее дело мы с вами запланировали.

Кресс. Другого выхода нет.

Действие второе

Картина первая

Квартира Мухиных. Утро. Мухины завтракают.

Саша. Ты что, мама, сама не своя?

Елена Ивановна. Есть причины.

Саша. Что-то связанное с Геней?

Елена Ивановна. Как ни странно, нет.

Геня тоже пьет чай.

Геня. Она вчера к соседу ходила, у которого шум за стеной. А вернулась как неживая. Ты не видел, ты спать лег.

Саша. И что ты там, мама, увидала?

Елена Ивановна. И не говори. Мне доверились, и я сказать ничего не могу.

Саша. Странно. Такой человечек, а у него тоже тайны есть. Вчера доктор рецепты выписал? Давай мне, я после работы выкуплю.

Геня. Он потом лекарства принес. В смысле витамины.

Саша. И где же они?

Геня. Я их съела.

Елена Ивановна. Что ты говоришь. Это же опасно!

Саша. Странный доктор.

Елена Ивановна. Очень странный доктор. Ты доел, Сашенька, я тебя провожу.

Саша. Зачем меня провожать?

Елена Ивановна. Я сама до булочной дойду. А Геня пока посуду вымоет.

Когда Геня остается одна, слышен стук в стекло. Геня бежит к окну и открывает его. Видна голова Кресс а.

Кресс. Привет. С добрым утром, красавица!

Геня. Здравствуйте. Вы соскучились?

Кресс. Очень соскучился. Протяните вашу ручку. Какая красивая ручка! Я жду не дождусь того дня, когда мы с вами будем вместе и уедем отсюда на далекие острова.

Геня. Ой, не говорите так, а то Саша услышит.

Кресс. Зачем он тебе нужен? Он ничего не понимает. А я все понимаю.

Геня. Про жизнь?

Кресс. Про то, что нужно красивой русалке. Ведь это великое умение и даже талант — ухаживать за русалкой, угождать ей, ласкать ее… разве этот молодой бездельник сможет обеспечить тебе достойную жизнь?

Геня. А вы сможете?

Кресс. Более того — ты станешь богатейшей русалкой в мире! У тебя будет своя яхта.

Геня. И я буду с нее нырять?

Кресс. Позволь мне твою руку. Я поцелую ее.

Геня. Пожалуйста, только осторожно.

Кресс. Это будет щекотно.

Геня. Ой! Больно же!

Кресс. Потерпи чуть-чуть. Капелька крови… от тебя не убудет. Возьми ватку, приложи.

Геня. Я вас боюсь. Вы обещали яхту, а сами палец укололи.

Кресс. Мы должны обследовать тебя, чтобы ты была здоровой. Ты помнишь, что я доктор? Дай другой пальчик.

Внутренний занавес закрывается, и мы оказываемся на лестничной площадке. Елена Ивановна разговаривает с сыном.

Елена Ивановна. И тут я посмотрела на комод, а там лежит рыжий парик! Тот самый парик, который на фальшивом докторе был. А если поискать, то и черные очки найдутся…

Саша. Значит, получается, что он не только занимается русалками, но и знает уже, что Геня — русалка. Что же делать?

Елена Ивановна. А что мы можем поделать?

Саша. Надо уезжать. Если он врачом и прикидывался, значит, у него какие-то планы. Подумать только — плохие планы. Но куда денешься — если квартиру менять, он успеет ее отнять у нас.

Елена Ивановна. Почему ты думаешь, что он отнимет ее?

Саша. Он ихтиолог — это его работа, его карьера, она же для него не человек! Она рыба!

Елена Ивановна. Ну что ты говоришь!

Саша. Они ее исследовать будут, кровь брать… они ее убьют!

Елена Ивановна. Некуда бежать…

Саша. Собираем вещи и бежим. Куда угодно! Найдем работу, не помрем.

Елена Ивановна. Некуда бежать… Сашенька, скажи, пожалуйста, а человек может иметь лес? Поляну?

Саша. Почему нет? Если он богатый.

Елена Ивановна. Есть одно место, но я сказать об этом не имею права. Я слово дала.

Саша. Так не скажешь?

Елена Ивановна. Надо подумать.

Саша. Ну ладно, я пошел. Боюсь, как бы он не уговорил Геню. Она же доверчивая. (Уходит.)

Елена Ивановна колеблется. Она делает шаг к двери Плошкина. Неожиданно дверь распахивается, и Плошкин выходит на лестничную площадку.

Елена Ивановна. А я как раз хотела к вам позвонить.

Плошкин. Вы никому не сказали?

Елена Ивановна. Ни боже мой. Я хотела только поделиться с вами.

Плошкин. Потом поделимся. У меня произошло неожиданное событие. Скончалась тетя Феня в Симферополе. Я вылетаю туда.

Елена Ивановна. Какое горе! Примите мои соболезнования.

Плошкин. Пустое. Я, простите за выражение, с тетей Феней в жизни не встречался.

Елена Ивановна. А почему же вы туда летите?

Плошкин. Проще простого. У нее приватизированная половина домика, комната с кухней.

Елена Ивановна. И что же?

Плошкин. Если я не прилечу туда к похоронам, то ее симферопольские племянницы все оттяпают себе.

Елена Ивановна. Вы простите меня, конечно, но зачем вам половина домика в Симферополе, если у вас есть квартира в Москве? И в ней дополнение.

Плошкин. Не сравнивайте, Елена Ивановна. Домик в Симферополе — это законная реальность. Как бы синица в руках. А журавли — они могут улететь в любую минуту. Бывает добыча по чину, а бывает не по чину, что загадочно. Я мою здешнюю собственность берегу, а не знаю, зачем берегу. Я, может, и вас туда приглашал, потому что нет сил больше носить все в своем сердце. И когда мне телеграмма пришла из Симферополя: прилетай, спасай добро стоимостью четыре тысячи долларов, я понял — лечу! Потому что это понятное счастье, человеческого масштаба. А вас я оставляю моей хранительницей. Хранительницей тайны, потому что жизнь неожиданно сложила из нас с вами некую геометрическую фигуру, какую-то ось, которая может вскоре перерасти в союз, при условии, конечно, что вы оправдаете мои надежды.

Елена Ивановна. Вы так сложно говорите, что я не все поняла.

Плошкин. Не важно. Вот ключи. Это от верхнего замка, а это от нижнего. А это финский замок от большой комнаты, вы меня понимаете? И никому ни слова.

Елена Ивановна. Но зачем мне? Не надо.

Плошкин. Я не знаю, что может случиться. Протечка, засорение трубы, милиция придет… не дай бог! Мало ли зачем понадобится ваше участие.

Он заставляет Елену Ивановну взять ключи.

Елена Ивановна. А погулять у вас там можно?

Плошкин. Ну как вы не понимаете — вам все можно! Все! Я вам полностью доверяю.

Елена Ивановна. У меня тут возникла идея, вы меня, конечно, простите…

Плошкин. Ни в коем случае! Доверие надо хранить, а не нарушать. Я вернусь через два дня, и мы поговорим, хорошо?

Елена Ивановна. Хорошо.

Плошкин. Помните — этот от верхнего замка, а этот от нижнего. (Уходит.)

Елена Ивановна возвращается к себе в квартиру.

Картина вторая

В квартире Мухиных. Саша стоит у окна. Закрывает его.

Саша. Опять окно распахнула. Для тебя это наверняка простуда.

Геня. Пускай свежий воздух будет.

Саша. Дай лобик.(Хочет потрогать лоб, Геня отшатывается.)

Геня. Не трогай меня. Твои прикосновения мне неприятны.

Саша. С каких это пор?

Геня. С самого начала. Я бы, может, тебя полюбила, а у тебя слюни противные.

Саша. Что ты несешь?

Геня. Ты старый и бедный. Ты отвезешь меня на Канарские острова?

Саша. В ближайшие годы не отвезу.

Геня. А есть люди, которые готовы это сделать.

Саша. Почему же?

Геня. Из-за моей сказочной красоты.

Елена Ивановна слушает эту перепалку в дверях и не вмешивается.

Саша. Насчет сказочной красоты — это преувеличение.

Геня. Вот ты ее не замечаешь и поэтому не любишь меня.

Саша. Неправда, я тебя люблю.

Геня. Я этого совершенно не вижу. Ты меня не покоряешь, в тебе нет никакой романтики. А девушке, оторванной от жизни и заключенной в твоей семье, так нужна свобода! Ты даже не представляешь, на что я готова пойти ради свободы.

Саша. А этот гипотетический принц, он, конечно, предлагал тебе и Канарские острова, и Гватемалу.

Геня. Да! И даже Хургаду!

Саша. Это еще что такое?

Геня. Я не знаю, но сказочное место для влюбленных. Там есть конкурс красоты, на котором я наверняка завоюю первое место.

Саша. И это он тебе успел рассказать? Как? Когда?

Елена Ивановна. А я знаю — когда. Когда он к нам в рыжем парике под видом доктора приходил.

Геня. И без рыжего парика тоже.

Елена Ивановна. Но он вдвое старше Саши. И у него жена есть.

Геня. Возраст нас с ним не пугает.

Саша. Значит, он — Эдуард Кресс. Ихтиолог по русалкам.

Геня. Он меня будет беречь, потому что он знает, как спасать русалок.

Саша. Интересно, жене он все это объяснил?

Елена Ивановна. Если и объяснил, то наврал.

Саша. Разумеется, и я сильно сомневаюсь в том, что он полюбил нашу Геню. Больше похоже на то, что ему выгодно. Это его карьера, это его открытие, ты — его добыча.

Геня. Пока что я — твоя добыча. И ты держишь меня в норе, как крот.

Саша. Это еще откуда?

Геня. А мне баба Лена сказку Андерсена читала. Там русалочку толстый крот держит в подземной темной норе, чтобы она ослепла и подохла.

Елена Ивановна. Ты все перепутала.

Геня. Я смысл не перепутала.

Саша. Извини, но я не умею воевать с кротами. Они под землей живут.

Геня. А может, крот — это ты? А он орел, который поднимет меня в небо.

Саша. Орлы сначала поднимают, а потом бросают на скалы.

Геня. Не смей клеветать. Ты же не можешь мне подарить воздух, берег, море, даже прудик.

Саша. Ты пойми — надо потерпеть. Я в июне получу повышение, и мы с тобой уедем.

Елена Ивановна. Боже мой, а он хочет полдомика в Симферополе.

Саша. Ты о Плошкине?

Елена Ивановна. Счастье должно быть по размеру. Каждому человеку Господь дает по размеру. И если тебе счастье велико или мало, то лучше от него отказаться.

Саша. Мама, ты что-то заговариваешься.

Елена Ивановна. Я не заговариваюсь. Я раз в жизни хочу задуматься о том, зачем мы живем.

Саша. И зачем же?

Елена Ивановна. Мы бежим за счастьем. А счастье бежит от нас. И когда мы его догоняем, оказывается, что такое счастье нам не нужно. Геня, пойдем со мной, я хочу тебе показать одну вещь.

Геня. Далеко идти? А то ко мне гость собирался. Вернее, даже не гость, а человек, который обещает мне дать счастье.

Елена Ивановна. Видишь, она тоже говорит об этом.

Саша. А ты ему поверила?

Геня. Почему нет? Ты мне всегда говоришь — жди, жди, учись, ничего не обещаешь. А Эдик сразу пообещал, и я хочу этого. А мне нужно обещание счастья. Это почти счастье.

Елена Ивановна. Пошли, миленький. Если тебе не понравится, вернешься.

Саша. Мама, вы куда?

Елена Ивановна. Я совершаю преступление. И поэтому я не хочу тебе говорить, куда мы идем. Мне человек доверился, а я его обманываю. Пошли, Геня…

Саша. Вы скоро?

Елена Ивановна. Как получится. (Уводит Геню.)

В квартире тихо.

Саша раскрывает журнал.

Окно медленно раскрывается и раздается громкий шепот.

Кресс. Ты здесь, моя любовь?

Саша медленно и неслышно подходит к окну. Он протягивает руку и резким усилием втаскивает в комнату Кресса. Тот переваливается через подоконник.

Саша. Воришку поймали.

Кресс. Не смейте так со мной говорить. Я к вам не лазил. Я хотел поговорить с живущей у вас русалкой, которую я изучаю в научных целях.

Саша. О чем же поговорить?

Кресс. О смысле жизни. О счастье, например. Каждый человек имеет право на счастье, и по нашей Конституции вы не имеете права держать взаперти свободного человека.

Саша. Вы обманываете девушку. Пользуетесь ее наивностью.

Кресс. А вы держите ее взаперти и внушаете ей всякие глупости. Я открываю перед Ангелиной жизнь. Я покажу ей дальние дороги и дорогие отели.

Саша. Признайтесь, зачем она вам понадобилась на самом деле?

Кресс. Я люблю ее!

Саша. Вранье. Вы ее до вчерашнего дня и не видели.

Кресс. Я полюбил с первого взгляда и готов выкупить ее у вас.

Саша. То есть как выкупить?

Кресс. За деньги. За американские доллары, за евро, за фунты стерлингов, наконец!

Саша. Вы же себе противоречите! Если она свободная, зачем вам ее покупать?

Кресс. Вы тратились на ее проживание. Вы простые, небогатые люди, я должен вам помочь, и чтобы потом претензий не было.

Саша. Сколько стоит русалка на рынке?

Кресс. Не в этом дело.

Саша. Сколько вы платите за молодую, хорошенькую девственную русалку?

Кресс. Тысячу долларов!

Саша. Торги открыты. Кто больше?

Кресс. Тише! Нас могут услышать.

Саша. Сто тысяч. Русалки теперь стоят по сто тысяч.

Кресс. Вы с ума сошли! Таких цен не бывает.

Саша. И ни копейкой меньше!

Кресс. Позовите ее, и спросим в упор: кого она предпочтет?

Саша. Давайте спросим, предпочитает ли она того, кто ее спас и полгода выхаживал, или молодца, который вчера ее увидел и стал соблазнять.

Кресс. Я не боюсь конкуренции. Зовите девушку!

Саша. Ее нет дома.

Кресс. Врете! Она не выходила. Она где-то здесь.

Кресс мечется по квартире, Саша ему не мешает.

Вы ее спрятали! Вы ее увезли. Куда вы ее дели? Где вы ее прячете? В каком подземелье? Тысячу долларов за указание места, в котором ее прячут.

Кресс намерен выбежать на лестничную площадку, но Саша его останавливает.

Саша. Выход там же, где вход.

Он показывает Крессу на окно. Кресс выбирается из дома. Саша подходит к окну.

Давай, беги, ищи! Тысяча долларов! И откуда такие деньги у старшего научного работника?

И тут Саша отшатывается от окна с криком.

Это еще что такое? Отцепись ты от меня!

Он с кем-то борется, раздается кошачий крик. Елена Ивановна входит в комнату.

Елена Ивановна. Что с тобой?!

Саша(оборачивается от окна, лицо в крови, руки в крови). Какой-то сумасшедший кот на меня прыгнул. Даже не понимаю, откуда — с дерева, что ли?

Елена Ивановна. Надо окна закрывать. (Подходит к окну.) Это, наверно, Колюшкина кот. У него коты дикие, он их для кошачьих боев выращивает. Коты-убийцы, коты-киллеры.

Саша. Вот он чуть меня и не растерзал.

Снаружи раздается голос Колюшкин а.

Колюшкин. Простите, вы моего кота не видели?

Елена Ивановна. А ваши коты не имеют дурной привычки на людей кидаться?

Колюшкин. Мои коты — киллеры, но по своим возможностям они могут растерзать лишь курицу или гуся. Однажды втроем они даже одолели пекинеса. Но вряд ли человека… вряд ли.

Саша. Чего же он на меня кинулся?

Колюшкин. А мне хорошо заплатили. Вот я и принял заказ.

Елена Ивановна. Какой заказ?

Колюшкин. Заказ убить сына вашего, Сашу.

Елена Ивановна. И вы приняли заказ?

Колюшкин. А почему бы и не принять? Я же знаю, что вашему Саше вреда не будет, а деньги большие.

Саша. Неужели тысяча долларов?

Колюшкин. Нет, так он не раскачался. Сто двадцать. За такие деньги только курицу и можно растерзать!

Елена Ивановна. А если у Саши начнется заражение крови?

Колюшкин. Все расходы беру на себя. И лекарства, и больницу. А знаете, почему я не волнуюсь? Потому что я своим котам когти карболкой протираю, борной кислотой зубы чищу.

Саша. Тогда отдавайте деньги.

Колюшкин. Какие деньги?

Саша. Сто двадцать долларов.

Колюшкин. Так дело не пойдет. Мне животных кормить нужно. Я заказ выполнил.

Саша перепрыгивает через подоконник и исчезает. Слышны вопли котов и крики Колюшкина.

Вы не смеете! Я их честно заработал! Чем я кормить зверюшек буду?

Елена Ивановна(уходит от окна). Зверюшки! Скажет тоже.

Саша(возвращается в комнату). Возьми, мама, это плата за мою кровь. Купишь Гене, что там надо.

Елена Ивановна. Я ей новые туфельки куплю и купальник. Лето надвигается.

Колюшкин(из-за окна). Я буду жаловаться! Я эти деньги заработал.

Елена Ивановна закрывает окно.

Саша. А где Геня? Ты где ее оставила?

Елена Ивановна. Геня не жалуется.

Саша. Она у Плошкин а?

Елена Ивановна. Она там еще побудет, до обеда.

Саша. Мама, говори правду, что ты придумала?

Елена Ивановна. Не хочется мне говорить.

Саша. Мама!

Елена Ивановна. Ну пойдем, пойдем, я тебе покажу, что она делает, и сразу вернешься обратно. Хорошо?

Саша. Там посмотрим.

Картина третья

Опускается внутренний занавес, и на лестничную площадку выходят Елена Ивановна и Саша. Они проходят к двери в квартиру Плошкина. Когда дверь туда открывается, слышны удары — могучий станок совсем рядом.

Как только они скрываются, в подъезд входит, прихрамывая, Колюшкин. Он открывает дверь к себе, и слышно по мяуканью, что его коты спешат домой.

И тут же с улицы входит Кресс.

Кресс. Ну и что? Удалось?

Колюшкин. Лучше не подходи, а то киллеров на тебя спущу.

Кресс. Что случилось?

Колюшкин. Он у меня деньги отнял.

Кресс. Почему? Если твои коты его растерзали, как он мог деньги отнять?

Колюшкин. Да отстаньте вы все от меня.

Он уходит к себе. Дверь закрывается.

Кресс стоит в задумчивости. Затем он подходит к двери Мухиных и начинает подслушивать. Ничего не слышит.

Шум из квартиры Плошкина привлекает его внимание. Кресс подходит к той двери и толкает ее. Дверь приоткрывается. Кресс не успевает войти, как навстречу ему выходят Саша с матерью и направляются к своей квартире. Они продолжают разговор, начатый у Плошкина.

Саша. Чепуха, чепуха, чепуховина. Так не бывает, потому что так не может быть никогда.

Елена Ивановна. Я тоже сначала не поверила, но потом задумалась, если Гене это полезно, почему я должна лишать ее маленького счастья?

Саша. Дело не в этом, а в самой невозможности этого!

Елена Ивановна. Если он будет сердиться, я ему так и скажу — делайте что хотите, я виновата, только не обижайте девочку.

Саша. Но это может быть опасным. Любое неизвестное явление может стать опасным.

Елена Ивановна. Пока хорошо, пускай будет хорошо.

Саша. Я вернусь туда, лучше я буду рядом с ней.

Елена Ивановна. Сашенька, не делай этого, пожалей меня. Ведь если я нарушила обещание из-за Гени, это еще можно простить, а если тут и ты замешан, то это для меня непростительно. Тогда я тут же иду туда и забираю Геню.

Саша. Ну ладно, ладно, но через полчаса я вернусь.

Елена Ивановна. Я сама вернусь.

Кресс выходит из-за лифта, где он прятался. Подходит к двери в квартиру Плошкина и слушает. Потом толкает дверь. Оказывается, Елена Ивановна не заперла ее. Он исчезает за дверью.

Пауза. Приходит домой Галина. Она захотела было зайти к Мухиным, но передумала. Заходит к себе. И тут из квартиры Плошкина быстро выходит Кресс. Он хватается за голову.

Кресс. Какой ужас! Это невероятно! Это может погубить все мои планы. Что делать?

И тут из квартиры Плошкина выбегает Геня.

Геня. А я вас увидела. Вы заглянули, побегали вокруг и исчезли. Зачем вы туда ходили?

Кресс. Я искал тебя.

Геня. Зачем?

Кресс. Все, что ты там видела, — это фантом, это только кажется! Ни в коем случае этому нельзя верить. И вообще следует принять меры.

Геня. А сами говорили мне, что увезете.

Кресс. Я реалист — я предлагал тебе руку и сердце, совместную жизнь. А не фокусы.

Геня. А я с вами не согласна, Эдуард Борисович. Потому что я вас насквозь вижу. Я вообще всех мужчин насквозь вижу. А почему ваши обещания лучше, чем плошкинские фокусы?

Кресс. Вот ты как заговорила! Это и есть дурное влияние. И мне ничего не остается, как поставить тебя перед выбором: или ты со мной, или я принимаю меры и тебя перевезут ко мне силой.

Геня. Ах так! Ну и прощайте!

Она поворачивается и уходит снова к Плошкину.

Кресс вынимает из кармана сотовый телефон. Он набирает номер.

Кресс. Милиция? Дежурный? Я говорю от квартиры четыре дома шесть по Второй Неопалимовской. Здесь протечка канализации. Прошу срочно прислать бригаду. Квартира четыре… Нет, я не квартиросъемщик. Квартиросъемщик уехал куда-то, может, его и в Москве нет. Как я догадался? А так — проливается в нижние квартиры… Номер четыре. Что? Ну, конечно же, на первом этаже. Почему я псих? Не вешайте трубку. (Снова набирает номер.) Диспетчерская? Я хочу сообщить — трубу прорвало в доме шесть по Второй Неопалимовской. В квартире четыре. На каком этаже? Да на пятом! Не все ли равно. Пришлите слесарей.

Галина выходит из квартиры и неожиданно отбирает у мужа мобильник.

Галина. Хватит. Что ты интригами занимаешься? Какой потоп, какая протечка? Что тебе надо, авантюрист проклятый, охотник за девочками. Где твоя пассия?

Перед таким напором Кресс несколько скисает. Он показывает пальцем на квартиру Плошкина.

Она хоть знает, зачем тебе понадобилась?

Кресс. Я полюбил ее!

Галина. От старости не спасешься, даже если твой Магнус Великолепный триста лет врет про сказочные превращения.

Кресс. Научные факты требуют проверки.

Галина. Вот ты и проговорился.

Кресс. Нет! Главное не в этом. Главное в том, что я полюбил ее.

Галина. И кинулся звонить в милицию. Что же там такое случилось, что ты перепугался? Ты испугался, что потеряешь ее. И я хочу понять почему.

Кресс. Тебе там нечего делать. Я все равно ее верну. Без нее мне нет жизни. Если человеку достается счастье и оно хочет убежать от него — что остается делать?

Галина. И что же?

Кресс. Держать его. Несмотря ни на что! Другой возможности не будет.

Галина. И плевать на остальных?

Кресс. Что я могу поделать с самим собой? Это болезнь. Любовь — всегда болезнь. Это как маленький хищник вот здесь, в животе. Он рвет мне внутренности.

Галина. Я должна увидеть.

Кресс. Ты этим ничего не спасешь.

Галина уходит в квартиру Плошкина. Кресс после секундного колебания идет за ней. Появляется Колюшкин. Он выходит из дома одновременно с Плошкиным, который вошел в подъезд. Он наблюдает, как Плошкин звонит к Мухиным. Елена Ивановна открывает дверь.

Елена Ивановна. Ой, что случилось? Вы не уехали?

Плошкин. Не уехал. И не поеду.

Елена Ивановна. Почему же? Да вы заходите, заходите.

Плошкин. Я не буду заходить. Вы мне ключи верните.

Елена Ивановна. Конечно, конечно. Но что случилось?

Плошкин стоит, протянув вперед руку.

Плошкин. А скажите, пожалуйста, на что мне эти полдомика с кухней в Симферополе, если я имею… если у меня есть!.. (Он показывает на свою дверь.)

Елена Ивановна. Но вы же сами недавно мне доказывали, что счастье должно быть по размеру человеку. А теперь вы себе противоречите!

Плошкин. Я думал. На кой черт синицы, даже целая стая? У меня возникли некоторые идеи касательно использования имеющейся площади. И если хотите, я вам покажу.

Ключи были в руке у Елены Ивановны. Она их протягивает Плошкину, но не отдает.

Елена Ивановна. Я должна признаться, что нарушила слово.

Плошкин. Вы кому-то рассказали? Я этого и боялся! Женщинам нельзя доверять. Ни в коем случае нельзя! Отдайте ключ! Кого вы пустили ко мне?

Елена Ивановна. Вы же знаете, как у Гени со здоровьем. И я подумала, что ей будет полезно побывать у вас.

Плошкин. При чем тут Геня? Заводите сами у себя…

Саша(выходя на шум). И как же вы предлагаете завести у себя такую штуку?

Плошкин. А ты помолчи.

Он кидается к своей двери. Начинает вертеть ключом в скважине. А дверь открывается.

Даже не заперла! Провокаторы!

Он врывается к себе. За ним движутся Мухины. А замыкает эту процессию Колюшкин с котом на руках. Открывается первая дверь — в коридор. Шум громче. И страннее. Плошкин распахивает дверь в комнату. Занавес стремительно раскрывается, и весь зрительный зал, а возможно, и весь город заливает ослепительное тропическое солнце.

Комната Плошкина не имеет ни стен, ни потолка — это берег моря! Пологий берег спускается к полоске прибоя, в стороне растут пальмы, и дальнейший вид теряется в легкой дымке. Именно море шумит, накатываясь на берег, и даже удивительно, что мы с самого начала об этом не догадались.

Величие зрелища потрясает настолько, что люди становятся тише и сдержанней.

Они здесь… Все здесь. Сбежались, паразиты!

Для него открытие тайны — крушение надежд. Он оборачивается к Елене Ивановне.

А сказала, что только Геня.

Елена Ивановна. Недосмотрела. Остальные сами пришли. Я их не звала.

Кресс с женой стоят ниже по берегу и смотрят вниз, где от воды к ним поднимается Геня. Они слышат разговор сверху и поворачиваются к Плошкину.

Плошкин. Немедленно покиньте мою территорию! Вас никто сюда не приглашал. Долой, долой!

Кресс. Это почему? Вы что, купили море?

Плошкин. Оно у меня в квартире, а не у вас. Значит, оно мое.

Кресс. Еще надо проверить, возможна ли собственность на море в Российской Федерации.

Плошкин. Я его приватизирую. Я уже документы подготовил.

Кресс. Вот сюда придут работники органов и строго вас спросят — где вы сперли целое море!

Плошкин(обращаясь к Саше Мухину). Ну что он говорит!

Саша. Он говорит дело. Случай беспрецедентный, и мы совершенно не представляем, какое это море и почему оно сюда проникло.

Плошкин. Как так — какое?

Саша. А на Земле оно или, может, это космическое море на другой планете. В фантастике предусмотрены такие катаклизмы. И это море в любой момент может исчезнуть или придут его настоящие хозяева.

Плошкин. Какие еще хозяева?

Саша. Которые здесь живут.

Плошкин. Оно у меня уже второй месяц, и никого я не видел.

Саша. И что — само образовалось? Вы не колдовали и не делали опытов?

Плошкин. Я проснулся утром — шумит, открыл дверь — оно здесь. Сначала я принял решение, что сошел с ума, но вскоре привык и понял: если мне дали море, значит, я его достоин. Я сорок лет прослужил в армии, дослужился до майорского чина, побывал в черт знает каких дырах. Должна же быть компенсация!

Кресс. Ага, в виде моря. И как вы его используете?

Плошкин. В этом проблема. Сначала я ловил рыбу, раков и крабов таскал, но я же понимаю, что это пустяки. Здесь крокодил живет, все норовит сбежать, а так ничего, мирный.

Колюшкин. Надо фирму создавать.

Саша. И какую же фирму?

Колюшкин. Привлекать капитал.

Плошкин. И не мечтай!

Колюшкин. А почему не мечтать? Мы все на этом этаже имеем право на море. Поглядите: тем концом оно как раз под квартиру Мухиных залезло, а дальше под меня. Все мы имеем право. И я что предлагаю — пока еще не решено, в какой форме мы будем эксплуатировать море, надо разделить его на участки. По числу квартир. Четыре квартиры, четыре участка. Вон от тех пальм до склада сетей будет мой участок.

Саша. Надо шагами отмерить.

Колюшкин. Зачем?

Саша. Чтобы точно было. Двести погонных метров берега — разве это не идеальное решение? По числу душ!

Колюшкин. Никаких душ!

Он отправляется к хижине Плошкина и ищет там палку.

Плошкин собирался было помешать ему, но машет рукой.

Плошкин. Все погибло. Так старался, благоустраивал, планы были развития, и все коту под хвост.

Саша. Колюшкиному коту-убийце.

Колюшкин слышит и откликается.

Колюшкин. Попрошу без шуток, иначе буду вынужден вас наказать.

Саша. Это как же?

Колюшкин. Путем уменьшения вашего земельного участка. На что имею право как председатель кооператива.

Саша. Вашей следующей задачей будет дележ участков на Луне. Справитесь?

Колюшкин не отвечает.

Елена Ивановна(спрашивает Сашу). И ты думаешь, это долго продлится? (Она показывает на море.)

Саша(обращается к Плошкину). А тут всегда отличная погода или меняется?

Плошкин. А тебе какое дело?

Саша. Если погода меняется, значит, похоже, что море настоящее, а если погода одинаковая, то, вернее всего, это виртуальное море. Не существующее нигде, кроме нашего воображения.

Кресс(тащит пилу рыбы-пилы). Вот сейчас врежу тебе виртуальной пилой.

Саша. Не исключено, что и мы с вами жертвы виртуальной реальности. Под стать морю.

Елена Ивановна. Сынок, я тебя не понимаю.

Саша. И никогда не видели местных жителей?

Плошкин. Нет их здесь.

Саша. И следов Пятницы не видели на пляже?

Плошкин. Какая еще пятница?

Елена Ивановна. Погляди, сынок, там не облако надвигается?

Саша. А что, похоже, что и здесь бывают бури.

Налетает порыв ветра.

Елена Ивановна. Ге-е-еня! Вылезай из воды, буря идет.

Темнеет. Саша спускается вниз, за Геней. Кресс идет следом.

Кресс. И в самом деле, Геня, пора на берег. Мало ли какие там акулы водятся? Вот про крокодила говорили.

Геня стоит перед мужчинами.

Геня. Зачем вы меня делите?

Саша. Я тебя не делю.

Геня. Неправда. Вы оба думаете, что я кому-то из вас принадлежу. Но не потому, чтобы сделать мне хорошо, а все для себя самих. Я вам не игрушка, я вольная русалка.

Кресс. Ты не понимаешь — я тебя осчастливлю! Ты будешь царицей мира!

Геня. А ты, Сашенька, что обещаешь?

Саша. Ничего. Я люблю тебя.

Геня. Как мало нового! Это я от тебя уже слыхала.

Кресс. У меня есть большие средства и будут еще больше.

Геня. Ты мне обещал море. А у меня есть море и без тебя.

Кресс. Это ненадежное море. Оно может исчезнуть в любую минуту.

Геня. А какое другое не может исчезнуть?

Кресс. Я даю тебе гарантию.

Геня. Лучше я сама себе дам гарантию.

Она идет к воде не оборачиваясь.

Саша. Геня!

Елена Ивановна. Геня, так нельзя.

Геня. Спасибо вам, баба Лена, но у меня своя жизнь.

Кресс. Вы с ума сошли! Ты не имеешь права!

Кресс бежит за Геней. Геня ныряет в воду и плывет прочь от берега. Кресс кидается за ней, забыв раздеться. Геня ныряет и исчезает из виду. Кресс начинает захлебываться, его подхватывает приливная волна, небо все темнеет.

Спаси-и-и-те!

Саша быстро раздевается.

Елена Ивановна. Не надо, сынок!

Саша кидается в море. Он вытаскивает Кресса, Плошкин с Галиной помогают выволочить ихтиолога на берег. Тот садится.

Кресс. А где Геня? Неужели вы дали ей уплыть!

Стало совсем темно, буря ревет, такое впечатление, что молнии разрывают небо.

Она же утонет!

Галина. Она русалка, она не может утонуть.

Галина ведет мужа с берега к двери, что стоит рамой на берегу.

Колюшкин видит, как его кот бежит к выходу.

Колюшкин. Котик, киска, подожди меня!

Плошкин. Елена Ивановна, не пойти ли нам ко мне на кухню, чайку попьем, переждем непогоду, а там и решим.

Елена Ивановна. Поумнел, что ли, сосед?

Плошкин. Погоди, я корзину возьму, я в нее ракушек красивых набрал, можно будет на вернисаже продать.

Они уходят.

Елена Ивановна от двери оборачивается и перекрикивает шум ливня и ветра.

Елена Ивановна. Ты, сынок, не засиживайся, простудишься!

Саша. Не беспокойся, мама.

Плошкин. Не вернется она.

Елена Ивановна. И я так думаю.

Саша остается на берегу один.

По берегу идет местный житель. Его внешний вид полностью остается на усмотрение режиссера. Он может быть папуасом, инопланетянином или же английским полицейским.

Местный житель. Я вам не советую здесь сидеть. Берег скоро закрывается. Можете не успеть.

Саша. Жду русалку.

Местный житель. Нет более глупого занятия.

Уходит дальше.

А по краю воды идет тень крокодила.

Занавес

Оглавление

Действующие лица

Действие первое

  Картина первая

  Картина вторая

  Картина третья

  Картина четвертая

  Картина пятая

  Картина шестая

  Картина седьмая

  Картина восьмая

Действие второе

  Картина первая

  Картина вторая

  Картина третья Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg