«Графомания»

За те годы, что я работал в книжном издательстве, мне приходилось наблюдать самые разные подвиды графомана, этого, на первый взгляд, странного существа. Попадались совсем юные, начинающие графоманы, встречались особи среднего возраста и, чаще, преклонных годов. По социальному статусу различия были столь же весомы — от депутатов и высокопоставленных чиновников до безработных бедняков. И по умственному развитию, так сказать, по наличию интеллекта, диапазон также был обширен: от стопроцентных, что называется, патентованных дураков с абсолютной непроходимостью извилин — до людей умных, хорошо владеющих своими обычными профессиями и даже порой сознающих, что, да, есть у него эта страстишка к бумагомаранию и, получается, конечно, не ахти, понимаем, что коряво, что самодеятельность, да и грамотёшка слабовата, но, хоть убей, хочется что-то как-то выразить на бумаге. Хотя догадываюсь, что не Лев Толстой…

И поневоле приходишь к мысли, что как любви все возрасты покорны, так и страсть к сочинительству поражает некоторые персоны, очевидно не обладающие достаточным иммунитетом к этой хронической и, по моим наблюдениям, практически неизлечимой болезни.

В этом месте, думаю, нам бы надо разобраться или хотя бы сделать попытку понять, что же это за зверь такой — графоман.

В Большом толковом словаре русского языка «графомания» определяется как страсть к писанию, сочинительству от «графо» и от «мании». По этому определению графоман — человек, подверженный страсти к писанию. Очень расплывчато, если принять это определение, то всё более-менее плодовитые писатели, получающие удовольствие от своего творчества, графоманы. С этим, впрочем, можно бы согласиться, но учесть это определение в качестве первого значения слова «графоман».

В словаре С. И. Ожегова уже даётся более конкретизированное понятие: «Графомания — болезненное пристрастие к сочинительству». «Графоман — тот, кто страдает графоманией». Как говорится, уже теплее, хотя словечко «страдает» меня, например, в данном контексте не слишком устраивает, страдает, как правило, не сам графоман, а другие, часто совсем невиновные люди, всё несчастье которых заключается лишь в том, что они вынуждены порой общаться с нашим героем.