«Газета Завтра 359 (42 2000)»

Народы мира, некогда бушевавшие, вершившие великие революции, заселявшие материки, сотворявшие религии и вероучения, сегодня сонно, мутными глазами, глядят на своих погонщиков, которые привели их в стойло "нового мирового порядка", сыпят в кормушки отбросы со стола Америки, льют пойло Международного валютного фонда, показывают издалека синтетическую телку американской мечты. Если какой-нибудь народ замычит и натянет цепь, его хлещут электронными бичами Си-Эн-Эн, вкалывают под кожу острия "томагавков", надевают намордник "жертв холокоста".

Вяло дышит русский народ, забывает язык Пушкина и Маршала Жукова, учится говорить по-казахски, читает по-эстонски историю Великой Чухны. Латинская Америка не вспоминает Боливара, Сандино и Че Гевару, крутит смуглой задницей на карнавалах, торгует наркотиками, поставляет дешевую рабочую силу на стройки Калифорнии. Сербы распрощались с мечтой о четниках, продали Караджича и Милошевича, жадно сосут тухлую сиську Олбрайт. И только в единственной точке неба луч из Космоса прожег мертвую скорлупу, в которую запечатали человечество. Этот плазменный луч, как перст указующий, направлен на народ Палестины. И там, где он достигает земли, где озаряет Газу, Иерусалим и Хеврон, там кипит живая история. Как во времена пророков, народ молится, стреляет, истекает кровью, слагает песни борьбы, кидается на еврейские танки, рвет голыми руками стальные гусеницы, затыкает телами своих детей рыгающие жерла пушек, указывает сонному оскопленному миру, что такое Свобода, Родина, Бог.

Израиль обречен. Он отвратителен арабам, французам, англичанам, отвратителен себе самому. Раскаленная интифада — огненная река, в которой тонет, плавится, уходит на дно еще один миф ХХ века — теория сионизма. По чертежам Герцеля и Жаботинского на арабских землях сконструировали маленького геополитического уродца. Перетащили туда скрижали, как муравьи таскают личинки. Обложили Америку и Германию ежегодной данью в пять миллиардов долларов. Поливают напалмом мечети, превращая целые народы в погорельцев и беженцев. И при этом пудрят миру мозги черной перхотью, называя ее пеплом Освенцима.