«Возвращение Колдуньи»

Возвращение Колдуньи (fb2) - Возвращение Колдуньи [litres] (пер. Алена В. Щербакова) (Вселенная Страны Сказок) 3189K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Крис Колфер

Крис Колфер Возвращение Колдуньи

Chris Colfer

THE LAND OF STORIES

THE ENCHANTRESS RETURNS

This edition published by arrangement with Little, Brown and Company, New York, New York, USA. All rights reserved.

Copyright © 2013 by Chris Colfer

Jacket and interior copyright © 2013 by Brandon Dorman

Author photo: Brian Bowen Smith/Fox

© А. Щербакова, перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Посвящается Ханне – за силу, отвагу, честность и за доказательство того, что, если у тебя храброе сердце, никакие проклятия не страшны. И ещё за мой первый в жизни фингал: тебе тогда было четыре, а мне девять. До сих пор болит. Бубба любит тебя.

«Мир уничтожат не те, кто творит зло, а те, кто спокойно смотрит на это и ничего не предпринимает».

Альберт Эйнштейн

Пролог Возрождение и возвращение

В Восточном королевстве полным ходом шли празднества. На улицах города каждый день устраивали торжественные парады, все дома и торговые лавки были украшены яркими плакатами и гирляндами, а горожане то и дело подбрасывали в воздух полные горсти цветочных лепестков. Все гордо улыбались – и у них был повод для радости.

Долгих десять лет Сонное королевство исцелялось от страшного проклятия сна, но в конце концов вернуло себе былое величие. И теперь жители называли его, как раньше, Восточным королевством и не боялись будущего.

Неделя торжеств завершилась балом в замке королевы Спящей Красавицы. Людей там было видимо-невидимо – на праздник пришло всё королевство, и многим даже пришлось стоять или сидеть на подоконниках. Сама королева, её муж Чейз и их советник сидели за высоким столом.

В центре зала устроили небольшой спектакль. Актёры разыграли сцену крестин Спящей Красавицы, когда феи её благословили, а злая Колдунья наложила проклятие, сулившее принцессе смерть, если та уколет палец о веретено прялки. К счастью, одна из фей изменила проклятие, и когда принцесса уколола палец, то не умерла, а лишь заснула, а вместе с ней и всё королевство. И спали они сто лет, пока король Чейз (актёры с удовольствием сыграли эту сцену) не пробудил Спящую Красавицу поцелуем. И вот тогда все проснулись.

– Думаю, самое время снять подарок королевы! – закричала одна женщина из дальнего конца зала, забравшись на стол и показав на своё запястье.

Каждый житель королевства носил на руке эластичную резинку. Год назад королева велела им щёлкать себя ею, как только захочется спать. Резинки помогали горожанам бороться со сном – проклятие не полностью развеялось.

Однако теперь резинки были им ни к чему. Все гости в зале сорвали их с запястий и радостно подкинули вверх.

– Ваше величество, не могли бы вы ещё раз рассказать, где вы этому научились? – спросил один из подданных.

– Вы сочтёте меня странной, если я расскажу, – ответила Спящая Красавица. – Этим секретом со мной поделился один мальчик. Год назад они с сестрой побывали у меня в замке. Он сказал, что пользуется этой уловкой, чтобы не засыпать на уроках в школе, и посоветовал испробовать её на моих подданных.

– Ничего себе! – воскликнул спросивший и рассмеялся.

– Удивительно, правда? Я считаю, что самые необычные идеи приходят в голову детям, – произнесла королева. – Будь мы такими же проницательными, то находили бы простейшие решения самых сложных вопросов прямо у себя перед носом.

Спящая Красавица легонько постучала ложкой по своему бокалу. Затем встала и обратилась к подданным:

– Друзья мои, – проговорила она, поднимая бокал. – Сегодня особенный день в истории нашего королевства, и он открывает нам дорогу в счастливое будущее. Мы не просто наладили торговлю, собрали урожай и научились не засыпать – мы полностью избавились от последствий сонного проклятия, наложенного на наше королевство!

Грянули такие громоподобные аплодисменты, что стены замка затряслись. Спящая Красавица перевела взгляд на мужа и тепло ему улыбнулась.

– Мы не забудем о страшном проклятии, постигшем нас в прошлом, но давайте помнить, с каким достоинством мы преодолели все невзгоды. – У королевы на глаза навернулись слёзы. – И пусть каждый, кто хочет посягнуть на наше королевство, считает это предостережением: мы, Восточное королевство, вместе выстоим против любого зла, что встанет у нас на пути!

Все закричали и захлопали так громко, что один из гостей свалился с подоконника.

– Я горжусь тем, что я с вами сегодня, как никогда прежде! За вас! – воскликнула королева, и все подданные пригубили свои бокалы.

– Да здравствует королева! – выкрикнул кто-то из середины зала.

– Да здравствует королева! – вторили ему все. – Да здравствует королева! Да здравствует королева!

Спящая Красавица помахала им и села на своё место.

Праздник продолжался до вечера, но незадолго до полуночи королева почувствовала нечто необычное – с ней не случалось этого много лет.

– Разве не странно?.. – сказала она самой себе, глядя вдаль с улыбкой.

– Что-то не так, дорогая? – обратился к ней король Чейз.

Спящая Красавица встала и направилась к лестнице.

– Извини, милый, – сказала она мужу. – Что-то спать захотелось.

Спящая Красавица, как и её муж, удивилась, что сказала это – ведь она не спала уже давным-давно. Королева дала обещание своим подданным, что не станет спать до тех пор, пока королевство не вернёт себе былое величие. А теперь, глядя на ликующий народ, и король, и королева поняли, что обещание выполнено.

– Доброй ночи, любовь моя, сладких снов, – сказал король Чейз, поцеловав ей руку.

У себя в покоях Спящая Красавица переоделась в любимую ночную сорочку и впервые за десять лет легла в постель.

Она будто бы встретилась со старыми добрыми друзьями, которых позабыла за годы разлуки. Прохладные простыни коснулись рук и ног, голова упала на мягкую подушку, а тело погрузилось в пуховую перину.

Снизу доносились звуки праздника, но королеве они не мешали – напротив, убаюкивали. Спящая Красавица сделала глубокий вдох – и заснула так крепко, как она спала разве что под столетним проклятием; только сейчас она знала, что проснётся, когда пожелает.

Через некоторое время в покои пришёл король Чейз и невольно улыбнулся, глядя на мирно спящую жену. В последний раз он видел её спящей, когда снял с неё проклятие.

Внизу, в тронном зале, праздник наконец завершился. Светильники и камины погасили во всём замке. Слуги убрали беспорядок и разошлись по своим комнатам. В замке воцарилась тишина. Но за несколько часов до рассвета её нарушили.

Спящая Красавица и король Чейз проснулись от того, что кто-то барабанил в дверь. Король с королевой мигом сели в кровати.

– Ваше величество! – крикнули из-за двери. – Прошу прощения, но мы должны войти!

Дверь распахнулась, и в покои вбежал королевский советник, а за ним – дюжина стражников. Они обступили кровать.

– В чём дело? – возмутился король Чейз. – Как вы смеете врываться в нашу…

– Прошу прощения, ваше величество, но мы должны немедленно отвезти королеву в безопасное убежище, – проговорил советник.

– Убежище? – переспросила Спящая Красавица.

– Мы объясним по пути туда, ваше величество, – ответил советник. – А сейчас вы должны как можно скорее сесть в экипаж – одна. Если вы поедете вместе с королём, это вас выдаст.

Советник смотрел на королеву отчаянным, умоляющим взглядом. Она застыла на месте.

– Чейз? – Спящая Красавица взглянула на мужа, не зная, как поступить.

А король не знал, что сказать.

– Раз они говорят, что нужно ехать, тебе лучше послушаться, – наконец ответил он.

– Я не могу бросить своих подданных, – возразила Красавица.

– При всём уважении, ваше величество, вы ничем им не поможете, если умрёте, – сказал советник.

У Спящей Красавицы всё похолодело внутри. Что значит «если она умрёт?»

Но не успела королева и глазом моргнуть, как стражники вытащили её из постели и повели за собой к выходу. Она даже не успела попрощаться с мужем.

Они быстро спускались по винтовой лестнице в самый низ замка. Шершавые каменные ступени холодили королеве босые ноги.

– Прошу вас, скажите мне, что случилось! – взмолилась Спящая Красавица.

– Мы должны как можно скорее увезти вас из королевства, – сказал советник.

– Почему? – спросила она, отталкивая от себя стражников, ведущих её под руки. Никто не ответил, поэтому она остановилась как вкопанная на лестнице. – Я не сдвинусь с места, пока вы не объяснитесь! Я королева! Я имею полное право знать!

Советник побледнел.

– Не хочу вас пугать, ваше величество, – сказал он, и губы у него задрожали, – но в полночь, вскоре после того как все гости разошлись, двое солдат, стоявших на посту у входа в замок, увидели яркую вспышку света, а вслед за ней из ниоткуда появилась прялка.

Спящая Красавица побелела как полотно, глаза её расширились.

– Сперва стражники не придали этому значения – подумали, что это какой-то глупый розыгрыш, чтобы испортить наш праздник, – продолжил советник. – Они подошли к прялке посмотреть поближе, и тут она вспыхнула пламенем. И сразу после этого случилось кое-что ещё.

– Что? – спросила королева.

– Терновник и ползучие растения, которые заполонили замок во время сонного проклятия, которые вырубили, выкорчевали и сбросили в Терновую яму, – они выросли вновь, – сказал советник. – Я в жизни не видел, чтобы растения росли так быстро. Уже почти половина замка ими покрыта. Они распространяются по всему королевству.

– Хотите сказать, что проклятие Терновой ямы распространилось по всему королевству? – недоумённо спросила Спящая Красавица.

– Нет, ваше величество, – с трудом сглотнув, проговорил советник. – То было всего лишь проклятие старой ведьмы. А это – тёмная магия, очень сильная тёмная магия! Наше королевство уже однажды с нею сталкивалось.

– Нет! – ахнула Спящая Красавица, закрыв рот рукой. – Неужели это…

– Да, боюсь, что так, – кивнул советник. – А теперь, пожалуйста, пойдёмте с нами, мы должны как можно скорее увезти вас из королевства.

Стражники снова взяли королеву под руки и повели в глубь замка; она больше им не противилась. Они сбежали по лестнице в самый низ замка и, распахнув деревянные двери, оказались в конюшне.

Перед Спящей Красавицей стояли четыре кареты. Каждую окружили солдаты верхом на лошадях, готовые в любую минуту тронуться в путь.

Три кареты были нарядные и позолоченные, для королевских выездов, но Спящую Красавицу отвели к четвёртой – маленькой, невзрачной и неприметной. Солдаты, обступившие эту карету, были не в доспехах, как остальные, а в одежде фермеров и простых горожан.

Стражники открыли экипаж. Внутри было очень тесно.

– А как же мой муж? – спросила Спящая Красавица, не давая закрыть дверцу кареты.

– С ним всё будет хорошо, ваше величество, – сказал советник. – Мы с королём отправимся вслед за вами, как только уедут кареты-обманки. Мы придумали это на случай, если замок когда-нибудь подвергнется нападению. Поверьте, так будет безопаснее всего.

– Я не давала разрешения! – воскликнула Спящая Красавица.

– Нет, но так распорядились ваши родители, – объяснил советник. – Это было их последнее пожелание перед смертью.

Сердце у королевы застучало сильнее. Родители оберегали её всю жизнь и продолжали делать это и после смерти.

– Куда я еду? – спросила Спящая Красавица.

– Пока в Королевство фей, – произнёс советник. – С Советом фей вы будете в полной безопасности. А кареты-обманки поедут в разные стороны, чтобы запутать преследователей. Ну же, скорее!

Он осторожно подтолкнул королеву в карету и закрыл дверцу. Хотя маленький экипаж окружала дюжина солдат, в безопасности она себя не чувствовала. Спящая Красавица понимала, что сейчас они не смогут её защитить.

Советник кивнул, кареты-обманки тронулись в путь. Через несколько минут он кивнул кучеру кареты, где сидела королева, и лошади, взяв с места вскачь, унесли карету прочь от замка, и она скрылась в темноте.

Сквозь крохотные окошки Спящая Красавица увидела страшное подтверждение словам советника о творящихся ужасах. На всей территории замка солдаты и слуги боролись с терновником. Лозы вырывались прямо из земли и нападали на них, будто змеи, хватающие свою добычу. Ползучие растения, оплетавшие стены замка, разбивали окна и, вытаскивая наружу людей, держали их на весу высоко над землёй.

Терновник и стебли растений вставали на пути кареты Спящей Красавицы, но солдаты успевали срубить их мечами.

Спящая Красавица никогда ещё не чувствовала себя столь беспомощной. Прямо у неё на глазах в тисках дьявольских растений гибли жители деревни; некоторые – едва ли не в двух шагах от проезжающей мимо них кареты. А она, их королева, была не в силах им помочь. Она могла лишь с ужасом смотреть на них и надеяться, что, добравшись до Королевства фей, найдёт помощь. Её терзало чувство вины за то, что она бросила мужа и покинула королевство, но советник был прав: она никому не поможет, если умрёт.

Карета уносила Спящую Красавицу прочь от королевства, замок превратился в точку на горизонте. Вскоре они въехали в лес; за окном кареты ничего не было видно – только тёмные деревья на много миль вокруг.

Спустя час пути Спящая Красавица боялась пуще прежнего. Она непрестанно бормотала себе под нос: «Почти приехали… Ещё чуть-чуть…» – хотя понятия не имела, долго ли ещё ехать.

И вдруг – пронзительный свист из лесной чащи. Спящая Красавица выглянула в окошко, и как раз в этот миг один из всадников взлетел прямо на лошади в воздух и исчез в лесу возле дороги. Снова раздался свист – и другого солдата и его лошадь зашвырнуло в дебри.

Их нашли.

В считанные секунды всадники с душераздирающими криками пропали из виду за стеной деревьев. То, что пряталось в чаще, забирало их одного за другим.

Спящая Красавица сползла с сиденья и съёжилась, дрожа от страха, на полу кареты. Она знала, что скоро не останется никого из её стражи.

Ночь огласили вопли последних жертв того, что забрало всех солдат и лошадей. Карета ударилась передом об землю, рухнула набок и, пропахав колею, наконец остановилась.

Теперь в лесу воцарилось безмолвие. Из чащи не доносилось ни звука: ни стонов раненых солдат, ни ржания лошадей. Спящая Красавица была совершенно одна.

Открыв дверцу кареты, королева осторожно выбралась наружу. Она прихрамывала и держалась за левое запястье, но была так напугана, что не обращала внимания на боль.

Нападение закончилось? Надо позвать на помощь, поискать выживших… Но безопасно ли? Хотя если бы это неведомое нечто хотело её смерти, то она уже была бы мертва.

Спящая Красавица открыла было рот, чтобы позвать на помощь, как вдруг лес осветила яркая фиолетовая вспышка. Королева закричала и упала на землю, закрыв лицо руками, но через мгновение свет погас. Запахло дымом; королева поднялась на ноги и огляделась.

Весь лес был объят пламенем, а каждое дерево превратилось в прялку.

Сомнений не осталось: свершилось то, чего до смерти боялись все в королевстве.

– Колдунья, – прошептала Спящая Красавица. – Она вернулась.

Глава 1 Поезд мыслей

Поезд несколько раз легонько тряхнуло, и Алекс Бейли проснулась. Вспоминая, где находится, она оглядела пустые сиденья и вздохнула, аккуратно заправив за ободок выбившуюся прядь рыжевато-русых волос.

– Ну вот, опять, – прошептала она себе под нос.

Алекс терпеть не могла засыпать в общественных местах. Она была очень смышлёной и серьёзной тринадцатилетней девочкой и не хотела выставлять себя на людях в плохом свете. К счастью, на этом пятичасовом поезде в город возвращались, кроме неё, всего несколько человек, так что оплошность никто не заметил.

Алекс была очень умной и училась в школе на одни пятёрки. А теперь она даже занималась внеурочно по углублённой программе муниципального колледжа в соседнем городке.

Поскольку сама она водить не умела, а мама работала до вечера в детской больнице, каждый четверг после школы Алекс доезжала на велосипеде до станции, садилась на поезд и ехала на занятия в соседний городок.

Сперва мама побаивалась отпускать её одну, без взрослых, но понимала, что Алекс справится. Эта недолгая поездка даже рядом не стояла с приключениями, которые её дочери довелось пережить в прошлом.

Алекс очень нравилось учиться по углублённой программе. Впервые в жизни она учила историю, иностранные языки, искусство вместе с теми, кто пришёл учиться по своей воле, а не из-под палки. Когда учителя задавали вопросы, руку поднимала не одна только Алекс.

У поездок на поезде было и ещё одно преимущество – Алекс могла отдохнуть. Она смотрела в окно и уходила в свои мысли, пока поезд ехал до её станции. Это очень расслабляло, зачастую её клонило в сон, и изредка, как, например, сегодня, она крепко-крепко засыпала.

Если такое случалось, Алекс просыпалась очень сконфуженная, но в этот раз она чувствовала не только смущение, но и досаду. Ей приснился сон, приведший её в уныние, – тот самый сон, что снился ей много раз целый год.

…Она бежала босиком по чудесному лесу со своим братом Коннером.

– Я быстрее добегу до хижины! – широко улыбаясь, крикнул Коннер. Они с сестрой были на одно лицо, но Коннер недавно сильно прибавил в росте и теперь стал выше неё на несколько сантиметров.

– Замётано! – рассмеялась в ответ Алекс, и гонка началась.

Они беззаботно бежали друг за другом сквозь деревья и по заросшим травой лугам. Ребята чувствовали себя в полной безопасности и знали, что им ничто не угрожает: ни тролли, ни волки, ни какие-нибудь злые королевы.

Вскоре близнецы увидели маленькую хижину и бросились к ней со всех ног.

– Я выиграла! – заявила Алекс, коснувшись ладонями двери за секунду до брата.

– Так нечестно! – возразил Коннер. – У меня обувь неудобная!

Алекс хихикнула и толкнула дверь, но та оказалась заперта. Она постучала, но никто не открыл.

– Странно, – проговорила Алекс. – Бабушка знала, что мы придём в гости. Зачем же дверь закрывать?

Они с братом заглянули в окно и увидели бабушку: она сидела в кресле-качалке возле камина. У неё было грустное лицо, она медленно раскачивалась в кресле.

– Бабуль, мы пришли! – радостно сказала Алекс и постучала в окошко. – Впусти нас!

Но бабушка не двинулась с места.

– Бабуль? – Алекс постучала по стеклу посильнее. – Бабушка, это мы! Мы пришли к тебе в гости!

Бабушка приподняла голову и взглянула на них через окно, но с кресла не встала.

– Впусти нас! – крикнула Алекс и забарабанила по стеклу.

Коннер покачал головой.

– Без толку, Алекс. Мы не можем войти в дом. – Он развернулся и пошёл обратно туда, откуда они пришли.

– Коннер, не уходи! – закричала Алекс.

– А чего ждать? – спросил он, оборачиваясь. – Ясно же, что она не хочет нас впускать.

Алекс принялась стучать в окно со всей силы.

– Бабушка, пожалуйста, пусти нас к себе! Мы хотим зайти! Пожалуйста!

Бабушка посмотрела на неё совершенно безучастным взглядом.

– Бабушка, не знаю, что я сделала не так, но, что бы там ни было, прости! Пожалуйста, впусти меня в дом! – слёзно молила Алекс. – Я хочу зайти! Хочу зайти!

Бабушка нахмурилась и покачала головой. Алекс поняла, что в дом её не пустят, а всякий раз, осознав это во сне, она просыпалась.

Сон был неприятный, но как же здорово было снова оказаться в лесу и увидеть бабушкино лицо… Значение сна она поняла, когда он приснился ей в первый раз.

Однако сейчас Алекс проснулась со странным ощущением, что на неё кто-то смотрел, пока она спала. Когда она только открыла глаза, ей показалось (хотя спросонья она не обратила на это внимания), что напротив неё в поезде сидит бабушка.

На самом ли деле это случилось, или у неё просто-напросто разыгралось воображение? Алекс всё-таки склонялась к тому, что бабушка ей не привиделась. Она умела делать и не такое…

Прошло больше года с тех пор, как Алекс и Коннер Бейли узнали, что их семья скрывала от них большую тайну. Когда бабушка подарила ребятам старую книгу сказок, они даже не догадывались, что та перенесёт их в сказочный мир, и уж тем более знать не знали, что их бабушка и покойный отец родом из этого самого мира.

Алекс и Коннер побывали там во всех королевствах, познакомились со всеми героями, на сказках о которых выросли, – словом, они пережили незабываемые приключения. Но сильнее всего ребята удивились, узнав, что их родная бабушка – Золушкина Фея-крёстная.

В конце концов бабушка отыскала их в сказочном мире и вернула домой к маме, которая всё это время не находила себе места от беспокойства.

– Я сказала учителям, что у вас ветрянка, – объяснила Шарлотта, мама близнецов. – Надо было придумать хорошее оправдание вашему двухнедельному отсутствию, ну и я подумала, что объяснение вроде «они оказались в другом мире» вызовет много толков.

– Ветрянка? – скривился Коннер. – Мам, ну ты не могла придумать что-нибудь покруче? Типа нас паук ядовитый укусил, или мы чем-нибудь необычным отравились.

– Ты с самого начала знала, где мы? – спросила Алекс.

– Не так уж сложно было догадаться, – улыбнулась мама. – Я вернулась домой с работы, зашла к тебе в комнату и увидела на полу «Страну сказок». Она светилась.

Шарлотта посмотрела на большую книгу сказок в изумрудно-зелёном переплёте, которую бабушка держала в руках.

– Ты за нас волновалась? – спросил Коннер.

– Ну конечно! Я не думала, что вам там грозит опасность, но боялась того, каково вам придётся в другом мире. Боялась, что вы испугаетесь, поэтому связалась с бабушкой. Мне повезло, она была здесь, путешествовала со своими друзьями. Но прошло две недели, а от вас ни слуху ни духу, и я подумала… ну, в общем, надеюсь, это больше никогда не повторится.

– Так, значит, ты обо всем знала? – удивилась Алекс.

– Да, – кивнула Шарлотта. – Ваш папа хотел вам рассказать о своём мире, но не успел.

– А как ты узнала? – поинтересовался Коннер. – Когда папа тебе рассказал? Ты ему сразу поверила?

Шарлотта улыбнулась воспоминаниям.

– С той самой минуты, как я увидела вашего папу, я знала, что он не такой, как все. Когда ваша бабушка пришла с друзьями в детскую больницу читать ребятам сказки, я работала там всего неделю. И меня сразу поразил один молодой человек, который пришёл вместе с ними. Он странно себя вёл: всё смотрел по сторонам и всему удивлялся. А когда увидел телевизор, я подумала, он в обморок упадёт.

– Джон тогда в первый раз отправился в этот мир, – с улыбкой объяснила бабушка.

– Он попросил меня показать ему больницу, и я показала, – продолжала Шарлотта. – Он так всему удивлялся: работе хирургов, лекарствам, которыми мы лечили пациентов, самим пациентам. Потом он спросил, можем ли мы встретиться после моей смены, чтобы я рассказала ему что-нибудь ещё. Ну а закончилось всё тем, что мы начали встречаться и влюбились. А через два месяца он, ни слова не сказав, куда-то пропал, и я не видела его целых три года.

Близнецы перевели взгляд на бабушку – они уже знали часть этой истории.

– Я заставила его вернуться вместе со мной в сказочный мир и строго-настрого запретила сюда возвращаться, – сказала бабушка и слегка сникла. – Как вы знаете, причины были веские, но ох как я была неправа…

– И тогда он узнал о Заклинании желаний и стал, как и мы, собирать предметы, чтобы вернуться к тебе, – радостно добавила Алекс.

– А собирал он их не так уж и долго. Это так только кажется, потому что мы тогда ещё не родились и между мирами была разница во времени, – вставил Коннер.

Шарлотта и бабушка кивнули.

– Однажды я снова увидела его в больнице, – сказала Шарлотта. – Он был на себя не похож и выглядел так, будто вернулся с войны. Он посмотрел на меня и сказал: «Ты себе не представляешь, через что я прошёл, чтобы к тебе вернуться». Через месяц мы поженились, а через год родились вы. Так что ответ на твой вопрос – нет, мне не трудно было поверить, что ваш отец из другого мира, каким-то образом я знала это с самого начала.

Алекс взяла свой рюкзак и достала дневник, который их папа вёл, пока собирал предметы для Заклинания желаний, – тот самый дневник, что помог им в поисках.

– Вот, мам, держи, – сказала Алекс. – Из него ты узнаешь, как сильно папа тебя любил.

Шарлотта взглянула на дневник, не решаясь его взять. Потом открыла, и на глаза у неё навернулись слёзы при виде почерка покойного мужа.

– Спасибо, моя хорошая, – прошептала она.

– Просто чтобы ты знала, – сказал Коннер, – мы с Алекс провернули всё то же самое. Мы со всем справились. Не забывай об этом, если вдруг когда-нибудь решишь дать нам денег на карманные расходы.

Шарлотта в шутку нахмурилась. Ребята понимали, что карманные расходы они не могут себе позволить. После смерти папы мама с трудом сводила концы с концами, выплачивая долги, оставшиеся после похорон. Теперь это заставило Алекс задуматься: раз их семья связана с волшебным миром, почему им пришлось пройти через столько трудностей за прошлый год?

– Мам, – произнесла Алекс, – а почему наша жизнь была такой трудной? Ведь бабушка могла просто взмахнуть волшебной палочкой, и всё бы стало хорошо.

Коннер посмотрел на маму, его волновал тот же вопрос. Бабушка молчала – объяснять должна была не она.

– Потому что ваш папа этого не хотел, – сказала Шарлотта. – Он очень сильно любил этот мир: здесь мы познакомились, здесь у нас появились вы и здесь он хотел вас растить. Он родился в мире королей, королев и волшебства, в мире, где богатство достаётся незаслуженно и, по его мнению, портит людей. Он хотел, чтобы вы выросли там, где желаемое можно получить только усердным трудом, и, хотя мне иногда хотелось в помощь немножко волшебства, я уважала его решение.

Алекс и Коннер переглянулись. Может, папа и был прав. Получилось бы у них совершить всё, что они совершили за последние недели, будь они воспитаны по-другому? Сумели бы собрать все предметы для Заклинания желаний или противостоять Злой Королеве, если бы папа не научил их верить в себя?

– И что теперь? – спросил Коннер.

– О чём это ты? – не поняла бабушка.

– Ну, ясное дело, теперь мы будем жить совсем по-другому, так? – У него задорно блеснули глаза. – Мы ведь две недели спасались от троллей, волков, гоблинов, ведьм и злых королев – не ходить же нам снова в школу? У нас психологическая травма. Да, Алекс?

Шарлотта переглянулась с бабушкой, и они расхохотались.

– Я так понимаю, в школу нам ходить придётся? – Огонёк у Коннера в глазах потух.

– Хорошо придумал, – сказала Шарлотта. – В каждой семье свои проблемы, но нельзя из-за них не ходить в школу.

– Слава богу, – вздохнула Алекс. – Я боялась, что он что-нибудь такое придумает.

Бабушка посмотрела на часы.

– Уже почти светает. Мы проговорили всю ночь. Пожалуй, мне пора.

– Когда мы снова увидимся? – спросила Алекс. – Когда мы сможем вернуться в Страну сказок? – Алекс хотела задать этот вопрос с той минуты, как они прошли через портал. Бабушка опустила взгляд и призадумалась.

– У вас были приключения, которые даже взрослым кажутся просто невероятными, – сказала бабушка. – Живите своей жизнью здесь, вам же всего по двенадцать. Побудьте детьми, пока ещё есть возможность, ребята. Но когда-нибудь я возьму вас с собой, обещаю.

Алекс надеялась на другой ответ, но согласно кивнула. Однако ей хотелось спросить ещё кое-что.

– Ба, а ты научишь нас волшебству? – спросила Алекс, широко раскрыв глаза. – Просто раз уж мы с Коннером наполовину феи, здорово будет узнать парочку приёмов.

– Совсем забыл! – Коннер хлопнул себя ладонью по лбу. – Меня, пожалуйста, в это не впутывайте. Я не хочу быть феей – мне и так проблем хватает!

– Когда придёт время, дорогая, я с удовольствием вас научу, – сказала бабушка. – А пока мы с Советом фей заняты важными делами, которые занимают очень много времени, но не волнуйтесь: когда мы со всем разберёмся, я с радостью возьмусь учить вас волшебству.

Бабушка обняла внуков и поцеловала их в макушки.

– Пожалуй, лучше мне забрать её с собой, – бабушка кивнула на «Страну сказок». – Не хочется, чтобы история повторилась.

Бабушка направилась к входной двери, но, едва ступив на порог, остановилась и обернулась.

– Я забыла, что приехала сюда не на машине, – сказала она с усмешкой. – Похоже, придётся уйти по старинке. До свидания, ребята, я люблю вас всем сердцем.

И вот бабушка медленно растворилась в воздухе, оставив после себя полупрозрачное мерцающее облачко.

– Ну ладно, вот этому я точно хочу научиться, – сказал Коннер. Он помахал руками, разгоняя искорки. – Запиши меня на этот урок.

Алекс сладко зевнула, брат тут же подхватил.

– Вы, наверно, сильно устали, – спохватилась Шарлотта. – Может, спать пойдёте? Я взяла на сегодня отгул, так что весь день проведу с вами и отвечу на любые ваши вопросы, если захотите. И я очень по вам соскучилась.

– Раз такое дело, у меня есть крайне важный вопрос, – ухмыльнулся Коннер. – Что на завтрак? Умираю с голоду.

Поезд Алекс наконец доехал до её станции. Девочка забрала свой велосипед со стоянки и поехала к дому, но из головы у неё не шли мысли о бабушке.

Узнав о существовании сказочной страны, Алекс рассчитывала, что теперь будет жить на два мира, в воображении рисовались картины, как они с братом проводят каникулы в Королевстве фей или в Золушкином замке вместе с бабушкой. Она думала, что её жизнь круто изменится и будет полна волшебства и приключений. Увы, ожидания не оправдались.

С той ночи, как бабушка исчезла, растворившись в воздухе, прошло больше года. И они не получили ни письма, ни телефонного звонка, объясняющих, почему её нет. Она пропустила все праздники и их день рождения – а ведь раньше никогда-никогда в жизни не пропускала. А хуже всего было то, что близнецы так и не вернулись в Страну сказок.

Ребята, конечно же, сердились на бабушку. Ну как она могла просто взять и бесследно исчезнуть? Как могла показать им мир, о котором они мечтали с самого детства, а потом не пускать их туда?

Тем более бабушка сама сказала: отчасти они принадлежат волшебному миру – как же она смеет держать их вдали от него?

– У вашей бабушки дел по горло, – говорила Шарлотта всякий раз, когда Алекс снова поднимала эту тему. – Она очень сильно вас любит. Просто, наверно, сейчас она занята. Скоро она даст о себе знать.

Но Алекс этих объяснений было мало. Чем больше проходило времени, тем чаще Алекс задумывалась, всё ли в порядке с бабушкой. А вдруг она вообще умерла? Алекс надеялась, что с ней ничего не случилось. Она очень скучала по бабушкиным объятиям.

Жить без папы было очень тяжело, а жить без папы и бабушки – просто невыносимо.

– Как думаешь, в чём дело? – спросила Алекс у Коннера.

– Не знаю, – с тяжёлым вздохом ответил брат. – Когда мы в последний раз виделись, она сказала, что у неё и остальных фей какие-то важные дела. Может, они просто заняли больше времени, чем она думала?

– Может, – вздохнула Алекс. – Но у меня такое чувство, что всё куда хуже, чем она говорила. Иначе она бы уже давно появилась, да?

Коннер лишь пожал в ответ плечами:

– Вряд ли бабушка нарочно нас избегает или не разрешает туда вернуться.

– Я просто волнуюсь за неё, – призналась Алекс.

– Алекс, – поднял брови Коннер, – наша бабушка – волшебница, и ей сто с лишним лет. Чего волноваться-то?

Алекс покачала головой.

– Пожалуй, ты прав. Надеюсь, когда она вернётся, у неё будет хорошее оправдание.

Увы, возвращаться бабушка, судя по всему, в ближайшее время не собиралась. Неудивительно, что Алекс стали сниться сны о ней, а потом она и вовсе впала в депрессию. С тех пор как они вернулись из Страны сказок, у Алекс было такое ощущение, что у неё от сердца словно оторвали кусочек. Волшебный мир заполнил пустоту, возникшую у неё в душе после смерти отца, и с каждым днём, проведённым вдали от него, пустота росла всё больше.

Еженедельные поездки в колледж сильнее всего бередили её рану – ведь колледж олицетворял будущее, а Алекс, хоть ей и предстояло учиться ещё несколько лет, прежде чем туда поступить, не представляла своего будущего без Страны сказок. Как ей жить обычной жизнью, зная, что она сама – необычная?

Алекс мечтала однажды переселиться в Страну сказок. Сможет ли бабушка так научить её волшебству, что она станет самой настоящей феей? Можно ли ей будет стать членом Совета фей или даже членом Содружества «Долго и счастливо»?

Алекс пыталась колдовать сама, но у неё ничего не получалось. Волшебство она сотворила один-единственный раз – когда случайно пробудила книгу, переместившую их с Коннером в Страну сказок. Но ведь книга-то была бабушкина, так что Алекс сомневалась, что может справиться в одиночку.

Порой, когда было совсем плохо на душе, Алекс приходила в школьную библиотеку и брала какую-нибудь старую книгу сказок. Крепко прижав её к груди, она думала о том, как сильно ей хочется увидеть сказочный мир, прямо как в ту ночь на двенадцатый день рождения. Но ничего не происходило – только другие ученики на неё косились.

– Почему она обнимает книгу? – спросила как-то раз самая популярная девочка в школе у своих подружек-задир.

– Может, хочет пойти с ней на выпускной? – предположила одна из них, и девочки стали смеяться над Алекс.

Алекс хотела было выкрикнуть: «Эй, вы! Моя бабушка – Золушкина Фея-крёстная, и когда она научит меня волшебству, я превращу вас в блески для губ, которыми вы так любите краситься!» – но сдержалась.

Пока Алекс ехала на велосипеде от станции к дому, она закрыла на мгновение глаза и представила, что колесит вдоль ручья Дюймовочки в Королевстве фей: по левую руку пасётся табун единорогов на лугу, по правую в воздухе снуют туда-сюда феи, а сама она направляется на встречу с бабушкой, которая научит её превращать лохмотья в прекрасное бальное платье.

«Просто рай», – подумала она.

Алекс открыла глаза и тут же на полной скорости врезалась в мусорные баки. К счастью, её падение увидел только каменный садовый гном, но даже он, казалось, взглянул на неё с укоризной.

Девочка поднялась и, отряхнувшись, решила остаток пути дойти до дома пешком. Да уж, падать с небес на землю оказалось несладко.

Семья Бейли жила всё в том же съёмном доме с плоской крышей и несколькими окнами, но в целом жизнь, похоже, начала налаживаться. Их мама выплатила почти все долги и больше не работала днём и ночью. Впрочем, в последнее время Шарлотты Бейли частенько не бывало дома, но не из-за работы в больнице.

Алекс поставила велосипед у входа. И только она хотела открыть дверь, как та распахнулась настежь – на пороге стоял Коннер. Вид у него был расстроенный, и, казалось, он чем-то встревожен.

– Ты чего? – спросила Алекс.

– Извини, я думал, это мама, – сказал Коннер.

– Она тебе нужна?

– Нет, – помотал он головой, – просто мама всегда приходит домой к шести.

– Сейчас шесть, – подняла брови Алекс, глядя на него, как на сумасшедшего.

– Шесть пятнадцать, Алекс, – поправил Коннер, тоже выразительно вскинув брови.

– Ну и?

– Ну и где она, а? Ты её здесь видишь? Или её машину перед домом? – спросил Коннер.

– Может, в пробку попала, – предположила Алекс.

– Или дело в другом, – многозначительно проговорил Коннер. – Кажется, что-то задерживает её на работе.

– Ну и что с того? – Алекс начала сердиться.

– Пойдём, покажу тебе кое-чего. Но предупреждаю: тебе это не понравится.

– Э-э… ладно, – сказала Алекс и пошла за братом в дом.

Едва она переступила через порог, из комнаты послышалось гавканье и поскуливание.

– Бастер, сидеть! Это Алекс! – закричал Коннер. – Почему этот глупый пёс считает, что каждый, кто заходит в дом, принёс взрывчатку? Мы тут вообще-то живём.

– Ты мне скажешь, в чём дело, Коннер? – Алекс потеряла терпение.

– Я покажу. Это в кухне, – сказал он. – Кое-что случилось.

Глава 2 Всё началось с собаки

Несколько месяцев назад в семье Бейли появилась собака Бастер, щенок бордер-колли из местного приюта. Пса подарил доктор Роберт Гордон, коллега Шарлотты в больнице и с недавних пор близкий друг семьи.

«Доктор Боб», как звали его близнецы, когда он приходил к ним домой на ужин, был человеком добрым и всегда искренне улыбался. Он уже начал лысеть и ростом был невысок, но полный заботы взгляд его больших глаз располагал к нему любого.

– Ох, Боб! Не стоило! – сказала Шарлотта, когда он неожиданно принёс им щенка.

– Это чья собака? – спросил Коннер. Он услышал шум и пришёл узнать, в чём дело.

– Ваша! – воскликнул Боб. – Шарлотта постоянно рассказывает о колли, которая была у неё в детстве, говорит, что всегда хотела завести собаку. Я помогал в собачьем приюте, увидел вот этого щенка и сразу понял, что надо подарить его вам.

– У нас есть собака?! – завопил Коннер. Даже сказав это вслух, он не верил своему счастью.

– Похоже на то, – кивнула Шарлотта.

Коннер тут же рухнул на пол и принялся кататься рядом со щенком.

– У нас есть собака! У нас есть собака! – кричал он. – Наконец-то мы живём, как положено в пригороде! Спасибо, доктор Боб!

– Не за что, – улыбнулся Боб.

– Как тебя зовут, малыш?

– Бастер, – сказал Боб. – По крайней мере так его называли в приюте.

У чёрно-белого пса, всем своим видом выражающего неописуемую радость, были ярко-зелёные глаза, один из которых оказался больше другого. Боб повязал ему на шею красный платок.

Коннер обнял пса, чуть не плача от счастья.

– Знаю, мы только что познакомились, Бастер, но у меня такое чувство, что я любил тебя всю жизнь! – сказал он.

– Кто это? – спросила Алекс, тоже пришедшая узнать, что за переполох.

– Это моя собака Бастер! – заявил Коннер. Затем снял с ноги носок и принялся играть с псом в перетягивание.

– Это ваша собака, – поправил его Боб.

– Коннер, не давай ему целые носки! – строго сказала Шарлотта.

Алекс вдруг пронзительно вскрикнула и разинула рот.

– У нас есть собака? – спросила она и запрыгала на месте. В присутствии Бастера близнецы вели себя как малые дети.

– Да, есть, – улыбнулась ей Шарлотта.

– Не расстраивайся, если я ему больше понравлюсь, Алекс, – важно сказал Коннер. – Собаки лучше ладят с мальчиками. Это научно доказанный факт.

– Бастер, ко мне! – позвала Алекс. Пёс рванул к девочке и радостно тявкнул, сев у её ног.

– Забей, – бросил Коннер, немного расстроившись.

Близнецы так обрадовались собаке, что ни на секунду не задумались о причине такого подарка. И, увлёкшись игрой с новым членом семьи, они не заметили, что Шарлотта, благодаря Боба, крепко обняла его и долго не отпускала – и это были вовсе не дружеские объятия.

Но время шло, Боба близнецы видели всё чаще и уже не могли не замечать очевидных признаков того, что их мама и доктор – больше чем просто друзья.

На кухне Коннер сразу же усадил Алекс за стол. Бастер, хоть и видел близнецов каждый день, обрадовался, что они вернулись домой. Пёс прыгал и бегал кругами по кухне.

– Бастер, угомонись! – прикрикнул Коннер. – Честное слово, успокоительное ему не помешает.

– Ты чего, Коннер? – спросила Алекс. – Ты же его любишь, как и он тебя.

– Любил, пока не узнал, что Бастер был нужен, чтобы нас подкупить! – с чувством сказал Коннер. – Вот, посмотри на это!

Мальчик взял со стола букет красных роз с длинными стеблями и положил его прямо перед сестрой.

– Какие красивые! От кого они? – восхитилась Алекс.

– Их принесли, когда я пришёл домой из школы, – объяснил Коннер. – Они для мамы… от Боба!

Алекс вытаращила глаза.

– Ой, – выдавила она и сглотнула. – Ну, это очень любезно с его стороны.

– Любезно?! – воскликнул Коннер. – Это тебе не любезность, Алекс! Тут самая настоящая любовь!

– Коннер, ты же не знаешь точно, что он именно это имел в виду. Люди постоянно дарят друг другу цветы.

Коннер пошарил рукой в букете.

– Маргаритки означают дружеское отношение, и подсолнухи, и тюльпаны тоже, но красные розы означают только любовь! А ещё он приложил открытку. Она тут где-то завалилась – я раз сто её прочитал, а потом положил на место… Вот она. Смотри.

Коннер протянул сестре маленькую открытку, и та ужаснулась: она была сделана в форме сердца. Алекс глядела на неё так, будто страшилась увидеть в ней оценку за экзамен, который завалила.

– Не хочу я её читать, – помотала головой Алекс. – Это личное, не хочу лезть в мамины дела.

– Ну я тогда сам прочту, – пробурчал Коннер и попытался выхватить открытку.

– Ладно, я прочитаю! – сказала Алекс и нехотя её открыла.

Шарлотта,

Мы вместе уже полгода!

Целую, Боб

Алекс быстро закрыла открытку, будто так можно было избежать правды. Коннер придвинулся поближе к сестре и вгляделся в её лицо в ожидании реакции.

– Ну-у-у? – протянул Коннер.

– Ну… – Алекс перебирала в уме десятки возможных объяснений, – мы не знаем, серьёзные ли у них отношения.

Коннер всплеснул руками и забегал по кухне.

– Прекрати, Алекс! – ткнул он в неё пальцем.

– Чего прекратить? – спросила она.

– Ну вот это, ты так делаешь каждый раз, когда игнорируешь проблему, – не воспринимаешь её всерьёз! – заявил он.

– Коннер, думаю, ты слишком бурно реагируешь…

– Да признай, Алекс, нам запудрили мозги собакой! – воскликнул Коннер так громко, что его, наверное, услышали все соседи. – У мамы появился мужчина!

От его слов Алекс поёжилась. Она считала, что словам «мама» и «мужчина» – не место в одном словаре и уж тем более в одном предложении.

– Я не буду накручивать себе невесть что, пока не поговорю с мамой, – решила Алекс.

– Какие ещё доказательства тебе нужны? – спросил Коннер. – Маме подарили букет красных роз с открыткой в форме сердца, в которой написан точный срок! Что ещё это может значить, а? Думаешь, мама с Бобом тайком от нас в клуб боулинга полгода ходили?

Тут они услышали, как открылась гаражная дверь, и одновременно резко повернули головы на звук. Шарлотта наконец-то вернулась домой с работы.

– Спроси у неё, – одними губами прошептала Алекс брату.

– Сама спроси, – шепнул Коннер в ответ.

Через пару секунд в кухню вошла Шарлотта. Она ещё не сняла свою больничную голубую униформу, а в руках несла большой пакет с покупками. Пройдя мимо кухонного стола, она не заметила букета роз.

– Привет, ребята. Извините, что припозднилась, – сказала Шарлотта. – Я по пути заехала в магазин, купила продуктов для ужина. Умираю с голоду! Давайте, может, приготовим курицу с рисом или чего другое? Будете? Вы голодные?

Близнецы ничего не ответили, и тогда Шарлотта взглянула на них.

– Что такое? – спросила она. – У вас всё в порядке? Ой… а от кого эти цветы?

– От твоего мужчины, – пробормотал Коннер.

Алекс и Коннеру хватило бы пальцев на одной руке, чтобы посчитать, сколько раз за всю жизнь они видели маму лишённой дара речи. Сейчас был как раз такой редкий случай.

– О…

Шарлотта была похожа на оленя, который испугался света фар.

– Ты должна многое объяснить! – заявил Коннер, скрещивая руки на груди. – Так что лучше присядь.

– С каких пор ты у нас родитель? – спросила Шарлотта, нахмурившись.

– Извини. – Коннер понурил голову. – Просто мне кажется, нам надо об этом поговорить.

– Это правда? – у Алекс было наполовину обеспокоенное, наполовину испуганное выражение лица.

– Да, – нехотя призналась Шарлотта. – Мы с Бобом встречаемся.

Коннер придвинулся поближе к сестре. Алекс обречённо уронила голову на стол и стукнулась лбом.

– Я хотела вам сказать, – продолжила Шарлотта, – просто ждала, когда…

– Дай угадаю, – перебил маму Коннер. – Ждала, когда мы станем старше? Вот бы мне давали пять центов, каждый раз, когда я это слышу! Алекс, послушай меня, гляди в оба: нашу семью, может, ждёт пополнение, но мы об этом не узнаем, пока нам не стукнет тридцать.

Шарлотта закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Вообще-то, я думала, как рассказать помягче, – с нежностью сказала мама. – Вы же так переживали из-за бабушки. Я не хотела добавлять вам проблем.

Шарлотта присела за стол, и на какое-то время в кухне воцарилась тишина – все переваривали новость.

– Я понимаю, что это трудно принять, – произнесла Шарлотта.

– Трудно принять? Ещё как трудно, труднее не бывает, – заявил Коннер.

– Принять то, что бабушка – фея из другого мира, было куда проще, чем это, – поддержала брата Алекс.

Шарлотта с грустью опустила взгляд на свои руки. Близнецы не хотели её огорчать, но их обуревали эмоции, и они забыли о тактичности.

– Мы с Бобом очень давно друг друга знаем, – снова заговорила Шарлотта. – После смерти вашего папы он стал моим близким другом. Он был одним из немногих, с кем я могла поговорить о том, что творится у меня в жизни. Вы знали, что жена Боба умерла за год до вашего папы?

Ребята помотали головами.

– Но ты могла поговорить с нами, – сказал Коннер.

– Нет, не могла. Мне нужен был кто-то из взрослых. Когда у вас будут свои дети, вы поймёте. Мы с Бобом хорошо понимали, что испытывает каждый из нас. Мы разговаривали каждый день на работе и всё больше сближались, и с недавних пор дружба переросла в любовь.

Близнецы не понимали: то ли от её слов им лучше, то ли ещё хуже, чем было. Чем больше она объясняла, тем реальнее это становилось.

– А как же папа? – спросила вдруг Алекс. – Ведь ваша с папой история была самой настоящей сказкой, мам. Он пришёл из другого мира, чтобы быть с тобой. Ты больше его не любишь?

Этот вопрос расстроил всех, особенно Шарлотту.

– Ваш папа был любовью всей моей жизни, и всегда будет, – сказала Шарлотта. – И эти годы без него были самыми тяжёлыми. Мы были женаты двенадцать лет и за это время успели поговорить о разного рода вещах, о том, что может случиться в нашей жизни. Я знаю точно: если бы я ещё год оплакивала вашего отца, он был бы очень разочарован. Он бы хотел, чтобы я жила дальше, и случись так, что на его месте оказалась я, я хотела бы для него того же. Мы дали друг другу такое обещание.

Шарлотта немного помолчала, а потом продолжила:

– В первый год после его смерти я думала, что и моя жизнь кончена. Думала, что часть меня умерла вместе с ним и я больше никогда не смогу никого полюбить. Но потом Боб сказал мне, что они с женой тоже дали друг другу такое обещание незадолго до её смерти, и он испытывал те же чувства. И почему-то просто от того, что рядом со мной был человек, переживший всё то же самое, мне стало лучше.

Близнецы, понимая, что ничем не могут облегчить мамину боль, обменялись безнадёжным взглядом.

– Я знаю, что для вас это тяжело, – сказала Шарлотта. – И не говорю, что вас это должно устраивать. Вы имеете полное право относиться к этому, как хотите. Просто знайте, что Боб делает меня очень счастливой, а я уже давно не была счастлива.

У Коннера в голове вертелся один вопрос, и он безуспешно пытался скрыть желание его задать.

– Коннер, что ты хочешь спросить? – Шарлотта промокнула глаза краешком рукава.

– Ничего, – неубедительно помотал головой Коннер.

– Нет, хочешь, – возразила Шарлотта, знавшая своего сына лучше, чем он сам. – Ты всегда поджимаешь губы, когда хочешь что-то спросить.

Коннер тут же выпрямил губы.

– Ничего, спрашивай о чём угодно, – подбодрила она его.

– Это глупость полная и очень по-детски, – предупредил Коннер. – Но мне всегда было интересно, что происходит с людьми, которые теряют мужей или жён. Ну вот однажды мы все попадём… в рай, надеюсь, и не будет ли немного неловко, что там с тобой будут и Боб, и папа?

Алекс хотела было разочарованно вздохнуть, но задержала дыхание. Всё-таки даже по её меркам вопрос был хороший. И хотя ей было жутко стыдно за такие мысли, но отчасти она чувствовала, что мама как будто бы изменила папе.

Шарлотта улыбнулась и негромко засмеялась.

– Ох, дорогой мой, если мы когда-нибудь где-нибудь встретимся все вместе, думаю, мы будем так счастливы, что там уже не до неловкостей будет.

Алекс и Коннер переглянулись, зная, что думают об одном и том же. От мысли, что их семья воссоединится, они расплылись в улыбках.

Шарлотта накрыла ладонями их руки.

– Что бы мы ни делали, это не вернёт вашего папу. И ничто не заставит нас его забыть. Как бы то ни было, он всегда будет с нами, в наших сердцах.

– Ну раз так, то мне полегчало, – сказал Коннер.

– Мне тоже, – кивнула Алекс.

– Я рада, – улыбнулась ребятам Шарлотта. Потом встала из-за стола и взяла ключи от машины. – Я что-то не хочу больше готовить ужин. Давайте лучше поедим пиццу. После тяжёлого разговора хорошо поесть тяжёлую пищу.

Глава 3 Обед в библиотеке

На следующий день в школе Алекс была сама не своя: она пока не сумела переварить вчерашний разговор (и пиццу тоже). Ей и так было невесело в последнее время, а от новости о мамином романе стало только хуже. Алекс казалось, что мало-помалу она теряет контроль над своей жизнью, и это ей не нравилось.

Как же ей хотелось поговорить с кем-нибудь, не с мамой или братом, а с тем, кто просто обнимет её и скажет, что всё будет хорошо, – с бабушкой. Она бы всё отдала, лишь бы вновь её увидеть. Но сейчас это было невозможно, и Алекс решила найти ей замену, отправившись во время обеда в одно из своих самых любимых мест, – в школьную библиотеку.

– Привет, Алекс, – сказала библиотекарь, когда Алекс подошла к её столу. – У меня для тебя хорошая новость: я только что заказала новые энциклопедии!

– Правда? Вот здорово!

Алекс улыбнулась впервые за весь день, но через несколько секунд улыбка увяла: девочка осознала, что «новые энциклопедии» – самая захватывающая новость за последнее время.

– Хорошо, что ты рада, а то я сегодня сказала про них одному ученику, а он не разобрал слово и подумал, что я чем-то заболела и ложусь в больницу! Представляешь? Куда катится мир…

– Да уж, – пробормотала Алекс себе под нос.

Алекс направилась к самому дальнему стеллажу, где стояли детские книги. Ученикам их брать просто так не разрешалось, потому что они предназначались для уроков литературы. Алекс вытащила старую увесистую книгу с верхней полки – оттуда же, где она оставила её в прошлый раз.

На коричневом переплёте было написано «Сборник классических сказок». С виду она была ничем не примечательна и не шла ни в какое сравнение с бабушкиной «Страной сказок», но именно эта книга полюбилась Алекс, ради неё она приходила в библиотеку.

Алекс посмотрела по сторонам – убедиться, что за ней никто не наблюдает. Кроме библиотекаря, уткнувшейся в компьютер, в библиотеке не было ни души.

Тогда Алекс открыла книгу и пролистала страницы. Ей попадались иллюстрации со Спящей Красавицей и Белоснежкой, Рапунцель и Красной Шапочкой, Златовлаской, Джеком и бобовым стеблем. Как ни странно, на картинках они выглядели точь-в-точь как в жизни, когда она познакомилась с ними год назад в сказочном мире.

Наконец Алекс отыскала сказку про Золушку и открыла книгу на странице с рисунком, который ей хотелось увидеть больше всего: с изображением Феи-крёстной.

Алекс невольно разбирал смех всякий раз, когда она видела эту картинку, и она хихикала себе под нос. На рисунке Фея-крёстная была совсем не похожа на бабушку Алекс. Художник изобразил её высокой дородной женщиной с пухлыми губами, крылышками, длинными светлыми волосами и большой золотой короной.

Но хоть рисунок был далёк от истины, как-никак на нём была изображена её бабушка.

– Привет, бабуль, – тихонько обратилась Алекс к книге. – Хорошо выглядишь. Мне нравится твоя корона и крылья. Забавно, что в разных книгах, которые я читаю, ты выглядишь по-разному. Интересно, это художники так тебя представляют или у тебя стиль поменялся за годы?

Когда Фея-крёстная обнаружила другой мир, она была просто юной феей из Страны сказок, но стала первым и единственным человеком, способным перемещаться между двумя мирами. Она так и не поняла, почему ей дарована такая способность, но в магии всегда было много всего необъяснимого.

Когда она впервые оказалась в нашем мире, он переживал нелегкие времена. Это было раннее Средневековье, кругом шли войны, люди умирали от чумы. Фея-крёстная рассказывала истории о своём мире детишкам, которых повстречала, чтобы их порадовать. Эти рассказы дарили людям надежду, поэтому она решила посвятить свою жизнь тому, чтобы распространить историю своего мира по всему свету.

Потом Фея-крёстная попросила помощи у других фей, в том числе у Матушки Гусыни и членов Совета фей. Вместе они стали тайно путешествовать и, распространяя истории (они стали называться сказками), делиться с тем миром волшебством, которого он был лишён. Со временем феи завербовали себе в помощь людей – братьев Гримм и Ханса Кристиана Андерсена – чтобы те писали сказки и не позволяли их забыть.

В двух мирах время текло по-разному: в сказочном оно шло медленнее, а в нашем – гораздо быстрее. Феи старались бывать в другом мире как можно чаще, но если в их мире проходило всего несколько месяцев, то в другом за это время пролетало несколько лет. И только когда на свет появились Алекс и Коннер – первые дети, принадлежащие обоим мирам, – время стало течь с одинаковой скоростью.

Алекс и Коннер соединяли оба мира. И, держа сейчас в руках «Сборник классических сказок», Алекс прямо-таки чувствовала, как прибывают силы. Неудивительно, что они с братом всегда любили сказки.

Алекс задумалась: может, бабушка не даёт о себе знать, потому что весь этот год путешествовала по свету и распространяла сказки? Или же в сказочном мире что-то случилось?

– Бабушка, я не знаю, в чём там дело, но ты мне очень нужна, – сказала Алекс книге. – Всё не так, как раньше, мне не нравятся эти перемены. Взрослеть гораздо труднее, чем я думала. А без тебя совсем плохо.

Алекс снова обернулась убедиться, что рядом никого нет. Потом крепко-крепко прижала к себе книгу, постаравшись не помять её, и прошептала в корешок:

– Пожалуйста, верни меня в Страну сказок. Я хочу к тебе и другим феям. Если что-то случилось, давай я помогу. Я знаю, у меня получится. Пожалуйста, дай мне знать, что у тебя всё в порядке.

Алекс подержала книгу ещё немного – вдруг именно сегодня она по волшебству переместится в сказочный мир, который так любит? Но, увы, библиотека никуда не исчезла.

Однако её шёпот кое-кто всё же услышал.

– Если с этой книгой не прокатило, обними одну их этих, – раздался вдруг рядом голос.

Испугавшись, Алекс выронила книгу. С другой стороны стеллажа, обложившись стопками книжек, на полу сидел Коннер. Алекс его не заметила.

– Ты меня напугал, – выдохнула она. Ей было неловко, что он слышал, как она разговаривала с неодушевлённым предметом.

– Хорошо, что я тебя знаю. А то рассказал бы о тебе школьному психологу, – проговорил Коннер и ухмыльнулся криво, но не с издёвкой.

– Что ты тут делаешь? – спросила Алекс. Она обошла стеллаж и, подойдя поближе к брату, увидела, что книги, лежащие вокруг него, – сплошь сборники сказок и разных историй.

– То же, что и ты, – сказал Коннер и хихикнул: – Только я с ними не обжимаюсь.

– Обхохочешься, – фыркнула Алекс и села рядом. – Ты первый раз в библиотеку пришёл?

Коннер вздохнул и пожал плечами.

– Мне сегодня как-то грустно. Я подумал, что, если приду сюда и полистаю книжки со сказками, настроение поднимется.

– И как, поднялось?

– Более или менее. Как думаешь, почему так?

Алекс поправила ободок на волосах.

– Ну, я как-то читала в одной книжке про животных, что некоторые птицы и насекомые, живущие на деревьях, спускаются на землю и прячутся в корнях, если чувствуют, что наверху им грозит опасность.

Коннер смотрел на неё так, будто она говорила по-китайски.

– А я тут при чём?

– А при том, – принялась объяснять Алекс, – что нам тоже грозит опасность, жизнь меняется. Вот мы и идём в библиотеку читать старые сказки. Возвращаемся к своим корням.

– Ну да, точно, – кивнул Коннер, не до конца улавливая связь. – Почему это ты помнишь, а имена музыкантов, которых мы слышим по радио, – нет?

– Я имею в виду, – продолжила Алекс, – что иногда достаточно просто увидеть знакомые лица – и сразу станет легче.

Коннер кивнул.

– Ну, знакомых лиц я точно не видел, – сказал он и, достав из стопки книг пару томов, открыл их. – В этой есть египетская версия «Золушки», и бабушка тут – хищная птица! – радостно сообщил он. – А вот в этой бабушка вообще не упоминается. Платье и туфельки Золушке дарит дерево! Нет, прикинь? Ну как дерево может дать новое платье? Ну и чушь. Проще поверить в незнакомую фею с волшебной палочкой.

– Надо написать письмо с жалобой, – предложила Алекс. – И подписаться как внуки Феи-крёстной. Как думаешь, его тогда примут всерьёз?

Ребята рассмеялись.

– Точно! – воскликнул Коннер. – Или написать, что мы друзья пропавшего без вести Прекрасного принца! – Спорю на что угодно, тут о нём никто даже не слышал.

Близнецы вдруг притихли и погрустнели.

– Я скучаю по Фрогги, – проронил Коннер. – Скучаю по тому, как звал его «Фрогги».

– Мы ничего не можем сделать, – сказала Алекс. – Если бы бабушка хотела, чтобы мы вернулись, то рассказала бы, что происходит. А пока будем обниматься с книгами.

– Супер, – язвительно хмыкнул Коннер. – Интересно, а что бы нам папа посоветовал, будь он здесь? Думаю, даже у него не нашлось бы в запасе подходящей сказки, чтобы помочь нам справиться с проблемами.

Алекс задумалась. Папины истории как нельзя лучше подходили для решения простеньких школьных забот. А какой совет он дал бы сейчас?..

– Мне кажется, он бы сказал, что каждый может оказаться в начале или в конце сказки, но рассказывать её нужно ради самой истории, заключённой между ними, – сказала Алекс. – И что персонажи, справляясь с трудностями, выпадающими на их долю, становятся героями.

– Ага… – протянул Коннер. – Что-то типа того. У тебя неплохо получилось.

Внезапно в библиотеке раздался пронзительный сигнал громкой связи:

– Коннер Бейли, подойдите, пожалуйста, в кабинет директора. Коннер Бейли, подойдите, пожалуйста, в кабинет директора.

Близнецы посмотрели на громкоговоритель и переглянулись.

– Что ты натворил? – спросила Алекс.

– Не знаю, – сглотнув, сказал Коннер. Он мысленно промотал в голове последние несколько недель, вспоминая, что он такого мог натворить, раз его вызвали к директору. – Не припоминаю ничего такого.

Коннер собрал вещи и поставил библиотечные книжки на полки.

– Ну, пожелай мне удачи. Увидимся после школы… надеюсь.

А Алекс осталась на полу, наедине с неутешительными мыслями, которые так и лезли в голову. Что, если она больше никогда не увидит бабушку и превратится в этакую чудаковатую женщину, обнимающую книги, которая ходит из одной библиотеки в другую? А если она расскажет своим будущим детям о своей связи со сказочным миром, поверят ли они ей?

Тут прозвенел звонок, и Алекс встала. Подобрав с пола «Сборник классических сказок», она решила в последний разочек взглянуть на иллюстрацию с бабушкой, а потом пойти в класс.

Алекс открыла страницу, с которой разговаривала раньше, и – вот чудо! – иллюстрация изменилась до неузнаваемости! Вместо полной женщины с крыльями и короной с рисунка ей тепло улыбалась миниатюрная фея в тёмно-синей сверкающей мантии. Это была её бабушка.

Изумлённая Алекс радостно улыбнулась. Бабушка только что послала ей весточку.

Глава 4 В кабинете у директора

Коннер просидел возле кабинета директора всего десять минут, но тянулись они будто два часа. Он был как на иголках оттого, что не знал, почему его сюда вызвали.

Весь год он учился на удивление хорошо – пожалуй, не так хорошо, как сестра, но в меру своих возможностей. Оценки были вполне приличные, хотя естествознание и математику надо бы подтянуть, – впрочем, не ему одному из класса. С историей он тоже справлялся на ура, разве что иногда забывал, где и когда случилась та или иная революция. Ну и впервые в жизни он с удовольствием выполнял задания по литературе.

И сейчас Коннер был уверен, что ничего не натворил. Так почему же его вызвали? Коннера терзали подозрения, что, возможно, его кто-то подставил. Может, на него свалили вину за граффити на школьных шкафчиках или за золотую рыбку, которую кто-то смыл в унитаз? Ясное дело, Коннер был в восторге от этих проделок, но не он их устроил. Ну а если его не считают виноватым, может быть, директор думает, что он знает зачинщиков и выдаст их? Интересно, а в школе можно потребовать суда и следствия и отказаться отвечать на вопросы. А на адвоката или телефонный звонок он имеет право?

Вдруг дверь в директорский кабинет открылась, и оттуда выбежала заплаканная девочка. Коннер сразу напрягся.

– Мистер Бейли? – послышался из кабинета голос миссис Питерс.

Коннер сглотнул. С тех пор как миссис Питерс была его учительницей в шестом классе, мало что изменилось: он по-прежнему боялся, когда она его вызывала.

Недавно карьера миссис Питерс нежданно-негаданно пошла в гору, хотя она совсем не ждала повышения. Спустя двадцать пять лет преподавания миссис Питерс приняла нелёгкое решение выйти на пенсию. И задумала она это довольно давно. Втайне от учеников миссис Питерс долгие годы хранила в своём столе календарь и вычёркивала дни, оставшиеся до пенсии.

Она часто мечтала о том, какой станет её жизнь после ухода из школы. Она сможет путешествовать по экзотическим странам. Сможет наконец-то отремонтировать в доме всё, до чего уже давно не доходили руки. Сможет разбить небольшой огородик на заднем дворе и выращивать овощи – она даже купила всё, что было для этого нужно. Словом, она подготовилась к уходу целиком и полностью.

Но вот подошли последние недели, когда учительская карьера миссис Питерс должна была вот-вот завершиться, как вдруг ей предложили пост директора школы. И хотя ей очень хотелось уйти на покой и выращивать овощи в огороде, всё же должность директора обещала ей безраздельную власть над неокрепшими детскими умами, а именно это миссис Питерс больше всего нравилось в учительской работе.

Стоит ли говорить, что она без колебаний согласилась занять директорский пост и чувствовала себя в должности руководителя, карающего нарушителей, как рыба в воде. А иногда ей представлялся случай сделать то, что она любила больше всего, поэтому она и вызвала Коннера Бейли в свой кабинет.

– Присаживайтесь, – велела миссис Питерс.

Коннер беспрекословно подчинился и сел напротив неё, чем напомнил себе Бастера, только тот за выполнение команды получал печеньку, а ему это вряд ли светило. Взгляд его блуждал по кабинету, и он заметил, что миссис Питерс украсила его в том же стиле и расцветке, что и свои платья.

– Вы знаете, зачем я вас вызвала? – осведомилась миссис Питерс, даже не взглянув на Коннера. Она просматривала стопку каких-то бумаг.

– Без понятия, – ответил Коннер. Он почти разглядел в отражении очков миссис Питерс бумаги, которые она держала в руках.

– Я хотела поговорить о вашем творчестве на уроках литературы, – проговорила директриса, переведя наконец взгляд на Коннера.

Тут мальчик сообразил, что листы бумаги у неё в руках исписаны его почерком, и запаниковал.

– Это из-за моего сочинения по «Убить пересмешника»? – спросил мальчик. – Ну да, я написал, что самое ужасное в этой книге то, что девочку зовут Глазастик, но я уже разговаривал с мисс Йорк и понял, что можно было написать лучше.

Миссис Питерс сощурилась и осуждающе свела брови; такое уже случалось однажды при Коннере.

– Или это из-за моего реферата по «Скотному двору»? – гадал Коннер. – Ну да, я сказал: «Лучше бы Джордж Оруэлл выбрал такую аллюзию на политику, которая не вызывала бы у меня желание съесть чизбургер с беконом», – но это я не шутил, я правда так думаю.

– Нет, мистер Бейли, я вызвала вас поговорить о вашем собственном писательском творчестве, которым вы занимаетесь на уроках мисс Йорк.

– Да? – удивился Коннер. Писательское мастерство он любил больше всего в программе по литературе. – А тут-то я что натворил?

– Ничего, – покачала головой миссис Питерс. – Ваши работы великолепны.

Не веря своим ушам, Коннер вскинул голову.

– Мне не послышалось то, что вы сейчас сказали? – на всякий случай уточнил он.

– Думаю, нет, – ответила миссис Питерс, удивлённая не меньше него. – Мисс Йорк боялась, что ваши истории откуда-нибудь позаимствованы, и прислала их мне взглянуть, но они ни на что не похожи, а я читала много. Я её заверила, что ваши истории – не плагиат.

У Коннера не укладывалось это в голове. Миссис Питерс хвалила его и защищала!

– То есть вы меня не ругать вызвали? – спросил он.

– Вовсе нет, – сказала миссис Питерс. – Ваши сюжеты и образы сказочных персонажей просто потрясающие! Мне очень понравилась сказка про то, как семья Прекрасных ищет своего пропавшего брата, а Злая королева пытается вызволить любимого из Волшебного зеркала. Фея Трикс, нарушившая закон, и дурнушка-принцесса троллей Тролбэлла такие необычные новые персонажи! Очень здорово!

– Спасибо?.. – пробормотал Коннер.

– Можно спросить, что вдохновило вас написать эти сказки? – поинтересовалась миссис Питер.

Коннер сглотнул. Он не знал, что ответить. По сути он писал на уроках литературы о том, что пережил сам, так что его истории можно назвать оригинальными с большой натяжкой. Но если он ни под каким предлогом не может сказать правду, считается ли, что он лжёт?

– Они просто пришли мне в голову, – пожал плечами Коннер. – Не знаю даже, как объяснить.

И тут миссис Питерс сделала то, чего никогда раньше не делала: она ему улыбнулась.

– Я очень надеялась, что вы так скажете, – произнесла она, доставая из ящика стола папку с документами. – Я посмотрела вашу анкету, которую вы заполняли в начале учебного года. Меня удивило, что в графе «желаемая профессия в будущем» вы написали «что-нибудь прикольное».

– Да, всё верно, – кивнул Коннер.

– Ну, если вы не задумали стать профессиональным аниматором и работать клоуном на праздниках, полагаю, вы рассмотрите разные предложения? – поинтересовалась миссис Питерс.

– Конечно, – снова кивнул Коннер. Он пока не думал о профессиях, которые подходили бы под формулировку «что-нибудь прикольное».

– Мистер Бейли, а вы никогда не хотели стать писателем? – спросила директриса. – Если судить по этим сказкам, вы вполне способны на это, когда со временем вы наберётесь опыта.

Хотя в кабинете, кроме них, никого не было, Коннер снова подумал, что миссис Питерс обращается к кому-то другому.

– Писателем? – пробормотал он. – Я? – Ему никогда не приходило это в голову, а сейчас сомнения полезли в неё со скоростью белых кровяных клеток, атакующих вирус.

– Да, вы, – подтвердила миссис Питерс и указала на него рукой.

– Но разве писатели не должны быть умными-преумными? – спросил Коннер. – Разве они не употребляют всякие сложные слова типа «экзистенциальный» и «квинтэссенция»? Вот они писатели, а я нет. Даже если я попытаюсь, меня засмеют.

Миссис Питерс негромко выдохнула через нос, и Коннер вспомнил, что так она обычно смеётся.

– Не нужно мериться ни с кем умом, – сказала она. – Есть уйма способов его показать.

– Но ведь писать каждый может, да? В смысле, именно поэтому авторов так критикуют? Ведь, по сути, каждый может что-то написать, если захочет.

– Даже если кто-то может что-то делать, не значит, что всем нужно этим заниматься, – сказала миссис Питерс. – Ко всему прочему, сейчас любой, у кого есть Интернет, считает себя вправе критиковать других или принижать чужие заслуги.

– Ну да, наверное, – согласился Коннер, но его потерянный взгляд выражал сомнение. – Почему вы считаете, что я стану хорошим писателем? Мои сюжеты, по сравнению с чужими, совсем простые. И у меня не очень богатый словарный запас, а если не включена проверка правописания, я вообще пишу с ошибками.

Миссис Питерс сняла очки и потёрла глаза. С Коннером по-прежнему было сложно найти общий язык.

– Если вам есть что рассказать и вы вкладываете в это душу, значит, вы хороший писатель, – сказала директриса. – Очень много раз я читала романы и статьи, в которых встречались всякие мудрёные слова и остроумные каламбуры, но ими было не скрыть пустого сюжета. Хорошее произведение должно доставлять удовольствие читателю. Иногда чем проще написано, тем лучше.

У Коннера всё равно не укладывалось это в голове.

– Просто я не знаю, для меня ли это.

– Не нужно решать сейчас. Я лишь прошу вас подумать о такой возможности. Я расстроюсь, если ученик с таким воображением, как у вас, окончит школу и не сделает «что-нибудь прикольное» со своими способностями.

Миссис Питерс встретилась взглядом с Коннером, и на её лице снова мелькнула едва заметная улыбка.

– В своей профессии я больше всего люблю две вещи: отчитывать людей и наставлять на путь истинный, – продолжила директриса. – Спасибо, что сегодня дали мне повод вдохновить вас. Мне нечасто выпадает такая возможность.

– Да не за что, – ответил Коннер. – Приятно для разнообразия и похвалу получить.

Миссис Питерс надела очки и отдала Коннеру стопку его сочинений. Он понял, что разговор окончен, и направился к двери – хорошо хоть, не заливается слезами как та девчонка!

– Я очень вами горжусь, Коннер, – проговорила миссис Питерс, когда он уже взялся за дверную ручку. – Вы сильно изменились с тех пор, как засыпали на моих уроках.

В ответ Коннер лишь вежливо ухмыльнулся. Скажи ему кто-нибудь полтора года назад, что миссис Питерс будет так за него переживать (да ещё и обращаться к нему просто по имени), он бы ни за что не поверил.

По дороге домой Коннер прокручивал в голове разговор с миссис Питерс. Мысленно он то загорался идеей стать писателем, то начинал в себе сомневаться. Неужели и правда он, Коннер Бейли, сможет однажды писать книги? Или же миссис Питерс сошла с ума? А вдруг и правда сможет, если станет писать об их с сестрой приключениях в сказочном мире?

Будет ли кому-то интересно читать его истории о Тролбэлле и Трикс, о Злой королеве и Стае Злого Страшного Волка, о Джеке и Златовласке? А сами они не будут против, если он о них напишет? Что, если Златовласка при следующей встрече – если, конечно, они когда-нибудь встретятся ещё раз – спустит с него шкуру за то, что он написал о любовном треугольнике между ней, Джеком и Красной Шапочкой?

Но ведь истории об этих же персонажах писали задолго до него. Вряд ли его друзья будут против, если он немного изменит сюжет.

А как же Алекс? Они вместе пережили эти приключения. Как она отнесётся к тому, что он поделится ими с другими людьми?

С будущим Алекс, в отличие от него, всегда всё было понятно. Она любила планировать свою жизнь наперёд. Коннер не сомневался, что она станет врачом, адвокатом или президентом. Увы, о своём будущем Коннер не задумывался всерьёз, ему казалось, что у него полно времени, чтобы решить, кем стать.

Коннеру захотелось рассказать Алекс о разговоре с миссис Питерс и узнать её мнение. Но, подойдя к дому, он остановился как вкопанный. Увидеть то, что увидел, он совсем не ожидал.

«Зачем это Боб приехал к нам?» – подумал Коннер, узнав машину, стоявшую перед домом. Тут входная дверь открылась, и на пороге появилась Алекс – белая как мел и с вытаращенными глазами.

– Ну наконец-то! – выдохнула сестра.

– В чём дело? – спросил Коннер. – Что тут Боб делает?

– Он хочет с нами поговорить, пока мама не пришла домой, – объяснила Алекс. – Он знает, что мы знаем, и хочет с нами кое о чём поговорить. И я догадываюсь, о чём.

– О чём это? – недоумённо нахмурился Коннер.

– Зайди в дом, – сказала Алекс. – Думаю, нас ждут серьёзные перемены.

Глава 5 Предложение

Алекс и Коннер с четырёх лет не походили на близнецов. Примерно в этом возрасте Шарлотта перестала постоянно одевать их в одинаковую одежду, и с тех пор у каждого из них стали вырисовываться свои собственные характерные черты.

Однако сейчас, сидя на диване со скрещенными на груди руками и буравя беднягу Боба сердитыми взглядами, они были похожи как две капли воды.

– Ну… – начал Боб и заёрзал на стуле напротив близнецов. – Ваша мама сказала, что она наконец-то рассказала вам о нас.

С его стороны было очень смело начать разговор первым.

– Ага, рассказала, – подтвердил Коннер.

Боб радостно кивнул, как будто услышал что-то хорошее. Близнецы даже глазом не моргнули – вид у них был устрашающий.

– Извините, что цветы принесли к вам домой. Их должны были доставить в больницу, – сказал Боб.

– Да, не мешало бы, – процедила Алекс.

С тех пор как Боб начал карьеру врача, он провёл тысячи сложнейших операций, но разговор с детьми своей избранницы, которые сверлили его суровыми взглядами, оказался едва ли не самым тяжёлым испытанием в жизни.

– Я понимаю, почему вам так сложно смириться с этой новостью, – продолжил Боб. – Но это по-прежнему я, ребята. Я всё тот же доктор Боб, который кучу раз с вами ужинал. Это я вожу вас на фильмы, которые не хочет смотреть ваша мама. Это я подарил вам Бастера. Просто так получилось, что я…

– Встречаешься с нашей мамой? – перебил его Коннер. – Попытка хорошая, но всё, что ты тут перечислил, делу не помогает. А мы-то думали, что знаем тебя.

– Боб, ты признаёшь, что Бастер – это что-то вроде выкупа? – спросила Алекс.

– Алекс, а что такое выкуп? – вполголоса переспросил Коннер, не сводя взгляда с Боба.

– Сделка такая, – объяснила Алекс. – В древности жених обещал отдать семье невесты дюжину верблюдов или чего-то другого, если её за него выдадут.

– Ясно, – кивнул Коннер и обратился к Бобу: – Что, наша мама дюжины верблюдов не стоит, а? Одну собаку подарил – и дело в шляпе?

– Я не думаю, что дело в шляпе, – возразил Боб. – Пока нет.

Алекс и Коннер одновременно прищурились. Боб засунул руку в карман и вынул оттуда маленькую, обитую бархатом коробочку. Всего мгновение близнецы недоумевали, что это такое, а когда сообразили, что в такую малюсенькую коробочку поместится только кольцо, до них дошло, что всё это значит.

– О боже… – прошептала Алекс.

– Да ладно… – протянул Коннер.

А Боб смотрел на коробочку и улыбался.

– Знаете, когда четыре года назад умерла моя жена, я думал, что никогда уже не буду счастлив. Каждый день я спасаю жизни, но очень долго мне казалось, что мою жизнь спасти уже невозможно. А потом я встретил вашу маму и понял, что ошибался.

Алекс и Коннер покосились друг на друга. Боб впервые так расчувствовался при них, но они были благодарны ему за честность.

– Я понимаю, что вы уже довольно давно встречаетесь, но для нас всё это очень неожиданно, – призналась Алекс.

– Мы только вчера вечером узнали, – добавил Коннер. – Так что по нашим меркам вы встречаетесь всего один день. Ты уверен, что не торопишь события?

Полный любви взгляд Боба, устремлённый на кольцо, и его тёплая улыбка говорили о том, что он уверен как никогда в жизни.

– Я прожил уже немало лет, ребята, и понял, что такое случается очень редко. И если я не попрошу вашу маму быть со мной всю жизнь до самой смерти, то буду круглым дураком.

Боб открыл коробочку и показал близнецам кольцо. Алекс ахнула. Она никогда не видела такого красивого колечка.

На ободке из белого золота сверкали два больших бриллианта – голубой и розовый. Они переливались на свету, и в комнате в эту минуту будто заиграла музыка, но, разумеется, она звучала только у них в голове.

– Я целый месяц искал подходящее кольцо, – сказал Боб. – А когда увидел это, сразу понял, что оно – то самое. Я подумал, что эти бриллианты будут напоминать ей о вас, как две стороны одной медали.

У Алекс тут же навернулись слёзы на глаза. А Коннер покрепче скрестил руки.

– Это самые трогательные слова, которые я слышала, – выдавила Алекс между всхлипами.

– Не пытайся снова мне понравиться, – насупился Коннер.

Боб сел прямо, обрадовавшись, что разговор перетёк в мирное русло.

– Я не пытаюсь заменить вашего папу и не набиваюсь в новые отцы. Но я прошу у вас разрешения сделать вашей маме предложение руки и сердца. Я не хочу его делать без вашего благословения.

Близнецы не верили своим ушам. Всё это время они чувствовали себя пассажирами на семейном корабле, а теперь им позволяют встать у руля?

– Нам нужно посовещаться, – выпалил Коннер.

И не успела Алекс сообразить, что к чему, как брат утащил её за собой на кухню. Несколько минут они просто стояли там и молча смотрели друг на друга.

– Что думаешь? – нарушила Алекс молчание.

– Думаю, что всё это очень неловко, – сказал Коннер. – Даже хуже, чем в тот раз, когда я услышал, как вы с мамой говорите о лифчиках.

Алекс закатила глаза и выглянула из кухни проверить, не слышен ли Бобу их разговор.

– Честно говоря, я не думаю, что мы можем как-то этому помешать. Со стороны Боба было очень любезно сделать вид, будто мы что-то решаем, но ты сам слышал, что он сказал, и маму вчера тоже слышал. Так что я не думаю, что их что-то остановит.

Коннер вздохнул и взъерошил рукой волосы.

– Ты права. Но откуда мы знаем, согласится ли мама за него выйти? Может, у неё есть сомнения на этот счёт.

– Какие ещё сомнения? – удивилась Алекс. – Она любит его, а он – её. Что её остановит? – Коннер отвёл взгляд, не желая озвучивать свои мысли, но они думали об одном и том же. – Папа умер, Коннер, – сказала Алекс. – И он не вернётся, как бы мы этого ни хотели.

Алекс было тяжело высказываться так прямо. Горькую правду обычно говорили взрослые, но поскольку никого из них рядом не было, ничего другого ей не оставалось. Коннер понимал, что она говорит не только за себя, но и за него. Алекс вообще обладала удивительной способностью говорить вслух то, о чём он не хотел думать.

– Мама столько всего для нас сделала. Меньшее, что мы можем сделать для неё, – это дать наше благословение, – сказал Коннер.

– Да, ты прав, – кивнула Алекс. – Вот и ещё один поворот.

– Какой ещё поворот? – переспросил Коннер.

– Жизненный, – вздохнула сестра. – У нас их уже много было.

– Это точно. Уже пора бы нам выработать иммунитет.

– Иммунитет на жизнь? – подняла брови Алекс. – Он хоть у кого-нибудь есть?

Коннер фыркнул и подбоченился.

– Ну ладно. Пусть женится на маме, но я всё равно буду звать его доктор Боб.

Близнецы вернулись в комнату. Боб в нетерпении встал со стула и посмотрел на них.

– Ну что? – затаив дыхание, спросил он.

– Суд вынес своё решение, – торжественно произнёс Коннер. – Мы с Алекс решили, что ты можешь сделать предложение нашей маме.

От радости Боб хлопнул в ладоши и даже прослезился.

– Ребята, благодаря вам я самый счастливый человек на свете! – воскликнул Боб. – Спасибо! Обещаю, что буду заботиться о ней всю жизнь!

Бастер тоже присоединился к их ликованию: он гавкал и прыгал вокруг них как заведённый.

– А где ты сделаешь предложение? – поинтересовалась Алекс.

– Может, здесь, за ужином? – задумался Боб. – Я закажу еду из её любимого ресторана и устрою сюрприз, когда она вернётся домой с работы.

– А когда? – спросил Коннер.

– Чем скорее, тем лучше, – сказал Боб. – В следующий четверг я свободен вечером. Может, в этот день?

– У меня днём занятия, но к шести я буду дома, – кивнула Алекс.

– Отлично, тогда решено! – улыбнулся Боб. – Я сделаю предложение на следующей неделе, в четверг, в шесть вечера! Попрошу медсестёр задержать Шарлотту, чтобы она не приехала домой раньше времени и не испортила себе сюрприз. Здорово получится!

Теперь близнецы ждали этого с нетерпением. Не самого предложения руки и сердца, просто им хотелось снова увидеть маму счастливой.

– Слушай, Боб, – протянул Коннер, – а ты теперь к нам переедешь? Обычно когда люди женятся, они живут вместе – по крайней мере, несколько первых месяцев.

– И правда, – сказала Алекс, – где мы будем жить?

– У меня? – пожал плечами Боб. – Незадолго до того как умерла моя жена, мы с ней купили большой дом неподалёку отсюда, хотели жить там семьёй. Здорово, если дом не будет стоять пустым.

Близнецы оглядели свой маленький съёмный дом. Им стало грустно от мысли, что придётся отсюда уехать: за пару лет они к нему привыкли.

– Странно будет снова переезжать, – сказала Алекс. – Но несложно – мы же так и не распаковали все вещи.

– У меня есть бассейн, – сказал Боб, чтобы немного подбодрить близнецов.

Коннер вытаращил глаза.

– Так-так-так! Боб, ты бы здорово сэкономил время, если б сразу сказал про бассейн.

Алекс закатила глаза. Боб тихо усмехнулся.

– Теперь маме лучше соглашаться, а то я сильно расстроюсь, – заявил Коннер.

На следующей неделе близнецам было трудно сосредоточиться на учёбе и делах. Впереди, будто страница, заложенная в книге закладкой, маячил четверг, который изменит их будущее. И чем меньше времени оставалось до этого дня, тем сильнее их снедало нетерпение.

Алекс и Коннер и сами не понимали, почему так волнуются; в конце концов, это же не они собирались делать предложение.

Но в некотором смысле, как бы странно это ни прозвучало, Боб собирался жениться и на них тоже. И несмотря на опасения по поводу предстоящих перемен, близнецы радовались тому, что Боб станет частью их семьи.

Коннер с нетерпением ждал появления в семье ещё одного мужчины. Ясное дело, он любил маму и сестру, но ему не хватало человека, который оценит его туалетный юмор.

На уроке литературы он написал коротенький рассказ о семье троллей, в котором мама-тролль вышла замуж за огра.

Образы получились не самые лестные, но, сочиняя историю, он немного успокоился. А на полях нарисовал небольшие наброски детей-троллей, которые получились очень похожими на него и Алекс. У девочки-тролля на голове даже красовался ободок перед рожками.

Как-то раз после уроков Алекс заметила, что Коннер пишет свой рассказ. Она никогда не видела его таким сосредоточенным.

– А что это такое? – спросила она.

– Да так, ничего, – немного смутившись, пробормотал Коннер. Он так и не рассказал сестре о разговоре с миссис Питерс. – Просто задание по писательскому мастерству для урока литературы.

– Ой, здорово… погоди, это что, я?! – Алекс ткнула пальцем в рисунок на полях.

– Да ну, ты что, – отмахнулся Коннер. – С чего ты взяла?

– С того, что тут подписано «Алекс»! – с обидой в голосе сердито воскликнула Алекс. – Это некрасиво, Коннер! Тебе пять лет, что ли?

Коннер поднял виноватый взгляд на сестру.

– Я тебе не рассказал кое о чём, – признался он. – Я, типа, пишу о нас с тобой всякие истории на уроках литературы.

– В смысле?

– О наших приключениях в сказочном мире, – пояснил Коннер. – Получается вроде неплохо, и именно поэтому миссис Питерс вызывала меня к себе. Ей очень понравились мои истории, и она предложила мне подумать о писательской карьере. Сказала, что у меня талант или типа того… – Он умолк. – Что думаешь?

Алекс моргнула пару раз.

– Да это же просто здорово! – воскликнула она, и Коннер облегчённо выдохнул. – Чего же ты раньше не сказал?

– Я боялся, тебе не понравится, что я рассказываю о наших приключениях, – сказал Коннер. – У тебя же тоже есть на них авторские права.

– Наоборот, мне нравится! И я считаю, что о них нужно рассказывать. Мы же столько всего повидали, со многими познакомились – нельзя держать это в тайне. Папа бы тобой очень гордился.

Коннер улыбнулся. О папе он не подумал.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, – кивнула Алекс. – Он был бы очень рад, что одному из нас передался его талант сказителя. Я раньше пыталась сочинять или пересказывать истории, но у тебя это получается гораздо лучше. У тебя есть чувство юмора, людям нравится тебя слушать.

– Да ну, чушь, – пожал плечами Коннер. – Но ладно, спорить не буду. – И он протянул ей стопку своих сказок: – Вот эта о суде над Трикс, а эта о том, как Тролбэлла освободила нас в обмен на поцелуй – вот бы стереть себе память! А эту я написал первой, она об Извилистом Дереве, но я боялся, что кто-нибудь посчитает это реальной историей, поэтому переделал ее в сказку об Извилистом Жирафе. Полный бред, но ладно, я ещё только учусь.

– Это здорово, Коннер, – сказала Алекс. – Правда здорово.

Коннер расплылся в улыбке. Ей он доверял больше, чем миссис Питерс. Одобрение сестры означало, что он должен поверить в себя.

Пролистывая Коннерово творчество, Алекс улыбалась и смеялась, вспоминая те или иные события, на которых строился сюжет.

– Боже мой! – Алекс оторвала взгляд от исписанных листов – её осенила неожиданная мысль. – Боб. Мы ему расскажем? Расскажем правду про бабушку и папу?

Коннер не знал, что ответить. До сих пор это не приходило им на ум. Как поделиться с Бобом самой большой семейной тайной?

– А надо? – задумался Коннер.

– Пожалуй, да, а то вдруг бабушка заявится к нам домой вместе с эльфом или феей.

Коннер уставился куда-то вдаль.

– Чёрт, что у нас за семья такая? Ни у кого больше нет таких проблем, а у скелетов в шкафах – крыльев.

– Думаю, у него по-любому возникнут вопросы, – тяжело вздохнула Алекс. – Но теперь это не очень важно. Ни к чему говорить, что мы имеем какое-то отношение к другому миру, если мы никогда больше туда не вернёмся.

– Ну, значит, будем действовать по обстоятельствам, – сказал Коннер. – Когда мы станем старше, неплохо будет иметь такую отмазку. Скажем Бобу, что отправляемся в сказочный мир, а сами свалим на тусовку.

Алекс вскинула голову и посмотрела на брата с любопытством.

– Разве можно променять сказочный мир на какую-то тусовку?

Коннер покачал головой. Как же ему хотелось, чтобы сестра хоть раз думала как нормальный подросток.

– Я вечно забываю, что в тринадцатилетней тебе живёт восьмидесятилетняя старушенция, – сказал он. – Проехали.

Медленно, но верно учебная неделя подходила к концу, и вот наступило замечательное утро четверга. Перед тем как уйти в школу, Алекс и Коннер крепко-крепко обняли маму на прощание, отчего та с подозрением подняла брови.

В школе близнецам весь день казалось, что время тянется как резина. Каждые пять минут они смотрели на часы, но стрелка ползла очень медленно. Едва уроки закончились, Коннер помчался домой, где встретился с Бобом и стал помогать ему с подготовкой к вечеру. Подстригая лужайку перед домом, он случайно заехал на соседский участок, а потом по рассеянности чуть не споткнулся о садового гнома.

Алекс была вся как на иголках от нетерпения, поэтому без особого удовольствия отсидела занятия на курсах, а в поезде по дороге домой не стала, как обычно, спать. Ей очень хотелось, чтобы вечер прошёл идеально. И судя по тому, что она увидела дома, когда наконец-то до него добралась, их и правда ждал идеальный вечер.

На кухонном столе, покрытом шёлковой скатертью, в центре горели свечи. Рядом, ожидая своего часа, стояли бутылки с шампанским и сидром. В доме вкусно пахло едой, которую Боб заказал из любимого итальянского ресторана Шарлотты.

Сам он надел красивый костюм и галстук, а коробочку с кольцом крепко сжимал в руке, будто боялся отпустить. Даже Коннер принарядился – надел свою самую лучшую рубашку на пуговицах.

Алекс попыталась повязать бантик на ошейник Бастера, но пёс ей не позволил. Последние пару дней он вообще как-то странно себя вёл: сидел около входной двери и время от времени принимался на неё рычать.

Близнецы подумали, что, наверное, соседи завели нового кота или собаке просто передалась их нервозность. Но если не считать странного поведения Бастера, всё шло по плану.

Алекс побежала к себе в комнату и надела юбку и свой самый красивый ободок. В полшестого спустилась вниз и села за стол к Бобу и Коннеру.

– Мама придёт с минуты на минуту! – сказал Коннер. – Закруглись с предложением по-быстренькому, Боб, а то я с голоду помираю!

– Постараюсь, – усмехнулся Боб. Он всё не отрывал взгляда от кольца. Конечно, близнецы радовались и волновались, но их чувства даже рядом не стояли с тем, что испытывал Боб.

Они с нетерпением ждали, когда Шарлотта войдёт и увидит, что её ждут. Алекс надеялась, что мама не станет плакать, а то и она сама расплачется. А Коннер надеялся, что Алекс не будет плакать, а то и он сам расплачется, и тогда пиши пропало.

К сожалению, Шарлотта опаздывала, так что им пришлось ждать. И они ждали… и ждали… и ждали. Прошло больше часа с того времени, как она должна была вернуться домой.

– Может, позвонить ей? – напряженно предложил Коннер.

– Нет, не надо, – помотала головой Алекс. – Она может догадаться!

Но прошёл ещё час, и нетерпение ребят сменилось тревогой. Боб решил убрать еду, чтобы она не заветрилась.

– Наверно, медсестра Нэнси подошла к делу основательно и решила надолго задержать вашу маму, чтобы она не пришла домой слишком рано, – усмехнулся Боб.

Но близнецы не засмеялись. В прошлый раз, когда они вот так же ждали одного из родителей, их папа погиб.

– Я позвоню Нэнси, – через некоторое время сказал Боб и набрал номер своей коллеги. – Алло, Нэнси? Привет, это Боб. Я с ребятами. Шарлотта уже ушла?

Алекс и Коннер наклонились к трубке.

Они плохо разбирали, что говорит Нэнси, но кажется, её голос звучал удивлённо. – Ушла два часа назад? Ты уверена? Она не появлялась дома.

Ребята со страхом переглянулись.

– Что-то случилось, – пробормотала Алекс. – Я чувствую.

– Мама никогда так не задерживается, – сказал Коннер, качая головой.

– Ладно, спасибо, Нэнси, попробую ей позвонить, – проговорил Боб и повесил трубку, но тут же быстро набрал номер Шарлотты. Он старался не встречаться взглядом с близнецами, чтобы они не волновались ещё сильнее. Боб несколько раз набрал номер, но дозвониться не смог.

– Она не отвечает, – наконец сказал он. – Может, у неё появились какие-то срочные дела?

Алекс, взвинченная до предела, расплакалась.

– Нужно звонить в полицию! – воскликнула она.

– Полиция ничего не станет делать, пока не пройдёт сорок восемь часов, – покачал головой Боб. – Давайте не будем пока паниковать.

Коннер выскочил из-за стола и принялся расхаживать по комнате.

– Нельзя сидеть сложа руки, – проговорил он.

– Я поеду искать её на велосипеде, – придумала Алекс.

– Я с тобой!

– Не надо никуда идти, – спокойно произнёс Боб, хотя близнецы видели, что он нервничает не меньше, чем они. – Мы позвонили в больницу и на её телефон. Давайте ещё немного подождём, вдруг она перезвонит.

Чем сильнее Алекс волновалась, тем быстрее бежали слёзы по её лицу, а не волноваться было невозможно. Близнецы боялись, что история повторяется.

Неожиданно Бастер принялся неистово лаять и, не сводя взгляда с двери, прыгать, царапать её и громко рычать. Близнецы никогда не видели его в таком состоянии.

– Бастер, что такое? – удивлённо спросил Боб. – Там кто-то за…

Тут в дверь позвонили. Все, включая пса, замерли. И только когда позвонили во второй раз, они двинулись с места.

– Кто пришёл так поздно? – сказал Боб, направляясь к двери. Близнецы побежали за ним. Они почти хотели, чтобы он не открывал дверь. Кто бы это ни был, так поздно хорошие новости не приносят.

Бастер снова залаял и запрыгал около двери.

– Успокойся, Бастер! – сказал ему Боб.

Пёс отошёл от двери и встал прямо перед близнецами, будто защищая их. Он был готов в любую секунду наброситься на незваного гостя, если тот ему не понравится. Может, он чувствовал что-то, что могут чувствовать только собаки?

Боб обернулся к перепуганным близнецам.

– Всё будет хорошо, ребята, – спокойно проговорил он. – Что бы ни случилось, знайте, что всё будет хорошо.

Боб медленно открыл дверь и выглянул наружу. На пороге никого не было.

– Эй?

Никого и ничего.

– Эй? – снова позвал Боб. – Эй, есть тут кто?..

– Схватить его!

В считанные секунды в дом вломился целый отряд солдат в серебряных доспехах. Один из них со всей силы отшвырнул Боба к стене. Алекс закричала. Коннер схватил сестру за руку, и они попытались убежать в другой конец комнаты, но солдаты взяли их с Бастером в плотное кольцо.

Их мечи были обнажены, а в руках они держали массивные щиты с выгравированными на них хрустальными туфельками.

Близнецы сразу узнали солдат – они были из Прекрасного королевства, – но что они делали здесь?!

– Немедленно уберите руки! – орал Боб, пытаясь вырваться из хватки солдата. – Не трогайте детей! Кто вы вообще такие?!

– Мы окружили близнецов, – сказал стоящий ближе всех к Алекс солдат в открытую дверь. – Зовите Фею-крёстную.

Алекс и Коннер так быстро повернули друг к другу головы, что чуть не свернули себе шеи.

– Фею-крёстную?! – хором воскликнули они.

В дом стремительным шагом вошли два солдата, а за ними следовала их бабушка собственной персоной.

– Бабушка? – не веря своим глазам, ахнули близнецы.

Она совсем не изменилась с их последней встречи: на ней была та же длинная, синяя, сверкающая как ночное звёздное небо мантия, волосы уложены в красивую причёску и украшены белыми цветами. Войдя в дом, она подняла свою хрустальную волшебную палочку. Близнецы ещё не видели её такой встревоженной.

– О, слава богу, – сказала бабушка.

Солдаты расступились, и она обняла Алекс и Коннера.

– Вы себе даже не представляете, как я рада вас видеть! – проговорила она, стискивая их в объятиях так крепко, что у них чуть рёбра не затрещали.

Близнецы не обняли её в ответ. Они всё ещё не верили, что перед ними взаправду их бабушка. В головах у них крутилось столько вопросов, что они не могли сосредоточиться и спросили только самое очевидное:

– Бабушка? – выдавила Алекс. – Это правда ты?

– Где ты была? – проговорил Коннер.

Бабушка с нежностью погладила их по лицам.

– Простите, что меня так долго не было, – с горечью произнесла она. – Обещаю объяснить всё попозже.

Какое-то время она смотрела на внуков сквозь слёзы. Они поняли, что она соскучилась по ним так же, как и они по ней.

– Вы только посмотрите на себя! Оба выросли на полголовы с тех пор, как я вас видела, – улыбнулась бабушка.

Тут в дверь вошёл знакомый человек. Одет он был в ярко-жёлтый костюм, а его плечи и волосы, к удивлению Боба, полыхали самым настоящим огнём. Близнецы узнали его сразу: это был Ксантус, единственный фей-мужчина из Совета фей.

– Я проверил вокруг дома, – доложил Ксантус. – Всё чисто.

– Ксантус? – воскликнула Алекс. – Что он тут делает?

Боб не оставлял попыток вырваться из рук солдата, который прижимал его к стене.

– Что тут происходит?! – орал он. – Кто эти люди?

Бабушка подняла палочку и наставила её на Боба. Ксантус направил на него несколько пальцев, и неожиданно всю его руку охватило пламя. Оба были готовы сражаться.

– Вы знаете этого человека? – спросил Ксантус близнецов.

– Да, это же доктор Боб, – сказал Коннер. – Не надо его поджигать! Он парень нашей мамы!

– Парень? – переспросила бабушка, опуская палочку. – Что ж, кажется, я отсутствовала гораздо дольше, чем думала!

– Отпустите его, – приказал Ксантус, и пламя на руке угасло. Солдат сразу же отпустил Боба.

– Эта женщина – ваша бабушка? – спросил Боб близнецов. – Она в цирке, что ли, работает или где? Зачем все эти фокусы и костюмы?

– Что такое цирк? – поинтересовался Ксантус, не уверенный, стоит ли обижаться.

Алекс и Коннер не знали, с чего начать рассказ.

– Боб, это длинная история, – сказала Алекс.

– Короче говоря, наша бабушка – Золушкина Фея-крёстная в сказочном мире, – выпалил Коннер. – Знаю, такое трудно переварить, так что не торопись… но честное слово, больше секретов у нашей семьи нет!

Боб переводил взгляд с солдат на их бабушку, с бабушки на Ксантуса, и глаза его всё сильнее вылезали из орбит.

– Ага, ясно… – пробормотал он, не веря им до конца.

Бабушка оглядела гостиную с очень обеспокоенным видом.

– А где ваша мама? – спросила она.

– Мы не знаем, – вздохнул Коннер.

– Она должна была вернуться домой ещё несколько часов назад, – добавила Алекс.

– Бабушка, в чём дело? Ты знаешь, где мама?

Бабушка не отвечала, думая о чём-то своём.

– Ба, что происходит? – требовательно спросила Алекс. – Мы не видели тебя больше года – почему ты появилась тут ни с того ни с сего? Ты должна нам сказать, в чём дело. Где мама?

Бабушка переводила взгляд с Алекс на Коннера.

– Дети, то, что я вам расскажу, может вас напугать, – произнесла она. – Но будьте сильными и поверьте, что этой проблемой занимаются опытные и подготовленные люди.

Близнецы нетерпеливо кивнули. Любые новости лучше, чем совсем никаких.

– Я думаю, что вашу маму похитили, – сообщила им бабушка.

Они ошиблись: уж лучше никаких новостей, чем узнать такое.

Глава 6 Гномы на страже

Алекс и Коннер, казалось, перестали дышать. Сердца у них будто остановились.

– Что? – выдохнула Алекс.

– Похитили? – ахнул Коннер. – Кто?

Алекс в ужасе закрыла рот рукой. Коннер мотал головой из стороны в сторону, не желая верить в бабушкины слова.

Кому нужно похищать медсестру из детской больницы? Наверное, дело плохо и мама в опасности, раз к ним домой явились солдаты и феи из другого мира.

– Нет времени на объяснения, – тихо сказала бабушка.

Коннер побагровел.

– В смысле, нет времени на объяснения?! – выкрикнул он. – Ты сообщаешь нам такое и ждёшь, что никаких вопросов не будет?

Бабушка серьёзно посмотрела на внуков.

– Я делаю всё, что в моих силах, и хочу, чтобы вы мне верили.

– Мы уже большие, ба! Расскажи нам, что случилось! – потребовал Коннер. Никогда ещё он не повышал голоса на бабушку.

– Я знаю и поэтому честна с вами. Вы заслуживаете знать правду. Позже я вам всё расскажу, но пока чем меньше вы знаете, тем лучше. Всё ясно?

Близнецы ничего не ответили, потому что им ничего не было ясно, и уж тем более они не хотели с ней соглашаться.

Бастер гавкнул на Фею-крёстную. Как ни странно, он спокойно отнёсся к появлению в доме незваных гостей.

– Бабушка, ну, пожалуйста, скажи нам, что случилось… – выдавила Алекс сквозь слёзы.

– Позже. Сейчас мне нужно поговорить с сэром Лэмптоном, – ответила бабушка.

– А он тут при чём? – удивлённо спросил Коннер, вспомнив приветливое лицо главы королевской стражи Золушки, с которым они с сестрой познакомились в сказочном мире.

Бабушка наклонилась и посмотрела в глаза Бастеру. Пёс тут же вытянулся по струнке. Близнецы ещё не видели его таким смирным.

– Сэр Лэмптон, вы заметили что-нибудь необычное? – задала вопрос бабушка.

Коннер переглянулся с Алекс. Бабушка спятила, что ли? Забыла, что собаки в их мире не умеют разговаривать? И с чего вдруг она зовёт Бастера сэром Лэмптоном?

Бастер гавкнул и кивнул, будто прекрасно понял, что у него спросили.

– Ой, извините, пожалуйста, – проговорила бабушка и, взмахнув палочкой, указала на собаку: – Говорите.

Из кончика палочки вырвалась вспышка света и переместилась в собачью пасть. Бастер залаял, но мало-помалу лай стал напоминать кашель – человеческий кашель.

– Прошу прощения, – прохрипел пёс. – Ну и ну, давненько я не говорил!

Близнецы разинули рты. Они, конечно, привыкли к говорящим животным, но сейчас внезапно заговорил их собственный пёс, и это их ошарашило.

– Ничего необычного, – помотал головой Бастер. – Утром Шарлотта ушла на работу и с тех пор не вернулась.

– Сэр Лэмптон? – тоненьким голосом спросила Алекс, не отнимая рук ото рта. – Неужели это вы?

– Вы – наша собака? – промямлил Коннер.

– Да, ребята, – признался пёс, понурив голову. – Простите, что скрывал это от вас. Ваша бабушка хотела, чтобы вы были под присмотром, но, если бы здесь жил один из солдат, вы бы что-нибудь заподозрили, поэтому она превратила меня в собаку.

Коннер, красный как помидор, повернулся к сестре:

– Собака – и та появилась у нас из-за волшебной конспирации!

– Быть собакой очень сложно, – проговорил сэр Лэмптон. – Мне кажется, я никогда не привыкну к собачьим консервам и к тому, что нужно вылизываться. Я уж не говорю о непреодолимом желании всё попробовать и понюхать! Но ради вас я хоть на край света отправлюсь.

Это прозвучало очень трогательно, но близнецам сейчас было не до благодарности старому другу их отца.

– Ты об этом знал, Боб? – поинтересовалась Алекс.

Всё это время доктор Боб молчал, и близнецы почти забыли о нём. Лицо у бедняги стало нежно-салатового оттенка, и он держался за живот. По его искажённому ужасом лицу было понятно, что он ни о чём не знал. И до сих пор никогда в жизни не видел говорящую собаку.

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я наложила на вас заклинание в приюте, но вы должны были взять именно сэра Лэмптона и принести его в дом, – объяснила бабушка. – Я думала, вы просто друг Шарлотты. Даже не догадывалась, что всё зашло так… далеко.

– Я… я… я… – лепетал Боб. – Кажется, меня сейчас стошнит!

Боб бросился в уборную в другом конце дома. Судя по всему, такого потрясения, как сегодня вечером, бедолага доктор никогда в жизни не испытывал.

– Получается, всё это время мы думали, что у нас есть собака, а на самом деле это нянька? – спросила Алекс, пытаясь осознать происходящее.

– Защитник, а не нянька, – поправила бабушка.

– Защитник от чего? – нахмурился Коннер.

Бабушка и сэр Лэмптон переглянулись. Близнецы понимали, что они договорились сообщить им как можно меньше, но при этом не врать.

– Я обещаю, что поделюсь с вами новостями, когда что-то узнаю, – ответила бабушка. – Сейчас в сказочном мире дела идут неважно, и из-за этого я была очень занята. Недавно случилось кое-что серьёзное, и я боялась, что это как-то отразится на вас, поэтому предприняла меры предосторожности. К сожалению, ваша мама стала жертвой событий.

– Кстати, о предосторожностях, Фея-крёстная, – перебил её Ксантус. – Пока на улице никого нет, нужно поставить гномов на стражу.

– Гномов? – одними губами спросил Коннер у Алекс.

– Конечно, – кивнула бабушка и перевела взгляд на солдат, в сопровождении которых зашла в дом. – Вы останетесь в доме и встанете на страже. Остальных прошу следовать за мной на улицу, где я вас расставлю по местам.

Бабушка и Ксантус быстро вывели солдат на лужайку перед домом. Близнецы и сэр Лэмптон остановились на пороге и стали за ними наблюдать. Хотя Алекс и Коннер знали, что их бабушка много лет руководит Содружеством «Долго и счастливо» в сказочном мире, им всё равно казалось странным, что она, такая крохотная, отдаёт приказы этим громилам-солдатам.

– По местам! – распорядилась она.

Солдаты распределились по периметру участка, и дом стал напоминать уменьшенную копию Букингемского дворца. Фея-крёстная взмахнула хрустальной палочкой, ярко вспыхнул свет – и солдаты один за другим превратились в садовых гномиков. У каждого теперь была белая борода и остроконечный красный колпак.

– Они в точности как соседские гномы, – сказал Коннер. – Я сегодня чуть не споткнулся об такого же.

– Вообще-то, это тоже был солдат, – проговорил сэр Лэмптон, сидевший около него. – Он пару месяцев вёл наружную слежку за домом.

– Жуть какая, – пробормотал Коннер.

– Что происходит? – пролепетал позеленевший и покрытый испариной Боб, выходя из дома. – Куда делись все солдаты?.. И откуда взялись эти гномы?

– Боюсь, ты сам же и ответил на свой вопрос, – сказала Алекс. Боб обвёл глазами лужайку – до него дошло.

Близнецам стало его жалко. Всего лишь за час он узнал, что его возлюбленная связана со сказочным миром и что её похитили. Но вообще он хорошо держался.

– После того как меня стошнило в четвёртый раз, я понял, что мне это не снится, – заговорил Боб. – В моей семье никогда не было случаев психических заболеваний, поэтому я поставил себе диагноз: сегодня явно не мой день.

– Не переживай, Боб, рано или поздно шок пройдёт, – утешил его Коннер. – Мы с Алекс год назад узнали, но ещё не привыкли.

Бабушка подошла к входу в дом вместе с Ксантусом, попутно давая ему распоряжения:

– Солдаты могут привлечь нежелательное внимание соседей, но всё-таки они замаскированы. Оставайся здесь и присматривай за близнецами. Никому нельзя входить и выходить из дома без моего разрешения.

Алекс и Коннер услышали только её последние слова и тут же вспылили:

– Это что ещё значит «нельзя выходить»? – спросил Коннер. – Мы будем сидеть взаперти в собственном доме?

– Пока не станет безопасно, – кивнула бабушка.

– Но мне нужно работать, – возразил Боб. – У меня пациенты, и операции нужно делать. Я нужен людям.

Бабушка обдумала его слова.

– Вы можете уходить и приходить, когда захотите. Не сочтите за неуважение, но в первую очередь я беспокоюсь о внуках.

– А как же школа? – спросила Алекс.

– Сможете ходить на занятия, как только опасность минует и мы узнаем, где ваша мама. А пока лучше не рисковать, – сказала бабушка. – Чем меньше вы будете вне дома, тем безопаснее. Я напишу в школу и скажу, что вы сильно заболели.

– Ты не можешь запереть нас тут! – заорал Коннер так громко, что его, наверное, услышала вся улица.

– Мы же ничего не сделали! – вторила ему Алекс. – Почему ты нас наказываешь?!

Бабушка взмахнула палочкой, и близнецы разом замолкли. Они попытались что-нибудь сказать, но не сумели выдавить ни единого звука. Бабушка наложила на них заклятие немоты.

– Пожалуйста, слушайтесь моих указаний. Даже зная, что вы под присмотром солдат, Ксантуса и сэра Лэмптона, я всё равно буду за вас волноваться.

Бабушка опустила взгляд на сэра Лэмптона.

– Пожалуй, лучше вам пока побыть собакой, – проговорила она. – Гномы и так привлекут много внимания.

– Да, госпожа, – нехотя произнёс сэр Лэмптон – он втайне надеялся, что собачья жизнь в прошлом.

– А теперь мне пора, – сказала бабушка, снова взмахнув палочкой. К онемевшим близнецам вернулся голос.

– Что, и всё? – вздёрнул брови Коннер. – Пропала на год, а потом вдруг объявляешься с новостями: «Эй, ребята, вашу маму похитили, а вас я сажаю под домашний арест!»?

– Не думала, что ты так с нами поступишь, ба, – проговорила Алекс и посмотрела на бабушку как на совершенно чужого человека.

Бабушку сильно задели их слова. Она очень не любила их разочаровывать, но, увы, сейчас у неё выбора не было: она поступала так, как считала нужным, и надеялась, что когда-нибудь внуки её простят.

– Я понимаю, что сейчас вам даже смотреть на меня тошно, – сказала бабушка. – Но у меня остались только вы. Вы мне дороже всего на свете. Однажды вы заведёте собственные семьи и поймёте, что ради безопасности родных и близких вы пойдёте на что угодно, даже если они вас из-за этого возненавидят.

Близнецы остались на пороге среди прочих, а бабушка вышла из дома и мало-помалу стала исчезать, превращаясь в невесомые мерцающие облачка.

– Я люблю вас, – с грустью проговорила она, а через мгновение её уже не было.

– Надо зайти внутрь, а то кто-нибудь нас заметит, – сказал Ксантус, и они с Лэмптоном увели Боба и близнецов в дом. Никто не знал, сколько продлится их заточение: несколько дней, недель, месяцев или лет. Но пока близнецы Бейли стали узниками в собственном доме.

Первые несколько дней в неволе показались вечностью. Близнецы толком не ели, не спали и волновались за маму. Почему её похитили? Этот вопрос не давал им покоя ни днём, ни ночью.

Ради чего похищать обычную медсестру из детской больницы? Почему их бабушка предприняла столько мер, чтобы обезопасить их в этом мире? А вообще, в этом ли мире их мама, или её забрали в сказочный?

От Ксантуса и Лэмптона было и слова не добиться о том, что происходит. Несмотря на ежедневные уговоры близнецов рассказать что-нибудь (хоть что-нибудь!), они стояли на своём: отстутствие новостей лучше всего.

К сожалению, фантазия у ребят разыгралась не на шутку. Может, Король троллей и Король гоблинов решили отомстить им за то, что год назад они украли их корону? А может, Стая Злого Страшного Волка строит козни? А что, если это как-то связано со Злой королевой и её Волшебным зеркалом?

Ответов на эти вопросы у Коннера и Алекс не было, и это бесило их до чёртиков. А ещё их выводило из себя то, что дома стало слишком людно. Им и втроём-то с собакой было здесь тесно, а с дюжиной рослых солдат тем более. В гостевой комнате некуда было ступить из-за спальных мешков, устилающих пол, а гостиная, где на каждом шагу лежали мечи, щиты и доспехи, сильно смахивала на военный лагерь.

Ксантус строго выполнял указания Феи-крёстной, присматривая за домом Бейли. Он тщательно следил за тем, чтобы солдаты поровну делили смены в доме и возле дома в обличье садовых гномов.

Еду подавали каждый день в одно и то же время. Близнецам разрешалось выйти наружу только один раз, на задний дворик, и то под присмотром Лэмптона. О своих обязанностях Ксантус тоже не забывал. Изо дня в день он, ни на шаг не отходя от окна, наблюдал за улицей перед домом; близнецы ни разу не видели, чтобы он присел хоть на минуту.

Боб проявил себя с лучшей стороны и заглядывал к ребятам каждое утро по пути на работу, а они с нетерпением ждали его прихода, потому что его рассказы о больных детях, которых он лечил, были единственной ниточкой, связывающей их с внешним миром.

Под глазами у него появились мешки – явный признак того, что он, как и близнецы, чувствует себя беспомощным. Как-то раз он попытался, правда, безуспешно, выудить информацию у Ксантуса и Лэмптона. В обмен на сведения о предполагаемом местонахождении Шарлотты он предложил псу разноцветный резиновый мячик, но только обидел его.

Близнецы попробовали пообщаться с солдатами, с которыми жили под одной крышей, но поняли, что те тоже ни сном ни духом о происходящем.

– Вам нравится каждый день превращаться в садового гнома? – поинтересовался у одного солдата Коннер.

– Это не так уж и неприятно, – пожал плечами солдат. – Есть время подумать.

– За себя говори! – перебил его другой. – Вчера мне на голову уселся голубь и сидел четыре часа, а потом кое-что на мне оставил, понимаешь ли.

– Фу, – поморщился Коннер.

– А вы не можете превратиться в человека и отогнать его? – спросила Алекс.

– Если бы, – вздохнул солдат. – Мы можем превращаться в людей лишь в случае опасности. Иначе мы бы только и делали, что отгоняли голубей, и сразу бы себя выдали.

Алекс и Коннер взяли это на заметку.

Вечером после ужина на кухне внезапно что-то ярко вспыхнуло, и близнецы увидели, что под потолком в воздухе парит конверт небесно-голубого цвета.

– Это от Феи-крёстной, – сказал Ксантус и взмыл к потолку поймать конверт. Судя по всему, этот фей мог летать без крыльев. Читая послание, Ксантус держался в воздухе, в нескольких футах над полом, чтобы близнецы не увидели письма.

Он всё сильнее вытаращивал глаза, а дочитав, сказал: «Ясно» – и спустился на пол к ребятам.

– Ваша бабушка хочет, чтобы я сообщил вам кое-какие сведения, – проговорил Ксантус.

– Ну? – поторопила его Алекс. Их прямо-таки трясло от нетерпения.

– Мы полагаем, что ваша мама в Стране сказок, – объявил Ксантус. – Всё. – Потом он поднёс конверт к плечу и сжёг его.

– Это хорошо или плохо? – нахмурился Коннер, не удовлетворённый новостью.

– Ни плохо, ни хорошо. Она просто хочет, чтобы вы это знали, – пожал плечами Ксантус.

Близнецы раздражённо вздохнули. Узнав больше, они почувствовали себя только хуже.

Поздно вечером Алекс завела Коннера к себе в комнату поговорить наедине и включила радио погромче, чтобы Лэмптон, благодаря своему собачьему слуху, их не подслушал.

– Мама в сказочном мире, – сказала Алекс. – Понимаешь, что это значит?

– Что? – не понял Коннер.

– А то, что бабушка, возможно, врёт нам. Как мама могла туда попасть без её ведома? Или же она не единственная фея, умеющая перемещаться между мирами.

Коннер кивнул.

– Не думаю, что бабушка нас обманывает, – заметил он. – Думаю, мы сейчас очень злимся на неё и поэтому пытаемся обвинить во всех бедах.

Алекс потёрла усталые глаза. Конечно, она понимала, что брат прав.

– Всего несколько дней назад я волновалась за бабушку и сердилась на маму, а теперь беспокоюсь о маме и злюсь на бабушку, – покачала головой Алекс. – Ужас как быстро всё меняется.

– Ага, точно, – вздохнул Коннер.

– Как мама туда попала, а? – спросила Алекс. Коннер крепко задумался.

– Мне кажется, в Страну сказок можно попасть по-разному.

Алекс вскинула голову. Она столько времени обнимала книги, пытаясь снова пробудить портал в сказочный мир, но ей даже в голову не приходило, что есть и другие способы.

– Например?

– Не знаю, – пожал плечами Коннер. – Но раз бабушка сделала портал из книги сказок, то наверняка за столько лет придумала и ещё что-нибудь?

– Да, вполне возможно, что она сделала другие порталы, – принялась размышлять вслух Алекс. – Не для себя, а для других фей, которые помогали ей распространять сказки в нашем мире… верно?

Коннер вытаращил глаза и поджал губы.

– Что ты хочешь спросить?

– Вечно вы замечаете, что я хочу что-то спросить, как же бесит! – воскликнул Коннер. – Ты точно-преточно уверена, что не можешь сама создать портал?

Разумеется, Алекс хотелось верить, что может, но в глубине души она понимала, что в таком случае уже давным-давно бы это сделала.

– Нет, я тут ни при чем, это было бабушкино волшебство, – пробормотала Алекс. – А я… я просто…

– Пробудила его? – подсказал Коннер.

– Ага.

– Ну, в таком случае надо найти среди бабушкиных вещей то, что мы сможем «пробудить».

Тут Алекс пришла в голову одна мысль:

– А может, именно поэтому бабушка не знала, где мама? Может, кто-то взял что-то вроде её книги сказок, пробудил её волшебство и так похитил маму?

Брат с сестрой переглянулись, и на лицах у них появились улыбки – не радостные, но удовлетворённые. Они поняли, что приблизились к разгадке.

– Но кто? – задумался Коннер.

Глава 7 Матушка Гусыня

Следующим вечером близнецы вместе с Лэмптоном смотрели по телевизору новости в гостиной. Пёс, чуть ли не прижавшись носом к экрану и поставив одно ухо торчком, заворожённо смотрел на мелькающие кадры.

– Знаете, из всех изобретений вашего мира это – определённо моё самое любимое! – воскликнул Лэмптон, виляя хвостом. – Этот ваш телевизор – просто чудо какое-то!

– Волшебные зеркала и не такое вытворяют, – возразил примостившийся у окна Ксантус, который по-прежнему вёл наблюдение за улицей. – Пожарная сигнализация вообще ни к чему. Если она включится из-за меня ещё хоть раз – клянусь, я сорву её со стены и разобью вдребезги.

– Ну, ты только не обижайся, но если кто-то горит в нашем мире, в этом нет ничего хорошего, – сказал Коннер.

Ксантус с осуждением вздёрнул брови и отвернулся к окну. Всполохи пламени у него на плечах взметнулись выше.

Неожиданно комнату озарила яркая вспышка. Близнецы посмотрели вверх: под потолком, как и вчера, парил ещё один конверт, плавно спускаясь вниз. Ксантус снова взлетел повыше, поймал послание и прочитал его в воздухе, пряча от любопытных близнецов. А дочитав, поднёс к плечу, тщательно сжёг и только после этого приземлился на пол.

– Мы уходим, – объявил Ксантус. – Нас с сэром Лэмптоном просят вернуться в наш мир.

– Почему? – удивлённо спросила Алекс.

Ксантус помолчал, раздумывая, как лучше ответить.

– Там мы нужнее Фее-крёстной, чем здесь, – объяснил фей. – Но не волнуйтесь, она пришлёт кое-кого на смену.

– Ну супер, – фыркнул Коннер, картинно закатывая глаза. – И кто теперь будет с нами нянчиться? Бинго или зубная фея?

– Нет. Нас сменит Матушка Гусыня, – сказал Ксантус.

Алекс и Коннер непонимающе уставились на фея, а потом переглянулись. Он не прикалывается? Не похоже, что у Ксантуса есть чувство юмора.

– Что? – без тени улыбки спросил Ксантус. – Я не шучу. Вечером она прилетит из Европы.

– Матушка Гусыня? Матушка Гусыня из «Идут на горку Джек и Джилл»?

– Разумеется, она самая, – отозвался Ксантус и посмотрел на него как на сумасшедшего. – Разве есть другая Матушка Гусыня?

– А что она делает в Европе? – полюбопытствовала Алекс.

– Пока ваша бабушка налаживает дела дома, кому-то надо распространять сказки здесь, – объяснил фей. – Но лучше не упоминайте при ней Джека и Джилл, а то она всю ночь будет говорить о заговорах и подлогах[1]. С ней всегда надо быть начеку и держать ухо востро.

Матушка Гусыня была единственным членом Содружества «Долго и счастливо», с кем близнецы не познакомились в Стране сказок, поэтому ждали они её с огромным нетерпением. Однако их представление о ней оказалось очень далеко от правды.

Вскоре после полуночи Алекс и Коннера разбудил крик Лэмптона:

– Она здесь! Она здесь! – Голос Лэмптона раздавался по всему дому. – Матушка Гусыня приземляется!

Встретившись в коридоре, близнецы стремглав сбежали по лестнице в гостиную и вышли вслед за Ксантусом и Лэмптоном на задний дворик. Они вгляделись в ночное небо, но не увидели ничего, кроме звёзд и луны.

– Я ничего не вижу, – сказал Коннер.

– Поверь, уж я-то слышу, – навострив уши, проговорил Лэмптон.

И вдруг луну заслонил огромный тёмный силуэт. К ним стремительно приближалось нечто гигантское. Близнецы сощурились, пытаясь разглядеть его очертания. Чем ближе он подлетал, тем отчётливее они видели, что на спине громадного белого гуся восседает Матушка Гусыня собственной персоной.

– Честно говоря, когда ты сказал, что она прилетит сегодня вечером, я ожидал не этого, – присвистнул Коннер.

– Тише, Лестер! Тормози, мальчик мой! – хрипло выкрикнула Матушка Гусыня, натягивая вожжи.

Они приближались так быстро, что близнецы и Лэмптон нырнули в укрытие под садовый столик. Ксантус, не раз видевший приземления Матушки Гусыни, даже бровью не повёл и не сошёл с места.

Гусь так грузно опустился на землю, что дом аж пошатнулся, словно от землетрясения.

– Боже правый, Лестер! И это, по-твоему, посадка?! – заорала Матушка Гусыня на своего гуся размером с крупную лошадь. – Метеориты по сравнению с тобой как пушинки приземляются, глупый ты гусак!

Лестер в ответ закатил глаза – по крайней мере, близнецам так показалось. Его перепончатые лапы закопались при посадке глубоко в землю, и гусь тщетно пытался их высвободить.

Матушка Гусыня была низенькой, полной женщиной преклонного возраста. На голове у неё красовалась похожая на островерхий колпак чёрная шляпа, из-под которой выбивались седые курчавые волосы. На ней было мешковатое зелёное платье с белым гофрированным воротничком, тяжёлые сапоги и лётные очки с толстыми стёклами.

– Мы вообще туда прилетели? – Матушка Гусыня огляделась. – Карта куда-то задевалась… Вот поэтому я и хочу установить навигатор тебе в затылок!

Стёкла очков сильно увеличивали её глаза и, судя по всему, уменьшали обзор – она в упор не видела стоящего прямо перед ней Ксантуса.

– Здравствуйте, Матушка Гусыня, – без особой радости в голосе приветствовал её фей. – Вы прилетели куда надо. Добро пожаловать в дом Бейли.

– Это ты, Ксани? – Женщина сняла очки. Лицо у неё раскраснелось после полёта. – Ох, Ксани, как же я тебе рада! А то боялась, что Лестер снова затащит меня в Тихуану. Он обожает Мексику.

Ксантус недовольно поморщился, услышав, как она исковеркала его имя:

– Надеюсь, ваш полёт прошёл хорошо, если не считать посадку.

Матушка Гусыня грузно спрыгнула с Лестеровой спины.

– Да хорошо, хорошо. Вот только эта будущая набивка для подушек врезалась в самолёт над Питсбургом. Тупица!

Лестер медленно помотал головой. Видимо, он считал, что всё было не так.

– Эти чёртовы самолёты нынче такие огромные, что в небе не развернуться, – посетовала Матушка Гусыня. – Не надо было давать советы братьям Райт[2] – моя самая большая ошибка!

Она принялась махать руками, разминая мышцы, и суставы захрустели, как сухие ветки. Алекс, Коннер и Лэмптон с опаской выбрались из-под столика и подошли к ней.

– Матушка Гусыня, позвольте представить вам близнецов, – заговорил Ксантус. – Это Алекс и Коннер…

– Да, да, да, я уже видела этих малявок. – Матушка Гусыня подбоченилась и окинула ребят взглядом с головы до ног.

– Правда? – удивлённо спросил Коннер.

– Давным-давно, вы ещё маленькие были. Я приезжала с вашей бабушкой. И если память мне не изменяет, ты, – она указала на Алекс, – постоянно плакала, а ты, – она ткнула пальцем в Коннера, – описал меня, когда я меняла тебе подгузник. – Гусыня придвинулась к ним ближе и строго посмотрела на них: – Тогда я это вам простила, но больше так не делайте.

Алекс и Коннер сглотнули. Теперь они поняли, о чём говорил Ксантус. Но тут серьёзное выражение лица Матушки Гусыни сменилось широкой улыбкой, и она громогласно расхохоталась:

– Расслабьтесь, ребятки! Я просто вас за пёрышки дёргаю! – Матушка Гусыня повернулась к Лестеру и стащила с его спины громадную корзину. – Отнесёшь багаж в дом? – обратилась она к Коннеру и сунула ему в руки тяжёлую корзину. Мальчик тут же согнулся от её веса. – А ты, – поманила она пальцем Алекс, – покорми, будь добра, Лестера овощами. Ему надо поесть после долгого перелёта. Только не давай ему броколли, его пучит.

Гусь вытаращил глаза и разинул клюв – его явно задело, что она выдала столь деликатные сведения.

– И не смотри на меня так, Лестер, тебя и правда пучит!

– Вы хотите, чтобы я покормила его? – опешила Алекс и попятилась от гигантской птицы.

– Не бойся Лестера, дорогуша. Он с виду страшный, а так и мухи не обидит, – заверила девочку Матушка Гусыня.

Ксантус и Лэмптон проводили женщину в дом. Коннер плёлся позади, волоча корзину, которая оказалась такой тяжёлой, что он чуть не сорвал спину. Алекс отправилась на кухню и сложила в огромную миску все овощи, что нашла.

Матушка оглядела съёмный дом Бейли:

– Неплохо, неплохо.

– Это всего-навсего съёмный дом, – пояснил Коннер. – Мы тут только пару лет живём.

– Я как-то раз снимала жильё у одной старушки, которая жила в башмаке, задолго до того как она сделала из него гостиницу, – поделилась Матушка Гусыня. – Уж поверь, по сравнению с ним любой дом кажется дворцом. До гробовой доски буду помнить, как там смердило.

– Сейчас это скорее наша тюрьма, – не преминул заметить Коннер.

– Мальчик мой, я в стольких тюрьмах перебывала – и не только как посетитель, – что с уверенностью говорю: это не тюрьма, – заявила она. – Будь добр, поставь корзину около камина.

Коннер послушно приволок туда тяжёлую ношу. Матушка Гусыня порылась в корзине и вытащила громадное деревянное кресло-качалку. Коннер не поверил глазам: кресло было куда больше корзины. Интересно, а что ещё туда влезает?

Усевшись в кресло, Матушка Гусыня сбросила ботинки. Ноги у неё оказались на удивление маленькие для такой внушительной обуви.

– Ксани, сделай милость, разожги огонёк? – попросила Матушка Гусыня, кивнув на камин.

Ксантус нехотя поднял руку, и пламя, вырвавшись из его указательного пальца, угодило прямо на поленья в камине.

– Вот спасибо, Ксани. А кто-нибудь из вас может мне ноги размять?

Коннер и Ксантус молча уставились на неё взглядом, в котором явно читалось «ни за что на свете». Матушка Гусыня пожала плечами:

– Попытка – не пытка, а спрос – не беда.

Алекс покормила Лестера и вернулась в дом.

Комнату снова озарила яркая вспышка, но конверт на этот раз не появился, зато посреди гостиной образовалась белая дверь. Алекс и Коннер переглянулись: дверь вела в сказочный мир. И им до смерти хотелось броситься к ней, но они знали, что их остановят, стоит им только сделать туда шаг.

– Это для нас, – сказал Ксантус Лэмптону. – Вы уверены, что справитесь, Матушка Гусыня? У солдат строгий график дежурств. Двое должны неотлучно следить за домом, а остальным следует попеременно отдыхать и стоять на страже снаружи…

– Да, да, да, я всё знаю, – перебила Матушка Гусыня, раскачиваясь в кресле. – Я не новичок, Ксани. Ты ещё маленькой спичкой был, а я уже присматривала за узниками. Со мной мелюзга будет в полной безопасности, не волнуйся.

– Хорошо, – произнёс уязвлённым тоном Ксантус, и язычки пламени на плечах разгорелись сильнее, чем обычно. – Пойдёмте, сэр Лэмптон.

Пёс мигом бросился к двери.

– Прощайте, ребята, – крикнул он на бегу. – Берегите себя. Надеюсь, скоро свидимся!

Ксантус распахнул дверь, и Лэмптон вбежал в неё. Фей тоже шагнул за порог, но оглянулся напоследок:

– Уважайте решения вашей бабушки, – сказал он и закрыл дверь, которая сразу же исчезла. Близнецы как никогда раньше почувствовали сильнейшее разочарование.

Матушка Гусыня дождалась ухода Ксантуса и Лэмптона и стала рыться в своей корзине.

– Куда же я засунула шипучку? – бормотала она себе под нос, опуская внутрь руку чуть не по плечо. – А, вот она! – И, выудив из глубины огромный металлический термос, отпила внушительный глоток и удовлетворённо крякнула.

Алекс с Коннером скосили друг на друга глаза и едва заметно улыбнулись.

– Чего это вы ухмыляетесь?

– Ничего. – Алекс сразу же перестала улыбаться и сделала серьёзное лицо.

– Просто вы не такая, как мы думали. – А Коннер наоборот заулыбался ещё шире.

– И как это понимать? – вздёрнула брови Матушка Гусыня.

Коннер пожал плечами:

– Ну, я думал, вы будете такой огромной гусыней в чепчике, которая читает детям стишки, – объяснил он.

– Это всеобщее заблуждение, – махнула рукой Матушка Гусыня и сделала ещё один глоток. – Лестер иногда примеряет мои чепчики – нравится ему покрасоваться, но из-за этого возникает путаница. И не смотри на меня, Лестер! Не делай так, если не хочешь, чтобы тебя обсуждали!

За окном, выходящим на задний двор, Лестер с раскрытым от удивления клювом смотрел на Гусыню, сощурив глаза. Затем устроился поудобнее на траве и заснул – унижений за сегодняшний вечер ему хватило с лихвой.

– Он очень ранимый, – сказала Матушка Гусыня.

– А где вы нашли такого огромного гуся? – поинтересовалась Алекс.

– Он у меня давным-давно, – начала рассказывать Гусыня. – Как-то раз играла я в покер с парочкой огров в Гномьем лесу и выиграла гигантское золотое яйцо. Ох, как я обрадовалась! Думала, настоящей богачкой стала! И представьте себе моё разочарование, когда наутро из него вылупился Лестер.

– Ух ты, – восхитился Коннер. Он даже не знал, что круче: то, что Лестер вылупился из золотого яйца, или же то, что Матушка Гусыня играет в азартные игры.

– Так что, – Гусыня отхлебнула ещё шипучки, – мы с ним много лет работаем вместе. Он мой транспорт. Я терпеть не могу летать на самолётах, на корабле у меня начинается морская болезнь, а водительские права уже сто лет как просрочены.

Чем чаще она прикладывалась к своему термосу, тем тяжелее у неё становились веки, а шея слабела, отчего голова всё ниже свешивалась на грудь.

– Прошу прощения, может, вы тоже хотите? – спросила она, приподняв перед ребятами термос.

– По-моему, нам ещё рановато такое пить, – покачала головой Алекс.

– Ну как хотите, – кивнула Матушка Гусыня.

У Алекс появились сильные сомнения насчёт их новой знакомой. Коннер же смотрел на неё с глубоким почтением. Постепенно она становилась его самым любимым сказочным персонажем.

– А что там ещё есть? – Коннер заглянул в корзину. – Ой, это что, паспорта?

Матушка Гусыня быстро захлопнула крышку и бросила на мальчика суровый взгляд.

– Извините, – хихикнул он. – Я не хочу лезть в ваши личные дела, но просто любопытно, зачем вам их столько?

– Знаете что, дети, – раздражённо проговорила она. – Я прожила немало лет и побывала во многих странах, и за это время у меня появилась уйма врагов. Я на вашу бабушку не похожа, у меня не получается ладить со всеми подряд. В некоторых городах и странах – не буду называть их вслух – не больно любят таких сильных и самоуверенных женщин, как я.

Матушка Гусыня качнула головой и отпила ещё шипучки. Алекс с Коннером, боясь с ней спорить, тоже кивнули.

– От друга залог и план запасной всегда сберегут от напасти любой, – изрекла она и глотнула ещё. – Это мой девиз.

Слова стали звучать невнятно, а глаза у неё потихоньку начали слипаться.

– А где вы побывали в Европе? – спросила Алекс, чтобы сменить тему.

– В больнице я в Румынии была, потом в приют в Албании зашла, – отозвалась Матушка Гусыня.

Близнецы переглянулись: оба заметили, что, подвыпив, Гусыня стала говорить стихами.

– А какие сказки вы им рассказывали? – полюбопытствовал Коннер, не давая ей впасть в забытьё. Он был в таком восторге, что хотел послушать ещё.

– Стихи читала детворе про крошку Маффет, Джека, Джилл, но не поверили они, и мой рассказ их насмешил. – Она зевнула, но глаза не закрыла – новая тема разговора была ей по душе. – Упряма Крошка Маффет, спору нет, и на неё бы впору разозлиться, но у мисс Маффет тоже есть секрет – до смерти пауков она боится[3].

Вне всяких сомнений Матушка Гусыня заговорила стихами.

– Круто! – засмеялся Коннер. – А что Джек и Джилл? Мне всегда было любопытно, что они на самом деле делали там на горке.

Алекс пихнула брата локтем. Матушка Гусыня выпрямилась в кресле. Коннер сразу понял, что сейчас услышит что-то интересное. А Алекс и вовсе не хотела узнать подробности.

Пошли на горку вместе Джек и Джилл — Как ходит слух, воды набрать в колодце. А по пути Джек руки распустил, Да зря – ведь Джилл так просто не сдаётся. И полетел Джек с горки кувырком, Ушибся он рукой, ногой и лбом. Никто так никогда и не прознал, Что это из-за Джилл наш Джек упал!

– Да ладно! – воскликнул Коннер с заинтригованной улыбкой. Матушка Гусыня подёргала головой вверх-вниз, неуклюже кивая.

– Она его столкнула, что ли? – догадалась Алекс.

Матушка Гусыня хихикнула себе под нос:

– Джек – проказник, Джек – остряк, но порой такой… – Она оборвала себя, не закончив фразу, – видимо, вспомнила, что разговаривает с тринадцатилетками. – Пожалуй, на сегодня хватит. Да и спать уже пора.

Матушка Гусыня убрала термос в корзину и махнула рукой на ребят, будто отгоняя голубей. Голова её упала на грудь, глаза закрылись, и она заснула крепким сном в своём кресле-качалке, храпя, как медведь-гризли.

– Она мне нравится! – заявил Коннер с глуповатой улыбочкой, поднимаясь в свою комнату.

– Любит она поболтать, да? – заметила Алекс.

– Ещё как, – кивнул брат. – И явно теряет над собой контроль после нескольких глотков того пойла из термоса.

Алекс остановилась и оглянулась на их спящую надзирательницу.

– Да, это точно…

В голове у неё начал созревать план.

Алекс ворочалась всю ночь, её мучил самый страшный кошмар за всю жизнь. Начинался он как тот сон, что снился ей долгие месяцы: они с братом бежали к бабушкиной хижине, но не могли туда войти. Однако теперь, заглянув в окно, они увидели не бабушку, а маму, которая плакала, шёпотом звала на помощь, и повторяла «Помогите!» снова и снова, пока Алекс не проснулась.

Девочку била сильная дрожь, лоб покрыла испарина. Она расплакалась. Нет, это не просто сон. Мама наверняка в большой опасности или сильно пострадала. Алекс больше не могла жить в неведении. Нужно было любым способом узнать, что происходит.

Позже, когда все уже встали, Алекс спустилась в гостиную; Коннер, Матушка Гусыня и Боб завтракали.

– Доброе утро, – сказал Боб. – Как спалось?

– Никак, – вздохнула Алекс.

– И мне тоже, – отозвался Коннер, у которого под глазами набрякли мешки.

– Сделаю тебе хлопья с молоком. – Матушка Гусыня зашла на кухню, налила в миску молока, насыпала кукурузных хлопьев из коробки с надписью «Хрустяшки от Матушки Гусыни» и мультяшным изображением довольной и улыбающейся Гусыни и поставила перед Алекс.

– Кукурузные хрустяшки? – осведомилась Алекс. – Вопросов лучше не задавать?

– Не осуждай меня, – отмахнулась Матушка Гусыня. – Как правило, мне не нравится мой здешний образ – он всегда слишком уж оскорбительный. Но когда мне предложили стать рекламным лицом этих хлопьев, я решила не воспринимать это всерьёз. Ну и с тех пор я их обожаю.

Алекс пожала плечами и попробовала – оказалось, не такая уж гадость.

– Матушка Гусыня рассказывала сейчас Бобу о сказочном мире, – сказал Коннер.

– Очень занятно, – кивнул доктор. – Я правильно понял, что вы и остальные феи уже несколько веков путешествуете между мирами и рассказываете детям сказки?

– Да, верно, – подтвердила Матушка.

– Так, значит, вам уже несколько тысяч лет?

Матушка Гусыня метнула на него гневный взгляд.

– Придержи коней, ковбой. Я уже не молода, но и не так стара, как ты думаешь. Прежде время в вашем мире текло быстрее, чем в нашем. Вы прожили много разных эпох: Средние века, Возрождение, Век просвещения, Индустриальную эпоху, а теперь вот современную… а у нас, если память мне не изменяет, за это время минуло всего три эпохи.

– Какие? – поинтересовалась Алекс. Ей хотелось узнать побольше об истории сказочного мира.

– Так, дай подумать… у нас был Век драконов, Век магии, а сейчас, конечно же, Золотой век. Ну, вернее, он считался Золотым, пока не началась вся эта неразбериха.

– Век драконов? – с восторгом переспросил Коннер. – То есть в сказочном мире были драконы?

– Полным-полно. Ну и бардак же тогда царил! Куда ни глянь – несчастные случаи и пожары! Сейчас они считаются вымершим видом как ваши динозавры.

– А вы видели дракона?

– Задолго до того как занялась магией и сказками, я частенько мерилась с ними силами в реслинге, – с хвастливой улыбкой заявила Матушка Гусыня.

Коннер недоверчиво сощурился:

– Вы меня не разыгрываете?

Матушка закатала рукав и продемонстривала мальчику большую отметину от ожога на руке.

– Погляди, это я не сковородкой обожглась, парень.

Коннер таращился на неё с разинутым ртом. Никто ещё не производил на него такого впечатления, а Матушка Гусыня от души наслаждалась вниманием к своей персоне.

– Вы здесь бывали в Средние века и в эпоху Возрождения? – спросила Алекс. – Вы, наверно, столько разных мест повидали и со столькими людьми познакомились!

– Это я её и возродила, дорогуша, – заявила Матушка Гусыня с таким видом, будто говорила о каком-то чаепитии.

Впрочем, у близнецов возникло чувство, что им явно вешают лапшу на уши.

– Серьёзно! – воскликнула Матушка Гусыня. – Я тогда путешествовала по свету с вашей бабушкой, Розеттой, Скайлин и Виолеттой. Мы тут заскучали, и как-то раз я закатила вечеринку, мы отлично повеселились. А потом вернулись сюда спустя несколько десятилетий и узнали, что вся Европа переняла наш стиль.

– Бабушка была тут в то время? – раскрыл рот Коннер.

– О да, – закивала Гусыня. – В те времена она знала толк в веселье. Это потом, после рождения вашего отца, она стала такой заботливой. И свой титул Феи-крёстной она получила как раз из-за своей доброты и заботливости ко всем.

Алекс и Коннер переглянулись. Как бы ни сердились они на бабушку, всё равно не могли ею не восхищаться, когда узнавали что-то новое.

– А знаете, – продолжила Матушка Гусыня, – у меня была интрижка с Леонардо да Винчи.

Алекс ахнула.

– Не верю! Вы всё придумываете!

Матушка Гусыня закатила глаза и уставилась на Алекс с самым серьёзным видом:

– Как думаешь, зачем он пытался соорудить летательный аппарат? Затем, что хотел летать наравне со мной и Лестером. Эй, Лестер! Скажи им, что я встречалась с Леонардо! Они мне не верят!

В кухонном окне появилась Лестерова голова. Он кивнул, подтверждая слова своей хозяйки. Близнецы оторопели.

– Ну, разумеется, тогда меня звали не Матушкой Гусыней, – сказала она. – Тогда у меня был псевдоним Мона Лиза.

– ВЫ – Мона Лиза? – выдавил Коннер.

– Женщина с самой известной картины?

– Вот почему молодёжь постоянно думает, что все им врут? Мне незачем вас обманывать. Лео – так я его звала – умел меня рассмешить. Это заметно на моём портрете.

Алекс с Коннером смотрели на неё во все глаза, разинув рты. Они уже не знали, чему верить, а чему – нет.

– А зачем вам был нужен псевдоним? – спросил Коннер.

– Говорила же, врагов у меня было много! И мне пришлось придумать себе псевдонимы. Я была Гвиневрой, Моной Лизой, леди Годивой[4], Гусиной лихорадкой… а теперь я просто-напросто Матушка Гусыня. Это имя подходит мне больше всего.

Боб был ошарашен, как и ребята. Он, образованный и подкованный в науке человек, мало-помалу начал сомневаться во всех научно доказанных фактах.

– То есть всё это время вы с другими феями распространяли одни и те же сказки? – уточнил Боб.

– Мы их распространяли, когда происходили описанные в них события, – пояснила Гусыня. – Наша история оказала сильнейшее влияние на этот мир. Благодаря сказкам о Спящей Красавице, Белоснежке, Золушке и прочих этот период стал зваться Золотым веком. Увы, чем больше развивался ваш мир, тем быстрее в сравнении с нашим бежало время. Мы боялись, что наши сказки со временем станут забывать, поэтому взяли себе в помощь людей из этого мира.

– Вы имеете в виду братьев Гримм? – Боб начал понимать, что к чему.

– Братьев Гримм, Ханса Кристиана Андерсена, Уолта Диснея… – принялась перечислять Матушка Гусыня. – Но теперь мы больше не берём помощников, справляемся сами. Разница во времени больше не помеха. А с тех пор как мы образовали Содружество «Долго и счастливо», всё в нашем мире встало на свои места, и у нас появилось много свободного времени, которое нужно было чем-то занять.

– Содружество «Долго и счастливо»? – переспросил Боб.

– Это типа нашей Организации Объединённых Наций, – пояснила Алекс. – Все короли и королевы подписали соглашение о мире.

– Все короли с королевами, Фея-крёстная, Совет фей и я основали содружество. И с тех пор как было подписано соглашение, мы соблюдаем его правила. Оно всем пошло на пользу. Наша страна жила в мире и согласии… ну, по крайней мере, до недавних пор.

Матушка Гусыня кинула взгляд на близнецов: её предупредили, что нужно держать рот на замке и не выдавать никаких сведений.

– Кажется, – сказал Боб, – я начинаю улавливать суть. Только одно непонятно: вы сказали, что между мирами существовала разница во времени, верно? Почему она исчезла?

Матушка Гусыня с улыбкой кивнула на ребят:

– Они появились на свет и стали первыми детьми из двух миров, каким-то образом их соединив. Магия всегда творит чудеса.

Боб взглянул на близнецов с улыбкой; услышанное произвело на него глубокое впечатление.

– Ну да, мы типа важные шишки, – скромно сказал Коннер.

– А я-то думал, что знаю вас, – подмигнул Боб.

Через час Боб ушёл на работу, а близнецов ждал ещё один безрадостный день взаперти наедине с тревогами. Они очень устали от постоянной круговерти вопросов без ответов у себя в головах.

Следующие несколько дней разительно отличались от прошлой недели. Матушка Гусыня, в отличие от Ксантуса, не соблюдала дисциплину слишком строго, и близнецы вздохнули с облегчением. Солдатам даже приходилось будить Гусыню, чтобы напомнить ей о смене гномьего караула.

Алекс радовало, что Коннер проводит много времени с их надзирательницей. Эти двое стали просто не разлей вода. Днём они сидели на подоконнике и, наблюдая за улицей, подшучивали над почтальоном: Матушка Гусыня волшебством убирала почтовый ящик, стоило только бедняге отвернуться. После обеда, если по телевизору не шли соревнования по реслингу, Матушка Гусыня с Коннером играли в карты с солдатами, и она даже научила мальчика прятать туз в рукаве.

Алекс не посвящала брата в план, который несколько дней назревал у неё в голове. Её и так мучило чувство вины за то, что она собиралась нарушить бабушкин наказ, не стоило втягивать в это ещё и Коннера.

Как-то вечером Коннер лёг спать пораньше, а Алекс осталась присмотреть за Матушкой Гусыней. Та сидела за кухонным столом со своим термосом и вместе с солдатами ностальгировала по былым временам в сказочном мире.

Алекс заметила, что их надзирательница уже сильно навеселе: взгляд её остекленел, слова она произносила невнятно и снова начала говорить рифмами.

– Уж с той поры я так не веселилась, как в беззаботной младости моей, когда в чугунной ванне я купалась с друзьями славными и парой бутылей! – со смехом произнесла она и пустила термос по кругу. Солдаты каждый раз делали по глотку, и вскоре у них стали слипаться глаза.

– Матушка Гусыня, можно я покаюсь? – с грустью спросил один вояка. – Я был в числе тех, кто пытался собрать Шалтая-Болтая. Я знаю, вы были очень близки. Жаль, что не удалось ему помочь.

У Матушки Гусыни навернулись слёзы на глаза, стоило ей вспомнить своего покойного друга и ту ночь, когда его постигла трагическая смерть.

– На стене сидели мы с Шалтай-Болтаем, пили джин и громко хохотали. Но Шалтай вдруг выронил бокал, а за ним вослед и сам упал. Ох, как же я по нему скучаю!

Матушка Гусыня закрыла лицо ладонями и добрых пять минут заливалась пьяными слезами. Потом пришла в себя и, прихватив термос, пересела в своё кресло-качалку у камина. Щелчком пальцев разожгла в очаге огонь и собралась было в последний раз глотнуть из термоса, но её ждало разочарование: они с солдатами осушили его до дна. Алекс ждала именно этого.

Девочка пробралась на кухню и достала из холодильника бутылку шампанского, которую Боб принёс, чтобы отметить помолвку с их мамой. Алекс надеялась, что сегодня эта бутылка сослужит ей добрую службу.

Матушка Гусыня задремала в кресле, как вдруг её разбудил громкий хлопок. Алекс открыла бутылку у неё за спиной.

– Хотите ещё? – Алекс кивнула на пустой термос, который Гусыня крепко сжимала в руке.

– О, ты очень любезна, – пробормотала она, подняв свой термос, и Алекс, наполнив его до краёв, убрала бутылку.

– Ты правильно наливаешь. Знаешь в этом толк, как и я, – заметила Матушка Гусыня, сделав первый глоток. – Недурно. Ты уверена, что его не приберегли для какого-нибудь особенного повода?

– Боб хотел открыть бутылку, чтобы отметить помолвку с нашей мамой, но маму похитили, так что это уже неважно, – беспечно отмахнулась Алекс, усаживаясь на пол рядом с креслом Матушки Гусыни.

– Ах, до чего же вы славные дети, век не видать бы вам горя на свете, – с грустью проговорила Гусыня и нежно погладила её по голове. Взгляд её был печален, но с каждым глотком веки тяжелели всё сильнее, а глаза стекленели. Алекс привела её в нужное состояние, осталось совсем чуть-чуть.

– Мы с Коннером через многое прошли вместе и всегда справлялись с любыми проблемами. Представляете, как ужасно ничего не знать? Нам пришлось быстро повзрослеть, но это не имеет значения, потому что к нам всё равно относятся как к детям.

Из кресла донёсся громкий храп – Матушка Гусыня отключилась. Алекс тормошила её, пока она не проснулась.

– М-м-м? – Она приоткрыла один глаз. – Что ты говоришь, дорогуша?

Алекс долго не раздумывала. Матушка Гусыня пребывала в полубессознательном состоянии между сном и явью, и Алекс решила воспользоваться этим сполна.

– Вы только что рассказывали, как всё плохо в сказочном мире, – сказала Алекс, чересчур убедительно кивая в подтверждение своих слов.

Матушка Гусыня мотнула головой.

– Всё плохо на Востоке – не то слово. Деваться некуда от зарослей терновых, – пробормотала она и окинула комнату туманным взглядом. – Кажется, я перебрала, всё кружится…

– Ужасно, – перебила её Алекс, доливая в термос шампанского. – Но ведь Содружество «Долго и счастливо» может убрать терновник и ползучие растения? – Она впихнула ей в руки термос, и Матушка Гусыня отхлебнула ещё глоток.

– Терновник и растения ползучие опасны, но колдовство, что корень им, воистину ужасно. Найти б злодейку, чтоб она не натворила дел, но вышел срок, и в поисках никто не преуспел. – Голова упала Матушке Гусыне на грудь, и она снова заснула. Алекс потрясла её, но во второй раз разбудить Гусыню было сложнее.

– Извини, дорогуша, я не хотела засыпать посреди разговора… – Глаза у неё уже собрались в кучку. – Что ты сказала?

Алекс снова не стала раздумывать над ответом.

– Я сказала, надеюсь, вы найдёте ту, кого ищете.

Матушка Гусыня кивнула и легонько коснулась рукой щеки Алекс.

– Скоро Эзмию найдут – и тревоги пропадут.

Алекс никогда не слышала этого имени.

– Эзмия? – переспросила она. – Кто такая Эзмия?

Матушка Гусыня вытаращила глаза. Не будь она захмелевшей, то выпрямилась бы в кресле. Алекс поняла, что именно об этом нельзя было говорить им с братом.

– Боже… – икнув, пробормотала Матушка Гусыня. – Пожалуйста… не говори бабушке, что я рассказала.

– Не расскажу, клянусь, – кивнула Алекс, и Матушка Гусыня облегчённо обмякла в кресле. – Только если вы расскажете, кто она такая, – добавила Алекс.

Несмотря на количество алкоголя в организме, Матушка Гусыня заметно напряглась.

– Не могу. Я обещала твоей бабушке держать язык за зубами!

– Ну так не говорите, скажите рифмами, – предложила Алекс. Она поднялась с пола и посмотрела ей в глаза, отчаянно желая во что бы то ни стало вытянуть из неё информацию. – Я же всё равно рано или поздно узнаю. Это вопрос времени. Так что, прошу вас, скажите, кто такая Эзмия!

Матушка Гусыня огляделась – они точно здесь одни? – и в последний раз глотнула из термоса. Потом перевела взгляд с Алекс на огонь, избегая смотреть девочке в глаза, пока будет рассказывать о том, что поклялась не разглашать, и негромко заговорила:

Все думали, что сгинула злодейка навсегда, Сквозь землю провалилась, в то время как она Во мраке затаилась, плела коварства сеть, Врагам своим готовя безжалостную месть. Обречь на смерть принцессу Колдунья не смогла И целый мир решила завлечь в пучину зла. И страх, давно забытый, в сердцах опять возник, Когда Колдунья злая явила грозный лик. Вернулась чародейка, а вслед за ней – беда, И не видать уж больше нам счастья никогда.

Матушка Гусыня закрыла глаза, но на сей раз не от усталости – ей было стыдно. Алекс же тщательно обдумывала услышанное.

– Колдунья? – переспросила она, сопоставляя отрывки стихотворения. – Злая Колдунья, которая пыталась убить Спящую Красавицу, вернулась?

– Да, – сказала Гусыня. – Её зовут Эзмия, и это она похитила вашу маму…

На этих словах голова свесилась ей на грудь, и она крепко заснула, оглашая дом храпом.

Взгляд Алекс метался по комнате, сердце бешено стучало. Воздуха не хватало, дыхание спёрло в груди. Мозг Алекс работал будто на автопилоте. Она помчалась наверх в свою комнату. Схватила рюкзак, вывалила из него учебники и школьные принадлежности и запихала вместо них столько одежды, сколько влезло. Потом надела свитер и кроссовки.

Дальше спустилась на кухню и сложила в рюкзак еду и всякую всячину, которая обязательно пригодится в долгой дороге: ножи, спички, бутылки для воды и многое другое. Проходя мимо спящих за столом солдат, она даже не старалась не шуметь: если её и поймают, никто и ничто не в силах её остановить – настолько она полна решимости.

Она вышла из дома, вывезла свой велосипед и направилась к улице. Напоследок оглянулась на гномов: те стояли как истуканы, но она знала, что солдаты, спящие в доме, могут проснуться в любую минуту.

– Я знаю, что вы меня не остановите – нет никакой опасности, – сказала Алекс гномам. – Пока нет, – пробормотала она себе под нос.

Девочка села на велосипед и быстро-быстро закрутила педали – надо было уехать как можно дальше, пока Матушка Гусыня или кто-нибудь из солдат не бросился в погоню. Алекс не придумала чёткого плана, но знала, куда едет: в бабушкину хижину в горах.

Когда они в детстве ездили всей семьёй к бабушке в гости, дорога занимала пару часов на машине, так что Алекс приготовилась крутить педали всю ночь. Но она понимала, что только там можно найти какую-нибудь бабушкину вещь, которая послужит порталом в сказочный мир.

Алекс бросила последний взгляд на родной дом, прежде чем он скрылся из виду. Тихий голос рассудка шепнул ей, что она вернётся сюда очень нескоро, но она восприняла это спокойно. Алекс было всё равно, что бабушка велела им сидеть дома и ждать новостей. Она хотела найти способ вернуться в Страну сказок и спасти маму, пусть даже у неё ничего не получится и она погибнет.

Глава 8 Хижина

На следующее утро Алекс проснулась на лугу и, оглядевшись, недовольно вздохнула. Всю ночь она гнала на велосипеде и всего разочек остановилась ненадолго отдохнуть. Судя по всему, «ненадолго» получилось гораздо дольше, чем она планировала.

Алекс добралась до подножия гор, где находилась бабушкина хижина. С тех пор как они с братом в последний раз навещали бабушку, прошло немало времени, поэтому она забыла, в какую сторону ехать. Перед подъёмом в горы Алекс остановилась возле крохотной заправки и купила карту. Чем выше девочка поднималась, тем тяжелее становилось ориентироваться на местности – на дороге постоянно встречались развилки. Приходилось то и дело сверяться с картой, чтобы не сбиться с пути и следовать на северо-восток. Она помнила, что родители всегда ехали в ту сторону, пока дорога не кончалась.

Алекс мучила совесть из-за того, что она бросила Коннера дома, но втягивать его в эту авантюру ей не хотелось. Впрочем, ближе к ночи, когда пришлось сделать привал у дороги, она пожалела, что брата нет рядом.

И кто его знает, где опаснее: в лесу сказочного мира или же в здешнем? Да, тут можно было не бояться Стаи Злого Страшного Волка, но обычные волки здесь наверняка водились. Но если ей не по зубам волки, как же тогда она одолеет могущественную Колдунью, когда её найдёт? Вряд ли ведьма, наславшая на целое королевство проклятие столетнего сна, испугается какой-то палки.

Чем больше Алекс думала о случившемся, тем меньше понимала, как такое произошло. Что этой Эзмии нужно от её мамы? Как она вообще до неё добралась? И раз феи не сумели найти маму, с чего она, Алекс, взяла, что у неё получится?

Алекс с Коннером знали о Колдунье побольше других. Злая королева рассказала им, что Колдунья похитила её ещё юной девушкой и хотела с её помощью завоевать сказочный мир.

Устроившись на земле и положив под голову рюкзак вместо подушки, Алекс отпустила тревожные мысли и наконец заснула.

Наутро девочка оседлала велосипед ещё до первых лучей солнца и полдня крутила педали, оставляя позади одну извилистую дорогу за другой. Но внезапно велосипед резко тряхнуло, и Алекс чуть не слетела с седла: переднее колесо напоролось на острый камень, и шина спустила.

– Да ладно! – в сердцах воскликнула Алекс, отшвыривая теперь уже бесполезный велосипед на обочину. Остаток пути, сколько времени это ни займёт, придётся пройти пешком.

Около часа спустя Алекс увидала впереди деревянный мостик и немножко воспрянула духом. В детстве это был признак того, что до бабушкиного домика уже недалеко. Алекс поняла, что почти добралась.

Обрадовавшись, она побежала к мостику, но вблизи он показался ей незнакомым. На её памяти тот мост был куда больше этого, маленького. А может, ей так кажется, потому что и она сама была тогда гораздо меньше? Мостик этот пребывал в плачевном состоянии: трухлявая древесина насквозь прогнила и покрылась трещинами.

Алекс подошла поближе рассмотреть мост. Что-то было не так. Машина на нём явно не поместится. Девочка глянула вниз: в нескольких сотнях футов под мостом виднелось каменистое русло высохшей реки. А мост, по которому они проезжали с родителями, возвышался над протекавшей под ним речкой всего на несколько футов. Алекс вздохнула. Она заблудилась.

Девочка повернулась и хотела было уйти, но внезапно раздался треск. Прогнившие доски развалились прямо под ногами, и Алекс, не успев даже понять, что происходит, провалилась сквозь мост. Она закричала и изо всех сил ухватилась за края досок, отчаянно пытаясь подтянуться на руках, но тщетно: древесина разламывалась от давления.

– Помогите! – завопила Алекс. – На помощь!

Алекс и сама не знала, кого зовёт. В горах, кроме неё, ни души, и она вот-вот разобьётся насмерть.

– Нет-нет-нет! – твердила себе она. – Только не так! Только не так!

Она снова попыталась подтянуться. Дерево затрещало сильнее, и девочка провалилась ещё ниже, ещё ближе к каменистому ущелью.

Но когда она уже была готова разжать пальцы, в самую последнюю секунду кто-то схватил её за руки! Подняв голову, Алекс увидела над собой очень знакомое лицо. Сперва ей почудилось, что это папа, но потом она сообразила, что это Коннер. Не в самое подходящее время, но именно сейчас она заметила, как он повзрослел.

Коннер весь побагровел от натуги, всеми силами стараясь удержать сестру.

– Давай, Лестер! Тащи! – пыхтел он.

Коннер с Алекс стали медленно, но верно подниматься. Оказавшись над мостом, Алекс увидела, что Лестер крепко держит клювом Коннера за штаны, вытягивая их с братом вверх. Гигантский гусь поднял их над мостом и поставил на твёрдую землю.

Близнецы без сил лежали на траве, пока не отдышались, а Лестер устроился рядом.

– Как же… я… тебя ненавижу… сейчас… – выдавливал из себя Коннер между вдохами.

– Забавно, потому что я тебя сейчас просто обожаю! – заявила Алекс, расплываясь в улыбке и перекатываясь к брату поближе, чтобы крепко обнять. – Спасибо тебе. За мной теперь должок!

– Ну, учитывая, что мы постоянно влипаем в неприятности, у тебя ещё будет возможность со мной рассчитаться, – проговорил Коннер.

Лестер вскрикнул, будто говоря: «За меня не волнуйтесь, я в полном порядке!»

– Тебе она тоже должна, Лестер, не переживай, – заверил гуся Коннер.

Близнецы поднялись с земли и стали отряхиваться от деревянной трухи. Лестер тоже встал, вытягивая шею.

– Как ты узнал, где я? – спросила Алекс.

– Догадался! Ты даже сбежать не можешь как нормальный подросток. Вообще-то надо записку оставлять! Я подумал, что ты могла отправиться только сюда. Мы с Лестером весь день летали тут, искали, а потом заметили на дороге твой велик.

– А Матушка Гусыня знает, где я? – поинтересовалась Алекс.

– Не-а, я тебя прикрывал, когда догадался, что ты сбежала. Я сказал ей, что ты заболела и заблевала всю комнату. А потом, когда она отвлеклась, я угнал её гуся и отправился тебя искать, – объяснил Коннер.

– Как у тебя получилось?

– Ну, судя по всему, он считает, что его совсем не ценят, и решил преподать Матушке Гусыне таким образом урок. Я не говорю на гусином, но, кажется, дела так обстоят, да? – Коннер повернулся к Лестеру, и гусь кивнул. – Почему ты не позвала меня с собой? – сердито спросил он у Алекс. – Как ты могла бросить меня дома взаперти? Ты теперь сама по себе, что ли? Это не круто, Алекс.

Девочка стыдливо опустила голову.

– Бабушка и так рассердится на меня, когда узнает, что я сбежала, я не хотела и тебя втягивать, – призналась она. – И я узнала, кто похитил маму! Выпытала у Матушки Гусыни.

– Поэтому ты так неожиданно слиняла? Ну и кто похитил маму? Что ты узнала?! – продолжал засыпать её вопросами Коннер.

Теперь Алекс понимала, почему бабушка ничего им не рассказывала. Ей было не по себе оттого, что придётся расстроить брата.

– Судя по всему, Колдунья вернулась, – начала Алекс. – Та самая Колдунья, которая прокляла Спящую Красавицу, снова напала на сказочный мир и похитила маму.

– Что? – не веря своим ушам, пробормотал Коннер. – Что этой Колдунье надо от мамы?

– Не знаю, – покачала головой Алекс. – Я пыталась понять, но в голову ничего не приходит.

– Погоди, я думал, Колдунья умерла, – вспомнил Коннер. – Злая королева же сказала нам, что отравила её, а та сбежала и сдохла. Помнишь?

– Наверно, она ошиблась. Эзмия – так её зовут – очень даже жива.

– И из-за этого мы так долго бабушку не видели?

– Видимо, да, – кивнула Алекс.

Коннер принялся расхаживать по дорожке, сосредоточенно думая.

– Нужно попасть в сказочный мир. Мы должны спасти маму, – сказал он.

– Ага, согласна, но как мы поступим, когда там окажемся? Как нам её спасти, раз даже у фей не получилось? – задумалась Алекс.

– Может, и у нас не получится, но попытаться стоит. К тому же это гораздо лучше, чем сидеть сложа руки и ждать новостей.

Алекс слабо улыбнулась: брат всё правильно сказал.

– Давай попробуем до вечера найти бабушкин дом, – предложила она. – Ты знаешь, где он? Далеко ещё?

Коннер оглядел окружающие их горы.

– Нет, не далеко! – Он указал на пологий горный склон вдали. – Бабушкина хижина прямо за той горой! Я помню её с детства, потому что думал, что это вулкан!

– Точно? – спросила Алекс.

– Ага, поехали. Лестер, можешь довезти нас вон до той горы?

Лестер посмотрел в ту сторону, куда показывал Коннер, и, обречённо вздохнув, кивнул.

Коннер, забравшись Лестеру на спину, протянул руку Алекс:

– Давай, залезай.

Алекс колебалась.

– Ты уверен, что это безопасно? – спросила она.

Лестер обиженно загоготал.

– Попробуй, Алекс, – с восторгом сказал Коннер. – Теперь понимаю, почему ОМГ путешествует таким способом.

– ОМГ? – переспросила Алекс.

– Офигенная Матушка Гусыня, – расшифровал Коннер. – Это я ей такую кличку придумал, а она меня зовёт К-Дог.

Алекс пожала плечами и, ухватившись за протянутую руку, закинула ногу на гусиную спину и крепко обняла брата за пояс.

Коннер взялся за вожжи, готовый к взлёту.

– Лети, Лестер! – скомандовал он.

Гусь распростёр крылья, размах которых выглядел весьма впечатляюще при свете дня. Потом отступил на несколько шагов назад и бросился бежать, проворно перебирая перепончатыми лапами и хлопая на ходу крыльями, – и вот они уже всё выше и выше поднимаются в воздух.

Коннер не солгал: Алекс испытывала невероятные ощущения. От вида гор с высоты птичьего полёта просто дух захватывало!

Ребята никогда в жизни не чувствовали себя настолько свободными.

– Надеюсь, нас никто не видит, – сказала Алекс, со страхом поглядывая на дороги и крохотные поселения внизу.

– А я надеюсь, что сейчас не сезон охоты на гусей, – заявил Коннер.

Вскрикнув от страха, Лестер обернулся на мальчика.

– Да я просто шучу, – успокоил гуся Коннер. – Расслабься, а то ещё яйцо снесёшь!

Лестер устремился к горному склону, а через несколько минут они уже летели над ним, и Коннер с разочарованием увидел, что на горе нет никаких следов застывшей лавы.

– Высматривай хижину, – сказал он сестре. – Она уже скоро покажется.

Алекс внимательно смотрела на землю, но видела лишь кроны деревьев да изредка попадающиеся каминные трубы. Но тут она заметила знакомый мост и извилистую дорожку, уходящую в глубь леса. А в самом конце дороги виднелась крыша хижины, будто бы сошедшей со страниц сказочной книги.

– Вижу! Вижу! – закричала Алекс, показывая на домик. – Вон бабушкина хижина!

Лестер приземлился перед строением, когда солнце зашло за горизонт. Алекс и Коннер слезли с гуся и отправились исследовать старый бабушкин дом.

– Ого, – протянул Коннер.

– Хижина уже совсем не та, – проговорила Алекс.

С первого взгляда было ясно: никто не жил здесь уже много-много лет. Трава на лужайке перед домом местами пожухла, а кое-где вымахала ростом с близнецов. Цветочные клумбы заросли сорняками, а стены и часть крыши густо увил плющ.

На бабушкиной голубой машине, стоявшей возле хижины, давно никто не ездил. Её покрывал плотный слой грязи и паутины, протянувшейся между колёсами.

Хотя хижина всегда использовалась скорее как бутафория, поскольку бабушка жила здесь, только когда к ней в гости приезжали Алекс и Коннер, всё же тут хранились самые счастливые воспоминания их детства. И, увидев хижину такой обветшалой, ребята расстроились.

Алекс и Коннер с опаской подошли к входной двери.

– Приятного аппетита, Лестер, – сказал Коннер, махнув на заросли травы. Лестер загоготал и с радостью принялся за угощение.

– Думаешь, заперто? – спросила Алекс.

Коннер повернул ручку, и дверь со скрипом открылась, будто в ответ на вопрос Алекс.

Близнецы вошли и огляделись. Всё в доме осталось на своих местах, как в прошлый их приезд, только покрылось пылью и паутиной. Бабушкино кресло-качалка по-прежнему стояло возле камина, а рядом лежал ковёр, на котором дети лёжа слушали сказки.

– Так странно сюда вернуться, – проговорила Алекс. – Бабушкина качалка, камин, кухонный стол – даже не верится, что они всё это время здесь были.

– А помнишь, как мы строили тут с папой крепости? – спросил Коннер, показывая на стол.

– Такое не забудешь, – улыбнулась Алекс. – Ты всегда пытался меня прогнать, но папа не разрешал.

– Знаешь, что забавно? – расхаживая по комнате, сказал Коннер. – Хоть мы теперь знаем, что бабушка тут никогда не жила, всё равно, думая о ней, я представляю, как она готовит здесь печенье или читает возле камина.

– Я тоже, – кивнула Алекс. – Пусть нас и обманывали всё детство, всё-таки оно было счастливым.

– Как думаешь, мы найдём тут портал в сказочный мир? – спросил Коннер.

– Иначе никак, – просто ответила сестра. Но сомнения у неё были. Она не знала, что именно нужно искать, но была уверена, что узнает этот предмет, как только увидит.

Коннер разглядывал стоящие на каминной полке запылённые фотографии в рамках. На них в основном были они с Алекс в окружении семьи на днях рождения и разных праздниках. На одном снимке трёхлетние близнецы сидели на коленках у Санты-Клауса. Упитанный Коннер широко ухмылялся, а Алекс ревела от страха.

– Глянь-ка на эту фотку с Сантой, – рассмеялся Коннер. – У тебя такой вид, будто ты боишься, что он тебя сожрёт.

– Это я готовилась к тому, что в реальной жизни нас и правда попытаются сожрать другие вымышленные персонажи, – возразила Алекс.

Коннер хихикнул и взял ещё одну фотографию.

– Да ладно! Смотри, мама с папой такие молодые на этой фотке! Мы, наверно, ещё даже не родились.

Алекс подошла и взглянула на снимок.

– Мы так на них похожи. Они точно наши родители.

– Ты права, – кивнул Коннер. – Когда я узнал, что мы наполовину феи, то вывел целую теорию, доказывающую, что нас усыновили и удочерили. Но, судя по фотографии, это полный бред.

Алекс, уверенная, что в любую минуту перед ней может появиться предмет, служащий порталом, возобновила поиски.

– Нашла что-нибудь похожее на портал? – поинтересовался Коннер.

– Пока нет, – покачала головой Алекс. – Только вот это.

Девочка смотрела на висевшую на стене красивую картину, которую помнила с детства. Но, в отличие от всех предметов в доме, написанная акварелью картина пруда в голубых и зелёных тонах будто дышала жизнью. А ещё этот пруд показался им очень знакомым, словно они когда-то его видели.

– Как думаешь, картина сможет переместить нас в Страну сказок? – предположил Коннер.

– В одной из частей «Хроник Нарнии» так и было, – сказала Алекс.

Подойдя к картине поближе, девочка положила руку на раму.

– Так это же Пруд Гадкого утёнка! – неожиданно вспомнила Алекс. – Вот он! Вот портал! Зачем ещё бабушке вешать дома эту картину?

– А ты можешь её пробудить?

– Попробую.

Алекс положила обе руки на позолоченную раму и попыталась оживить картину. Ничего не произошло. Тогда она закрыла глаза, набрала в грудь воздуху и сосредоточилась на желании вдохнуть жизнь в портал. Но картина по-прежнему оставалась картиной.

Коннер громко захлопал в ладоши, и Алекс отвлеклась.

– Хлопни в ладоши, – велел брат.

– Ты чего?

– Просто придумываю другие способы её включить, – объяснил мальчик. Вдруг она на дистанционном управлении, или на ней есть какая-нибудь кнопка? А может, она вообще типа плазменного экрана?

Алекс пропустила его слова мимо ушей и, снова сосредоточившись, мысленно представила все места, в которых побывала, и людей, с которыми познакомилась, когда в тот раз оказалась в сказочном мире. Она вспомнила замки и леса, опасных зверей и созданий, которых они с братом там повстречали. Но сильнее всего она сосредоточилась на мысли, что ей до смерти хочется снова всё это увидеть. Алекс думала о бабушке, папе и маме. Думала о пруде на картине, о нарисованных лилиях, светлячках и воде. И тут, к полному изумлению ребят, картина засветилась.

– У тебя получилось! – завопил Коннер, обнимая сестру. – Ты её пробудила!

– Правда? – неверяще спросила Алекс. – Получилось! У меня получилось!

Близнецы запрыгали от радости, но их ликование в мгновение ока сменилось страхом. Картина светилась всё ярче и ярче, а дом ходил ходуном, как будто под землёй, прямо у них под ногами, мчался огромный поезд.

– А как именно дети попали через картину в Нарнию, не напомнишь?! – спросил Коннер, медленно пятясь от нарисованного пруда. – Ой-ой-ой.

Хижина перестала трястись, свечение угасло, вот только пруд куда-то исчез – полотно стало совершенно пустым.

– Э-э… Странно это как-то, – проговорила Алекс.

– Пронесло, – выдохнул Коннер. – А то мне на секунду показалось, что вода польётся из…

ВШ-Ш-Ш-Ш! Сквозь окно около входной двери ворвался мощный поток воды. Близнецы заорали, отбежали в другой конец дома, но тут снова – ВШ-Ш-Ш! – и ещё одна волна накрыла хижину уже с чёрного хода! Ш-ш-ш-ш-ш! Вода хлестала из всех окон и дверей, затапливая дом.

– В чём дело?! – вопил Коннер. – Мы что, на айсберг натолкнулись?!

Описание подходило как нельзя лучше: они и правда тонули, причём очень быстро. Вода уже доходила им до пояса. Близнецы в ужасе наблюдали за тем, как у них на глазах рушится бабушкин дом.

– Что мы натворили? – кричала Алекс.

– Я всегда хотел бассейн, но это просто издевательство какое-то!

Вода заливала хижину всё быстрее и быстрее, ноги у ребят уже не доставали до пола. Они бултыхались в воде, стремительно поднимаясь к потолку.

– Поплыли отсюда, а то утонем! За мной! – скомандовал Коннер и, набрав в грудь побольше воздуху, нырнул.

Алекс тоже ушла под воду, и вместе они поплыли к входной двери. Но через неё врывался сильный поток, и ребятам пришлось хвататься за мебель, чтобы их не унесло течением.

Алекс и Коннер доплыли до выхода, но, выбравшись наружу, увидели, что хижина находится не в горах, а в толще мутной воды, и тонет, исчезая в тёмных глубинах. Близнецы взялись за руки и поплыли вверх, надеясь выбраться на поверхность.

Наконец они увидели над собой ночное небо и, хватая ртами воздух и отплёвываясь, выплыли из-под воды. Воздух обжигал холодом их лица.

– Что это только что было? – кричал Коннер.

Но Алекс не обращала на него никакого внимания. Вдали девочка увидела высокие деревья с толстыми корнями, выступающими из земли. Вокруг летали мириады светлячков, а на воде покачивались кувшинки. Алекс точно знала, где они оказались.

– Коннер! – воскликнула Алекс и от радости плеснула в брата водой. – Мы в Пруду Гадкого утёнка! Мы вернулись! Вернулись в Страну сказок!

Глава 9 Встреча в лесу

Алекс и Коннер, насквозь мокрые, заляпанные илом и облепленные листиками кувшинок, выбрались из пруда. Дрожа от холода и крепко обнимая себя руками, они оглядели местность.

Пруд Гадкого утёнка находился посреди леса в Северном королевстве. Когда близнецы путешествовали по Стране сказок в первый раз, однажды они проезжали мимо этого пруда, но им и в голову не могло прийти, что знакомство с этой достопримечательностью в следующий раз получится весьма близким.

– Поверить не могу, что мы утопили бабушкин дом! – выбивая зубами дробь, проговорил Коннер. – И ведь воды даже рядом не было, а мы всё равно умудрились!

Обломки хижины плавали на поверхности пруда. Кресло-качалка плавно покачивалось на волнах.

Алекс так радовалась возвращению, что не обращала внимания на холод и грязь.

– Очень надеюсь, что у бабушки оформлена хорошая страховка… Алекс, ты меня слушаешь?!

Девочка повернулась к брату. Глаза у неё прямо-таки лучились счастьем. Какая разница, как они сюда попали? Главное – они наконец-то здесь, а всё остальное совершенно не важно.

– Мы вернулись… Действительно вернулись. – Она улыбалась несмотря на то, что губы тряслись от холода. Впервые за долгое время Алекс чувствовала себя счастливой.

– Поздравляю, ты сумела переместить нас в сказочный мир, подвергнув опасности… снова, – тоже улыбнулся Коннер. – Честно говоря, мне больше нравятся бабушкины способы перемещения.

Но тут улыбка слетела у Алекс с лица – девочка осознала, где они оказались, и окинула пристальным взглядом лес, окружающий пруд.

– Что-то не так, – произнесла она.

– Ясное дело! – воскликнул Коннер. – Бабушкин дом на дне пруда! Как будем перед ней оправдываться?

– Я не об этом, – покачала головой Алекс. – Прислушайся. Слышишь что-нибудь?

Коннер вздёрнул брови и посмотрел по сторонам. Из леса и пруда не доносилось ни звука.

– Ничего не слышу.

– Вот именно. Мы стоим возле пруда, а вокруг тихо: лягушки не квакают, сверчки не стрекочут – вообще ничего.

Коннер понимающе кивнул, удивляясь, как это он сам не заметил, что кругом такое безмолвие.

– Как будто все спят, – сказал он.

– Или прячутся, – предположила Алекс.

Внезапно из лесной чащи на противоположном берегу пруда появилась тёмная фигура. Сперва близнецы испугались, но потом увидели, что существо это маленькое, размером с собаку. Оно очень быстро передвигалось на четырёх тощих лапах, а за спиной у него мелькало что-то белое.

Алекс с Коннером спрятались за дерево и стали издалека наблюдать за странным существом. Поравнявшись с прудом, оно перешло с бега на быстрый пружинистый шаг. Оказалось, что оно закутано в тёмный плащ; опустив капюшон передними лапами, оно наклонилось попить воды.

Отражающаяся в пруду луна осветила загадочное создание, и близнецы его рассмотрели. У него был тёмно-рыжий мех, заострённые уши и длинный пушистый хвост с белым кончиком.

– Это лис! – шепнул Коннер Алекс.

Лис тут же вскинул голову и посмотрел в их сторону ярко-жёлтыми глазами. Видимо, он обладал отменным слухом.

Ребята сидели не шелохнувшись. А лис тем временем направился к деревьям на другой стороне пруда.

– Куда он? – шёпотом спросила Алекс.

– Я тебе кто, знаток млекопитающих в плащах? – проворчал Коннер. Лис между тем исчез за деревьями. Было в нём что-то загадочное помимо того, что, кроме этого лиса, близнецы не увидели в лесу ни одной живой души. Нельзя было его упустить.

– Пойдём за ним, – предложил Коннер.

– Зачем? – удивилась Алекс.

Брат пожал плечами.

– А у тебя есть другой план?

– Пожалуй, ты прав.

И не тратя больше времени, ребята отправились за маленьким лисом, надеясь, что он приведёт их к тому, кто поможет найти маму.

Довольно долго Алекс с Коннером следовали за лисом, стараясь не потерять его из виду: тот бежал не по тропинке, а за деревьями его было не видно. К тому же мчался он невероятно быстро для своего размера, и ребята едва за ним поспевали. Впрочем, они как следует разогрелись во время бега и больше не мёрзли, а мокрая одежда постепенно высохла.

– Похоже, мы направляемся в Гномьи леса, – шёпотом сказала Алекс, не сбавляя шага.

– С чего ты взяла?

– Деревья растут гуще, небо почти не видно, – объяснила сестра. – А ещё чем дальше мы бежим, тем мне тревожнее – самый верный признак.

Коннер сглотнул. В Гномьих лесах им с сестрой всегда не везло. Когда они оказались в этом уголке Страны сказок в прошлый раз, их преследовали волки и похитили тролли с гоблинами.

Неожиданно впереди показался лис, и близнецам пришлось резко остановиться. Поспешно спрятавшись за широким стволом дерева, они жестами показали друг другу, что нужно хранить молчание.

Лис стоял на задних лапах возле каменного колодца посреди лесной опушки. Луна заливала её светом, словно огромный прожектор. Лис не двигался и пристально вглядывался в чащу. Он будто чего-то ждал.

В какую-то долю секунды лис посмотрел прямо на то дерево, за которым прятались близнецы, но, кажется, их не заметил. В лесу было очень темно, а их с головы до ног покрывала грязь – наверное, поэтому лис их не разглядел, решили близнецы.

В Гномьих лесах тоже царила мёртвая тишина. Ребята этому удивились, потому что помнили, какая какофония всевозможных звуков разносилась прежде по окрестностям.

Тут где-то неподалёку, нарушив безмолвие, хрустнули ветки – кто-то пробирался к поляне. Лис повернул голову на звук и улыбнулся, обнажив крошечные острые клыки. На морде у него появилось хитрое выражение – то ли он был чем-то доволен, то ли просто проявилась его лисья натура.

На поляну вышли три закутанные в накидки фигуры разного роста и размера: один был громадный, второй чуть больше близнецов, а третий – такой же крошечный, как лис.

Одновременно с ними на опушку вылетела крупная ворона и села на стенку колодца рядом с лисом. Накидка ей была ни к чему – чёрное оперение надёжно маскировало ночью.

Новоприбывшие окружили колодец, повернувшись к лису. Тот потёр свои маленькие лапки и обратился к собравшимся:

– Я несказанно рад, что вы сумели прийти, – заявил он, показывая в улыбке клыки.

Самый маленький зверёк в накидке снял капюшон. У него были блестящие чёрные глазки, белые полоски на голове и короткая мордочка. Это был барсук, и он не находил себе места от волнения.

– Опасно нынче разгуливать по ночам, – сказал он, беспокойно оглядываясь. – Теперь не то, что раньше.

– Успокойся, барсук, – сказал лис. – Если б Колдунья хотела чего-нибудь с нами сделать, мы бы уже были мертвы.

– Ближе к делу, лис, – нетерпеливо каркнула ворона. – Зачем ты нас созвал?

Самый большой зверь откинул капюшон – это был огромный бурый медведь.

– И давай поскорее, у меня дети дома одни, – утробно рыкнул он.

Алекс и Коннер никогда не видели столько говорящих животных за раз. Они надеялись, что никто из зверей их не заметит.

– Я только что вернулся из Восточного королевства, – заговорил лис. – Я слыхал, что Колдунья там камня на камне не оставила, но хотел увидеть собственными глазами. Так вот, там царит полная разруха, повсюду терновник да ползучие растения. И всё куда хуже, чем я думал: такое ощущение, что королевство превратилось в Терновую яму!

– Ох, что же это такое, – пропищал барсук и принялся нервно постукивать лапками. – Терновник переберётся в другие земли?

– Ненавижу терновник, – каркнула ворона.

– Дело в том, что терновник растёт вдоль границы Восточного королевства и не заходит в Северное. Я даже пытался заставить одно растение пересечь границу и ткнул в него палкой, но лоза лишь проползла по краю черты. Видимо, ими управляет очень сильная магия, раз они такие разборчивые.

Звери обменялись обеспокоенными взглядами. Один из них, кто ещё не снял капюшона, так и хранил молчание. Алекс и Коннеру было любопытно, что это за существо.

– Почему же растения выбрали только одно королевство? – спросил медведь.

– Полагаю, Колдунья намерена захватить мир красиво, – сказал лис. – По одному королевству за раз, дабы показать всем, что Содружество «Долго и счастливо» ей не помеха. Захват Гномьих лесов – лишь вопрос времени, поэтому… мы должны быть во всеоружии.

– На что ей сдались Гномьи леса? – осведомился барсук, покачивая головой. – Здесь ведь никого нет, кроме преступников да изгоев вроде нас.

Лис улыбнулся ещё шире.

– Вот поэтому я вас и созвал. Думаю, надо нам присягнуть на верность Колдунье до того, как она нападёт на эти земли.

Звери протестующе зафыркали и зарычали.

– Ты, лис, совсем умом тронулся! – сказал медведь.

– Мы же и так разбойники! – возмущённо каркнула ворона. – Хочешь отправить нас прямиком в тюрьму Пиноккио?

Лис поднял передние лапы, чтобы усмирить недовольных друзей.

– Выслушайте меня, прежде чем осуждать. Подумайте: мы влачим здесь своё существование, потому что ни один из нас не вписывается в общество, живущее по законам Содружества «Долго и счастливо». А Колдунья всё изменит. Миру людей и фей придёт конец. Если мы присягнём ей на верность сейчас, то потом, когда она завоюет мир – а она его точно завоюет, – она нас помилует.

Мало-помалу лис убеждал остальных зверей. Все выслушали его молча, но тут заговорил барсук:

– Мы не можем так поступить! – возмутился он. – Нам и так нелегко приходится в изгнании! Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если мы перейдём на её сторону?!

– А вот тут, барсук, ты ошибаешься, – сказал лис. – Тебе задурили голову долгосчастливцы. А я своими глазами видел, на что способна Колдунья. Уж поверь: на этот раз никакие феи её не остановят. Будь им это по силам, они бы её уже победили.

Звери переглянулись. Каждый боялся первым показать, что заинтересовался.

– А как мы присягнём ей на верность? – спросил медведь.

– Неужели ты с ним согласен? – опешил барсук.

Тот в ответ прорычал:

– Мы и так изгои – хуже они нам уже не сделают. Раз мир меняется, почему бы не меняться вместе с ним? К тому же если в этом есть для нас выгода.

Ворона, размышляя над предложением, покачала головой:

– А план у тебя есть, лис?

– Я поспрашивал там и сям и кое-что придумал, – заявил лис. Он улыбнулся, но взгляд его остался холодным.

– А ты что думаешь? – обратилась ворона к тому, кто до сих не снял капюшона. – Что-то ты молчалив.

– Да он всегда молчит, – встрял медведь. – Не знаю даже, умеет ли он говорить.

Существо в накидке посмотрело на собравшихся и кивнуло. Из-под капюшона послышалось тихое и едва различимое кваканье.

Алекс и Коннер ахнули. Неужели?..

Должно быть, барсук услышал их, потому что разволновался пуще прежнего:

– Надо расходиться, пока нас не поймали.

– Подумайте над моим предложением! – сказал напоследок лис. – Вы знаете, где меня найти.

Все звери накинули на головы капюшоны и скрылись в темноте. Лис обвёл взглядом чащу и последовал за друзьями. Видимо, ему передалось волнение барсука.

Близнецы решили, что нужно проследить за загадочным существом в капюшоне. Они подождали, пока остальные уйдут подальше, а потом побежали в лес вслед за своей новой целью.

Чем дальше заходили ребята в чащу, тем темнее становилось вокруг. Несколько минут они бежали, перепрыгивая через кочки и корни деревьев. Всё это до боли напоминало, как они оказались в здешнем лесу в прошлый раз, – такие же замёрзшие, уставшие и потерявшиеся. Но незнакомец в капюшоне исчез.

– Не понимаю, – пробормотала Алекс. – Он же только что был здесь.

– Ага, он будто провалился сквозь… А-А-А-А-А! – вдруг завопил Коннер.

Алекс обернулась посмотреть, что напугало брата. Из-за деревьев у него за спиной вышло существо в капюшоне.

Незнакомец выглядел гораздо более высоким и грозным, нежели на поляне, и медленно приближался к ребятам. Те испуганно схватились друг за друга.

– Простите, что следили за вами! – принялся оправдываться Коннер. – Вы показались нам знакомым!

– Мы ничего плохого не хотели! – вторила ему Алекс. – Мы больше не будем за вами идти!

Но незнакомец не останавливался.

– Лучше держись от нас подальше! – Коннер предпринял ещё одну попытку. – Моя сестра умеет колдовать! Она только что дом утопила, а тебя на куски порубит!

Алекс недоумённо уставилась на брата. Неужели он считает, что это поможет?

Но тут незнакомец замер на месте, не дойдя до ребят, и окинул их внимательным взглядом.

Коннер подобрал с земли палку и принялся размахивать ею перед существом в капюшоне.

– Я в начальной школе в бейсбол играл! – выкрикнул он. – Предупреждаю!

Из-под капюшона послышался тихий смешок.

– Да ладно вам, неужели вы вот так встречаете старых друзей? – раздался до боли знакомый голос. Его обладатель медленно снял капюшон, и близнецы тут же облегчённо выдохнули.

– Фрогги! – хором закричали они и бросились обнимать старого доброго друга.

– Привет, Коннер! Привет, Алекс! – Фрогги обнял их в ответ. – Я бы сказал, что не ожидал вас тут встретить, но у вас талант попадать в неприятности.

Фрогги был высокой, ростом с человека, лягушкой с большими блестящими глазами и широким ртом. Он всегда одевался с иголочки: вот и сейчас под накидкой виднелся элегантный костюм-тройка.

– Как же я тебе рад, Фрогги! – сказал Коннер.

– Мы очень по тебе скучали, – добавила Алекс.

– И я по вам соскучился! – Фрогги немного наклонился, чтобы стоять вровень с ними. – Как же вы выросли! Уже, считай, совсем взрослые! – Но тут он неожиданно вспомнил, где их повстречал, и улыбка слетела у него с лица. – Что вы тут делаете? Ваша бабушка знает, где вы?

Алекс и Коннер стыдливо переглянулись.

– Ну… Не совсем, – промямлил Коннер.

– Бабушка не знает, что мы здесь, – пробормотала Алекс, не глядя Фрогги в глаза.

– Хорошо, что не знает, – сказал Фрогги. – Гномьи леса очень опасны, тем более в последнее время и особенно в такой поздний час.

Близнецы снова переглянулись.

– Мне знаком этот взгляд, – заметил Фрогги. – Что вы от меня скрываете? И почему вы такие грязные?

Ребята хотели было придумать какое-нибудь объяснение, но решили не обманывать друга.

– Бабушка не знает, что мы в этом мире, – призналась Алекс.

Фрогги разинул свой и без того широкий рот и недоумённо уставился на близнецов.

– Как же вы сюда попали?

– Алекс потопила бабушкин дом. И я не шучу! Поэтому мы все в иле. Страшно было, но в то же время очень круто!

– Ты потопила дом? – переспросил ошарашенный Фрогги. – Скажи мне это кто-то другой, я бы не поверил, но с вами даже не сомневаюсь.

– Я случайно! – начала объяснять Алекс. – Я пробудила один из бабушкиных порталов.

– Над техникой тебе надо поработать, – едва слышно сказал Коннер.

Фрогги огляделся. Видимо, ему было не по себе оттого, что они тайком от бабушки пробрались в сказочный мир.

– Дети, нельзя вам сюда. Нынче тут очень опасно. Злая Колдунья вернулась и…

– Эзмия, – перебила его Алекс. – Мы про неё всё знаем. Она похитила нашу маму.

– Что?! – опешил Фрогги. – Искренне вам сочувствую.

– Да, а бабушка в буквальном смысле посадила нас под замок, чтобы помешать нам сюда вернуться, – сказал Коннер.

– Судя по всему, сработало, – закатил глаза Фрогги. – Разве она вас не знает? Вы же не умеете сидеть смирно!

– Спасибо, – ответил Коннер, обрадованный тем, что друг по достоинству оценил их способности.

– Погоди, – сказала вдруг Алекс, кое-что заметив, – Фрогги… Ты снова лягушка!

– Ой, точно! – удивился Коннер. – Как же так?

Несмотря на то, что Фрогги в прошлую их встречу превратился обратно в Чарли, пропавшего много лет тому назад Прекрасного принца, Алекс и Коннер, вспоминая своего друга, всё равно представляли его в лягушачьем обличье. И всякий раз напоминали себе, что на самом деле он человек.

– Я под прикрытием, – объяснил Фрогги. – Ваша бабушка превратила меня в лягушку, чтобы я следил за животными и преступниками в Гномьих лесах. Мы подумали, что мне будет проще втереться к ним в доверие в обличье лягушки. Некоторые даже помнят меня с тех пор, как я раньше здесь жил.

– Они и правда хотят перейти на сторону Колдуньи? – спросила Алекс.

– Вряд ли. Они всего лишь кучка отщепенцев, которые пытаются извлечь для себя выгоду из нынешних обстоятельств. Я из-за них не беспокоюсь. Но на случай, если что-то изменится, Содружество «Долго и счастливо» хочет, чтобы за ними приглядывали. – Фрогги скрестил на груди руки и посмотрел на близнецов: – я уверен, что феям будет интересно узнать, что вы задумали.

– Фрогги, никому нельзя говорить, что мы здесь, – сказал Коннер. – Они отправят нас домой.

– А мы не можем сидеть взаперти, зная, что мама в опасности, – поддержала брата Алекс.

Близнецы умоляюще смотрели на Фрогги.

– Дети, вы же знаете, что я за вас переживаю всей душой, но…

Но его перебили.

– МЫ – НЕ ДЕТИ! – закричал Коннер. – Все нас постоянно так называют, а меня это достало до чёртиков! Мы уже не раз доказали, что можем за себя постоять. И мы же не какие-то там несмышлёные детишки, которые решили пробраться на тусовку, – мы двое подростков, которые пытаются спасти маму!

– Если хочешь, можешь сказать бабушке, – проговорила Алекс. – Пусть она снова посадит нас под замок, но мы всё равно будем убегать, пока не найдём способ вернуть маму.

– Мы должны её найти. Мы уже потеряли папу и не можем потерять ещё и маму. Мы не успокоимся, пока не спасём её.

Фрогги переводил полный отчаяния взгляд с Алекс на Коннера. Он оказался между двух огней.

– Ну ладно. Но сперва надо выбраться из Гномьих лесов, пока вас кто-нибудь не увидел. Давайте найдём безопасное место, а там уже обсудим, что делать дальше.

Алекс и Коннер кивнули, но оба знали, что обсуждать нечего. Фрогги был предан им куда сильнее, чем их бабушке – ведь он стал их другом задолго до того, как она сняла с него заклятие. Фрогги закутал ребят в свой плащ и повёл в глубь леса.

Близнецы обрадовались, что, вернувшись в сказочный мир, сразу встретили друга, но знали, что впереди их ждут нелёгкие испытания.

Глава 10 Долг Румпельштильцхена

Тюрьма Пиноккио служила пристанищем для самых опасных преступников всех королевств. Мрачная крепость эта стояла на вершине высокой скалы посреди длинного полуострова, огибающего Русалочий залив на юге Восточного королевства. Из каждого окна внутрь и наружу торчали острые пики, поэтому сбежать из тюрьмы или пробраться в неё было невозможно.

В узких каменных коридорах на страже стояли заколдованные деревянные солдаты, которые не спускали глаз с преступников, томящихся за решеткой. По большей части здесь держали огров, промышляющих кражей овец, ведьм, похищающих детей, и хищников-людоедов, пойманных до того, как все звери бежали в Гномьи леса.

Тюрьма была загадочным местом: когда проклятье погрузило Восточное королевство в столетний сон, тюремную крепость оно почему-то не затронуло. И пока остальные жители королевства почивали, все солдаты и заключённые бодрствовали.

Недавно загадка стала ещё непонятнее, когда заколдованные ползучие растения и терновник заполонили всё королевство, обойдя стороной только тюрьму.

Ошибкой это было или чудом, так и осталось тайной.

Многие считали, что тюрьма просто-напросто находится слишком далеко от королевства и проклятье её не достало. И никто – ни солдаты, ни заключённые – даже не догадывался, что тёмное заклятие не коснулось стен тюрьмы из-за узника, заточённого в темнице на тринадцатом этаже.

Шёл сто двадцать седьмой год заключения Румпельштильцхена. Он был приземистый, с большими глазами, под которыми набрякли мешки, и носом пуговкой; коротко остриженные волосы облепили его голову, как шлем. Одет он был в просторную рубаху с воротником, узкие штаны обтягивали его тоненькие ножки, а его остроносые красные башмаки с бубенчиками позвякивали при ходьбе.

После неудачной попытки похищения первенца прежней королевы Восточного королевства Румпельштильцхен пустился в бега. Но спустя несколько лет его стало мучить чувство вины за едва не свершённое злодеяние, и тогда, сто двадцать семь лет тому назад, он решил сдаться в руки правосудия, и с той поры жил в тюрьме Пиноккио.

Румпельштильцхену отвели отдельную крохотную каморку с двумя зарешёченными оконцами: одно было в массивной двери его камеры, второе – в стене, обращённой к Русалочьему заливу. Но располагались они так высоко, что ему с его росточком было даже не допрыгнуть, посему день за днём он смотрел лишь на пол, вымощенный тёмным камнем, да на стены.

Его жизнь в тюрьме текла неприхотливо. Спал он на большом стоге сена в углу и ел за крошечным столом, придвинутым к стене, довольствуясь всего одной ложкой и одной миской. Румпельштильцхен обладал самыми разными магическими способностями, но, приняв решение провести остаток дней в заточении, он не прибегал к ним – боялся, что волшебство до добра не доведёт.

В первые десять лет своего заключения Румпельштильцхен чувствовал небывалое одиночество, но однажды у него появился неожиданный сосед. Как-то раз с океана дул сильный ветер и принёс в камеру семечко, а неделю спустя между двумя плитами в полу проклюнулся крохотный росток – то была маргаритка.

Румпельштильцхена это поразило до глубины души. Как такая красота зародилась в столь неприглядном месте? Почему из всех уголков на всём белом свете она выбрала этот? Некоторое время он размышлял над этими вопросами, радуясь возможности скрасить одиночество и забыть о чувстве вины.

В конце концов он решил, что цветку, как и ему самому, нужен друг, и что его появление в этой камере не случайность. И тогда он окружил маргаритку любовью и заботой, рьяно выхаживая её: делился с нею водой, рассказывал ей разные истории. Когда цветок начал чахнуть, Румпельштильцхен стоял на цыпочках у окна со своей ложкой и отражал на растеньице солнечные лучи, пока оно не поправилось.

Любой другой человек счёл бы весьма странным проводить время в обществе цветка, но для Румпельштильцхена он стал самым близким другом.

Цветок никогда не высмеивал его наряд, как это делали в прошлом люди. Никогда не осуждал его за то, что он хотел взять от жизни всё. Никогда не использовал его, чтобы получить власть. Никогда не порицал его за ошибки прошлого. Цветок был способен лишь на одно – делиться с ним своей красотой.

Если так подумать, в тюрьме Румпельштильцхен провёл самые счастливые дни в своей жизни и обрёл самые значимые отношения. Впрочем, он пошёл на добровольное заточение не только ради очистки совести – он хотел ещё и спрятаться от врагов, нажитых в прошлом. И как это ни прискорбно, спустя много лет прошлое его настигло.

Незадолго до заката снаружи будто бы загрохотал гром. С каждой секундой шум нарастал, что-то хрустело, трещало и щёлкало всё громче и громче. Тюрьма затряслась. Миска и ложка Румпельштильцхена запрыгали по столу. Нечто ужасное неумолимо приближалось к крепости.

Румпельштильцхен подбежал к окну и принялся подскакивать как можно выше, пытаясь разглядеть, что творится снаружи. И увидел он страшную картину: терновник и ползучие растения, словно громадные разъярённые змеи, прорывали себе дорогу к тюрьме.

– О нет! – ахнул Румпельштильцхен, прижав ладони ко рту и оглядывая свою камеру. Лишь один-единственный человек способен был сотворить такую сильную магию, и спустя сто двадцать семь лет она его нашла.

Насмерть перепуганные деревянные солдаты в панике метались по коридорам.

– Терновник и ползучие растения приближаются к тюрьме! – кричал один.

– Приготовьтесь к нападению! – вопил другой.

Румпельштильцхен взглянул на маргаритку – она будто дрожала от страха.

– Не бойся, цветочек, – проговорил он, ласково поглаживая его лепестки. – Всё будет хорошо. Я тебя спрячу.

Он быстро взял со стола плошку и бережно накрыл ею маргаритку.

Заколдованные растения с размаху врезались в крепость, и она содрогнулась от удара. Затем они поползли по стенам, как змеи, обвивая её со всех сторон и заслоняя окна, пока тюрьма не погрузилась в полумрак.

Несколько минут всё было тихо; потом по зданию прокатился глухой рокот – словно гигантское сердце отсчитывало удары. Каждый удар был сильнее предыдущего и доносился с нижних этажей под камерой Румпельштильцхена. Что-то медленно прокладывало путь наверх.

До Румпельштильцхена доносился топот ног деревянных солдат – они мчались вниз сражаться с неизвестным врагом. Из коридоров слышалось бряцание оружия, но, судя по звукам, бились не только с заколдованными растениями.

По нарастающему шуму Румпельштильцхен понял, что битва достигла тринадцатого этажа. От страха он не мог даже пошевелиться. Тут он учуял запах гари, и в камеру сквозь щель между дверью и полом начал заползать дым. За душераздирающими воплями деревянных солдат последовала череда громких ударов – один за другим они валились как подкошенные на каменный пол.

Всё стихло. Потом за дверью послышались тихие шаги, и кто-то остановился перед камерой. Румпельштильцхен трясся от страха, уверенный, что через несколько мгновений распрощается с жизнью.

Полыхнула ярко-фиолетовая вспышка – и дверь разлетелась на части, превратившись в груды щепок. Румпельштильцхена засыпало обломками. Когда дым от взрыва рассеялся, несчастный узник наконец увидел того, кто учинил этот погром.

В дверном проёме стояла красивая высокая женщина. Длинные фиолетовые волосы струились у неё за спиной подобно всполохам пламени. Глаза у неё были тоже фиолетовые, и их окаймляли неправдоподобно длинные, пушистые ресницы. Одета она была в фиолетовое платье с высоким воротником и перчатками в тон. С плеч ниспадала невесомая накидка, будто сотканная из клубов дыма, заполнивших весь коридор.

– Эзмия? – выдавил оторопевший от страха Румпельштильцхен.

Колдунья изогнула в усмешке ярко-красные губы.

– Здравствуй, Румпель, – проговорила она игривым, беззаботным тоном. – Как же я по тебе соскучилась.

Эзмия перешагнула порог и оглядела тесную каморку. Вслед за нею в камеру заползли лозы и терновник, оплетая стены камеры и поглощая тюрьму изнутри.

– Мне нравится, как ты тут устроился, – насмешливо заметила Эзмия, проходя мимо вороха соломы, служившего Румпельштильцхену постелью. – Вот только человеку с таким утончённым вкусом здесь совсем не место, правда? Ума не приложу, почему ты предпочёл меня почти ста тридцати годам жизни здесь.

Румпельштильцхен сидел не шелохнувшись: в клетке с хищником лучше не делать резких движений, не то он может наброситься.

– Ты пришла меня убить? – спросил он, выбивая зубами дробь.

Колдунья излишне громко расхохоталась, и это напугало его ещё сильнее.

– Зачем же мне убивать старого доброго друга? – осведомилась она, зловеще улыбаясь. – К тому же если б я хотела тебя убить, то сделала бы это давным-давно. – Она перестала кривить губы в улыбке и уставилась на Румпеля своими фиолетовыми глазами. – Не задумывался ли ты, почему тебя обходили стороной все проклятия, которые я насылала на королевство?

Румпельштильцхену и раньше приходило в голову, что, видимо, это происходило из-за него.

– Раз ты не намерена меня убивать, то зачем сюда явилась? – спросил он, пуще прежнего дрожа от страха. Если ему уготована не смерть, значит, его ждёт участь куда хуже.

– Ты только взгляни на себя, Румпель – всё такой же беспомощный, что и в день нашей встречи, – с жалостью сказала Эзмия. – Когда мы познакомились, ты был всего лишь жалким гномом, работавшим в шахтах. Но я увидела в тебе родственную душу. Мы оба хотели получить от жизни всё, и нас обоих из-за этого не принимали люди.

– Я вовсе не хотел тебя рассердить, – понурил голову Румпельштильцхен. – Мне пришлось прийти с повинной, потому что я не мог спокойно жить после того, что наделал…

– Точнее, не сделал, – перебила его Эзмия. – Но я тебя простила.

Румпельштильцхен знал её хорошо и не верил ни единому слову. Эзмия точно что-то задумала.

– Что тебе от меня нужно? – спросил он без обиняков.

Эзмия подошла к окну. Лозы и терновник, оплетающие его снаружи, раздвинулись, и ей открылся вид на залив.

– Нравится тебе это или нет, но мы заключили сделку, – сказала она. – И вернулась я для того, чтобы ты наконец выполнил свой долг. Я избавила тебя от беспросветной жизни в шахтах, сделала своим учеником и обучила магии, а взамен попросила всего лишь твоей помощи.

– Но ты не предупреждала, что мне нужно будет похитить ребёнка! – воскликнул Румпельштильцхен. – Да к тому же принцессу!

– Я облегчила тебе задачу до невозможности, – резко бросила Эзмия, начиная сердиться. – Я заколдовала короля так, что он захотел себе жену, умеющую прясть золото из соломы! Я выбрала крестьянку, которой он приказал это сделать! Я продумала сделку, которую ты с ней заключил! А от тебя требовалось всего лишь забрать ребёнка!

– Ты хотела, чтобы я сделал за тебя грязную работу, – пропищал Румпельштильцхен. – Хотела, чтобы моё, а не твоё имя было запятнано, если план сорвётся.

– Разумеется, – без тени сожаления согласилась Колдунья. – Я же тогда была членом Содружества «Долго и счастливо» и не могла допустить, чтобы меня уличили в похищении новорождённой принцессы. Феи считали, что я одна из них.

– Я тоже так считал, между прочим! – вскричал Румпельштильцхен. – Я наивно думал, что поступаю в ученики к могущественной фее, а не к Колдунье, которая втайне намеревается захватить мир.

Эзмия с удовольствием вспоминала, как водила всех за нос.

– О да, все несказанно удивились. Мой обман раскрылся, когда феи узнали, что ты работаешь на меня, и не пригласили меня на крестины. Я разозлилась и наложила смертельное заклинание на всё королевство. И все бы умерли, если бы не Фея-крёстная, которая превратила моё проклятие в жалкий сон.

Колдунья закрыла глаза и потёрла висок.

– С тех пор Спящая Красавица превратилась в мой собственный кошмарный сон. Видел бы ты её лицо, когда я напала на неё в лесу! Этакая королева-великомученица, дрожащая от страха… Очень забавно! – Эзмия улыбнулась воспоминаниям и довольно усмехнулась.

– Ты приказала мне её похитить во младенчестве, потом прокляла её на целый век, а теперь наслала на её королевство заколдованные растения, – перечислил деяния Колдуньи Румпельштильцхен. – За что же ты так ненавидишь Спящую Красавицу?

Эзмия искоса посмотрела на него, раздумывая, стоит ли ответить честно или лучше солгать. Впрочем, в любых её словах крылась недосказанность.

– Все неправильно истолковывают мои действия, – заговорила Эзмия. – Скрывать не буду: мне доставляет ни с чем несравнимое удовольствие видеть Восточное королевство в таком упадке. Когда моё отменное смертельное заклятие превратили в бесконечный сон, это задело моё самолюбие, так что сейчас я просто отыгралась. Но напала я на Восточное королевство вовсе не из-за королевы Спящей Красавицы.

– Зачем тогда ты устроила такую разруху? – спросил Румпельштильцхен, с опаской поглядывая на ползучие растения и терновник.

– Всему есть причина, – гордо заявила Эзмия, зловеще поблёскивая глазами. – Я очень давно не появлялась на людях, и все думали, что я умерла. Мне хотелось показать им, что я вернулась стократ сильнее, чем раньше. И праздник в честь избавления от моего предыдущего проклятия – самый подходящий день для моего триумфального возвращения. Ну разве это не зло в чистом виде? – Эзмия снова закрыла глаза и широко улыбнулась.

– Что я должен сделать, чтобы вернуть долг? – поинтересовался Румпельштильцхен. – Полагаю, Спящую Красавицу больше похищать не нужно?

– Да не в Спящей Красавице дело! – сердито воскликнула Эзмия и принялась расхаживать по камере. – Спящая Красавица это… Спящая Красавица то… Да её бы даже не назвали этим дурацким именем, если б не я!

Румпельштильцхен совсем запутался:

– Тогда что тебе было нужно?

– Ребёнок мне был нужен! – выпалила Эзмия. – Точнее, ребёнок, в чьих жилах течёт королевская кровь. А кроме него ещё множество вещей для одного особенного дела, которое я задумала.

– Особенное дело? – переспросил Румпельштильцхен. – Под этим надо понимать захват всего мира? Ведь именно этого ты всегда жаждала, верно?

Эзмия посмотрела ему прямо в глаза.

– Верно, да не совсем, – ответила она. – И сделать это куда сложнее, чем кажется. Незадолго до нашего знакомства я узнала, как претворить в жизнь мой план. Это колдовство – очень сложное заклинание, для которого нужны кое-какие ценности, мне не принадлежащие, и особые волшебные силы. Как только мне удастся сложить всё это воедино, меня не остановит даже Фея-крёстная.

– Я не видел тебя больше века, – заметил Румпельштильцхен. – Почему ты решила нанести удар спустя столько лет?

Эзмия взмахнула рукой – и каменные плиты в полу выросли, превратившись в стул.

– Ты был далеко, Румпель, – проговорила Колдунья, усаживаясь на стул. – Пока ты сидел здесь взаперти, в моей жизни за этот век произошло немало событий. Я сложа руки не сидела. Меня предали, отравили ядом, но я вырвалась из лап смерти, став ещё сильнее и могущественнее, чем раньше.

– Отравили? – удивился Румпельштильцхен. – Кто?

– Эвли. – Эзмия так выплюнула это имя, будто оно заразное.

– Эвли? – переспросил Румпельштильцхен. – Кто это?

– Я думала, что она – решение всех моих проблем, а она оказалась разочарованием, каких свет не видывал.

Колдунья ещё раз взмахнула рукой, и из камней появился второй стул для Румпельштильцхена.

– Это длинная история, присаживайся, – велела Эзмия.

Румпельштильцхен послушно занял стул.

– После того как я наслала проклятие на Восточное королевство, я затаилась. Пусть я и была самой могущественной феей в мире, но всех фей разом не одолела бы. И я понимала, что нельзя наносить следующий удар, пока я не осуществлю свой план, точнее, пока не зайду так далеко, что пути назад уже не будет. Так что я держала в тайне свой коварный план и не спускала глаз со всех королевств – ведь мне нужно было кое-что от них получить, чтобы осуществить задуманное.

Я построила небольшой замок на северо-востоке страны, где никто не мог меня найти, и продумывала следующий шаг. Но мне пришлось запастись терпением: оказалось, что нужные мне предметы достать непросто. Тогда я решила взять кого-нибудь в ученики, но все эти несчастные, которых я приводила в замок, разочаровывали меня – и каждый новый был гораздо хуже предыдущего…

Однажды, несколько лет спустя, когда покойный король Честер был ещё принцем Прекрасного королевства, в его дворец поздно ночью явилась незваная гостья. Юная девушка стучалась в двери и просила пустить её под крышу – дождь лил как из ведра. Честер влюбился в неё с первого взгляда и попросил родителей благословить брак. Но те были приверженцами старых традиций и сказали сыну, что он может жениться на девушке, если она докажет, что в ней течёт голубая кровь. Принц придумал, как это проверить: он велел сложить стопкой дюжину перин в гостевых покоях, а под самой нижней спрятать горошину – особа королевской крови, как уверял родителей принц, непременно почувствует неудобство.

Наутро девушка жаловалась на бессонную ночь, ну а Честер убедился, что нашёл свою наречённую, и сделал ей предложение. Но девушка ему отказала. Дело в том, что она скрывала тайну: она ворочалась всю ночь без сна не из-за горошины под перинами, а потому что ждала ребёнка. И была она никакой не принцессой, а обыкновенной крестьянкой, которая попала в беду и бежала от позора. Из дворца она исчезла столь же быстро, как и появилась, и принц Честер больше никогда её не видел. Узнав об этой якобы беременной принцессе, я насторожилась – ведь мне был нужен ребёнок королевской крови. Я выследила её в лесу, где она жила одна в лачуге, – к тому времени она уже была на сносях, чему я очень обрадовалась. Тогда я предложила ей сделку, от которой она не смогла отказаться: в обмен на ребёнка я посулила, что до конца дней своих она будет жить в богатстве и достатке, какие ей и не снились. Всё как всегда. Она согласилась, сделка состоялась. Но, увы, незадолго до рождения ребёнка она передумала и сбежала в соседнюю деревню, где и умерла, родив девочку, которую назвали Эвли.

Вскоре я узнала, что девушка та не была принцессой, а значит, Эвли мне не нужна. Я позволила фермерам её вырастить, а сама тем временем продумывала другой план, для которого пригодилась бы Эвли. Я хотела, чтобы она соблазнила принца Уайта из Северного королевства и вышла за него замуж. Потом она родила бы от него наследника, и я наконец-таки получила бы ребёнка королевской крови.

К сожалению, когда я пришла забрать Эвли, оказалось, что она по уши влюблена в одного мальчишку из деревни, жалкого стихоплёта по имени Мира. Я увела Эвли в свой замок и начала её обучать, но эта девчонка целыми днями и ночами лила слёзы и ныла, что скучает по Мире. Я привела его к ней и заточила в Волшебное зеркало.

Мне казалось, я сделала доброе дело, но Эвли после этого только сильнее озлобилась и придумала собственный план, как избавиться от меня. Она влезла в комнату, где я хранила разные зелья, и приготовила такой сильный яд, что стоило ей капнуть из окна несколько капель на землю – и все деревья и растения на много миль вокруг погибли.

Эвли окунула кинжал в зелье и вонзила его в меня. Яд этот едва меня не убил. Я лишилась всего: своей волшебной силы, красоты, надежды когда-нибудь осуществить задуманное – и превратилась в умирающего человека. Я бежала куда глаза глядят, только бы подальше оттуда, боясь, что Эвли попытается меня добить, но глупая девчонка не думала ни о чём, кроме спасения Миры, и напрочь обо мне забыла.

Меня, едва живую, нашла в лесу старая ведьма Агата. Она сразу меня узнала и поняла, что я отравлена ядом. Агата привела меня в свою лачугу в Гномьих лесах и выходила. Я стала её ученицей, но обращалась она со мной скверно – пользовалась тем, что останется безнаказанной. Поручала мне самую чёрную работу и заставляла спать снаружи как какую-нибудь скотину.

Как ни странно, яд меня также и спас: с тех пор как я наложила проклятье на Восточное королевство, Содружество «Долго и счастливо» с ног сбилось, разыскивая меня по всей стране, а в таком жалком виде меня было не узнать, и все решили, что я мертва.

Однажды, несколько десятков лет спустя, мы с Агатой отправились к Терновой яме набрать терновника, который она постоянно сажала вокруг своей лачуги. Там она заставила меня ломать ветки, и я до крови исцарапала руки шипами, а сама она даже пальцем не пошевелила! Помню, разозлилась я тогда не на шутку. Меня привело в неописуемую ярость то, что я, раньше не имевшая себе равных по силе и могуществу, теперь превратилась в рабыню старой карги.

И вместе со злостью я ощутила кое-что ещё, совсем другое. Внезапно я почувствовала себя живой, будто во мне снова загорелся некогда потухший огонь.

Спустя столько лет моё тело наконец-то оправилось от яда, и мои силы вернулись.

Верно говорят: всё, что тебя не убивает, делает тебя сильнее – и я живое тому доказательство. Я стала гораздо могущественнее, чем прежде. Но силы мои изменились: раньше я жила среди фей и пользовалась светлой магией, поэтому все мои проклятия можно было разрушить поцелуем или просто любовью. Но теперь это осталось в прошлом. Теперь моя магия стала несокрушимой.

Я спихнула Агату в яму и заколдовала растения так, чтобы они утаскивали на дно всякого, кто к ним приблизится.

– Так это ты столкнула её в Терновую яму? – опешил Румпельштильцхен. – Стало быть, всё это время твоя магия довлела над этим проклятым местом?

– Совершенно верно, – хвастливо выпятив грудь, сказала Колдунья. – Поверь, я хотела, чтобы все об этом знали, но мне нужно было завершить работу, прежде чем снова появиться на людях. Я вернулась в замок и забрала все свои вещи – я была готова завершить дело, начатое много лет назад.

Но я понимала, что нужно набраться терпения. Королевства проживали Золотую эру: Золушка и Прекрасный принц поженились, Спящая Красавица недавно проснулась, Белоснежка стала королевой… и я знала: если я дождусь подходящего времени, моё возвращение будет прямо-таки триумфальным. Так и вышло.

Румпельштильцхен опасался за будущее королевств – что она с ними сотворит, пустив в ход свою новообретённую силу?

– Я никогда тебя не понимал, – промолвил он. – Когда-то тебя все любили и ценили – разве тебе этого мало? Почему ты так изменилась?

Колдунья презрительно скривилась:

– Люди тебя любят только до тех пор, пока получают от тебя выгоду, но стоит сказать или сделать что-то, что им не понравится, хорошее отношение куда-то исчезает.

– Но почему ты так зациклилась на могуществе? – осторожно спросил Румпельштильцхен. – Зачем тебе целый мир, Эзмия?

Колдунья протяжно вздохнула.

– Причины у меня есть, – резко бросила она. – И, честно говоря, мне совершенно наплевать, поймёшь ли меня ты или кто другой.

Повисла напряжённая пауза, но злилась Эзмия не на Румпельштильцхена, а на весь мир.

– А я-то тебе зачем? Раз ты теперь такая могущественная, зачем тебе понадобился я?

– Ну, на этот вопрос ответ простой. Из всех моих учеников ты, Румпель, был самым верным. Именно ты начал дело, о котором я тебя попросила, а теперь должен его закончить. Ну и к тому же неплохо будет иметь под рукой друга, когда я приду к власти.

Эзмия и Румпельштильцхен посмотрели друг на друга исподлобья: оба знали, что их отношения очень далеки от дружбы.

– Снова дело в ребёнке? – у Румпельштильцхена потяжелело на сердце, потому что он заранее знал ответ. – Ты хочешь, чтобы я похитил ещё одного ребёнка.

– Именно, – кивнула Колдунья.

Румпельштильцхен понурил голову и закрыл глаза. Он понимал, что выбора у него нет: отказ означал неминуемую смерть.

– Всё, хватит на сегодня разговоров. – Эзмия встала и направилась к двери лёгким скользящим шагом. – Пойдём, Румпель. Дел у нас по горло. Я ждала этого почти двести лет, так что, сам понимаешь, мне не терпится приступить.

Камни мгновенно сровнялись с полом, и Румпельштильцхен упал на спину.

– Куда мы пойдём?

– В старую хижину Агаты, – сказала Колдунья. – Год назад мой замок разрушили, и с тех пор я большую часть времени живу там. Видел бы ты, как я переделала эту лачугу! Толика магии – и в Гномьих лесах уже не так скверно.

Румпельштильцхен с грустью оглядел свою крохотную каморку. До этой минуты он даже не осознавал, что чувствовал себя здесь как дома, а осознал, только когда его заставили уйти.

– Мне нужно попрощаться, – печально проговорил Румпельштильцхен.

Эзмия, не понимая, с кем он тут собрался прощаться, вздёрнула бровь. Быть может, тюрьма повлияла на её друга куда сильнее, чем она думала?

Румпельштильцхен присел на корточки и убрал плошку, под которой спрятал маргаритку.

– Мне нужно уйти, – прошептал он, едва сдерживая слёзы. – Пожалуйста, не смотри на меня с укором. Ты справишься. – Он легонько погладил белый лепесток. – Прощай, цветочек. Береги себя.

Потом он встал и вышел из камеры, которую не покидал целых сто двадцать семь лет, но теперь его ждала неволя стократ хуже тюрьмы.

Эзмия стояла в дверном проёме и не сводила сердитого взгляда с цветка. Почему столь маленькое и ничтожное создание так превозносят, защищают и любят? В груди у неё от злости разгорелось пламя.

Колдунья взмахнула рукой – и маргаритка рухнула наземь, тотчас рассыпавшись пылью. А Эзмия, довольная, что погубила даже это маленькое создание, расплылась в улыбке.

Глава 11 Королева и лягушка

Забрезжил рассвет, и на небе, светлеющем с каждой минутой, стали угасать звёзды. Почти всю ночь Фрогги и близнецы как можно быстрее и бесшумнее пробирались по Гномьим лесам.

Ребята никогда раньше не видели друга таким встревоженным, а ведь они побывали вместе не в одной передряге. Он пристально вглядывался вдаль и то и дело оборачивался, чтобы убедиться, что за ними нет слежки.

– Ты какой-то напряжённый, чувак, – сказал Коннер, окинув взглядом друга.

– Нынче всегда нужно быть начеку, – ответил Фрогги. – Кстати, а что такое «чувак»?

Коннер отмахнулся:

– Из нашего мира слово, неважно. Извини, забыл на секунду, где я.

Алекс, желая перевести беседу в более серьёзное русло, поравнялась с Фрогги:

– Насколько всё плохо? – поинтересовалась девочка. – Мы знаем только то, что услышали на той встрече в лесу, и то, что Матушка Гусыня рассказала. А у тебя какая версия?

Фрогги вздохнул.

– На моей памяти так трудно ещё никогда не было. Даже когда к власти пришла Злая Королева, люди продолжали жить своей жизнью. А после возвращения Колдуньи жизнь будто бы остановилась. Никто и носа из дому не показывает, ждут, пока Содружество «Долго и счастливо» что-нибудь придумает.

– И как, придумали? – спросил Коннер. – Они нашли способ её остановить?

– Боюсь, нет, – покачал головой Фрогги. – Они пытались расколдовать растения, захватившие Восточное королевство, но всё без толку – магия слишком сильна. Никто не ожидал, что Эзмия станет такой могущественной.

– А если не считать того, что она наслала растения на Восточное королевство, ещё нападения были? – поинтересовалась Алекс.

– Пока нет, – сказал Фрогги. – А это значит, что следующий удар она может нанести в любую секунду.

– А почему ты говоришь «Восточное королевство»? – заметил вдруг Коннер. – Я что-то пропустил? Почему не Сонное королевство?

– Потому что оно полностью восстановилось от сонного проклятия и вернуло былое величие, – объяснил Фрогги. – Королева Спящая Красавица хотела отметить это событие возвращением королевству его прежнего названия. И как раз когда праздник был в самом разгаре, Колдунья напала. Бедняги, они не были к такому готовы.

– Интересно, а им помогла моя фишка с резинкой?.. – пробормотал Коннер себе под нос.

– Почему Эзмия наслала на королевство эти свои растения, а не сделала что-то другое? – спросила Алекс. – Раз «Долго и счастливо» не в силах остановить её магию, почему она не наложила на Спящую Красавицу новое смертельное проклятие?

Как и любой житель сказочного мира, Фрогги мог только строить догадки.

– Думаю, это символично, – ответил он и потёр усталые глаза. – Пока над королевством висело сонное проклятие, всё заросло терновником и ползучими растениями, потому что следить за порядком было некому. Уверен, Эзмии доставляет удовольствие наблюдать, как все усилия и труды горожан прошли впустую, и теперь им придётся начинать всё заново. Она получает больше выгоды, если берёт в заложники, а не убивает. По-моему, заставлять людей страдать куда более жестоко, чем просто убить.

Алекс и Коннер чуть-чуть приободрились, услышав это. Если Колдунья брала заложников, возможно, их маме не грозила смерть. Они только надеялись, что она не страдает.

– Получается, сейчас растения не выпускают никого из королевства, прямо как из Терновой ямы. – Алекс рассуждала вслух, пытаясь понять смысл.

– Именно, – кивнул Фрогги. – Правда, никто не увидел сходства.

– А что с королевой Спящей Красавицей и королём Чейзом? Они живы-здоровы? – спросила Алекс.

– Насколько нам известно, король Чейз, как и все его подданные, заточён в Восточном королевстве, королева Спящая Красавица с трудом оттуда выбралась, но Колдунья напала на неё. Все солдаты убиты, но королева, к счастью, спаслась. Солдаты из Прекрасного королевства нашли её в лесу и сопроводили в Прекрасный дворец.

– Какой ужас, – вздохнула Алекс. – Хоть она и похитила нашу маму, я пытаюсь понять, что ей движет. Может, её, как и Злую королеву, не поняли? Сложно разобраться.

Коннер фыркнул.

– Ну уж нет! Меня не волнует, какие у неё там оправдания. Если она тронет маму, это будет последним, что она сделает, не сомневайтесь.

Взошло солнце и осветило окрестности. Вдалеке близнецы с удивлением увидели до боли знакомую стену из серого кирпича, которая тянулась сколько хватал глаз.

– Разве это не стена, окружающая королевство Красной Шапочки? – спросила Алекс.

– Точно, – сказал Коннер, тоже узнав сооружение. – Погоди, почему мы туда идём? Я думал, ты ведёшь нас к себе домой.

– А я домой и веду, – заверил их Фрогги.

– Что случилось с твоей норой? – удивлённо спросил Коннер.

– Я переехал. Теперь я живу в замке с… королевой Красной Шапочкой. – Фрогги стал зеленее на несколько тонов и умолк.

Алекс с Коннером переглянулись с немым вопросом: «Мы не ослышались?!» – на лицах.

Фрогги обогнал ребят и прошёл через западные ворота знаменитой стены королевства Красной Шапочки.

– Доброе утро, друзья! – приветствовал он стражников, охраняющих вход.

– Доброе утро, господин, – ответили они с поклоном, когда он прошёл мимо.

Близнецы побежали догонять Фрогги.

– Так, минуточку, – засмеялся Коннер. – Ты живёшь с Шапкой? Вы что, типа, встречаетесь?

Фрогги стал тёмно-зелёным.

– Ну, полагаю, да, – сконфузившись, ответил он, не глядя им в глаза.

– Как неожиданно, – проговорила Алекс, подняв брови.

– Чёрт, как это случилось? – спросил Коннер с растерянной улыбкой. – В смысле, ты такой нормальный, а она… нет.

– Коннер, не груби! – Алекс пихнула брата локтем.

– Всё в порядке, – сказал Фрогги. – А случилось это очень просто. Вскоре после того как ваша бабушка вернула мне человеческое обличье, а замок Шапочки отстроили после пожара, она как-то раз пригласила меня на чай. Хотела ещё раз поблагодарить меня за спасение в той битве в замке против Злой королевы и Стаи Злого Страшного Волка. Мы собирались посидеть час или около того, но вышло так, что проболтали весь день, – вернее, она говорила, а я слушал. Но мы правда нашли общий язык. С тех пор наша дружба переросла в нечто большее.

Близнецы разинули рты, и Фрогги смутился ещё сильнее.

– И как она относится к тому, что ты снова стал лягушкой? – поинтересовалась Алекс.

– Сперва ей было сложно: она боялась ко мне прикасаться и не разрешала сидеть за столом, но постепенно привыкла и осознала, что это важно и ради благой цели можно сделать перерыв в отношениях, – поделился Фрогги. – Шапочка особенная женщина, нужно просто узнать её получше.

– А она до сих пор сохнет по Джеку? – ляпнул Коннер. Алекс одарила брата сердитым взглядом.

Тёмно-зелёная краска схлынула с лица Фрогги.

– Мы работаем над этим. Думаю, нельзя просто взять и разлюбить человека. Порой любовь обращается в ненависть. Мне кажется, невозможно не испытывать вообще никаких чувств к человеку, которого раньше любил. Я не знаю, какие чувства у неё остались к Джеку, но в её любви ко мне нисколько не сомневаюсь. – Фрогги улыбнулся и кивнул.

Алекс и Коннер переглянулись. Отношения всегда казались им сложной штукой, а понять этот треугольник – Красная Шапочка, Фрогги и Джек – было практически невозможно.

– А тебя не волнует, что раньше она кого-то так сильно любила?

Фрогги уверенно покачал головой.

– Шапочка приняла меня таким, какой я есть – с недостатками и в обличье лягушки, – значит, и я могу принять её со всем грузом прошлого. Ну и пока чем дольше Джека со Златовлаской нет поблизости, тем лучше для неё. С глаз долой – из сердца вон.

– Угу, – тихо фыркнул Коннер, искоса поглядывая на Фрогги. – А кстати, что с Джеком и Златовлаской? Новости от них есть?

– Почти нет, – ответил Фрогги. – Время от времени их замечают на окраинах королевства, и крестьяне сообщают об этом стражникам замка, но вообще они не дают о себе знать. И нас с Шапочкой это более чем устраивает.

Близнецы обрадовались, узнав, что Джек со Златовлаской до сих пор вместе и в бегах, – хоть что-то в этом мире осталось неизменным, в то время как весь привычный уклад рухнул.

Друзья миновали пологие холмы семейной фермы Бо Пипов и вскоре добрались до живописной деревеньки, располагавшейся в центре королевства. Приятно было снова увидеть все эти украшенные со вкусом домики и кирпичные сооружения с островерхими соломенными крышами. Вот банк «Хэнни-Пенни» и постоялый двор «Башмак», там пекарня «Ладушки-оладушки» и пирожковая Джека Хорнера – с прошлого раза все эти заведения ничуть не изменились.

Но одна перемена сильно бросалась в глаза. Раньше на улицах было яблоку негде упасть, всюду сновали фермеры и пастухи, погоняющие свои стада, а теперь вокруг не было ни души.

– Так пусто, – заметила Алекс.

– Помнишь, сколько тут народу было в прошлый раз? – припомнил Коннер. – Если мне не изменяет память, тогда ещё был какой-то праздник, типа «Приведи свою козу на работу».

Фрогги, погрустнев, вздохнул:

– Настали тяжёлые времена. Теперь так во всех деревнях и всех королевствах. Все стараются не выходить из дома без крайней нужды.

Пройдя через парк в центре города, они увидели знакомые мемориалы: стену Шалтая-Болтая, памятник Мальчику, который кричал «Волк!» и холмик Джека и Джилл. После того, что им нарассказывала Матушка Гусыня, ребята теперь смотрели на эти достопримечательности несколько иным взглядом.

– Ух ты, – сказал Коннер, глядя вдаль через парк. – Зацени ремонт.

В самом конце парка возвышался замок Красной Шапочки – обновлённый замок. Этот был в два раза выше и шире старого. В небо взлетало несколько башен, которые будто соревновались друг с другом в высоте, всё сооружение венчал громадный купол, а над недавно построенной парадной лестницей висели гигантские часы.

Алекс и Коннер, сощурив глаза и вытянув шеи, разглядывали новый замок. Выглядел он весьма диковинно.

– Что-то он мне напоминает, – проговорила Алекс.

– Точно, – кивнул Коннер. – Ощущение такое, будто тут намешано всего понемногу от всех замков и дворцов.

– Это вы ещё внутри его не видели, – сказал Фрогги. – Шапочка сделала для меня личную библиотеку! Она потрясающая! Там сотни книг, и все они мои.

– Как здорово! – разделила его восторг Алекс.

– Не волнуйся, я сберёг все твои книги. Они стоят на особой полке.

Фрогги подмигнул, и Алекс заулыбалась. Конечно, она помнила книги, благодаря которым они повстречали Фрогги.

Друзья поднялись по парадной лестнице ко входу во дворец, где двое стражников открыли им внушительного размера красные двери.

– Доброе утро, господин, – поздоровались они с Фрогги и поклонились, как и те двое у ворот.

– Доброе утро, господа, – приветствовал их Фрогги.

– Тебя что, все стражники знают? – поинтересовался Коннер.

– Ну, забыть меня не так-то просто, – пожал плечами Фрогги. – С такой внешностью я выделяюсь из толпы. Хорошо хоть крестьяне больше не падают в обморок при виде меня… почти не падают.

Они зашли внутрь, и близнецы ахнули. Ноги их ступали по мраморному полу, потолок подпирали позолоченные колонны, а наверх вела бесконечная парадная лестница. На всех стенах – и этому они ни капельки не удивились – висели портреты королевы Красной Шапочки в самых изящных позах.

– Денег она явно не пожалела, – пробормотал Коннер, оглядывая всё это великолепие. Он заметил, что мраморная плитка уголками соединяется с крохотными плиточками в форме корзинок.

– Похоже на Золушкин бальный зал, – заметила Алекс. – Но только в стиле Шапочки.

По лестнице с пустым чайным подносом спускалась низенькая полненькая служанка. Она запыхалась и вся раскраснелась. Алекс и Коннер спрятались за Фрогги, памятуя о том, что в прошлый раз их встреча с этой служанкой закончилась плачевно.

– С возвращением, принц Чарли, – поздоровалась она с Фрогги. Близнецам было непривычно слышать его настоящее имя. – Королева в библиотеке. Я только что подала ей завтрак.

– Спасибо, я как раз туда иду, – отвечал Фрогги.

– Желаете выпить чаю с лепестками кувшинок? – осведомилась служанка.

– Спасибо, с удовольствием. Добавьте три мухи в мою чашку, пожалуйста. Алекс, Коннер, чай будете?

– Ага, почему бы нет, – сказал Коннер. – Какая же это тогда встреча без чая с лепестками кувшинок.

Близнецы отправились за Фрогги к лестнице, пройдя мимо служанки, которая встала как вкопанная, уставившись на них пристальным взглядом: она плохо помнила, откуда знает этих ребят, но помнила отлично, что они что-то натворили.

Друзья тем временем поднялись наверх, повернули направо и прошли по ещё одному богато отделанному коридору, стены которого были увешаны портретами Красной Шапочки. В конце прохода они увидели позолоченные створчатые двери с выгравированной сверху на стене надписью «Библиотека. Место для хранения книг».

Коннер показал сестре на надпись.

– Зуб даю, это для того, чтоб она не забыла, что там! – тихонько прошептал он ей на ухо.

– Вот мы и пришли! – Фрогги распахнул двери.

Близнецы переступили через порог и застыли как громом поражённые. Никогда в жизни они не видели такой красивой библиотеки – даже во дворце у Белоснежки. У Алекс на глазах выступили слёзы, Коннер ошарашенно кивал, подняв брови.

– Как здесь красиво! – проговорила Алекс, прижав руку к сердцу.

– Недурно, – заметил Коннер.

Книжные полки поднимались ввысь до самого потолка, тут и там виднелись приставные лесенки, а кое-где выступали небольшие балкончики. Возле огромного камина на полу лежал ковёр из волчьей шкуры (которая когда-то давно была Страшным Серым Волком), а вокруг стояли кресла и диваны. Библиотеку заливала светом свисающая с потолка красивая люстра – при таком свете удобно читать.

Разумеется, на стенах висело множество портретов Красной Шапочки, как же без этого, но самая большая картина – Красная Шапочка, сидящая в кресле с книгой руках, – красовалась над камином. Близнецы присмотрелись повнимательнее: под картиной, в точно таком же кресле и в точно такой же позе сидела настоящая Красная Шапочка и читала книгу.

Услышав, что двери открылись, королева оторвала взгляд от книги.

– Вернулся! – вскрикнула она, увидев Фрогги, и, отбросив в сторону книгу (тонюсенькую и с множеством картинок), кинулась в объятия к своему возлюбленному.

Королева Красная Шапочка, красивая, белокурая, голубоглазая, всегда носила роскошные красные платья и накидку с капюшоном, но сейчас близнецы заметили, что её внешний вид слегка изменился. Макияж её стал гораздо сдержаннее, и украшений на ней красовалось гораздо меньше, чем раньше. Возможно, теперь, когда она встречалась с Фрогги, необходимость пускать пыль в глаза отпала.

Фрогги попытался поцеловать королеву, но Шапочка отпрянула.

– Никаких поцелуев, помнишь? Я тебя очень люблю, дорогой мой, но сейчас ты мне противен. Что может быть хуже холодного склизкого поцелуя… Вы!!

Шапочка заметила близнецов и уставилась на них так, будто они парочка ядовитых змей, которых Фрогги притащил в замок.

– Дорогая, ты помнишь Алекс и Коннера? – спросил Фрогги.

– Помню? Да разве их можно забыть?! – воскликнула Шапочка, не сводя с ребят взгляда.

– Привет, Шапочка, – вежливо поздоровалась Алекс.

– Ну как оно? – любезно поинтересовался Коннер.

– Прошу прощения, я не хотела грубить, – извинилась королева. – Просто стоит вас встретить, и мне либо сердце разбивают, либо меня похищают, либо я лишаюсь собственного дома.

С этим близнецы не стали спорить. Она была права.

– Всегда пожалуйста, – сказал Коннер.

Пару минут Шапочка их разглядывала, а потом спросила:

– Зачем вы вернулись в наш мир? Отдохнуть? В гости к бабушке?

– Не совсем, – произнесла Алекс.

– Мы заблудились в лесу, – объяснил Коннер. – Сюрприз, сюрприз.

– Слава богу, мы встретили там Фрогги, а то кто знает, что бы с нами случилось, – добавила Алекс.

Шапочка перевела взгляд с Коннера на Алекс, затем посмотрела на Фрогги.

– И ты привёл их сюда? – с вымученной улыбкой спросила она. – Прелестно.

– Им некуда было идти, – принялся оправдываться Фрогги. – Не мог же я бросить их лесу одних, тем более сейчас.

Шапочка, по-прежнему встревоженная, снова взглянула на близнецов.

– Да, не мог.

Близнецы попытались разрядить неловкую обстановку.

– Твой новый замок очень красивый, – сказала Алекс.

– Чувствую себя здесь как дома, точнее, в домах, – вставил Коннер. – Ты следовала какому-то стилю?

– Мне помогало вдохновение, – прямо ответила королева.

– А-а, – протянул Коннер. – Ну, вдохновение тут явно присутствует.

В двери постучала служанка и внесла поднос с чаем для Фрогги и близнецов.

– Чудно, давайте поболтаем за чашечкой чая! – предложила Шапочка, однако её недовольный тон совсем не соответствовал этим любезным словам.

Служанка поставила поднос на столик возле кресел и вышла из библиотеки. Близнецы уселись в креслица напротив Фрогги и Шапочки, и чаепитие началось.

Фрогги с нежностью взял королеву за руку.

– Ничего, что я держу её? – спросил он.

– Конечно, я же в перчатках.

Несколько минут неловкую тишину, повисшую в библиотеке, нарушало лишь позвякивание ложечек о чашки.

– Сколько вам уже лет? – поинтересовалась Красная Шапочка. – Вы как будто подросли.

– Нам по тринадцать, – ответил Коннер.

– О, как мило, – проговорила Шапочка. – Именно в тринадцать я стала выборной королевой. Конечно, мне во многом помогала бабушка.

– Как поживает твоя бабушка? – спросила Алекс.

– Она уже отошла от дел. Живёт теперь в «Башмаке», так что я полностью приняла бразды правления и королевские обязанности.

– И как тебе быть королевой? – Коннер отпил чая с лепестками кувшинок и тут же выплюнул его в чашку.

– Сложно. Люди не понимают, что быть королевой – это не только носить драгоценности, наряжаться в красивые наряды и купаться во внимании. Каждый день нужно решать проблемы простого люда и фермеров, удовлетворять их потребности и всё такое. К счастью, мне во всём помогает Чарли.

– Здорово, – сказала Алекс. – А ты уже ввела какие-нибудь новые законы? Совершила что-нибудь выдающееся?

Шапочка уставилась в потолок, пытаясь припомнить, что она такого королевского сделала в последнее время.

– Я подняла налоги, – радостно заявила она, но улыбка тут же сменилась сердитой гримаской. – Но народу это сильно не понравилось, поэтому я их снова понизила. Ошибочка вышла, не сообразила, что их это так заденет. А вообще в моём королевстве крепкая экология, так что можно было ничего не делать.

– Крепкая экономика, дорогая, – поправил её Фрогги.

– Ах, да, прошу прощения, экономика, – отмахнулась Шапочка. – Мы выращиваем столько продуктов и производим столько шерсти, что наши торговые отношения с другими королевствами тоже очень крепкие. Королевство Красной Шапочки будто корзинка с хлебом, которая кормит всю страну.

Близнецы вежливо кивали Шапочке, а сами поражались, как ей до сих пор позволяют править королевством. Фрогги решил избавить ребят от неловкого разговора и отвёл их в угол библиотеки.

– Хочу показать вам кое-что особенное, – сказал он, показывая на отдельную полку, где стояли все старые книги Алекс. – Вот здесь я храню твои книжки.

– Кажется, им тут очень нравится, – с улыбкой ответила девочка. Тут её взгляд упал на книги, стоящие на другой полке.

– «Вокруг света за восемьдесят дней», «Двадцать тысяч лье под водой», «Франкенштейн», – прочитала она. – Фрогги, да здесь же наша мировая классика! Где ты их достал?

– Не я, а ваша бабушка, – объяснил он. – В знак благодарности за помощь вам в прошлый раз. Должен признать, писатели из вашего мира превосходные рассказчики!

Алекс улыбнулась: она-то знала, что многих авторов её мира вдохновили истории этого мира.

– Я читала парочку, – заявила Шапочка, напоминая о себе. – Чарли, как там называлась та тяжеленная книга, которая мне больше всех понравилась? Она ещё странно написана. Полное собрание сочинений Шексбала, верно?

– Полное собрание сочинений Шекспира, дорогая, – поправил её Фрогги.

– О, точно, она! – воскликнула Шапочка. – Интересное чтиво: одна история такая приятная, а другая трагическая. Я их почти год читала. Надеюсь, он ещё пишет в вашем мире. Мне кажется, потенциал у него огромный.

Коннер засмеялся, но сделал вид, что чихнул.

– Не переживай, он пишет, – сказал он. Ему стало интересно, как бы Шекспир воспринял такую оценку от Красной Шапочки.

Алекс разглядывала другие книги в библиотеке. Её заинтересовали некоторые названия: «Королевские романы сквозь века», «История Века магии», «Животный мир Северного королевства» и «Вымирание драконов». Ей только волю дай – и она запросто просидит в библиотеке Фрогги целый месяц, читая все эти книги.

– Взгляни на эту. – Фрогги полез на верхнюю полку. – Думаю, вам она понравится.

Он протянул близнецам книгу в тёмно-красном переплёте, и те вместе прочитали название.

– «Мифы, легенды и заклинания», – с удивлением проговорила Алекс. – Тут говорится о Заклинании желаний?

– О нём и о многих других, – сказал Фрогги. – Здесь собраны различные версии всяческих заклинаний. Я и понятия не имел, что их так много. Никому неизвестно, какие из них настоящие, а какие – нет.

Ребята листали страницы, бегло просматривая разделы с легендами сказочного мира. Несколько сказаний зацепили взгляд: по легенде, Меч Чародея – оружие, безвестно пропавшее в Век драконов, – мог разрубить всё что угодно. Чудотворный жезл – волшебный атрибут, созданный из предметов, которые дороже всего тем, кого ненавидят сильнее всех на свете, – делал своего владельца непобедимым. Корона тщеславия, сделанная из самых дорогих драгоценностей всех королевств, по слухам, превращала своего обладателя в самого красивого человека в мире.

Скоро они добрались до раздела, посвящённого Заклинанию желаний, и Алекс зачитала текст вслух:

О легендарном Заклинании желаний часто рассказывают детям, чтобы они приучались к труду. Это заклинание исполняет одно желание того, кто соберёт некие особенные предметы. Многие погибли, пытаясь проверить, не лжёт ли легенда, а из-за того, что о заклинании почти ничего не известно, считается, что оно существует только как сказка для детей.

– Да если б мне давали монетку каждый раз, когда мы доказываем, что сказки не врут… – пробормотал Коннер себе под нос.

Тут раздался стук в дверь, и в библиотеку заглянула служанка.

– Вам прислали письмо из Прекрасного королевства, ваше величество, – сказала девушка.

– Да? Давай посмотрю.

Служанка вошла и протянула королеве белый конверт с золотой сургучной печатью в форме туфельки.

– Интересно, что там написано, – бормотала Шапочка, вскрывая конверт. – Вряд ли Ченс и Золушка решили устроить бал. – Она прочла письмо, глаза её расширились, и она прижала руку ко рту. – О нет…

– Что такое, дорогая? – встревоженно спросил Фрогги.

– Колдунья напала на тюрьму Пиноккио. Прекрасные устраивают встречу с Содружеством «Долго и счастливо».

Шапочка передала письмо Фрогги, и тот стал читать, а близнецы заглядывали ему через плечо.

Её Величеству королеве Красной Шапочке

С сожалением сообщаем, что вчера вечером Колдунья совершила нападение на тюрьму Пиноккио, наслав на неё заколдованные растения. Выживших не нашли.

Просим вашего присутствия в Прекрасном дворце на встрече с главами всех королевств и Содружеством «Долго и счастливо», которая состоится завтра вечером для обсуждения нынешнего положения. Вас будут ожидать, если от вас не поступит иных новостей.

С уважением,Их королевские Величества,король Ченс и королева Золушка

Шапочка вздохнула и покачала головой.

– Я выезжаю незамедлительно, – сказала она служанке. – Велите приготовить один экипаж для нас, а другой – для моего багажа.

Служанка кивнула и поспешно выбежала из библиотеки выполнять указания. Алекс и Коннер переглянулись: они думали об одном и том же.

– Мы должны поехать на эту встречу, Фрогги, – сказала Алекс. – Должны узнать, что происходит.

– Почему это? – спросила Шапочка.

– Колдунья похитила нашу маму, – признался Коннер. – И мы должны придумать, как её спасти.

– А что думает насчёт этого ваша бабушка?

Алекс и Коннер обменялись опасливыми взглядами; Шапочке нужно было рассказать об истинном положении дел как можно осторожнее.

– Она даже не знает, что мы здесь, – сказал Коннер.

– Она не хочет, чтобы мы хоть что-нибудь знали, – добавила Алекс.

Шапочка склонила голову набок и уставилась на Фрогги не предвещающим ничего хорошего взглядом.

– Минуточку. То есть ты хочешь сказать, что сбежавшие из дома внуки Феи-крёстной прячутся в моём замке?!

Фрогги побледнел до нежно-салатового оттенка.

– Ну… как я уже сказал, я не мог бросить их одних в лесу, – промямлил он.

Шапочка покраснела в тон своему платью.

– Ты хоть представляешь, какие у нас будут проблемы, если Совет фей узнает, что они здесь?! – завопила королева.

– Это не важно, потому что никто ей не скажет, где мы, – серьёзно сказал Коннер.

– Прошу прощения, но кто сделал тебя моим преемником? – возмутилась Шапочка. – Вас надо вышвырнуть отсюда!

Коннер поднял брови и скрестил руки на груди.

– Это вряд ли, – презрительно процедил он. – Знаешь, что хуже, чем поневоле укрывать у себя дома сбежавших внуков Феи-крёстной? По доброй воле вышвырнуть их на улицу!

Шапочка несколько раз пронзительно вскрикнула, переводя взгляд с близнецов на Фрогги. Она терпеть не могла, когда ей ставили условия, тем более в собственном доме.

– Как вы проберётесь на встречу? – спросил Фрогги. – На ней будут только правители королевств, никаких посторонних. К тому же там будет ваша бабушка. От неё-то вы как скроетесь?

Алекс вздохнула, раздумывая, как им оказаться на встрече.

– Мы где-нибудь спрячемся, – наконец сказала она. – Там, куда можно залезть вдвоём, и чтобы выглядело не подозрительно.

У Коннера загорелись глаза, и он принялся осматривать библиотеку в поисках того, что привлекло его взгляд, когда они сюда вошли. Мальчик подошёл к стене, снял с неё портрет Красной Шапочки и принёс его королеве.

– Слушай, Шапка, а у тебя ещё осталось это платье?

Алекс и Фрогги подошли к креслу Шапочки, чтобы получше разглядеть картину. На портрете королева была одета в необъятное платье, пышные складки которого ниспадали от талии до пола.

– Думаю, да, – кивнула Шапочка. – Оно единственное уцелело после пожара… Постой-ка, ты же не думаешь о том, о чём, как я подумала, ты думаешь?!

Коннер взглянул на Фрогги и сестру с широкой ухмылкой. Те быстро сообразили, что он придумал, и тоже ухмыльнулись.

– То, что надо! – воскликнула Алекс.

– Должен признать, это очень умно, – заметил Фрогги.

Шапочка пришла в ужас.

– Вы с ума сошли? – возмутилась она. – Вы что, думаете, я заявлюсь на встречу с Содружеством «Долго и счастливо» с этими двумя у себя под юбкой?! Ни за что на свете! Я отказываюсь участвовать в этой безумной затее.

Алекс и Коннер переглянулись, ухмылки слетели с их лиц. Близнецы принялись показывать друг другу жестами, что нужно что-нибудь сделать или сказать, чтобы переубедить королеву.

– Шапочка, – наклонилась к ней Алекс с одной стороны, – наша мама в опасности. Нам нужно во что бы то ни стало узнать, что происходит, чтобы придумать, как её спасти.

Коннер наклонился к королеве с другой стороны и тоже стал её убеждать:

– Кроме неё у нас никого нет, Шапочка. И если с ней что-нибудь случится, мы останемся сиротами.

Шапочка сдалась, глядя на их умоляющие лица. Как она могла отказать им? Даже она не была такой эгоисткой.

– Ладно, ладно, ладно! – сказала королева. – В этот раз я вам помогу, но потом – всё, хватит с меня!

Близнецы снова заулыбались. Шапочка потёрла виски, недоумевая, каким образом её так быстро втянули в эту авантюру. Всё было спокойно, пока они здесь не появились.

– Спасибо, Шапочка, – поблагодарила ее Алекс.

– Ты об этом не пожалеешь, – добавил Коннер.

Шапочка откинулась в кресло.

– А можно мне расписку, что не пожалею? – осведомилась она.

Глава 12 Далеко не прекрасный вечер

Получив письмо, близнецы, Фроггги и Красная Шапочка незамедлительно отправились на встречу с Содружеством «Долго и счастливо». Вчетвером они уместились в одной карете, а следом за ней ехал отдельный экипаж со всеми «необходимыми» вещами Шапочки. Близнецам было очень жалко несчастных лошадей, запряжённых во вторую карету, – казалось, её и с места не сдвинешь.

Окружив карету со всех сторон, друзей сопровождали шестеро солдат: Фрогги убедил всех, что такое количество достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности и не привлекать к себе лишнего внимания.

На полпути они сделали остановку, чтобы Красная Шапочка, согласно придуманному плану, переоделась в своё необъятное платье. На небольшой полянке между двумя высокими дубами нашлось укромное местечко, где Шапочка устроила в первой карете комнату для переодевания. Коннера и Фрогги она выгнала из экипажа, а Алекс велела остаться, чтобы та помогла ей влезть в платье.

Задача эта была не из лёгких – платье с трудом умещалось в тесной карете.

– Хочу заметить, что королева Белоснежка никогда в жизни не переодевалась на обочине, – пропыхтела Шапочка, пытаясь натянуть тяжёлое платье через голову. – Полагаю, это удел выборных королев.

– Но, наверно, приятно, что люди хотели, чтобы их королевой стала ты? – дёргая платье, спросила Алекс. – Они выбрали тебя правительницей их королевства. Ты его не получила просто так.

– Всё было не совсем так, – сказала Шапочка. – После В.П.П.С.В. переворота выбор стоял между мной и Третьим Поросёнком, а он вообще не хотел быть королём. Жил как отшельник и даже носа не высовывал из этого своего кирпичного домика, которым гордился.

Хорошенько дёрнув платье в последний раз, Шапочка наконец-то натянула его на себя.

– Готово! – воскликнула она, с трудом переводя дух.

Фрогги и Коннер кое-как втиснулись внутрь, и карета, битком набитая красной тканью и четырьмя пассажирами, продолжила путь в Прекрасный дворец.

– О нет, – выдохнула Шапочка спустя пять минут.

– В чём дело? – промямлил Коннер. Лицо у него было приплюснуто к окну.

– Теперь мне в туалет захотелось, – пропищала королева.

Все обречённо застонали.

Вечером следующего дня королевский кортеж прибыл в Прекрасное королевство. Близнецы радостно оглядывали все поместья и деревни, встречавшиеся на пути к дворцу. В королевстве явно произошли какие-то перемены, но какие – близнецы не могли взять в толк. Дело было не в том, что улицы, прежде запруженные людьми, теперь были пусты, а в лавках больше не шла оживлённая торговля – над всем королевством будто повисла чёрная туча.

Кареты остановились у подножия бесконечной парадной лестницы, ведущей к входу во дворец, и близнецы обрадовались, что наконец-то выберутся из тесной кареты. Их не волновало, что под платьем Шапочки им придётся согнуться в три погибели.

Возле дворца прибывших гостей приветствовал лакей. Фрогги поспешно выпрыгнул из кареты и увёл его ко второму экипажу разгружать багаж.

Близнецы слезли на землю и сели на корточки. Следом выбралась Шапочка и, соскочив с подножки, приземлилась аккурат между ребятами, полностью укрыв их своим необъятным платьем. Лучше не придумаешь!

– Пока всё хорошо, – прошептала Алекс.

– Классные панталоны, – хихикнул Коннер, заметив, что Шапочка предусмотрительно надела под платье панталоны длиной до колена.

Королева хмыкнула и двинула Алекс по голове коленкой.

– Ай! Шапочка, это же я! – возмутилась девочка.

– Прошу прощения. – И Шапочка наподдала теперь Коннеру.

– Ой! – вскрикнул он.

Фрогги подошёл к друзьям:

– Ну что, готовы?

– Думаю, да, – раздался из-под платья голосок Алекс.

– Всегда готовы! – отозвался Коннер.

– Мне бы вашу уверенность, – пробормотал Фрогги, вытирая платком выступивший на лбу пот. – Я до смерти боюсь.

– Выпей успокоительное, – посоветовал Коннер. – Никто не увидит нас под платьем.

Лакей, суетившийся возле второй кареты, бросил на Фрогги и Шапочку подозрительный взгляд – он был уверен, что ему не почудились посторонние голоса.

– Постарайтесь не издавать никаких звуков. – Фрогги сглотнул с таким усилием, что аж квакнул. – А теперь пойдёмте во дворец.

Шапочка шагнула вперёд, но близнецы не были к этому готовы.

– Слушай, мы ничего не видим, придётся тебе нас направлять, – прошептал королеве Коннер.

– Каким же образом? – шепнула в ответ Шапочка.

– Комментируй свои действия, – подсказала Алекс.

Королева закрыла глаза и глубоко вздохнула, мысленно собираясь с силами пережить этот вечер.

– Ладно, я шагаю к лестнице, – сообщила Шапочка близнецам, и они зашагали вместе с ней. Но королева шла слишком быстро, ребята за ней не поспевали.

– Иди маленькими шажочками, – подал голос Коннер. – Мы тут скрючились, как шимпанзе.

У Шапочки от возмущения раздувались ноздри.

– Хорошо, – резко бросила она. – Сейчас я медленно поднимаюсь по лестнице.

Первые несколько шагов получились хуже некуда – Фрогги испуганно охал всякий раз, как из-под пышной юбки мельком показывались кроссовки ребят. Но мало-помалу близнецы приспособились, и друзья благополучно добрались до верха гигантской лестницы.

Лакей, оставшийся возле экипажей, краем глаза заметил – и он готов был в этом поклясться! – три пары ног под платьем королевы Красной Шапочки. Но когда пригляделся повнимательнее, ноги исчезли. Лакей продолжил разгружать багаж из второй кареты, раздумывая о том, что ему пора носить очки. Или выйти на пенсию.

Между тем у Алекс и Коннера ломило спины от подъёма по лестнице, но наверху, на ровном полу, им пришлось согнуться ещё ниже.

– Сейчас я подхожу к входу во дворец, останавливаюсь, – громко прокомментировала Шапочка.

Несколько стражников, охраняющих вход в Прекрасный дворец, бросили на неё недоумённые взгляды. Королева передвигалась со скоростью улитки, да ещё и разговаривала сама с собой.

– Действительно! – воскликнул Фрогги и ободряюще похлопал Шапочку по спине, пытаясь сгладить неловкость.

– С возвращением, принц Чарли, сэр. – Близнецы услышали знакомый голос.

– Сэр Лэмптон, – подтвердил их догадку Фрогги. – Рад встрече, жаль только, что по такому печальному поводу.

Поняв, что сэр Лэмптон стоит в двух шагах от них, Алекс и Коннер напряжённо замерли, затаив дыхание и боясь, что он услышит их под платьем.

– А теперь я вхожу в Прекрасный дворец, – проговорила Шапочка, но поймала удивлённый взгляд Лэмптона. – Мне… мне просто не верится! Такое ощущение, что минуту назад была у себя в замке, а вот уже здесь… Быстро мы доехали!

Шапочка достойно выкрутилась, но близнецы даже под платьем ощущали, что Лэмптон сверлит королеву подозрительным взглядом.

– Вы хорошо себя чувствуете, ваше величество? – осведомился он. – Вы так медленно идёте… Вы, часом, не заболели?

Алекс и Конннер в ужасе переглянулись: какое объяснение Шапочка придумает на этот раз?

– Я себя прекрасно чувствую, сэр Лэмптон, – сказала Шапочка. – Просто неудачно выбрала туфли, ноги натёрла.

Ребята облегчённо выдохнули. Коннер благодарно погладил Шапочку по коленке. Та тут же треснула его по голове сквозь платье, и он закусил кулак, чтобы не закричать.

– Нога чешется, – выдавила улыбку королева.

– Как здесь дела? – спросил Фрогги, старательно отвлекая Лэмптона.

– Просто ужасно, – вздохнул тот. – Разве вы не знаете, что случилось?

– Нет, – покачал головой Фрогги. – Что?

Лэмптон тяжко вздохнул.

– Вчера ночью похитили принцессу Надежду.

Близнецы от неожиданности ахнули, но их заглушили возгласы Шапочки и Фрогги.

– Что?! Как это – похитили? Кто? – Фрогги ошеломила новость об исчезновении его единственной племянницы.

– Румпельштильцхен, – сказал сэр Лэмптон. – Похоже, он снова работает на Колдунью, только на сей раз у него получилось осуществить задуманное.

Повисло молчание. Казалось, вся жизнь рушится прямо на глазах.

Спустя несколько минут они миновали устланный красными коврами зал-вестибюль и вошли в бальный зал, который близнецы узнали по золочёному полу. Зал гудел от встревоженных голосов и чьих-то нетерпеливых шагов.

– Вот, присаживайтесь, ваше величество. – Близнецы услышали голос Лэмптона.

– Благодарю вас, – раздался ответ Шапочки. – Сейчас я медленно сяду на стул, который мне любезно принесли…

Близнецы поморщились, услышав настолько очевидный комментарий Шапочки, но, к счастью, все в зале были так заняты, что даже не обратили внимания на появление Фрогги и королевы. Девушка медленно опустилась на стул, дав близнецам усесться поудобнее на полу возле неё. Какое облегчение для их натруженных спин!

До ребят доносились обрывки разговоров из всех углов зала. Хорошо бы ещё увидеть говорящих…

Коннер пихнул Алекс локтем и молча показал на появившийся просвет между складками платья. Он ещё чуть-чуть осторожно раздвинул ткань – теперь можно было выглянуть наружу. Алекс открыла обзор со своей стороны, и ребята наконец-то увидели, что происходит снаружи.

Они знали всех присутствующих в зале, но горе и безнадёжность так омрачили лица королей и королев, что их было не узнать. Близнецам тяжело было видеть их такими, ведь раньше их жизни являли собой пример безоблачного счастья, а что теперь? Теперь они стали самыми несчастными людьми на свете.

Королева Золушка, убитая горем, сидела на троне и, закрыв глаза руками, плакала навзрыд, и слёзы градом катились по её лицу. Её утешали королевы Белоснежка и Рапунцель, которая кончиком длинной-предлинной косы утирала слёзы безутешной Золушке.

Мужчины мерили шагами другой угол зала. Король Ченс был в ярости от того, что у него отняли малютку-дочь, и метался по залу взад-вперёд. Король Чендлер и муж Рапунцель стояли рядом и смотрели на него не в силах хоть чем-то помочь. Фрогги присоединился к ним.

– Вчера ночью я услышала, что она громко плачет, – рассказывала Золушка подругам. – Я встала с постели и пошла в детскую. Служанки уже туда спешили, однако я сказала, что хочу сама посмотреть, как малышка. Когда я открыла дверь, сперва увидела, что окно распахнуто и занавески развеваются. Я подумала, что это странно, – я не помнила, что открывала на ночь окно… И тут я увидела его! Этот отвратительный карлик держал на руках мою дочь!

Лицо у королевы было залито слезами. Рапунцель погладила её по спине, а Белоснежка крепко сжала её руку.

– Дыши, Золушка, дыши, – сказала ей Белоснежка.

Королева перевела дыхание и продолжила:

– Потом он посмотрел мне прямо в глаза и выпрыгнул из окна. Я закричала, подбежала к подоконнику, пыталась хоть что-то разглядеть внизу, но его и след простыл. Этот мерзавец исчез вместе с моим ребёнком! – Королева уткнулась Белоснежке в плечо и зарыдала пуще прежнего.

– Это я виновата, – послышался тихий голос из дальнего конца зала. Королева Спящая Красавица стояла возле окна, безучастно глядя вдаль. – Ей нужна только я, за мной она явилась, – уйдя в свои мысли, проговорила она. – Почему она просто не забрала меня? Зачем заставлять страдать других?

– Ты ни в чём не виновата, – сказала Рапунцель.

– Нельзя себя в этом винить, – согласилась Белоснежка.

Король Ченс устал расхаживать туда-сюда и рассерженно застонал. Ему нужен был тот, кого можно во всём обвинить.

– Где эти никчёмные феи? – требовательно спросил он. – Почему они до сих пор ничего не сделали?!

Тут по залу пролетел лёгкий ветерок, и в воздухе замерцали огоньки всех цветов радуги. Совет фей медленно возникал из воздуха.

Первой появилась Эмеральда, высокая, темнокожая и красивая. Она носила длинное изумрудного цвета платье в тон своим глазам и драгоценностям. Эта фея всегда с виду казалась доброй, но властной. Она вызывала доверие, но лучше ей было не перечить.

– Мы делаем всё, что в наших силах, – сказала она.

Следующим прибыл Ксантус, а вслед за ним – голубая фея Скайлин, светлокожая, с небесно-голубыми волосами и в одеждах цвета морской волны. Сразу после неё явилась Тангерина – оранжевая фея с самым настоящим ульем на голове и летающими вокруг него пчёлами. Виолетта – фиолетовая фея и самая старшая из Совета – появилась из воздуха возле стула Красной Шапочки и близнецов.

Следом прибыла Розетта – низенькая, пухленькая и розовощёкая красная фея, а последней прилетела, трепеща крохотными крылышками, Коралла – самая юная розовая фея. Яркое появление фей было красивым зрелищем, но настроение присутствующим отнюдь не подняло.

– Что ж, этого мало! – вскричал Ченс. – Колдунья – одна из вас, верно? Вас много, а она одна. Почему вы не можете её одолеть?

– Мы превосходим её числом, но не силой, – мечтательным голосом проговорила Скайлин.

– Она стала гораздо могущественнее, чем мы ожидали, – сказал Ксантус. – Боюсь, даже Фее-крёстной её не победить.

– Кстати, а Фея-крёстная или Матушка Гусыня прибыли? – поинтересовалась Эмеральда, оглядывая зал. – Пора начинать.

По залу снова пролетел ветерок, но на этот раз в воздухе замерцали белые огоньки, закрутились воронкой в центре комнаты, и через мгновение все увидели бабушку близнецов с поднятой в руке хрустальной палочкой.

Близнецы нервно переглянулись. Теперь, когда на встречу прибыла их бабушка, они оказались в одном зале со всеми, кому не хотели попадаться на глаза.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась бабушка и вежливо кивнула всем присутствующим в зале. – Возникли кое-какие проблемы в Другом мире.

Близнецы никогда раньше не слышали, чтобы их мир называли иначе, кроме как «дом». Странно было слышать, что у него есть другое название, впрочем, они не сильно удивились. Как же ещё его называть феям?

– Надо же, какое у вас пышное платье, Красная Шапочка! – воскликнула Фея-крёстная, заметив королеву в необъятном платье.

Алекс и Коннер слышали, как быстро у них колотятся сердечки, и в страхе ждали, что их вот-вот разоблачат.

– Ну… – нервно хихикнула Шапочка, лихорадочно соображая, что сказать, – когда всё хуже некуда, важно одеваться как можно лучше… Поднимать моральный дух.

– Полагаю, вы правы, – кивнула Фея-крёстная, но голос её прозвучал не слишком уверенно.

– Не сочтите за грубость, но мне не кажется, что сейчас неуместно обсуждать наряды и Другой мир! – возмущённо заявил король Ченс, который с каждой минутой, проведённой без дочери, сердился всё сильнее.

– Матушка Гусыня к нам присоединится? – деловито спросила Эмеральда.

Бабушка ребят отвлеклась от платья Красной Шапочки.

– Нет, она осталась в Другом мире. Мои внуки пропали, поэтому она решила остаться и продолжать поиски, пока мы проведём собрание.

– Какой ужас! – воскликнула Шапочка, слишком усердно качая головой. – Надеюсь, они живы-здоровы, я так сильно их люблю!

Алекс и Коннер дружно закатили глаза.

– Все остальные прибыли? – спросила Фея-крёстная, по-прежнему не сводя с Шапочки пристального взгляда.

– Все, кроме эльфов, госпожа, – доложил сэр Лэмптон. – Мы отправили письмо с сообщением о встрече в Эльфийскую империю, но они решили её пропустить – считают, что нынешнее положение дел их не касается.

Король Чендлер вздохнул:

– Как обычно. Эльфы всегда держатся в стороне, пока беда не коснется их напрямую.

– Спасибо, сэр Лэмптон, – сказала Фея-крёстная. – Тогда начнём.

Но вдруг на неё надвинулся рассерженный король Ченс:

– Расскажите, почему нельзя победить Колдунью! Почему вы все ничего не можете сделать?! – кричал он.

Фея-крёстная посмотрела на него с состраданием.

– Ченс, боюсь, у меня нет ответов. Для меня могущество Эзмии такая же загадка, как и для вас.

– Тогда расскажите то, что знаете, – потребовал Ченс. – Откуда она появилась? Что ей нужно?

Спящая Красавица подошла к Фее-крёстной.

– Если ей нужна я, то я сдамся по собственной воле, – сказала она.

– Дорогая моя, ты не виновата в том, что происходит. Если кто и виноват, то только я. Если бы не я, то Эзмии бы вообще не было.

Все феи понурили головы: они знали, что Фея-крёстная говорит правду.

– Что вы имеете в виду, крёстная? – недоумённо спросила Золушка. – Быть того не может, чтобы вы несли ответственность за появление этого чудовища!

Фея-крёстная закрыла глаза и глубоко вздохнула, размышляя, с чего начать историю. Рассказать нужно было много, а времени оставалось мало.

– История эта началась много столетий назад, когда я только узнала о существовании Другого мира. Времена тогда были жуткие: повсюду войны и разруха. Сейчас тот период называют Тёмными веками, и это самое что ни на есть подходящее название. Порой дым от пожарищ заволакивал небо такой густой завесой, что солнце не проглядывало сквозь неё по несколько дней.

Однажды в глухом лесу я нашла девочку, лет пяти от роду. Вся перепачканная золой и землёй, она горько плакала. Девчушка сказала мне, что её зовут Эзмия и что живёт она в близлежащей деревне. На её деревню, как и на многие поселения в те времена, напали варвары. Эти мародёры не оставили в живых никого, убили всех на своём пути, в том числе и семью этой малышки.

Солдаты нашли Эзмию в хлеву. Однако когда они попытались её ударить, девочка сумела защититься магией. Разожжённый ею огонь спалил дотла всю деревню и всех варваров. Девочка отвела меня в это поселение, и я увидела всё своими глазами. Погибли не только все жители деревни, которую она сровняла землёй, – прилегающие к ней земли были опустошены.

Тогда я поняла, что девочка обладает необычайной силой.

Магия всегда была загадкой, но меня до глубины души поразило, что ребёнок из Другого мира имеет такие выдающиеся способности. Но каким-то образом магия проявилась в этой девочке и спасла ей жизнь, поэтому я думаю, моя находка была не случайной.

Я подумала, что, если она останется в Другом мире, её ждёт верная смерть, и решила взять её с собой в наш. Я сразу поняла, что она особенная: когда мы прибыли в Королевство фей, единороги ей поклонились.

Коннер бросил взгляд на сестру. Когда они впервые оказались в Королевстве фей, единороги им тоже отвесили поклон – что бы это значило?..

– Эзмия выросла здесь, – продолжала Фея-крёстная. – Мы научили её пользоваться магией, и она стала феей. А когда со временем силы её возросли, она стала одной из самых одарённых фей в королевстве. Эзмия вдобавок была самой доброй, самой честной и самой нежной девушкой из всех, кого я знала. Она была мне очень благодарна за то, что я взяла её в наш мир, и с великой радостью помогала другим. Я полюбила её как родную дочь и сделала своей ученицей. Я была уверена: когда придёт мой смертный час, я со спокойной душой передам бразды правления этим миром ей. И нисколько не сомневалась, что она станет следующей Феей-крёстной. И Содружество «Долго и счастливо» мы основали в надежде, что Эзмия однажды его возглавит.

Но, став взрослой, Эзмия изменилась. Без нашего ведома она занималась недобрыми делами, о которых мы ничего не знали, и превратилась в совершенно другого человека. Она отдалилась от нас, озлобилась, полностью потеряла интерес к жизни фей. Помощь людям стала ей в тягость, и она начала использовать магию во вред.

На первой официальной встрече Содружества «Долго и счастливо» я окончательно убедилась, что от той малышки, спасённой из Другого мира, в Эзмии ничего не осталось. Тогда мы ещё не назначили главу содружества, поэтому на первой встрече руководила я. Мы разбирали дело по троллям и гоблинам: в наказание за нарушения законов их изгнали на отгороженные от всех земли, но они продолжали брать в рабство невинных людей из других королевств. Я спросила остальных членов содружества, как нам лучше с ними поступить. И тут Эзмия выпалила: «А почему бы их просто-напросто не утопить? Река Дюймовочки протекает через их земли. Сломайте дамбу – и дело с концом! Подстроим это как несчастный случай». У неё аж глаза горели от этой затеи…

Разумеется, после такого мы не могли назначить её главой содружества, как собирались. Вместо неё мы назначили Эмеральду и организовали Совет фей. Когда Эзмия узнала о замене, то пришла в неописуемую ярость. Она проклинала нас на чём свет стоит, а потом отреклась и от содружества, и от Королевства фей. Затем полностью изменила внешность и запретила называть себя феей – теперь она именовала себя колдуньей.

В следующий раз мы встретились с Эзмией на крестинах Спящей Красавицы. Её туда не приглашали, но мы знали, что она всё равно заявится. Мы узнали, что Румпельштильцхен работает на неё, когда он пытался похитить принцессу, и обличили её в этом. Эзмия пришла в ярость, а потом наложила проклятье на принцессу, посулив ей смерть от укола пальца о веретено.

Я догадалась, что это страшное заклятие затронет не одну лишь Спящую Красавицу. Магия Эзмии была настолько сильна, что убила бы не только невинного ребёнка. К счастью, мне удалось обратить проклятие в безобидные сонные чары, и, когда принцесса уколола палец о веретено и вместе ней заснуло всё королевство, мои опасения подтвердились.

После крестин Эзмия исчезла, и больше мы её не видели. Мы искали везде, но она как сквозь землю провалилась. Позже до нас дошла молва, что её отравили тем же ядом, что опустошил земли в Восточном королевстве. Мы решили, что она умерла, и бросили поиски. Увы, мы ошиблись.

Год назад мои внуки случайно оказались в нашем мире и бесследно пропали. Разыскивая их по всей стране, я кое-что нашла, и это сильно меня встревожило: в северо-восточных землях, прежде заросших травой и цветами, а после действия яда голых и пустынных, проклюнулись маленькие ростки сорняков. Почва возродилась после отравления – вот только яд уничтожил все хорошие растения, и вместо них выросли сорняки.

Я знала, что Эзмия скоро даст о себе знать. Незамедлительно я предупредила об этом Совет фей, и весь год мы разыскивали её, но так и не нашли. Вскоре она напала на Восточное королевство, и так мы узнали, что она точно вернулась.

Узнав историю Эзмии, все присутствующие встревожились не на шутку.

– Почему мы не можем её остановить? – спросил король Ченс. – Раз раньше её заклятия можно было обезвредить, почему бы не сделать то же самое сейчас?

– Это я и пытаюсь вам объяснить, – сказала Фея-крёстная. – Мы обучили её всему, что она знает: как использовать магию во благо, как черпать её из добра – поэтому мы могли обратить все её заклинания в безвредные. Но когда её отравили, в душе у неё не осталось ничего доброго. Теперь Эзмия черпает силы из зла – источника, неподвластного нам, добрым феям. И уж поверьте, в Эзмии накопилось много зла, и оно постоянно её подпитывает.

Алекс и Коннер не верили ушам. Неужели их бабушка прямо заявляет, что Колдунья непобедима?

– Что же… что же нам делать? – спросила Белоснежка.

Фея-крёстная потупила взор и уставилась в пол. Ей очень не хотелось говорить то, что никто в этом зале не хотел слышать.

– Я не знаю, – тихо проронила она.

И после этих слов те искорки надежды, что еще теплились в их сердцах, угасли. Фея-крёстная всё равно что сказала, будто настал конец света.

Неожиданно распахнулись окна, и в зал влетел неистовый порыв ветра, сбив с ног Спящую Красавицу. Затем в пол ударила огромная молния, да с такой силой, что дворец пошатнулся, и в ослепительной вспышке света в зале появилась Колдунья.

Выглядела она величественно. Волосы и накидка развевались у неё за спиной, в глазах, опушённых длинными ресницами, играла злобная усмешка, а губы были сжаты в прямую линию.

– Надеюсь, я не опоздала, – произнесла Эзмия. – Люблю слушать интересные истории, особенно про себя.

Алекс и Коннер вцепились друг в друга под платьем Шапочки. Все люди в зале замерли в страхе.

– Только не говорите, что снова устроили вечеринку, а меня не пригласили. – Эзмия обвела сердитым взглядом королей с королевами и фей. – Я думала, вы усвоили урок с прошлого раза, когда не позвали меня на своё сборище. – Она ухмыльнулась.

Вдруг Золушка соскочила с трона и бросилась к Колдунье с поднятыми кулаками. Король Чендлер и Фрогги успели её схватить, но она так решительно вырывалась, что им потребовалась помощь мужа Рапунцель, чтобы её удержать.

– Ах ты ведьма! – кричала Золушка, пытаясь дотянуться до Колдуньи. – Плевать мне на твою магию, я тебя голыми руками на части разорву, если тронешь мою дочь!

Эзмия лишь рассмеялась королеве в лицо.

– Что ты сделала с нашей дочерью, мерзавка?! – заорал Ченс. Эмеральда и Скайлин положили руки ему на плечи, чтобы он не бросился на Эзмию.

– Она жива… пока что, – скучающим тоном отозвалась Эзмия, разглядывая свои ногти. – Надеюсь, вы не сильно огорчились. Когда она мне будет больше не нужна, я её вам верну… наверно.

– Зачем тебе принцесса Надежда, Эзмия? – требовательно спросила Фея-крёстная.

Сощурившись, злодейка обошла Фею-крёстную по кругу, пристально разглядывая свою бывшую наставницу.

– Неужто это Фея-крёстная собственной персоной? Что-то ты постарела, бабуля. О чём задумалась? Тебя что-то беспокоит?

– Не дерзи, Эзмия, у тебя это всегда плохо получалось, – сказала Фея-крёстная.

Эзмия шутливо нахмурилась.

– А у тебя хорошо получается притворяться, что ничего не случилось, но я-то знаю. Ты им уже рассказала, что я у тебя забрала? Или решила об этом умолчать из опасения, что они испугаются ещё сильнее, если узнают, что и ты тоже трясёшься от страха?

Фея-крёстная молча слушала, не поддаваясь запугиванию Эзмии.

– Ладно, я сама им скажу. – Колдунья повернулась ко всем в зале. – Я похитила её внучку.

Все ахнули, в том числе близнецы. Интересно, что она имеет в виду, подумала Алекс. Фея-крёстная тоже выглядела озадаченной: быть может, Колдунья успела схватить не только Шарлотту, но и Алекс?

– Мою внучку? – переспросила Фея-крёстная.

Эзмия закатила глаза.

– Ой, только не делай вид, что удивилась. Я похитила её несколько недель назад, ты об этом точно знаешь. Я оставила тебе уйму подсказок.

Фея-крёстная, не дрогнув ни одним мускулом на лице, посмотрела на Колдунью:

– Как ты сумела её похитить?

– Легко, мне всё удаётся легко, – повела плечами Эзмия. – Я украла твою книжку, старую такую, где написана история нашего мира, портал. Наложила на неё простенькое заклинание и переместила в Другой мир, велев перенести ко мне девчонку Бейли оттуда, где живёт твоя драгоценная семейка. Эта дура даже не попыталась притвориться кем-то другим: сразу же призналась, кто она такая.

Алекс схватила Коннера за руку, и они посмотрели друг на друга.

– Она думает, что мама – это я! – прошептала Алекс.

– А мама, наверно, не стала её разубеждать! – предположил Коннер. – Но почему она похитила её вместо тебя?

Тут Алекс осенило:

– Коннер, я же была на занятиях, когда мама пропала! Я находилась в соседнем городе, а не там, где мы живём! Вот почему она схватила маму!

Фея-крёстная кивнула – она тоже поняла, в чём подвох. Затем взглянула на Красную Шапочку и снова пристально уставилась на её пышное платье. Близнецы готовы были поклясться, что бабушка смотрит прямо на них. Неужели она догадалась, что они тут? Знала она об этом или нет, но, поняв, что Колдунья допустила серьёзный промах, бабушка немного воспрянула духом.

– Скажу честно, наше внимание ты привлекла, – спокойно проговорила Фея-крёстная, быстро переведя взгляд на Эзмию. – Так что же тебе нужно? Чему обязаны чести тебя лицезреть?

Колдунья злорадно ухмыльнулась. Этой минуты она ждала целых два столетия.

– Как вы уже, наверно, догадались, я решила захватить мир, – будничным тоном сообщила Эзмия, зевнув будто от скуки. – Я могла бы и дальше демонстрировать вам свои недюжинные магические силы, но решила вместо этого дать вам возможность облегчить всем нам жизнь. А посему я хочу, чтобы вы по собственной воле откреклись от своих престолов и отдали мне свои королевства.

Зал взорвался гневными криками. Чендлеру, Фрогги и мужу Рапунцель пришлось приложить все силы, чтобы удержать Золушку.

– Ни за что на свете! – заорал Ченс, отвечая за всех правителей.

– Целое королевство погребено под растениями, жизнь принцессы висит на волоске – а вы ещё противитесь?! – покачала головой Эзмия. – Я всё равно захвачу мир – это неизбежно. Я даю вам возможность принять поражение с достоинством. Надеюсь, у вас хватит ума согласиться.

Никто не сдвинулся с места, никто не проронил ни слова, пока Эзмия сверлила их гневным взглядом. Тогда она повернулась к Спящей Красавице, которая так и не поднялась с пола и, дрожа от страха, смотрела на Колдунью.

– Почему бы тебе не согласиться первой, Спящая Красавица? Подай пример своим друзьям, покажи, как это легко. Разве мало страдало твоё королевство? Облегчи его муки, сделай это ради своего народа, ради своего мужа. Если ты отдашь мне своё королевство, я освобожу его от заколдованных растений. Ну что, договорились?

Все молча ждали, какое решение примет Спящая Красавица. Белоснежка и Рапунцель качали головами, показывая этим жестом не соглашаться. Наконец Спящая Красавица поднялась и медленно подошла к Фее-крёстной, встав у неё за спиной.

– Если я и договорюсь о чём-то, то только выступить против тебя, – сказала Красавица. – И мой народ меня поддержит.

Короли, королевы и феи переглянулись – всех воодушевил смелый поступок Спящей Красавицы. И один за другим они встали позади Феи-крёстной, показывая Колдунье, на чьей они стороне.

Эзмия разгневалась не на шутку.

Близнецы были уверены, что её глаза вот-вот начнут метать молнии.

– Вы совершаете самую серьёзную ошибку в своей жизни. Но не волнуйтесь – вашему правлению скоро придёт конец.

Фея-крёстная уверенно шагнула к Эзмии и заговорила:

– Возможно, никто из нас не в силах тебя остановить, Эзмия, – сказала она и бросила взгляд на платье Шапочки. – Но я более чем уверена, что кто-нибудь скрывший своё присутствие сумеет это сделать.

Алекс и Коннер переглянулись.

Бабушка осторожно выбирала слова; неужели она имела в виду их?

Гнев Эзмии поутих, она рассмеялась.

– Понимаю. Вы все считаете, что за своей ненаглядной Феей-крёстной вы как за каменной стеной, да? Что ж, если вы надеетесь, что её обещание вас спасёт… позвольте мне внести ясность!

Эзмия выбросила вперед руку, из неё вырвалась гигантская молния и ударила в Фею-крёстную. Та в мгновение ока исчезла. А на ладони Колдуньи появился бирюзового цвета сосуд, в котором плавал призрачно-белый сгусток, очертаниями напоминающий Фею-крёстную.

– Ну, и что вы теперь будете делать?! Душа-то вашей Феи-крёстной у меня! – закричала Эзмия на весь зал.

Алекс и Коннера била дрожь. Девочке пришлось что есть силы вцепиться в брата, чтобы он не бросился к Колдунье как Золушка.

– Бабушка у неё! Бабушка у неё! – шёпотом повторял Коннер, умоляя сестру отпустить его.

– Нельзя чтобы она узнала о нас! – тоже шёпотом отвечала Алекс.

– Считайте, что это моё последнее предупреждение, – громогласно объявила Эзмия. – Я буду нападать на ваши королевства до тех пор, пока вы мне не сдадитесь. Посмотрим, как вы запоёте, когда ваши подданные станут умолять вас прекратить эту пытку. Не видать вам больше «долго и счастливо».

В зале снова сверкнула молния, и Колдунья исчезла, забрав с собой Фею-крёстную.

Все побелели как снег. Близнецы, сами не свои от горя, замерли под платьем. Никто не знал, что делать. Короли, королевы и феи переглядывались, пытаясь увидеть в глазах другого хоть проблеск надежды, но не находили его.

Впервые за всё время правители сказочного мира оказались бессильны.

Глава 13 Сосуды с душами

В самой глуши Гномьих лесов, где деревья и кустарники росли непролазной чащобой, стояла, скрытая от посторонних глаз, маленькая лачуга. Много лет тому назад жившая здесь ведьма Агата предусмотрительно посадила вокруг лачуги терновые кусты, чтобы её никому не было видно. Хозяйка дома давным-давно умерла, но он вовсе не пустовал.

Колдунья превратила покосившуюся лачугу в свой новый дом с помощью возрождённой магической силы. Снаружи он сохранил прежний вид – два окна да крытая соломой крыша, но внутри, стоило переступить порог, преобразился в великолепный дом с просторными комнатами, высокими потолками и чёрными каменными стенами.

В огромном камине, облицованном аметистами, вместо поленьев лежала груда черепов, горевших фиолетовым пламенем. Тут и там стояла мебель, обитая шкурами дикобразов и саламандр. С потолка свисала люстра, сделанная из самых разных клыков, но света не давала. Обычно в доме царила тишина, но сейчас он звенел от пронзительных криков ребёнка.

– Умоляю, принцесса, тише, – приговаривал Румпельштильцхен. Принцесса Надежда была ростом почти с него, но он всё равно укачивал годовалую малютку на руках, пытаясь успокоить.

– Мама! – плакала девочка. – Мама!

– Боюсь, к маме тебе нельзя, – сказал Румпельштильцхен, и малютка зашлась в плаче пуще прежнего.

– Она плачет уже больше суток, – раздался из дальнего конца комнаты голос Шарлотты Бейли. – Не могли бы вы дать её мне? – Мама близнецов сидела в огромной птичьей клети, подвешенной в нескольких футах над полом.

– С чего вы взяли, что сможете её успокоить? – спросил Румпель, измотанный вознёй с ребёнком.

– Я медсестра – умею это делать.

Шарлотта была по-прежнему одета в форму медсестры. Она только-только отработала смену в больнице и собралась идти домой, как вдруг на неё налетел какой-то странный сгусток света, окутал со всех сторон, словно одеялом, и перенёс в сказочный мир. Женщина быстро сообразила, что Колдунье нужна не она, и чтобы защитить Алекс, притворилась собственной дочерью.

Принцесса Надежда продолжала безутешно плакать и кричать. Закрыв глаза на здравый смысл, Румпельштильцхен протянул малышку Шарлотте сквозь прутья клетки. Его не волновало, как сильно разгневается Колдунья, когда увидит ребёнка с другой пленницей, – он просто хотел, чтобы прекратился плач. Румпельштильцхен никогда не ладил с детьми.

– Ну, ну, будет, малышка, – тихо приговаривала Шарлотта, поглаживая золотисто-каштановые кудряшки Надежды. – Всё будет хорошо, всё будет хорошо.

Мало-помалу принцесса успокоилась в заботливых руках Шарлотты и заснула впервые после похищения. Ребёнку нужны были лишь материнские объятия.

Румпельштильцхен с облегчением наслаждался тишиной. Если бы ему позволили, он проспал бы беспробудно три дня кряду. Шарлотта наблюдала за карликом. В отличие от своей хозяйки, он казался не злым, а, напротив, очень добрым и кротким.

– Значит, вы Румпельштильцхен? – спросила Шарлотта.

– Да. – Карлик передёрнул плечами, стыдясь своего имени, пользующегося дурной славой.

– Вы правда спряли золото из соломы для девушки, как в сказке рассказывается?

– Правда, – кивнул Румпельштильцхен.

– И вы действительно пытались украсть у неё первенца? – Шарлотте с трудом в это верилось.

Румпельштильцхен тяжко вздохнул.

– Это Эзмия меня заставила, – проговорил он. – Но я не смог так поступить. Я сказал девушке – ну, тогда она уже стала королевой, – что расторгну сделку, если она угадает, как меня зовут.

– И она угадала, насколько я помню, – сказала Шарлотта.

– Уж я постарался, – признался Румпельштильцхен. – Я заметил, что за мной следит её солдат, и стал плясать вокруг костра, крича во всё горло своё имя на весь лес.

– То есть вы нарочно облегчили ей задачу, – поняла Шарлотта. – Вы очень добры.

На лице у Румпельштильцхена мелькнула слабая улыбка, но тут же угасла.

– И я так считал. Но, увы, эту часть истории никто и никогда не узнает.

– Люди любят осуждать, – сказала Шарлотта. – И я не исключение. Я никогда не задумывалась, почему вы совершали эти поступки, просто считала вас…

– Злодеем? – невозмутимо закончил за неё Румпельштильцхен. Почти всю свою жизнь он прожил с этим клеймом.

– Да… Злодеем, – смущённо призналась Шарлотта.

Румпельштильцхену было приятно беседовать с Шарлоттой – пожалуй, он даже испытывал удовольствие от их разговора. Не будь он таким усталым, он бы держался настороже, но волей-неволей Шарлотта вызывала доверие. Они оба были хорошими людьми, которые попали в беду.

– Как такой хороший человек, как вы, связался с этой злодейкой? – качая головой, поинтересовалась Шарлотта.

– Я имел несчастье родиться мечтателем, – с грустью отвечал Румпельштильцхен. – У гнома одна судьба – стать шахтёром. Но мне никогда не хотелось провести всю жизнь под землёй, в тёмных тоннелях. Я хотел жить среди растений и животных и раньше мечтал стать пастухом или же фермером. Но мои братья каждый день ругали меня, говорили, мол, работа шахтёром – это честь, и мне несказанно повезло. Однажды ко мне явилась Эзмия и предложила стать её учеником.

Румпельштильцхен потёр глаза и сел на стул, обитый шкурой дикобраза; он так глубоко погрузился в воспоминания, что даже не обращал внимания на покалывающие его иголки.

– Вот забавно, – пробормотал он. – Я ведь не раздумывая согласился, а жалел об этом каждый день всю свою жизнь.

Шарлотте стало его жаль. Она поняла, что в этом доме три пленника.

– Любой бы на вашем месте согласился, – заметила женщина.

– В то время – возможно, – кивнул Румпельштильцхен. – Но сейчас никто и ни за что на свете не согласился бы на такое. Вдруг по комнате пронёсся мощный порыв ветра.

– Почему ребёнок у неё?! – раздался оглушительно громкий голос, и Шарлотта с Румпельштильцхеном от неожиданности подскочили. В комнате неожиданно появилась Эзмия.

Колдунья выглядела уставшей. Осанка её была не такой горделивой, как раньше, а волосы не развевались волнами за спиной. Эзмия долго продумывала сегодняшний вечер, но на деле он прошёл не по её плану.

Румпельштильцхен тут же спрыгнул со стула.

– Принцесса Надежда непрестанно плакала, – зачастил он, – а мне хотелось, чтобы в доме было тихо, когда ты вернёшься.

Эзмия нахмурилась, глядя на Шарлотту, и женщина покрепче прижала к себе принцессу. Колдунья подошла к клети и вперилась в них хищным взглядом сквозь прутья.

– У тебя чертовски хорошо получается обращаться с детьми, верно? – с подозрением осведомилась Эзмия.

– Я же говорила, я медсестра, работа у меня такая, – ответила Шарлотта, неловко ёрзая под пристальным взглядом Колдуньи. – Я ухаживаю за больными детишками.

Эзмия вздёрнула бровь.

– Занятно, – задучиво произнесла она. – Не думала, что внучка Феи-крёстной такая взрослая.

– Ну, не все умеют с помощью магии останаливать старение, – возразила Шарлотта.

– А ты смелая, как я погляжу, – заметила Колдунья. – Может, это заставит тебя придержать язык?

Эзмия поставила стеклянный сосуд, который держала в руках, на маленький столик возле клетки. Шарлотта с ужасом разглядела внутри ёмкости миниатюрную призрачную фигурку Феи-крёстной.

– Это… это же моя… моя бабушка! – воскликнула Шарлотта, чуть не забыв, что притворяется своей дочерью. – Что ты с ней сделала?!

Эзмия довольно улыбнулась, в её глазах загорелось торжество.

– Я забрала её душу.

Шарлотте стало дурно. Она и не представляла, что у человека можно забрать душу, даже в сказочном мире.

– Зачем тебе её душа? – спросила Шарлотта.

– Вообще-то, это моё увлечение, – сказала Колдунья, подходя к камину. Там, на каминной полке, в ряд стояли пять таких же стеклянных сосудов бирюзового цвета, в каждом из которых плавал прозрачно-белый сгусток.

– Ты коллекционируешь души? – удивлённо спросила Шарлотта. – Чтобы не быть совсем бездушной?

– Какой остроумный каламбур, – с издёвкой заметила Эзмия. – Знаешь выражение «прости и забудь»? Так вот я с ним в корне не согласна и считаю, что это невозможно. Люди поступают со мной плохо и забывают об этом, будто их поступки не имеют значения, – потому что им нет до меня дела. Как же мне их за это прощать?

– Значит, ты забрала их души и заточила в сосуды, вместо того чтобы простить? – спросила Шарлотта.

– Именно так, – кивнула Эзмия. – Я решила, что силой отнять у них жизнь будет лучше, чем просто простить. Ведь это означает, что они станут жить дальше своей жизнью, и их проступки не будут иметь последствий. Но если забрать у них души и лишить будущего счастья, то я исцелюсь и обрету покой.

Шарлотта не верила своим ушам.

– Неужели ты думаешь, что тебе можно посочувствовать? – спросила она.

Эзмия отрешённо смотрела на пламя, пожирающее черепа.

– Я не хочу, чтобы люди меня понимали. Я хочу, чтобы они преклонялись предо мной.

У Шарлотты от этих слов потяжелело на сердце. Она задумалась, вырвется ли когда-нибудь из когтей этой помешанной злодейки. Но, подумав о детях, о Бобе и о жизни, которой её лишили, Шарлотта ощутила в себе силы выжить в плену у Колдуньи.

– Мне с трудом верится, что Фея-крёстная, которая ко всем великодушна, могла что-то делать тебе во вред, – сказала Шарлотта.

– Иногда помощь может быть во вред, – возразила Эзмия. – Но, полагаю, тому, для кого помощь – обыденная работа, этого не понять.

– Просвети меня, – предложила Шарлотта.

Эзмия подняла брови.

– Когда Фея-крёстная нашла меня в Другом мире, я была ещё совсем ребёнок. Одинокая сирота, умирающая с голода. Она забрала меня с собой в Королевство фей, и я стала жить с ними. Они дали мне кров, обучили использовать магию во благо, и со временем я стала одной из самых сильных фей.

Шарлотта непонимающе покачала головой:

– И чем же ты была недовольна?

– Успех может ранить так же глубоко, как провал, – продолжала Колдунья. – Чем больше я превосходила своими успехами других фей, тем сильнее они на меня обижались. На самом-то деле феи очень завистливые существа, хотя никто никогда в этом не признаётся, дабы не очернить свой образ.

Когда Фея-крёстная объявила меня своей ученицей, все остальные феи от меня отдалились. Я никогда не просила оказывать мне особое внимание, но своё разочарование они выместили на мне, будто я лично их обидела. Каждое моё заклинание, каждое волшебство подвергалось несправедливым нападкам.

Несмотря на то что я достигла небывалых высот в волшебстве, мои достижения оставались незамеченными из-за отношения ко мне. Со временем я начала стыдиться своего таланта и решила стать обычной, такой же, как все. Но, понизив планку, я только сильнее их разозлила, и к достижению юности я снова была одинока, но на этот раз жаждала любви.

Колдунья махнула рукой на сосуды, расставленные на каминной полке.

– Теперь речь пойдёт о них. Видишь ли, эту часть истории я принимаю очень близко к сердцу, потому что в этих сосудах заточены души пяти мужчин, которые неразумно его разбили. Один никогда меня не любил, второй не мог меня любить, третий любил слишком сильно, четвертый скрывал свою любовь, а пятый любил меня недостаточно сильно…

Эзмия взяла крайний слева сосуд и заглянула в него. Из молочно-белого сгустка вырисовалась фигура молодого человека в фартуке.

– Пекарь был моей первой любовью. Он жил в маленькой деревушке в Прекрасном королевстве и работал в семейной пекарне. Он первый, если не считать Фею-крёстную, поинтересовался, как у меня дела. Я была такой юной и чувствительной: мы улыбнулись друг другу – и я уже безумно влюбилась в него. Мы сблизились, и я стала поверять ему свои самые сокровенные тайны и желания. Я была уверена, что любовь наша навсегда.

К сожалению, я узнала, что его намерения были далеко не искренними. Я была своего рода посмешищем: Пекарь притворился влюблённым, только чтобы рассказывать своим друзьям всё, чем я с ним делилась. Всё это время он со мной играл.

Я вернулась в Королевство фей в слезах. Надеялась найти там хоть какое-то сочувствие, хоть толику сострадания, но они только потешались надо мной. О, они были рады увидеть, как я упала с пьедестала, на который не просила себя ставить. Понимаешь, я нарушила неписаное правило: сильные мира сего не имеют права ни на что жаловаться.

Не найдя поддержки и утешения, я убежала в лес и упала возле одного дерева. Я пролежала там несколько часов кряду, поливая горючими слезами его корни. Только это дерево утишило мою боль. Потом я ещё много раз к нему возвращалась.

Спустя какое-то время я попыталась простить Пекаря, но только сильнее разозлилась. Я вернулась в его пекарню и потребовала извинений. Он отказался просить прощения, заявив, что всё это лишь ребяческая шутка. Тогда я наложила заклинание на пряничного человечка, которого он испёк. Пряник соскочил с подноса и убежал от него. Вся деревня за ним гонялась, но так и не поймала.

Пекарь и его семья стали настоящим посмешищем в деревне, быстро разорились и потеряли свою пекарню. Но мне после этого стало гораздо лучше. И вот тогда-то я и поняла, что лучше поквитаться с обидчиком, а не вести себя благородно.

Колдунья поставила на место сосуд с душой Пекаря и взяла следующий. Из сгустка появился мужчина с молотком в руке и цепью, свисающей с плеча.

– Замочных дел мастер был сложным человеком, – сказала Колдунья, качая головой. – Из-за своей профессии он предпочитал держать свою собственность под замком. Я не стала исключением. По большому счёту я влюбилась в него из-за необходимости залечить шрамы на сердце, оставленные Пекарем. Он был очень молчаливый, едва ли говорил мне пару слов. Он не смотрел мне в глаза, а если прикасался ко мне… то делал это неохотно.

Отношения с ним наложили на меня отпечаток, и не один. Я оставалась с ним, думая, что только такой любви я достойна. Когда я всё же сказала, что ухожу от него, он даже не изменился в лице. К тому времени он уже был так измучен своими внутренними переживаниями, что я решила не подливать масла в огонь при расставании. Я больше злилась на себя, чем на него, за то, что сама позволила причинить себе боль. Я храню его душу как напоминание – никогда не давать себя жалеть.

Шарлотта и Румпельштильцхен искоса посмотрели друг на друга. Им не верилось, что Колдунья так разоткровенничалась, но Эзмия так глубоко погрузилась в свои болезненные воспоминания, что не замечала ничего вокруг.

На самом деле она решила вспомнить свои страдания не ради них. Рассказывая невольным слушателям истории о своих бывших возлюбленных, Колдунья мало-помалу восстанавливала силы, угасшие после сегодняшнего вечера. Осанка её стала как прежде величавой, волосы колыхались волнами за спиной. Фиолетовые язычки пламени в камине взметнулись выше, стоило только Колдунье ощутить прилив сил. Бесспорно, её подпитывала боль прошлых лет.

Затем Эзмия взяла сосуд, стоявший по центру. Из туманного сгустка появился мужчина, играющий на свирели.

– Я думала, что Музыкант – это тот возлюбленный, который мне нужен. Меня покорило его обаяние. Он непрестанно пел мне песни и читал сонеты. Ему не терпелось раструбить всем о нашей любви – слишком не терпелось. Вскоре я поняла, что любит он вовсе не меня, а мой образ. Он хотел, чтобы все знали, что он встречается с будущей Феей-крёстной, а не с Эзмией. Я была для него средством достижения успеха.

Однако, даже зная его истинные намерения, я оставалась с ним, потому что боялась одиночества. Я задаривала его подарками, одним из которых оказалась печально известная свирель, – играя на ней, он избавил город от заполонивших его крыс. Я наложила чары на дудочку, надеясь, что теперь мы будем на равных. Подумала, что, если подарю ему то, что придаст ему важности, он сумет полюбить меня, а не мой титул.

Увы, та победа привела лишь к тому, что он возгордился и изменил мне с такой же лёгкостью, с какой завёл крыс в реку. Я превратила его новую пассию в музыкальный инструмент, дабы он играл на ней так же, как играл со мной.

Колдунья взяла с полки четвёртый сосуд и пристально посмотрела на душу мужчины, с головы до пят закованного в латы.

– Солдат был очень скрытным человеком, – сказала Эзмия. – Он держал наши отношения в строжайшей тайне. После Музыканта с его желанием растрезвонить всем и вся о нашей любви, такая скрытность была для меня внове. Однако позже я узнала, что защищал он тем самым не меня, а себя. Солдат стыдился наших отношений. Он думал, что, если кто-нибудь узнает, что он ухаживает за феей, это повредит его карьере и его не произведут в генералы.

Я наложила на него заклинание, которое сплющило ему ступни и заставило одеревенеть суставы. Остаток жизни он провёл, охраняя вход в кухню, и никакого повышения не получил.

Колдунья подошла к последнему сосуду. Из сгустка возник привлекательный мужчина в мантии и короне. Эзмия смотрела на него иначе, чем на других, – судя по всему, воспоминания об этом человеке были самыми болезненными.

– Король причинил мне самую сильную боль, – призналась Эзмия. – В отличие от других, Король относился ко мне с состраданием, которого так не хватало всем остальным. Он был моим лучшим другом и единственный из всех отвечал мне взаимностью. Пожалуй, именно наша схожесть заставила меня полюбить его сильнее остальных, и посему это до сих пор причиняет мне боль. Однако он никогда не любил меня так же сильно, как я его. Ему от меня нужна была только дружба.

Я приходила к нему каждый день в надежде, что его чувства переменятся. Однажды я попыталась дать ему любовное зелье, и он обо всём догадался. Никогда ещё я не видела его таким рассерженным: он кричал на весь замок, что никогда не полюбит меня, как я люблю его, даже если выпьет все любовные зелья, что есть на свете.

Я вышла из себя и наложила проклятие на Короля, превратив его в жуткое чудовище. В конце концов он повстречал девушку, которая влюбилась в него несмотря на звериное обличье, и мои чары были разрушены. История Красавицы и Чудовища со временем превратилась в преувеличенную легенду, но Король так никому и не рассказал, что это я его заколдовала; он повёл себя как друг, невзирая на всё, что я натворила.

Отвергнутая Королём, я поняла, что больше горя моё сердце не выдержит. Раз Король не сумел меня полюбить, то никто не полюбит. Фея-крёстная говорит, что я изменилась в то время, и она права. Я должна была делать счастливыми других, а своё счастье так и не нашла. Куда бы я ни пошла, я должна была решать чужие проблемы, но не могла справиться со своими.

И тогда я возненавидела мир, в котором жила: я презирала фей, презирала жалких людишек, которым они помогали, презирала саму себя за то, что я одна из них.

Я перестала притворяться, что я из их круга. Впервые в жизни я говорила и делала то, что мне хотелось, а не то, что от меня ждали. Если феи так и так намеревались порицать меня за мои поступки, я дала им достойный повод это сделать.

Я ничуть не удивилась, когда моё место в Содружестве «Долго и счастливо» заняла Эмеральда. Я была зла и обижена, но знала, что втайне феи только и ждали удобного случая отобрать у меня то, что принадлежало мне по праву. Эмеральда никогда не обладала и малой толикой моего таланта, но её любили все, кто её знал; феи нарочно назначили её, чтобы задеть меня побольнее.

Я убежала в лес и нашла своё дерево, возле которого всегда плакала. Я пролежала под ним несколько дней, заливаясь слезами; я чувствовала, будто мою душу раздавили жерновами, а вся моя жизнь казалась мне жестокой проверкой на прочность – сколько испытаний я ещё выдержу?..

Когда я наконец осушила слезы, то взглянула на дерево: оно было гораздо выше остальных деревьев в лесу. Годами поливая слезами его корни, я помогла ему возвыситься над собратьями. Мне стало очень стыдно за себя, мне не верилось, что я позволила людям так относиться ко мне. Я наложила заклинание на дерево, и ствол его с ветками закрутился спиралями, будто виноградная лоза, и оно сравнялось по высоте с другими деревьями, а доказательство моих мук исчезло.

И в этот самый миг хрупкая сломленная фея во мне умерла, и вместо неё на свет явилась Колдунья. Я решила, что теперь моё имя люди будут произносить трепетным шёпотом, дрожа от страха, а не насмехаться над ним из зависти. И если люди хотели лишить счастья меня, я просто-напросто лишу счастья весь мир.

Казалось, Эзмия забыла, что она не одна. Боль и обиды прошлого сотворили её нынешнюю, поэтому ей сложно было отвлечься от своих воспоминаний и вернуться в реальность.

– Все испытывают боль, – сказала Шарлотта. – Я тоже испытала боль от потери, но сумела её превозмочь. И я никогда не строила беспощадные планы мести и не винила других в своих бедах.

Эзмия обернулась к ней.

– Да неужели? – сердито воскликнула она. – Было ли тебе когда-нибудь так одиноко, что каждый удар сердца откликался гулом в опустошённой душе? Ненавидела ли ты когда-нибудь солнце за то, что оно встаёт и обрекает тебя на ещё один одинокий день?

– Думаю, нет, – ответила Шарлотта. – Никому никогда не было трудно меня полюбить.

Румпельштильцхен ахнул, услышав дерзкое высказывание Шарлотты. На Эзмию её бесстрашие даже произвело некоторое впечатление.

– Осторожнее, – пригрозила она пленнице. – Между храбростью и безрассудством лежит тонкая грань.

Шарлотта отвернулась, не в силах больше смотреть на Колдунью. Та между тем поставила на полку сосуд с душой Короля и сказала:

– Я ухожу отдыхать. Знаю, со стороны кажется, будто я не прикладываю никаких усилий, но завоёвывать мир очень утомительно. Я немного отдохну, а потом возобновлю нападения на королевства. Хочу быть во всём блеске своей красоты, когда мир падёт к моим ногам.

Эзмия направилась к своим покоям, но её остановил Румпельштильцхен.

– Эзмия? – обратился к ней карлик, стараясь чтобы в его голосе не было слышно осуждения. – Ты уверена, что когда-нибудь обретёшь покой? Думаешь, когда захватишь наш мир, твоё самолюбие будет удовлетворено?

Шарлотта обернулась, с интересом ожидая ответа. Колдунья злорадно улыбнулась.

– Глупый Румпель, – со смешком сказала она. – Кто сказал, что мне нужен только наш мир?..

Глава 14 Чудотворный жезл

Обратный путь в королевство Красной Шапочки был труден.

После того как Колдунья прямо у них на глазах забрала бабушкину душу, близнецы совсем пали духом. Уткнувшись лицом брату в плечо, Алекс проплакала всю дорогу до замка Шапочки.

– Она похитила маму, теперь бабушку, а скоро вообще захватит весь сказочный мир! – всхлипывала Алекс. – Она всё у нас отнимает!

– Не всё, Алекс, – возразил Коннер. Его голос единственный звучал обнадёживающе. – У нас есть мы сами, и мы придумаем, как их вернуть.

Фрогги и Шапочка оценили его оптимистичный настрой, но тем не менее их терзали сомнения. Все рассчитывали на то, что Фея-крёстная придумает, как победить Эзмию, но теперь не осталось никого, кто мог бы противостоять Колдунье.

– Не уверена, что нам это по силам, Коннер, – сказала Алекс сквозь слёзы, непрерывным потоком льющиеся из глаз. – Мне впервые кажется, что на этот раз зло победит.

Чем дальше ехала карета, тем сильнее всех охватывало отчаяние.

Близнецы, Фрогги и Шапочка ломали головы, пытаясь придумать хоть какое-то решение. После целого дня и ещё половины в пути им не терпелось как можно скорее добраться до замка Красной Шапочки.

– Как странно, – проговорила Шапочка, выглядывая в окно. – Мне казалось, мы уже должны были доехать до стены.

Фрогги и близнецы тоже высунулись из окошек и, вглядевшись вдаль, с удивлением заметили, что стены впереди не видно. Кажется, они и правда ехали до королевства дольше, чем полагалось.

– Погодите… – Коннер сощурился. – Там написано то, что я вижу?

Все посмотрели, куда он показывал. Им стало не по себе: карета медленно проехала мимо деревянной вывески с надписью:

ФЕРМА СЕМЬИ БО ПИП

– Как такое может быть? – воскликнула Шапочка, вытаращив глаза. Фермы Бо Пипов находятся внутри королевства. Где стена?

Фрогги и близнецы, глядя на пологие холмы, думали о том же самом. Спустя несколько минут друзья увидели на обочине солдат. Те чесали затылки и недоумённо озирались, тоже сбитые с толку.

Фрогги приоткрыл дверцу и высунул голову из кареты.

– Прошу прощения, господа! В чём дело? Где стена?

– Стены нет, господин, – отозвался один из солдат.

– Что значит – стены нет? – переспросил Фрогги.

– А то и значит, ваша милость, что стены больше нет, – сказал солдат. – Утром исчезла.

– Что? – Красная Шапочка опешила.

– Мы охраняли южный вход, как вдруг сверкнула яркая вспышка, – принялся объяснять другой солдат. – Мы и глазом моргнуть не успели, как стена пропала!

Алекс и Коннер переглянулись.

– Колдунья, – сказала Алекс. – Она снова нападает!

Красная Шапочка прижала руку к груди, стараясь унять быстро стучащее сердце. Даже услышав собственными ушами угрозы Колдуньи, она не верила, что её королевство подвергнется нападению.

– Пострадавшие есть? – спросил Фрогги у солдат.

– Нет, господин, – ответил первый, – но все в смятении.

Фрогги закрыл дверцу и сел на своё место напротив близнецов.

– Началось, – огорчённо пробормотал он себе под нос.

Когда впереди показался замок Красной Шапочки, уже смерклось.

Без стены друзья чувствовали себя незащищёнными. Посмотрев по сторонам, они заметили, что жители деревни разделяют их чувства. Куда ни глянь, двери и окна домов и торговых лавок стояли закрытые на все замки, будто их хозяева готовились к сильной буре.

– Я не видела жителей такими напуганными с тех пор, как ещё был жив Страшный Серый Волк, – заметила Шапочка. – Нынешняя обстановка напоминает мне о временах до В.П.П.С.В. переворота.

Фрогги взял королеву за руку; она так задумалась, что не обратила внимания на холодное склизкое прикосновение.

– Эзмия могла сделать что-нибудь похуже, – сказал Фрогги. – К счастью, она убрала только стену.

Однако его ободряющие слова не произвели должного действия, а только рассердили Шапочку. Она отдёрнула руку и обратила на него взгляд, полный слёз:

– Это не просто стена! – выкрикнула Шапочка. – Она ограждает нас от внешнего мира! Она олицетворяет безопасность и победу над многолетними тяготами! Быть может, Злой Страшный Волк и вся его стая сгинули, но эта стена всегда была символом мира для моего народа.

Шапочка вытерла слезинки, стыдясь своей вспышки.

– Когда мы вернёмся в замок, я велю солдатам незамедлительно оцепить моё королевство, – уверенно заявила она. – Пусть у нас нет стены, но мы будем под защитой.

Фрогги и близнецы согласно кивали её словам. Близнецам понравилось, что Шапочка едва ли не впервые думает не о себе, но о своём народе. Может, Фрогги и прав на её счёт. Может, они и вправду не замечают в Шапочке хороших качеств.

Наконец кареты подъехали к замку; как только Шапочка отдала приказ солдатам, друзья направились в библиотеку, намереваясь провести вечер в тишине и спокойствии. Но, переступив порог комнаты, они с удивлением увидели гостя, который их дожидался.

– Джек! – вскричала Шапочка.

Небрежно развалившись в кресле, их ждал тот самый Джек, посадивший бобовый стебель и снискавший себе дурную славу. Высокий, красивый, широкоплечий, он ничуть не изменился с прошлой их встречи. На поясе у него висел надёжный топор.

– Здравствуй, Шапочка! – сказал Джек и встал с кресла.

Шапочка побледнела и застыла как истукан.

– Что… что… что ты тут делаешь? – выдавила она, заикаясь.

– В гости пришёл, – улыбнулся Джек.

Юная королева пару раз пронзительно вскрикнула, пытаясь спросить что-то ещё. Фрогги переводил взгляд с Шапочки на Джека: он пока не понял, что сулит появление Джека.

– Ну, это… неожиданно, – сказал Фрогги и тоже улыбнулся.

Джек просиял, увидев близнецов.

– Я вас помню!

– Привет, Джек, – поздоровалась Алекс.

– Привет, чувак, – сказал Коннер.

Несмотря на тревожные мысли, забивавшие им головы, близнецы обрадовались встрече с Джеком. А Красная Шапочка вдруг начала беспокойно озираться.

– Постой, Джек. Раз ты здесь, значит…

БА-БАХ! Двери в библиотеку резко захлопнулись. Друзья обернулись, и увидели Златовласку.

– ТЫ! – взвизгнула Шапочка, тыча в неё пальцем, и быстро попятилась от своей заклятой соперницы.

– Здравствуй, Шапка, – сказала Златовласка с натянутой улыбкой.

Девушка с золотистыми локонами была обута в высокие кожаные сапоги и одета в длинную вязаную фуфайку коричневого цвета. На боку у неё висел серебристый меч. Она тоже ничуть не изменилась внешне с их прошлой встречи – осталась такой же красивой, какой они её запомнили.

Но кое-какие перемены в Златовласке и Джеке ребята заметили: теперь они выглядели гораздо счастливее, чем раньше, до побега.

– Златовласка! – воскликнула Алекс, и они с братом побежали обнять девушку.

– Какой чудесный сюрприз, – сказала Златовласка с улыбкой. – Я бы сказала: «Рада снова с вами встретиться, дети», – но вы уже никакие не дети.

Коннер кивнул.

– Вот спасибо! Мы это всем твердим.

Златовласка шутливо потрепала его по голове.

– В твоём возрасте меня уже раза четыре приказывали арестовать, – сказала она и подмигнула Джеку.

Джек улыбнулся:

– Я поздно начал разбойную жизнь, но уже навёрстываю упущенное. – Он подмигнул ей в ответ, и они с любовью посмотрели друг на друга, будто забыв о том, что они здесь не одни.

– ТЫ! – повторила Шапочка, всё ещё тыча в Златовласку пальцем. Королева сейчас была очень похожа на чайник, которому заткнули носик и пару некуда выйти.

– Ой, да расслабься, Шапочка, – сказала Златовласка. – Мы не хотим проблем. Я тебе ничего не сделаю.

Шапочка фыркнула.

– Бьюсь об заклад, твоя кляча, которая так любит овёс, тоже мне ничего не сделает! Вы что не понимаете, это мой замок! Вы оба – объявленные в розыск преступники! Как вы вообще смогли сюда забраться?

– Через входную дверь зашли, – спокойно ответил Джек. – Стражники пустили нас без вопросов. Я же с ними вырос, разве не помнишь?

Шапочка переводила взгляд с Джека на Златовласку, не желая верить в то, что он сказал правду. Когда тебя ни в грош не ставят в собственном доме, это страшно расстраивает.

– Вам слово «королева» о чём-нибудь говорит?! – выкрикнула Шапочка. – Разве моя безопасность не должна быть превыше всего в моём замке?

Фрогги решил сгладить неловкость.

– Простите нас, мы не ждали гостей, и несколько последних дней были тяжёлые, – объяснил он, немного нервничая. – Давайте присядем и поговорим?

Спорить никто не стал. Все расселись в кресла вокруг ковра из шкуры Страшного Серого Волка. Красной Шапочке потребовалась пара минут, чтобы собраться с мыслями, а потом она села рядом с Фрогги, но было заметно, что она стремится держаться от него подальше. Джек и Златовласка заняли кресло напротив и сели так близко, что касались друг друга бёдрами. Алекс и Коннер тоже поместились вдвоём в одно большое кресло.

– Я так понимаю, вы только что вернулись со встречи с Содружеством «Долго и счастливо»?

– Да, – бросила Шапочка, у которой слегка раздувались ноздри. – Именно так и поступают законопослушные правители: мы устраиваем встречи и обсуждаем дела, придумывая решение, которое пойдёт всем на благо.

Однако её высказывание ни капельки не задело Златовласку.

– Наверно, скука смертная? – осведомилась она, радуясь возможности позлить Шапочку.

– Как прошла встреча? – спросил Джек.

– Кошмарно, – вздохнул Коннер. – Туда заявилась Колдунья и похитила нашу бабушку! И наша мама тоже у неё!

Джек и Златовласка непонимающе переглянулись.

– Зачем ей понадобились ваши мама с бабушкой? – спросила Златовласка.

Алекс и Коннер забыли, что Джек со Златовлаской сбежали задолго до того, как они узнали, кто же на самом деле их бабушка.

– Наша бабушка – Фея-крёстная, – развела руками Алекс, будто говоря «сюрприз!».

Джек и Златовласка выглядели удивлёнными.

– Как так вышло? – поинтересовался Джек.

Близнецы рассказали о том, что они из другого мира, а их бабушка, вот уже несколько столетий странствуя между двумя мирами, распространяет там сказки. Когда Джек и Златовласка осознали услышанное, ребята продолжили рассказ и поведали о том, как их отец сотворил Заклинание желаний, чтобы вернуться к их матери в Другой мир, и о том, как они узнали о существовании сказочного мира, провалившись в бабушкину старую книгу сказок, которая оказалась порталом.

– Да, да, да, это было очень трогательно, – перебила их Шапочка, взмахнув руками. – Они узнали, что Фея-крёстная – это их бабушка, а потом они втроём прошли через дверь, ведущую в другой мир, и так далее, и тому подобное… а вы двое так и не сказали, что делаете в моём замке!

Джеку и Златовласке хотелось услышать продолжение истории, но они понимали, что лучше успокоить Красную Шапочку от греха подальше.

– Мы хотели узнать, есть ли какие-то успехи в борьбе с Колдуньей, – сказал Джек.

– Нет, никаких успехов. Извините, но теперь можете уходить, – быстро проговорила Шапочка.

Фрогги тронул её рукой за колено.

– Дорогая, давай без грубостей. Пусть они и преступники в розыске, но всё же они наши гости.

Близнецам не терпелось рассказать Джеку и Златовласке о вчерашнем собрании, и они не стали дожидаться, пока Фрогги и Шапочка перестанут пререкаться. Ребята рассказали о похищении принцессы Надежды и о том, как Колдунья забрала душу у их бабушки и начала нападать на королевства.

– И её никак нельзя остановить? – у Джека тоже не укладывалось в голове услышанное, и он неверяще качал головой.

– Увы, никак, – ответил Фрогги.

– Мне кажется, вас происходящее никоим образом не касается, – заявила Шапочка, решительно скрещивая руки на груди.

– Ещё как касается, – возразила Златовласка. – Мы тоже не хотим жить в мире, где правит эта злодейка. Мы подумали, что можем помочь.

– Помочь? – рассмеялась Шапочка. – И чем же ты поможешь, Златовласка? Украдёшь её драгоценности? Выдерешь ей волосы? Посидишь на каждом стуле в её доме, пока не найдёшь самый подходящий?

Златовласка вскочила и свирепо уставилась на Красную Шапочку. Королева съёжилась в кресле, озираясь в поисках поддержки, но желающих не нашла.

– Хочешь что-то сказать мне, глядя в глаза, бабушкина внучка? – поинтересовалась Златовласка.

– Нет, я лучше скажу за глаза, – смело парировала Шапочка.

– А я-то думала, что ты изменилась, после того как помогла мне сбежать, – покачала головой Златовласка. – Судя по всему, я ошиблась.

– Ну а я думала, что мне станет легче, если я тебе помогу, но я, видимо, тоже ошиблась, – сказала Шапочка, бросив боязливый взгляд на Джека.

Фрогги поднял свой зелёный указательный палец:

– Давайте вернёмся к обсуждению важных вопросов. Феи и правители не знают, что делать. Фея-крёстная могла просто взмахнуть волшебной палочкой и всё исправить, но, к сожалению, теперь это невозможно. Так что мы ждём, когда найдётся решение… Если, конечно, оно есть.

Близнецы согласно кивнули. Златовласка села на своё место рядом с Джеком и взяла его за руку. Всеми снова овладело отчаяние.

Неожиданно Коннер вскинул голову:

– Фрогги, что ты только сказал?

– Я сказал, что никто не знает, что делать, – повторил Фрогги, не зная, как объяснить ещё понятнее.

– Нет, раньше, – сказал Коннер. – Как ты сказал о Фее-крёстной?

Фрогги недоумённо посмотрел на него – зачем повторять эти ужасные слова?

– Я сказал, что Фея-крёстная может просто взмахнуть волшебной палочкой и всё исправить, – ответил Фрогги.

– Бинго! – воскликнул Коннер и, спрыгнув с кресла, бросился к книжным полкам.

– Коннер, ты чего? – спросила Алекс.

– Эй, Фрогги, а где та книжка, которую мы недавно смотрели? В ней ещё есть глава про Заклинание желаний!

Фрогги призадумался.

– «Мифы, легенды и заклинания» – вспомнил он. – Она стоит на полке под полкой с книгами Алекс. Я строго слежу за тем, как расставлены книги.

Коннер оглядел полки и увидел нужную книгу.

– Попалась! – Он радостно подпрыгнул, сел рядом с сестрой и принялся листать страницы.

– Думаю, решение найдётся в этой книге!

– Ты собрался опять использовать Заклинание желаний? – поинтересовался Фрогги.

– Мы можем загадать желание избавиться от Колдуньи? – удивился Джек.

– Поверь, если загадать от кого-то избавиться, это не сработает, – пробормотала Красная Шапочка, многозначительно вздёрнув бровь и покосившись на Златовласку. Та предупреждающе положила руку на рукоять меча.

– Даже если бы мы захотели его использовать, все равно бы не смогли, – сказала Алекс. – Заклинание можно сотворить только дважды, а Злая королева была второй.

– Я говорю не про Заклинание желаний, – произнёс Коннер, не отрывая глаз от страниц. – Я придумал кое-что покруче и помощнее… Нашёл! – и он развернул книгу к друзьям.

– Чудотворный жезл? – прочитали они хором.

Коннер ждал, что все разделят его ликование, но, увы, они лишь обменялись взглядами, полными жалости.

– Почему вы смотрите на меня так, будто я рассказываю вам о своём воображаемом друге? – спросил Коннер. – В книге говорится, что всякий, кто обладает Чудотворным жезлом, становится непобедимым. И тот, кто его создаст, имеет все шансы остановить Колдунью!

Фрогги посмотрел на него с жалостью.

– Но это не взаправду, Коннер. Это просто детская сказочка, как и другие в этой книге.

– И это мне говорит гигантская говорящая лягушка! – закатил глаза Коннер. – Тут ещё говорится о Заклинании желаний, а мы уже доказали, что это никакая не детская сказочка. Зуб даю, почти всё в этой книжке правда.

– «Чудотворный жезл. Многие полагают, что Чудотворный жезл делает своего обладателя непобедимым. По легенде, Чудотворный жезл создаётся из шести предметов, принадлежащих шести людям, которых ненавидят сильнее всех на свете. Хотя легенда о жезле имеет под собой зыбкую почву, возможно, в ней есть и доля правды – ведь для создания жезла требуются предметы, обладающие магической силой. В отличие от множества других заклинаний, сотворить которые можно, лишь собрав определённые предметы, состав заклинания Чудотворного жезла со временем может изменяться».

Коннер вздохнул и посмотрел на друзей – его слова пока их не убедили.

– Ой, да ладно вам! Согласитесь, что это похоже на правду.

Но они не верили. Коннер расстроился, что они сомневаются.

– Мы с сестрой из другого мира, – сказал он, а затем указал на Фрогги: – А его дважды превратили в гигантскую лягушку! И почему вам так сложно поверить в то, что рассказывается о Чудотворном жезле?!

Коннер привёл хорошие примеры. Почему бы и не поверить в этот Чудотворный жезл – ведь чудес они уже повидали немало. По крайней мере, это был возможный выход, а выход давал надежду.

Алекс с растущим нетерпением молча смотрела в книгу.

– Исключительно из любопытства: кто эти шестеро, которых все ненавидят сильнее всех на свете? – спросила девочка.

Красная Шапочка взглянула на Златовласку и открыла было рот, но Алекс уточнила:

– Все, а не ты, Шапочка.

Королева закрыла рот.

– Мне кажется, Злая королева подходящая кандидатура, – предположил Фрогги, и все согласно кивнули.

– Великан, – сказал Джек. – И это не моя личная неприязнь – люди до смерти его боялись.

– Снежная королева, – подала голос Златовласка. – У людей до сих пор мороз по коже, стоит только вспомнить времена, когда она правила в Северном королевстве.

Коннер внимательно слушал, запоминая все варианты.

– Кто ещё?

– Знаете, лично мне никогда не было дела до Крошки Маффет, – сказала Шапочка таким тоном, будто раскрывала страшную тайну. – Это же был просто паук! Успокойся уже!

Все пару секунд молча смотрели на королеву, затем вернулись к мозговому штурму.

– Что скажете насчёт Морской ведьмы, которая заключила сделку с Русалочкой? – спросила Алекс. – В детстве я очень её боялась.

– Точно! Спорю на что угодно, все морские обитатели тоже её боятся! – воскликнул Коннер.

Фрогги резко выпрямился – ему в голова пришла ещё одна мысль.

– Злая мачеха Золушки! Всё Прекрасное королевство её презирает!

– Отлично, – кивнул Коннер. – Итак, у нас есть Злая королева, великан, Снежная королева, Морская ведьма и Злая мачеха. Одного не хватает.

Все замолкли и задумались, оглядывая комнату.

– Разве это не очевидно? – сказала Красная Шапочка. – Шестая – это Колдунья.

В горле у каждого встал ком. Королева была права.

– Ну, создание Чудотворного жезла было неплохой идеей, – сказала Златовласка таким тоном, будто теперь это даже не подлежало обсуждению. Все понурились, но Коннер не хотел так просто сдаваться.

– Да что с вами? – воскликнул он. – Мы не можем допустить того, чтобы Эзмия победила. Возможно, это наш единственный шанс её остановить!

Коннер обвёл всех отчаянным взглядом, надеясь, что друзья с ним согласятся, но те молчали. Тогда мальчик вскочил, решив, что достучаться до этих упрямцев можно только действиями. Он прошёлся по комнате, хватая наугад книги с полок.

– Ты чего делаешь? – спросила Алекс.

Коннер не отвечал. Со стены он снял портрет Красной Шапочки и добавил к стопке пару свечей. Затем подошёл к камину и швырнул всё это прямо в огонь.

– Коннер! – вскрикнула Алекс.

– Это моё! – взвизгнула Шапочка.

– Ты с ума сошёл? – спросил Фрогги.

Коннер, подбоченившись, стоял перед камином. Пламя медленно пожирало книги.

– Они вам больше не понадобятся, – заявил Коннер. – Ну как вы не понимаете? Если мы будем сидеть сложа руки и ждать, Колдунья захватит мир! Всё, что нам дорого, исчезнет!

Алекс хотела поддержать брата, но её останавливал здравый смысл.

– Коннер, это слишком опасно. Всё равно что подписать себе смертный приговор.

Поняв, что сестра его не поддерживает, Коннер вышел из себя:

– Сидеть сложа руки – это смертный приговор! Если создание Чудотворного жезла даёт нам хоть малюсенький шанс спасти мир, мы будем полными идиотами, если не попытаемся это сделать!

Стараясь их убедить, Коннер уже чуть не плакал. Все переводили взгляды с него на горящую груду в камине. Они должны были принять решение. Впрочем, в одном они были уверены: в любом случае они рискуют потерять всё.

Фрогги резко встал с кресла.

– Я согласен с Коннером, – гордо подняв голову, заявил он. – Мы знаем, что нас ждёт, если мы ничего не предпримем, так что я предпочитаю погибнуть сражаясь.

После слов Фрогги все будто прозрели.

– Мне никогда не нравилось сидеть без дела, – сказала Златовласка, становясь рядом с Фрогги. – К тому же вам там понадобится тот, кто умеет обращаться с мечом.

Джек встал подле Златовласки.

– Если Колдунья думает, что захватит мир, не встретив отпора, то она глубоко заблуждается, – сказал он.

Их решительность воодушевила и Алекс:

– Мы принимаем серьёзное решение. И как только мы примем его окончательно, дороги назад не будет. Мы не можем сдаться – ставки слишком высоки. Если кто-то не согласен, у нас ничего не получится. Несмотря ни на что мы не должны сдаваться.

Фрогги посмотрел на Джека, тот на Златовласку, а она – на Коннера. И все четверо одновременно с уверенностью улыбнулись.

– Я принимаю вызов, – сказал Коннер, переводя взгляд на сестру.

Алекс кивнула и встала.

– Я тоже, – улыбнулась она.

– И я! – воскликнула Красная Шапочка, вскакивая на ноги. – Мне к сказанному добавить нечего, но я всеми руками за! Никому не дозволено безнаказанно похищать у меня стену!

Коннер подошёл к столу, стоящему в углу библиотеки и быстро взял лист пергамента и перо.

– Давайте составим список предметов, которые нужны нам для Чудотворного жезла! Мы определились с шестёркой тех, кого все ненавидят; теперь давайте подумаем, что им дороже всего.

Все сели и начали составлять план.

– Ни для кого не секрет, что Снежная королева сильнее всего дорожит своим скипетром, – сказала Златовласка. – Благодаря ему она может колдовать.

«Снежная королева – волшебный скипетр», – записал Коннер.

– Думаю, самая ценная вещь Злой мачехи как-то связана с её семьёй. Какая-нибудь семейная реликвия, которая перейдёт по наследству её скверным дочерям, – предположил Фрогги. – До мачехи добраться труда не составит: она до сих пор живёт в том поместье, где выросла королева Золушка.

«Злая мачеха – семейная реликвия», – нацарапал на пергаменте Коннер.

– Любимую ценную вещь великана тоже будет несложно отыскать, – сказал Джек. – Как мне помнится, в его замке мало вещей. Трудновато найти вещи великанского размера.

«Великан – под вопросом», – сделал пометку Коннер.

– Для Злой королевы, наверно, дороже всего было Волшебное зеркало, – сказала Шапочка. – Вспомните, через что она прошла, чтобы освободить из него того страшного лысого парня.

«Злая королева – Волшебное зеркало», – записал Коннер. – А я-то думал, мы больше не столкнёмся со Злой королевой.

– Осколки зеркала остались в развалинах замка, мы запросто их достанем, – успокоила брата Алекс.

– А что насчёт Морской ведьмы? – спросила Шапочка. – Без чего она жить не может?

– Без драгоценностей! – с уверенностью сказала Златовласка. – Она требует их в обмен на свои услуги. Если только не выторговывает что-то более существенное.

«Морская ведьма – любит свои побрякушки», – пометил Коннер.

– Осталась только Колдунья, – сказала Алекс, и все разом глубоко вздохнули. – Что ей дороже всего?

Друзья зашли в тупик. Они знали, что Эзмия любит власть, но это не подходило под определение предмета.

– Подумаем потом. Пока что я поставлю вопросительный знак напротив её имени, – подытожил Коннер.

Златовласка пробежала глазами составленный список.

– Все они живут в самых разных уголках страны. – Она покачала головой. – Как мы до них доберёмся?

Джек тоже просмотрел список.

– Ко всему прочему, кучка путников будет выглядеть крайне подозрительно по нынешним временам.

– А ещё нам нужно быстро передвигаться с места на место, – добавила Алекс. – Колдунья же сказала, что терпение у неё на исходе.

– Значит, нам нужно что-то, на чём можно путешествовать быстро и незаметно, – сказал Фрогги, потирая подбородок. – Предлагаю передвигаться не по земле, а над ней!

Фрогги попрыгал к полкам и вернулся с книгой. Алекс увидела название и сразу же поняла, что он задумал.

– Мы будем путешествовать на воздушном шаре! – воскликнул он. – Прямо как путешественники в романе «Вокруг света за восемьдесят дней»! Признаться честно, с тех пор как прочёл эту книгу, я ждал подходящего случая, чтобы можно было соорудить нечто подобное.

– Фрогги, это очень… самонадеянно, – произнесла Алекс.

– Но ведь может сработать! – поддержал идею Коннер. – Колдунья точно не станет следить за небом! В этом мире ещё даже не слышали про авиацию!

– Именно, – сказал Фрогги, листая книгу. Затем он взял у Коннера перо и принялся что-то рисовать на обороте пергамента. – В этом романе было трое путешественников, и им хватило большой корзины для воздушного шара. А я предлагаю построить нечто более внушительное, чтобы мы могли летать по воздуху и плавать по морю, поэтому давайте построим воздушный корабль!

Фрогги закончил набросок и показал друзьям. Он изобразил на пергаменте небольших размеров судно в форме корабля с парусами и огромным воздушным шаром сверху.

– А мы сможем построить такую замысловатую штуковину? – спросила Златовласка.

Джек взял рисунок и стал его разглядывать, потирая висок.

– Насчёт постройки я не переживаю, а вот где нам достать необходимые материалы…

Близнецы вспомнили, что он очень способный плотник, поэтому прислушались к его словам.

Красная Шапочка внимательно посмотрела на эскиз.

– А какие именно материалы нужны? – поинтересовалась она, вздёрнув брови.

Фрогги окинул взглядом рисунок.

– Древесина, очень прочная ткань и много керосина.

Шапочка прищурилась и едва заметно кивнула, производя подсчёты в уме.

– Так, всё это есть у меня в замке, – широко улыбнулась она.

Все недоумённо на неё посмотрели.

– Где? – спросил Коннер.

– Корабль мы можем построить из древесины от моей корзиночной коллекции, а ткани от моих платьев хватит на паруса и воздушный шар; они сшиты из лучшей ткани во всём королевстве. Ну а что касается керосина, его полным-полно хранится тут в бочках. Мне подогревают воду для купания, а купаться я очень люблю.

– Разве корзины не сгорели при пожаре? – спросила Алекс.

– Большая часть сгорела, но с тех пор было много разных праздников, и моя коллекция снова целая.

Близнецы не стали спорить с королевой. Если всё её платья похожи на то, что она надевала на встречу с Содружеством «Долго и счастливо», им точно хватит ткани на воздушный шар.

– Полагаю, может получиться, – сказал Джек. – К завтрашнему утра я подготовлю чертежи. Шапочка, можешь созвать лучших строителей со всего королевства? Чем больше их будет, тем лучше.

– Конечно, – кивнула Шапочка. – Третий Поросёнок один из лучших строителей, а ещё за ним числится должок: он случайно построил часть своего кирпичного домика на земле Бо Пипов, и я не стала его наказывать.

– Сколько времени займёт постройка? – спросила Златовласка Джека.

– Если работать усердно, то четыре или пять дней, – прикинул Джек. – И три дня, если работать не покладая рук.

– Великолепно, – сказал Фрогги.

– Ты очень хорошо придумал, Фрогги, – заметил Коннер.

Принц улыбнулся:

– Да, согласен. Путешествие станет значительно легче, если нам не придётся пробираться через северные горы к Снежной королеве и карабкаться по стеблю в замок великана.

Джек кашлянул:

– Увы, карабкаться всё равно придётся.

– Почему? – спросила Алекс.

– Замок появляется благодаря стеблю, – объяснил Джек. – И пока стебель не вырастет до нужной высоты, замок не появится.

Коннер почесал голову.

– А кстати, где стебель? Кажется, мы его здесь не видели.

Красная Шапочка притихла и потупила взор.

– Шапочка, ты что-то сделала со стеблем Джека? – осведомилась Златовласка, заметив, что королева смутилась.

Шапочка виновато посмотрела на друзей.

– Возможно, я от него избавилась, – созналась она.

– Избавилась?! – выкрикнул Джек. – Зачем?!

– Он мне глаза мозолил! – принялась защищаться Шапочка. – А ко всему прочему, мне было очень тяжело просыпаться каждое утро и видеть над собой эту махину после… ну, вы понимаете… после всего, что было. – И она показала на себя, Джека и Златовласку.

– Потрясающе, – процедила Златовласка. – И что нам теперь делать?

Джек вздохнул.

– Придётся найти Странствующего Торговца. Надеюсь, у него ещё остались волшебные бобы или он знает, где их достать. Я отправлюсь в путь сразу же, как соберём строителей.

– Значит, решено! – Фрогги хлопнул в ладоши. – Как только корабль будет готов, улетим впятером.

Шапочка скосила на него взгляд:

– Что значит впятером?

Златовласка разинула рот:

– Только не говори, что и ты собралась лететь! – сказала она.

– Конечно, собралась, – заявила Шапочка. – Я же снабжаю вас всеми материалами, разве нет?

– При всём уважении, Шапочка, – сказал Коннер, – это путешествие не подходит для королевы.

– Что, прости? – оскорбилась Шапочка. – Если мне не изменяет память, в прошлый раз, когда мы все были вместе, меня дважды похитили, бросили в яму с заколдованными растениями и чуть не загрызли насмерть в один и тот же день! Хочешь сказать, что моя жизнь может подвергаться опасности, только когда это вам удобно?

Обиженная королева скрестила руки на груди и отвела взгляд. Решение её было окончательным.

– Дорогая, – окликнул её Фрогги, – думаешь, это хорошая идея? Вспомни про других путешественников – многие странствия закончились плачевно.

– Я еду! – твёрдо сказала Шапочка. – Не собираюсь сидеть сложа руки, пока вы там спасаете мир без меня и забираете себе все лавры. Так, нужно собираться в дорогу! Никогда раньше не собирала вещи для приключений!

Шапочка резво вскочила с кресла и выбежала из библиотеки.

Друзья сердито уставились на Фрогги.

– Я пойду с ней поговорю и попробую растолковать всё получше, – сказал он и быстро последовал за королевой.

Джек подошёл к столу и начал чертить чертежи корабля. Златовласка стояла с близнецами около камина. Посмотрев на ребят, она улыбнулась.

– Ты чего? – спросила Алекс.

– Да так, – пожала плечами Златовласка. – Просто вспомнила, как сказала вам быть храбрыми, а теперь мы поменялись местами.

Алекс и Коннер тоже улыбнулись. Они очень повзрослели с тех пор.

– Пойду покормлю Овсянку, – сказала Златовласка. – Мне пришлось поставить её в конюшню, а она не больно ладит с другими лошадьми.

Девушка легонько похлопала близнецов по плечам и вышла из библиотеки. Стало тихо; лишь пламя потрескивало в камине да поскрипывало перо Джека, рисовавшего чертёж корабля.

– Я уже готова была опустить руки, – сказала Алекс брату. – Спасибо, что переубедил меня.

– Да не за что, – хмыкнул Коннер. – Спасибо, что решала мои тесты в шестом классе.

Алекс не то ахнула, не то усмехнулась:

– Как ты узнал?

– Да я в жизни не получал за тесты выше двойки и тройки, – сказал Коннер.

Алекс рассмеялась в первый раз за два дня. Ох, как же она скучала по временам, когда их самой серьёзной заботой было хорошо написать тест!

– Ты уверен на сто процентов, что готов к такому приключению? – спросила Алекс.

Коннер задумался.

– В смысле, готов ли я к очередному смертельно опасному путешествию по сказочному миру и поискам всяких разных предметов? – с лукавой улыбкой уточнил Коннер.

Алекс хихикнула.

– Да-да, именно в этом смысле.

Коннер подумал пару секунд и уверенно кивнул.

– Поехали!

Глава 15 Снова-бобово

Балконные двери распахнулись, и из замка вышла королева Красная Шапочка, одетая в своё самое лучшее платье и обвешанная самыми красивыми драгоценностями. Всякий раз, когда Шапочке приходилось обращаться к подданным, она разодевалась в пух и прах.

– Дорогие горожане, – подняв руки, сказала королева. – Спасибо, что пришли!

Шапочка посмотрела на собравшихся и огорчилась: их было ничтожно мало. Послушать обращение королевы созвали всех жителей королевства, но к замку явилось едва ли две дюжины подданных, если считать две овцы и козу.

Королева проглотила гордость и обратилась к присутствующим:

– Полагаю, многие так напуганы, что боятся покидать свои дома, особенно после того, как исчезла наша любимая стена. Так что я прошу вас передать мою просьбу из уст в уста, – начала речь Шапочка. – Времена настали трудные, но я призываю вас быть сильными и храбрыми – ведь в прошлом мы сталкивались с тяжкими испытаниями и всегда справлялись с ними сообща! И сейчас, глядя на вас, я вижу в ваших глазах смелость! Пусть Колдунья и забрала нашу стену, но силу духа ей у нас не отнять!

Шапочка ожидала услышать шквал аплодисментов, но в ответ на её речь не раздалось ни хлопка.

– Так или иначе, – продолжала она, – жители королевства Красной Шапочки (не считая, конечно, Мальчика, который кричал «Волк!») хорошо умеют делать одно – выживать!

От избытка чувств Шапочка забыла продолжение своей речи и осеклась.

– О чём я ещё хотела сказать, дорогой? – спросила королева едва слышно. На удачу, Фрогги стоял прямо за балконными дверями.

– Мы построим новую стену! – подсказал он шёпотом.

– Ах, да, верно! Спасибо. – Шапочка повернулась к подданным и повторила: – Мы построим новую стену!

И снова королева замерла в ожидании аплодисментов, однако на этот раз она не заговорила, пока не услышала вялые хлопки, и затем продолжила:

– Но прежде чем мы приступим к постройке стены, я бы хотела пригласить всех плотников королевства явиться сегодня в мой замок, чтобы соорудить кое-что другое. Я понимаю, что времени мало, но ваша помощь будет неоценима. Спасибо, что откликнулись! Желаю вам всем мира и благочестия!

– Благоденствия, дорогая! Благоденствия! – поправил её Фрогги.

– Да, я хотела сказать, мира и благоденствия! – провозгласила Шапочка и поспешно зашла в замок. Едва двери закрылись, королева принялась снимать с себя драгоценности и отдавать их служанке.

– Ничем их не пронять, – вздохнула Шапочка. – Но зато я произнесла все королевские слова в своей речи.

Близнецы слушали обращение Шапочки вместе с Фрогги.

– Королевские слова? – переспросила Алекс.

– Да. Слова «сила», «смелость», «храбрость», «дух» являются неотъемлемой частью королевской речи, – пояснила Шапочка и тут же сменила тему: – Все корзины и платья снесли во двор?

– Да, ваше величество, – кивнула служанка.

Утром близнецы увидели, что внутренний двор превратился в мастерскую. В одном углу высились груды корзин из королевской коллекции, в другом были свалены в кучу сотни платьев Шапочки.

Джек весь прошлый вечер рисовал подробный чертёж их летучего корабля. Чтобы всем было хорошо видно, он повесил его на огромную доску, стоящую посреди двора.

– Вот такую штуковину нам надо построить, – широко зевая, сказал Джек. – Скоро ли придут плотники?

– Несколько уже пришли, а остальные подтянутся к полудню, – ответил Фрогги.

Златовласка обвела взглядом двор.

– Есть одна загвоздка. – Она кивнула на кучу платьев. – Кто сошьёт воздушный шар для корабля и паруса?

Алекс и Коннер переглянулись в надежде, что у кого-то из них найдётся решение.

– На меня не смотри, – помотал головой Коннер. – У меня с уроками домоводства всегда была беда. Помнишь, я чуть пожар в школе не устроил, когда пытался сварить овсяную кашу?

– Я плохо умею шить, – призналась Алекс. – Может, в королевстве найдётся хорошая швея?

– Я уже попросила бабушку! – радостно объявила Шапочка на весь двор.

Сначала никто не проронил ни слова, но думали все об одном и том же.

– Дорогая, а ты уверена, что твоя бабуля может сшить воздушный шар и паруса для целого корабля? – набравшись смелости, спросил Фрогги.

– Разумеется! – без тени сомнения сказала Шапочка. – Она придёт попозже вместе со Старушкой, хозяйкой постоялого двора «Башмак». Они очень обрадовались моей просьбе. Бабушка шьёт мне одежду сколько я себя помню. Уж поверьте: если кто и сумеет справиться с этой работой, то только она.

Час спустя бабушка Шапочки и Старушка пришли в замок с иголками и нитками наготове.

В отличие от Матушки Гусыни, эти женщины выглядели в точности, как их представляли близнецы: у обеих седые волосы были закручены в тугой пучок на макушке, а на переносицах сидели круглые очки. Старушка опиралась на клюку, а бабушка Шапочки несла большую котомку, полную пряжи и клубков ниток.

– Спасибо большое, что пришли, ба! – сказала Шапочка, обнимая бабушку.

– Да не за что, милая, – отмахнулась та. Говорила она медленно и тихо. – Приятно иногда заняться делом, а то мы целыми днями только в карты играем, пока не надоест.

– Что? – громко спросила Старушка. Очевидно, она была слегка тугоуха. А учитывая, что она ещё и щурилась, зрение у неё тоже было плохое.

Бабушка говорила ей прямо в ухо:

– Я сказала внучке, что мы рады, что нас сюда позвали.

– Опоздали? Кто опоздал? – выкрикнула Старушка.

– Да не опоздали, а позвали! Внучка моя нас позвала, – громко сказала Бабушка.

– Твоя внучка умерла?! – ужаснулась Старушка.

Бабушка повернулась к Шапочке.

– Не волнуйся насчёт неё, милая. У неё внучат – что горошин в стручке. Слух уже не тот, что прежде.

Фрогги, Златовласка, Джек и близнецы совсем приуныли. Разве под силу этим старушкам справиться с такой сложной задачей?

– Вот что мы пытаемся построить, – сказала Шапочка, показывая им на чертёж. – Как думаете, сможете такое сшить?

– Ну-ка, поглядим. – Бабушка поправила очки и присмотрелась к рисунку. – Смахивает на что-то вроде воздушного шара и парусов, да? Вы что, ребятки, задумали попутешествовать?

– Совершенно верно! – Шапочка высоко вскинула голову. – Мы хотим спасти мир!

– Очень хорошо, милая. – Бабушка похлопала королеву по спине. Казалось, на неё не произвело впечатления то, что сказала Шапочка; она отнеслась к её заявлению так, будто маленькая девочка сказала ей, что хочет полететь на Луну.

– Ткань у вас есть, или мне надо сходить за ней в лавку?

– Все необходимое у нас здесь, – сказала Шапочка, махнув рукой на сваленные в кучу платья в углу двора.

– Какая ты запасливая! – Она взглянула ещё разок на доску с чертежом, затем на платья и кивнула: – Да, думаю, мы прекрасно справимся.

Шапочка подпрыгнула и захлопала в ладоши. Однако остальные смотрели на старушек с ещё бо́льшим недоверием.

– Вы точно уверены, что справитесь? – уточнил Джек.

Не ответив ему, женщины уселись на стульчики возле кучи платьев и принялись рвать материю на куски.

– Ой, да это ерунда, – сказала бабушка. – Шапочка, помнишь то лето, когда тебя раздуло, как шарик? Бедняжка, ты так раздобрела, что мне каждую неделю приходилось шить тебе новую одежду.

Близнецы закусили кулаки, чтобы не расхохотаться. Златовласка же сдерживаться не стала и засмеялась.

– Неужели? – с лукавой улыбкой спросила она.

Шапочка залилась краской.

– Бабуля, сейчас не время рассказывать о…

– Поэтому я и сшила для неё ту красную накидку, которой она так прославилась, – продолжала бабушка, не обращая внимания на смущение внучки. – Только эта накидка налезала на неё дольше недели! Раньше, когда я болела, она постоянно приходила меня навестить с пустой корзинкой. Я никак не могла в толк взять, зачем её мать передаёт мне эти корзины, а потом смекнула, что Шапочка съедала по пути все пирожки.

Теперь уже никто не смог сдержать смех. Даже Фрогги хихикнул.

– Я заедала проблемы! – воскликнула Шапочка, обороняясь. – Их было тогда слишком много. – Она украдкой покосилась на Джека. – К счастью, я это переросла.

– Да, милая, – кивнула Бабушка. – И мы все, кроме разве что лавки тканей, были за это благодарны.

Бабушка и Старушка одновременно оторвали по большому куску ткани от платья, и Шапочка поёжилась. Да, она сама предложила использовать свои наряды, но смотреть, как платья рвут на части, и находиться рядом с бабушкой, которая рассказывает во всеуслышание постыдные истории из прошлого, было совершенно невыносимо.

– Прошу прощения, – пробормотала Шапочка и пошла прочь со двора. – Пойду прилягу ненадолго. Моя жизнь в одночасье превратилась в пьесу Шексбала.

Видимо, молва о постройке шара прошла по всему королевству: к полудню двор заполнился плотниками и строителями, желающими помочь юной королеве. Последним явился Третий Поросёнок, притащивший огромный короб с инструментами.

– Я пыхтел-пыхтел, но приволок его из дома, – сказал Поросёнок. – И поделом мне за то, что в должниках хожу у королевы.

Джек взобрался на одну из самых больших корзин и обратился к присутствующим:

– Добро пожаловать и спасибо вам, что пришли! Боюсь, задача перед нами стоит трудная, а времени у нас в обрез, так что простите меня за спешку. Королева задумала спасательную миссию, цель которой победить Колдунью, а для этого нам нужно построить такой корабль, на котором можно будет и плавать по морю, и летать по небу, и построить его нужно очень быстро.

Джек подошёл к чертежу.

– Подойдите, пожалуйста, и взгляните на чертёж, – сказал он. – Материалов у нас мало, но я уверен, что если мы будем строго следовать плану, то построим корабль за несколько дней. Я не буду говорить, почему необходимо держать наш план в тайне, однако ещё раз повторю, что благодаря вашей помощи мы, возможно, сумеем раз и навсегда освободить наш мир от Колдуньи. Так что если вы готовы вложить силы в общее дело, мы можем приступить к работе сию минуту и положить конец этому кошмару.

Речь Джека не встретила никаких возражений и воодушевила всех собравшихся. Одна половина строителей принялась отдирать древесные полоски от корзин, а вторая – складывать их вместе и переплетать заново, чтобы соорудить нос корабля.

Джек сиял от радости. Впервые за долгое время он встал во главе важного дела, а руководителем он был превосходным.

– У него хорошо получается, – сказала Алекс Златовласке.

– Очень хорошо, – ответила девушка с горькой улыбкой. – Теперь ему редко выпадает возможность показать себя героем.

Златовласка смотрела на Джека с гордостью, но, глядя, как он отдаёт распоряжения другим плотникам, она ощутила, что гордость сменило чувство вины. Джек был уважаемым и честным гражданином королевства, но бросил всё и пустился в бега ради неё. И хотя Златовласка понимала, что он сам выбрал такую жизнь, она всё равно ставила себе это в вину.

– Ай! – вскрикнул Коннер. Он присоединился к плотникам и то и дело сажал себе занозы, отрывая кусочки от корзин. – Как у вас это получается?

Третий Поросёнок молча показал на свои копытца.

– Ясно, – пробормотал Коннер. – Мне всегда казалось, что пальцы ни к чему.

Время шло, плотники не покладая рук строили корабль. Джек беспокоился, потому что ему ещё нужно было выследить Странствующего Торговца. Он оставил за главных Фрогги и третьего Поросёнка, велев им неукоснительно следовать чертежу.

– Получится даже лучше, чем я представлял! – воскликнул Фрогги, радостно подпрыгнув. – Как вот эта штуковина называется?

Третий Поросёнок закатил глаза.

– Это молоток.

– А, так, значит, это молоток! Как интересно, – сказал Фрогги, внимательно разглядывая инструмент. Несмотря на огромный жизненный опыт, он всё же оставался принцем.

– Может, мне не стоит уходить?.. – протянул Джек.

– Они справятся. – Златовласка стала потихоньку уводить Джека от плотников. – Ты хорошо им всё объяснил.

Но не успели Златовласка с Джеком уйти со двора, как их остановил чей-то окрик.

– Эй, вы! – Шапочка звала их, высунувшись из окна и держа в руке открытый белый конверт. – Заберите с собой близнецов! Я только что получила письмо, и в нём говорится, что сюда прибудут феи, они хотят распросить нас об исчезнувшей стене, и я не хочу, чтобы эти двое тут ошивались!

– Ну вот, – расстроенно сказал Коннер. – А я хотел помочь со строительством корабля!

– Тогда тебе точно надо уйти, – фыркнул третий Поросёнок и вырвал у мальчика из рук корзинку.

– Ладно, они помогут нам выследить Странствующего Торговца, – сказала Златовласка.

Алекс и Коннер, надо признаться, обрадовались предстоящему приключению.

– А что мне сказать феям, когда они увидят эту стройку? – спросила Шапочка.

Алекс ответила не задумываясь:

– Скажи, что ты решила построить одну большую корзину из всех своих корзин.

Шапочка потёрла лоб.

– Разве кто-нибудь поверит, что я могу такое сделать?

– Да! – ответил хором весь двор. Согласились даже плотники и обе старушки.

– Ну и ладно, – проворчала Шапочка и захлопнула ставни.

– Если близнецы едут с нами, нужно взять ещё одну лошадь, – сказала Златовласка.

– Насчёт этого не волнуйтесь, в конюшнях полно лошадей, – сказал Фрогги. – Выбирайте любую.

Близнецы побежали каждый в свою комнату и собрали вещи, которые, как они думали, могли пригодиться в поисках Странствующего Торговца. В конюшне они встретились с Джеком и Златовлаской, седлавшими Овсянку, лошадь кремового цвета.

Овсянка недобро косилась на других лошадей. Златовласка ничуть не преувеличивала: её лошадь недолюбливала своих сородичей. Впрочем, посмотрев на этих холёных пони, близнецы поняли, почему. Всю свою жизнь Овсянка провела в бегах от закона вместе со своей хозяйкой, в то время как эти лошади жили припеваючи в своих удобных стойлах – неудивительно, что они не ладили.

– Какую нам взять лошадь? – спросила брата Алекс.

– Эм-м… Вот эту. – Коннер показал на крупного гнедого коня в дальнем конце конюшни.

– Почему этого? – поинтересовалась Алекс.

– Потому что только у него грива не заплетена в косички, – фыркнул Коннер.

– Это Упряжка, – сказал близнецам помощник конюха. – Вы уверены, что именно его хотите? Он бывает немного агрессивен.

Коннер ещё раз обошёл конюшню.

– Уверен. Все остальные выглядят, будто это лошадки из игрушечной конюшни в магазине игрушек.

– Как вам угодно, – сказал помощник конюха. – Но пеняйте на себя – я вас предупредил.

Мальчик перекинул через спину коня седло с большими серебряными пряжками.

– Поэтому его зовут Упряжка? – поинтересовалась Алекс.

– Вроде того, – кивнул мальчик. – И ещё потому что он частенько упрямится.

Через несколько минут друзья отправились в путь.

Впереди верхом на Овсянке ехали Джек со Златовлаской, а вслед за ними – Алекс и Коннер на Упряжке. Ребята быстро убедились, что имя коню досталось не зря: каждые несколько шагов он артачился и громко ржал. А седло держалось на этом ретивом скакуне только благодаря серебряным пряжкам.

– Как выключить эту штуку?! – вопил Коннер, мёртвой хваткой вцепившись в поводья.

– Кажется, меня сейчас стошнит! – Алекс крепко обхватила брата за туловище, чудом не сломав ему рёбра.

Златовласка решительно развернула Овсянку мордой к Упряжке.

– Овсянка, скажи ему угомониться, – шепнула девушке лошади. Овсянка неодобрительно заржала на Упряжку, и конь тут же прекратил артачиться.

Овсянка закатила глаза. Упряжка фыркнул на лошадку, будто бы заигрывая с ней. Близнецы немного смутились: очевидно, у этих лошадей было прошлое, и они не горели желанием что-либо об этом знать.

Лошади оставили позади королевство Красной Шапочки и въехали в лес, простирающийся вдоль границы Прекрасного королевства и Королевства фей. Джек и Златовласка держали ухо востро: благодаря проискам Колдуньи даже обычный лес таил в себе опасности как Гномьи леса.

Вскоре наступила ночь, и друзья разбили небольшой лагерь возле дороги. Алекс и Коннер постелили на землю одеяла.

– Эти неудобства кажутся удобными, – сказал Коннер, когда улёгся на жёсткую постель. – Кажется, я и правда соскучился по ночёвкам в странных лесах под открытым небом.

– Привыкай, – посоветовала Алекс. – Нас впереди ждёт много таких ночёвок.

– Ага. Но на этот раз мы хотя бы будем не одни, а с друзьями.

Алекс, в отличие от брата, заснуть не смогла. Поворочавшись с боку на бок, она поднялась с постели и села рядом со Златовлаской, затачивавшей меч около костра. Она осталась сидеть на страже, пока остальные спали.

– Ты не похожа на других женщин, – сказала Алекс.

– Почему? – спросила Златовласка.

– Ты такая уверенная и независимая. А многие девочки, особенно в моём мире, по большей части неуверенные в себе и завистливые. Мы слишком полагаемся друг на друга, но в то же время плохо друг к другу относимся. Нам бы побольше таких женщин, как ты, чтобы было с кого пример брать.

Златовласка слушала её с грустью.

– Я тоже такой была, – призналась девушка. – Но, проведя полжизни в бегах, я вынесла из этого урок: не стоит жить, наживая врагов. Лучше заводить друзей – это залог успеха. А если ты кому-то завидуешь, то это говорит лишь о том, что ты чем-то недоволен в себе. Кому охота тратить на это время?

Алекс улыбнулась.

– Сильно сказано. Вот бы тебя услышали девочки из моей школы.

– Принеси в школу меч. Поверь, эти девочки сразу от тебя отстанут, – сказала Златовласка.

– Ой, я не могу. В моём мире насилие запрещено. У нас всё по-другому, там это не нужно.

Златовласке понравилось, как это прозвучало.

– Тогда определи, что может послужить тебе мечом – найди свою сильную сторону, – и носи её с гордостью. Утри нос этим девицам, показав, что ты хозяйка своей жизни. Впрочем, я разбойница в розыске. Пожалуй, не мне давать кому-то советы.

Алекс рассмеялась. Она получила самый лучший совет из всех, что ей давали, и не важно, что услышала она его от преступницы.

Утром все поднялись с первыми лучами солнца. Чтобы скоротать время, Джек со Златовлаской рассказывали близнецам разные истории, случившиеся с ними за год в бегах.

– Я знал, что Златовласка умеет драться, но даже не догадывался, что воин она хоть куда, – говорил Джек. – Как-то раз в Угловом королевстве меня окружили двадцать солдат. Я тогда стянул батон хлеба из пекарни, и вот меня поймали. А у меня ни топора при себе, ни меча – вообще ничего! И тут двери распахиваются настежь, и в пекарню, будто пушечное ядро, влетает Златовласка на Овсянке и как начнёт валить всех солдат в одиночку!

– Да ладно! – воскликнул Коннер.

– Он преувеличивает. Солдат было всего десять. – Златовласка скромно пожала плечами.

– А где ты научилась драться? – спросил Коннер. – Меня можешь научить? Мне всегда хотелось уметь круто махать мечом.

– Когда была моложе, я поняла, что за меня драться никто не станет, поэтому взяла меч и стала сама учиться, – сказала Златовласка. – Если хочешь, могу показать тебе несколько приёмов.

– Круто! У меня очень хорошая координация! Я набрал кучу очков в Пакмане.

Джек и Златовласка не поняли, что в этом такого выдающегося.

– Джек тоже не промах, – похвасталась Златовласка. – Однажды он спас меня от трёх людоедов. Меня привязали прямо над огромным кипящим котлом, и, не появись Джек вовремя, из меня сварили бы похлёбку!

Джек усмехнулся.

– Я всего лишь отвлекал их, пока ты развязывала узлы, – сказал он. – И как только она освободилась, задала им жару.

– Ты позаботился обо мне – вот что важно, – проговорила Златовласка, обнимая его за шею.

Друзья искали Торговца повсюду, на каждой дорожке и тропинке.

– Он должен быть где-то здесь, – сказал Джек. – Тут я нашёл его, когда был маленьким. Его прозвали Странствующим Торговцем, но на самом деле он никогда не уезжает далеко.

– Погодите-ка. – Златовласка спрыгнула с Овсянки и осмотрела тропинку.

На земле отчётливо виднелись две пары птичьих следов, которые начинались позади них и терялись далеко впереди.

– Какая же птица так долго ходит по земле? – недоумённо спросила Златовласка.

У Джека загорелись глаза. Близнецы не поняли, в чём дело, но догадались, что они на верном пути. Златовласка села на Овсянку, и лошади поскакали по дорожке с птичьми следами в глубь леса.

Вскоре в стороне от тропы они увидели старый фургон. Из его крыши торчала маленькая каминная труба. Неподалёку пасся привязанный к дереву мул.

– Посмотрите на следы! – сказала Алекс, показывая на землю. Отпечатки вели прямо к задней части фургона, к колёсам которого были прикреплены веточки в форме птичьих лапок, – так фургон и заметал следы. Очень хитрый способ!

– Торговец! – позвал Джек. – Ты тут?

Сначала было тихо. Затем из фургона послышалась торопливая возня, и он заходил ходуном. Верхняя половина дверцы открылась, и Странствующий Торговец выглянул наружу.

– Друг ты али враг? – спросил Торговец. Это был старик с длинной седой бородой, одетый в поношенное тряпьё и с косящим глазом. Он ещё немного постарел с тех пор, как близнецы видели его в прошлый раз, но выглядел всё таким же чудным.

– Друзья! – радостно объявил Коннер. – Вообще-то старые друзья! Вы нас помните?

Торговец внимательно посмотрел на них.

– Мальчик мой, я помню каждую сделку, что я провернул. Но в мои годы память уже не та, и лица людей, с которыми я эти сделки заключал, не помню.

Джек, Златовласка и близнецы слезли с лошадей и подошли к старику ближе, чтобы он рассмотрел их получше.

– Год назад вы помогли нам сбежать от троллей и гоблинов, – сказала Алекс. – Мы встретили вас в темнице, и вы обменяли свою свободу на нашу. Вы рассказали нам о Заклинании желаний.

Торговец провёл рукой по бороде, стряхивая с неё крошки. Должно быть, они оторвали его от трапезы.

– Ах да, – сказал он, прищурив глаз. – Признаться честно, что-то такое промелькнуло сейчас в памяти. А вот тебя я не помню, – обратился он к Златовласке. – А тебя, – он посмотрел на Джека, – тебя я, кажется, припоминаю.

– Давно мы не встречались, – сказал Джек. – Быть может, ты помнишь паренька, которому ты дал волшебные бобы в обмен на корову?

Торговец вытаращил глаза и разинул рот от радости.

– Чтоб мне стать козлом безногим, если это не Джек, мой любимый покупатель! – воскликнул старик, хлопнув в ладоши.

Джек с довольным видом кивнул.

– Я, кто же ещё! Очень рад снова тебя увидеть!

– Заходи, мой мальчик! – Торговец открыл нижнюю половину двери. – Я только что приготовил фазаний пудинг! – и он исчез в фургончике. Друзья посчитали это приглашением зайти внутрь.

В фургоне было очень тесно. В дальнем конце ютилась кровать, посередине стоял крошечный столик, а по стенам были развешаны шкафчики, полки и клетки. На полках и в шкафчиках лежали всякие разные предметы: флаконы, метлы, вёдра, кинжалы и ещё много чего. Близнецы поняли, что все эти вещи обладают какой-нибудь волшебной силой и вскоре их на что-нибудь обменяют. А в клетках сидели под замками гуси, утки и свиньи; очевидно, Торговец недавно провернул несколько удачных сделок.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – сказал старик. Джеку, Златовласке и ребятам пришлось сесть за стол. Торговец передал каждому по тарелке с фазаньим пудингом (который оказался малоаппетитным варевом с плавающими в нём кусочками птичьего мяса непонятного происхождения), и батон чёрствого хлеба. Близнецам пришлось задержать дыхание, чтобы не стошнило.

– Так что же привело вас в эту глушь, друг мой? – спросил Торговец, хлопнув Джека по спине.

– На самом деле мы искали тебя, – сказал Джек.

– И чему я обязан чести быть целью ваших поисков? – осведомился Торговец.

Коннер прокрутил эту фразу в голове, потому что не сразу понял её смысл. Джек опасливо покосился на друзей и ответил прямо:

– Хотел спросить, остались ли у тебя волшебные бобы. Как те, что ты давал мне, когда я был маленький.

Здоровый глаз Торговца удивлённо вытаращился. Старика сильно удивила просьба Джека.

– Зачем тебе ещё волшебные бобы? Разве с теми тебе выпало мало приключений, что запомнились на всю жизнь?

– Приключений выпало немало, – согласился Джек. – Но сейчас мы не приключения ищем, нам нужно подняться в замок великана. Прежний бобовый стебель срубили, и мы хотим вырастить новый.

Торговец переводил здоровый глаз с одного лица на другое.

– Но зачем вам понадобилось в замок великана в такое смутное время? – спросил он.

Друзья переглянулись.

Алекс решила, что им некогда ходить вокруг да около, и сразу перешла к сути:

– Вы слышали о Чудотворном жезле? – спросила девочка.

– Чудотворном жезле? – не понял Торговец.

Коннер принялся объяснять:

– Это такой жезл, который создаётся из шести предметов, которые дороже всего шести людям, которых ненавидят сильнее всех на свете.

Торговец остановил его жестом.

– Я знаю про Чудотворный жезл дольше, чем ты живёшь на этом свете. Просто с трудом понимаю, почему сейчас он вам нужен.

– Дело в том, господин Торговец – если позволите, – что мы пытаемся создать этот самый жезл, чтобы вернуть мир. Мы пытаемся остановить Колдунью, и это единственный способ.

В фургоне повисло молчание. Джек, Златовласка и Коннер были напряжены до предела и задавались вопросом, правильно ли сделала Алекс, сказав правду. Поможет ли им это получить волшебные бобы?

Торговец уселся в своё кресло и, поглаживая бороду, переводил взгляд с Алекс на Коннера.

– Я вас вспомнил, – тихо проговорил он. – Не помню, где и когда именно, но хорошо помню лица двух ребят, выполняющих невероятно сложную миссию. Они так стремились к своей цели, но были совершенно бескорыстны и искали не славу, а покой. Я решил помочь им, потому что знал, что однажды мы снова встретимся.

Близнецы не нашлись что ответить. Их до сих пор поражал благородный поступок этого старика, спасшего их из беды.

– Ваше чутьё вас не обмануло, – сказал Коннер. – Только в этот раз мы пытаемся спасти мир.

Пару мгновений Торговец изучал их взглядом, затем встал и подошёл к шкафчикам. Некоторое время старик рылся в ящиках, выуживая из них тарелки необычной формы, кубки, инструменты и всякого рода приспособления, пока наконец не достал маленький коричневый мешочек.

Торговец вывалил его содержимое на стол, и близнецы увидели три боба. Круглые и крупные, как лимская фасоль, чёрные бобы подпрыгивали на столешнице, будто живые.

– Волшебные бобы! – обрадованно воскликнул Джек. – Они у тебя остались!

– Это последние, – вздохнул Торговец. – Их нелегко достать. Волшебные бобы нужно срывать с растения, что растёт на земле, удобренной единорожьим навозом и политой слезами ведьмы. Но я их вам дарю.

– Вы уверены? – спросила Златовласка. – Мы хотели вам заплатить. – Она вынула из голенища сапога пригоршню бриллиантов в мешочке.

– Златовласка, откуда они у тебя? – удивился Джек.

– Украла у Красной Шапочки; она даже не заметит. – Девушка равнодушно пожала плечами. – Я подумала, что нам понадобится оплата за сделку.

Торговец сгреб ладонью бобы, засунул их в мешочек и протянул его Джеку.

– Считайте это моей данью людям, которым хватает смелости бороться со злой Колдуньей, – сказал Торговец.

– Как всё просто получилось, – сказал Коннер. Ему не верилось, что им так повезло. – Может, создать жезл будет не так уж и сложно.

– Боюсь, вас ждёт ещё немало опасностей, – предостерёг их Торговец. – Уж я-то знаю, сам пытался создать Чудотворный жезл, когда был молодым.

– Правда? – не сдержав удивления, спросила Алекс. – Так, значит, это всё-таки не выдумка?

– О, нет, никакая не выдумка, уверяю тебя, – отвечал Торговец. – Многие глупцы пытались его создать и так же, как вы собирали предметы для Заклинания желаний, они собирали предметы для жезла и погибли в поисках. Я сам стал торговцем, когда тоже решил попытать удачу и создать жезл, однако вскоре понял, что продавать всякие волшебные вещи гораздо прибыльнее, чем их искать.

– Но вы знаете, что нас ждёт? – поинтересовался Коннер.

– Только воображаю, – сказал Торговец. – Просто помните, что даже в самых обычных местах вас будет подстерегать беда. Взять хотя бы эти бобы. Хоть великан и умер, но в его замке вас ждёт много опасностей.

Коннер громко сглотнул.

– Не скажете, каких именно?

– Мальчик мой, если бы точность была в моих правилах, я не смог бы смотреть в разные стороны одновременно, – сказал Торговец и сердито уставился здоровым глазом на Коннера.

– Что ж, спасибо тебе и на этом, – сказал Джек. – В здешних лесах доброта редко встречается.

– Но это мне надо тебя благодарить, – покачал головой Торговец. – После того как я дал тебе бобы, моя торговля пошла в гору! Ты принёс мне успех, мальчик мой! Ты всегда будешь мне как сын, Джек.

Коннер кашлянул.

– Сын, которого вы надули на сделке, из-за которой он чуть с жизнью не распрощался?

Торговец задумался над его словами.

– Ну, как племянник уж точно, – сказал старик и, выглянув наружу, посмотрел на темнеющее небо. – Как время-то летит! Прошу прощения, но мне нужно уехать отсюда до заката. Я никогда не остаюсь на одном месте дольше дня – безопасность и честное имя превыше всего. – Он подмигнул здоровым глазом, но никто не понял, кому именно. – Удачи, друзья мои.

Джек, Златовласка и близнецы вылезли из вагона и подошли к лошадям. Торговец запряг мула в фургон и уехал в чащу леса, едва солнце опустилось за горизонт. Близнецы задумались, доведётся ли им ещё с ним встретиться и при каких обстоятельствах.

– Как думаете, что он имел в виду под другими опасностями в замке великана? – спросил Коннер. – Не осталась же у великана какая-нибудь сумасшедшая вдова или типа того?

– Я там побывал очень давно, – сказал Джек, садясь на Овсянку. – Кроме великана ничего страшного там больше не было. Ну, ещё поющая золотая арфа.

Друзья поскакали в противоположную сторону от Торговца, обратно в королевство Красной Шапочки. Они ехали всю ночь и, прибыв к замку на следующий день, увидели, что летучий корабль почти достроен.

Шапочка, Фрогги и Третий Поросёнок стояли возле чертежа.

– Вы нашли Торговца? – спросил Фрогги, как только они подъехали.

Коннер показал ему маленький мешочек с волшебными бобами.

– Первая из – надеюсь – множества наших побед! – сказал мальчик. – Кстати, Фрогги, я больше никогда не буду подкалывать тебя насчёт чая с лепестками кувшинок. Видел бы ты, что ест тот чувак!

– Как здорово! – всплеснула руками Алекс, увидев, что построено больше половины корабля.

– Закончим послезавтра, – сообщил Третий Поросёнок.

Джек не спешил с похвалами.

– Он выглядит куда больше, чем я обозначил на чертежах, – с сомнением сказал он.

– Ах да, об этом… – протянул Фрогги с виноватой улыбкой.

– Королева Красная Шапочка внесла кое-какие изменения в твой план, – признался Поросёнок.

– Изменения? – переспросил Джек, посмотрев на Шапочку.

– Ну, я подумала, раз я отправляюсь с вами в путешествие, мне понадобятся собственные покои, – как ни в чём не бывало заявила королева. – Я добавила к плану нижнюю палубу для себя и своего багажа, но не волнуйся, на верхней палубе места для вас будет предостаточно.

Джек вздохнул и потёр глаза. Златовласка выглядела так, будто ей хочется кого-нибудь придушить, поэтому близнецы решили убраться со двора от греха подальше.

Поднимаясь по лестнице в свои комнаты, они слышали, как кричат друг на друга Шапочка и Златовласка.

Наступил вечер, и близнецы заснули, едва коснувшись головами подушек. Ребята понимали, что впереди их ждут нелёгкие испытания, однако теперь они знали, что Чудотворный жезл на самом деле поможет им победить Колдунью, поэтому уснули со спокойной душой.

Однако в час ночи или около того Коннер проснулся от какого-то тревожного чувства. Он никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Мальчик открыл глаза, вгляделся в темноту, и душа у него ушла в пятки. У изножья его кровати, пристально глядя на него, стояла женщина.

Она была красивая и полупрозрачная. Длинные струящиеся волосы украшала роза, приколотая около уха. Под капотом, завязанным на талии, виднелась ночная сорочка. Коннер был уверен, что раньше её не видел, однако она странным образом кого-то ему напоминала.

– К-к-кто вы? – заикаясь, пролепетал Коннер.

Женщина не ответила. Она подплыла к окну и указала рукой куда-то вдаль. Затем перевела на него печальный взгляд.

– Ч-ч-чего вы хотите? – пробормотал мальчик.

Женщина снова ничего не сказала. Она не сводила с него грустного взгляда, а потом медленно растворилась в воздухе.

У Коннера отвисла челюсть. Сомнений не было: он только что видел призрака.

Глава 16 Полёт «Бабули»

Коннер будто сквозь землю провалился. Алекс нигде не могла найти брата.

– Ты Коннера видел? – спросила она Фрогги. – Он с утра не спустился к завтраку, и во дворе его тоже нет.

– Со вчерашнего дня не видел, – ответил принц. – А в его комнату заглядывала? Может, он заболел?

Алекс надеялась, что с братом всё в порядке, потому как они вот-вот должны были отправиться в путешествие. Она поднялась в его спальню проверить, не заболел ли он.

– Коннер? – Алекс громко постучала в дверь. – Ты тут?

Брат не ответил, поэтому девочка повернула ручку и вошла в комнату без приглашения. Коннер сидел на своей кровати и смотрел вдаль невидящим взглядом, из уголка рта у него текла тоненькая струйка слюны.

– С тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросила Алекс.

– Что? – Коннер подпрыгнул от неожиданности. Он не слышал, как открылась дверь.

– Выглядишь паршиво… Ты заболел?

Коннер задумался.

– Нет, – решил он. – По крайней мере, мне так не кажется. – Его взгляд снова скользнул к окну спальни.

– Тогда в чём дело? У тебя такой вид, будто ты увидел при…

Коннер метнул на неё затравленный взгляд. Его лицо исказилось от страха, и он не мог выдавить ни звука. Оборот речи Алекс ненароком раскрыл правду.

– Погоди… – сказала Алекс. – Ты и впрямь увидел привидение?!

Взгляд Коннера заметался по комнате. Он не знал, как описать сестре то, что видел.

– Это прошлой ночью случилось. Я… я проснулся, а она стояла и пялилась на меня! – объяснял Коннер, взволнованно размахивая руками.

– Кто на тебя пялился?

– Привидение! – воскликнул он. – Она стояла вот прям тут!

– Я вообще-то пошутила! Ты что, правда видел настоящее привидение? – подняла брови Алекс.

– Да! – сказал Коннер, потирая щёку. – Ну, она была прозрачной, молчала и растворилась в воздухе – под описание подходит!

– А ты точно не спал? – уточнила Алекс.

– Точно! Я не сплю с тех пор, как это случилось. Я боялся шевельнуться.

Алекс попробовала найти логическое объяснение тому, что брату явился призрак, но не смогла. Его нервозность не давала усомниться, что он говорит правду.

– Может, в этом замке живут привидения? – предположила она.

– Какие привидения станут жить в новом замке? Это же всё равно что затаить обиду на ребёнка! Это было так странно… Она хотела, чтобы я её увидел. Как только я её заметил, она подплыла к окну и молча показала куда-то рукой. Со мной за всю жизнь не случалось ничего страшнее.

– И ты не знаешь, кто она такая? – спросила Алекс.

– Без понятия. – Коннер покачал головой. – Но знаешь, как ни странно, она показалась мне знакомой. Такое ощущение, что я видел её где-то раньше.

Алекс присела на кровать брата. В последнее время им и так хватало загадок, и привидение было совсем некстати.

Минуту спустя в открытую дверь постучала служанка Красной Шапочки и просунула голову в комнату.

– Вот вы где! Её величество вас ищет. Она ждёт вас в своих покоях.

Служанка поспешила уйти, как только передала просьбу.

– На твоём месте я бы никому не рассказывала про привидение, – сказала Алекс. – У всех и так проблем по горло.

Коннер согласился.

– Уж поверь, я не горю желанием, чтобы люди узнали о том, что я вижу умерших, – поёжился он.

Алекс посидела с братом, пока он не пришёл в себя и не вылез из постели. Коннер оделся, и близнецы пошли в покои Красной Шапочки.

Новая спальня королевы была вдвое больше дома близнецов. С потолка свисала люстра с хрустальными подвесками, разноцветная мягкая мебель уютно расположилась вдоль стен, а у дальней стены на помосте стояла огромная кровать с балдахином, на которой с удобством могли бы разместиться десять человек.

– Ау-у-у, мы здесь! – из-за двери сбоку до близнецов донёсся голос Красной Шапочки.

Ребята пошли на зов и очутились в большом зеркальном зале, который был по размеру не меньше спальни. Шаги гулко отдавались по деревянному, до блеска отполированному полу, на стенах были нарисованы плакучие ивы, а с потолка свисали люстры, заливавшие помещение невероятно ярким светом.

– Здесь так красиво, Шапочка! – воскликнула Алекс. – Это твоя бальная зала?

– Бальная? – звонко рассмеялась королева. – О, конечно, нет. Это моя гардеробная.

Близнецы огляделись. Между каждой парой зеркал в стены были встроены огромные комоды. В дальнем конце комнаты вдоль стены стояли позолоченные сундуки. Должно быть, в них хранились горы одежды и украшений.

Шапочка стояла на табуреточке лицом к зеркалу в длинной шубе из серого меха. Служанка подкалывала ее булавками по низу, подгоняя по росту королевы.

– Красивая шуба, – сказал Коннер.

– Спасибо! – улыбнулась Шапочка. – Это для нашего путешествия. Наверно, высоко в небе будет прохладно, особенно в Северных горах, где Снежная королева живёт. А у вас тёплая одежда есть?

Алекс и Коннер помотали головами.

– Ваше счастье, что я всегда думаю наперёд, – сказала Шапочка. – У меня есть две шубки, сшитые из обрезков, они как раз вам подойдут.

Служанка бросила близнецам две шубы, и они их примерили. Фасон у них был самый обычный, не то что у Красной Шапочки, но сидели они хорошо. Близнецов удивила доброта королевы.

– Спасибо, Шапочка, – сказала Алекс.

Коннер с подозрением разглядывал шубу.

– Что это? Или, вернее, кто это?

– Эта шкура раньше лежала в библиотеке, – ответила Шапочка.

Алекс и Коннеру стало не по себе.

– То есть на нас шкура Страшного Серого Волка?! – с отвращением спросил Коннер.

– Ага, – беспечно отозвалась Шапочка. – Мягонькая, правда?

Близнецы напряжённо замерли, словно опасаясь, что шкура может ожить в любую секунду.

– Даже не знаю, что сказать… Спасибо, что позаботилась о нас, – пробормотала сквозь зубы Алекс.

– Пустяки, – отмахнулась Шапочка и сошла со стула. – А теперь залезайте сюда по очереди, нужно подогнать длину. Даже если спасаешь мир, нельзя, чтобы одежда плохо сидела.

Алекс первой залезла на стул, и служанка занялась её шубой.

– Кстати, хотел спросить, а в этом замке никто не умирал?

Алекс метнула на Коннера предостерегающий взгляд, но он не смотрел на сестру.

– Нет, хвала небесам, – сказала Шапочка. – А почему ты спросил?

Коннер пожал плечами.

– Да так, просто. А если бы кто-то умер, ты бы об этом узнала?

Шапочка подозрительно сощурилась.

– А что, хочешь быть первым? – осведомилась она.

– Что ты, конечно нет! – быстро ответил Коннер. – Просто любопытно. А, ладно, забудь…

Служанка укоротила шубу Алекс, теперь настала очередь Коннера. Через пару минут в гардеробную вошла Златовласка и заморгала, щурясь от яркого света.

– Где я? – спросила девушка, заслонив глаза ладонью.

– В моей гардеробной. – Красная Шапочка закатила глаза. – Бедняжка так долго жила дикаркой, что отвыкла от нормальной жизни, – шепнула она близнецам.

– Я на секунду подумала, что оказалась на солнце, – сказала Златовласка. – Корабль почти достроили, и скоро мы полетим. Мне нужен сундук. Фрогги сказал, что можно его здесь взять.

– Да неужели? – сказала Шапочка, раздосадованная тем, что Фрогги отправил Златовласку в её покои. – Боюсь, он ошибся. Все сундуки заняты.

Златовласка даже не удостоила её взглядом. Она увидела ряд сундуков возле дальней стены и пошла туда.

– В самый раз! – воскликнула девушка, открыв один сундук и вывалив из него груду туфель на высоких каблуках.

– Что ты себе позволяешь?! Он мне нужен! – раскричалась Шапочка.

– Ну а нам он нужен прямо сейчас, – отрезала Златовласка и потащила пустой сундук из гардеробной.

– Для чего? – спросила Шапочка.

– Положим туда припасы: оружие, верёвки, светильники – вещи, которые нам действительно пригодятся в путешествии.

Златовласка утащила сундук, а Шапочка озадаченно смотрела ей вслед со странным выражением на лице.

В полдень близнецы решили пойти с Джеком за компанию сажать волшебные бобы. Джек сказал, что лучше бы их посадить в ту же почву, куда он сажал их в прошлый раз, так что они отправились в деревню к старому дому Джека на окраине города. Он нёс на плече лопату, а в руке крепко сжимал мешочек с волшебными бобами.

– Корабль получается замечательный, – сказал Джек. – Строителям осталось совсем чуть-чуть его доделать, и к вечеру он будет готов.

– Когда мы полетим? – спросил Коннер.

– Сегодня в полночь.

Близнецы и обрадовались и забеспокоились.

– У нас будет пять остановок, вернее, шесть, когда узнаем, где Колдунья хранит свою самую ценную вещь, – посчитала Алекс. – А куда мы сначала отправимся?

– Нам лучше не следовать чёткому плану, – сказал Джек. – Вдруг Колдунья узнает о наших поисках? Нужно её запутать. Мы начнём со Снежной королевы, потом отправимся на юг в поместье Злой мачехи. К этому времени бобовый стебель уже вырастет, и мы вернёмся и полезем в замок великана. После этого полетим на северо-восток, чтобы найти осколки зеркала Злой королевы, ну а потом снова на юг за драгоценностями Морской ведьмы.

– Всего-то? – с сарказмом спросил Коннер.

– Надеюсь, мы узнаем, что Эзмии дороже всего, до того как отправимся к Морской ведьме, – сказала Алекс.

– Ага, я тоже, – кивнул Коннер.

Вскоре впереди показался старый дом Джека – оба дома. Перед большим красивым поместьем, построенным после того, как Джек забрал богатства великана, стояла старая покосившаяся лачуга, в которой Джек жил с матерью, когда они были бедны.

Джек замер на месте, увидев свои старые дома.

– Что такое? – спросила Алекс.

– Ничего, – тихо пробормотал он. – Просто давно здесь не был.

– Мы понимаем, – сказал Коннер. – Мы с Алекс раньше каждый день проходили мимо нашего старого дома, когда возвращались из школы. Нам было так грустно…

– В том-то и дело, – сказал Джек с печальной улыбкой. – Я думал, мне будет грустно, но на самом деле – наоборот. В этом доме я каждую минуту скучал по Златовласке и беспокоился за неё. Без неё любой дом – не дом.

Он похлопал близнецов по плечам и пошёл вперёд пружинистой походкой. Алекс улыбнулась: Златовласке было бы приятно услышать эти слова.

Джек подошёл к краю огромной ямы в земле, из которой раньше рос бобовый стебель.

– Посажу бобы здесь, – сказал он и, выкопав маленькую ямку рядом, бросил туда три волшебных боба. – Предыдущий бобовый стебель вырос за день.

– А кто-нибудь будет за ним присматривать, пока нас нет? – спросила Алекс.

Джек задумался на мгновение.

– Есть у меня кое-кто на примете, – сказал он и направился к поместью.

Но не успел он подойти к дому, как ставни вдруг распахнулись настежь. За окном стояла красивая девушка-арфа, отлитая из чистого золота. Она пела высоким звучным голосом, а струны на спине ей подыгрывали:

День новый и чудесный настаёт! «Сегодня» мы зовём теперь «вчера», Но вечером, лишь солнце пропадёт… ДЖЕК!

– Здравствуй, Арфа, – улыбнулся Джек, увидев старую подругу.

– Силы небесные! – воскликнула арфа, тут же расчувствовавшись. – Это и правда ты, или глаза меня обманывают?!

– Я, Арфа, – смущённо сказал Джек. – Прости, что не писал и не появлялся. Меня могли заметить.

Счастливая арфа радостно запела во всё горло:

Вернулся Джек – какое счастье! Остались в прошлом все напасти. От радости сердечко бьётся, Я знала – Джек вернётся!

Близнецы захлопали в ладоши: Арфа умела устроить представление.

– А я помню вас! – воскликнула она. – Сто лет вас не видела!

– Всего год, – поправил её Коннер.

– Год? – поразилась арфа. – А я думала, сотню, не меньше! Время течёт медленнее, если целыми днями смотришь на траву да на старую лачугу, а компанию тебе составляют белки.

У арфы задёргался глаз. Алекс и Коннер ей сочувствовали, когда Джек ещё жил в этом доме, потому что даже тогда она чувствовала себя одинокой; они даже не представляли, каково ей теперь, когда рядом ни души.

Струны арфы заиграли вступление к грустной балладе:

Живу здесь одиноко день за днём, Одна как перст, с тоски я умираю. Не верит мне никто, идут своим путём, А одиночество меня снедает!

Алекс и Коннер снова захлопали, но уже не так бурно.

– Но ты прекрасно выглядишь, – сказал Конер, пытаясь разрядить обстановку.

– Прости, что тебе было так одиноко, Арфа. Мне правда жаль. Если бы мне было безопасно возвращаться, я бы непременно вернулся, – объяснил Джек.

– Всё позабыто, Джек, – сказала арфа. – Сегодня счастливый день! Ты наконец вернулся домой! Но внутри такой беспорядок… я бы прибралась, если бы знала, что ты вернёшься, и если бы умела ходить.

– Я не возвращаюсь, – мотнул головой Джек, – мы просто заскочили ненадолго.

– О. Ясно, – холодно процедила арфа. Её струны тихо заиграли что-то грустное, и она совсем пала духом.

– Но мы подумали, что ты могла бы оказать нам услугу, – сказал Джек.

Арфа встрепенулась, а струны заиграли весёлую мелодию.

– Услугу? Какая у тебя просьба, мой мальчик? Хочешь, чтобы я сыграла на каком-нибудь торжестве? На празднике с песнями и танцами? На похоронах спеть прощальную скорбную балладу?

– Не совсем, – замялся Джек. – Я посадил волшебные бобы. Ты можешь приглядывать за бобовым стеблем, пока нас не будет пару дней?

Музыка арфы резко оборвалась.

– Прошу прощения? – У неё снова задёргался глаз, только теперь гораздо сильнее.

– Мы надеялись, что ты сможешь приглядывать за бобовым стеблем, – повторил Коннер.

У арфы раздувались ноздри от возмущения, а бровь над дёргающимся глазом поднималась всё выше и выше, пока чуть не наползла на волосы.

– Я выступала перед королями, королевами и знатью! – Арфа страшно оскорбилась. – А ты просишь меня присмотреть, как растёт бобовый стебель?!

Друзья в разные стороны отпрянули от разъярённой арфы.

– А тебе есть чем ещё заняться? – ляпнул Коннер и сделал только хуже. Струны арфы сердито заиграли быструю мелодию.

– Арфа, ты знаешь, что вообще сейчас творится в мире? – спросил Джек.

– Если это не происходит прямо перед домом, то нет, не знаю, – сказала арфа, скрещивая руки на груди.

Джек вздохнул и потёр затылок, раздумывая, с чего начать.

– Не хотелось бы тебя тревожить, но в стране сейчас беда. Мы отправляемся в путешествие, которое поможет её предотвратить. Так что если ты присмотришь за стеблем, мы будем премного благодарны.

Арфа хмыкнула и отвела взгляд.

– Полагаю, теперь у меня такая жизнь, – сказала она. – Бывшая менестрель, которая раньше выступала перед королевскими особами, теперь сиделка у растения. О, как низко я пала.

Лицо Джека озарилось улыбкой: он кое-что придумал.

– А взамен я перевезу тебя в замок Красной Шапочки. Ты сможешь хоть весь день петь для королевы и её подданных.

Коннер рассмеялся, неумело спрятав смех за кашлем.

Арфа изо всех сил старалась выглядеть безучастной, но, по правде, это было лучшее предложение за много лет. Струны на её спине снова заиграли радостную мелодию.

– Я должна обдумать твоё предложение, – сказала Арфа, тщательно стараясь скрыть улыбку, хотя друзья уже знали ответ. – Когда вы вернётесь, я сообщу, согласна ли переехать в замок королевы Красной Шапочки, а пока присмотрю за вашим бобовым стеблем. А теперь прошу меня извинить, мне нужно заниматься пением!

Арфа быстро захлопнула ставни, и до друзей донеслись переливы красивой песни.

– Молодец! – Коннер хлопнул Джека по плечу.

– Если не считать того, что ты спас её когда-то от великана, сейчас ты сделал её самой счастливой на свете! – сказала Алекс.

Джек усмехнулся.

– Не знаю, кому я больше сочувствую: Арфе, потому что оставляю её одну надолго, или же Шапочке, потому что отправляю Арфу с ней жить.

Близнецы рассмеялись, и троица отправилась обратно в замок.

Близнецы собрали все свои вещи и в полночь встретились с друзьями во дворе возле замка. Коннер боялся оставаться один, поэтому не отходил от Алекс ни на шаг. Он боялся, что ему снова явится привидение.

Воздушный корабль, набросок которого наспех нарисовали в библиотеке, превратился в настоящее судно. Он был такой огромный, что занимал весь двор. Строители положили его набок и прикрепляли к корзине воздушный шар и паруса.

– О, бабушка! Вы постарались на славу! – воскликнула Красная Шапочка.

Она была права: Бабушка и Старушка всего лишь в четыре руки сшили необъятный шар, который на вид был прочнее самого корабля.

– Спасибо, милая, – сказала Бабушка. – Мы с удовольствием приложили к этому руку…

– Кто наложил на себя руки? – переспросила Старушка.

Как только паруса и воздушный шар прикрепили к кораблю, строители установили в середине палубы большую горелку. По команде Джека шар осторожно заполнили горячим воздухом, и корабль перевернулся на дно.

Златовласка потащила сундук с припасами на корабль. Взойдя на борт, она немало удивилась, увидев, что вся палуба заставлена десятками сундуков и ящиков.

– Что это ещё такое? – удивилась она.

– Это припасы королевы Красной Шапочки, – сказал Третий Поросёнок.

– Какие припасы? – раздражённо переспросила Златовласка.

– О, не переживай, – крикнула ей Шапочка. – Я не знала, как долго нас не будет, поэтому взяла на всякий случай побольше одежды.

Златовласка закатила глаза и проверила, всё ли крепко привязано верёвками и готово к отправлению. Фрогги принёс на борт только стопку любимых книг из своей библиотеки.

– Время скоротать, – сказал он. – Если кто захочет, с удовольствием поделюсь.

Смеркалось, и все с нетерпением поглядывали на корабль. Близнецы и Джек присоединились к Златовласке и Фрогги на палубе.

– А где Шапочка? – спросил Джек, заметив, что королевы не хватает.

– Минуточку, всего минуточку, – пропела Шапочка. Она вернулась из своих покоев, куда уже в третий раз бегала переодеваться. Ей хотелось выглядеть безупречно во время путешествия. На руке у неё, словно сумочка, болталась корзинка, из которой выглядывала пузатая бутылка шампанского.

Шапочка откашлялась.

– Я бы хотела сказать речь!

– Побыстрее, Шапочка, нам нужно убраться отсюда как можно дальше до рассвета, – крикнула ей Златовласка. Королева отмахнулась от неё, как от назойливой мухи.

– Я бы хотела поблагодарить всех мужчин, женщин и поросят за то, что вы не покладая рук работали над этим кораблём. Ваша королева и всё королевство очень гордятся вами. Такая честь быть среди жителей моего королевства, сердца которых полны храбрости, силы и отваги и которые сильны духом! – выкрикнула королева, и двор взорвался аплодисментами. – И чтобы всё было как полагается, я бы хотела назвать этот корабль в честь своей бабушки. Итак, за «Бабулю»! – Шапочка разбила бутылку о бок корабля, и она взорвалась фонтаном брызг.

Бабушка улыбнулась, тронутая поступком внучки.

Шапочка вытерла мокрую руку об рубаху Третьего Поросёнка.

– Приберитесь тут кто-нибудь, – приказала она и наконец-таки взошла на борт корабля.

– Приготовьтесь к взлёту! – закричал Джек. Он покрутил горелку, и пламя взревело с утроенной силой. Златовласка и близнецы ухватились за поручни. Фрогги стоял у большого рулевого колеса. Принц сглотнул, его тонкие лягушачьи ноги задрожали, но он был готов к взлёту.

«Бабуля» плавно взмывала всё выше и выше в небо. Плотники и строители махали ей на прощание. Близнецы задержали дыхание, надеясь, что их первый полёт на воздушном корабле пройдёт как по маслу. Через несколько мгновений корабль проплыл мимо верхушек самых высоких башенок замка и устремился ввысь. Перед ними простиралось необъятное ночное небо.

– Получилось! У нас получилось! – кричали близнецы. – Мы летим! На самом деле летим!

В небе было тихо и спокойно. Прохладный ночной ветерок овевал их лица, а королевство Красной Шапочки становилось всё меньше и меньше.

Фрогги осторожно повернул рулевое колесо, и корабль устремился на север. Близнецы обменялись гордыми улыбками. План, зародившийся у них в головах, претворился в жизнь, и их путешествие началось.

Глава 17 Снежная королева

«Бабуля» уверенно плыла по ночному небу. Спустя несколько часов полёта впечатления улеглись, и друзья предвкушали интересные приключения. Корабль летел над Северным королевством, а вдали уже виднелись заснеженные пики Северных гор.

Чем ближе они продвигались к северу, тем холоднее становилось наверху. Теперь близнецы были очень благодарны Шапочке за шубы, из чьего бы меха они ни были сшиты.

Фрогги стоял у рулевого колеса. Ему так понравилось править кораблём, что он ни на секунду не выпускал руль из рук. Шапочка смотрела в сторону запада, облокотившись на поручни. Она то и дело оглядывалась, будто хотела что-нибудь спросить.

– Всё хорошо, любимая? – спросил её Фрогги.

– Да, дорогой, со мной всё будет хорошо. Просто я постоянно хочу дать разные поручения моей служанке, а потом вспоминаю, что её здесь нет. Я уже позабыла, каково обходиться без помощи.

Джек и Златовласка сидели у носа корабля. Девушка затачивала меч, а Джек – свой топор. К ним подошли близнецы.

– Что скажете о Снежной королеве? – спросил Коннер. – По шкале от «безобидная как котёнок» до «кровожадная как тигр» насколько она опасна?

– Сложно сказать, – задумался Джек. – Снежная королева очень давно не появлялась на людях, никто не видел её много лет.

– Правда? – заинтересованно спросила Алекс. – Я очень мало о ней знаю.

– Много лет назад Снежная королева была просто ведьмой, которая могла наслать непогоду, и жила она высоко в горах. Она подружилась с королём Северного королевства, потому что исполняла его желания и завоевала доверие, произнося пророчества о королевстве. Король сделал её своей советницей, но она была злой и втайне желала захватить королевство. В конце концов она свергла короля и наслала на королевство вечную зиму. Деревья, растения, животные, многие люди – все погибли, не в силах пережить лютый холод.

– И что было потом? – спросил Коннер.

– Мудрый принц Уайт, дедушка Белоснежки, отправил своё бравое войско свергнуть Снежную королеву. Они вернули королевство, а королеву изгнали жить всю оставшуюся жизнь высоко в Северных горах.

– А что с ней стало? – спросила Алекс.

– Одни говорят, что она создала армию снеговиков и ждёт подходящего времени, чтобы отвоевать королевство. Другие – что после того как лишилась власти, она плакала так долго, что выплакала все глаза; её слёзы замёрзли, и она ослепла. Никто не знает наверняка, ведь её не видели много лет, но страх перед её именем жив, и стоит его произнести, по коже бегут мурашки.

– А откуда люди знают, что она жива?

– О, поверь, она жива, – сказала Златовласка. – Когда Снежная королева не в духе, она насылает снежные бури на королевство – не даёт людям забывать о себе и держит их в страхе.

Алекс и Коннер сглотнули.

– И нам нужен её скипетр, – сказал Коннер. – И, вероятнее всего, придётся его украсть. Не отдаст же она его нам просто так.

Джек и Златовласка молча затачивали лезвия.

Вдруг Златовласка подняла голову и поймала взгляд Красной Шапочки, которая уже некоторое время подслушивала их разговор. Королева тут же отвернулась, смутившись, что её заметили.

Ещё неделю назад Красная Шапочка была уверена, что любит принца Чарли. Но вот в её жизнь вернулся Джек – и старые чувства, которые она к нему испытывала, проснулись. Она старалась им не поддаваться, говорила себе, что разум играет с её чувствами, но сегодня, наблюдая за Джеком, рассказывающим близнецам историю Снежной королевы, она поняла, что больше не может сопротивляться.

Фрогги, хоть и был пока в обличье лягушки, подходил ей как нельзя лучше, и никто бы с этим не поспорил. Она любила его всем сердцем. Но разве к Джеку она испытывала другие чувства? Можно ли любить двух мужчин сразу? А что, если всё гораздо хуже: вдруг она любит одного и обманывается насчёт другого? И кто есть кто? Как ей понять? От этих мыслей голова у Шапочки шла кругом.

– Кажется, нас ждут неприятности, – сказал Фрогги Шапочке.

– Что? – воскликнула она, испугавшись, что он прочитал её мысли.

Принц кашлянул, чтобы привлечь внимание Джека и Златовласки.

– Не хочу портить всем вечер, но, похоже, мы вот-вот разобьёмся насмерть, если ничего не предпримем.

Все посмотрели вперёд и увидели, что «Бабуля» летит прямо на острые заснеженные пики Северных гор. Если корабль не наберёт высоту как можно скорее, они разобьются.

Шапочка выдохнула было с облегчением, осознав, что Фрогги не прочитал её мысли, но тут же раскричалась, поняв, что корабль вот-вот потерпит крушение.

Джек подскочил к горелке и принялся раздувать пламя. «Бабуля» поднялась чуть выше, но этого было недостаточно. Пики приближались, грозясь вспороть брюхо кораблю. Джек продолжал жать на рычаг горелки, но огонь уже не мог разгореться сильнее. «Бабуля» больше не поднималась выше.

– О нет! – простонала Алекс.

– Что же нам делать? – воскликнул Коннер.

Златовласка окинула взглядом палубу и вдруг бросилась к сундукам и ящикам Красной Шапочки, которые по её приказу разместили на палубе, и перерезала мечом скреплявшие их верёвки. А затем стала выбрасывать их за борт один за другим.

– Ты что творишь? Спятила, что ли?! – завопила Шапочка. Она помчалась к своим драгоценным вещам и закрыла их собой.

– Не вынуждай меня выбросить за борт и тебя заодно! – сердито пропыхтела Златовласка.

– Это мои вещи! Как ты смеешь вышвыривать их за борт?! Они мне нужны! – орала Шапочка. Обе девушки ухватились за ручки сундука и тащили его каждая к себе. Златовласка подтянула сундук к краю борта, но Шапочка вцепилась в него мёртвой хваткой.

– Шапочка, послушай. – Златовласка посмотрела ей прямо в глаза. – У тебя слишком много вещей! Отпусти, или мы разобьёмся!

Шапочка замерла. Неужели Златовласка несколько минут назад прочитала её мысли? А может, она сама не заметила, как произнесла это вслух?

– Шапочка, эти сундуки слишком тяжёлые и тянут нас вниз! Понимаешь? – уговаривала её Златовласка.

– Я должна отпустить? – спросила Шапочка сама себя. – Должна отпустить… – Девушка посмотрела на Джека, перевела взгляд на сундук, потом снова на Джека… и медленно разжала пальцы. Сундук полетел за борт, а Шапочка неотрывно смотрела ему вслед.

Златовласка времени даром не теряла. С усердием (весьма чрезмерным, надо заметить) она принялась сбрасывать все оставшиеся сундуки и ящики с корабля. Джек и близнецы помогали ей. Чем больше они выбрасывали, тем выше «Бабуля» поднималась.

– Почти… Ещё чуть-чуть… – бормотал Фрогги. Его зелёные пальцы аж побелели – так сильно он стискивал рулевое колесо. Принц изо всех сил старался провести корабль мимо пиков, не задев их, но на пути остался ещё один, самый острый и высокий.

А на палубе остался последний сундук. Джек, Златовласка и близнецы, пыхтя, подняли его, сдвинули к краю и скинули за борт. Корабль тут же плавно взмыл вверх и проплыл над острым горным пиком, едва его не задев.

Друзья без сил рухнули на палубу, радуясь спасению и с трудом переводя дыхание. Шапочка облокотилась на поручни и посмотрела вниз: королева пыталась разглядеть, куда упали её вещи, но корабль уже поднялся слишком высоко.

– Я должна отпустить… – едва слышно пробормотала Шапочка себе под нос. – Должна отпустить.

Через несколько мгновений друзья перевели дух и поднялись. Шапочка была так убита горем из-за потери своих любимых вещей, что то и дело смахивала с глаз навернувшиеся слёзы.

– Жаль, что нам пришлось выбросить всю твою одежду за борт, – посочувствовала ей Алекс.

– Одежду? – удивлённо переспросила Шапочка. – Что ты, дорогуша, это была не одежда, а мои шляпы и украшения. А вся моя одежда в сундуках на нижней палубе.

Друзья посмотрели на неё так, будто она виновата во всех бедах на свете.

Златовласка было бросилась к Красной Шапочке, чтобы наподдать той как следует, но Джек и близнецы её удержали.

– Дорогая, иди-ка лучше спать от греха подальше, – сказал Фрогги Шапочке. Королева не стала спорить и спустилась на нижнюю палубу.

«Бабуля» изящно скользила меж заснеженных склонов Северных гор. Солнце встало несколько часов назад, но сквозь плотные облака сложно было что-то разглядеть. Земля зловеще серела внизу и скалилась острыми пиками. Ни деревьев, ни домов – один лишь снег на мили вокруг. Близнецы подумали, что никому даже в голову не придёт поселиться в такой глуши, – разве что Снежной королеве.

Вдруг налетел резкий порыв ветра и корабль сильно тряхнуло. Стало так холодно, что близнецы поплотнее закутались в шубы.

– Мы уже близко. Глядите! – воскликнул Джек.

Он показал на тёмное небо – там вдалеке северное сияние закручивалось в воронку над зубчатыми скалами.

– Мы нашли её! Должно быть, её замок там, где сияние, – сказала Златовласка.

– Чарли, давай посадим «Бабулю» вон там. – Джек показал на огромный сугроб, к которому как раз подлетал корабль. Фрогги кивнул и направил туда «Бабулю». Джек унял пламя в горелке, и корабль тут же скользнул вниз и мягко сел на заснеженную землю.

С нижней палубы выглянула Шапочка.

– Уже прилетели? – зевнула королева, проснувшаяся минуту назад.

– Дальше пойдём пешком, – объявил Джек. – Корабль слишком большой, его сразу заметят.

Златовласка открыла сундук, который принесла на корабль. Они с Джеком взяли как можно больше оружия: кинжалы засунули в сапоги, ножи – за пояса, верёвки обмотали вокруг туловища. Оба взяли по фонарю и протянули один близнецам.

– Вы уверены, что готовы? – спросил ребят Джек. Вид у него был очень деловитый, но близнецы услышали сомнение в его голосе.

Алекс и Коннер глубоко вздохнули и кивнули.

– Готовы, – ответили они хором.

– Вряд ли я захватила с собой какие-нибудь туфли, чтобы по снегу ходить. Я лучше тут вас подожду, – сказала Шапочка.

– Чудесно, – хмыкнул Джек. За весь день он не слышал ничего лучше. – Чарли, последи за кораблём. Если мы не вернёмся до конца дня, отправляйся нас искать.

– Конечно, – отозвался Фрогги.

Джек оглядел Златовласку и близнецов.

– Что ж, идите за мной.

Они спустились с корабля и пошли на свет северного сияния. Алекс и Коннер едва успевали за Джеком и Златовлаской: ноги вязли в сугробах, а ветер так и норовил сбить с ног.

Чем дальше они уходили на север, тем сильнее крепчал ветер. Он завывал и стонал, и жуткие звуки наводили на мысль, что это кричит Снежная королева. Возможно, они угодили в снежный буран, поднявшийся из-за её плохого настроения.

Вскоре близнецы подняли головы и увидели, что северное сияние кружит прямо над ними. Джек провёл их через расщелину между двумя обледеневшими скалами, и ветер утих. Друзья будто оказались в узком коридоре без потолка.

– Думаю, нам туда, – сказал Джек.

Они пошли в глубь горы, в убежище Снежной королевы. Проход между скалами изгибался под немыслимыми углами, уводя их всё дальше и дальше в ледяной лабиринт. Алекс и Коннер не разбирали дороги. Они боялись, что заблудятся здесь, но тут увидели, что Златовласка делает засечки на льду, отмечая путь.

До друзей через ледяную стену донеслись голоса. Джек приложил палец к губам, дав всем знак идти как можно тише.

Через несколько шагов они оказались в огромном кратере, который со всех сторон обступили горы. Дном кратера была заледеневшая река, покрытая снегом и окружённая колоннами, высеченными изо льда. А на одной из гор, нависших над кратером, ледяными струями застыл водопад.

Кругом было белым-бело, и друзья щурились от яркого света. Но вскоре глаза к нему привыкли, и Алекс едва сдержала крик. У подножия горы с водопадом возвышался огромный трон, на котором восседала Снежная королева. Путники оказались в ледяном тронном зале.

Друзья решили разделиться: Джек со Златовлаской спрятались за одной колонной, а близнецы – за другой.

Снежная королева была высокой, с её плеч ниспадала длинная шуба из белого меха, голову венчала изящная корона, сделанная будто из снежинок, а глаза закрывала повязка. Кожа у неё была такая белая и замороженная, что отливала голубым цветом. У неё был тяжёлый волевой подбородок и крошечные заострённые зубки. В одной руке она стискивала ледяной скипетр, а другой поглаживала какое-то огромное пушистое чудище, сидевшее у её ног. Это был белый медведь! Он сливался по цвету со снегом, поэтому близнецы не сразу его заметили.

– Медведь! – ахнула Златовласка. Близнецы впервые увидели её напуганной.

– Ты боишься медведей? – шёпотом спросила Алекс.

Златовласка кивнула, не сводя глаз с белого зверя.

– С тех самых пор как я в детстве зашла по ошибке в дом Трёх медведей.

Белый медведь услужливо подставлял голову под ласкавшую его руку – верный и преданный слуга.

– Сколько снаружи людей? – просипела Снежная королева.

Один из слухов, который Джек рассказал ребятам, подтвердился: королева была слепа.

– Сегодня пришли тысячи, сотни тысяч, ваше величество, – прорычал медведь.

– Зачем они пришли? – осведомилась королева.

– Они пришли преклонить пред вами колени, ползать у вас в ногах и славить вашу красоту, – ответил медведь.

Королева скривила губы в презрительной улыбке, и её низкий рокочущий смех отдался эхом от ледяных скал.

– Соседние королевства до сих пор под моей властью? – спросила она.

– Все королевства, ваше величество, – подтвердил медведь. – Весь мир покорился вам, моя королева, – всё, как раньше.

Её улыбка расползлась шире.

– Какие дары мне принесло сегодня моё войско? – поинтересовалась королева.

– Я их позову, ваше величество, – сказал медведь.

Он раскатисто зарычал, и несколько мгновений спустя в зале появился ещё один медведь. Он держал в пасти два длинных шеста, к которым были привязаны несколько пар сапог. Зверь покачивал головой, и сапоги мерно стучали об лёд, чтобы Снежной королеве казалось, будто в зале маршируют сотни солдат.

– Моя верная армия вернулась, – проговорила Снежная королева довольным голосом. – Какие дары вы мне принесли?

– Драгоценности, моя королева, – прорычал второй белый медведь. Отложив шесты в сторону, он осторожно высыпал королеве в руки целую пригоршню обычных камней. – Рубины, алмазы и сапфиры, которые так любит ваше величество.

Снежная королева ахнула.

– Какие они крупные, никогда таких в руках не держала! – изумлённо воскликнула она. – Вы угодили королеве.

Белые медведи переглянулись – в очередной раз у них получилось обмануть хозяйку. Второй медведь взял в пасть шесты и, покачивая ими на ходу, удалился за скалу с водопадом.

– Она живёт во лжи и верит в неё! – прошептал Коннер сестре.

– Интересно, как давно медведи её дурачат? – шепнула в ответ Алекс.

– Пс-с-с, – тихонько позвал их Джек. – Я отвлеку медведя. А вы заберите скипетр.

Они кивнули.

Джек подобрал с земли обломок льда и швырнул его на противоположную сторону кратера. Услышав звук, медведь вскинул голову и прислушался. Но в кратере было тихо, и он перевёл взгляд на Снежную королеву.

Джек взял обломок побольше и бросил его в ту же сторону. Медведь вскочил и принюхался, а затем низко зарычал и ощерил пасть. Он смекнул, что к ним пожаловали гости.

– Что это было? – спросила Снежная королева.

– Ничего, ваше величество, – сказал медведь. – Прошу прощения, сейчас вернусь. – Зверь пошёл в ту сторону, откуда раздался шум, и скрылся за колоннами.

– Я буду его отвлекать, – прошептал Джек Златовласке и близнецам, направляясь за медведем.

Королева осталась одна в тронном зале. Самое время забрать у неё скипетр.

– Давайте просто подойдём и выхватим его из рук, – предложил Коннер.

– Нет, сперва я сама попробую его украсть, – сказала Златовласка. – Стойте здесь и глядите в оба. Свистните, если кого-то увидите.

Осторожно ступая по замёрзшему озеру, Златовласка направилась к трону Снежной королевы. Быстрая и ловкая, девушка двигалась бесшумно – как настоящая умелая воровка. До трона оставалось совсем чуть-чуть. Близнецы скрестили пальцы на удачу и смотрели на Златовласку, не видя ничего вокруг. И вот, когда девушка была уже в паре шагов от королевы, у неё под сапогом громко хрустнул маленький обломок льда.

– Кто здесь? – вскричала Снежная королева и подняла скипетр.

Тут из-за колонны выскочил медведь и бросился к Златовласке! Сбитая с ног одним ударом мощной лапы, Златовласка шлёпнулась на лёд и покатилась к центру кратера.

– Златовласка! – закричал Джек. Выбежав из-за колонн, он рванул к медведю с поднятым над головой топором.

Услышав его голос, Снежная королева направила на него скипетр. Из его основания вырвался ледяной луч и ударил в Джека. Перелетев через кратер, тот врезался в колонну. Он с трудом поднялся на ноги, но его тут же поразил ещё один ледяной луч, только на сей раз приковал его руки и туловище к колонне льдом. Джек попытался его разбить, но не сумел.

Несмотря на слепоту Снежная королева обладала превосходным слухом.

– Кто посмел нарушить мой покой?! – требовательно спросила королева.

Златовласка, лёжа на льду, хватала воздух ртом, в ужасе глядя на приближающегося к ней медведя. Снежная королева направилась к центру кратера.

– Не трогай её! – закричал Джек, тщетно пытаясь освободиться из ледяного плена.

Снежная королева направила скипетр на Златовласку, но тут ей в лицо врезался огромный снежный ком.

– Эй, ты, снежная баба! Я тут! – заорал Коннер.

Королева испустила яростный вопль, от которого воздух в кратере будто заморозился. Белый медведь взревел и бросился было к ребятам, но королева его остановила:

– Нет, сиди здесь, – приказала она. – Я хочу сама их убить!

Не раздумывая ни секунды, близнецы со всех ног дали дёру. Снежная королева пошла за ними, прислушиваясь к звуку их топота. Ребята забежали за ледяной водопад и оказались у входа в большую пещеру.

Белый медведь медленно приближался к Златовласке. Его острые клыки были оскалены, из пасти капала слюна.

– Никому не позволено беспокоить Снежную королеву и остаться после этого в живых! – прорычал медведь.

– Златовласка, вставай! – кричал Джек. – Давай же, вставай!

– Я… я… я не могу! – беспомощно лепетала она, отползая прочь от медведя.

– Что такое? – спросил медведь. – Я подошёл слишком близко?

– Вообще-то в самый раз!

Златовласка схватила с пояса меч и со всей силы ударила по льду, сковывающему озеро. По нему побежала большая трещина – прямо к медведю. Лёд развалился на куски прямо у него под лапами, и зверь плюхнулся в ледяную воду.

– Вот это я понимаю! – радостно закричал Джек. – Ю-ху-у!

Златовласка поднялась на ноги и перевела дух. Сердце колотилось как бешеное. Девушка с опаской заглянула в трещину, но медведь сгинул без следа, а вода тут же снова замёрзла.

Подбежав к Джеку, Златовласка достала из голенища сапога несколько спичек и чиркнула ими по ремню, а потом поднесла огонь ко льду, сковывающему Джека.

– Надо спешить! Близнецы в беде!

А между тем Алекс с Коннером бежали по пещере от Снежной королевы, преследовавшей их по пятам, едва-едва увёртываясь от ледяных лучей из её скипетра.

– А ну вернитесь! – требовала она.

В пещере было полно огромных ледяных глыб, растущих из пола и потолка, словно клыки в пасти. Света в пещере не было, но в ледяных поверхностях всё отражалось как в зеркале – близнецы повсюду видели свои отражения.

Внезапно они столкнулись со вторым медведем. Тот стоял возле длинного ледяного стола и раскладывал на нём разные предметы, служившие бутафорией для Снежной королевы: горшки и кастрюли, колокольчики и свистки, куски железа и деревянные бруски – всё, что требовалось медведям, чтобы скрывать от королевы правду.

Медведь зарычал на близнецов, и они бросились в другую сторону.

– Как вы смеете врываться в мой дворец! – кричала Снежная королева, швыряя в Алекс и Коннера всё новые и новые лучи.

– Ты не во дворце! Медведи тебя обманывают! – крикнула ей в ответ Алекс.

– Ты живёшь в горах! Ты не завоевала никакие королевства! – вторил ей Коннер.

– Они лгут, моя королева, – возразил им медведь. – Мы бы никогда так с вами не поступили… Слева, моя королева!

Снежная королева ткнула скипетром влево, и ледяной луч ударил в глыбу по левую руку от близнецов. К счастью, то, что медведь принял за ребят, оказалось их отражением.

– Справа, моя королева! – закричал медведь, помогая незрячей хозяйке.

Королева выпустила луч в глыбу справа, едва не задев увернувшихся от него близнецов.

– Коннер, ничего не поделаешь, но лучше нам…

– Разделиться?

Близнецы разбежались в разные стороны, и теперь по пещере словно носились дюжины Алекс и Коннеров.

– Впереди, моя королева! – выкрикнул медведь.

Снежная королева послушно метнула луч в указанном направлении.

– Справа! Сзади! Слева! Впереди! Опять сзади! Сбоку! – командовал медведь. Алекс и Коннер бегали по кругу.

– Теперь сбоку! Разворот! Один из них сзади! Убегает! Быстрее, слева! – вопил медведь.

Снежная королева выпустила мощный луч влево, и в пещере воцарилась тишина.

– Ну? – выдохнула королева. – Где они?

Алекс и Коннер обернулись и увидели, что медведь вмёрз в глыбу льда. Пытаясь попасть в них, королева заморозила своего верного слугу.

Королева разозлилась и заорала так громко, что стены пещеры задрожали. Послышался рокот, и, посмотрев вверх, ребята увидели огромную снежную лавину, надвигающуюся прямо на них.

Коннер спрятался за ледяную глыбу, Алекс нырнула под стол. Лавина обрушилась на пещеру и сбила с ног королеву. Она закричала, но снег накрыл её с головой. В пещере повисла гробовая тишина.

Алекс выглянула из-под стола. Снежная королева лежала на полу под толщей снега. Слетевшая с головы корона и выпавший из руки скипетр лежали рядом с её телом. Девочка с опаской приблизилась к ней. Она мертва? Не слышит ли она её шаги?

Алекс наклонилась и подобрала скипетр. Но как только её рука коснулась рукояти, Снежная королева схватила девочку за локоть и потянула к себе. С её лица упала повязка, под которой вместо глаз были две светящиеся глазницы.

– Четыре путешественника – один не вернётся… – прохрипела Снежная королева. Потом свет в глазницах угас, рука отпустила Алекс, и королева потеряла сознание.

Алекс не поняла, что произошло. Неужели Снежная королева изрекла пророчество?

– Он у тебя! – Весь в снегу, Коннер подошёл к сестре и запрыгал от радости.

– Ага, у меня, – пробормотала Алекс. Из головы не шли слова королевы.

В пещеру вбежали Джек и Златовласка. Увидев близнецов, они выдохнули с облегчением, а увидев замороженного медведя и погребённую под снегом Снежную королеву, рассмеялись. Джек шутливо ткнул локтем Златовласку.

– А ты боялась, что они в опасности.

– Джек, берегись! – закричал Коннер, и Джек успел пригнуться – не то его задел бы огромный коготь. Второй медведь сумел каким-то образом выбраться из замёрзшего озера и теперь стоял позади них насквозь мокрый и разъярённый. Он прыгнул к Джеку и Златовласке, готовый разорвать их на части.

Направив на медведя скипетр, Алекс метнула в него ледяной луч, и, застыв прямо в прыжке, зверь рухнул на землю, скованный льдом.

– Пожалуй, хватит на сегодня снега, – сказал Коннер.

– Да, давайте отсюда выбираться, пока не явились другие медведи, – согласилась Златовласка.

Друзья отыскали расщелину, через которую зашли в кратер, и по зарубкам, оставленным Златовлаской, выбрались наружу. Вскоре они нашли «Бабулю» на прежнем месте.

– Вы вернулись! Вернулись! – воскликнул Фрогги, когда друзья поднялись на борт, и запрыгал – в буквальном смысле – по палубе. – Ну что, как всё прошло? Добыли скипетр?

Алекс показала ему скипетр Снежной королевы.

– Ещё как! – сказала она.

Но не успела она начать рассказ, как вдруг с нижней палубы поднялась Красная Шапочка.

– О, здорово, вы вернулись! Вы не поверите, что со мной случилось, пока вас не было!

– Мы не поверим, что случилось с тобой? – переспросил Коннер, гадая, что может быть круче победы над Снежной королевой и белыми медведями.

Шапочка бережно держала что-то на руках как ребёнка. Когда королева подошла ближе, друзья увидели, что это нечто мохнатое и с четырьмя лапами.

– Я завела щеночка! – заявила Шапочка и радостно показала им маленькую собачонку, спящую у неё на руках.

– Где ты взяла щенка? – поинтересовалась Алекс.

– Мне немного надоело дожидаться, когда вы наконец вернётесь… О, вижу, вы достали скипетр! Молодцы! Ну так вот, я пошла прогуляться, чтобы время скоротать, и нашла вот этого малютку в снегу! Он был совсем один, беспомощный, голодный и такой очаровашка, что я решила взять его себе! – объяснила Шапочка.

Никто не нашёлся что сказать. Рассказ о том, как они с риском для жизни добыли скипетр, был для неё не столь увлекателен как история спасения этого щенка.

– Ты уже дала ему имя? – спросил Коннер.

– Я назвала его Когтиус, – сказала Шапочка. – В честь одного персонажа из моей любимой пьесы Шексбала «Омлет».

Фрогги шлёпнул ладонью себе по лбу.

– «Гамлет», дорогая, – поправил он её.

– Ага, вот из неё, – кивнула Шапочка. – Только от слова «коготь». Здорово, правда?

Все кивали ей, словно трёхлетнему ребёнку – все, кроме Златовласки. Она смотрела на Шапочку и хмурилась.

– Ты, верно, не поняла, – принялась объяснять Шапочка. – В его имени есть слово «коготь». Дошло? Произнеси вместе со мной, Златовласка: Когтиус.

Златовласка посмотрела на маленького щенка, затем перевела взгляд на Шапочку и… улыбнулась.

– Он очень хорошенький, поздравляю.

Друзья не верили ушам. Никогда ещё Златовласка не разговаривала с Шапочкой так дружелюбно.

– Спасибо, – сказала Шапочка и ушла на нижнюю палубу, баюкая щенка. – Какие у тебя миленькие маленькие лапки, Когтиус! Какие у тебя красивые маленькие глазки! Какие у тебя маленькие остренькие ушки…

Златовласка принялась разбирать оружие.

– Ты была с ней очень любезна, – сказал Коннер.

– Что смешного? – спросил Джек.

– Шапку скоро ждёт не самый приятный сюрприз, – ответила Златовласка.

– Почему это? – не понял Фрогги.

Девушка лукаво улыбнулась.

– Я их везде узнаю. Это не щенок, а волчонок.

Глава 18 Злая мачеха

Красная Шапочка ни на минуту не оставляла своего нового питомца. Её громкие выкрики «Апорт!» были слышны даже на нижней палубе, где друзья отдыхали после схватки со Снежной королевой и ворочались без сна с боку на бок.

– Апорт, Когтиус! – пронзительный голос Шапочки звучал очень воодушевлённо, – вперёд, малыш! Беги за палкой! Принеси её мамочке!

Поскольку друзья решили, что путешествовать на «Бабуле» лучше под покровом ночи, они старались приноровиться к ночному образу жизни и урвать время для сна. А Красная Шапочка делу не помогала.

Внезапно сверху донёсся громкий лязг, и все подскочили от неожиданности.

– С меня хватит! – выкрикнула Златовласка, вскакивая с постели. Взбежав на верхнюю палубу, девушка в ужасе замерла от увиденного зрелища: для игры с Когтиусом Красная Шапочка использовала вместо палки ледяной скипетр!

– Ты в своём уме?! – завопила Златовласка, выдёргивая скипетр из щенячьей пасти.

– А что такого? Ему нравится, – пожала плечами Шапочка.

Близнецы отчётливо слышали каждое слово разговора наверху и беспокоились, что ничем хорошим для Шапочки это не кончится.

– Ещё чуть-чуть, и я сброшу тебя с корабля вместе с твоей шавкой! – сердито выкрикнула Златовласка.

Шапочка не удостоила её и взглядом. Замурлыкав под нос песенку, королева уселась на противоположном конце палубы. Когтиус свернулся у неё на коленях и сонно засопел, пока она поглаживала его пушистую серую шёрстку.

– Разве не удивительно, как быстро мы сблизились? Бедную собачку, потерявшуюся в такой глуши, спасла прекрасная королева – разве не удача? Я будто в сказке оказалась!

Златовласка решила, что с неё хватит. Пора было спустить Шапочку с небес на землю.

– Он принимает тебя за свою мать, потому что думает, что ты и в самом деле его мама, – сказала Златовласка. – Он с твоей шубой сблизился, а не с тобой! Когтиус – волк!

– Что? – рассмеялась Красная Шапочка, будто за всю жизнь не слышала ничего более нелепого. – Чепуха! Когтиус не может быть… – Вдруг она осеклась. Затем опустила взгляд и посмотрела на Когтиуса: щенок посасывал пуговицу её шубки разочарованный, что в ней нет молока.

И тут Шапочка осознала, что и эти зубы, и уши, и мордочка, и мех ей до боли знакомы, – всё это она видела раньше, только гораздо большего размера.

– ВОЛК! – во всё горло заорала королева, а затем вскочила и швырнула Когтиуса на пол. – Уберите его от меня, уберите!

Услышав её вопли, Джек, Фрогги и близнецы поднялись на верхнюю палубу. Они боялись, что терпение у Златовласки в конце концов лопнет, и она попытается убить Красную Шапочку. Однако Златовласка стояла, облокотившись на поручни, и с широкой улыбкой наблюдала за Когтиусом, гонявшим Шапочку по всей палубе.

– Не стойте там как истуканы! Помогите мне! – крикнула Шапочка Джеку и близнецам. Королева носилась по кораблю кругами, а Когтиус весело гавкал на неё, думая, что она затеяла очередную игру.

– Дорогая, успокойся, пожалуйста, – попросил Фрогги. – Он ведь всего лишь крохотный, махонький…

– Он кровожадный убийца! – взвизгнула Шапочка. – Да ты только взгляни на него! Он вынашивал план убить меня во сне с той минуты, как оказался на борту!

– Не он один, – заметила Златовласка.

– Отстань от меня, злобное чудовище! – крикнула Шапочка через плечо Когтиусу.

Близнецам её выбор слов показался чуточку чрезмерным. Волчонок не выглядел хоть сколько-нибудь грозным, особенно сейчас, когда гонялся за собственным хвостом.

– Может, у тебя получится вырастить его не злобным чудовищем, милая? – предположил Фрогги.

– Приведи хоть один пример, когда это сработало! – взвизгнула Шапочка. Фрогги развёл руками. – А всё потому, что можно забрать волка из дикой природы, но волчьи инстинкты никуда не денутся!

Королева взобралась на поручни, а Когтиус прыгал возле неё, тоже пытаясь туда залезть. Вскоре он устал скакать и просто лёг рядом, вытянув крупные лапы.

– И не смотри так на меня, – сказала Шапочка. – Как мне быть твоей мамой, если меня постоянно будет преследовать мысль, что ты меня можешь загрызть насмерть?

Волчонок тихонько проскулил что-то в ответ и искоса на неё посмотрел.

– Понимаешь, у меня не всё гладко с волками, – принялась объяснять Шапочка. – Когда я была маленькой, нас с бабушкой целиком проглотил волк! После этого вокруг королевства построили стену, чтобы такие, как ты, держались подальше. Понимаешь теперь, в чём трудность?

Когтиус заскулил, каким-то образом понимая юную королеву. Брошенный во второй раз волчонок пошёл за утешением к Фрогги.

– Ну-ну, дружище, будет тебе. – Принц взял Когтиуса на руки. – Не переживай, мы найдём тебе хороший дом.

Весь остаток дня Шапочка просидела на поручнях, от страха боясь даже пошевелиться.

Как только солнце село, Джек запалил фитиль горелки, и Фрогги повёл корабль на юг. Шар плыл по небу над Северным королевством в следующее место – поместье Злой мачехи Золушки.

Джек и Фрогги по очереди стояли у рулевого колеса. Близнецы же пытались поспать, но заснуть на плывущем по воздуху тряском корабле было непросто, к тому же Красная Шапочка разговаривала во сне.

– Ох, какая у тебя мягкая шёрстка, Когтиус, – бормотала Шапочка, гладя воображаемую собаку на своей постели. – Вот это да, какие у тебя маленькие и совсем не страшные зубки… Ой, какое у тебя хрупкое тельце… Какую строгую овощную диету ты соблюдаешь…

Златовласка спрятала голову под подушку, поэтому не слышала никакого шума. Алекс же лежала без сна. Но девочке больше мешали не фантазии Красной Шапочки во сне, ей не спалось из-за страха перед пророчеством Снежной королевы.

«Четыре путешественника – один не вернётся».

Что бы это значило? Про кого она говорила: про Джека, Златовласку или про них с Коннером? Может, она пыталась сказать, что один из них умрёт? И на самом ли деле она произнесла пророчество или хотела напугать Алекс? Интересно, а кто-нибудь умирал от чрезмерного беспокойства? Если нет, то она вполне может быть первой.

Голова от таких мыслей шла кругом, и в конце концов Алекс бросила попытки заснуть. Она встала с койки и увидела, что брата нет. Девочка поднялась на верхнюю палубу; Коннер стоял у поручней с восточной стороны с пером в руке, а перед ним были разложены листы пергамента.

На палубе царило безмолвие. Только паруса «Бабули» хлопали на ветру да потрескивало пламя горелки.

– Тоже не спится? – спросила Алекс.

– Даже человек в коме тут проснётся, – пробурчал Коннер.

– Чем занимаешься? – поинтересовалась Алекс, кивком указывая на перо и пергамент. – Надеюсь, не домашним заданием? Думаю, тебе разрешат сдать его попозже, учитывая обстоятельства.

– Нет, я просто пишу, – сказал Коннер. – Делаю заметки обо всём, что мы повидали, и обо всех местах, где мы побывали. Не хочу ничего забыть. А ещё хочу создать из этого парочку новых сказок: про полярных медведей, прислуживающих Снежной королеве, про Красную Шапочку, которая завела питомца, а он оказался волком, про фазаний пудинг… – короче, есть о чём рассказать.

– Здорово, – улыбнулась Алекс. – Надеюсь, ты успеешь их закончить, прежде чем…

Алекс ляпнула не подумав. Коннер отложил перо и глубоко вздохнул.

– Алекс, мы спасём маму, – твёрдо сказал он. Алекс не нашлась что ответить.

– Надеюсь…

– Нет, я должен знать, что ты уверена, как и я. У нас ничего не получится, пока мы оба не поверим.

Алекс посмотрела брату в глаза и увидела в них уверенность, которая передалась и ей.

– Мы спасём маму, – сказала Алекс, но на этот раз с непоколебимой решимостью.

– Отлично, – улыбнулся Коннер, – спасибо.

– Что даёт тебе силы не сдаваться? Обычно я тебя ободряю, а с тех пор, как мы здесь, мы будто поменялись местами.

– А что остаётся? Если есть выбор между сомнениями и надеждой, я выберу второе.

– Хорошая точка зрения, – улыбнулась ему Алекс.

– К тому же, – добавил Коннер, – после того как спасём маму, она больше никогда в жизни не сможет нам в чём-то отказать!

Алекс рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой, вспомнив, что остальные спят.

– Я так погляжу, ты возлагаешь на это слишком большие надежды.

Некоторое время ребята мечтали о том, как спасут маму.

Коннер оказался прав: верить и надеяться было проще, чем позволить страхам и сомнениям взять верх.

Внезапно резко похолодало, по палубе пролетел пробирающий до дрожи ветер.

– Ты тоже чувствуешь? – спросила Алекс.

– Ага… в чём дело?

Алекс обернулась и ахнула.

– Коннер, смотри!

Паря в воздухе, к ним медленно скользил призрак женщины, которую Коннер видел в замке Красной Шапочки. В ней было что-то величественное, царственное и пугающее одновременно.

– Это призрак! – прошептал Коннер. – О ней я тебе и рассказывал!

Взгляд женщины стал серьёзнее, когда она приблизилась к близнецам.

– Скажи ей что-нибудь! – Алекс ткнула брата локтем.

– Что сказать? Я не привык болтать с привидениями!

Она остановилась и зависла в воздухе в паре метров от них, не сводя с них взгляда. Кем бы она ни была, её призрак был настроен серьёзно.

– Кто ты? – пропищала Алекс.

Женщина не шелохнулась и хранила молчание.

– Что тебе от нас нужно? – выдавил Коннер.

Женщина подняла руку и молча указала на горизонт. И пока «Бабуля» проплывала сквозь облако и близнецов будто накрыло туманной пеленой, призрак расстаял в воздухе.

У ребят участилось сердцебиение.

– Кто она такая? – поёжившись, спросила Алекс.

– Хотел бы я знать. – Коннера передёрнуло. – Почему она меня преследует?

Алекс задумалась. Ей казалось, что она будто бы знает призрака этой женщины, но никак не могла вспомнить откуда.

– Она пытается нам что-то сказать.

На рассвете «Бабуля» села на окраине Прекрасного королевства. К счастью, приземление огромного летучего корабля видели только несколько пасущихся на лугу коров, но те не обратили на него внимания.

Близнецы не стали рассказывать друзьям о втором визите странного призрака, чтобы те не начали беспокоиться.

– Ну и какой у нас план? – спросил у всех Коннер. – Как мы найдём и украдём то, что дороже всего Злой мачехе?

Златовласка и Джек переглянулись и пожали плечами. Фрогги же вышел вперёд и негромко квакнул.

– Если позволите, я могу помочь – как-никак я родом из Прекрасного королевства, – приосанился он.

– Конечно, – кивнула Алекс, и принц взял слово.

– Мачеха, – Фрогги говорил с поднятым пальцем, будто давал урок истории, – всегда была помешана на титулах и высоком положении в обществе – вспомните, как она из кожи вон лезла, пытаясь выдать своих дочерей за моего брата. И раз нам надо пробраться к ней в дом и узнать, что ей дороже всего, мы должны сделать это официально. Думаю, я знаю, как нам это провернуть. – Фрогги повернулся к Красной Шапочке.

– Я? – Она вздёрнула брови. – А я какое имею к этому отношение?

– Ты королева, моя дорогая, – сказал Фрогги. – Мачеха никогда не устоит перед возможностью принять королеву у себя в доме.

Красная Шапочка закатила глаза и скрестила руки на груди:

– О, так, значит, теперь я королева? Теперь вы уважаете мой титул? – возмущённо спросила она.

– Да. Ты пойдёшь к ней в дом с визитом. А пока будешь там, осмотрись и бери то, чем она дорожит больше всего.

– И какая же цель визита? – поинтересовалась Шапочка. – О чём мне вообще с ней говорить?

У Коннера тут же созрел ответ:

– Скажи ей, что строишь новый загородный замок, и Золушка посоветовала тебе взглянуть на её старый дом, вдруг он тебя вдохновит! – сказал мальчик.

– Неплохо! – Алекс хлопнула брата по плечу.

Красная Шапочка обдумала эту мысль.

– Да, звучит неплохо… я бы даже сказала великолепно! Я всегда мечтала о замке за городом. Так что мне даже не придётся врать! – воскликнула она и радостно хлопнула в ладоши. – А я одна пойду?

Фрогги посмотрел на друзей.

– Боюсь, если кто-то из нас с тобой пойдёт, это вызовет подозрения.

– Мы можем с тобой пойти, Шапочка, – предложила Алекс. – Притворимся, что мы твои двоюродные брат и сестра.

Красная Шапочка окинула их оценивающим взглядом и неодобрительно скривилась:

– А мы можем быть троюродными? Вы совсем на меня не похожи, так что никто не поверит.

Неожиданно в воздухе просвистел кинжал и вонзился в стену в нескольких сантиметрах от головы Красной Шапочки. Королева заорала и упала на пол. Все повернулись к Златовласке – та ещё не опустила руку после броска.

– Прошу прощения, выскользнул, – пожала плечами она.

Как только Красная Шапочка пришла в себя после «случайности» Златовласки, она начала наряжаться для своей важной миссии. Невероятно пышное красное платье и красную шаль королева, видимо, приберегала для особо важных случаев в их путешествии, и вот наконец появился повод показать этот наряд.

Джек и Златовласка остались присматривать за кораблём, а Фрогги решил проводить Красную Шапочку и близнецов. Он обмотал голову красным шарфом Шапочки, чтобы скрыть лягушачью кожу. Всю дорогу Шапочка жаловалась на свои туфли, но близнецы уже так привыкли к её жалобам, что не обращали на них никакого внимания.

Чем дальше они шли, тем больше им встречалось сказочных поместий. Им попадались по пути кирпичные домики, сплошь увитые плющом, и очень милые домишки с островерхими соломенными крышами, как у бабушкиной хижины. А вдалеке на горизонте они видели верхушки башенок Золушкиного дворца. Ребятам ещё не доводилось бывать здесь в столь живописных местах.

– Смотрю на это, думаю о моём будущем загородном доме, и аж душа поёт! – воскликнула Красная Шапочка.

Близнецы одновременно закатили глаза. По крайней мере, её ложь не разоблачат.

– А это что такое вон там? – удивлённо спросил Коннер.

В стороне от дороги что-то было огорожено забором. Друзья подошли ближе. На земле лежала старая сгнившая тыква – как будто кто-то оставил её тут после давно прошедшего Дня всех святых.

– Прочитайте! – сказала Алекс, кивнув на мемориальную доску в земле:

ОСТАТКИ КОРОЛЕВСКОЙ ТЫКВЫ

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ТЫКВА, КОГДА-ТО БЫВШАЯ КАРЕТОЙ, В КОТОРОЙ ЗОЛУШКА ЕХАЛА НА КОРОЛЕВСКИЙ БАЛ В ТУ НОЧЬ, КОГДА ВСТРЕТИЛА ПРЕКРАСНОГО ПРИНЦА.

ПО МАНОВЕНИЮ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ ФЕИ-КРЁСТНОЙ ТЫКВА ПРЕВРАТИЛАСЬ В КАРЕТУ, НО В ПОЛНОЧЬ ЧАРЫ ИСЧЕЗЛИ, И ТЫКВА СНОВА СТАЛА ТЫКВОЙ. ОНА ЛЕЖИТ ЗДЕСЬ С ТОЙ САМОЙ НОЧИ, КОГДА ЗОЛУШКА СБЕЖАЛА С БАЛА.

– Наша бабушка, похоже, стоит за всеми знаменитыми пробелами в сказочной истории, да? – ухмыльнулся Коннер, переглядываясь с сестрой.

Красная Шапочка сморщилась при виде сгнившей тыквы.

– Она мыла полы, разъезжала в тыкве, дружила с мышами… и каким-то образом задаёт тон другим королевам, – пробормотала она себе под нос. – Мне этого никогда не понять.

– Похоже, мы почти пришли, – сказал Фрогги. – Поместье мачехи чуть дальше по этой дороге. Не хочу, чтобы она меня узнала, так что лучше здесь вас подожду. Удачи!

Шапочка послала ему воздушный поцелуй и поспешила за близнецами. Через несколько минут они дошли до поместья и, к своему изумлению, увидели совсем не то, что ожидали.

Не знай они наверняка, то подумали бы, что поместье заброшено. Дом, стоящий на высоком холме, не мешало бы отремонтировать. Он был тёмный, с высокими окнами, башенками со шпилями и остроконечными фронтонами. Большинство окон было разбито, а те, что уцелели, не мешало бы вымыть. Лестница, ведущая к парадному входу, местами обвалилась. Растения стояли увядшие, а сорняки заполонили всё вокруг. Поместье окружал высокий железный забор, а единственный вход в него охраняли два стража в мундирах.

– Ого! – удивился Коннер. – Будет сложнее, чем мы думали.

Троица подошла к стражам, стараясь выглядеть дружелюбно, а не так, будто они задумали ограбить поместье.

– Прошу прощения, – обратилась Алекс к одному из стражей, – здесь живёт мачеха Золушки?

Стражи обменялись раздражёнными взглядами.

– Здесь живут леди Айрис и её дочери, – ответил страж, – и да, она мачеха королевы.

– Почему поместье так охраняется? – поинтересовался Коннер.

Страж скривился:

– А вы нездешние, верно? – спросил он. – Здесь леди Айрис не очень-то жалуют. Забор нужен, чтобы защитить её от вандалов, которые портят её имущество. Леди Айрис даже не чинит ничего – всё равно сломают.

Алекс с жалостью поглядела на дом. Даже зная, как скверно мачеха обращалась с Золушкой, она не могла не сочувствовать этой женщине. Одно из верхних окон было открыто, и Алекс заметила, что белые занавески всколыхнулись, – будто кто-то в доме наблюдал за непрошеными гостями.

– Можем мы её увидеть? – спросила Алекс.

– Что ты сказала? Увидеть леди Айрис? – Страж грубо расхохотался. – Нет, боюсь, что нет. Леди Айрис никогда не принимает гостей.

– А теперь убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову восвояси, – сказал второй страж.

Коннер легонько подтолкнул Красную Шапочку – настал её черёд. Она прокашлялась и взглянула на стражей, широко распахнув ярко-голубые глаза.

– Господа, понимаю, что трудно узнать меня без подобающей одежды, но посмотрите на меня повнимательнее, – сказала Шапочка, лучезарно улыбаясь.

Стражи не удостоили её ответом. Они вообще её не узнали. Красная Шапочка покраснела от разочарования.

– Я королева Красная Шапочка из королевства Красной Шапочки! – заявила она.

Страж вздёрнул брови и искоса взглянул на Шапочку.

– Если вы королева Красная Шапочка, то где же ваша свита и экипаж? – спросил он, ухмыляясь.

– Да как вы смеете! – вскричала Шапочка и топнула ножкой. Близнецы тоже приуныли. Им не пришло в голову, что план может не сработать.

– Впустите их, – послышался вдруг слабый голос из окна.

Стражи вздрогнули от удивления. Очевидно, такого раньше не случалось.

– Что ж, леди велит вас впустить, – сказал страж и открыл скрипучие ворота.

Красная Шапочка и близнецы прошли к дому и, осторожно поднявшись по шатким ступеням, оказались на крыльце. Коннер постучал в дверь громадным дверным молотком. До них донёсся приглушённый шёпот, поспешные шаги, после чего шум затих. Потом дверь распахнулась, и из-за неё с опаской выглянули две нескладные девицы.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась Алекс. – Можно войти?

Обе девушки, видимо, решили, что Красная Шапочка и близнецы вполне безобидны, поэтому отошли от двери. Невзрачные и полноватые (хотя одна из них была пониже и покрупнее другой), они обе имели вьющиеся каштановые волосы и тонкие губы. Сёстры суетливо поправляли кружевные платья – судя по всему, одевались они впопыхах.

Алекс незаметно пихнула Коннера локтем; они сразу поняли, что перед ними сводные сёстры Золушки.

– Входите, пожалуйста, – сказала та, что повыше, размашистым жестом приглашая их внутрь.

Близнецы и Красная Шапочка оказались в парадном, откуда на верхние этажи вела широкая лестница. В доме царил полный беспорядок: полы были грязными, окна пыльными, а в воздухе витал неприятный душок. Ребята даже подумали, уж не Золушка ли убиралась здесь в последний раз.

– Простите за беспорядок, – сказала та из сестёр, что пониже. – Мы не ждали гостей.

– Жуть какая… – пробормотала Красная Шапочка себе под нос.

– Ничего страшного, – улыбнулась Алекс, – у вас очень… уютно.

Тут сверху послышался громкий скрип.

– Девочки, девочки, где же ваши манеры? Представьтесь гостям.

Шапочка и близнецы посмотрели наверх и увидели, что по лестнице спускается всем известная злая мачеха Золушки. Она была худой как жердь, а седеющие волосы были убраны в высокий пучок. Небрежный макияж говорил о том, что она приводила себя в порядок в спешке, как и дочери. Спускаясь по ступеням, она опиралась на трость.

– Добро пожаловать в наш дом! Меня зовут леди Айрис, а это мои дочери – Петунья и Розмари, – произнесла она, и сначала реверанс сделала высокая девушка, а вслед за ней та, что пониже. Ступеньки так громко и жалобно скрипели под шагами хозяйки дома, что друзья с трудом разобрали её слова.

– Приветствую вас, леди Айрис, – сказала Шапочка, – я королева Красная Шапочка, а это мои троюродные брат и сестра – Гамлет и Офелия.

Близнецы скривились, услышав свои вымышленные имена.

– Приятно познакомиться, – сказал Коннер и одарил Красную Шапочку недовольным взглядом.

Мачеха кивнула, но в её глазах плескалось недоверие.

– Да, я помню вас с празднества первого дня рождения принцессы Надежды в королевском дворце, – сказала леди Айрис.

– О да, конечно! – удивлённо воскликнула Шапочка. – Я тоже вас помню!

– Мы заезжали ненадолго, – пояснила леди Айрис, – довольно трудно выходить из дома, когда люди гонят и освистывают нас, где бы мы ни появились. – Она рассмеялась, хотя никто не счёл это смешным. – Ваше величество, не составите ли вы нам компанию в гостиной?

Красная Шапочка и близнецы последовали за мачехой и сёстрами в соседнюю комнату. Девушки пытались прибираться на ходу, но в доме было столько хлама, что близнецы не понимали, зачем они стараются.

Не будь стены гостиной покрыты толстым слоем сажи, они бы казались небесно-голубыми, но сейчас выглядели так, будто выдался пасмурный день. Все присели, и в воздух взвилась пыль. Коннер едва не закашлялся.

– Простите, дом в плачевном состоянии, – извинилась леди Айрис. – Если дело касается уборки, мы с девочками совершенно бесполезны, а с нашим прошлым прислугу найти не так-то просто.

– Ещё бы, – пробормотал Коннер.

– Так что же привело вас в нашу скромную обитель, ваше величество? – поинтересовалась леди Айрис.

Теперь Красная Шапочка понятия не имела, что ответить. Если сказать, что она хочет построить загородный замок, похожий на этот обветшалый дом, это будет откровенная ложь.

– Ну, я… я… я… – мямлила Шапочка. – Офелия, почему бы тебе не объяснить?

Шапочка и Коннер повернулись к Алекс, переложив всю ответственность на неё. Девочка глядела на мачеху, мысленно сочиняя новую ложь, как вдруг её внимание привлекли несколько рисунков, развешанных по стенам.

– Какие прекрасные картины! – воскликнула Алекс, резко меняя тему беседы. – Кто их нарисовал?

Петунья разинула рот – бедняжка не привыкла к похвалам в свой адрес.

– Я, – ответила она, широко раскрыв глаза от переполнявшего её восторга.

– Петунья весьма одарённая художница, – похвасталась леди Айрис. – Чаще всего она рисует животных, но ещё работает и над пейзажами. – Её спокойный и вкрадчивый голос звучал так, будто она расхваливает товар на продажу.

– Я люблю животных, – восторженно сказала Петунья, обрадовавшись возможности поговорить о себе. – Обычно рисую зверей, которых вижу из своего окна, – когда домашних, когда диких. Животные тоже меня любят: мне кажется, я вызываю у них доверие.

Красная Шапочка и близнецы вежливо кивнули.

– Что ж, именно поэтому я здесь! – сказала Шапочка. – Недавно я приютила вол… – прошу прощения, пса – и надеялась, что вы нарисуете его портрет.

Алекс и Коннер не знали, радоваться или огорчаться внезапной импровизации Красной Шапочки. У Петуньи дрогнули губы.

– Правда? – пролепетала она. – С удовольствием!

– А я ЛЮБЛЮ ГОТОВИТЬ! – выкрикнула Розмари, отчаявшись привлечь к себе внимание. Все подпрыгнули от её возгласа. – Простите, я не хотела кричать! Просто мне очень нравится готовить и, если бы вы позволили, я бы с удовольствием что-нибудь приготовила…

– Розмари нет равных в готовке, – снова похвасталась леди Айрис. – Она стряпает на всех в доме.

– Ну, кому-то же нужно готовить, иначе мы бы голодали, – усмехнулась Розмари, хотя это смешным тоже больше никому не показалось. Видимо, неуместный смех был у них семейной чертой.

Обеим сёстрам так не терпелось продемонстрировать свои таланты, что они сидели как на иголках. Леди Айрис же поглядывала на гостей с прежним недоверием.

– А что вы любите готовить? – спросил Коннер Розмари.

– Розмари, почему бы тебе не испечь для наших гостей грибное печенье? Петунья, а ты сходи к себе в комнату и принеси эскизы и рисунки, чтобы показать её величеству, – обратилась леди Айрис к дочерям.

Сёстры вскочили и столкнулись друг с другом, разбегаясь в разные стороны.

Слышно было, как заскрипела лестница, когда Петунья побежала наверх в свою комнату. Розмари скрылась за дверью, ведущей в кухню, – за долю секунды близнецы мельком увидели стопки грязной посуды.

Как только девушки ушли, с лица леди Айрис слетело приветливое выражение, и она настороженно уставилась на Шапочку и близнецов.

– У вас чудесные дочери, – произнесла Красная Шапочка с натянутой улыбкой.

– Да бросьте, – резко сказала мачеха. – Я живу с ними тут много лет. Мне ли не знать, что Петунья бездарная художница, а Розмари – никчёмная кухарка. Так зачем вы на самом деле сюда явились?

Шапочка и близнецы ей не ответили. И им даже не нужно было смотреть друг на друга, чтобы увидеть, какие у них одинаково глупые выражения на лицах.

– О, я поняла, – снова заговорила леди Айрис, не дождавшись ответа. – Вы пришли поглумиться над пожилой женщиной и её дочерьми, верно? Пришли посмеяться над изгоем королевства? Да как вы смеете, особенно в такое тяжёлое время!

Леди Айрис с трудом поднялась на ноги, чтобы выпроводить гостей.

– Убирайтесь из моего дома, – резко бросила она.

– Почему вы так поступали? – внезапно спросила Алекс.

Леди Айрис повернулась к девочке:

– Что ты сказала?

– Готова поспорить, вас нечасто об этом спрашивают, но мне всегда было интересно, почему вы так жестоко обращались с Золушкой, – ответила Алекс. – Почему вы её так сильно не любили?

– Алекс, как нам это поможет? – прошептал Коннер, но сестра от него отмахнулась.

Леди Айрис изучала её пристальным взглядом, ища за её вопросом какой-нибудь злой умысел, но Алекс ничего не делала со зла. Леди Айрис прошла по комнате к небольшому камину, над которым висел покрытый пылью портрет. Набрав в грудь воздуху, леди Айрис сдула пыль с картины. На ней был изображён очень привлекательный величественный мужчина с золотисто-русыми волосами и длинной бородой.

– Кто это? – спросила Алекс.

– Мой покойный муж, – тихо сказала леди Айрис. Она стояла спиной к гостям и смотрела на портрет. – Напоминает кого-нибудь?

Сходство было настолько очевидно, что они нисколько не сомневались: Золушка была точной копией отца.

– Золушка всегда была на него похожа, – проговорила леди Айрис. – Отец прозвал её так, когда она была ещё совсем малюткой: очень любила играть возле камина и измазывалась золой так, что её было не узнать.

После его смерти мне стало невыносимо смотреть на лицо падчерицы. Я заставила её заниматься всей чёрной работой в доме, чтобы она сама всегда была грязной и перестала постоянно напоминать о моей потере. А теперь лицо, которое я столько лет пыталась спрятать, знают лучше всех на свете.

Мачеха задумчиво погладила пальцем обручальное кольцо, которое она до сих пор носила на левой руке. Красная Шапочка скосила взгляд на близнецов. Все трое думали об одном и том же: они самую ценную вещь мачехи.

– Значит, вы её не ненавидите, – Алекс рассуждала вслух. – Это была не зависть, а душевная боль.

Леди Айрис опустила голову:

– Когда всё королевство узнало, как мы с дочерьми обращались с Золушкой, и меня все возненавидели, Золушка распорядилась построить тут забор и расставила стражей вокруг дома, чтобы защитить нас. Она приезжала сюда и извинялась перед нами. Представляете? После всего, что мы ей сделали, она чувствовала вину за то, чем обернулась для нас её свадьба с принцем Ченсом.

– Такое ощущение, что в классическом изложении этой истории слегка сгустили краски, – сказал Коннер. – Например, ваши дочери не уродливые, а лишь среднестатистической внешности.

Мачеха снова села и откинулась на спинку кресла.

– Верно. В королевстве всегда любили над нами глумиться. Ходил слух, что, когда принц приехал сюда после бала, одна моя дочка пыталась отрезать себе большой палец на ноге, а вторая – пятку, чтобы втиснуться в хрустальную туфельку. Ну и вздор!

Леди Айрис безучастно посмотрела на гостей – ей больше нечего было им сказать.

– Что ж, ради этого вы и пришли? Услышать никому не нужное признание пожилой женщины? – горько усмехнулась она.

– Не хотелось бы сыпать соль на рану, но мы пришли именно из-за того, что вас все ненавидят, – сказал Коннер. – Возможно, это покажется вам странным, но мы кое-что ищем…

– Коннер, не думаю, что стоит рассказывать… – попыталась перебить его Алекс.

– А почему нет? Терять нам всё равно нечего, – отмахнулся он и продолжил: – Кажется, мы нашли способ победить Колдунью, поэтому мы ищем кое-какие ценности. Ваше кольцо – один из нужных нам предметов.

– Что? – спросила мачеха, оскорблённая его просьбой.

– Жизни вашей внучки грозит опасность, – сказала Алекс. – Разве вы не хотите ей помочь?

Леди Айрис отвела взгляд, чтобы скрыть стыд. Слова Алекс явно задели её за живое.

– Не думаю, что я достойна называться бабушкой, – покачала она головой, – ведь бабушка – это мама матери ребёнка, а я никогда не была Золушке матерью.

В комнате повисла тишина. Леди Айрис старалась успокоиться.

– Ну, ещё не поздно всё исправить, – сказала Шапочка. – Если вы отдадите нам своё кольцо, то поступите благородно. Очень в духе Золушки. Когда народ узнает, что вы нам помогли, ваше положение в обществе и отношение к вам могут измениться.

Близнецы заметили, что взгляд леди Айрис оживился, будто в глазах вспыхнула искорка. Они знали, что если бы поговорили с ней чуть дольше, то смогли бы её убедить. К сожалению, как раз в эту минуту некстати распахнулась кухонная дверь, и Розмари внесла в гостиную поднос с грибным печеньем, прервав разговор.

– Кто хочет печенья с грибами?! – воскликнула Розмари.

Леди Айрис снова встала.

– Тебе придётся завернуть его гостям с собой, Розмари. Они уже уходят.

– Уходят? – разочарованно протянула Петунья, вбегая в комнату с несколькими скрученными в рулон рисунками в руках. – Но я только что нашла свои лучшие картины!

Красная Шапочка и близнецы тоже поднялись.

– Да, ваша матушка права. Нам лучше поспешить, – сказала Шапочка. – Я хорошенько подумала и решила, что мне лучше избавиться от пса, – подозреваю, что он всё же волк. Это длинная история. Если я возьму нового питомца, то сразу же обращусь к вам.

Лица у сводных сестёр омрачились от разочарования. Петунья швырнула свои рисунки на пол, а Розмари влетела в кухню и запихала печенье в коричневый мешочек.

– Держите. – Насупив брови, Петунья сунула мешочек Коннеру. – Съешьте его поскорее. Оно быстро портится.

Леди Айрис проводила Шапочку и близнецов к двери. Ребята бросали друг на друга взгляды, безмолвно уговаривая один другого что-нибудь сделать.

Леди Айрис открыла дверь, но вдруг остановила их:

– Подождите, – сказала она Алекс и Коннеру, когда те проходили мимо неё. Затем сняла с пальца своё обручальное кольцо и положила Алекс в ладошку. – Проследите, чтобы Золушка узнала, что я дала вам кольцо.

Красная Шапочка и близнецы сначала даже не поверили удаче, но сразу воспряли духом.

– Конечно! – пообещала ей Алекс.

– Спасибо! – сказал Коннер.

– Я лично сделаю заявление, дабы люди узнали, что вы не старая злюка, какой все вас считают! – сказала Шапочка и обняла её.

Мачеха выдавила улыбку:

– К сожалению, одни грехи можно простить, но другие нельзя забыть, – вздохнула она. – Боюсь, мы сможем жить, не зная осуждения, только в каком-нибудь другом мире. Но, надеюсь, однажды после моей смерти настанет день, когда Золушка расскажет своей дочери, что я сделала ради её спасения.

– Расскажет, – сказала Алекс, – спасибо вам.

Леди Айрис не была до конца уверена, что поступила правильно. Она закрыла за гостями дверь, и близнецы тут же запрыгали от радости. Потом Красная Шапочка и ребята прошли мимо стражей, которые недоумевали, почему эта троица выглядит такой счастливой, проведя время в этом доме.

Друзья прошли по дорожке и встретили Фрогги, ждавшего их возле тыквы.

– Ну, как всё прошло?

Алекс разжала кулак и показала Фрогги кольцо.

– Получилось! Получилось! Получилось! – завопил Коннер. – У нас есть кольцо!

Лицо Фрогги осветилось широченной улыбкой. Он подхватил Алекс и Коннера и закружил их.

– Молодцы, детки! – воскликнул он, но тут же поймал взгляд Коннера: – О, простите меня, я хотел сказать молодёжь.

Красная Шапочка смиренно ждала похвалы, но не дождалась.

– Я тоже неплохо справилась! – заявила она.

– Конечно, дорогая, – улыбнулся Фрогги и послал ей воздушный поцелуй. – А теперь пойдёмте обратно к «Бабуле» и расскажем обо всём Джеку и Златовласке.

Златовласка очень обрадовалась новостям, а Джека на корабле не было.

– Он отправился в город за припасами, – сказала Златовласка, – скоро уже должен вернуться. Давайте пока посмотрим, что собой представляет Чудотворный жезл.

Друзья спустились на нижнюю палубу и положили ледяной скипетр Снежной королевы на пол. Алекс так крепко сжимала кольцо мачехи в кулаке, что оно впилось ей в ладошку.

– Как это действует? – спросила Алекс. – Как Заклинание желаний? Нам нужны все предметы, чтобы что-нибудь произошло?

Коннер пожал плечами:

– Сейчас и узнаем.

Алекс бережно положила кольцо на пол рядом со скипетром. Все пятеро с нетерпением ждали, что за этим последует. Беспокойство передалось даже Когтиусу, который наблюдал за происходящим издалека, свернувшись в уголке.

– Ну и? – сказала Шапочка.

– Ш-ш-ш-ш! – сердито шикнула на неё Златовласка.

Кольцо задрожало. Скипетр тоже задвигался. И тут кольцо как по волшебству притянуло к верхушке скипетра.

Все ликовали. Алекс и Коннер бросились друг к другу в объятия. Когтиус радостно лаял на них, хотя до конца не понимал, чему все рады. Это было только начало, но оно стало самым значимым событием за всё их путешествие. Все их старания не пропали даром – они начали создавать Чудотворный жезл!

Через минуту по лестнице на нижнюю палубу спустился Джек. Он только что вернулся из города и принёс мешок, полный овощей и хлеба.

– Джек! Жезл работает! – вскричал Коннер, но осёкся. – Погоди, что-то случилось?

Все были так охвачены радостью, что не заметили унылое выражение лица Джека.

– Джек, что случилось? – обеспокенно спросила Златовласка.

– Пока был в городе, узнал тревожные новости, – ответил он.

В комнате стало тихо.

– Какие? – спросил Фрогги.

– Колдунья напала на Угловое королевство, – сказал Джек, – она снесла башню Рапунцель.

Алекс и Красная Шапочка ахнули. Фрогги от удивления разинул рот. Коннер ждал продолжения.

– И что? Это же всего лишь башня – чего так переживать?

Он бросил взгляд на сестру и увидел, что по её лицу струятся слёзы.

– Я чего-то не догоняю? – нахмурился Коннер. – Могло ведь быть гораздо хуже. Слава богу, никто не погиб.

Фрогги откашлялся, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Как и стена для жителей королевства Красной Шапочки, башня священна для жителей Углового королевства, – объяснил он. – Она олицетворяет их королеву и возникновение их королевства, символизирует их историю и дух.

Алекс утёрла слёзы и задумалась: Эзмия способна вершить какие угодно страшные дела, так почему она лишь забирает то, что имеет символическую ценность для королевств? Почему подрывает дух людей?

– Я кое-что сейчас поняла, – сказала Алекс. – Всё, что совершила Эзмия: забрала башню и стену, наколдовала растения, похитила принцессу, – всё это подрывает моральный дух людей. Колдунье нужны не жертвы, а души.

Глава 19 Замок в облаках

«Бабуля» плыла по ночному небу над Прекрасным королевством, держа курс на королевство Красной Шапочки, куда они хотели прибыть к восходу солнца. Друзей опечалили новости о башне Рапунцель, но их не могло не радовать, что они начали создавать Чудотворный жезл.

Джек и Фрогги вкатили бочонок с маслом на палубу и поставили под горелкой. Златовласка заняла место у рулевого колеса и бережно вела корабль сквозь облака. Красная Шапочка как могла сторонилась Когтиуса.

Близнецы стояли на носу корабля и, глядя на проплывающую внизу землю, гадали, не пролетают ли они над местом, где держат в заложниках их маму.

– Удивительно, насколько иначе мир выглядит с высоты, – бодро сказал Джек, подходя к близнецам. – Помню, как размышлял об этом, когда карабкался по бобовому стеблю. Мало кому выпадает возможность увидеть мир с другой стороны.

Услышав его слова, Шапочка вклинилась в разговор:

– Очень хорошо понимаю, о чём ты говоришь, – важно сказала она. – Стоит только начать смотреть на людей свысока, и уже будет трудно смотреть на них как прежде.

Близнецы и Джек дружно закатили глаза. За время их путешествия Красная Шапочка не раз подавала надежды, что может стать частью реального мира, но ей предстояло ещё многому научиться.

– Нет, Шапочка, – повернулся к ней Джек, – я хотел сказать, что ты в самом деле можешь взглянуть на вещи шире. Твоя жизнь может быть ограничена двумя улицами, а потом ты вдруг осознаёшь, что эти улицы – всего лишь тоненькие вены в огромном теле мира. И ты ощущаешь себя в этом огромном мире букашкой.

Шапочка кивала, слушая его. На долю секунды близнецы подумали, что она поняла, о чём говорит Джек.

– Боже мой, – покачала головой Шапочка, – не думаю, что когда-нибудь почувствую себя такой незначительной.

Джек и близнецы оставили юную королеву одну, на этот раз даже не стараясь скрыть раздражения. Красная Шапочка облокотилась на поручни и вздохнула, не понимая, почему ей так сложно найти со всеми общий язык.

Фрогги составил компанию Шапочке, чтобы та не чувствовала себя одиноко. Хотя другим досаждали её поверхностные суждения и безучастие, Фрогги любил королеву. Годами он прятался от людей из страха, что они не примут его в лягушачьем обличье, а Красная Шапочка всегда была уверена в себе несмотря ни на что. Это он ценил в ней больше всего.

– У тебя всё хорошо, дорогая? – спросил её Фрогги.

– Да, спасибо, – вздохнула Шапочка и бросила усталый взгляд на проплывающую под кораблём землю.

– А между нами всё хорошо, милая? – спросил он. – Я понимаю, что тебе тяжело постоянно видеть рядом Джека и Златовласку, но, если бы тебя беспокоило что-то другое, ты бы мне сказала, верно?

Шапочка и сама не понимала, что именно её беспокоит. Но что-то нагоняло на неё тоску с самого начала путешествия.

– Конечно, дорогой, – просто ответила Шапочка, хотя они оба не поверили в это.

Фрогги улыбнулся, но в его взгляде осталась недосказанность.

– Ну ладно, – ответил он и оставил её одну.

Фрогги понимал, что ей невыносимо видеть Джека, хоть она и настаивала, что ей нет до него дела. Красную Шапочку можно было читать, как открытую книгу, и трудно было не заметить, как она смотрит подолгу на Джека с другого конца палубы, как тяжко вздыхает украдкой и как всё больше и больше сторонится Фрогги. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что угнетает Шапочку.

К несчастью для Фрогги, его сердце человека, превратившегося в лягушку, целиком и полностью принадлежало Красной Шапочке, и он надеялся, что это взаимно, несмотря на все её переживания. И пока она не скажет обратное, он останется верен своей любви к ней.

– Смотрите! – позвала друзей Красная Шапочка. – Там впереди моё королевство! Боже ж мой, как миленько оно смотрится сверху! Какая жалость, что сейчас так пасмурно.

– Не думаю, что дело в погоде, – отозвалась Златовласка, стоявшая за рулевым колесом. Густые плотные облака клубились над королевством, как воронка, и, когда корабль подплыл ближе, все увидели, что её насквозь прорывает огромный бобовый стебель.

Друзья никогда не видели ничего подобного… разве только Джек.

– В чём дело? – спросил Фрогги.

– Бобовый стебель вырос, всё готово, – ответил Джек, широко улыбаясь.

Коннер положил руку сестре на плечо. И они готовы.

«Бабуля» начала снижаться, держась поближе к стеблю. Рассвело, и стали видны оба дома Джека. Но что-то пошло не так: корабль спускался слишком быстро.

– Осторожно… осторожно… – сказал Джек к Златовласке. – Чарли, опускай все паруса! Приготовьтесь! Приземление будет тряским!

Фрогги рванул все верёвки и убрал паруса. Алекс и Коннер держались за поручни и Когтиуса, Джек со Златовлаской хватались за рулевое колесо, а Красная Шапочка цеплялась за Фрогги.

– Согните колени! – прокричал Джек, и все последовали его совету. «Бабуля» скользнула вниз, устремляясь прямо на поместье Джека. Тут распахнулись ставни на одном из окон, и близнецы увидели волшебную девушку-арфу, с блаженной улыбкой встречающую новый день.

Настал день новый, я его встречаю, Завидую я птицам, что летают. Уеду скоро далеко-далече В прекрасный замок, где жить буду веч… А-а-а-а-а!

«Бабуля» врезалась в землю и затормозила на лужайке рядом с домом. В воздух взметнулись комья грязи, шар пробороздил землю и остановился всего в паре метров от дома.

Девушка-арфа разинула рот. Близнецы могли бы поклясться, что она побледнела, хоть и была сделана из чистого золота.

– Доброе утро, Арфа! – сказал Джек, примирительно улыбаясь.

У Арфы от сильнейшего потрясения лопнула струна на спине.

Близнецы её не осуждали. Она годами видела мир лишь из окна, а тут вдруг прямо у неё под носом разбился воздушный корабль!

– Во имя Матушки Гусыни, что тут происходит? – вскричала Арфа.

– Я же тебе рассказывал, что мы путешествуем. – Джек выкарабкался из «Бабули». – Разве я не упоминал, что мы будем путешествовать на воздушном корабле?

– Эту важную деталь ты опустил, – ответила Арфа, начиная приходить в себя.

– Спасибо, что приглядывала за бобовым стеблем. Он великолепно выглядит!

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась Арфа. – Кстати, думаю, ты обрадуешься, что я решила принять твоё предложение переехать в замок Красной Шапочки. Хотя очень надеюсь, что ты дашь мне время восстановить струны после этого переполоха. Не хотелось бы, чтобы первая же баллада, которую я спою в замке, прозвучала фальшиво.

– Что? Что ты сказала? – спросила Красная Шапочка. – Мне показалось, или ты сказала что-то про переезд в мой замок?

Алекс и Коннер переглянулись – вышло неловко.

– Ага. Джек пообещал, что, если я присмотрю за бобовым стеблем, меня перевезут в замок.

– Да неужели? – процедила Шапочка сквозь зубы. – Я смотрю, путешествие всё увлекательнее и увлекательнее.

– Да-да, он обещал, а я занималась целыми днями! У меня так давно не было хороших зрителей! – воскликнула Арфа. – Как же приятно будет наконец-то, после целого века в услужении у того страшного великана, петь о чём-то, кроме поедания овец и разорения деревень!

Остальные выбрались из корабля и подошли к Джеку.

– Слушай, Арфа, – обратился к ней Коннер, – а когда ты была там, наверху, ты не заметила случайно какую-нибудь вещицу, которая великану была дороже всего?

– Не припоминаю такого, – ответила арфа. – И не понимаю, зачем вам понадобилось возвращаться в то жуткое место.

Джек осмотрел бобовый стебель, обошёл кругом его основание и попинал.

– Он готов! – крикнул Джек друзьям. – Я постараюсь как можно быстрее слазать наверх и вернуться.

– Что-что? – Златовласка вскинула брови. – Ты в самом деле думаешь, что полезешь туда без меня?

– Это он так пошутил, раз считает, что и мы не полезем, – подмигнул Коннер Алекс.

Джек не хотел никого обидеть.

– Простите, я не думал, что кто-то ещё захочет лезть, – извинился он.

– Не каждый день доводится поглядеть на замок в облаках, – сказал Фрогги. – Я тоже лезу.

– Ну что ж, ладно, – потёр руки Джек, – я лезу первым. Очень важно, чтобы при подъёме вы повторяли каждое моё движение. Лезть сложнее, чем кажется.

Златовласка достала длинную верёвку и обвязала её вокруг талии Джека, потом своей, Фрогги и близнецов. Она подошла обвязать и Красную Шапочку, но королева от неё отпрянула.

– Что это ты удумала? – спросила Шапочка.

– Это для безопасности, – закатила глаза Златовласка, – на случай, если один из нас сорвётся.

– Сорвётся? Оттуда? – Шапочка в ужасе поглядела на бесконечный стебель. – Это возможно?

– Как и сорваться откуда-нибудь ещё, полагаю, – пробурчала Златовласка. – И ещё это помешает мне сбросить тебя вниз.

Шапочка окинула стебель испуганным взглядом.

– Знаете что, пожалуй, я в этот раз не участвую, – сказала она. – Я устала после визита к мачехе и хочу поберечь силы.

– Как скажешь, – с облегчением вздохнула Златовласка и, обвязав верёвкой Алекс, отрезала конец.

– Шапочка, ты уверена? Великан умер много лет назад, бояться нечего, – сказал Джек.

– А что говорил Торговец? – вспомнила Алекс. – Он сказал, что там нас подстерегают другие опасности.

– Этот старик ел фазаний пудинг, – скривился Коннер. – Ты всерьёз поверишь ему на слово?

– Верно подмечено, – усмехнулась Алекс.

Шапочка на мгновение притворилась, что размышляет над вопросом Джека, но она давно решила, что никуда не полезет.

– Я всё же думаю, что от меня будет больше толку, если я останусь присмотреть за кораблём, – сказала она.

– Прекрасно, – подытожил Джек, – если все готовы, то полезли.

Он ухватился за ближайший стебель, подтянулся и взобрался на него. Подъём начался. Джек от души наслаждался тем, что снова лезет по стеблю, и уверенно вёл остальных за собой в небо.

Фрогги и близнецы едва поспевали за Джеком и Златовлаской. Хотя Фрогги было всё же полегче, чем ребятам: он скорее перепрыгивал со стебля на стебель, а не карабкался. Близнецы радовались, что они последние в связке, – так меньше ответственности, если кто-то сорвётся.

– Опишите мне, как выглядит замок, вдруг я захочу в будущем перестроить свой! – крикнула им вдогонку Красная Шапочка.

Джек был прав – взбираться по стеблю было непросто. Его ветви были не такими крепкими, как у дерева, поэтому друзья могли ухватиться только за стебли листьев и ступать только на них. Близнецы были очень благодарны Красной Шапочке за то, что она решила остаться внизу, – трудностей и без неё с лихвой хватало.

Подъём шёл хорошо, и Джек повернулся к друзьям подбодрить их.

– У вас отлично получается, – сказал он, – но ни в коем случае не смотрите…

– А-А-А-А-А-А-А-А-А! – заорал Фрогги.

– …вниз, – закончил Джек.

– Простите, я так больше не сделаю! – уверил их дрожащий от испуга Фрогги, и все полезли дальше. Близнецы понятия не имели, как высоко они забрались, и не хотели этого знать – в их случае неведение было лучше всего.

К полудню компания добралась до верхушки стебля. У Алекс и Коннера мышцы сводило от напряжения; им оставалось только тешить себя надеждой, что спускаться будет легче.

– Всё сложнее и сложнее лезть, – устало пробурчал Коннер.

– И воздух становится реже, – пропыхтела Алекс.

– Нам теперь надо носить узкие джинсы, – усмехнулся брат, – после такой тренировки видок у нас будет отпад!

Чем выше они поднимались, тем туманнее становилось вокруг. Клубившиеся возле стебля облака обдавали их лица прохладной влагой. Наконец они взобрались выше облаков и сразу будто оказались в другом мире – на много миль вокруг простиралось море пушистых облаков. Солнце освещало лучами этот поднебесный мир, и казалось, что до него рукой подать, – настолько высоко они забрались.

– Как красиво, – выдохнула Златовласка. Такой потрясённой близнецы её ещё никогда не видели.

– Необычайно красиво, – согласился Фрогги, у которого перехватило дух. – Я читал много описаний подобного, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что я вижу своими глазами.

Причудливо завиваясь, верхушка бобового стебля уходила в небо. Все ждали указаний Джека, что делать дальше.

– Вот это да! – воскликнул Коннер, указывая на горизонт. – Смотрите-ка!

Далеко-далеко в облаках виднелся огромный замок. Он был построен из гигантских каменных кирпичей, по бокам возвышалось несколько башен, а внутрь вела гигантская деревянная дверь.

– Это и есть замок великана? – спросила Алекс.

– Думаю, да, – ответил Коннер. – Если только Мэри Поппинс сюда не переселилась.

– Кто-кто? – спросил Фрогги.

– Забей, – отмахнулся Коннер.

Джек осторожно шагнул на облако. Нога погрузилась в пену, но потом остановилась. Джек поставил на облако вторую ногу, и все ахнули.

– Вот это да! – воскликнула Алекс и закрыла рот рукой.

– Ух ты! – выкрикнул Коннер.

Джек стоял на облаке спиной к остальным и не мог сдержать счастливую улыбку – он снова ходит по облакам! Но, развернувшись к друзьям, сделал серьёзное лицо.

– Осторожно переходите со стебля на облако, но не переносите вес полностью, пока ноги не перестанут в него погружаться, – объяснял он всем. – Мягче. Если будете двигаться слишком быстро, то провалитесь сквозь него.

Первой пошла Златовласка, за ней Фрогги, а близнецы были последними. Им казалось, что они идут по пушистому зыбучему песку.

Делая каждый шаг, они ждали, пока ноги не перестанут погружаться. Иногда они проваливались в облака по щиколотку, в иной раз – по колено.

– Страннее ничего не делал за всю жизнь! – воскликнул Коннер.

Облака плыли по небу к замку. Друзья обрадовались, когда впереди показалась выложенная камнем дорожка, вившаяся среди облаков прямо ко входу в замок. Все с облегчением ступили на твёрдую землю и отвязали верёвку, которая их связывала.

– Хотела бы я иногда отключать голос разума, – сказала Алекс. – Я всё пытаюсь найти какое-нибудь научное объяснение тому, что мы идём по дороге в небе, но в голову ничего не приходит.

Коннер откашлялся.

– Цитирую одну знакомую мне девочку: «Проведя тщательный анализ с точки зрения науки и технологий, я пришла к выводу, что это – волшебство», – сказал он.

Алекс рассмеялась:

– Как ты запомнил?

– Мне понравилось, как ты это сказала, – ответил Коннер.

Дорога к замку оказалась длиннее, чем они думали. Они шли уже очень долго, но ощущения, что они приближаются к громадине, у них не возникало.

– Он от нас улетает, что ли? – проворчал Коннер.

– Нет, всё из-за того, что он такой огромный.

Пройдя (по ощущениям) много километров каменной дороги, компания наконец-то оказалась перед замком великана. Теперь путешественники, по сравнению с громадной махиной, напоминали кучку мышей, сгрудившуюся возле деревянной двери.

– Это точно, он огромный, но зацените расположение, – сказал Коннер, усмехнувшись. Но никто не засмеялся – все были ошеломлены размерами замка.

– Помнишь, как ты говорил об ощущении незначительности? – обратилась Алекс к Джеку. – Думаю, Шапочка поняла бы, что ты имел в виду, если б увидела замок.

– К счастью, её здесь нет, – сказал Фрогги. – Иначе она бы попыталась каким-нибудь образом поменять тут всё.

Ещё несколько минут они стояли, уставившись на громадное сооружение.

– Что ж, не стоять же нам тут весь день. Давайте зайдём внутрь, – сказала Златовласка.

– И как туда попасть? – спросила Алекс.

– Тут нет дверного звонка? – поинтересовался Коннер. – А то Фрогги мог бы до него допрыгнуть.

– Мы поползём. Давайте за мной, – скомандовал Джек, а затем опустился на четвереньки и протиснулся между землёй и дверью. – Когда я был маленьким, лучше получалось.

Через несколько мгновений друзья оказались в огромном зале. Камни, которыми был вымощен пол, походили на огромные плиты. Лестница, уходившая ввысь, напоминала соединённые между собой небоскрёбы, один выше другого.

– Чем так воняет? – поморщилась Алекс, зажимая нос.

Златовласка услышала громкий хруст под сапогом и глянула вниз. Пол был усеян сотнями птичьих скелетов. Видимо, орлы и ястребы летали слишком близко к замку, и что-то затащило их внутрь.

– Великану нравились птицы? – спросил Коннер у Джека.

– Не помню, – покачал тот головой. – Ладно, пойдёмте дальше. Смотрите в оба – вдруг заметите то, что могло быть дороже всего великану.

Джек повёл всех за собой, и вскоре друзья вошли в огромный обеденный зал. На ковре, которым вполне можно устлать полы в десятках домов, стояли гигантских размеров стулья и стол. Вдруг они увидели на стене большой портрет и застыли перед ним в изумлении – на нём была изображена волшебная девушка-арфа.

– Что-то мне подсказывает, что Арфа была очень дорога великану, – задумчиво протянул Фрогги.

– Да, это уж точно, – кивнула Златовласка, осматривая всю комнату. Портрет оказался лишь одним из многих разных произведений искусства, для которых волшебная девушка-арфа послужила вдохновением. В комнате стояло несколько статуй, в которых угадывались её черты, по стенам были развешаны другие картины с ней. Даже спинки стульев были украшены резным изображением Арфы.

– Мы думаем об одном и том же? – Коннер задал всем риторический вопрос.

– Была ли Арфа дороже всего великану? – вздохнула Алекс.

Никто не хотел признавать, что они проделали такой трудный путь наверх зря, но сложно было придумать другое объяснение при виде всех этих творений, посвящённых девушке-арфе.

– Я знаю, что он её сильно любил. Жаль, что я не вспомнил об этом раньше, – сетовал Джек. – Помню, шёл я через эту самую комнату, как вдруг услышал, что меня кто-то тихонько зовёт. Обернувшись, увидел Арфу, стоявшую на столе. Она поглядела на меня и сказала: «Эй, малец, забери меня отсюда, а? Я с ума тут схожу». Я взял её, а когда великан заметил пропажу, погнался за мной.

– Ха, вот теперь Шапочка точно не будет возражать против переезда Арфы в замок, – заметил Коннер. – Скажем ей, что Арфа вдохновила великана на этот дизайн!

Близнецы рассмеялись, но смех их оборвался – по комнате вдруг разнёсся громкий звон.

– Это ещё что такое? – нахмурилась Златовласка.

Звон раздался снова, только уже гораздо громче.

– Джек, а ты разве не говорил, что великан умер? – спросил Фрогги, нервно теребя галстук.

– Ещё как умер, – кивнул Джек, – и семьи у него не было.

Коннер повернулся к двери и – застыл как вкопанный.

– Э-э-эй, Джек? – сказал мальчик тоненьким голоском. – А у великана случайно не было домашних животных?

Все обернулись и замерли: прямо перед ними стоял кот размером с дом.

– Мау, – кот мяукнул так громко, что всем пришлось заткнуть уши. Он был тучный, серый в чёрную полоску и с белыми лапами. Огромные зелёные глаза медленно моргнули, и кот уставился на друзей игривым, но не сулившим ничего хорошего взглядом. На шее у него была повязана красная лента, на которой болтался колокол размером с чью-нибудь голову.

– Понятно теперь, откуда здесь птичьи скелеты, – пробормотала Алекс себе под нос.

Комнату заполнил мерный рокот – кот замурлыкал. Он облизнулся, зрачки его сузились. Златовласка достала меч из ножен, а Джек вытащил топор из-за пазухи.

– Не двигайтесь, – тихо сказал Джек. – На счёт «три» бежим под стол, а потом разбегаемся в стороны, чтобы запутать его. Готовы? Раз… два… три!

Пятеро друзей бросились врассыпную. Кот прыгнул за ними, пытаясь схватить сразу всех. Они бежали между ножками стола и стульев, увёртываясь от кошачьих когтей, настигающих их со всех сторон.

– Вот поэтому я люблю собак! – заорал Коннер.

Погоня так раззадорила кота, что он не знал, с кого начать. В конце концов он выбрал Фрогги, больше всего походившего на игрушку кота-великана. Бедный принц прыгал, как ужаленный, боясь угодить в лапы коту.

– Кто-нибудь, на помощь! – вопил он.

Джек попытался удержать кота за хвост, правда, близнецы не поняли, зачем он это сделал: бедняга вмиг взлетел в воздух и болтался туда-сюда, что есть мочи цепляясь за шерсть. Проходя мимо близнецов, кот задел их своим тучным животом, и те свалились на пол. Внезапно он легонько дёрнул хвостом, и Джек тут же сорвался и перелетел через всю комнату.

Златовласка увидела, что на столе лежит огромный нож. Взобравшись по ножке стула наверх, она перепрыгнула на скатерть и ползком-ползком – залезла на стол. Девушка бросилась к ножу, но поднять его не сумела – он был слишком тяжёл для неё.

Близнецы никогда не слышали, чтобы Фрогги так вопил. Ранен он не был, но кот изодрал когтями всю его одежду в клочья, загнал в угол и припал к полу, готовый к прыжку.

– Только не лягушку! Только не лягушку! – Принц отчаянно пытался переубедить гигантского кота. – Я совсем не вкусный, поверь мне!

Златовласка свистнула со стола:

– Эй, ты! Кис-кис-кис! – Ей удалось перевернуть нож набок и пустить солнечного зайчика в другой конец комнаты. Кот забыл про Фрогги и принялся гоняться за бликом.

Алекс и Коннер помогли друг другу подняться на ноги.

– Жива? – спросил Коннер сестру.

– Ага, – кивнула та.

– Алекс! Коннер! Чарли! Я кое-что придумал, помогите! – позвал их Джек, стоявший перед огромным шкафом. – Давайте откроем его и заманим кота внутрь!

Близнецы подбежали и помогли ему открыть тяжёлые дверцы шкафа.

– А мне что делать? – с трудом переводя дыхание, спросил Фрогги.

– Встань возле шкафа, – скомандовал Джек. – Когда кот к тебе бросится, отпрыгни в сторону!

– О, ну спасибо! А я уж было подумал, что будет на самом деле опасно! – сказал Фрогги с деланым облегчением.

Коту быстро наскучило гоняться за солнечным зайчиком. Он задрал голову и увидел на столе Златовласку – теперь он хотел поймать её.

– О нет, – прошептала девушка.

Кот помчался к ней, прыгнул – и вот он уже на столе. Златовласка нырнула под скатерть и, как букашка, поползла прочь от кота. Это выводило его из себя.

– Мау, – недовольно проворчал кот, пытаясь схватить её через скатерть. – Мау.

– Эй, усатый! – крикнул Фрогги. – Не желаешь ли отведать лягушачьих лапок? – Он нелепо пританцовывал, чтобы привлечь внимание животного.

– Мау? – задумался кот. – Мау! – решил кот и, спрыгнув со стола, рванул к принцу.

– Давай, Чарли! – крикнул Джек.

Всё будто происходило в замедленном кино: кот неумолимо приближался к Фрогги, готовый вонзить в него зубы и когти; в самый последний миг принц отпрыгнул в сторону, чудом избежав гигантских лап; кот влетел прямо в шкаф, и Джек, Фрогги и близнецы вместе налегли на дверцы, пытаясь запереть зверюгу внутри.

Златовласка тем временем, пыхтя от усердия, толкала к краю стола огромную ложку, и та, наконец, с грохотом упала на пол. Девушка соскользнула вниз по ножке стола, словно по трубе на пожарной станции.

Близнецы побежали к ней и помогли дотащить ложку до шкафа. Вместе они просунули её между ручками и заперли кота – по крайней мере на время.

– Р-а-а-а-а-а-а-а-ар! – рассерженно рычал кот. – Р-а-а-а-а-а-ар!

– Сматываемся! – скомандовал Джек. – Ложка не задержит его надолго!

Друзья во все лопатки припустили к выходу. Кот яростно рвался наружу, и с каждым ударом ложка понемногу сдвигалась.

Не сбавляя скорости, Джек и Златовласка подбежали к двери, с разгона бросились на пол и проскользнули под неё. Коннер попробовал повторить их трюк, но споткнулся, так что ему пришлось просто ползти под дверью как сестра и Фрогги.

Выбравшись из замка, друзья со всех ног помчались вниз по каменной дороге.

– Кот же не побежит за нами? – на бегу спросил Коннер у остальных.

Все оглянулись, надеясь, что теперь-то кот от них отстал.

Но увидели они вот что: оказывается, в двери замка была кошачья дверца, и из этой самой дверцы выглядывал разъярённый кот!

– Что, серьёзно?! – выкрикнул Коннер.

Кот рванул за ними, как толстая пушистая торпеда. К счастью, он был таким тучным, что бежал медленно, поэтому нагнал их не сразу.

Каменная дорожка закончилась, и друзья перебрались на облака. Кот замешкался, с опаской ступив на облако, но не прекратил погони. Ему тоже было неудобно идти по облакам, но он всё равно так и норовил дотянуться когтями до добычи.

– Нужно спрятаться! – крикнула Златовласка. – До стебля ползком!

Друзья опустились на четвереньки, и облака сразу же укрыли их с головой. Они ползли вслепую, но, по крайней мере, кот их не видел. Джек, Златовласка, Фрогги и близнецы один за другим добрались до стебля и начали спускаться. В этот раз они даже не вспомнили о верёвках – просто скатывались вниз по стеблям. Лист за листом, стебель за стеблем – они приближались к земле.

– Кот же не полезет за нами сюда? – с надеждой спросил Коннер.

Но едва он это сказал, кот высунул из облаков свою огромную голову.

– Мау! – Кот был вне себя от восторга, что догнал их.

– ГОСПОДИ, Я НЕНАВИЖУ ЭТОГО ПРОКЛЯТОГО КОТА! – заорал Коннер.

Кот висел на стебле, как слон на канате, и передвигался медленно, с опаской поглядывая вниз. Очевидно, он не подумал как следует, прежде чем лезть.

– Это ещё что такое?! – донёсся до них крик снизу. Красная Шапочка во все глаза смотрела на огромного кота, преследующего её друзей на бобовом стебле.

– Я и впрямь это вижу, или мне мерещится?! Может, я головой стукнулась, когда мы приземлялись?..

– Не мерещится, дорогая! – заорал Фрогги.

Когтиус словно обезумел. Волчонок рвался с привязи и лаял на огромного кота в небе. Услышав пронзительный лай крохотного волчонка, кот занервничал и остановился.

– Шапочка! Переруби стебель! – крикнул Джек.

– Чего-чего? – нахмурилась королева.

– Сруби стебель, пока кот до земли не добрался! – кричал он. – У меня в сарае есть топор – возьми его и руби!

Красная Шапочка посмотрела по сторонам: может, кто-нибудь вместо неё поможет? – но рядом никого не было.

– Шапочка, ну же! – взвизгнула Алекс.

Королева собралась с духом.

– Хорошо! – заорала она.

Она бросилась в сарай, но тут же выбежала обратно.

– Погодите, а как выглядит топор?

Златовласка закрыла лицо ладонью.

– Как вот это! – сказал Джек, поднимая свой.

– Ясно! – крикнула Шапочка, скрылась в сарае и выбежала, таща за собой большущий топор так медленно, будто он весил больше, чем она сама.

– А теперь руби! – прокричал Джек.

Шапочка кивнула. Собрав все силы, она занесла топор над головой. Но тут он её перевесил, она промахнулась и свалилась на землю.

– Давай же, Шапочка! Ты справишься! – подбадривала её Алекс.

– Мы верим в тебя, дорогая! – кричал сверху Фрогги.

Шапочка посмотрела на своё отражение в лезвии топора и поправила выбившийся из причёски локон. Затем снова замахнулась и на этот раз ударила по стеблю, но оставила на нём лишь лёгкий заруб.

– Я попала! Попала! – воскликнула Шапочка и запрыгала, гордая собой.

– Ты должна ударить в тысячу раз сильнее! – заорала Златовласка.

Кот забеспокоился, увидев, что добыча пытается от него ускользнуть. Он пополз вниз, двигаясь быстрее и не сводя с беглецов взгляда ярко-зелёных глаз. Шапочка ещё раз замахнулась и ударила, но снова едва задела стебель.

– Я не могу! – всхлипнула она.

– Можешь! Сделай это ради своей страны! Ради бабушки! Ради меня! – попытался воодушевить её Фрогги.

– ПРЕДСТАВЬ, ЧТО СТЕБЕЛЬ – ЭТО ЗЛАТОВЛАСКА! – выкрикнул Коннер.

Все на стебле замерли и уставились на мальчика. Шапочка посмотрела на топор с куда большей решимостью – Коннер попал в точку. Вложив в удар нечеловеческую силу, Шапочка вонзила топор в самое основание стебля.

Все были потрясены, а Красная Шапочка и подавно. Даже кот, казалось, удивился. А бобовый стебель закачался.

– Перебирайтесь на другую сторону! – заорал Джек, и все переползли, чтобы не удариться о землю.

Стебель медленно накренился… потом ниже, ниже, ниже… Кот, однако, не был готов к такому повороту. Передними лапами и одной задней он вцепился в стебель, а четвёртой удерживал на месте облако.

– Теперь что? – закричала Алекс.

Когтиус на палубе «Бабули» сорвался с привязи, помчался к стеблю и залаял на висящего в небе огромного кота.

– Ра-а-а-а-а-а-а-ар! – испуганно рявкнул кот-великан, оторвался от стебля и, одним прыжком забравшись на облако, взмыл в небо.

– Поберегись! – заорал Джек.

Рассекая воздух, словно плеть, бобовый стебель упал на поместье Джека, развалив дом пополам.

Джек, Златовласка, Фрогги и близнецы поражённо переглядывались: и как это они остались целы и невредимы? Тут тишину прорезал душераздирающий вопль, и все посмотрели на дом: оказывается, стебель упал всего в паре метров от золотой Арфы, едва её не задев.

– Дважды за сегодня я едва не попрощалась с жизнью, а ведь ещё даже до вечера далеко! – вскричала арфа.

Друзья слезли со стебля и отряхнулись. Фрогги стиснул в объятиях Красную Шапочку.

– Ты спасла нам жизнь! – улыбнулся принц и закружил её.

Златовласка же старалась не встречаться взглядом с Шапочкой.

– Неплохо, – сквозь зубы пробормотала она и быстро отошла подальше.

Близнецы повалились на траву и перевели дух. Облака, прежде окружавшие стебель, разошлись, и над головой у них было ярко-голубое небо.

– Чтоб я ещё раз… – выдавил Коннер.

– Ага, – только и смогла кивнуть Алекс.

Джек подошёл к разрушенному дому.

– Эй, Арфа, – окликнул он её, – у меня хорошая новость и плохая. Хорошая – ты всё же переезжаешь! Плохая – ты отправляешься с нами.

Глава 20 Отражение

– Я правильно вас поняла? – спросила Арфа, – вы ищете предметы, которые дороже всего тем, кого ненавидят сильнее всех на белом свете, чтобы создать могущественный жезл в надежде, что он поможет одолеть Колдунью? И так уж случилось, что я вхожу в этот список предметов?

– Ну да, – пожал плечами Коннер. – Хотя твоими словами это звучит как-то нелепо.

Джек, Фрогги и Коннер с трудом затащили на нижнюю палубу «Бабули» Арфу, отлитую из чистого золота. Потом друзья рассказали ей о своих поисках и объяснили, какое отношение к ним имеет она сама.

– Не понимаю. Как я могу быть частью этого жезла? – Арфа взглянула на ледяной скипетр, который Златовласка показала ей минутой раньше.

– И я не понимаю, как тебя можно к нему прикрепить, – с сомнением сказал Фрогги. – Размер великоват.

– Чего-чего?! – оскорбилась Арфа.

– О, ты не так поняла, – пояснил принц. – Я лишь хотел сказать, что все остальные предметы очень маленькие. Ну а с тобой – что есть, то есть.

– Что есть, то есть? – обиженно воскликнула Арфа. – Кто бы говорил! Сам-то гигантский человек-лягушка!

Фрогги поспешно попятился и больше не встревал в разговор.

– А что, если мы отпилим от неё палец или другую какую часть? – предложил Коннер.

– Что ты сказал?! – заорала Арфа.

– Коннер, мы же не варвары! – Алекс треснула братца по плечу. – Как тебе вообще такое в голову пришло?

– Просто предложил. – Коннер насупился.

– Интересно, а что произойдёт, если она коснётся палочки? – размышляла вслух Златовласка. – Уменьшится в размере? Может, палочка с ней сольётся воедино? А может, она умрёт?

Чаша терпения Арфы переполнилась: она рассердилась и в отчаянии попыталась сбежать с корабля, но была такой тяжёлой, что даже не сдвинулась с места.

– Арфа, успокойся, – сказал Джек взволнованной девушке. – Никто тебя не обидит.

– Но я всё равно ваша пленница, верно? – холодно отозвалась Арфа и заиграла печальную балладу:

Едва мне, бедной, счастье улыбнулось, Как тут же ложью подлой обернулось. Желаниям моим, увы, не сбыться, До смерти буду к воле я стремиться… И нет надежды обрести свободу — Пленницей я стану вам в угоду…

– Ну всё, довольно, Арфа, – перебила её Златовласка. – Ты не пленница. Мы просто будем держать тебя под рукой, пока не разберёмся, как поступить, – а потом можешь жить припеваючи, созерцая, как растёт трава, и развлекая людей песнями против их воли.

Арфа сощурилась и изогнула золотую бровь:

– Значит, ты и есть та самая девушка, с которой сбежал Джек? – презрительно процедила она. – Неудивительно, что он с тобой на людях не появляется, – я бы тоже не захотела.

Близнецы дружно охнули. Джеку и Фрогги пришлось схватить Златовласку, чтобы та не накинулась на Арфу. Красная Шапочка звонко расхохоталась и захлопала в ладоши.

– А знаете, не так уж будет плохо, если Арфа переедет в мой замок, – выдавила она сквозь смех.

Вечером, после заката, «Бабуля» поднялась в небо и устремилась на северо-восток. Следующей остановкой корабля были развалины старого заброшенного замка, где они надеялись найти Волшебное зеркало Злой королевы.

Большую часть пути Алекс и Коннер спали без задних ног: после подъёма и спуска по бобовому стеблю ребята так вымотались, что даже не слышали, как Шапочка разговаривает во сне, а Арфа напевает жалостливые песенки.

Наутро близнецы проснулись незадолго до рассвета и поднялись на верхнюю палубу. Шапочка уже сидела там. На коленках у неё тихо посапывал спящий Когтиус.

– Снова мир? – спросил у неё Коннер. Шапочка счастливо кивнула.

– Я всё хорошенько обдумала. Если бы не Когтиус, огромный кот-людоед раздавил бы своей тушей моё королевство. А Когтиус и не убийца вовсе! Наоборот – спаситель!

– Значит, тебя больше не волнует то, что он волк? – спросила Алекс.

– Ни капельки, – улыбнулась Шапочка. – Что же я за мать такая, если позволю такому пустяку помешать нашей любви? В конце концов, я же встречаюсь с огромной лягушкой! Я просто воспитаю Когтиуса любящим и сострадательным животным. Если волкам незнакомы эти чувства, то Когтиус первым их познает. А если он попытается меня съесть, мамочка сошьёт себе новую шубку.

Близнецы натянуто улыбнулись и оставили юную королеву нянчиться с волчонком.

Подойдя к краю борта, ребята глянули вниз и – пришли в ужас. Всё Восточное королевство поглотили ползучие растения и терновые заросли. Они увивали каждое строение. Алекс и Коннер не раз слышали о несчастье, постигшем королевство, но всё равно не верили глазам.

– Всё в точности так, как лис рассказывал в Гномьих лесах, – прошептала Алекс. – Всё королевство в этих растениях!

– До сих пор я не понимал, как могущественна Колдунья. – Коннер сглотнул. – А глядя на всё это, вижу, что ставки очень высоки.

Чем дальше корабль летел на северо-восток, тем меньше встречалось ползучих растений. Вскоре заросли совсем поредели, и их сменила голая засохшая земля, а на горизонте показались развалины старого заброшенного замка. Некогда величественное здание теперь превратилось в огромную груду камней и досок.

Джек, Златовласка, Фрогги и Красная Шапочка тоже подошли к краю палубы. Друзей передёрнуло. У всех возникло ощущение, что здесь лежит поверженное ими чудовище, которое, однако, не умерло, а просто спит. Казалось, что в замке до сих пор теплится жизнь.

«Бабуля» плавно села возле рва, окружающего замок.

– А нам нужно целое зеркало или сойдёт и осколок? – спросил Коннер у друзей.

– Трудновато будет собрать все осколки, – задумчиво протянула Алекс.

Златовласка достала жезл из-под своей койки, где прятала его для сохранности.

– Жезл возьмём с собой.

Шестеро путешественников слезли с воздушного корабля и отправились к разрушенному замку.

– Колдунья когда-то тут жила, – сказала Алекс. – Не думаете, что тут могли остаться её следы?

Коннер окинул взглядом мёртвые земли, простиравшиеся, сколько хватал глаз.

– Не похоже, что тут вообще есть чьи-то следы, – покачал головой мальчик. – Нам жутко из-за того, что случилось здесь год назад. Нет тут ничего, только груды кирпичей и досок.

Фрогги помог друзьям перепрыгнуть через ров. Но, подойдя к развалинам поближе, они застыли на месте.

– И как же нам забраться внутрь? – спросил Коннер.

Никто не ответил. Входа в замок не было. Некоторое время они ходили вокруг завала, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку.

– Сюда! – позвала всех Шапочка, – я нашла вход!

Королева показала друзьям узкий проём между двумя каменными балками, который вёл в глубь развалин.

Фрогги попытался протиснуться в щель.

– Мы не пролезем, слишком узко.

– Близнецы пролезут, – сказала Златовласка.

– Ты хочешь отправить нас туда одних? – удивлённо посмотрела на девушку Алекс.

– Другого входа, похоже, нет, – ответил Джек, оглядывая завал.

Близнецы испуганно переглянулись. Златовласка обняла их за плечи.

– Мы здесь ради вас. И вы же сами сказали: бояться нечего – в замке ни души. Полезайте внутрь и соберите как можно больше осколков Волшебного зеркала. Мы вас здесь подождём. И возьмите это с собой. – Она протянула Коннеру жезл, и мальчик засунул его в карман джинсов.

– Мы на вас рассчитываем, – сказала Шапочка, но, поймав неодобрительные взгляды друзей, исправилась: – в смысле… у вас всё получится!

– Осторожнее, дети, – напутствовал их Фрогги. – Постарайтесь ничего не касаться. Камни вроде крепкие, но вдруг случится обвал…

Фрогги так переживал, что Алекс и Коннер даже не обратили внимания, что он назвал их «детьми». Близнецы подошли к лазу и протиснулись между камнями. Внутри они будто оказались на полосе препятствий: всюду валялись обломки каменных кирпичей, досок, и через них пришлось перелезать очень осторожно. Каждый обломок хранил в себе несчастливые воспоминания о прошлом разе, когда они тут побывали: деревянные балки, выбитая дверь в подземной темнице, разрушенная винтовая лестница, разломанные столы и стулья.

Они пробирались всё дальше и вскоре оказались в парадном зале – именно здесь Волшебное зеркало разбилось вдребезги.

– Алекс, весь пол усеян осколками, – сказал Коннер. – Как нам узнать, какие из них от Волшебного зеркала?

Куда ни посмотри, поблёскивали тысячи стёклышек. Они лежали на полу, ими были усыпаны каменные груды. Близнецы повсюду ловили своё отражение, но понять, что это за осколки – от разбитого окна или от разбитого зеркала, – было невозможно.

– Гляди! – воскликнула Алекс и подобрала маленький осколочек. – Он от Зеркала истины. – Она посмотрела на своё отражение, и с радостью увидела, как оно изменилось: на Алекс в отражении было длинное золотое платье, а за спиной трепетали мерцающие крылышки.

– Дай-ка посмотрю. – Коннер заглянул в осколок зеркала и тоже увидел, что его отражение изменилось: теперь на нём был золотой костюмчик, а за спиной, как и у сестры, колыхались крылья.

– Фу, гадость, убери! – Коннер показал самому себе язык.

Алекс бережно спрятала осколок в кармашек, подумав, что неплохо будет иногда напоминать себе, кто она на самом деле.

– И как же нам тут разобраться? – задумчиво протянула Алекс.

Коннер вытянул жезл из кармана джинсов и выставил его вперёд. Неожиданно из развалин послышалось звяканье. Мало-помалу осколки стекла медленно продвигались к жезлу, словно их притягивало силой.

– Я кое-что придумал! – воскликнул Коннер и положил палочку в центре зала, а сам спешно потянул за собой Алекс. Ребята спрятались за грудой досок и стали наблюдать.

Мельчайшие осколки стекла взлетели в воздух, устремляясь к палочке, и укрыли её так плотно, что казалось, будто она усеяна тысячами серебряных блёсток.

– Круто! – присвистнул Коннер и вышел из укрытия взять палочку.

Внезапно близнецов обуяло необъяснимое чувство тревоги. Они ощутили его одновременно и повернулись друг к другу.

– Ты тоже почувствовал? – спросила Алекс.

– Ага, в чём дело? – нахмурился мальчик.

– Мне кажется, за нами кто-то следит, – прошептала Алекс.

Коннер огляделся.

– Кто тут ещё может быть, кроме нас?

Среди развалин вокруг них что-то мелькало. Ребята пытались увидеть это боковым зрением, но стоило им резко повернуть голову, заметив промельк какой-то тени, как она тут же исчезала.

– Коннер, посмотри на осколки! – вскрикнула Алекс.

В крупных осколках, разбросанных по полу, скользило отражение красивой черноволосой девушки в длинном белом платье. Она хихикала и кружила вокруг ребят, будто играя в какую-то игру.

– Здравствуйте! – улыбнулась девушка. Голос её был нежный и приветливый, и он звучал из каждого осколка, через который она проходила. – Кто вы?

Девушка казалась им очень знакомой. Они точно уже когда-то её видели.

– Меня зовут Алекс, а это мой брат Коннер. – Девочка подошла поближе к отражению, но оно перескочило в другой осколок и оказалось у них за спинами.

– Какие необычные имена, – сказала девушка. – А вы видели Миру?

Коннер схватил сестру за руку.

– Господи! Алекс, это же…

– Он вечно прячется от меня! – продолжила девушка и закружила в осколках зеркала. – Мира? О, Ми-и-и-и-ира! Где же ты?

Отражение девушки замерло в одном крупном осколке, и Алекс тихонько к нему подошла.

– Эвли? Это ты? – спросила она девушку. Та вскинулась, услышав это имя.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – На губах девушки играла любопытная улыбка. – Мы раньше встречались? – Но не успела она договорить, улыбка слетела с её лица, и девушка узнала ребят.

– Да, встречались, – ответил Коннер. – Год назад в этом замке.

Алекс оглядела руины, и ей в голову пришла страшная мысль.

– С тех пор ты заточена в зеркале, да? – спросила её девочка.

– Вы видели Миру? – снова обратилась к ним девушка, будто не услышав вопроса Алекс. – Нигде не могу его найти.

У Алекс оборвалось сердце.

– Она так долго заточена в этом зеркале, что оно сводит её с ума так же, как и Миру, – прошептала она брату.

– Ми-и-и-и-ира? Где же ты? – пропела Эвли, скользя среди осколков.

– Мира умер, Эвли, – сказала Алекс. – Разве ты не помнишь? Ты пыталась вызволить его из зеркала с помощью Заклинания желаний, но было уже слишком поздно.

Эвли уставилась на Алекс долгим взглядом, словно не могла решить, верить ей или нет. Она закружилась вокруг близнецов ещё стремительнее.

– Мира! Уже не смешно, ну же, выходи! – В голосе Эвли зазвенело отчаяние. – Где же ты?!

Ребятам было больно на это смотреть. Эвли не просто не верила в случившееся – она была проклята.

– Эвли, ты помнишь хоть что-нибудь из того, что с тобой произошло? – спросила её Алекс. – Ты помнишь Волшебное зеркало? Помнишь Белоснежку? А как ты была Злой королевой?

Услышав своё старое прозвище, Эвли ахнула.

– Я… я… – пролепетала она.

Её отражение начало стареть и превратилось в отражение Злой королевы, какой её запомнили близнецы. Воспоминания о прежней жизни и совершённых поступках всплыли у Эвли в памяти.

– Я помню… – проговорила Злая королева, и её глаза наполнились слезами. – Я помню всё… о нет, что же я наделала? Как я сюда попала?

– Мы пытались предостеречь вас, но вы нас не послушали, – объяснил Коннер. – Зеркало упало на вас, и вы исчезли. Мы ничем не могли помочь.

Чем больше злых поступков вспоминала королева, тем горше она плакала.

– Я была настоящим чудовищем, – всхлипывала она. – Я отравила падчерицу… Причиняла боль невинным людям… Похищала детей.

Алекс опустилась на колени. Ей так отчаянно хотелось обнять и утешить королеву, но пройти сквозь стекло она не могла.

– Но вы же не виноваты, – сказала девочка. – Вы вырезали сердце из груди и превратили в камень, помните? Вы не осознавали, что творили.

Злая королева кивнула.

– Я так страдала, я просто не представляла, что ещё можно было сделать, чтобы заглушить эту боль. Когда боль настолько сильна, она может свести с ума и изменить до неузнаваемости. Она обратит вас во зло.

– Мы знаем, – сказала Алекс, – но теперь это всё осталось в прошлом.

– Дети, я молю вас о прощении. Чтобы забыть прошлое, нам нужно прощение, даже если мы его не заслуживаем.

Алекс и Коннер были готовы сделать что угодно, только бы утешить её, поэтому кивнули.

– Конечно же мы вас прощаем, – сказала Алекс.

Губы Злой королевы тронула слабая улыбка, но на глазах от стыда блестели слёзы.

– Спасибо вам, – прошептала она. – Боюсь, я никогда не смогу простить саму себя. Всю жизнь я потратила на то, чтобы вызволить его из зеркала, а теперь обречена провести здесь вечность без него. Худшего наказания и не придумать.

– Если хотите, мы можем попытаться вас вызволить, – сказал Коннер. – Мы создаём очень могущественный волшебный жезл. Возможно, у нас получится освободить вас с его помощью.

Злая королева вытерла слёзы и покачала головой.

– Нет, оставьте меня здесь. Я заслуживаю такой судьбы… Заслуживаю быть здесь…

Она вскинула голову и посмотрела на близнецов испытующим взглядом.

– Вы что-то ищете, верно? – спросила она.

– Да, а как вы узнали? – удивилась Алекс.

– Изнутри мне видно многое, – объяснила королева. – Моё отражение может проникать куда угодно в этом мире. Снаружи, среди развалин замка, я вижу огромный воздушный корабль… Вижу королевство, поглощённое ползучими растениями… Вижу весь мир в страхе… я вижу, вижу… Эзмию!

Злая королева вздрогнула, вспомнив свою бывшую хозяйку.

– Как такое возможно? Я думала, она мертва.

– Вы её не убили, – с сожалением сказала Алекс.

– А теперь она вернулась и хочет захватить мир, – добавил Коннер.

Королева в страхе закрыла рот рукой.

– Но я же сделала сильнейший яд: он убил всё живое на мили вокруг замка! Видимо, и этого мало, чтобы её прикончить.

Коннер тоже присел рядом с сестрой.

– Мы пытаемся её остановить. И нам нужно узнать, что ей дороже всего. Вы случайно не знаете, что бы это могло быть?

Королева призадумалась.

– Эзмии всегда дороже всего и всех была она сама. Я это наверняка знаю.

– Вот тебе на! Тяжеловато будет достать… – протянул Коннер.

Королева о чём-то сосредоточенно думала, будто пыталась увидеть то, что не могли видеть близнецы.

– Кто-то идёт за вами по пятам…

– Тут? – Коннер подскочил и стал озираться.

– Нет, пока вы путешествуете.

– Кто? Колдунья? – спросила Алекс.

Злая королева вгляделась в нечто, доступное только её взору.

– Нет, это не человек и не сказочное существо, но оно осязаемое.

– Призрак! – догадался Коннер. – А мы всё думали, чего ей от нас понадобилось! Вы можете сказать нам, кто это?

– Её называют Хозяйкой Востока.

Близнецы переглянулись, услышав её имя, и попытались припомнить, слышали ли они раньше о Хозяйке Востока.

– Восток! – Коннер стукнул себя по лбу. – Каждый раз, когда она мне является, она всегда указывает на восток! В замке Красной Шапочки так было и на корабле!

– Вам пора идти, – сказала Злая королева. – С каждой минутой Колдунья становится всё сильнее. И очень скоро она нападёт ещё раз. Поторапливайтесь, если хотите победить её, пока не стало слишком поздно!

– Но… – начала было Алекс, но отражение Злой королевы отвернулось от них.

– Боюсь, мне больше нечем помочь вам, дети, – сказала королева. – Я чувствую, как с каждым мгновением растворяюсь в небытии, а мои воспоминания блёкнут…

– Подождите! Пожалуйста, расскажите нам ещё что-нибудь! Кто такая Хозяйка Востока и почему она нас преследует? – умоляла Алекс Злую Королеву.

– На кого Эзмия нападёт в следующий раз? – спросил Коннер, но королева не обратила внимания на его слова. – Эй! Вы слышите?

Злая королева повернулась к ребятам, но её отражение снова превратилось в счастливую и улыбчивую Эвли.

– Вы видели Миру? – со смехом спросила их девушка. – Я нигде не могу его найти!

Алекс и Коннер вздохнули. Они поняли, что узнали от отражения всё, что только могли. Им не хотелось бросать тут Эвли, но ребята понимали, что ещё чуть-чуть – и проклятье Волшебного зеркала заберёт её душу, как когда-то оно забрало душу Миры.

– Прощай, Эвли, – с грустью сказала Алекс.

Близнецы отправились к выходу из развалин замка, а Эвли – на поиски своей безвозвратно потерянной любви.

– Мира? О, Ми-и-и-и-и-ра! Куда же ты ушёл?..

Глава 21 Морская ведьма

Все ликовали, когда близнецы вернулись из развалин замка не с пустыми руками.

– Молодцы! – воскликнул Фрогги и похлопал их по плечам.

– Мы знали, что вы справитесь, – сказала Златовласка, подмигнув ребятам.

Красная Шапочка забрала у Коннера жезл.

– Он так сияет… – заворожённо глядя на него, прошептала она.

Но близнецы сомневались, что на королеву произвело впечатление именно их возвращение. Скорее она радовалась тому, что у неё появилось кое-что ещё, во что можно на себя любоваться.

– Всё прошло благополучно? – поинтересовался Джек.

Близнецы молча переглянулись.

– Не совсем, – ответил Коннер. – Мы видели Злую королеву.

– Она заточена в Волшебном зеркале с тех самых пор, как сотворила Заклинание желаний, – пояснила Алекс.

Друзья пришли в ужас, узнав о судьбе королевы.

– Страшно, – едва слышно проговорила Златовласка.

– Думаю, её оттуда никак не вызволить, – сказал Джек.

Коннер отрицательно покачал головой.

– Королева и не хочет, чтобы её спасали. Она считает, что заслужила эту участь. Хотя и спасать там уже нечего – это не Эвли.

– Ну, как человек, которого она похитила и едва не скормила волкам, не скажу, что так уж ей сочувствую, – призналась Красная Шапочка.

– И ещё плохие новости, – вздохнула Алекс. – Мы спросили её про Колдунью – как-никак, Злая королева знает её куда лучше многих.

– И что она рассказала? – спросил Фрогги, и все придвинулись поближе, чтобы лучше слышать Алекс.

– Она сказала, что Эзмии дороже всего она сама, – сказала Алекс.

Джек, Златовласка и Фрогги обменялись озадаченными взглядами.

– Бессмыслица какая-то, – нахмурился Фрогги. – Как живое существо может быть частью жезла? Я могу ещё понять, как Арфа станет её частью, но сама Колдунья?

Красная Шапочка закусила губу, сосредоточенно над чем-то размышляя.

– Мне кажется, Злая королева не совсем правильно выразилась. Мне не понаслышке знакома любовь к самой себе, но это восхищение собой возникает из чего-то. Скажем, если у меня отнять красоту или невероятное умение сочетать платья с тиарами, я буду ценить себя вполовину меньше чем сейчас.

Друзья не знали, как расценивать рассуждения Шапочки. Королева всегда либо мыслила логически, либо несла околесицу.

– К чему ты клонишь? – спросила её Златовласка.

– А к тому, что мы не должны беспокоиться о том, как нам добраться до Колдуньи, – объяснила Шапочка. – Нам надо лишь узнать, что Колдунья ценит в себе больше всего, и лишить её этого.

Все обдумали её слова и нерешительно кивнули: в рассуждениях Шапочки был смысл. Впервые с начала путешествия друзья были рады, что королева настояла взять её с собой.

– Глубоко мыслишь! – заметил Коннер. – Просто, но глубоко!

– И как же нам раздобыть это для жезла? – спросил Джек.

Ответа пока что ни у кого не нашлось. Что Эзмия ценит в себе выше других качеств? Несомненно она любит в себе очень и очень многие качества. Красоту? Волшебную силу? Жестокость? А может, сочетание этих трёх черт? Да и что бы это ни было, каким образом им забрать это у неё?

– Никто и не говорил, что будет легко, – сказала Златовласка с тяжёлым вздохом.

Путешественники перебрались через ров и поднялись на «Бабулю». Их встретила разъярённая Арфа, струны которой наигрывали что-то невесёлое.

– Арфа? В чём дело? – спросил её Джек.

– Эта шавка на меня написала! – воскликнула Арфа и показала на Когтиуса – бедный волчонок съёжился в углу и пристыженно смотрел на друзей.

– О, это я виновата. Забыла его выгулять перед уходом! – сказала Шапочка. – Прошу прощения: только учусь быть мамой. – Девушка взяла волчонка на руки и унесла с корабля.

С наступлением темноты корабль поднялся в воздух и устремился на юг.

– Следующая остановка – Русалочий залив! – объявил Джек.

– Разве Морская ведьма там живёт? – спросил Коннер.

– Насколько я знаю, она живёт в океане недалеко от залива, – отозвался Фрогги.

– Как нам её найти? – поинтересовалась Златовласка.

– Я хорошо плаваю, уж поверьте, – усмехнулся принц. – Могу нырнуть на дно, посмотреть, что да как, и вернуться к вам. А ещё нужно глядеть в оба, как только там окажемся: Морская ведьма прославилась своей изворотливостью в сделках.

– Что ж, придётся нам её перехитрить, – сказала Алекс. – Если ей дороже всего её драгоценности, нужно будет предложить что-то взамен.

– А что у нас есть ценного? – задумался Коннер. – Что мы можем ей предложить?

– Может, Арфу? – с лёгкой надеждой в голосе спросила Красная Шапочка.

– Нет, пока мы не поймём, как использовать её для жезла, она будет с нами, – сказал Джек.

Златовласку внезапно осенило.

– Кажется, мы все забываем, что у нас есть кое-что куда более ценное, – ухмыльнулась она.

– И что же? – спросила Алекс.

Друзья недоумённо переглядывались.

– Красная Шапочка, – просто сказала Златовласка. – У нас на корабле есть самая настоящая королева!

Все дружно повернулись к Шапочке. Юная королева была оскорблена до глубины души.

– Вы хотите выменять меня, как какую-то скотину?! – вскричала Шапочка. – Ни за что на свете! Даже не обсуждается!

– Хороший же вариант. – Джек попытался поддержать Златовласку.

У Красной Шапочки от возмущения аж ноздри раздувались.

– А теперь послушай-ка меня, победитель великанов, – сказала королева. – За мной на эту минуту числится столько, сколько ни одной нормальной королеве даже и не снилось: благодаря мне построили этот корабль; я рассталась с половиной своего гардероба; усыновила волка-убийцу; пробралась в поместье Злой мачехи. Видели вы хоть раз, чтобы Золушка летала на воздушном корабле? Нет! А Белоснежка рисковала своей жизнью во имя добра? Нет! Рапунцель плетёт косы ради мира и спокойствия? Как бы не так!

Все оторопело молчали. И ведь не поспоришь со словами Шапочки, но и выбор у них был не большой.

– Тогда пойду я, – нарушила молчание Златовласка.

– Что? – ахнул Джек.

– Я притворюсь Красной Шапочкой, – сказала девушка. – А вы обменяете меня на драгоценности, и тогда Морская ведьма останется в дураках.

– Ни за что! – запротестовал Джек, возмущённый её предложением.

– Это единственный выход, – сказала Златовласка. – Как только вы добудете драгоценности, вам останется найти лишь одну вещь для создания жезла. А когда победите Колдунью, то вернётесь за мной. Если, конечно, мне удастся до тех пор притворяться Шапочкой и развлекать Морскую ведьму.

Рассерженный Джек качал головой. Он даже мысли не допускал, что можно оставить любимую в лапах ужасной ведьмы.

– О, Джек, – сказала Златовласка, польщённая тем, что он так возмутился. – Ты ведь знаешь, что мне по зубам зловредная старая ведьма. Я и в худшие переделки попадала.

Джек притянул девушку к себе и заглянул ей в глаза.

– А вдруг случится так, что мы не сможем за тобой вернуться? – тихо спросил он.

Златовласка потупила взор, поняв, что он имеет в виду.

– Если мне там надоест, я сумею убежать, – ответила она и с любовью посмотрела Джеку в глаза. – Доверься мне.

Она хотела пожертвовать собой, и никто не смог бы её переубедить.

– Шапочка, мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь это скажу, но мне нужно одолжить у тебя платье, – сказала Златовласка.

– Сомневаюсь, что на тебя налезут мои платья, – поджала губы Красная Шапочка.

Фрогги кашлянул.

– Дорогая, не груби.

– Думаю… что-нибудь да подберём, – сдалась Красная Шапочка.

Она схватила Златовласку за руку и потащила на нижнюю палубу переодеваться.

Джек отошёл к рулевому колесу и невидящим взглядом уставился вдаль. Фрогги играл с Когтиусом, а Алекс и Коннер сидели на полу палубы.

Алекс подпёрла щёку рукой и, глядя в одну точку, обдумывала их план.

– О чём думаешь? – спросил сестру Коннер.

Девочка вздохнула.

– Да просто переживаю, как мы оставим Златовласку с Морской ведьмой, – ответила она.

– Понимаю, а что поделать? Хорошая ведь идея, – сказал Коннер.

– Пожалуй…

Алекс подумала, что самое время рассказать брату, что её тревожит, пока у неё голова не лопнула от этих мыслей.

– Коннер, в Северных горах Снежная королева сказала мне кое-что. До недавнего времени я не придавала этому значения, но теперь меня и правда это беспокоит.

– И что же она тебе сказала? – спросил Коннер.

– Она сказала так: «Четыре путешественника – один не вернётся». Я сначала подумала, что это полная чушь, – в смысле, на королеву же сошла снежная лавина, – но теперь думаю: а вдруг она произнесла пророчество? Вдруг речь шла о Златовласке?

– Но нас же шестеро, – возразил Коннер, – семеро, если посчитать щенка, и восемь вместе с Арфой.

– Знаю, бред какой-то, – устало ответила Алекс и потёрла кулаками глаза. – Но всё же мне кажется, в этом есть доля правды. До сих пор нам везло, но что, если один из нас погибнет?

Девочку удивило, как Коннер отозвался на её слова: он разделил её страхи, но отнёсся к этому так спокойно и мудро, что напомнил ей их папу.

– Алекс, мы все знали, на что идём, – сказал он. – Но пусть мы с тобой играем в этом путешествии не последнюю роль, это не значит, что мы будем виноваты, если с кем-то что-то случится. Мы все пытаемся спасти мир, и как бы ужасно это ни звучало, если один из нас погибнет… Как по мне, лучше умереть героем.

Алекс тяжело вздохнула.

– Есть участь и похуже, – сказала она. – Я не переживу, если потеряю кого-то просто так – всё равно это будет на моей совести.

– Тогда мы обязаны победить Колдунью без потерь, – улыбнулся Коннер.

Не прошло и часа, как Красная Шапочка вернулась с нижней палубы, сияя гордой улыбкой.

– Кхе-кхе, – кашлянула королева, чтобы привлечь внимание друзей, – дамы, волк и господа, представляю вам своё новое творение. Возможно, днём она – разбойница в лохмотьях, но сегодня я бы хотела вас познакомить с новой и улучшенной версией Златовласки!

За спиной Шапочки показалась Златовласка. Она была затянута в один из корсетов Красной Шапочки и одета в длинное красное платье, накидку с капюшоном и перчатки в тон всему наряду. Шапочка даже уложила волосы девушки в высокую причёску, как у себя самой, и тронула её щёки румянами. Бесспорно, Златовласка выглядела очаровательно.

– Златовласка… – пролепетал Джек, – ты выглядишь, выглядишь… роскошно. Он был похож на влюблённого подростка, увидевшего свой объект воздыхания.

– Спасибо. – Златовласка смущённо покраснела. Не так уж часто она могла показаться любимому во всей красе.

– Всегда пожалуйста, – радостно отозвалась Шапочка. – Корсет ей маловат. Бедняжка, куда ей до моей тонкой талии…

– Я прячу под ним три кинжала! – сердито возразила Златовласка. Она с трудом стояла в туфлях Красной Шапочки на высоком каблуке. – Как ты в них ходишь? Они же такие неудобные!

– А мне невдомёк, как в них ходишь ты. Они сделаны на ногу в два раза меньше твоей… Да шучу я, Златовласка, убери нож! – Королева попятилась от неё и отбежала на безопасное расстояние на другой конец палубы.

Неожиданно до друзей донеслись нежные переливы мелодии с нижней палубы: видимо, Арфа заскучала там одна. Джек обнял Златовласку за талию.

– Потанцуем? – улыбнулся он.

– Будет тебе, – рассмеялась девушка.

– Давай же, когда мы в последний раз танцевали?

– В прошлый раз рядом была ведьма, которая кидала нам под ноги горячие камни, – сказала Златовласка.

Джек улыбнулся воспоминаниям и закружил девушку. Они танцевали под ночным звёздным небом, глядя друг другу в глаза.

– Окажешь мне честь? – Фрогги подошёл к Красной Шапочке и, почтительно поклонившись королеве, протянул ей руку.

– С удовольствием, – просияла Шапочка.

У них выходило не так гладко, как у Джека и Златовласки: Шапочка то и дело наступала на перепончатые ноги принца, но обе пары были счастливы. Близнецы с улыбками наблюдали за ними, зная, что запомнят этот миг на всю жизнь.

Забрезжил рассвет, а «Бабуля» ещё не долетела до Русалочьего залива.

– К восходу мы туда не доберёмся! – крикнул Джек, стоявший у рулевого колеса. – Нужно приземлиться, а то нас заметят!

– Мы можем дальше путешествовать по воде, – предложила Златовласка: – Сядем на Сонную реку и проплывём по ней в залив.

– Гениально! – хлопнул в ладоши Фрогги.

– Так и сделаем, – подытожил Джек. – Приготовьтесь, садимся на воду!

Златовласка встала за рулевое колесо. Фрогги потянул за канаты, чтобы распустить паруса по бокам корабля, а Джек погасил горелку. «Бабуля» начала снижаться, и Златовласка направила её к воде. Близнецы гадали, будет ли посадка на воду такой же тряской, как приземление.

Пару минут спустя они это узнали. С резким толчком корабль шлёпнулся на воду и, едва не перевернувшись, затормозил, покачиваясь на волнах. Всю палубу залило водой, а друзья промокли до нитки.

Коннер отплевался водой и откашлялся.

– Слава богу, не так уж и тряско, – с сарказмом заметил мальчик.

– Я опрокинулась на бок и не могу подняться! – с нижней палубы донёсся сердитый крик Арфы. – Волк лижет мне лицо! Мне кто-нибудь поможет встать, пока ему ещё что-нибудь не взбрело в голову?!

Фрогги бросился ей на помощь. Недовольная Красная Шапочка отжимала подол платья, выплёскивая воду за борт.

Мирно плывущий по реке корабль освещали первые лучи восходящего солнца. Вскоре впереди показался Русалочий залив. Но когда корабль уже почти вышел из устья, он вдруг снова резко остановился, и все попадали на палубу.

Джек вскочил, бросился к носу корабля и свесился за борт.

– Корабль сел на мель! – крикнул он.

Близнецы тоже подошли посмотреть. До залива было рукой подать, но «Бабуля» застряла в узком устье реки.

– О, просто супер! – проворчал Коннер. – И что нам теперь делать?

Тут взгляд Алекс привлёк какой-то яркий блеск.

– Смотрите! – воскликнула она и указала на воду. Под кораблём проплыло какое-то существо и скрылось из виду.

– Куда оно исчезло? – спросил Джек.

– Алекс! Коннер! Джек! – позвал Фрогги с другого конца корабля. – Взгляните!

Друзья подбежали к принцу и свесились через борт. Сквозь всплески волн было сложно что-то разглядеть, но Алекс и Коннер тут же узнали этих существ: дюжины русалок сгрудились позади «Бабули» и медленно, но верно выталкивали корабль из устья.

У русалок была бледная кожа и длинные разноцветные хвосты, которые сочетались цветом с красивыми длинными волосами.

Благодаря усилиям русалок мало-помалу корабль продвигался вперёд.

– Чтоб мне провалиться! – сказал Фрогги, не веря глазам.

И вот «Бабуля» протиснулась через канал и вплыла в залив.

– Как это благородно, – сказала Алекс.

– Почему они нам помогли? – спросил Коннер.

Златовласка свистнула, подзывая их к себе.

– Это ещё что такое? – Девушка кивком указала на что-то впереди корабля.

В туманном воздухе парил большой сгусток морской пены. Очертаниями походивший на русалку, он переливался в солнечных лучах.

Алекс схватила брата за руку.

– Это же Морская Пена! – прошептала она.

– Кто-кто? – спросил Фрогги.

– Это Русалочка, – объяснил Коннер друзьям. – Ну, по крайней мере, что от неё осталось. Интересно, что она тут делает.

– Думаете, она знает, что мы собираемся к Морской ведьме? – спросила Алекс.

«Бабуля» подплыла ближе к Пене, и та очутилась прямо перед кораблём.

– Здравствуй, Алекс, здравствуй, Коннер, – приветствовала ребят Морская Пена.

Остальные немало удивились, что она умеет разговаривать. Красная Шапочка даже потёрла кулачками глаза, думая, что зрение её обманывает.

– Этот сгусток пузырей – ваша знакомая?! – тихо спросила королева близнецов осуждающим тоном.

– Что вы здесь делаете? – спросила Алекс Морскую Пену.

– Я пришла с вами поговорить, – ответила она.

– Попытаетесь отговорить нас идти к Морской ведьме, верно? – спросил Коннер.

– Что вы, наоборот, – помогу, – сказала Пена. – Возможно, моя история должна служить предостережением, когда речь идёт о Морской ведьме, но я хочу предложить вам свою помощь. Я слышала о ваших поисках, мы все слышали.

Морская Пена указала на воду, где собрались русалки. Залив походил на пруд, полный разноцветной рыбы.

– Кто вам рассказал о наших поисках? – спросила Алекс.

– Никто. Я услышала ваши мысли, – ответила Морская Пена.

– А я думал, вы слышите мысли только в воде или вблизи неё, – припомнив их прошлую встречу, сказал Коннер.

– Снег тает, течёт ручьями с гор, ручьи впадают в реки, а реки – в море. И эти воды несут в себе мысли тех, кто прошёл через снега.

– Короче, нигде не уединиться, – хмыкнул Коннер.

– Как вы нам поможете? – спросила Алекс. – Вы довезёте нас до Морской ведьмы?

– Мне нельзя покидать залив, – ответила Морская Пена, – но я попросила мою старую добрую подругу доставить вас в глубины моря, где обитает Морская ведьма.

– Было бы здорово! Спасибо! – обрадовался Коннер. – А кто ваша подруга? У неё тело есть хотя бы?

– О да, – ответила Пена.

Внезапно раздался громкий плеск, и из воды вынырнула огромная морская черепаха, размером не меньше корабля. Все были так ошарашены, что у них глаза на лоб вылезли.

Коннер придвинулся поближе к Фрогги.

– Мне даже в голову не приходило, что я увижу земноводное ещё больше тебя, – шепнул он.

– Морская Черепаха очень стара, – обратилась к друзьям Пена. – Она плохо слышит, но доставит вас прямо к Морской ведьме.

– А далеко отсюда её жилище? – спросил Джек.

– До дна морского добираться не меньше дня, – сказала Морская Пена, – но черепаха довезёт вас куда быстрее.

– А дышать нам как? – поинтересовалась Златовласка.

Пена вытянула руки, и в ладонях у неё появилось шесть белых ракушек. К каждой с двух сторон крепился шнурок, свитый из водорослей; они походили на хирургические маски. Пена раздала их всем.

– С их помощью вы сможете дышать под водой.

– А есть розового цвета? – поинтересовалась Красная Шапочка.

Фрогги отказался от ракушки.

– Мне не понадобится. Всё-таки в жизни лягушки есть свои преимущества. – Он сделал глубокий вдох, и его горло раздулось в большой пузырь.

– Потрясно, – хихикнул Коннер и ткнул в него пальцем.

Морская Пена кивнула черепахе.

– Пора.

Черепаха подплыла к кораблю и протянула передние ласты к кораблю как мост. Джек и Фрогги взяли кинжалы и канат, а потом помогли остальным переправиться с корабля на панцирь черепахи. Друзья сгрудились в центре, опасаясь соскользнуть в воду.

– Удачи. И да пребудут с вами все духи моря, – напутствовала их Морская Пена и растаяла в воздухе.

Черепаха отплыла от «Бабули» и погрузилась в воду. Все вскрикнули от неожиданности, потому что море оказалось очень холодным.

Дышать через ракушки было странно. Вдыхали они как обычно, но после каждого выдоха за ними струился след из крошечных пузырьков. Они как будто занимались дайвингом. А под водой было на что посмотреть.

Всё морское дно густо укрывали яркие кораллы и водоросли. Между ними деловито сновали русалки и рыбки, чьи тела переливались в преломлённом солнечном свете, проникавшем под воду. Зрелище было очень красивым, и близнецы ловили каждый его миг.

Вскоре они покинули залив, и Морская Черепаха устремилась в глубины океана. Дно его было совсем не похоже на красочное дно залива. Скудная растительность, водоросли да рифы – вот и всё, что представилось взору путешественников.

Впереди показалось огромное ущелье, и черепаха в него вплыла. Стены его были покрыты острыми зазубренными камнями, а пол усеян пустыми ракушками. Друзья будто оказались на подводном кладбище. Они поняли, что скоро доберутся до логова ведьмы.

Черепаха проплыла через ущелье, и близнецы увидели впереди широкий вход в подводную пещеру. Его обрамляли маленькие светящиеся огоньки, которые словно приветливо зазывали внутрь. Но когда черепаха подплыла ближе, близнецы поняли, что это не огоньки вовсе, а светящиеся усики стаи морских чертей, охраняющих вход в пещеру. Эти зубастые чудища наводили страх одним своим видом.

Морские черти прожигали черепаху взглядами, пока она проплывала мимо них в пещеру. Но внутри оказалось ещё больше этих страшных рыб: они высовывались из-за сталактитов и сталагмитов, освещая пещеру светом от своих усиков.

По всей пещере висели сети и стояли клетки с пленёнными морскими обитателями. Рыба-меч, морские коньки, осьминоги и ламантины провожали проплывающую мимо них черепаху тоскливыми взглядами, искренне надеясь, что её не постигнет их участь. Морские черти, как тюремные стражи, плавали возле клеток и сетей с пленниками.

Черепаха подплыла к входу в длинный тоннель. И будто мало снилось близнецам ночных кошмаров: они увидели, что его стережёт стая белых акул. Черепаха приблизилась к ним, но те даже не шелохнулись. Она подплыла ещё ближе, и тогда акулы медленно отплыли, открыв вход в тоннель. Они проводили черепаху цепкими взглядами: одно неверное движение – и у них будет еда на неделю вперёд.

Несколько минут они плыли по тоннелю, но вскоре вынырнули в другой пещере. К удивлению путешественников, в пещере был воздух.

– Мы можем тут дышать! – сказала Алекс, и все сняли с лица маски-ракушки.

– Ведьме приходится заключать сделки и с людьми, – объяснил Фрогги, возвращая горлу нормальный вид.

Все сползли с черепахи и осмотрелись. У друзей зуб на зуб не попадал: в пещере было необычайно холодно.

– Хорошая черепашка, сидеть, – сказал Коннер Морской Черепахе. Та сощурилась и окатила его водой. – Ладно-ладно, я не собирался поучать…

– О боже праведный! – ахнула Красная Шапочка, и глаза у неё наполнились слезами. – Посмотрите наверх!

Под потолком куполообразной пещеры за хвосты были подвешены дюжины русалок. Все они исхудали и ослабели. Одни тяжело дышали, другие не дышали вовсе, а от некоторых уже остались только скелеты.

– Почему они там? – Алекс в ужасе закрыла рот ладонью. Она хотела их всех спасти, но понимала, что сейчас не время.

– Судя по всему, это клиенты Морской ведьмы, которые не выполнили условия сделки, – предположил Фрогги.

Джек побледнел как смерть: бедняга пришёл в ужас, что они оставят здесь Златовласку. Девушка же умоляла его придерживаться плана несмотря на то, что они увидели, хотя друзья заметили, что она засомневалась в своём решении.

Они прошли в глубь пещеры. Наверх, к ещё одной пещере поменьше, вели ступени из китовых рёбер, а проём закрывали занавески из щупалец медуз. Наверху, возле пещеры, стоял каменный помост – Морской ведьме, видимо, нравилось взирать на клиентов с высоты своего величия.

– Готова? – спросил Коннер Златовласку.

Девушка собралась с духом и кивнула. Джек поцеловал её со всей страстью будто в последний раз. Обычно близнецы отводили взгляд, но сейчас они понимали, что Джек прощается со своей возлюбленной, возможно, надолго.

– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо.

– Я тебя тоже, – ответила Златовласка и подмигнула ему.

Друзья собрались в круг, чтобы проговорить план действий.

– Так, мы – безжалостные пираты, похитившие королеву Красную Шапочку, – Фрогги показал на себя и близнецов. – Меня прокляли жить в обличье лягушки всю оставшуюся жизнь, а вас – оставаться вечно юными.

Близнецы деловито кивнули.

– Йо-хо-хо, капитан! – отсалютовал Коннер.

– Какая забава! Прямо как игра! – воскликнула Шапочка и хлопнула в ладоши. – А кем буду я?

– А ты будешь прятаться со мной, – сказал Джек. – Если план сорвётся, им понадобится подмога. Давай спрячемся здесь. – Джек утянул за собой королеву, и они спрятались за большим камнем. – Всегда хорошо, когда есть подмога.

– Давайте добавим немного правдоподобности, – Фрогги снял с плеча верёвку и обмотал ею Златовласку. Теперь она была похожа на пленницу. – Идём?

Четверо друзей прошли к каменному помосту, а Джек и Красная Шапочка спрятались за каменной глыбой.

– Ау, есть тут кто живой? – крикнул Фрогги. – Морская ведьма! Мы пришли заключить сделку!

Друзьям казалось, что время тянется очень медленно, а ведьма всё не появлялась. И только они подумали, что зря пришли, как вдруг услышали шарканье, доносившееся из-за медузовых занавесок. По пещере разнёсся звук тяжёлых шагов – нескольких ног, – будто к ним приближался огромный паук.

И вот из-за занавесок выползла Морская ведьма. Её чешуйчатая кожа была светло-бирюзовой, а прямо из головы вместо волос росли водоросли. Лицо у неё было широкое, с полными бирюзовыми губами, а чёрные глаза-бусинки напоминали глаза какого-нибудь насекомого. Ведьма была одета в платье, сделанное из чёрных ракушек, на которых росли морские полипы. Она передвигалась на шести лапах, а из-под платья выглядывала пара клешней. В руках она держала пухлую рыбу-каракатицу и поглаживала её. Судя по всему, это склизкое существо заменяло ей домашнего питомца.

– Клиенты, – прошипела Морская ведьма, – добро пожаловать в моё подводное королевство.

У близнецов зуб на зуб не попадал от холода, и Морская ведьма не заметила, что они дрожат ещё и от страха перед нею.

– Выпустите меня! – кричала Златовласка, прекрасно вжившись в роль пленённой Красной Шапочки. – Здесь смердит! Я хочу домой! Верните меня в мой замок!

– И кто это у нас тут? – спросила ведьма, заинтересовавшись её словами.

– Мы привели тебе королеву… – начал было Фрогги, но Златовласка его перебила.

– Спасибо, я сама представлюсь! – сердито выкрикнула она. – Я королева Красная Шапочка королевства Красной Шапочки! И если ты меня сейчас же не отпустишь, мои солдаты приплывут за мной и сделают из тебя чернила!

Морская ведьма вытаращила глаза. Не то чтобы она сразу купилась, но была заинтригована.

– Пленённая королева, говорите? – усмехнулась она. – И что вы за неё хотите?

– Твои драгоценности, – сказал Фрогги.

Смех ведьмы, раздавшийся в ответ на его слова, звучал как шипение рассерженной кошки.

– Вы оскорбляете меня таким предложением, – сказала она. – Я заключу с вами сделку, но в обмен на королеву дам вам одну из моих жемчужин.

Она мягко коснулась рукой жемчужного ожерелья на шее. Все жемчужины были чёрные, но разного размера и оттенка.

– Да я тебя умоляю! – фыркнул Коннер. – У нас живая-живёхонькая королева! Это мы должны торговаться, а не ты.

Морская ведьма метнула в него взгляд: ей не нравилось, когда кто-то устанавливал правила в её собственной игре.

– Ну-ка расскажите мне, как огромная лягушка и двое детишек поймали королеву, – прошипела ведьма.

Коннер излишне громко расхохотался.

– Ты видишь перед собой лягушку и детей только потому, что на нас наложили проклятье быть в этом обличье навеки! – Он ткнул пальцем в сестру: – Вот эта девчонка раньше была двухметровым головорезом с самой волосатой грудью во всех королевствах!

– Гр-р-р-р! Ох, как я скучаю по тем временам! – проревела Алекс голосом пирата в её представлении, стараясь соответствовать нелепым россказням брата.

Морская ведьма пристально смотрела на них и ловила каждое слово.

– Я плыла на своём королевском корабле, а потом они схватили меня и притащили сюда! – вторила Златовласка словам Коннера и Алекс.

– По рукам, ведьма? – спросил её Фрогги. – Или же нам вернуть её на сушу и продать людоедам?

Морская ведьма призадумалась, поглаживая карактицу.

– Так и быть, – согласилась она, – по рукам.

Ведьма спустилась к ним по лестнице из китовых рёбер. Друзья получше рассмотрели её чёрное жемчужное ожерелье, и воспряли духом: именно это украшение и было им нужно. Но тут близнецы заметили, что на бирюзовом пальце ведьмы сверкает очень знакомое им кольцо – серебряное с двумя бриллиантиками, розовым и голубым.

Алекс и Коннер переводили взгляд с кольца и друг на друга. Может, это просто совпадение? Или же сказочный мир соприкоснулся с миром реальным гораздо сильнее, чем они думали?

– Вон то кольцо! – ахнула Алекс. – Откуда оно у тебя?

Ведьма взглянула на своё украшение, а потом бросила подозрительный взгляд на Алекс.

– Оттуда же, откуда все мои драгоценности, – прошипела она. – От людей вроде тебя, от существ вроде них. – Она мотнула головой в сторону русалок, висевших под потолком. – Так мы заключаем сделку или нет?

– Да! – выкрикнул Фрогги.

На лице Морской ведьмы расплылась коварная улыбка.

– Сначала отдайте мне королеву, а после я отдам вам свои драгоценности, – сказала она.

– Ещё чего, – запротестовал Коннер. – Сначала ты нам драгоценности, а после мы – королеву.

Напряжение между ними нарастало.

– Ну, раз так, – нахмурилась ведьма.

Она подняла руки, и из-под её платья выползли два краба. Они карабкались по нему вверх, собирая все драгоценности, которые были на ней надеты. Затем сползли с каменного помоста и замерли перед близнецами.

Фрогги развязал Златовласку и подтолкнул её прямо к Морской ведьме, стоящей на помосте. Длинная черно-белая морская змея соскользнула с платья ведьмы.

– На счёт «три» производим обмен, – сказала она. – Раз… два… три.

Близнецы забрали у крабов драгоценности, а змея обвила Златовласку, как живая верёвка. Алекс и Коннер распихали по карманам добычу. Они были рады, что сделка состоялась, но переживали, что им приходится оставить Златовласку у ведьмы.

– Замечательно, – с облегчением выдохнул Фрогги и попятился от помоста. – Такое удовольствие иметь с тобой дело…

– Не так быстро! – прошипела ведьма. Крабы мигом очутились позади близнецов и принца, закрыв им проход. – Неужели вы думали, что я отпущу вас, не проверив честность сделки?

Она запустила руку в складки платья и вытащила высушенную рыбу, из которой торчали острые иглы. Отломив одну иголку, ведьма уколола ей палец Златовласки. Затем поднесла к нему свою рыбу-каракатицу, и та, высунув язык, слизнула каплю крови.

Близнецы и Фрогги слышали биение своих сердец. Такого поворота они не ожидали. Внезапно каракатица окрасилась в ярко-голубой цвет. Ведьма свирепо нахмурилась и ударила Златовласку клешнёй, сбив девушку с ног.

– Лжецы! Рыба стала голубой! Это не королевская кровь! – завопила ведьма.

– О-оу, – пробормотала Алекс.

Крабы прыгнули на близнецов. Морская ведьма швырнула каракатицу в Фрогги, и та врезалась в него, обвив щупальцами голову принца. Друзья безуспешно боролись с морскими обитателями. Крабы щипали близнецов и тыкали в них клешнями, царапая до крови. Джек рванул к ребятам и в два маха топором перерубил крабов пополам.

– М-м-м-м-м! – промычал Фрогги из-под щупалец каракатицы.

Красная Шапочка бросилась на помощь принцу. Пару секунд она разглядывала рыбу, а потом сняла туфлю и стала лупить ею каракатицу что есть мочи, не желая прикасаться к склизкому существу.

– Не помогает, дорогая, – промямлил Фрогги. Шапочка, можно сказать, колотила его прямо по голове.

А тем временем Златовласка освободила одну руку, схватила змею за голову и одним мощным рывком сдёрнула её с себя. Морская ведьма кипела от злости, что друзьям удалось так легко освободиться. Расправив множество ног, она стала вдвое выше. Ведьма устремилась к Златовласке, громко клацая клешнями.

– Златовласка! Сзади! – завопил Джек.

Девушка взмахнула змеёй, как кнутом дрессировщика, и схлестнулась с ведьмой. Отпрыгнув от неё, она шлёпнулась на пол, чудом избежав смертельного удара клешнями. Близнецы зажмурились, в страхе подумав, что своими глазами увидят, как сбывается пророчество Снежной королевы.

Красная Шапочка ещё раз хорошенько стукнула каракатицу туфлей, и рыба упала на землю. Джек подбежал к ней и пнул со всей силы. Каракатица перелетела через всю пещеру и угодила прямёхонько в лицо Морской ведьмы, мгновенно обвив её голову щупальцами. До друзей донёсся приглушённый крик ведьмы, пытающейся снять с себя своего питомца.

– Бегом отсюда! – заорал Джек.

Златовласка спрыгнула с помоста и оказалась рядом с друзьями. Вместе они рванули через пещеру туда, где оставили Морскую Черепаху. На бегу они достали ракушки-маски, надели их и одним махом запрыгнули на панцирь черепахи.

– Давай, вперёд! – закричал Коннер.

Возможно, черепаха и не услышала его крика, но по искажённым от ужаса лицам друзей поняла, что им нужно уносить ноги.

Черепаха нырнула в воду и быстро поплыла к тоннелю. Стая акул, охраняющих вход в пещеру, не успела понять, что что-то не так, когда мимо них стрелой пронеслась черепаха. Морских чертей они тоже оставили позади. Те, казалось, подозревали, что что-то неладно, но без приказа не нападали.

Черепаха пулей неслась по ущелью. В какое-то мгновение близнецы уже были готовы выдохнуть с облегчением: они снова оказались на волосок от смерти, и сумели спастись. Но вдруг океан сотряс громоподобный вопль, от которого по воде пошли волны. Это кричала Морская ведьма, освободившаяся от рыбы-каракатицы.

Коннер оглянулся и тут же об этом пожалел: морские черти и акулы вырвались из ущелья и преследовали их, словно рой подводных ос. Вскоре они догнали беглецов.

Несколько акул набросились на черепаху, но Джек был наготове и ударил одну из них по морде, когда та попыталась укусить черепаху за ласты. Фрогги сбил другую, и она столкнулась с ещё одной. Минуту спустя все слуги Морской ведьмы нагнали и окружили черепаху. Теперь оставалось надеяться только на чудо.

Внезапно из ниоткуда появилось нечто яркое, пронеслось мимо черепахи и утащило за собой несколько акул и морских чертей. Близнецы быстро переглянулись, не веря своим глазам. Яркие пятна мелькали вокруг них и раскидывали рыб в разные стороны. Русалки снова пришли на помощь.

Сотни русалок стремглав носились в воде и хватали обозлённых рыб. Некоторые русалки нападали на них с копьями и оборонялись щитами, другие расставили сети. Друзья очутились в гуще подводного сражения.

Вскоре черепаха и её пассажиры благополучно вернулись в залив и увидели, что неподалёку на волнах качается «Бабуля». Черепаха подплыла к кораблю, и путешественники один за другим переправились с панциря черепахи на палубу.

– Спасибо! – громко сказала Алекс. Черепаха медленно склонила голову и скрылась под водой.

Алекс и Коннер сразу рванули на нижнюю палубу.

– Что, пожар? – взволнованно спросила их арфа, но ребята пропустили её слова мимо ушей.

Они достали из-под койки Златовласки Чудотворный жезл, положили на пол и высыпали рядом все драгоценности Морской ведьмы. Чёрные жемчужины сгрудились у основания скипетра, образовав рукоять.

– Сработало! У нас получилось! – воскликнул Коннер, но Алекс не разделила с братом радость. – Алекс, что такое? – спросил он сестру.

Взгляд девочки был прикован к предмету, который не притянуло к палочке. Она наклонилась и подняла с пола кольцо с розовым и голубым бриллиантами – то самое, что они видели на пальце у Морской ведьмы.

– Кольцо! – сказала Алекс. – Кольцо Боба для нашей мамы!

– Откуда нам знать, то же это кольцо, или они просто похожи? – спросил Коннер.

– Мне тринадцать лет! Я могу запомнить вещь, которую однажды уже видела! – отрезала Алекс.

– Неужели Боб в Стране сказок?! – ахнул Коннер.

Джек, шумно топая, спустился с верхней палубы.

– Эй, ребята! – позвал он близнецов. – Нам бы там помощь не помешала!

Алекс и Коннер спрятали жезл и поднялись наверх.

Откуда ни возьмись, снова появились морские черти: злобные твари выпрыгивали из воды прямо на палубу и кусали всех за ноги. Близнецы помогали Красной Шапочке выбрасывать рыб за борт. А Златовласка, вооружившись мечом, зашвыривала их в воду, будто мячи бейсбольной битой.

Джек и Фрогги впопыхах разжигали горелку, чтобы поднять корабль с воды. «Бабуля» взмывала над заливом всё выше и выше.

– Получилось! – ликовала Шапочка, продолжая швырять рыб за борт.

Корабль быстро набирал высоту. И едва друзья вздохнули с облегчением, как вдруг один морской чёрт, которого Шапочка и близнецы не заметили на палубе, рывком взлетел в воздух, и, вцепившись острыми зубами в воздушный шар и паруса, разорвал их.

Судно завертелось в воздухе, потеряв управление, и начало падать. Никто не понимал, куда они падают: от залива они улетели далеко, вокруг были незнакомые земли.

Друзья отчаянно кричали и хватались за всё, что попадалось под руку, чтобы не сдуло с корабля. Близнецы крепко вцепились друг в друга, понимая, что, возможно, сейчас погибнут.

С грохотом «Бабуля» врезалась в землю. С этой секунды всё будто заволокло туманом. Близнецы слышали приглушённый лай Когтиуса, сдавленные вопли Арфы с нижней палубы, стоны Красной Шапочки и Фрогги, видели, как Джек со Златовлаской пытаются подняться на ноги…

Ребята огляделись и увидели вдали огромные каменные валуны. Затем в их поле зрения попали две фигуры: один был низкий и толстый, а второй высокий и неуклюжий. У обоих были большие уши и уродливые лица. Они склонились над ребятами, разглядывая их.

– Так-так-так, – раздался сиплый голос. – И кто это у нас тут?

В затуманенном сознании близнецов промелькнула одна и та же мысль, прежде чем они отключились: корабль потерпел крушение в Землях троллей и гоблинов.

Глава 22 Тролбэлла – королева троблинов

Близнецы проснулись от мерного покачивания. Открыв глаза, они поняли, что лежат в тележке, которая спускается по длинному тёмному тоннелю, уходящему глубоко под землю. Тележку тащил ослик, а управлял ею приземистый и толстый тролль с большущими ушами, как у летучей мыши.

– Вовремя же вы очнулись! – сказала Арфа. Она тоже ехала в этой повозке.

– Что случилось? – спросил Коннер, почёсывая затылок. И у него, и у сестры всё тело ныло от синяков после крушения.

– Корабль разбился, а нас похитили тролли и гоблины! – сварливо ответила Арфа. – Иными словами, не задался денёк!

– Тролли? – в ужасе переспросила Алекс. – Нет, быть того не может! Только не снова!

– А остальные где? – огляделся Коннер.

– Едут за нами в другой тележке, – ответила Арфа. – Хвала небесам, никто серьёзно не пострадал. Златовласка вывихнула плечо, но уже вправила его. А у Красной Шапочки на щеке маленькая царапинка, и она уже несколько часов из-за этого слезами заливается.

Близнецы обернулись и вгляделись во мрак тоннеля. За ними и правда ехала тележка, которой управлял гоблин, а у него за спиной, прижавшись друг другу, в тесной клетке сидели Фрогги, Красная Шапочка, Златовласка и Джек. Златовласка разминала запястье, проверяя, как работает рука. Шапочка хныкала, уткнувшись в плечо Фрогги, – под левым глазом, на щеке, у неё виднелась крохотная царапинка.

– Она неделями будет заживать! – всхлипывала она. – Я буду похожа на крестьянку!

– Где жезл? – шёпотом спросила Алекс у Арфы.

– Тролль захапал всё ценное и сложил туда. – Она показала кивком на мешок, висевший у тролля за плечом: оттуда выглядывал топор Джека, меч Златовласки и кончик жезла.

– Мы снова будем рабами? – громко спросил Коннер расстроенным голосом, чтобы тролль его услышал.

Тот раскатисто расхохотался.

– Если бы, – рыкнул он. – Рабов у нас больше нет, но вас ждёт кое-чего похуже.

Вскоре тележки проехали через каменную арку, которую близнецы запомнили ещё с прошлого раза, когда побывали в подземном королевстве.

Под аркой стояли две каменные статуи тролля и гоблина, а надпись на самой арке раньше гласила:

ЕСЛИ ТЫ НЕ ТРОЛЛЬ И НЕ ГОБЛИН – СТРАШИСЬ

Но теперь там было написано:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРУЗЬЯ!

Близнецы потёрли глаза: уж не обманывает ли их зрение?

– Что-то я не догоняю… – сказал Коннер. – Ты видишь то же самое, или меня контузило?

Тележка миновала арку и въехала в длинный каменный тоннель. Близнецы думали, что окажутся в огромном шумном зале, в котором побывали в прошлый раз, но он сильно изменился. Раньше зал гудел от голосов и криков сотен троллей и гоблинов, которым прислуживали рабы, подававшие им яства и напитки, однако теперь тут царила тишина. Все каменные столы и стулья убрали, а тролли и гоблины, выстроившись рядами, стояли как истуканы.

– Чудно́, – пробормотал Коннер. – Такое ощущение, что у них тут исправительная колония или типа того.

Тролли и гоблины стояли лицом к каменному трону в ожидании своего правителя. Они выглядели не такими уродливыми, как раньше, а вонь, исходившая от них, не так била в нос. Может, они наконец научились следить за собой?

Тележка свернула за угол и въехала в другой тоннель – к подземным темницам, которые близнецы хорошо запомнили с прошлого раза. И каково же было их удивление, когда они увидели, что и темницы изменились!

Стены между камерами сломали, сделав одну большую общую камеру. В ней даже стояла мебель, а на стенах висели факелы. Десятки узников слонялись по камере, но на измождённых рабов, каких близнецы видели в прошлый раз, они не были похожи; скорее их снедала скука: они зевали и бездельничали.

Тролль и гоблин загнали новоприбывших узников в камеру к остальным, а потом сели в тележки и уехали, увозя с собой Арфу и Чудотворный жезл.

– Не дайте им меня забрать! – вопила арфа. – Они переплавят меня в кольца и вставят в носы!

Увы, друзья ничем не могли ей помочь. Массивные ворота закрылись за тележками, увозящими Арфу, а Златовласка, Шапочка, Джек, Фрогги и близнецы остались в камере вместе с остальными пленниками.

– Мы должны вернуть Арфу и жезл, – сказал Джек. Он взялся за решётку и потряс её, но она не поддалась.

Близнецы, казалось, вообще не переживали.

– Да ладно вам, мы сумели сбежать отсюда в прошлый раз, сбежим и теперь, – приободрил всех Коннер.

– Тут теперь всё куда более культурно, – поддержала брата Алекс. Она подошла к одной из женщин и вежливо тронула её за плечо. – Прошу прощения. Меня зовут Алекс Бейли. Вы не могли бы сказать, что мы все тут делаем?

– Не знаю, что тут делаешь ты, а меня похитили, когда я случайно забрела в Земли троллей и гоблинов, – ответила она.

– И долго вы уже рабыня? – спросил Коннер.

– Рабыня?! – взвизгнула Шапочка, и её глаза тут же наполнились слезами. Она так убивалась из-за царапины, что осознание происходящего настигло её только сейчас. – Королевы не могут быть рабынями! Боже, почему моя жизнь превратилась в историю Золушки наоборот?!

Женщину, похоже, всё сильнее раздражал этот разговор.

– Я не рабыня, – с обидой бросила она. – Они просто заставляют нас танцевать для королевы в наказание, что мы без спросу вторглись в их владения.

– Заставляют танцевать? – переспросила Алекс. Девочка подумала, что не расслышала.

– Королеве троллей нравится смотреть на танцующих, – ответила женщина. – Так что каждый вечер после ужина она заставляет пленников и своих подданных танцевать друг с другом.

– Прошу прощения, вы сказали королева троллей? – встрял Коннер. – А с королями что случилось?

– Не спрашивайте, я не знаю. Я тут всего неделю, – ответила женщина и отошла от друзей подальше, устав от докучливых вопросов.

Близнецы оглядели камеру и других узников.

– Алекс? Коннер? – раздался чей-то голос поблизости. В углу сидел человек, которого близнецы никак не ожидали здесь встретить.

– Доктор Боб! – ахнула Алекс.

Близнецы оторопели, не веря своим глазам. Боб поднялся, подбежал к ребятам и стиснул их в объятиях. Отпустив их, он вытер слёзы тыльной стороной ладони.

– Я думал, мне показалось! – воскликнул он. – Но нет, вот они вы!

У близнецов в головах роилось столько вопросов, что они не знали, с чего начать.

– Боб, что ты здесь делаешь? – выдавил Коннер.

– Как ты оказался в сказочном мире? – спросила Алекс.

Боб тяжело вздохнул.

– Ну и приключение у меня было! Когда Матушка Гусыня и солдаты поняли, что вы пропали, я был в доме. Неожиданно прямо в воздухе появилась дверь, и в комнату через неё вошла ваша бабушка. Пока Матушка Гусыня объясняла, что случилось, я проскользнул в эту дверь и оказался здесь.

– И долго ты тут? – спросила Алекс.

– Неделю, может, чуть дольше на день-два, – ответил Боб.

– Ты сидишь в этой темнице неделю?! – удивился Коннер.

– О нет, я попутешествовал по всей сказочной стране, – пояснил Боб, – а в Землях троллей и гоблинов я всего пару дней.

Алекс радостно всплеснула руками.

– Значит, у Морской ведьмы всё-таки было твоё кольцо! – сказала девочка.

– Как ты оказался у Морской ведьмы? – поинтересовался Коннер.

Услышав это имя, Боб не на шутку перепугался и в страхе переводил взгляд с Алекс на Коннера.

– А как вы оказались у Морской ведьмы?!

– Мы вроде как пытаемся спасти мир… Долго рассказывать. Но ты-то как оказался на дне океана?!

– Как только я очутился в сказочном мире, сразу отправился искать вас и вашу маму, – начал рассказывать Боб. – Я спрашивал о вас каждого встречного жителя, фермера, каждое существо. Никто понятия не имел, о ком я говорю. А закончилось всё тем, что я заблудился в лесу: было очень холодно, а на земле лежал снег.

– Похоже на Северное королевство, – пробормотала Алекс. – Продолжай, пожалуйста.

– Как я уже сказал, было холодно и смеркалось. Я наткнулся на семейство медведей. Они меня окружили. Я уж думал, они меня живьём съедят! Но потом случилось нечто невероятное. Прямо на медведей с неба свалилась куча сундуков и ящиков!

Близнецы краем глаза посмотрели на Красную Шапочку и Златовласку: у обеих девушек на лицах застыло выражение крайнего изумления.

– Не знаю, откуда они взялись, но, к счастью, они были битком набиты шубами, драгоценностями и обувью, – улыбнулся Боб. – Я закутался в шубы, и ночью они спасли меня от холода.

– Потрясающе, – процедила Красная Шапочка сквозь зубы. Она не сильно переживала, что ей пришлось расстаться с вещами, но выкидывать их за борт было неприятно.

– Я безуспешно скитался по разным местам ещё несколько дней. В маленькой деревушке на побережье я выменял у одного моряка драгоценности и одежду на небольшой корабль. Я хотел попытать счастья, путешествуя по воде, но ни в одном порту никто не слышал о вас и вашей маме.

А потом я угодил в страшный шторм в океане и пошёл на дно, но меня спасли морские черти, слуги Морской ведьмы. Вернее, не совсем спасли. Они притащили меня к ней в пещеру и посадили с другими морскими пленниками – на корм акулам. Я заметил, что Морская ведьма питает слабость к безделушкам, и вспомнил, что у меня в кармане лежит кольцо вашей мамы. И она отпустила меня в обмен на это кольцо!

Я выплыл на берег и ещё несколько дней бродил по суше, а потом меня схватили тролли и гоблины, – закончил рассказ Боб. – И вот я здесь, каким-то чудом разговариваю с вами.

Близнецы глядели на Боба, открыв рты от удивления и вытаращив глаза.

– Вот это история… – едва слышно прошептала Алекс.

– И ты прошёл через всё это ради мамы? – спросил Коннер.

– Конечно, – кивнул Боб. – Если бы пришлось, я бы пошёл на край света – любого света. Не только ради вашей мамы, но и ради вас.

Алекс и Коннер были тронуты: до сих пор они не понимали, как сильно их любит Боб. Только теперь они начали осознавать, что и они его любят так же сильно.

– Кто же этот храбрый человек? – спросил их Фрогги.

– Это доктор Боб, – сказал Коннер. – Он наш… ну… наш отчим.

Услышав эти слова, Боб широко улыбнулся: он наконец нашёл свою семью.

– Доктор! Слава богу! – Шапочка бесцеремонно вмешалась в разговор и показала ему царапину на лице.

– По шкале от «временно» до «навсегда», насколько всё плохо, доктор? Нужно ли мне теперь рисовать её на моих портретах? – Собрав волю в кулак, юная королева приготовилась услышать худшее.

Боб растерялся.

– Пожалуй, через пару дней всё заживёт, – ответил он и посмотрел на незнакомых ему людей, окруживших близнецов. – А кто это с вами, ребятки?

– О, извини, Боб, – спохватился Коннер. – Это Джек, Златовласка, Фрогги и Красная Шапочка.

– Королева Красная Шапочка королевства Красной Шапочки, – вставила девушка.

Боб приветливо кивнул всем четверым.

– Приятно познакомиться, – сказал он. – Никто ещё не узнал, где ваша мама?

Близнецы покачали головами.

– Её похитила Колдунья, – грустно сказала Алекс. – Но мы до сих пор не знаем, где она.

– Та самая Колдунья? О которой все говорят? – спросил Боб.

– Увы, – кивнул Коннер.

Боб принялся расхаживать по камере. Он выглядел таким же встревоженным, как и близнецы, когда только узнали о похищении.

– Мы должны придумать, как её спасти, – наконец сказал он.

– Не переживай, именно этим мы и занимаемся, – улыбнулся Коннер. – Мы кое-что разыскиваем, хотя сейчас у нас вынужденный перерыв.

Дверь камеры со скрипом открылась, и внутрь вошёл тролль с хлыстом.

– Он же не будет нас бить? – спросила Шапочка и спряталась за спину Фрогги.

– Нет, если не хочет, чтобы ему не поздоровилось, – сказала Златовласка.

Тролль громко откашлялся.

– Королева почти закончила трапезу! – проревел он. – Пора танцевать!

Недовольные узники вышли из камеры и поднялись по тоннелю в парадный зал. Друзья старались не отходить далеко друг от друга. Когда они дошли до зала, всех людей согнали к стене.

В зал вошёл тощий гоблин в плаще, перетянутом ремнём с затейливой пряжкой, и с палкой в руках.

– Это Слизняк, – шепнул Боб, – он советник королевы.

– Падите ниц, троблины! – пронзительным голосом выкрикнул гоблин и стукнул палкой по полу. – Приветствуйте её величество королеву Тролбэллу!

Алекс и Коннер резко повернулись друг к другу.

– Королева Тролбэлла?! – воскликнула Алекс.

– Это шутка, что ли? – простонал Коннер.

Минуту спустя в зал вошла королева, и все поклонились. Она была такого же возраста, что и близнецы, и ничуть не изменилась с прошлой встречи: приземистая, с кругленьким личиком и милым носом-пятачком. Но Тролбэлла всерьёз относилась к своему титулу королевы.

Голову её венчала корона в виде двух изогнутых рогов, меж которыми висели нити, унизанные зубами неизвестного происхождения, а её круглому гофрированному воротнику позавидовала бы сама королева Англии Елизавета I. Из-под длинного коричневого платья с кружевной отделкой кокетливо выглядывали позолоченные башмачки.

Она прошла через толпу троллей и гоблинов, величественно покачивая головой, и уселась на каменный трон. На лицах троллей и гоблинов был написан неподдельный страх. Даже Слизняк казался напуганным, когда занял своё место позади трона.

– Почему королеву троллей уважают больше, чем меня? – во всеуслышание спросила Красная Шапочка, но Златовласка на неё шикнула.

– Благодарю вас, троблины! – воскликнула Тролбэлла. – Я только что плотно поужинала супом из свиной печени с желудями и теперь хочу развлекаться! Станцуйте для меня!

Слизняк стукнул палкой по земле. Маленькая группка троллей и гоблинов вкатила в зал музыкальные инструменты и начала играть. Гремело каменное пианино, ревели трубы, выточенные из настоящих рогов, ныли скрипки и виолончели, сделанные из костей и жил.

Тролли и гоблины, стоящие посреди зала, задвигались в танце, который, судя по всему, им было сложно освоить. Было заметно, что они усердно репетировали его накануне. Слизняк не сводил с них пристального взгляда и отсчитывал ритм себе под нос. Близнецы подумали, что он, скорее всего, их хореограф.

Тролбэлла улыбалась и кивала в такт музыке.

– Танцуйте, троблины, танцуйте! – приказывала она, в восторге хлопая в ладоши.

Танец продолжался, и тут тролли и гоблины стали хватать и кружить в танце узников, стоявших у стены. Фрогги утащили за собой две уродливые женщины-тролли: во время танца с ним они краснели и хихикали.

Красная Шапочка порозовела от возмущения, что эти женщины увели танцевать её Фрогги. Один гоблин попытался схватить за руку Златовласку, но девушка наградила его таким суровым взглядом, что его как ветром сдуло.

Тролль, поймавший близнецов, внёс в зал волшебную арфу и поставил инструмент рядом с музыкальной группой. Ребята заметили, что мешок с жезлом так и висит у него за плечом.

– Что это такое? – с любопытством спросила Тролбэлла и от радости стукнула ножкой по трону.

– Подарок для вас, моя королева, – ответил тролль и почтительно поклонился. – Нашли её сегодня.

– Под «нашли» он подразумевает похитили! – выкрикнула Арфа.

– Пусть кто-нибудь сыграет на этой сияющей девушке! – приказала Тролбэлла. – Я хочу услышать, как звучат её струны!

Один гоблин отложил в сторону самодельную скрипку и заиграл на арфе. Та звонко расхохоталась: ей было очень щекотно.

– А-ха-ха-ха, о-хо-хо-хо, прекрати! – кричала арфа сквозь смех. – Щекотно! Нежнее! Ой, хватит уже!

Тролли и гоблины в зале застыли на месте и засмотрелись, как арфа играет против своей воли.

Тролбэлла недовольно зыркнула на них.

– Разве я разрешала бросить танец? – заорала она с трона.

Слизняк снова стукнул по полу своей палкой, и тролли и гоблины вмиг продолжили танцевать. Узников, столпившихся у стены, мало-помалу вовлекали в танец, но Коннеру удавалось прятаться за теми, кто остался. Он не хотел танцевать, но ещё больше не хотел, чтобы его заметила Тролбэлла.

Вскоре Джек, Златовласка, Фрогги, Шапочка, Алекс и Боб тоже присоединились к танцующим парам. Коннер стоял у стены один-одинёшенек. Тролбэлла оглядывала зал, наблюдая за танцем, и тут её взгляд наконец упал на Коннера. Королева троллей вскрикнула. Оторопев, она открыла от удивления рот и вытаращила глаза.

– Прекратите играть! – приказала она, и в зале мгновенно воцарилась тишина. Королева судорожно вцепилась рукой в тесный воротник, будто ей не хватало воздуха. Её сердце бешено заколотилось. – Мой Сливочный мальчик вернулся! – ахнула королева.

Коннер съёжился.

– Привет, Тролбэлла, – сказал он и неловко ей помахал.

Тролбэлла была вне себя от счастья.

– Я знала, знала, что однажды ты ко мне вернёшься, Сливочный мальчик, – с нежностью сказала она, заворожённо глядя на него. – С тех пор я ждала этой минуты.

– Э-э-э… ну… вот он я, – медленно проговорил Коннер.

Хотя в зале стояла тишина, в голове у Тролбэллы звучали фанфары, гудели трубы и пели флейты.

– Немедленно привезите сюда бюст моего Сливочного мальчика! – приказала она.

Два тролля вкатили в зал тяжёлую тележку, на которой стоял огромный каменный бюст Коннера, слепленный весьма близко к идеалу.

– Это я?! – спросил Коннер, в ужасе отшатнувшись от своей каменной копии.

Тролбэлла соскочила с трона и коснулась рукой каменной щеки бюста Коннера.

– Я его сама слепила. Смотрела на него каждый день, пока мы были в разлуке, – произнесла она мечтательным голосом. – Но ты сильно изменился, Сливочный мальчик. Ты подрос, стал ещё красивее, теперь тебя впору называть Сливочным мужчиной!

Тролбэлла направилась к настоящему Коннеру, словно львица к своему льву. Сердце едва не выскакивало у неё из груди. Она схватила Коннера и стиснула его в объятиях так крепко, что у него аж кости затрещали.

Коннер бросил отчаянный взгляд на сестру поверх плеча Тролбэллы.

– Помоги мне! – беззвучно прошептал он Алекс, но та лишь пожала плечами: что она могла сделать?

– Мне нужна медленная музыка, чтобы станцевать с моим Сливочным мальчиком! – приказала Тролбэлла. – Живее, троблины, живее!

Труппа заиграла медленную романтическую мелодию. Тролбэлла танцевала с Коннером под музыку, вернее, королева вела, а он покорно следовал за ней.

– Тролбэлла, а что значит «троблин»? – полюбопытствовал Коннер.

– Я так переименовала мой народ, когда стала королевой, – ответила девочка и положила голову на грудь Коннеру, едва не выколов ему глаз рогом на короне. – У Короля гоблинов не было наследников, так что я стала наследницей и объединила оба народа.

– А что случилось с Королём троллей и Королём гоблинов? – спросил Коннер.

– Они попали под камнепад и умерли, – просто ответила Тролбэлла. – Такая трагедия, такой ужас, но это неизбежно в подземном королевстве.

– Искренне сочувствую, – сказал Коннер, не понимая, опечалена Тролбэлла этим событием или нет.

Девочка пожала плечами.

– Так или иначе, теперь я королева, – сказала она. – И я хорошая королева для моих троблинов. До недавних пор о нас слыла дурная слава. Я же заставила их мыться и танцевать, чтобы восстановить нашу честь и поднять со дна общества.

– У тебя отлично получилось, – отдал ей должное Коннер.

– Но мне здесь так одиноко, – проговорила Тролбэлла, глядя ему в глаза. – В ближайшем будущем я должна выйти замуж и создать свою собственную семью троблинов. О, мой Сливочный мальчик, ты бы хотел стать моим Сливочным королём?!

Услышав внезапное предложение руки и сердца, все в комнате замерли как истуканы. Алекс закрыла лицо руками.

– Королём? – воскликнул Коннер. – Я? Королём троллей и гоблинов?

Тролбэлла прижала указательный палец к губам Коннера, заставив его замолчать.

– Тише, Сливочный мальчик, тише, – спокойно сказала она. – Я понимаю, что мы всего несколько минут назад встретились после долгой разлуки, но никогда в жизни я не была так уверена. Я знаю, быть моим мужем – невероятная честь, но просто подумай над этим, привыкни к этой мысли. Прими её. Полюби.

Тролбэлла стала теперь такой могущественной, что Коннер опасался, что она может навредить ему или его друзьям, если он её отошьёт.

– Тролбэлла, я… я… – запинаясь, бормотал он.

– Я так думаю, ты хочешь сказать «да», – помогла ему Тролбэлла.

Коннера спасла яркая фиолетовая вспышка, внезапно осветившая весь зал. В центре комнаты из воздуха появились огромные песочные часы, увитые терновыми ветвями и ползучими растениями. В основание часов быстро сыпался фиолетовый песок: он отмерял время, и, судя по всему, его оставалось совсем мало.

– Что это такое? – спросил Коннер.

Тролбэлла лишь закатила глаза, мельком взглянув на часы.

– Ой, не волнуйся, Сливочный мальчик, – небрежно отмахнулась она. – Это всего лишь напоминание от Колдуньи.

– От Колдуньи?! – заорал Коннер. – С какой стати Колдунья присылает тебе песочные часы?

Тролбэлла снова отмахнулась.

– Она вчера меня навещала, – сказала она так, будто это сущий пустяк. – Пыталась меня заставить отдать ей моё королевство. Видимо, она хочет завоевать мир или вроде того. Но я её даже не слушала: она мешала мне смотреть на танцы.

– Что ещё она сказала? – спросил Коннер.

– Что Эльфийская империя уже ей сдалась, – ответила Тролбэлла. – Эльфы до сих пор недовольны, что их сначала не включили в состав Содружества «Долго и счастливо». Колдунья решила, что, раз троллей и гоблинов вообще не взяли в содружество, значит, мы тоже сдадимся добровольно.

– И вы сдались? – спросил Коннер.

– Ещё чего, – фыркнула Тролбэлла. – Она же явилась во время танцев! Никто не смеет прерывать танцы!

– Она тебе чем-нибудь угрожала? – спросил Коннер.

Ох, и трудно же было выпытывать из неё информацию!

Тролбэлла призадумалась.

– Да, вспомнила, она и в самом деле сказала, что у меня есть день обдумать её предложение, или же она уничтожит моё королевство, – сказала она скучающим тоном.

– И тебя это нисколечко не волнует?! – в ужасе воскликнул Коннер.

– Я живу в подземной дыре с кучкой троллей и гоблинов, – нахмурилась Тролбэлла. – Что может быть хуже этого?

Алекс подбежала к маленькой королеве.

– Тролбэлла! Нужно как можно скорее вывести всех отсюда!

До этого Тролбэлла не замечала, что Алекс тоже находится в зале. Королева толком не помнила, почему ей неприятна эта девочка, но чувство было сильно как никогда.

– Ты?! – заорала она, а потом, насупившись, посмотрела на Коннера. – Ты до сих пор с ней водишься, Сливочный мальчик?!

– Она моя сестра! – выкрикнул Коннер. Но для Тролбэллы это ровным счётом ничего не значило: если речь шла о Сливочном мальчике, любая девочка была угрозой для её любви.

Фиолетовый песок быстро убывал.

– Нужно выбираться отсюда, пока Колдунья не напала! – в отчаянии Алекс обратилась ко всем в зале.

– Как думаешь, что сделает Колдунья? – спросил Фрогги.

– Я не уверена, но догадываюсь, – сказала Алекс. – Но лучше бы я ошибалась.

Последняя фиолетовая песчинка упала в основание часов. Время вышло. Зал сотряс громоподобный рокот. На них надвигалось что-то страшное.

– Что происходит? – вскричала Красная Шапочка.

Она повернулась к входу в каменный тоннель. На них шла огромная смертоносная волна.

– Я угадала, – в ужасе прошептала Алекс. – Эзмия решила затопить королевство!

Тролли, гоблины и люди закричали, увидев вдали бурлящую воду. Нельзя было медлить ни секунды. Если они останутся стоять на месте, вода смоет всё на своём пути и затопит подземное королевство.

Алекс рванула к троллю с мешком и сдёрнула его. Затем побежала к клокочущей волне, на бегу копаясь в мешке. Нащупав жезл, она достала его и сняла с него все предметы, пока от него не остался только ледяной скипетр.

Алекс направила его на волну. Из кончика скипетра вылетел ледяной луч и попал прямо в воду, которая вмиг замёрзла и превратилась в ледяную стену.

Тролли и гоблины возликовали.

– Дохлячка спасла нас… – пролепетала Троллбэлла, глядя на Алекс широко раскрытыми глазами.

– Ты просто гений! – крикнул Коннер сестре. Алекс улыбнулась, но в эту секунду по ледяной стене побежали трещины. Она с трудом сдерживала напор прибывающей воды.

– Нужно отсюда выбираться! – заорала Алекс. – Стена не удержит воду!

Слизняк стукнул по земле своей палкой.

– Все за мной в запасные тоннели! – прокричал он, и троблины бросились прочь из зала.

Труппа побросала все музыкальные инструменты, в том числе и арфу, и побежала из зала за остальными.

– Не оставляйте меня тут! – взмолилась Арфа.

Джек и Фрогги взвалили её на плечи и втиснулись в бегущую из зала толпу. Красная Шапочка следовала за ними по пятам.

– Прошу прощения, ваше величество, – сказала Златовласка и подхватила Тролбэллу на руки как куклу.

– Я люблю тебя, Сливочный мальчик! – крикнула королева Коннеру.

В зале остались только Алекс с Коннером. Алекс пускала из скипетра ледяные лучи, укрепляя стену, которая уже с трудом сдерживала напор воды.

– Алекс! Коннер! – позвал их Боб. – Нужно выбираться, пока не поздно!

– Нужно выиграть больше времени, чтобы все успели отсюда убежать! – выкрикнула Алекс. – Я должна укреплять стену! Бегите! Спасайтесь!

Алекс держала скипетр как огнетушитель, замораживая воду, но с каждой секундой та подбиралась всё ближе и ближе. Девочка сжала скипетр покрепче и выпустила мощный ледяной луч. Коннеру тоже пришлось ухватиться за скипетр, чтобы сестру не сбило с ног отдачей. На счету была каждая секунда.

И вот давление стало слишком сильным, стена треснула, и на ребят устремился поток воды. Боб потянул за собой близнецов, и они со всех ног помчались к выходу из тоннелей. Вода хлынула за ними. К счастью, королевство троллей и гоблинов походило на муравейник с множеством ходов и выходов, и вода заливалась и в них тоже. Но ревущий поток был уже совсем близко, а другие тоннели затопило почти до потолка. Боб и близнецы бежали что есть мочи, но вода нагоняла их, и ещё чуть-чуть – захлестнула бы с головой.

Но вот впереди показался свет, и Боб с близнецами вылетели из тоннеля, как пробка из бутылки. Они шлёпнулись на землю где-то за пределами владений троллей и гоблинов. Промокшие до нитки, они тяжело дышали, распластавшись на траве, и откашливались, потому что наглотались воды.

Потом они поднялись и огляделись. Они стояли посреди лужайки на опушке леса. Все тролли и гоблины лежали вповалку на траве, а с ними Джек, Златовласка, Красная Шапочка, Фрогги и Арфа. Все стонали, потирали ушибленные места и крепко держались за своих родных и близких, которых едва не потеряли.

– Где мы? – спросила Алекс.

– Какая разница? – устало пробормотал Коннер. – Мы живы.

Близнецы и их друзья собрались вместе на краю лужайки.

– Это был очень храбрый поступок, Алекс, – сказал Джек и благодарно похлопал её по плечу.

– Ты спасла нас, Алекс, – добавила Златовласка.

К девочке подошла Тролбэлла. В недавней суматохе рогатая корона слетела с её головы, так что все увидели, что её светлые волосы заплетены в косички.

– Ты спасла меня и моих троблинов, Дохлячка, – сказала она. – Мы будем тебе благодарны по гроб жизни.

Алекс, растерявшись от неожиданности, в ответ лишь кивнула и бросила на землю мешок со всеми вещами, украденными у них троллем. Джек забрал свой топор, а Златовласка – меч. Алекс наблюдала за тем, как скипетр снова притягивает к себе осколки зеркала, кольцо мачехи, жемчужины Морской ведьмы и становится Чудотворным жезлом.

– Всё королевство уничтожено, но кое-что всё-таки уцелело, улыбнулась Алекс. Она подняла с земли обручальное кольцо их мамы и протянула Бобу.

Это дало им надежду, что ещё не всё потеряно.

Джек увёл в лес нескольких троллей и гоблинов за хворостом, и, вернувшись, они разожгли костры. Боб ходил по лагерю и помогал тем, кто пострадал во время бегства. Доктора слегка смутили кое-какие анатомические особенности троблинов, например, их четырехпалые ноги.

Ночью все спали на земле. Наутро неподалёку от лагеря троблинов друзья нашли обломки разбившейся «Бабули». Починить корабль уже было невозможно, поэтому друзья забрали с него доски и ткань от воздушного шара, чтобы построить из них навесы и шалаши.

Помогая троллям и гоблинам собирать материалы с корабля, Джек нашёл Когтиуса, спрятавшегося в обломках, принёс его в лагерь и отдал Красной Шапочке.

– О, Когтиус! Вот ты где! – радостно воскликнула Шапочка. – Я вся испереживалась! Я думала, тебя проглотил… ну, волк или ещё кто!

Друзья соорудили для ночёвки шалаш на восьмерых (девятерых вместе с Когтиусом). Тролбэлла велела поставить свой шалаш рядом с ним, чтобы быть поближе к Коннеру. Она постоянно говорила об их предстоящей свадьбе, хотя мальчик так и не ответил на её предложение согласием.

– Тролбэлла, вы с троблинами только что потеряли своё королевство, – сказал он. – Тебе есть о чём переживать, кроме свадьбы.

– Ты такой мудрый, Сливочный мальчик, – мечтательно сказала Тролбэлла. – И настанет день, когда ты станешь чудесным Сливочным королём.

Тролбэлла потеряла дом, но не надежду.

Вечером Джек, Златовласка, Красная Шапочка, Фрогги, Боб и близнецы собрались возле костра. Все были подавлены, после того как своими глазами увидели, как Колдунья уничтожила целое королевство.

– Куда мы теперь отправимся? – спросила Златовласка. – Мы нашли все предметы, кроме того, что нужно забрать у Колдуньи.

– И ни у кого нет догадок, где её найти? – без особой надежды на ответ спросил Боб.

– Нет, – понурился Джек. – Но как только узнаем, сразу туда отправимся.

Коннеру наскучили одни и те же бессмысленные вопросы.

– Пойду-ка я прогуляюсь, – сказал мальчик. – Проветрю мозги.

– Я с тобой! – Алекс тоже встала. – Нам обоим не помешает.

Близнецы ушли в лесок позади лагеря. Было так приятно немного отдохнуть от всех и дать волю чувствам наедине друг с другом.

– Она просто чудовище! – яростно прошептала Алекс. – Сомневаюсь, что за всю жизнь ненавидела кого-то так сильно, как ненавижу эту Колдунью!

– Я даже не думал, что один человек может устроить такой погром, – сказал Коннер. – Когда уже мы узнаем, как избавиться от этой стервы? Меня так достали вопросы без ответов!

Неожиданно что-то мелькнуло среди деревьев вдалеке. Близнецы увидели, что к ним приближается знакомый призрак женщины.

– Это же Хозяйка Востока! – воскликнула Алекс.

Призрак парил прямо перед ними. Коннер смело шагнул к нему. Он уже не боялся духа, но сердился, что тот их преследует.

– Что тебе от нас нужно? – выкрикнул он.

Призрак хранил молчание. Как и раньше, женщина спокойно смотрела на близнецов.

– Habla inglés[5]? – спросил Коннер на ломаном испанском с жутким акцентом.

– Коннер, вряд ли она говорит по-испански, – усмехнулась Алекс.

– ЧТО ТЕБЕ НУЖНО? – заорал мальчик.

Женщина подняла руку и указала на восток.

– Да-да, мы поняли, ты с востока! – нетерпеливо сказал Коннер. – Послушай, привидение, у нас и так проблем по горло. Раз ты не можешь нам помочь, иди преследуй кого-нибудь ещё.

Женщина перевела взгляд с Коннера на Алекс и кивнула. Затем развернулась и поплыла по воздуху к лесу, но вдруг остановилась и оглянулась на ребят.

– Мне кажется, она хочет, чтобы мы пошли за ней, – сказала Алекс. – Думаю, она хочет помочь.

Женщина снова кивнула и поплыла вперёд.

– Почему все призраки с приветом? – спросил Коннер.

– Пойдём за ней, – пожала плечами Алекс. – Терять нам всё равно нечего.

Близнецы отправились за призраком через лес на восток. Они понятия не имели, куда она их ведёт и сколько времени займёт дорога, но надеялись, что получат ответы, которые были им нужны.

Солнце зашло несколько часов назад. Арфа осталась под навесом одна: близнецы пошли прогуляться, а остальные сидели возле костра и тихо разговаривали.

Через прореху в парусине Арфа наблюдала за троллями и гоблинами, расположившимися неподалёку. Хоть они и похитили её и заставили играть насильно, арфа невольно им сочувствовала. Ни одно создание не заслуживает того, чтобы его родной дом беспощадно уничтожили. Арфа надеялась, что хоть чем-то поможет близнецам побороть Колдунью, но умирать ей не хотелось.

Чудотворный жезл лежал на пне перед Арфой. Она старалась держаться подальше от этой волшебной штуковины. Всякий раз, когда Арфа смотрела на жезл, ей почему-то казалось, будто он зазывно влечёт её к себе. Арфа понимала, что ей суждено стать частью жезла, но переживала, чего ей это будет стоить.

– Какая трагедия, – раздался чей-то голос под навесом. – Я как следует предупредила Королеву троллей, так что она сама во всём виновата.

Арфа обернулась, чтобы посмотреть на незваного гостя, и увидела женщину, которую не видела больше сотни лет.

– Эзмия, – прошептала Арфа.

– Здравствуй, Глория, – произнесла Колдунья. – Сколько веков я тебя не видела, а выглядишь ты прекрасно: не постарела ни на день! А всё потому что ты сделана из золота.

Арфа не оробела перед Колдуньей и не испугалась её. Они были знакомы давным-давно, но об этом никто не знал.

– Тебе ли не знать, – сердито сказала Арфа. – Или тебя память подводит? Души-то у тебя давно нет. Это же ты превратила меня в арфу.

– Так это была я? – воскликнула Эзмия и шутливо показала на себя.

– Музыкант влюбился в меня, а тебя бросил. Ты превратила меня в арфу, забрала его душу и обрекла меня на вечную жизнь без него.

– Как жестоко, – холодно сказала Эзмия. – Хотя очень похоже на меня.

Умей Арфа плакать, слова Эзмии вызвали бы у неё слезы.

– Что ты здесь делаешь, Эзмия? – спросила её девушка. – Подсчитываешь, сколько ещё жизней ты разрушила?

Колдунья злорадно ухмыльнулась.

– Нет, я пришла посмотреть на твоё лицо. Я больше сотни лет ждала, когда увижу в твоих глазах эту безнадёжность от того, что вокруг тебя рушится мир, – сказала она. – Ведь мою жизнь разрушила ты.

– Ты до сих пор винишь меня в ошибке, которую я не совершала? Тебя предал Музыкант, а не я, – горько сказала Арфа.

– Вы оба виноваты, – жёстко отрезала Эзмия. – Ты позволила ему ухаживать за тобой, хотя знала, что я страдала из-за этого. Ты не подумала, что, причиняя мне боль, вызовешь серьёзные последствия. Как и все остальные, ты думала, что мне не хватит духу использовать свою силу.

– Теперь-то ты довольна? – усмехнулась арфа. – Ты показала всем, на что способна. Угомонилась наконец?

– Ещё не совсем, но уже скоро, – загадочно улыбнулась Эзмия. – У меня серьёзные планы на этот мир.

– Нет, Эзмия, ты никогда не будешь довольна. Ты думаешь, что обретёшь собственное счастье, отнимая его у других, но на чужом несчастье своего счастья не построить. Ты всю жизнь будешь его искать, но так и не найдёшь, потому что не узнаешь его, даже если оно на тебя с неба свалится.

Эзмия разъярилась не на шутку. Её волосы развевались вокруг неё, словно языки пламени. Арфа была довольна, что разозлила Колдунью.

Однако Эзмия неожиданно улыбнулась. Её душа впитала в себя все эмоции, всю злость, а тело стало стократ сильнее.

– Спасибо, – сказала Эзмия. – Завтра у меня важный день, и мне как раз не хватало этих эмоций. Скажу ещё кое-что напоследок: если я и буду вечно искать счастье, я рада, что тебе придётся на это смотреть.

Эзмия бесследно растворилась в воздухе. Арфе невыносимо было своими глазами увидеть её возросшее могущество. Она посмотрела на Чудотворный жезл и потянулась к нему. Теперь она была готова пожертвовать собой, лишь бы не дать Колдунье победить.

Глава 23 Восьмой гном

Страшная буря разыгралась в Гномьих лесах. Дождь лил как из ведра, деревья гнулись от яростных порывов ветра, грохотал гром. Матушка-природа разошлась не на шутку.

Семь гномов коротали вечер в своей уютной хижине. Играя в карты и попивая горячий шоколад, они пережидали непогоду. Время близилось к полуночи, как вдруг раздался громкий стук в дверь.

Гномы недоумённо переглянулись: кто пришёл к ним так поздно да ещё в такую бурю? На самом деле, с тех пор как к ним пришла королева Белоснежка, тогда ещё юная принцесса, убегавшая от Злой королевы, гостей у гномов больше не было.

Самый Старший гном встал из-за стола, открыл дверь и отпрянул, увидев незваного гостя. В промокшем до нитки чёрном плаще на пороге стоял младший брат Семи гномов.

– Здравствуй, братец, – сказал Румпельштильцхен.

– Да чтоб мне провалиться! – сказал Старший.

С тех пор как семь гномов видели своего младшего брата, прошло целых сто двадцать семь лет.

– Румпельштильцхен, ты ли это? – спросил Самый Низкий гном, вставая из-за стола.

– Я, братец, – усмехнулся Румпельштильцхен. – Можно войти?

Старший замешкался на мгновение, но подумал, что в такую ненастную погоду жестоко держать брата на пороге, и впустил его. Румпельштильцхен вошёл в дом, и Старший закрыл за ним дверь.

– Ну и погодка там, – сказал Румпельштильцхен, дрожа от холода. Семь братьев угрюмо смотрели на младшего, совсем не обрадовавшись его возвращению домой. – Гляжу, вы играете в нашу старую игру. Мне тоже раньше нравилось играть в карты, когда за окном лил дождь.

Братья опустили головы и смотрели в пол или на свои карты, но только не на брата.

– Я увидел дым от камина, – продолжал Румпельштильцхен, – шёл по нему к дому. Хорошо хоть не сбился с пути, а то мок бы сейчас под дождём.

– Зачем ты пришёл? – подал голос Самый Высокий гном.

Румпельштильцхен разглядывал свои руки, подбирая слова.

– Я сбежал, когда Колдунья отлучилась по делам. Не сомневаюсь, вы слышали, что она хочет захватить мир, – сказал он.

Старший презрительно фыркнул и сел за стол. Румпельштильцхен понял, что гримаса предназначалась ему.

– Колдунья пока не решила, что делать с Гномьими лесами, ведь тут нечего завоёвывать, у нас нет правителя, – сказал он. – Я её ближайший приближённый, и я надеялся, что с вашего позволения уговорю её пощадить вас, когда она придёт к власти.

– И чего ради тебе это делать? – спросил Самый Худой гном.

Румпельштильцхена задел этот вопрос.

– Вы – моя семья, – ответил он.

Старший в гневе бросил карты на стол.

– Мы были семьёй! – выкрикнул он. – Но ты покинул нашу семью много лет назад, когда решил, что тебе лучше без нас. И ради чего ты нас бросил? Чтобы похищать детей? Всю жизнь гнить в темнице? Да как ты смеешь называть себя гномом или произносить слово «семья» под этой крышей! Будь мать и отец живы, они бы со стыда сгорели за такого сына!

Румпельштильцхен понурил голову.

– Я был несчастен, – проговорил он, – я не знал, чего хотел, но точно знал, что не жизни в шахте.

– И нашёл ты счастье? – спросил Самый Низкий гном. – Ты счастлив, что делаешь за Колдунью грязную работу? Этого ты хотел?

Румпельштильцхен закрыл глаза. Он надеялся, что разговор не коснётся этой темы.

– Мне искренне жаль, что я так посрамил нашу семью, – сказал он. – И поверьте, не проходит ни дня, когда бы я не хотел стереть прошлое. Я очень бы хотел не иметь с Колдуньей ничего общего, но, боюсь, у меня ничего не выйдет из-за ошибки, которую я совершил много лет назад.

Самый Старший гном перетасовал карты.

– Что ж, то была твоя ошибка, а не наша, – сурово сказал он. – И мы не хотим иметь с этим ничего общего. А Колдунье можешь передать, что мы скорее умрём, чем будем жить под её властью.

Румпельштильцхен пробежал взглядом по лицам остальных братьев, но ответ, казалось, был единодушным.

– Понятно, – сказал он, – что ж, по крайней мере, я попытался.

Он подошёл к двери и открыл её. В хижину влетел сильный порыв ветра. Румпельштильцхен помедлил на пороге и повернулся к братьям: ему хотелось кое-что сказать напоследок.

– Мне жаль, что я не был вам хорошим братом. Но однажды всё наладится, и однажды я стану братом, которым вы сможете гордиться.

Румпельштильцхен вышел из дома и закрыл дверь, понимая, что братья, скорее всего, больше никогда его не увидят, а его слова – последнее, что они от него услышали.

Глава 24 Хозяйка Востока

Час проходил за часом, а близнецы всё шли и шли по пятам за призраком. Их путь пролегал через леса, речушки и поросшие травой холмы, но призрак уводил ребят всё дальше на восток. Время от времени женщина оборачивалась – проверить, не отстают ли они от неё.

Наконец они добрались до полноводной реки, граничившей с Восточным королевством. Близнецы сразу поняли, что это оно и есть – на другом берегу всё сплошь заросло терновником и ползучими растениями.

– Если она думает, что мы туда пойдём, она умом тронулась, – сказал Коннер.

Хозяйка Востока поплыла по воздуху вдоль реки к развесистому клёну. Замерев возле корней дерева, она стала поджидать близнецов. Когда они её догнали, женщина указала на землю: там виднелась маленькая круглая дверца, закрывающая лаз. Коннер с силой потянул её на себя, и за нею обнаружился узкий тоннель, в глубь которого вела лестница.

– Тайный ход! – воскликнула Алекс.

– И нам что, лезть туда, что ли? – спросил Коннер у призрака.

Хозяйка Востока медленно кивнула и, съёжившись до размеров маленького шара, скользнула в дыру. Алекс и Коннер друг за другом с опаской спустились вслед за ним по лестнице. Тоннель был тёмный и грязный, а свет исходил только от призрачного шарика, парящего впереди, словно путеводная звезда. Он уводил их на восток, но теперь под землёй. Когда они проходили под рекой, земля под ногами стала влажной и вязкой.

– Кажется, она знает, куда нас ведёт, – сказал Коннер.

– Наверно, это тайный ход в Восточное королевство. И что-то мне подсказывает, им давно никто не пользовался.

Им не попадались на глаза ни чьи-нибудь следы, ни насекомые, ни крысы. Близнецы прошли по тоннелю много-много миль, ноги у них ныли от усталости, и каждый шаг давался с трудом.

– Долго ещё? – простонал Коннер, но ответа от шарика не получил.

Наконец тоннель закончился ещё одной лестницей, ведущей наверх. Алекс и Коннер выбрались наружу через круглую дверцу и оказались в помещении, пол которого был усыпан сеном, а вдоль стен тянулись просторные деревянные стойла.

– Кажется, мы в конюшне, – сказал Коннер.

– Где тогда лошади? – спросила Алекс.

Сгусток света превратился в Хозяйку Востока. Она поплыла по конюшне к открытым деревянным дверям. Алекс и Коннер отправились за ней и заглянули за двери. Прямо перед ними ввысь уходила каменная винтовая лестница.

– Коннер, думаю, мы в замке Спящей Красавицы, – сказала Алекс.

Хозяйка Востока пристально смотрела на ребят с лестницы.

– Да идём мы, идём, – проворчал Коннер.

Близнецы карабкались за призраком по каменным ступенькам, взбираясь всё выше и выше. Наконец они добрались до одного из верхних этажей и пошли за Хозяйкой Востока по коридору с витражными окнами, не пропускавшими внутрь свет, – их будто закрывало снаружи. Одно окно было ничем не загорожено, и близнецы, проходя мимо, выглянули наружу посмотреть на замок и окрестные земли.

Алекс вскрикнула и схватила брата за руку.

– Боже… – прошептала она.

– Вот это да… – пробормотал Коннер.

Поглощённый растениями Колдуньи, замок походил на одно огромное растение. Терновник и ползучие заросли увили весь замок, не оставив живого места. Куда ни глянь, тут и там лозы обвивали рыцарей, слуг и горожан, словно змеи свою добычу. Одних будто пригвоздило к земле, другие висели высоко в воздухе вокруг замка, словно игрушки на уродливой рождественской ёлке.

– Да… Такое не каждый день увидишь, – тихо сказал Коннер.

Близнецы снова пошли за Хозяйкой Востока. Она проплыла по залу и просочилась сквозь дверь. Алекс и Коннер открыли её и вошли в комнату, но призрак исчез. Осмотревшись, ребята заметили у стены огромную кровать с балдахином: они оказались в покоях короля и королевы.

– Кто вы? – раздался вдруг чей-то низкий голос. Возле камина сидел король Чейз. Близнецы подпрыгнули от неожиданности – увидеть короля они никак не ожидали.

– Простите, что помешали вам, – извинилась Алекс. – Мы понятия не имели, что идём в ваши личные покои.

Король смотрел на них с подозрением.

– Как вы попали в замок? – спросил он.

– Нас провели, – ответила Алекс.

– Кто? – допытывался король Чейз.

Ребята молчали.

– Мы не знаем, кто она такая, – замялась Алекс.

– Наглый призрак, вот кто, – пробормотал Коннер. – Она вела нас через тайный тоннель.

Близнецы думали, что король посчитает их сумасшедшими, но не тут-то было.

– Призрак? Уж не призрак ли женщины с цветами в волосах? – спросил король Чейз.

– Да! – воскликнула Алекс. – Вы её знаете?

Король кивнул.

– Вы шли за призраком королевы Красавицы-старшей. Она много лет живёт в этом замке.

– Королевы Красавицы? – недоумённо переспросил Коннер. – Но мы же неделю назад видели вашу жену – она жива.

Король Чейз откинул голову на спинку кресла и с облегчением выдохнул.

– Рад это слышать. Я не видел её с того дня, как она спаслась бегством из замка. Его захватили растения, и больше никто не сумел отсюда выбраться, и никто не пришёл на помощь.

– Так, значит, есть две королевы Красавицы? – спросил Коннер.

Король Чейз встал и подошёл к портрету на стене. На нём была изображена красивая женщина, в которой близнецы сразу же узнали Хозяйку Востока.

– Этот призрак – дух бабушки моей жены – королева Красавица Первая, в честь которой её и назвали, – объяснил король Чейз. – А моя жена значится как королева Красавица Вторая, но народ прозвал её Спящей Красавицей.

– Вот почему она кого-то нам напоминала, – догадался Коннер. – Спящая Красавица – вылитая бабушка!

– Её призрак является лишь тем, кому нужна помощь. – Король Чейз внимательно посмотрел на близнецов. – Я бы не поцеловал Спящую Красавицу и не снял проклятье вечного сна, если бы королева Красавица не явилась мне и не провела в замок.

– Как интересно, – пробормотала Алекс, разглядывая портрет.

Возле него висел ещё один портрет королевы Красавицы, а рядом с нею сидело какое-то огромное животное, покрытое густой шерстью, с длинными когтями и гривой как у льва.

Тут Алекс осенило.

– Погодите… Неужели королева Красавица-старшая – та самая Красавица из сказки про Красавицу и Чудовище?!

– Совершенно верно, – сказал женский голос. Близнецы и король Чейз обернулись и увидели, что к ним приближается призрак королевы Красавицы-старшей.

– Когда я была юной девушкой, отец отправил меня в этот замок, чтобы уплатить долг королю, проклятому на веки вечные жить в обличье страшного чудовища. Но я влюбилась в это чудовище, и тогда заклятье разрушилось, и оно превратилось в человека.

Близнецы застыли на месте.

– Так вы можете говорить? – спросил Коннер. – Знаете, с вашей стороны было бы очень любезно, если б вы рассказали это всё в первую встречу, а не пугали нас до смерти!

– Прошу прощения, что напугала вас, – извинилась Красавица, – но я могу говорить лишь в моём старом замке.

Алекс раздумывала над услышанной историей, пытаясь найти связь между двумя событиями.

– Получается, два проклятья были разрушены в этом замке силой любви, – сказала девочка. – Вот так совпадение.

– Боюсь, это не совпадение вовсе, – ответила Красавица. – И проклятья наложил один и тот же человек – Эзмия.

Близнецы неверяще качали головами. Такого поворота в истории они не ожидали.

– Постойте, – сказал Коннер, – так это Эзмия превратила вашего мужа в чудовище?

Женщина печально кивнула.

– Да. Видите ли, Эзмия влюбилась в моего мужа задолго до нашего с ним знакомства. А когда он не ответил ей взаимностью, она прокляла его, думая, что никто не полюбит чудовище.

– А потом вы сняли проклятье, и много лет спустя она прокляла вашу внучку, – сказала Алекс.

– Сдаётся мне, имя «Красавица» было ей не по душе, – ухмыльнулся Коннер.

– Она прокляла все поколения моей семьи, – продолжила рассказ Красавица. – На моего сына она наложила такие чары, что он пожелал жену, умевшую прясть золото из соломы. В конце концов он нашёл такую девушку, но это умение появилось у неё благодаря сделке с Румпельштильцхеном.

– А Румпельштильцхен тогда как раз работал на Эзмию. – Коннер будто мысленно складывал кусочки мозаики. – Он превратил солому в золото в обмен на её первенца.

– Есть кое-что общее в этих нападках Эзмии на вашу семью: везде задействована прялка. Но почему? – спросила Алекс.

– До того как я пришла в этот замок к чудовищу, мы с сёстрами пряли пряжу в близлежащей деревне, – объяснила Красавица. – Эзмия с ума сходила от того, что мой муж выбрал в жёны пряху, а не её, могущественную волшебницу. С тех пор она связывает прялку исключительно с моей семьёй.

– Тут надо немало усилий прилагать, – сказал Коннер. – Чего ради ей тратить столько сил, чтобы из-за каких-то старых счётов накладывать проклятья на вашу семью?

Близнецы увидели, как на бледном лице призрака мелькнула тень улыбки.

– Превыше всего Колдунья ценит свою гордость, – сказала Красавица. – А моя семья всегда служила живым напоминанием о величайшем провале и унижении Эзмии.

У ребят перехватило дыхание.

– Гордость! – воскликнула Алекс. – Точно! Вот что Колдунье дороже всего!

– Вы ведь поэтому сюда нас привели? – спросил Коннер Красавицу. – Вы знали, что нам нужно!

Призрак королевы Красавицы-старшей вновь кивнул. Семейная история Красавицы захватила не только близнецов, но и короля Чейза: он и половины не знал про свою семью.

– У меня вопрос, – сказал он. – Вы по сей день не покидаете этот замок, потому что защищаете свою семью от Колдуньи?

Женщина понурила голову.

– Увлёкшись своими кознями по захвату мира, Колдунья пленила душу моего мужа так же, как и душу вашей бабушки, – сказала Красавица близнецам. – И я останусь на земле до тех пор, пока его душа не освободится, и мы не воссоединимся.

– Сдались ей эти души! – пробурчал Коннер. – Она не может коллекционировать марки или антиквариат, как все нормальные люди?

– Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, – сказала Красавица, – но я попросила кое-кого к нам присоединиться.

Женщина указала на камин у них за спинами. Из язычков пламени выплыл ещё один дух. Это был призрак приземистой сгорбленной старухи, одетой в накидку с капюшоном. Она опиралась на сучковатую клюку. Лицо её было так испещрено морщинами, что походило на кору старого дерева, а рядом с крошечным носом сидела огромная родинка.

Близнецы сразу поняли, кто перед ними. Их отец очень подробно описал эту женщину в своём дневнике, с которым ребята путешествовали год назад.

– Агата? – спросила Алекс. – Это вы?

– Да, – ответила Агата, медленно приблизившись к ним.

– Вы знаете, зачем Колдунья собирает души? – с опаской спросил Коннер.

– Они ей нужны для создания портала в Другой мир.

– Что?! – у Алекс перехватило дыхание. – Что вы имеете в виду под Другим миром?

– Этого мира Колдунье недостаточно, она всегда желала захватить и Другой мир тоже, – пояснила Агата. – Это её родина, там она родилась. И там убили её семью.

Близнецы не верили ушам. Ставки и так были слишком высоки, но, узнав, что Колдунья хочет захватить и их мир тоже, Алекс и Коннер пали духом. Их поиски только что превратились в миссию по спасению двух миров. И разрушения, которые она учинила здесь, в сказочном мире, не идут ни в какое сравнение с тем, что она может устроить в Другом мире.

– Но между мирами может путешествовать только наша бабушка, – вспомнила Алекс.

Агата и королева Красавица обменялись сочувствующими взглядами.

– Есть и другой способ, – заговорила Агата, – я узнала о нём, когда была юной ведьмой. Это такое опасное заклинание, что использует его разве что сумасшедший. И я даже не подозревала, что такой человек найдётся, пока не встретила Эзмию.

– Вы её научили этому заклинанию? – спросила Алекс.

– Когда я её встретила, она была ещё доброй феей, – оправдалась Агата, – сердце у неё было разбито, и она спросила у меня, можно ли создать портал в Другой мир, чтобы она могла отправиться домой. И, не подумав как следует, я совершила огромную ошибку: рассказала ей.

– И что же это за заклинание такое? – спросил Коннер.

Агата тяжело вздохнула.

– Чтобы попасть в Другой мир, нужно завладеть семью смертными грехами этого мира и победить его прошлое, настоящее и будущее.

– Завладеть семью смертными грехами? – открыла рот Алекс.

– И покорить его прошлое, настоящее и будущее? – вторил ей Коннер. – Кто вообще на такое способен?

– Эзмия потратила очень много времени на то, чтобы узнать, как это сделать, и сейчас она близка к осуществлению своего плана, – сказала Агата.

– А какие у нас семь смертных грехов, не напомнишь? – повернулся Коннер к сестре.

Алекс задумалась.

– Похоть, зависть, гордыня, алчность, чревоугодие, лень и гнев. Вроде так, – перечислила девочка.

Коннер сглотнул.

– Похоже на Колдунью, – сказал он. – И вы, Агата, говорите, что она близка к осуществлению плана?

Старая ведьма кивнула:

– Эзмия держит в заточении души своих бывших возлюбленных, что олицетворяет похоть. Она лишает людей счастья, что показывает её зависть. Румпельштильцхен, делающий за неё всю грязную работу, показывает её лень. И пока она шаг за шагом алчно и ненасытно завоёвывает этот мир, вымещая свой гнев, всё это удовлетворяет её гордыню.

– Но как же она покорит прошлое, настоящее и будущее? – недоумённо спросила Алекс.

– Уничтожая исторические ценности королевств, Колдунья покоряет прошлое. Вынуждая правителей добровольно отказаться от власти, Эзмия одерживает победу над настоящим. А похищая наследника трона людей и наследника волшебного трона, она подчиняет себе будущее.

Близнецы посмотрели на короля Чейза, но тому было не легче, чем им. С самого начала каждый шаг Эзмии был тщательно просчитан.

– Принцесса Надежда – наследница трона людей, – сказал Коннер. – Вот почему Колдунья её похитила и пыталась похитить Спящую Красавицу, когда та была младенцем!

– А кто наследник волшебного трона? – спросила Алекс.

– Вот тут Колдунья допустила огромную ошибку, – сказала Агата, обрадовавшись, что можно утешить ребят, рассказав им об их преимуществе. – Она не ту похитила.

Сначала близнецы не поняли, о чём она говорит. Но Коннер посмотрел на сестру, и до него дошло. Все в комнате глядели на Алекс.

– Я? – отшатнулась от них девочка. – Поэтому Колдунья хотела меня похитить? Она считает, что я – наследница волшебного трона?

– Вообще-то, ты единственная наследница Феи-крёстной, – сказал Коннер.

– Ты тоже её внук, – возразила Алекс. – Разве тебя не должны брать в расчёт, как меня?

Коннер помотал головой.

– Да ладно тебе, Алекс. Ты же знаешь, что я никогда не хотел быть феем. Это только по твоей части.

Алекс не желала в это верить.

– Нет, должно быть, это какая-то ошибка. Я хочу быть феей, но не могу быть следующей Феей-крёстной! – упрямо сказала Алекс.

– Разве единороги тебе не поклонились, когда ты пришла в этот мир? – поинтересовалась Красавица.

– Ну да, но какая между этим связь? – нахмурилась Алекс.

– Единороги склоняются лишь перед теми, чья магия неизмеримо сильна, – сказала Агата. – Эзмия знала, что если её и остановит кто-то, то это будет ещё одна женщина из двух миров, в чьих жилах течёт волшебная кровь.

– И именно поэтому бабушка так старалась нас защитить, – сказал Коннер. – Она знала, что Эзмия за тобой придёт! И спорю на что угодно, она также знала, что ты займёшь её место с тех самых пор, как ты коснулась «Страны сказок» и книга привела тебя сюда!

Мысленно Алекс пыталась всё это отрицать, но понимала, что они правы. Осознание давалось ей нелегко. Это было тяжкое бремя. Будь они в другом положении, она была бы вне себя от счастья, что ей предстоит стать бабушкиной преемницей. Но сейчас речь шла о том, что она единственная, кто может побороть Колдунью.

– Вам лучше вернуться к друзьям. – В комнате раздался ещё один голос, и, повернувшись, все увидели третий призрак. Это была юная и прекрасная девушка, но она робела и держалась поодаль. То ли голосом, то ли внешностью она кого-то напоминала близнецам, но сейчас они думали о другом, поэтому не могли припомнить, кто это и где они её видели.

– Тут становится всё теснее, – пробурчал Коннер. – Кто вы?

Девушка замялась, будто не желала представляться.

– При жизни меня звали Глорией, – нехотя сказала она, но тут же сменила тему: – Вы ушли несколько часов назад, и ваши друзья уже беспокоятся. Колдунья планирует ещё одно нападение, так что вам лучше вернуться ко всем и закончить создание Чудотворного жезла.

– Погодите-ка, откуда вы знаете о жезле? – с подозрением прищурился Коннер.

Призрак Глории умолк.

– Вы ближе к завершению, чем думаете, – едва слышно сказала она. – А теперь поспешите: Эзмия скоро нападёт.

– Она права, – кивнула Красавица. Проплыв мимо близнецов, она направилась к двери. – Вам пора вернуться в лагерь троллей и гоблинов.

Близнецы кивнули. Они не хотели, чтобы Боб и их друзья беспокоились.

– Дети, – обратился к ребятам король Чейз, – если увидите мою жену, скажите ей, что я её люблю.

– Нет, – помотал головой Коннер, – вы сами ей это скажете, когда её увидите.

Коннер и Чейз обнадёживающе улыбнулись друг другу.

– Удачи вам, ребята, – сказал король.

Близнецы отправились за призраком королевы Красавицы-старшей. Спустившись по винтовой лестнице, они прошли через конюшни и снова залезли в тайный ход. Потом со всех ног помчались по тоннелю и, выбравшись через другую дверцу наружу, отправились в обратный путь по лесам и холмам. На рассвете они добрались до опушки за лагерем.

– Спасибо вам, – сказала Алекс призраку, – вы очень нам помогли.

Женщина с благодарностью кивнула и исчезла.

Близнецы побежали в лагерь и возле костра неподалёку от шалаша нашли Боба и Фрогги.

– Что-то ваша прогулка надолго затянулась! Где вы были?! – воскликнул Боб, увидев ребят.

– Мы так беспокоились! – подскочил со своего места Фрогги.

– Мы побывали в Восточном королевстве, – выпалил Коннер. – Нам столько нужно вам рассказать!

Алекс огляделась.

– А где все, кстати? – спросила она.

Фрогги и Боб с грустью переглянулись. Близнецы поняли, что, пока их не было, случилось что-то плохое.

– В чём дело? – спросил Коннер.

Фрогги не нашёл что сказать.

– Зайдите и посмотрите сами, – проговорил наконец принц.

Фрогги провёл ребят под навес. Внутри они увидели Джека: понурив голову, он сидел на земле, а Златовласка стояла рядом и с нежностью гладила его по спине. Красная Шапочка сидела возле Джека, крепко обнимая Когтиуса.

– Что случилось? – тихо спросила Алекс.

– Арфа, – отозвалась Златовласка, – её больше нет.

– В смысле – нет? – переспросил Коннер.

– Теперь она часть жезла, – заговорил Джек. – Мы вошли и обнаружили это.

Джек стискивал в руках Чудотворный жезл. Он сиял золотом – в точности как когда-то Арфа.

Шапочка высморкалась в край Златовласкиной накидки.

– Бедняжка, – шмыгнула носом королева, – нашей певицы не стало…

– Не думал я, что мы её потеряем, – сказал Джек, едва сдерживая внезапно нахлынувшие чувства. – Жаль, что нам не хватило времени придумать другой способ.

Алекс и Коннер переглянулись и будто прочитали мысли друг друга.

– Глория, – шепнул Коннер сестре, – арфу звали Глория.

Алекс подошла к друзьям; сейчас было самое время рассказать всем о том, что они с братом узнали от призраков в замке Спящей Красавицы.

– Потеря Арфы не будет напрасной. Мы наконец-то узнали, что нам нужно, чтобы победить Колдунью.

Глава 25 Камни, корни и гнев

Под золочёными арками и колоннами во дворце фей нарастало напряжение. По главному залу в нетерпении расхаживали семь разноцветных фей из Совета, в отчаянии пытаясь разрешить свалившуюся на них проблему.

– Всё уничтожено! – воскликнул Ксантус. Язычки пламени у него на голове и плечах возмущённо трепетали. – Мы должны её найти!

– Обыскали уже все уголки каждого королевства, и не один раз, но она как сквозь землю провалилась, – покачала головой Эмеральда.

– Да и что нам делать, если мы её найдём? – спросила Скайлин. – Мы же Колдунье в подмётки не годимся.

– От нашего волшебства ей ничего не будет, – поддержала её Коралла, – а её магия набирает силу не по дням, а по часам.

– Но должны же мы что-то сделать! Хоть что-нибудь! – настаивал Ксантус. – На нас рассчитывает весь сказочный мир!

Тангерине надоели его жалобы. Даже её пчёлки недовольно жужжали, летая вокруг улья с обнажёнными жалами.

– Так почему бы не придумать, что сделать? – осведомилась она. – Мы провели здесь столько дней, пытаясь найти возможное решение!

– Раз мы не можем придумать возможное решение, давайте придумаем невозможное, – ободряюще воскликнул Ксантус. – Как она с нами, так и мы с ней. Кого волнуют правила чести фей?

Язычки пламени на плечах Ксантуса оживлённо затрепетали, когда он высказывал свою мысль.

– Народ всегда следовал нашему примеру встречать трудности с достоинством и пониманием. Мы не можем отбросить наши моральные принципы теперь, ведь Колдунья именно этого и добивается, – сказала Эмеральда. – Пожар не потушить, раздувая огонь. Тебе ли об этом не знать, Ксантус!

– В таком случае раз уж нашим волшебством её не одолеть, давайте созовём всех колдунов и ведьм из Гномьих лесов и тюрьмы Пиноккио и вместе победим Колдунью! – предложил Ксантус.

Эмеральда устало потёрла лоб.

– Ты хочешь выпустить на свободу всех ведьм и колдунов, которых мы же туда и посадили? – скептически сощурившись, спросила она Ксантуса.

Язычки пламени пристыженно угасли, а фей скис. И без подробного разъяснения было ясно, что план плох.

– Ещё идеи есть? – поинтересовалась Тангерина.

Ксантус открыл было рот, но не нашёлся что сказать. Они зашли в тупик.

– А что, если нам не найти решения? – пискнула Коралла, у которой на руках сидел её питомец, – Ходячий Окунь. – Если мы не в силах её остановить, мы все умрём?

Вот они и дошли до того, что настало время подумать о последствиях поражения. Эмеральда посмотрела на остальных фей, возмущённая тем, что они опустили руки.

– Да как вам не стыдно! – сердито воскликнула она и пошла по залу. Проходя мимо фей, она каждой смотрела прямо в глаза.

– Мы Совет фей! Если в нас умрёт надежда – во всём мире не останется ни единой её крупицы. Мы не должны допускать даже мысли о поражении! И пока наши сердца полны благородства, добро всегда одержит победу над злом.

Вдохновлённые речью Эмеральды, феи переглянулись. В такие минуты все понимали, что Эмеральда не просто так возглавляет Совет фей.

Неожиданно по полу зала пробежали всполохи фиолетового пламени. Они возникли из ниоткуда и не исчезали. Эмеральда кинула быстрый взгляд на пламя и с опаской попятилась.

– Приготовьтесь, – проговорила она, в ужасе широко раскрыв зелёные глаза, – к нам пожаловали гости.

Яростно вспыхнув, пламя разгорелось в ревущий фиолетовый костёр, заполнивший собой почти весь зал. Феи закричали и бросились прочь от пламени. Через мгновение оно погасло, и на его месте появилась Колдунья.

Феи оцепенели. У Эзмии всегда получалось эффектно появляться.

– Как же я соскучилась по дому! – рассмеялась Эзмия и, осмотрев зал, остановила взгляд на застывших от страха лицах своих старых друзей. – Неужели вы не рады, что я не умерла?

Эмеральда набралась храбрости и спросила Эзмию:

– Зачем ты сюда явилась?

Колдунья пропустила её вопрос мимо ушей.

– О, поглядите-ка, – сказала Эзмия с довольной улыбкой, подходя к золочёному креслу, задвинутому в дальний угол зала, – я же на нём сидела, когда была в Совете фей. Помните?

– С тех пор ты показала своё истинное лицо, – сказала Эмеральда.

– Ты так говоришь, будто в этом нет ни капли вашей вины, – презрительно ухмыльнулась Эзмия. – Я насквозь вижу ваши мелочные душонки, а наша идеальная семья, такая любящая и радушная, – лишь жалкая видимость. Я знаю, какими злобными вы можете быть, когда никто не видит. Каждый день я сидела в этом зале, стараясь нести людям добро и делать мир лучше, как и все вы. Но почему вы были ко мне так жестоки? Почему относились с таким пренебрежением?

– Потому что ты обратилась в зло, – сказала Эмеральда.

– Нет, – отрезала Эзмия, – это произошло, потому что я стала лучше вас. Я была могущественнее, талантливее, и всем я нравилась куда больше, чем любая из вас. Когда Фея-крёстная объявила меня своей преемницей, вы повели себя так, будто я вам жизнь испортила. Она меня возвела на пьедестал, и вы все отдалились.

– Твоё самолюбие возросло вместе с твоими способностями, – сказала Эмеральда. – Ты смотрела на нас свысока, даже отвергла свой титул феи.

– Это вы отвергли меня задолго до того, как я это сделала! – Эзмия метнула в неё яростный взгляд. – Вы избегали меня, отталкивали и ненавидели с тех пор, как я тут появилась. Быть может, вы и убедили всех, что не имеете отношения к переменам во мне, но я правду знаю. Вы не оставили мне другого выбора, кроме как ненавидеть вас.

Колдунья пробежала пальцами по подлокотнику своего кресла, и в её памяти всплыли все болезненные воспоминания тех времён, когда она была феей.

– Бросить кого-то страдать в одиночестве – вот что бессердечнее всего. А вы столько раз оставляли меня наедине с моей болью, – тихо сказала Эзмия. – Всякий раз, когда моё сердце было разбито, я приходила к вам в надежде на понимание и сочувствие, но вас так ослепляла зависть, что вы не могли даже пожалеть меня. На самом деле вам даже нравилось смотреть, как я страдаю, вы смаковали мои неудачи.

И каково же было удивление самой Колдуньи и остальных фей, когда Эмеральда не стала отпираться и отрицать её слова!

– Я признаю, что в этом есть наша вина, мы не безупречны, – сказала фея, – но мы извлекли урок из своих ошибок, а ты совершила новые.

Эзмия хмыкнула и вяло похлопала Эмеральде.

– Вот это да! – протянула Колдунья. – Ты признала, что была не права и в то же время меня отчитала. У тебя хорошо получается главенствовать. Неудивительно, что ты заняла моё место.

– Оно не было твоим, – жёстко сказала Эмеральда, – ты не подходила для Совета.

– Э, нет. Это Совет не хотел, чтобы я в нём была, – возразила Эзмия. – Они выбрали тебя, Эмеральда, потому что ты была красивее, а люди прислушиваются к красивым охотнее, чем к дурнушкам. И хотя с тех пор я изменила внешность и моя красота расцвела, она всё равно выбрали тебя, а не меня, потому что тобой проще управлять. В отличие от тебя, я бы никогда не стала послушной зверушкой Феи-крёстной.

Эмеральда насмешливо посмотрела на Эзмию.

– Уж лучше быть послушной зверушкой, чем тираном. Надо полагать, ты сюда пришла не воспоминаниям предаваться, так зачем же ты появилась в нашем королевстве?

Колдунья ухмыльнулась. Ей доставляло удовольствие, что она вывела фей из себя.

– Дело вот в чём: мне слегка наскучило ждать, когда вы и другие правители отдадите мне свои королевства, – Эзмия уселась в своё старое кресло, – и я решила пригласить вас всех в мой новый дом, который я для себя строю. Мне хочется уже поскорее покончить с этим.

– Так мы и пошли с тобой, – сказал Ксантус, и язычки пламени на его голове и плечах возмущённо всколыхнулись.

Колдунья хитро улыбнулась.

– Ещё как пойдёте, выбора у вас нет.

Эзмия щёлкнула пальцами, и по полу прокатился рокот, будто назревало землетрясение. Феи переглянулись, напуганные надвигающейся бедой. Из пола вырвались ползучие растения и схватили фей. Несчастные пытались освободиться, всеми силами сопротивляясь коварным растениям, но тщетно – те обладали огромной силой. Эзмия разразилась громогласным хохотом, наблюдая за тем, как лозы утаскивают фей из Совета одну за другой под землю.

Эмеральда отчаянно цеплялась за края ямы, не давая растениям затянуть себя в пропасть.

– Ты не победишь, Эзмия, – прохрипела она.

– О нет, это вы останетесь ни с чем, – сказала Колдунья, глядя фее в глаза, – а я сама возведу себя на пьедестал, только в этот раз мне не нужно ничье признание, я построю его из камней, корней и гнева.

В Прекрасном замке царило уныние. Все правители уехали домой после собрания Содружества «Долго и счастливо», но Спящей Красавице некуда было ехать, поэтому она осталась. Она сидела с Золушкой в её покоях и успокаивала безутешную мать.

– Две недели назад эта злодейка забрала мою дочь, – плакала Золушка. – Не думала я, не гадала, что познаю такое горе, что буду так несчастна.

Спящая Красавица утёрла подруге слёзы.

– Ты должна быть сильной, Золушка, – твёрдо сказала она. – Мы должны быть храбрыми ради нашего народа.

Золушка высморкалась в носовой платочек.

– Но кто будет храбрым ради нас? – спросила она. – Все ищут в нас силу и стойкость, а в ком искать поддержку нам?

Спящая Красавица нежно взяла руку Золушки в свою.

– Мы поддерживаем друг друга.

Золушка благодарно погладила руку подруги и положила голову ей на плечо. Вдруг в дверь постучали.

– Войдите, – сказала Золушка.

В покои вошёл сэр Лэмптон. Королевы сразу поняли, что новости плохие, потому что на Лэмптоне лица не было.

– Что случилось, сэр Лэмптон? – спросила Золушка, приготовившись к худшему.

– Боюсь, снова печальные вести, ваше величество, – сказал он. – Я только что получил письмо от сэра Гранта из Северного королевства. Судя по всему, прошлой ночью Колдунья напала на Северное королевство после нападения на Земли троллей и гоблинов. Горожане проснулись утром и обнаружили, что весь их урожай отравлен.

– Боже, – Спящая Красавица прижала руку к груди, – неужели Колдунья совсем бездушна?

– Королева Белоснежка попросила что-нибудь прислать из припасов, – добавил сэр Лэмптон.

– Разумеется, – кивнула Золушка, – соберите всё, чем королевство может поделиться и…

Земля под замком заходила ходуном, будто что-то пробиралось сквозь стены замка к покоям Золушки.

– Что за… – Пол под ногами сэра Лэмптона треснул, и мужчина вытащил из ножен меч.

Из трещин в полу вырвались заколдованные растения и, крепко обвив королев, потащили их прочь. Сэр Лэмптон попытался спасти Золушку и Спящую Красавицу, но всё произошло слишком быстро. Заглянув в разломы, он увидел, что растения протащили кричащих королев через весь замок вниз и уволокли под землю. Земля снова задрожала, но на этот раз не под замком: гул доносился откуда-то издали. Лэмптон бросился к окну.

Далеко-далеко, в северной части Прекрасного королевства, из земли выросла огромная колонна из камня, переплетённых корней и комьев глины и устремилась в небо. По земле змеились неровные трещины. Колонна поднималась всё выше и выше и остановилась, когда достигла облаков.

На самом её верху раскинулся амфитеатр, сооружённый из огромных заострённых камней. Ползучие растения и терновник вырвались из земли, таща наверх правителей всех королевств, которых они схватили.

Колдунья сидела в своём старом кресле, забранном из зала Совета фей, будто на троне. Растения добрались доверху и прижали пленников к стенам вокруг Колдуньи. Похищенные короли, королевы и феи теперь были во власти Эзмии.

Верная своему слову, Колдунья вознесла себя на вершину мира, сотворив себе пьедестал из камней, корней и гнева.

Глава 26 Что дороже всего Колдунье

Земля под лагерем задрожала.

– Что происходит?! – заорал Коннер.

– Колдунья! – крикнула Алекс. – Её последнее нападение!

Тут и там из земли вырывались ползучие растения и, сбивая на своём пути людей и навесы, пробирались к лагерю. Они кого-то искали.

Джек и Златовласка мигом достали мечи и начали сражаться с растениями, но их было слишком много.

– На помощь! – послышался чей-то вопль. Близнецы обернулись и увидели, что растения схватили Красную Шапочку и тащат её под землю. – Кто-нибудь, помогите!

Джек и Фрогги бросились к королеве и протянули ей руки. Шапочка держалась за край ямы одной рукой, ещё чуть-чуть, и растения утащили бы её под землю. Шапочка в отчаянии посмотрела на Джека, потом на принца. Если это последнее, что она сделает в своей жизни, она должна была решить прямо в эту секунду, кому её спасти…

И тут Шапочка что есть силы ухватилась за руку Фрогги. Тот совершенно не ожидал этого.

– Ты выбрала меня… – сказал Фрогги, глядя ей в глаза. Они оба понимали, насколько важен её выбор.

– Да, тебя, – улыбнулась Шапочка и, притянув принца чуть ближе, поцеловала в склизкие зелёные губы, не испытывая к нему ни малейшего отвращения.

Растения выбрались из ямы и начали закручиваться вокруг Фрогги. Джек схватил его за одну ногу, а Златовласка – за другую. Они понимали, что им не вытащить обоих друзей, потому что растения слишком сильны, но не сдавались. В конце концов растения скрутили их тоже и потащили под землю.

Алекс и Коннер бросились к друзьям на помощь, но вдруг услышали другой крик.

– Сливочный мальчик! – отчаянно звала Тролбэлла, оглашая воплями весь лагерь. Растения тоже её схватили и тянули под землю.

Коннер огляделся.

– Может кто-нибудь спасти Тролбэллу? – громко спросил мальчик, но остальные тролли и гоблины боялись близко подходить к лозам.

– Спаси меня, Сливочный мальчик! – плакала Тролбэлла.

– Ну ладно, так и быть! Бегу! – заорал Коннер ей в ответ. Вместе с Алекс они побежали в другую сторону спасать королеву троблинов.

Коннер схватил Тролбэллу за руку, а Алекс – Коннера за ногу. Они попытались вытащить королеву, но растения оказались куда сильнее ребят.

– Если бы не эти путы, это было бы так романтично, – мечтательно прошептала Тролбэлла Коннеру в ухо.

Растения начали подбираться к Коннеру, сцепляя его с Тролбэллой.

– Алекс, отпусти меня! – крикнул Коннер через плечо. – Нельзя, чтобы они добрались до тебя!

– Нет, не отпущу! – заорала в ответ Алекс.

– Ты… должна… спасти… сказочный мир… Алекс! – пропыхтел Коннер, – и наш мир… и маму!

Алекс только крепче ухватилась за ногу брата.

– Я не справлюсь без тебя, – сказала она.

– Ещё как справишься! – яростно возразил Коннер. – С самого начала это предназначалось тебе. Благодаря тебе мы оказались здесь и с твоей же помощью отсюда выберемся! Ты же слышала призраков: ты наследница волшебного трона! Ты должна победить Колдунью, чтобы этот мир существовал!

Растения почти целиком захватили Коннера.

– Я не могу одна! – сказала она в ужасе от одной только мысли потерять его.

– Можешь, – ответил Коннер. – Прости!

Мальчик изо всех сил лягнул Алекс, и растения поглотили его полностью. Они затащили их с Тролбэллой под землю и исчезли.

– Коннер! – закричала Алекс им вслед, но в этом не было смысла. Брат пропал.

Алекс подняла голову как раз в ту секунду, когда растения рывком затянули Красную Шапочку, Фрогги, Джека и Златовласку под землю. Поскольку Тролбэллу, Шапочку и остальных, увязавшихся за ними, растения уже схватили, они уползли под землю, откуда появились. Им были нужны королевы.

Алекс поднялась на ноги и в ужасе огляделась. В считанные минуты у неё забрали брата и всех друзей. Теперь ей ничего не оставалось, кроме как закончить их миссию в одиночку. Теперь всё зависело от неё.

Боб подбежал к Алекс.

– Куда они их утащили?

Алекс думала о том же. Она посмотрела на длинные трещины в земле, которые оставили растения. Они виднелись не только на территории лагеря, но и убегали вдаль, будто растения проделали путь откуда-то издалека.

– Мне нужно идти, – сказала Алекс.

Забежав под навес, девочка достала Чудотворный жезл, засунула его в мешок тролля и закинула за спину. Потом пошла прочь из лагеря по трещинам в земле, будто по следу.

– Куда ты? – спросил Боб, побежав за девочкой, но та не ответила. – Алекс?!

Он пытался её догнать, но Алекс была в три раза младше него и бежала в три раза быстрее.

Алекс не останавливалась. Сердце колотилось в такт её шагам. Её переполняли адреналин и страх. Она могла бы поклясться, что слышала из-под земли вопли Красной Шапочки и крики Коннера, потому что растения тащили их прямо у неё под ногами.

Алекс всей душой надеялась, что ей хватит сил добраться до Колдуньи, прежде чем та убьёт Коннера и остальных, и что у неё родится план, как отобрать у Колдуньи то, что ей дороже всего.

Алекс нужно было придумать, как отобрать гордость Эзмии, и не на мгновение, а навсегда. Что Алекс может ей сказать или сделать, чтобы Эзмия приняла это близко к сердцу и не смогла ответить? Как Алекс задеть гордость Эзмии так, чтобы лишить её этого чувства навсегда?

Могут ли вообще обидеть Колдунью слова тринадцатилетней девочки? Эзмия веками держала в стеклянных сосудах души королей, солдат и фей. Как кто-то вроде Алекс может уязвить Колдунью?

И вдруг Алекс осенило: то, что казалось ей изъяном в плане, на самом деле было её преимуществом. Именно потому, что она тринадцатилетняя девочка, у неё больше шансов задеть гордость Колдуньи. Вот только бы набраться храбрости сказать то, что не осмелились сказать Колдунье короли и феи! Алекс надеялась, что у неё это получится лучше, чем у кого-то другого.

Но слова нужно подбирать с умом. Она должна сразу перейти к сути и уколоть побольнее, а то Колдунья долго слушать её не будет. Это должно было сработать, потому что у Алекс закончились идеи и время.

Через несколько часов Алекс в ужасе замерла перед пьедесталом Колдуньи в Прекрасном королевстве.

Заколдованные растения долго-долго тащили Красную Шапочку, Тролбэллу и всех, кого схватили вместе с ними, под землёй. Добравшись до Прекрасного королевства, растения взвились в воздух, подняли пленников на вершину огромной колонны, протащили в амфитеатр и пригвоздили к стенам, как остальных.

Фрогги болтался вверх ногами рядом с Шапочкой. Джека и Златовласку связали вместе, а их оружие валялось позади них. Коннер огляделся и сразу сник: они были не единственные узники.

Стена была снизу доверху увешана пленниками: королева Белоснежка и король Чендлер, королева Золушка и король Ченс, королева Спящая Красавица и король Чейз, королева Рапунцель и все феи из Совета извивались в путах. Так что теперь, когда растения притащили Красную Шапочку и Тролбэллу, всё Содружество «Долго и счастливо» оказалось во власти Колдуньи.

– Прекрасно, все в сборе, – сказала Эзмия, увидев Шапочку и Тролбэллу.

Колдунья восседала, как королева, на своём золотом троне. Её волосы и накидка трепетали на ветру и потрескивали, будто наэлектризованные. Из-за трона стыдливо выглядывал Румпельштильцхен, с сочувствием смотря на всех пленённых правителей.

На полу стояла огромная чаша, в которой фиолетовое пламя жадно облизывало груду черепов, горевших, словно дрова в костре. Перед Колдуньей в ряд стояли шесть сосудов из бирюзового стекла: Коннер догадался, что бабушка заточена в одном из них. Внезапно он поднял голову и похолодел от ужаса: бабушка была не единственным членом его семьи, кому не посчастливилось оказаться в плену у Колдуньи.

Придвинутая вплотную к стене, неподалёку стояла огромная клетка, в которой сидела мама Коннера и Алекс. Шарлотта убаюкивала принцессу Надежду на руках, но амфитеатр оглашали пронзительные крики малютки. Маленькая принцесса видела свою мать, крепко связанную растениями, и тянулась к ней через прутья клетки.

– Мама! – горько плакала принцесса Надежда.

– Всё будет хорошо, дорогая. – Золушка пыталась успокоить дочь и надеялась, что не обманывает её.

Вдруг Шарлотта увидела сына и разом побледнела, открыв от изумления рот.

– Коннер? – прошептала она одними губами, одновременно обрадовавшись и ужаснувшись, что они встретились в таком страшном месте.

– Мама! – ответил он ей так же беззвучно.

– Где твоя сестра? – спросила Шарлотта.

Коннер заколебался на долю секунды, не зная, что ответить.

– В безопасности, – наконец пробормотал он.

Эзмия встала с трона.

– Приступим! – выкрикнула она.

Прижав указательный палец к губам, она оглядывала амфитеатр.

– Пожалуй, начнём с Прекрасного королевства, – злорадно улыбнулась Колдунья.

Растения зашевелились, оторвали от стены Золушку и короля Ченса и бросили их наземь возле чаши.

– Ты бездушное чудовище! – воскликнула Золушка.

– Отпусти нашу дочь! – приказал король Ченс.

– Если хотите вернуть свою дочь, отрекитесь от трона и отдайте мне своё королевство, – пожала плечами Эзмия, будто это был сущий пустяк.

– Ты никогда не получишь моё королевство! – вскричал король Ченс.

Колдунья пристально на него посмотрела и взмахнула длинными ресницами.

– Чудесно.

Она щёлкнула пальцами, и её растения, скользнув к клетке, вырвали принцессу Надежду из рук Шарлотты. Девочка кричала, слёзы градом катились по её напуганному личику. Растения подтащили её к чаше с огнём и подвесили над ней.

– Нет! – закричала Золушка. – Давай же, Ченс, соглашайся! – умоляла она мужа.

Король Ченс окинул взглядом всех королей и королев, но никто из них не протестовал. Мир, в котором они все были под защитой чести и морали, исчез.

– Что ж, – сказал король, – я отрекаюсь от своего трона и отдаю моё королевство тебе, Эзмия.

Едва он умолк, Колдунья победно расхохоталась. Пламя в чаше взметнулось вверх, и в небо устремился столб чёрного дыма.

– Совсем ведь не сложно, правда? – спросила Эзмия, широко ухмыляясь.

Она снова щёлкнула пальцами, и растения бросили принцессу Надежду прямо в руки матери. Семья воссоединилась всего на миг, и растения снова прижали их к стене.

– Так, перейдём к Королевству фей, – сказала Эзмия с лучезарной улыбкой.

Растения перенесли всех фей от стены к краю чаши.

– Ты знаешь, что нужно сказать, Эмеральда. – Эзмия изучала свои ногти и даже не удостоила фею взглядом. – Давай побыстрее, а то не хочется затягивать… Или тебя тоже нужно убедить?

Растения обвили сосуд с душой Феи-крёстной и подняли его над пламенем. Все феи разом ахнули.

– Если от этого твой гнев утихнет, то ладно. Я отдаю тебе Королевство фей, – сказала Эмеральда против своей воли.

Пламя взметнулось ещё выше, а чёрный дым стал гуще. Эзмия прикрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением и едва сдерживая переполнявший её восторг. Она много веков ждала осуществления своего плана, и вот наконец всё шло так, как она задумала.

Колдунья выкликала правителей одного за другим и вынуждала их отказываться от своих королевств. Со слезами на глазах и тяжестью на сердце Белоснежка, Спящая Красавица, Рапунцель и Тролбэлла отдали Колдунье свои королевства. И с каждым разом фиолетовое пламя вздымалось всё выше и выше, а дым густел.

– Прежде чем ты меня снова повесишь на стену, хочу тебе кое-что сказать. – Тролбэлла, насупившись, смотрела на Колдунью исподлобья. – Ты прервала мои танцы, и я тебе никогда этого не прощу.

Колдунья, да и все остальные в амфитеатре недоумённо посмотрели на маленькую королеву троблинов, не зная, что ответить на её заявление. Наконец осталась только одна правительница, не отдавшая ещё свой трон и королевство.

– Итак, я вызываю Красную Шапочку, королеву королевства Красной Шапочки.

Шапочка пискнула, услышав своё имя. Растения поднесли её к чаше. Фрогги отчаянно боролся с растениями, пытаясь освободиться и не дать им забрать у него любимую.

– Королева Шапочка, отдаёшь ли ты мне добровольно своё королевство? – беспечно спросила Колдунья, будто это уже было дело решённое.

Шапочка взглянула на Фрогги и на Джека со Златовлаской, чтобы собраться с духом. Она понимала, что, если отдаст своё королевство, Колдунья успешно завоюет мир.

– Ну, – выдавила Шапочка, – я сомневаюсь, что у меня есть на это право.

У Эзмии с лица мигом слетела торжествующая улыбка. Напряжение в амфитеатре накалилось до предела.

– Что-что? – спросила Эзмия, осклабившись.

Шапочка побелела как полотно.

– Я могу объяснить, – поспешно сказала она. У неё тряслись руки. – В отличие от всех остальных здесь, я выборная королева. Моё королевство не принадлежит мне одной. Оно принадлежит всем его гражданам.

Коннер, Джек, Фрогги и Златовласка глядели на неё с гордостью. Даже если Шапочка выиграла им всего только лишнюю минуту, она не принадлежала Колдунье.

Эзмия угрожающе смотрела на Шапочку и обдумывала следующий шаг.

– Ладно, – сказала она, – тогда я просто убью всех жителей до последнего в твоём королевстве, пока ты не останешься единственной.

– Нет! – заорала Шапочка. – Я солгала! Власть принадлежит только мне! Королевство называется королевством Красной Шапочки, а не республикой шапочек!

Злобная ухмылка расползлась по лицу Колдуньи.

– Тогда отдавай его мне, – приказала она.

Глаза Шапочки наполнились слезами. Ей даже в голову не приходило, что у неё отнимут её самую дорогую ценность – её королевство.

– Я, королева Красная Ша… – начала Шапочка, но у неё сорвался голос.

– Заканчивай, – теряя терпение, подгоняла её Эзмия.

– Я… я… я… – с трудом выговаривала Шапочка, – я добровольно отдаю моё королев…

– ЭЙ, ЭЗМИЯ! – у Шапочки за спиной вдруг раздался чей-то голос. Все увидели, что посреди амфитеатра стоит… Алекс. Она задыхалась и обливалась потом – девочка вскарабкалась на колонну.

– Алекс! – ахнула Шарлотта.

Колдунья рассердилась, что их прервали, когда Шапочка уже почти договорила.

– Это ещё кто? – спросила она у Румпельштильцхена.

– Не знаю, – покачал тот головой, – первый раз её вижу.

Алекс прошла по колизею. Она с трудом дышала и падала с ног от усталости.

– На твоём месте, девочка, я бы развернулась, подошла к краю и сбросилась на землю! – сказала Эзмия. – Поверь, это будет менее мучительно, чем то, что я…

– Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ! – выкрикнула Алекс.

В амфитеатре повисла тишина. Даже пламя, казалось, ревело не так яростно.

– Что ты сказала? – спросила Колдунья.

Алекс поняла, что пришло время задеть гордость Эзмии, но времени оставалось очень мало.

– Я сказала, что не боюсь тебя, – повторила девочка. – Всю свою жизнь я противостояла девочкам вроде тебя: ты хочешь всё, потому что ничто не может сделать тебя счастливой! Ты не всемогущественная и грозная колдунья, Эзмия, ты – ничтожество! И не важно, кого ты убьёшь или что завоюешь, люди всегда будут испытывать к тебе жалость и смеяться над тобой!

Все затаили дыхание. Эзмия старалась сохранить на лице невозмутимое выражение, но все присутствующие понимали, что она оскорблена: её волосы потрескивали и искрили, а глаза метали молнии. Колдунья сошла с трона и медленно направилась к Алекс. Та потянулась за своим мешком и, нащупав в нём Чудотворный жезл, почувствовала, что он ожил от её прикосновения. Алекс удалось забрать гордость Эзмии.

– Что ж, надеюсь, это маленькое представление стоило того, потому что это последнее, что ты сделала, – сказала Эзмия и направила палец на Алекс.

Из пальца вырвалась фиолетовая вспышка, и в тот же миг Алекс перелетела через весь амфитеатр и взмыла в воздух.

– АЛЕ-Е-Е-Е-ЕКС! – заорал Коннер со стены.

Всё произошло так быстро, что Алекс даже не поняла, что случилось. Крик брата был последним, что она услышала, а яркая вспышка последним, что она увидела. Амфитеатр становился всё меньше и меньше, а она взмывала всё выше и выше в небо.

Зрение, слух и все чувства исчезли, будто Алекс погружалась в очень глубокий сон…

Глава 27 Сон

Медленно, по одному, Алекс открыла глаза. Она лежала на земле и смотрела в тёмный потолок. Алекс не знала, где она, и не помнила, как здесь очутилась, но поднялась на ноги и огляделась.

Алекс стояла в тёмной пещере. Рядом с ней на земле лежал фонарь. Она подняла его и пошла в глубь пещеры. Хотя здесь царил мрак и Алекс не знала, что её ждёт дальше, у неё было странное чувство, что она в безопасности.

Впереди забрезжил свет. Алекс пошла туда, и вскоре увидела два больших камня. На каждом из них стояла девочка, а ещё две – по бокам рядом с ними.

Подойдя ближе, Алекс разглядела, во что они одеты.

Свитер, юбка и ободок для волос, как у Алекс, у одной девочки. Вторая же была босиком, в длинной ночной сорочке. Третья девочка была одета в пышное платье с рюшами и передничком. А у четвёртой были тоненькие косички и серебряные туфельки.

Все четверо молча смотрели на Алекс, будто ждали, что та что-нибудь скажет.

– Кто вы? – спросила Алекс, улыбаясь.

– Ты знаешь, кто мы, – ответила девочка в ночной сорочке.

Алекс подняла фонарь повыше и пристально на них посмотрела.

– Разве? – спросила она. – Откуда мы друг друга знаем?

– Ты нас знаешь, а мы тебя – нет, – ответила девочка в серебряных туфельках. В её голосе звучал лёгкий южный акцент.

– Боюсь, нет, – покачала головой Алекс.

– Подумай хорошенько и поймёшь, – сказала девочка в свитере. А в её голосе слышался очаровательный британский акцент.

– Такое ощущение, что я вас знаю, – признала Алекс, – мне кажется, будто мы встречались где-то прежде, или я видела вас в кино, или читала о вас…

Алекс ахнула.

– Погодите… вы те, о ком я думаю?!

Девочки радостно заулыбались.

– Здравствуй, меня зовут Люси Пэвенси, – сказала девочка в свитере и сделала книксен.

– А я Алиса, – кивнула ей девочка в платье с рюшами и передничком.

– Я Дороти Гейл, – улыбнулась девочка с косичками.

– А я – Венди Дарлинг, – сказала девочка в ночной сорочке.

Алекс не верила глазам.

– Но я же выросла на ваших историях! – воскликнула она. – В детстве я представляла, что я – это вы. Как же мне хотелось стать одной из вас и сбежать в собственный волшебный мир…

– Похоже, ты получила, что хотела, – сказала Алиса.

Алекс понурилась и уставилась в пол. Алиса была права, но Алекс больше не радовало то, что с ней случилось.

– В чём дело, дорогая? – участливо спросила Венди.

Алекс вздохнула.

– Мне раньше казалось, что Страна сказок – это рай, мой собственный безопасный рай. Но теперь все королевства захватила злая колдунья.

– Батюшки, – покачала головой Люси, – похоже на Белую колдунью!

– Хуже, – сказала Алекс и постаралась объяснить так, чтобы девочкам стало понятно: – у неё алчность Белой колдуньи, ярость Злой ведьмы Запада, вспыльчивость Червонной королевы и мстительность Капитана Крюка.

Девочки покачали головами, выражая сочувствие:

– Какой ужас, – сказала Венди.

– Алчность, ярость и вспыльчивость, вот так да! – воскликнула Дороти. – А ты можешь её растопить?

– Если бы, – засмеялась Алекс.

– А Аслан может на неё прыгнуть? – спросила Люси.

– Увы, нет.

– Ты можешь скормить её крокодилу? – предложила Венди.

– Вряд ли.

– Но как же ты её победишь? – поинтересовалась Алиса.

– Мы с друзьями создали могущественный жезл. – Алекс потянулась за мешком, чтобы показать девочкам устройство, но мешка на плече не было. – О нет! Где же мой жезл? Он же был здесь!

Она осветила фонарём пол пещеры, пытаясь найти выпавший жезл. Девочки захихикали. Алекс посмотрела на них, и тут до неё дошло, почему они смеются над ней.

– Я сплю или умерла? – спросила она.

– Конечно же, спишь, – улыбнулась Люси.

– Откуда бы нам взяться, если это не сон? – спросила Алиса.

– Надеюсь, в твоём представлении рай – это не глубокая тёмная пещера, – хихикнула Дороти.

Алекс обрадовалась.

– Я помню, как меня отшвырнуло в небо. Но как я выжила, упав с такой высоты?

– Может, тебя спас жезл? – предположила Люси.

– Ну конечно! – воскликнула Алекс. – Жезл делает неуязвимым того, кто его держит! А я держала его в руке! Колдунья меня не убила!

Девочки ликовали, но вдруг Дороти умолкла.

– Теперь ты убьёшь Колдунью с помощью этого жезла? – спросила она.

На самом деле Алекс ещё не думала об этом. Её мысли были так заняты стремлением поскорее закончить создание жезла, что она не думала о том, что случится после того, как он будет готов. Как ей победить Колдунью с помощью жезла? Ей придётся убить Эзмию? Способна ли она вообще кого-то убить? Она всегда надеялась, что, если до этого дойдёт, Колдунью убьют Джек или Златовласка.

– Думаю, выбора у меня нет, – сказала Алекс.

– Советую найти другой способ, если он есть, – с грустью проговорила Дороти. – Хоть я растопила ведьму случайно, с тех пор моей душе нет покоя.

Алекс взволновали слова Дороти. Она не хотела никому причинять боль, но как ей остановить Эзмию, не убив её? А вдруг Колдунья снова извернётся и обманет смерть, как она это сделала однажды, когда её отравила Эвли?

– Мне не обязательно убивать Эзмию, – размышляла вслух Алекс. – Мне просто нужно забрать её силы, а они подпитываются ненавистью и гневом… Так что если я избавлю её от того, что даёт ей возможность гневаться, она лишится своей силы!

Алекс запрыгала, обрадовавшись, что нашла способ победить Эзмию. Девочки хлопали в ладоши.

– Нельзя отвечать жестокостью на жестокость, – сказала Венди. – Я всегда пытаюсь убедить в этом Джона и Майкла, когда они играют в детской, но они меня не слушают.

– Дай знать, когда поймёшь, как лишить Колдунью ненависти и гнева, – подмигнула ей Алиса, – вдруг я снова столкнусь с Червонной королевой.

Алекс напряжённо думала.

– Кажется, я знаю, как это сделать, – сказала она, – и жезл мне, скорее всего, не понадобится.

– Хочешь сказать, всё это время прямо у тебя под носом было то, что тебе нужно? – хмыкнула Дороти. – Со мной тоже такое бывало.

Алекс задумалась. Возможно, жезл и не был ей нужен, чтобы победить Колдунью, но, так или иначе, он оказался полезен: спас ей жизнь. Он давал им всем надежду, а без надежды они бы потеряли веру в победу.

Алекс посмотрела на девочек и окинула взглядом пещеру.

– Теперь я понимаю значение этого сна. В глубине души я всегда знала, что не смогу убить Колдунью, поэтому искала другой способ. Пещера олицетворяет мои сомнения, а вы – ответы. С самого детства у меня на уме мысли о вас, когда я в чём-то сомневаюсь.

– Почему? – спросила Алиса.

– Думаю, потому что я многому у вас училась, – сказала Алекс. – Я всегда хотела быть такой же нежной, как Венди, любознательной, как Алиса, смелой, как Люси, и любительницей приключений, как Дороти. Я всегда видела в вас частичку себя, когда читала ваши истории.

Все девочки ей улыбнулись.

– Мы рады, что сумели помочь, – сказала Люси.

– И мы всегда будем здесь, если тебе понадобимся, – добавила Венди.

Алекс благодарно им кивнула.

– Чем ещё мы можем тебе помочь? – спросила Дороти. – Пользуйся возможностью, пока мы блуждаем в твоём подсознании.

– Я всегда хотела спросить кое о чём, если вдруг представится такая возможность, – сказала Алекс.

Она понятия не имела, почему думала, что когда-нибудь ей представится возможность задать вопрос литературным персонажам, но, тем не менее, она его задала.

– Почему вы захотели вернуться домой, после того как побывали в таких удивительных волшебных местах: на Небывалом острове, в Стране Оз, в Нарнии, в Стране чудес?

Девочки переглянулись. Их никогда об этом не спрашивали, по крайней мере в разуме Алекс.

– Потому что не важно, где ты побывал и что повидал, – тебе всё равно захочется туда, где твой дом, – сказала Люси.

– Дом там, где тебя любят, – сказала Венди.

– Дом – часть тебя, – добавила Алиса. – Дом там, где твоя семья.

– В гостях хорошо, а дома лучше, – сказала Дороти так, будто признала это впервые.

Алекс же, хоть и оценила их слова, не могла с ними согласиться.

– Я всё же сомневаюсь, что дом непременно там, где ты родился, – осторожно произнесла она.

Алекс поняла, что ответила на собственный вопрос, не дававший ей покоя уже долгое время.

– Алекс? Алекс? – раздался вдруг знакомый голос. Алекс огляделась, но не поняла, откуда доносится голос.

– Что происходит? – спросила Алекс девочек, но они пропали.

– Алекс! Тебе больно? Очнись! – умолял голос, и с каждым звуком очертания пещеры таяли.

Алекс очнулась на земле. Она увидела небо и кроны деревьев, а ещё обеспокоенное лицо склонившегося над ней мужчины.

– Боб? – Алекс села.

– Ты жива! – у Боба на глазах заблестели слёзы, и он сгрёб Алекс в объятья. – Это чудо какое-то! Я видел, как ты падала сверху! У тебя, наверное, шок… – Боб взял её руку и проверил пульс. – Хотел бы я знать, есть ли тут отделение интенсивной терапии…

– Боб, я в порядке… гляди! – воскликнула Алекс. Она до сих пор сжимала в руке жезл. – Чудотворный жезл! Я держала его в руке, и он меня спас!

Боб посмотрел на девочку так, будто она говорила на другом языке.

– Наверно, пора бы уже перестать удивляться?

Алекс поднялась на ноги. Вдалеке виднелась колонна Колдуньи. Небо над ней всё чернело и чернело от дыма.

– Мне нужно обратно, – сказала Алекс.

– Туда?! – оторопел Боб. – Погоди… хочешь сказать, ты свалилась оттуда?

– Да, и мне нужно туда вернуться, – сказала Алекс, – но у меня нет времени идти пешком.

– Тогда как ты туда заберёшься? – недоумевал Боб.

Алекс посмотрела на жезл, а потом на Боба.

– Кажется, придумала, – сказала девочка, лукаво улыбаясь.

Боб попятился.

– Ох, не нравится мне, куда ты клонишь…

Глава 28 Самая сильная магия

Колдунья расхаживала перед троном, кипя от злости. Волосы яростно развевались у неё за спиной.

– Повтори! – потребовала она.

– Но ведь я уже раз десять повторила! – захныкала Красная Шапочка, до сих пор стоявшая на коленях возле чаши с огнём.

– Ты повторишь сто раз, если я прикажу! – завопила Эзмия.

Шапочка сделала, как ей было велено.

– Я, королева Красная Шапочка королевства Красной Шапочки отдаю тебе своё королевство, – проговорила девушка.

Эзмия вперила взгляд в чашу с огнём, но перемен не увидела: пламя неистово полыхало, но выше не поднялось. Колдунья села на трон и вцепилась руками в подлокотники.

– Что не так? – спросил Румпельштильцхен.

– Не получается! – вскричала она. – Не понимаю… я работала над этим заклятием веками! У меня было всё необходимое.

Шарлотта горько рыдала в клетке.

– Ты… ты… ты чудовище! – всхлипывала она. – Как ты могла убить маленькую девочку?

– Я же сказала тебе молчать! – заорала на неё Эзмия. Мысли метались у неё в голове, колдунья не могла ясно соображать.

Но Шарлотта не успокаивалась. Она думала, что её дочь умерла и никогда не вернётся. А Коннер не верил в то, что видел собственными глазами. Но, глядя на то, как бесится Колдунья, не понимая, в чём причина неудачи, мальчик воспрянул духом.

Чтобы открыть проход в Другой мир, Эзмии были нужны семь смертных грехов и наследница волшебного трона. Возможно, Алекс удалось забрать гордость Эзмии, возможно, – только на секунду допустить эту мысль! – она создала жезл и благодаря ему выжила!

– Наверно, эта ведьма Агата мне солгала! – воскликнула Эзмия. – Пламя должно открыть проход в Другой мир, как только я подчиню себе прошлое, настоящее и будущее и обрету власть над семью смертными грехами: похотью, завистью, ленью, гневом, чревоугодием, алчностью и… гордыней.

Перечислив компоненты заклинания, Колдунья изменилась в лице. Она перевела взгляд на то место, где стояла Алекс, прежде чем её отшвырнуло в небо лучом заклятия.

К всеобщему удивлению, Коннер неожиданно заулыбался.

– Что такое, Эзмия? – издевательским тоном спросил он. – Маленькая девочка забрала у тебя гордость?

Колдунья резко повернула к нему голову, словно волчица, учуявшая добычу.

– Что ты сказал? – бросила она.

– Коннер, что ты творишь? – прошептал Фрогги.

– Не зли её! – тихо сказал Джек.

Коннер пропустил их слова мимо ушей.

– Я сказал, что маленькая девочка забрала у Колдуньи гордость! – громко повторил он во всеуслышание. – Вот поэтому ты не можешь закончить заклинание!

По амфитеатру пронёсся шепоток. Короли и королевы не понимали, что происходит: то ли Коннер пытался задеть Колдунью в отместку за то, что она сделала с его сестрой, то ли говорил правду.

– Молчать! – рявкнула Колдунья. – Если вы думаете, что мою гордость так легко забрать, то выставляете себя глупцами! Принесите мальчика сюда!

Растения снова прижали Красную Шапочку к стене, а её место возле чаши с огнём занял Коннер.

– Нет! – закричала Шарлотта. – Не смей его трогать!

– Сливочный мальчик! – заплакала Тролбэлла.

Но Коннере ни капельки не боялся.

– Что, и меня убьёшь? – поинтересовался он.

– Конечно, – ощерилась Колдунья.

– Давай, валяй, – зубоскалил Коннер. – Надеюсь, тебе полегчает. Убийство ещё одного невинного ребёнка наглядно показывает, как тебя распирает от гордости, могущественная наша!

Колдунья была сыта по горло.

– Скажешь что-нибудь напоследок?

Коннер задумался на мгновение; он хотел, чтобы его слова как следует обидели Эзмию.

– Ты уродливая и от тебя воняет, – сказал он, – а в моём мире все думают, что ты зелёная и с рогами!

Эзмия подняла руку, готовясь поразить Коннера заклинанием. Мальчик собрался с духом.

– Эзмия! Смотри! – закричал Румпельштильцхен, показывая на небо.

К амфитеатру летела белая лошадь с огромными крыльями. Когда она приблизилась, все разом ахнули, увидев всадницу у неё на спине.

– Алекс! – заорал Коннер вне себя от радости.

– Ты жива! – закричала Шарлотта из клетки.

Лошадь приземлилась посреди амфитеатра, и Алекс спешилась. Подняв Чудотворный жезл, она направила его на Колдунью.

– Соскучилась по мне?

Колдунья не верила глазам. Она взмахнула рукой, и растения прижали Коннера к стене.

– Алекс, не трать время на болтовню! – закричал ей брат. – Убей её! Насмерть! – Тут Эзмия снова взмахнула рукой, и растения закрыли Коннеру рот.

Колдунья пристально посмотрела на Шарлотту в клетке, и тут её осенило: эта женщина – не внучка Феи-крёстной! Эзмия приблизилась к Алекс, осматривая её как интересный экспонат в музее.

– Так, значит, ты настоящая внучка Феи-крёстной? – протянула Колдунья, обходя её кругом.

Алекс не опускала жезл. Она была готова поразить Эзмию в любую секунду, если та вздумает напасть.

– Забавно, что у нас столько общего, – произнесла Эзмия. – Мы обе из Другого мира, у обеих в жилах течёт волшебная кровь, у обеих выдающиеся способности в…

– Нет у нас ничего общего, – отрезала Алекс. – Я бы никогда не сделала то, что сделала ты.

На лице Эзмии мелькнула улыбка.

– А вот тут ты ошибаешься. Видишь ли, когда я оказалась в этом мире, то была такой же, как ты: предвкушала уготованную мне жизнь и подавала большие надежды. Мне так хотелось нести добро людям, помогать им и отдавать всю себя тем, кому я нужна. А потом я усвоила жестокий урок: не делай людям добра – не получишь зла.

Я не исключение из правил, а такая, как все: жестокая, несправедливая и несчастная. Люди не рождаются героями или злодеями – они ими становятся из-за тех, кто их окружает. Настанет день, когда ты хлебнёшь горя, и в этот миг гнев и обида пустят корни в твоём сердце. И вот тогда ты поймёшь, что ничем от меня не отличаешься, и до смерти испугаешься.

Алекс покачала головой и крепче сжала жезл.

– Нет, Эзмия, я не стану такой, как ты. Уж лучше ничего не иметь, но быть добросердечной, чем иметь всё, но стать бездушной.

В амфитеатре воцарилась тишина. Волосы Эзмии яростно развевались у неё за спиной.

– Так тебе! – закричал Коннер. – Что, больно? Может, мазью помажешь?

Колдунья взмахнула рукой, и растения снова закрыли Коннеру рот.

– Ты очень храбрая с этой палочкой в руке, – усмехнулась Эзмия. – Но чего ты стоишь против меня один на один?

Алекс поняла, что всё сейчас зависит от неё: если она хочет победить Колдунью раз и навсегда, возможно, это её единственный шанс.

– Ладно. – Алекс бросила жезл на землю. – Он мне не нужен.

Все ахнули.

– Алекс, ты спятила?! – заорал Коннер через растения, закрывшие ему рот. – Подними сейчас же! Подними!

Колдунья расхохоталась, потешаясь над беспечностью Алекс.

– Глупая девчонка! – процедила она. – Говори своё предсмертное желание!

– Мне не нужен жезл, чтобы победить тебя, Эзмия. Течёт в моих жилах волшебная кровь или нет, во мне всегда будет самая могущественная сила – сострадание. И для тебя оно тоже есть.

– Что? – спросила Колдунья, потрясённая её безрассудством.

Алекс набрала в грудь воздуху, отчаянно надеясь, что у неё получится навсегда отнять силы Эзмии.

– Эзмия, от имени всех присутствующих я прошу у тебя прощения за то, что тебе сделали люди, и я прощаю тебе все ужасные поступки, которые ты совершила, пытаясь залечить раны. Мне жаль, что твою семью убили, когда ты была маленькой. Жаль, что никого не было рядом, чтобы утешить тебя, когда тебе снова и снова разбивали сердце. Я сочувствую, что феи никогда не относились к тебе по-доброму, как к другим. И мне жаль, что месть оказалась единственным способом, который ты выбрала, чтобы исцелиться.

Все переводили взгляд с Алекс на Эзмию, с Эзмии на Алекс, будто бы наблюдая за теннисным матчем. Коннер зажмурился в страхе, что Колдунья убьёт его сестру, но на этот раз взаправду.

Слова Алекс застигли Колдунью врасплох: она совсем не ожидала, что девочка скажет такое. И Колдунье не пришло в голову ничего лучше, кроме как рассмеяться Алекс в лицо.

– Извинения не приняты, – жёстко сказала Эзмия. Она направила палец на Алекс, чтобы сразить девочку заклятием, но ничего не произошло. Она попыталась снова – ни единой искры не слетело с её пальца. Эзмия попробовала другой рукой, но ничего не вышло.

Резко потускнев и лишившись ярко-фиолетового оттенка, волосы Эзмии поседели и перестали развеваться. Пламя в чаше угасало с каждой секундой и наконец потухло совсем, оставив после себя лишь горстку обгоревших черепов. Растения начали извиваться, как умирающие змеи, а потом ослабили хватку и отпустили пленников.

– Нет! – вскричала Эзмия. – Нет! Не может быть!

Все в изумлении наблюдали за тем, как волшебство улетучивается из тела Колдуньи, и Эзмия превращается в дряхлую старуху, которая с трудом стоит на ногах. Колдунья потеряла свою силу.

Алекс закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Она повернулась к брату, который выпутывался из увядших растений. Коннер и все остальные с гордостью смотрели на Алекс. Тринадцатилетняя девочка сумела сделать то, что не удалось ни одному правителю.

Эзмия упала наземь и скорчилась. Но тут она собрала последние силы и дотянулась до Чудотворного жезла!

– Алекс, сзади! – закричал Коннер.

Алекс обернулась и увидела, что Эзмия направила на неё жезл. Держа его в руках, Эзмия возвращала свои волшебные силы: волосы развевались у неё за спиной, пламя в чаше снова вспыхнуло, а растения встрепенулись, возвращаясь к жизни, и снова прижали пленников к стенам.

Не раздумывая ни секунды, Коннер схватил меч Златовласки и рванул к сестре, на бегу разрубая растения, пытавшиеся до него дотянуться и схватить.

Эзмия смотрела на Алекс, злобно оскалившись, а её глаза горели жаждой мести.

– Может, я и ошиблась, может, я буду жить долго и счастливо!

Сердце у Алекс ушло в пятки, девочка в страхе замерла на месте. Ей не верилось, что произошла такая перемена: за долю секунды она превратилась из победителя в побеждённого.

Из жезла вырвался яркий луч смертельного заклятия. Алекс зажмурилась, поняв, что сейчас умрёт…

– НЕТ! – закричал Румпельштильцхен. Выскочив из ниоткуда, гном закрыл собой Алекс. Луч ударил его в грудь, и Румпельштильцхен рухнул как подкошенный.

Эзмия в ужасе глядела, как смертельное заклятие, предназначенное Алекс, угодило в того, кого она считала своим единственным другом. Коннер подлетел к Колдунье и одним махом разрубил пополам Чудотворный жезл. Тут же волшебство покинуло измождённое тело Эзмии, и колдунья снова стала тщедушной старухой.

Алекс села на землю и положила голову Румпельштильцхена на колени. Коннер присел рядом, но помочь гному было уже нельзя.

– Ты спас мне жизнь, – сказала Алекс, – почему?

Румпельштильцхен хватал ртом воздух, веки его тяжелели.

– Я просто хотел… чтобы мои братья… гордились мной… – прохрипел он. Его губы тронула слабая улыбка, он закрыл глаза и умер у Алекс на руках.

– О нет, – прошептал Коннер, – бедный Румпель.

Близнецы посмотрели на Эзмию, которая скорчилась на полу и пыталась подползти к ним.

Тело Колдуньи слабело и усыхало с каждой секундой.

– Похоже… вы… победили… – просипела она через силу.

Алекс и Коннер смотрели на неё с отвращением и жалостью, и Эзмия съёжилась под их взглядами.

– Нет, Эзмия, когда кто-то погибает, нет победителей и побеждённых.

Эзмия опрокинулась на спину и устремила взор в серое небо. Последний вздох, и её тело рассыпалось прахом, а о Колдунье остались лишь горькие воспоминания. Утратив гнев, который поддерживал в ней жизнь, тело и душа Колдуньи исчезли без следа, умерев от сострадания.

Короли, королевы и феи сбросили с себя безжизненные растения и кинулись друг к другу в объятия. Беда миновала, королевства были спасены.

Король Ченс и Золушка обнимали принцессу Надежду, а Золушка утирала слёзы счастья с усталых глаз. Спящая Красавица и король Чейз не отходили друг от друга: они встретились впервые за несколько недель. Белоснежка и король Чендлер помогали Рапунцель вынуть все листочки и веточки из волос – дело не из лёгких.

Красная Шапочка усыпала поцелуями Фрогги. Джек попробовал поцеловать Златовласку, но девушка, привыкшая за свою разбойничью жизнь молниеносно реагировать на любые резкие движения, перебросила его через плечо.

Тролбэлла подошла к Коннеру.

– Слушай, Тролбэлла, я очень польщён, но я правда не хочу… – начал было он, но королева троблинов прижала пухленький указательный пальчик к его губам.

– Нет, Сливочный мальчик, позволь мне сказать. Я понимаю, что тебе сегодня тяжело пришлось: сначала Дохлячку чуть не убили, а потом тебя самого. Я просто хотела сказать, что не хочу тебя торопить с нашей свадьбой. Через два дня или через две недели – я буду тебя ждать.

– Э-э-э, спасибо? – пролепетал Коннер. Тролбэлла подмигнула ему и ушла, оставив мальчика в ещё большем замешательстве.

Феи подошли к хрустальным сосудам, стоявшим в ряд перед золочёным троном, и открыли их один за другим, отпуская на волю пленённые души. Близнецы смотрели, как духи Пекаря, Замочных дел мастера и Солдата взмыли в воздух и растворились в небе. Духи Короля и Музыканта парили позади остальных, будто ждали кого-то. Тут из воздуха появились духи королевы Красавицы-старшей и Глории и воссоединились со своими возлюбленными.

Глория и Музыкант посмотрели на близнецов и благодарно поклонились, а после исчезли в небе с другими духами. Призраки Короля и королевы Красавицы-старшей с любовью глядели на Спящую Красавицу и Короля Чейза, а потом тоже растворились в воздухе.

– Кто они такие? – спросила Спящая Красавица мужа.

Король Чейз посмотрел на небо и улыбнулся.

– Теперь они наши ангелы-хранители.

Джек сбил замок с клетки, в которой сидела Шарлотта, и женщина бросилась обнимать своих детей.

– Мама! – дружно закричали близнецы.

– Никогда ещё я так вами не гордилась! – воскликнула она со слезами на глазах.

– Я тоже, – раздался позади них чей-то голос.

Близнецы обернулись и увидели свою бабушку. Её душу тоже выпустили из сосуда, и она снова стала собой. Ребята крепко обняли бабушку, радуясь, что наконец-то могут это сделать.

У бабушки светились глаза от переполнявшей её гордости.

– Чем старше вы становитесь, тем больше меня поражаете, – с любовью сказала она внукам. – Ваш отец бы очень вами гордился.

Алекс и Коннер переглянулись с улыбками, зная, что, где бы папа ни был в эту минуту, он тоже улыбался.

Неожиданно стоявшая в сторонке крылатая лошадь громко заржала.

– Кстати, Алекс, а где ты раздобыла летающую лошадь? – полюбопытствовал Коннер.

Радостная улыбка слетела с её лица.

– О нет, я совсем забыла про Боба! – воскликнула она. – Бабушка, можешь превратить его обратно в человека?

Фея-крёстная рассмеялась. Достав из складок мантии волшебную палочку, она ей взмахнула. Из кончика вылетел яркий луч и, коснувшись лошади, кружил вокруг неё, пока она не превратилась в Боба.

Доктор тряс головой, пытаясь найти равновесие.

– Боб, это ты?! – ахнула Шарлотта. – Что ты здесь делаешь?

– Не мог же я пропустить всё веселье, а? – хохотнул он.

Шарлотта кинулась его целовать, и близнецы стыдливо отвели взгляды.

– Ты ни за что не поверишь, что с ним случилось! – начал рассказывать Коннер маме. – Его чуть не слопали медведи и акулы, а ещё его поймала Морская ведьма, и…

– И пусть он сам расскажет о своих приключениях, – закончила за Коннера Алекс и утащила брата за руку. Ясное дело, маме и Бобу хотелось побыть наедине.

Близнецы с бабушкой подошли к краю амфитеатра и посмотрели на Прекрасное королевство. Солнце садилось, окрашивая небо нежно-розовым.

– Прости, что убежали из дома, ба, – Алекс попыталась добавить искренности в голос, но у неё плохо получилось спрятать улыбку.

– Ага, – хихикнул Коннер, – мне прямо ну очень стыдно. – А он даже не пытался притворяться.

Бабушка покачала головой и посмотрела на небо, сама с трудом сдерживая улыбку.

– Что же мне с вами делать? – задумчиво проговорила она. – Думаю, уроки волшебства пойдут вам на пользу. По крайней мере, вы больше не станете топить дома.

– Ой, я совсем об этом забыл! – хлопнул себя по лбу Коннер. – Прости, что потопили твою хижину, ба!

– Уроки волшебства?! Правда? – запрыгала от радости Алекс.

– Думаю, вы их заслужили, – улыбнулась бабушка. – Если только мама не будет против.

– Сомневаюсь, что после всего случившегося она когда-нибудь сможет сказать нам «нет», – хмыкнул Коннер.

– Что-что, Коннер? – спросила Шарлотта, подходя к ним вместе с Бобом.

– Э-э-э… – Коннер густо покраснел. – Я просто предположил, что теперь тебе трудно будет нам в чём-нибудь отказывать, поскольку мы спасли тебе жизнь.

Шарлотта сощурилась.

– Я дала вам жизнь. Этого вам не переплюнуть.

Коннер вяло рассмеялся:

– Я просто пошутил.

Все вместе они смотрели на освобождённое королевство. На востоке догорал закат, власти Колдуньи пришёл конец. Теперь Страна сказок могла вздохнуть свободно. Она снова стала раем.

Глава 29 К худу или к добру

На следующий день все правители уехали из Прекрасного королевства, чтобы отметить победу над Колдуньей со своим народом. Во дворце осталась только Красная Шапочка: в конце недели она, Фрогги, Златовласка, Джек, Боб, Шарлотта и близнецы пошли на похороны Румпельштильцхена.

Узнав, как погиб их брат и что сказал перед смертью, Семь гномов были потрясены до глубины души и устроили Румпельштильцхену достойные проводы.

Скромная церемония проходила в Гномьих лесах, возле дома гномов. Братья сделали гроб из стекла, украсили его драгоценными камнями из шахт и убрали цветами. Когда-то они сделали такой же гроб для Белоснежки. Румпельштильцхена похоронили на полянке, усеянной цветами, неподалёку от хижины братьев. Гномы рассказали, что в юности Румпель часто сиживал на этом лугу. Они знали, что брату бы понравилось такое место упокоения.

Надпись на надгробном камне гласила:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ

РУМПЕЛЬШТИЛЬЦХЕН,

ВОСЬМОЙ БРАТ

ГОРДОЙ СЕМЬИ ГНОМОВ

Вечером, когда все вернулись в Прекрасное королевство, король Ченс и Золушка устроили пир в честь близнецов и их друзей, путешествовавших на воздушном корабле.

Коннер сидел за столом в парадном зале, как вдруг рядом с ним уселся какой-то мужчина и завёл разговор.

– Жду не дождусь, когда начнётся бал! Соскучился я по этим торжествам.

– Э-э, мы знакомы? – Коннер с подозрением покосился на незнакомца.

– Коннер, это же я, – засмеялся мужчина, – Фрогги.

Коннер покачал головой и снова взглянул на принца. Мальчик постоянно забывал, что Фрогги на самом деле человек, но, в каком бы обличье он ни был, его глаза всегда лучились добротой.

– Как только мы вернулись с похорон, твоя бабушка превратила меня обратно в человека, – объяснил Фрогги. – Странное дело, я так привык к обличью лягушки, что совсем забыл, что нужно превратиться в человека.

– Скучаешь по лягушачьей жизни? – поинтересовался Коннер.

– Удобно было просто допрыгнуть до верхних полок с книгами, а не взбираться по лестнице, – улыбнулся принц. – Пока не распрощаешься с лягушачьими лапками, не поймёшь, как они полезны. – Тут у Фрогги загорелись глаза. – Кстати о чтении… у меня для тебя кое-что есть.

Пошарив за пазухой, принц достал скрученные трубкой листы пергамента.

– Когда мы были в лагере троблинов, я нашёл их среди обломков «Бабули». – Фрогги протянул пергаменты Коннеру.

– Мои сказки! – воскликнул мальчик. – Я уж думал, с концами их потерял!

– Должен признаться, они мне пришлись весьма по душе, – улыбнулся принц. – У тебя настоящий писательский талант. Хотя могу дать маленький совет…

– Какой?

– Ни в коем случае не давай это читать Красной Шапочке, – тихо проговорил принц. – Я подумал, что это очень умно – представить всех троллями, – но Шапочка отправит тебя на плаху, если прочитает твоё представление о ней.

Коннер хихикнул и хлопнул принца по плечу.

– Я не шучу, – сказал Фрогги.

Коннер сглотнул.

Наконец все гости прибыли и заняли свои места за столом. Джек и Златовласка в ужасе смотрели на серебряные приборы, не зная, за что браться. В зал вплыла Красная Шапочка и ослепила всех блеском своих драгоценностей. Это было чересчур даже для пира в Прекрасном дворце.

Боб, заметно нервничая, сел напротив Коннера.

– Что такое, Боб? – спросил мальчик. – Такое ощущение, что тебе предстоит оперировать президента.

Алекс кашлянула, привлекая внимание Коннера.

– Сегодня вечером он сделает маме предложение, – прошептала она брату, когда мама отвернулась.

– Ого! – восторженно прошептал Коннер. Он подмигнул Бобу и поднял вверх большие пальцы.

– Коннер, ты в порядке? – спросила Шарлотта.

– Э-э-э… да, – смутился Коннер. – Просто есть очень хочется.

Алекс закатила глаза. Шарлотта с подозрением смотрела на сына, опасаясь, что он заболел.

Тут к Златовласке подошёл лакей с подносом, на котором лежал конверт.

– Вам пришло письмо, мадам, – сообщил лакей.

– Мне? – удивилась девушка. – Интересно, от кого.

Вскрыв конверт, она пробежала глазами коротенькое письмецо. На лице у девушки появилась радостная улыбка, но вид у неё был такой, будто она сильно удивлена и не знает, радоваться или огорчаться новостям.

– Что в письме? – спросил Джек.

– Это записка из конюшен во дворце Красной Шапочки. Овсянка ждёт прибавления, – сказала Златовласка.

Джек и близнецы держались, держались и расхохотались один громче другого!

– Упряжка! – хором воскликнули ребята.

– Я так и знал, что между ними искра проскочила! – ухмыльнулся Коннер.

Пир начался. Блюда подавали – пальчики оближешь, и близнецы только успевали жевать. Перед десертом Боб постучал ложечкой по своему бокалу, привлекая внимание всех гостей. Алекс и Коннер обменялись взволнованными взглядами: начинается.

– Я просто хотел вас всех поблагодарить за то, что пригласили меня. Я в семье Бейли новичок, так что оказаться в этом мире, познакомиться с вами – ого-го какое приключение! Ну а сейчас, когда я нахожусь в одном зале с людьми, величайшие истории любви которых знает каждый, я не могу не воспользоваться предоставленной мне возможностью.

Шарлотта переводила взгляд с Алекс на Коннера, пытаясь понять по лицам детей, знают ли они, что затеял Боб. Но ребята старательно отводили взгляды, чтобы ненароком не испортить Бобу сюрприз. И тут Боб опустился на одно колено и протянул Шарлотте кольцо.

– Шарлотта, сделаешь ли ты меня самым счастливым человеком в мире – в обоих мирах, – станешь моей женой?

У Шарлотты навернулись слёзы на глаза.

– Я… я… – пролепетала она. Все в зале затаили дыхание… – Да, да, тысячу раз да!

Боб надел ей кольцо на палец и крепко обнял. Алекс тут же расплакалась, Коннер мужественно сдерживался, но всё равно чуть-чуть прослезился, а вслед за ребятами и все остальные дали волю слезам радости. Даже по меркам сказочного мира это были незабываемо прекрасные мгновения.

– Вы должны сыграть свадьбу во дворце, – сказала Золушка.

– Что? – удивилась Шарлотта.

– Пожалуйста, мы настаиваем. – Золушка взяла за руку короля Ченса. – Мы всё думали, как же вас отблагодарить за то, что вы заботились о принцессе Надежде, пока были в плену у Колдуньи. Для нас это будет огромной радостью.

Шарлотта не нашлась что сказать. Её удивило их предложение.

– Вы очень добры, но я не уверена, что…

– Мам, – перебила её Алекс, – говорю от имени всех женщин из Другого мира: нельзя отказываться от предложения сыграть настоящую сказочную свадьбу!

– Даже я соглашусь, что это очень круто, – вставил Коннер.

Шарлотта развела руками: решение уже приняли за неё.

– Что ж, ладно. Для меня это огромная честь, спасибо вам! – сказала она. – Думаю, можно сыграть одну свадьбу здесь, а потом ещё одну дома, с нашими друзьями.

Все подняли бокалы в честь Шарлотты и Боба.

– Живите долго и счастливо, – благословила их Фея-крёстная.

Красная Шапочка постучала ложечкой по своему бокалу и встала. Никто не мог на неё смотреть, не жмурясь, – блеск бриллиантов прямо-таки ослеплял.

– Я хочу сообщить радостные новости, – сказала королева. – Феи, короли и королевы из Содружества «Долго и счастливо» приняли решение простить Джеку и Златовласке все их преступления и в качестве благодарности за помощь в борьбе с Колдуньей не требовать их ареста.

Зал взорвался аплодисментами, все поздравляли счастливую пару. Однако Джек и Златовласка, казалось, вовсе не обрадовались.

– Чудесно, – выдавила Златовласка, натянуто улыбаясь.

– За вас, – пробормотал Джек, нехотя поднимая бокал.

– Ты можешь вернуться в своё поместье, Джек, – сказала Шапочка. – И это будет очень удобно – я как раз хочу построить там рядом загородный дом!

Джек и Златовласка притворились, что новости их обрадовали. А Шапочка всё говорила и говорила о том, сколько их ждёт незабываемых двойных свиданий и как они будут проводить время вместе, раз уж будут жить по соседству.

Златовласка наклонилась к Джеку.

– Что ж, по крайней мере, меня теперь не будет терзать совесть, что тебе приходится терпеть лишения, живя вне закона.

– Больше не будем удирать от стражников, не будет у нас стычек с людоедами, перестанем воровать еду в лавках, не будем спать под звёздным небом в лесу, полном опасностей…

– Начнём тихую спокойную жизнь без треволнений, – подхватила Златовласка. – Ты только представь, как мы живём всю жизнь в твоём поместье и умираем со скуки в компании Шапочки и Чарли.

Джек и Златовласка ухмыльнулись, думая об одном и том же. Хуже судьбы не придумаешь.

Девушка шепнула что-то Джеку на ухо, и тот расплылся в широченной ухмылке. Близнецы переглянулись: эта парочка явно что-то затевала. Златовласка встала из-за стола, подошла к Шапочке и заключила бывшую заклятую подругу в крепкие объятия.

– Чего это ты? – удивилась Шапочка.

– Просто хочу тебя поблагодарить, – сказала Златовласка. – Ты поступила очень благородно, и мы навеки у тебя в долгу.

Шапочка была так тронута, что чуть не расплакалась.

– Ох, да не за что! Хоть мы и пытались убить друг друга – я тебя заманила в дом злющих медведей, а ты чуть не скинула меня в бездонную яму, – но я бы хотела оставить это в прошлом. И пусть наша дружба крепнет с каждым днём!

Златовласка одарила её улыбкой.

– Чудесно, Шапочка, – кивнула она. – А теперь прошу прощения, выйду на минутку.

Златовласка ещё раз обняла Шапочку и вышла из зала. Наконец подали десерт, и Коннер принялся высматривать, не достался ли кому-нибудь кусок больше, чем у него.

– Эй, это нечестно, Шапочке дали два куска… – начал было мальчик, но вдруг осёкся. Что-то было не так: он смотрел на королеву и не жмурился. – Слушай, Шапка, а где твоё колье?

– Колье? – Шапочка тронула рукой шею и вскрикнула, поняв, что ожерелье пропало.

– Куда оно могло подева… ЗЛАТОВЛАСКА!

Близнецы посмотрели на Джека. Тот вытирал рот салфеткой, старательно пряча под ней широкую ухмылку.

Тут в зал ворвался сэр Лэмптон. Так уж сложилось в последнее время, что он то и дело приносил плохие вести. В зале воцарилась тишина.

– Что-то случилось, сэр Лэмптон? – спросил король Ченс.

– Простите, что вот так врываюсь, ваше величество, – сказал Лэмптон. – Не сочтите за грубость, но это вы позволили Златовласке взять лошадь из наших конюшен, или же её украли?

Все уставились на Джека.

– Что ж, мой черёд, – сказал он, выходя из-за стола. – Алекс и Коннер, я был рад снова с вами встретиться. Спасибо всем за чудесный вечер и вкусный ужин. Спокойной ночи.

Сказав это, Джек опрометью выбежал из зала и… выпрыгнул из ближайшего окна! Шапочка подскочила со своего места и бросилась вслед за ним. Чарли и близнецы подоспели как раз вовремя: они увидели, как Джек, плавно соскользнув с крыши, плюхнулся ровнёхонько на спину лошади, которую Златовласка держала под уздцы. Парочка помахала Красной Шапочке, Чарли и близнецам (колье Шапочки переливалось в лунном свете на Златовласкиной шее).

– Моё колье! – завопила Шапочка. – А ну верни его мне сию же минуту!

Златовласка тронула поводья, и они с Джеком ускакали прочь – счастливые и снова вне закона.

Шапочка ударила ладонями по подоконнику.

– Поверить не могу, что была так великодушна к ней! – вскричала Шапочка. – Сэр Лэмптон, соберите своих солдат и сейчас же отправляйтесь за ней в погоню!

– Но я служу не вам, – возразил сэр Лэмптон.

– Меня это не волнует! Разыщите их! – приказала Шапочка.

Лэмптон перевёл растерянный взгляд на короля Ченса и Золушку – те лишь пожали плечами.

– Будет сделано, королева Красная Шапочка, – тяжко вздохнул сэр Лэмптон и покинул зал.

Алекс, Коннер и Чарли смеялись от души, глядя, как их друзья скачут к горизонту. Хоть это и опечалило Шапочку, они были рады, что Джек и Златовласка вернулись к привычной жизни.

Спустя два дня состоялась свадьба Шарлотты и Боба. Дворец убрали цветами и знамёнами, а по всему королевству звонили в колокола. По традиции Прекрасного королевства бабушка близнецов превратила мамину форму медсестры в красивое платье с фатой.

Алекс и Коннер никогда не видели маму такой красивой и даже едва не расплакались от радости. Они были очень счастливы, что у их мамы будет свадьба, какую она заслуживает.

Свадебная церемония проходила в бальном зале, и там яблоку было негде упасть. Близнецы подумали, что на свадьбу пришло всё королевство. Фея-крёстная взяла на себя роль свадебного распорядителя. По проходу к алтарю Золушка вела за руку маленькую принцессу Надежду: девочка разбрасывала горстями цветочные лепестки. Коннер был шафером Боба, а Алекс – подружкой невесты.

– Шарлотта, согласна ли ты взять этого мужчину в мужья? – спросила Фея-крёстная.

– Согласна, – улыбнулась Шарлотта.

– А ты, Роберт, согласен взять эту женщину в жёны?

– Согласен, – ответил с улыбкой Боб.

Клятвы прервал трубный звук: расчувствовавшись, Красная Шапочка заливалась слезами и громко высмаркивалась. Несомненно, королеву растрогала свадебная церемония, но вообще она до сих пор горевала об утрате своего любимого колье.

– Властью, данной мне Содружеством «Долго и счастливо», объявляю вас мужем и женой, – проговорила Фея-крёстная. – Можете поцеловать невесту.

Близнецы одновременно отвернулись, а толпа захлопала. После церемонии Боб, Шарлотта и близнецы сели в карету в форме тыквы и поехали по улицам Прекрасного королевства, приветствуя всех, кто желал им жить долго и счастливо.

– Хорошее начало для новой жизни, – сказал Коннер.

Вечером, когда торжество закончилось, Совет фей собрался во дворце и встретился с Феей-крёстной. Дело было срочное, а на заседании совета могли присутствовать только его члены. Фея-крёстная взмахнула палочкой и сотворила дверь, ведущую в Другой мир. Они с феями ждали прибытия Матушки Гусыни, чтобы можно было начать заседание.

Наконец Матушка Гусыня протиснулась в дверь, таща за собой корзину и Лестера, который артачился и упрямо тянул её назад.

– Давай же, Лестер. Я понимаю, что тебе нравятся игровые автоматы, но мы не можем навсегда остаться в Вегасе.

Судя по виду Матушки Гусыни, в последнее время она много путешествовала. На голову она нахлобучила огромное сомбреро с надписью «ТИХУАНА», шею в несколько рядов обматывала цветочная гирлянда с Гавайев, на футболке красовалась надпись I LOVE NY[6], а обута была в голландские деревянные башмаки. Большой поролоновый палец с какой-то футбольной игры она так и не сняла с руки.

– Кажется, вы были заняты, ОМГ, – заметил Коннер.

– Эй, вы с сестрицей спасли мир, но это не значит, что можно дерзить! – отбрила Матушка Гусыня. – Я просто боялась, что Колдунья проберётся в Другой мир, вот и отправилась по всем своим любимым местечкам, пока она их не уничтожила.

Алекс оглядела её разномастный наряд, собранный по частям по всему свету.

– Значит, вы были в Мексике, Нью-Йорке, на Гавайях, на какой-то футбольной игре… а башмаки откуда?

– Из Амстердама, – ухмыльнулась Матушка Гусыня. – Меня там обожают.

– Не знал, что детские стишки популярны в Амстердаме, – сказал Коннер.

– А они не популярны. Люди знают меня там не как Матушку Гусыню. Когда я приезжаю, они называют меня по-своему.

– И как же? – полюбопытствовала Алекс.

– Матушка Хаос, – ответила она.

Близнецы медленно кивнули, не желая знать никаких подробностей.

– Так, давайте-ка приступим к делу, – хлопнула в ладоши Матушка Гусыня и отправилась в отдельную комнату, где её ждали остальные феи.

– Вовремя же ты явилась, – заметила Тангерина.

– Следи за своими пчёлами, – сказала Матушка Гусыня. – Нет, я не шучу! Они весь пол запачкали.

Феи плотно закрыли за собой дверь, а близнецы, прижавшись к двери ушами, приготовились подслушивать.

– Страна до сих пор в руинах… – до ребят донёсся приглушённый голос Эмеральды. – Постепенно мы очищаем Восточное королевство от терновника и ползучих растений… Северное королевство уничтожило всю отравленную пищу… Нужно как-то убрать колонну Колдуньи… и мы не обсудили кое-что ещё, что касается вас, Фея-крёстная.

Близнецы переглянулись. Их снедало любопытство.

– Я сейчас, – сказал Коннер.

Через пару минут мальчик вернулся с пустыми стаканами, которые он утащил из кухни. Один он дал сестре, и ребята снова прижались к двери, обратившись в слух. Теперь им был лучше слышен разговор фей.

– Неужели вы не понимаете, как тяжело это будет для моей семьи? – спросила бабушка.

– Мы же поступаем так из добрых побуждений, чтобы больше такого не повторилось, – объяснила Скайлин.

– Если оставим всё как есть, это лишь дело времени, когда кто-нибудь вздумает пойти по стопам Колдуньи, – сказал Ксантус.

– Так или иначе, решать тебе, – произнесла Эмеральда. – Это твой дар, ты хранительница врат. А мы можем лишь выразить наше мнение, что лучше для обоих миров.

Алекс и Коннер снова переглянулись.

– Я понимаю, – сказала их бабушка. – И раз вы все думаете, что так будет лучше, я не могу закрыть на это глаза. Просто я не представляю, как рассказать об этом внукам.

– Не спеши, – посоветовала Эмеральда.

Близнецы услышали, что феи идут к двери, и бросились наутёк по коридору.

Любопытство терзало их до вечера. Что бабушке так трудно им рассказать? Как это связано с ними и её способностью путешествовать между мирами? Одна догадка была хуже другой, и к вечеру ребята совсем скисли.

К счастью, их мучения длились недолго. Тем же вечером после ужина Совет фей созвал всех в бальный зал.

– Пройдёт немало времени, прежде чем наш мир оправится от нападения Колдуньи. Эзмии больше нет, но, пока проход между мирами открыт, кто угодно может попытаться сделать то, что не удалось ей, – сказала Эмеральда.

– Что вы имеете в виду? – спросил Коннер.

Фея-крёстная закрыла глаза, не желая видеть боль и разочарование на лицах внуков.

– Чтобы сохранить оба мира в целости и сохранности, мы решили закрыть врата между ними, – проговорила Эмеральда.

У Алекс было такое чувство, будто ей снова сказали, что папа умер или маму похитили. Внутри всё сжалось, сердце бешено заколотилось. Ладони вспотели, а тело будто онемело.

– Что? – выдохнула она.

– Как это вообще возможно?! – воскликнул Коннер.

– Если мы объединим наше волшебство, то это возможно, – с сожалением в голосе сказала бабушка.

– И что это значит? Что мы больше никогда тебя не увидим?

Бабушка покачала головой, радуясь, что ей есть чем утешить внуков.

– Я убедила остальных фей найти для нас способ видеться. – Бабушка взмахнула палочкой и сотворила два квадратных зеркала в золотых рамах. – Через эти зеркала мы сможем видеться когда угодно, но не сможем…

– Перемещаться между мирами? – закончил Коннер.

Бабушка закрыла глаза и кивнула. Ей было не легче, чем ребятам.

У Алекс по лицу бежали слёзы.

– Нет, бабушка, скажи, что это неправда! – умоляла девочка.

– Боюсь, что правда, милая, – с грустью проговорила бабушка.

Алекс разрыдалась и уткнулась головой в плечо матери. Шарлотта старалась держаться ради детей, но и ей было тяжело: она понимала, что значит для Алекс и Коннера решение Совета.

– И тебя это устраивает? – закричал Коннер. На глазах у него блестели слёзы.

– Конечно, нет, – сказала бабушка, – но у нас нет иного выбора, если мы хотим уберечь от опасности оба мира.

У Коннера был лишь один вопрос.

– Когда? – спросил он тихо, но голос его подвёл и сорвался.

– Завтра, после заката, – сказала бабушка, тоже изо всех сил сдерживая слёзы.

Алекс больше не могла это вынести. Горько рыдая, девочка выбежала из бального зала и по лестнице поднялась в свои покои. Захлопнув дверь, она сползла на пол. Слёзы бежали ручьями из глаз. Столько раз она была на грани того, чтобы потерять сказочный мир, а теперь это происходило на самом деле.

Стоило ей только узнать, как много она может дать этому миру, как его у неё отбирали. Не стать ей теперь Феей-крёстной. Её будущее только-только определилось – а её уже его лишили.

Сейчас ей казалось, что их с братом всегда дразнили Страной сказок, как кошку дразнят игрушкой на верёвочке: стоит ей только дотянуться и схватить, как её тут же отдёргивают, вырывая из лап. Так и с ними: всякий раз, когда они думали, что теперь Страна сказок никуда от них не денется, в конце концов оставались с пустыми руками.

Алекс проплакала весь вечер. Когда слёзы иссякли, она лежала на кровати, надеясь, что ей удастся придумать выход из этого кошмара.

Вдруг в дверь тихо постучали.

– Алекс, можно войти? – послышался голос Шарлотты.

– Конечно, – шмыгнула носом Алекс.

Шарлотта зашла в комнату и села на кровать рядом с безутешной дочкой.

– Это нечестно, мам. Мы через такое прошли… столько всего повидали… почему у нас это отнимают?

Шарлота с нежностью погладила Алекс по коленке. Девочка села и, взглянув на маму, увидела, что лицо у неё залито слезами.

– Мам, почему ты плачешь? – недоумённо спросила Алекс. – Ты-то ничего не теряешь.

Шарлотта улыбнулась сквозь слёзы.

– О, ещё как теряю, дорогая, – сказала она. – Год назад вы с братом в первый раз вернулись отсюда, и я сразу поняла, что навсегда потеряла свою маленькую девочку. Я видела, как с каждым днём ты чахнешь, находясь вдали от этого мира, и понимала, что ничем не могу тебе помочь, – твоё сердце больше не принадлежит нашему миру.

– Мама, о чём ты говоришь? – непонимающе спросила Алекс.

Шарлотта коснулась рукой её щеки и снова улыбнулась.

– О том, что не буду заставлять тебя покидать свой дом.

Глава 30 До свидания!

На следующее утро Коннер проснулся спозаранку и кое-что задумал. Пока все спали, он прибежал в конюшню и попросил запрячь лошадей, чтобы съездить за город. Он никому не сказал, куда отправляется, потому что боялся, что его начнут отговаривать. Вернулся он только к вечеру и не один. Дверца кареты открылась, и из неё выбрались три женщины.

Коннер привёз с собой леди Айрис, Петунью и Розмари. Понимая, как они настрадались за долгие годы, Коннер предложил им единственную возможность начать жизнь с чистого листа. И после долгих уговоров и рассказов Коннера женщины решили согласиться.

Они взяли с собой столько вещей, сколько могли унести. Леди Айрис стискивала в руках портрет покойного мужа, Розмари обнимала любимую миску для готовки, а Петунья держала под мышкой скрученные в рулоны рисунки животных и натюрморты.

– Тебе понравится кулинарная школа, Розмари, – болтал Коннер, перечисляя достоинства своего мира. – Вот погоди, увидишь «Планету животных», Петунья, тебе понравится…

По парадной лестнице спустился сэр Лэмптон и подошёл к карете.

– Что тут происходит? – спросил он Коннера.

Мальчик отвёл его в сторонку, чтобы женщины не услышали.

– Я беру их в наш мир.

– Что-что?! – воскликнул Лэмптон.

– Я всё им разъяснил. Они не сразу поняли, но хотят уйти в наш мир, – сказал Коннер. – Лэмптон, здесь они несчастны, их ничто не держит. А если они пойдут с нами, то у них хотя бы появится возможность на спокойную жизнь.

– Почему ты им помогаешь? – спросил Лэмптон.

Коннер вздохнул и потупился.

– Потому что сестре я не смогу помочь, – сказал он. – Алекс другая: она всю жизнь будет скучать по Стране сказок. А если леди Айрис и её дочери пойдут с нами, по крайней мере, у неё будет там частица волшебного мира.

– Ты добрый человек, Коннер Бейли, – сказал Лэмптон, поражённый великодушием мальчика. – Все собираются в саду, чтобы попрощаться. Проводи туда своих гостей.

Коннер кивнул и повёл женщин в прекрасный сад, в котором благоухали розы и цвели грушевые и яблоневые деревья. Лучше места не найти для прощания.

Фрогги, Шапочка, король Ченс, Золушка и Матушка Гусыня уже собрались в саду. Когда Коннер туда вошёл, Золушка опешила: уж чего она не ожидала, так это увидеть свою мачеху и сводных сестёр вместе с Коннером.

– Мачеха? Розмари? Петунья?

Леди Айрис и её дочери знали, куда идут, но надеялись, что всё же смогут избежать этой встречи.

– Здравствуй, Золушка, – сказала леди Айрис.

– Что вы здесь делаете? – спросила Золушка. Но, оглядев все их узлы и свёртки с вещами, она всё поняла.

Пару мгновений леди Айрис раздумывала, что ответить.

– Мы решили, что лучше нам покинуть королевство, – сказала она.

– Понимаю, – кивнула Золушка.

Она не спорила с мачехой, ведь причины у той были веские.

– Куда вы отправитесь?

Леди Айрис помедлила.

– В Другой мир. Думаю, нам с девочками пойдёт на пользу новая жизнь. Мы будем жить там, где люди не станут нас осуждать, забрасывать камнями наш дом и улюлюкать, стоит нам выйти на улицу.

Золушка кивнула. Она построила забор вокруг дома мачехи, но оградить их от осуждения и ненависти людей не могла.

– А что вы там будете делать? – спросила Золушка.

– Этот мальчик рассказал мне о городе, Флорида называется, сказал, что нам там понравится, – ответила леди Айрис.

– Я стану поваром, – заявила Розмари.

– А я буду ухаживать за животными, – сказала Петунья. – У них там в Другом мире куда больше животных, чем здесь. У них даже есть медоед!

Золушка была рада за них, но всё равно сожалела, что теряет свою единственную семью, связывающую её с прошлым, с отцом.

– Я так за вас рада!

– Мы делаем это и ради тебя, Золушка, – проговорила леди Айрис. – Тебе больше не за кого будет краснеть и некого стыдиться. И ты можешь вырастить принцессу Надежду, не рассказывая ей о нас, если пожелаешь.

Золушка кивнула.

– Но я расскажу о вас Надежде. Особенно о том, как её бабушка помогла храбрым путешественникам победить злую колдунью, которая забрала её у нас.

Леди Айрис не знала, что её просьбу исполнили.

– Тебе рассказали, что я помогла? – спросила она.

– Нет, никто мне не рассказывал. – Золушка сняла с пальца кольцо – обручальное кольцо своей мачехи. – Жезл сломался, но я его узнала – какая девочка не узнает обручальное кольцо своей матери! Я подумала, что ты захочешь его забрать.

– Я не знаю, что сказать, – проговорила леди Айрис, тронутая до глубины души. Девушка, которой они причинили столько горя, всё равно была к ней добра. – Спасибо, Золушка. Ты стала доброй и великодушной женщиной, какой я никогда не была.

Золушка улыбнулась и обняла мачеху и сводных сестёр в первый и последний раз.

Красная Шапочка и Фрогги тоже подошли попрощаться со своими друзьями.

– Я буду по тебе скучать, приятель. – Фрогги крепко обнял Коннера.

– Я тоже, – сказал мальчик. – И кстати: на моей памяти ты навсегда останешься огромной лягушкой.

Фрогги хихикнул.

– Только так и никак иначе, – улыбнулся он.

Шапочка поцеловала Коннера в щёку.

– Ты самый чудесный мальчик из всех, кого я знаю, – сказала она. – Впрочем, я редко общаюсь с теми, кто младше меня или ниже происхождением.

– Эй, парень, – позвала Матушка Гусыня и, отведя Коннера в сторонку, вложила ему в руку голубую покерную фишку.

– Если когда-нибудь окажешься в Монте-Карло, иди прямиком в казино «Люмьер дез Этуаль», садись играть в рулетку за стол в северо-восточном углу и ставь вот эту фишку на чёрное.

Она заговорщически подмигнула и хлопнула его по спине.

– Спасибо?.. – растерянно пробормотал Коннер.

Через несколько минут прибыл Совет фей. Встав большим полукругом, они приготовились открыть проход между мирами.

– Мы ждём Фею-крёстную и остальных, – сказала Эмеральда. – Те, кто переходит в Другой мир, пожалуйста, выйдите вперёд.

Коннер, леди Айрис, Розмари и Петунья вступили в полукруг.

– А вот и они, – сказала Скайлин.

Коннер обернулся и увидел бабушку, маму, Боба и сестру, выходящих из дворца. Боб тащил одно из зеркал для связи между мирами. Коннер старался не смотреть на сестру: у него и так было погано на душе, а если он увидит её отрешённое лицо, ему станет ещё хуже.

Бабушка вошла в сад и тут же со слезами обняла Коннера на прощание.

– Береги себя, ладно?

– Я люблю тебя, ба.

– Я тоже тебя люблю, дорогой. – Бабушка смахнула слёзы с глаз. – Каждое воскресенье я буду разговаривать с тобой по вечерам через зеркало. И мне всё равно, как сильно ты занят, никаких отговорок! – Она шутливо погрозила ему пальцем.

– Хорошо, я буду ждать, – рассмеялся Коннер.

Солнце село, стало смеркаться. Феи переглянулись и кивнули друг другу.

– Пора, – сказала Эмеральда. – Фея-крёстная, откройте, пожалуйста, в последний раз врата для наших путешественников.

Фея-крёстная нехотя кивнула. Затем встала перед советом, и феи взялись за руки. Вокруг них поднялся и закружил вихрь, срывая лепестки и листву с деревьев. Потом Фея-крёстная взмахнула палочкой и переломила её как прутик. Из ниоткуда появился проём, словно воздух разошёлся по шву. Все смотрели на него, вытаращив глаза. Коннер увидел сквозь проход гостиную их дома.

– Готово, – сказала Фея-крёстная, поворачиваясь к остальным феям. – Как только портал перестанет действовать, проход между мирами будет закрыт навсегда.

И словно в подтверждение её слов нижняя и верхняя часть проёма начали мало-помалу сужаться к середине. Времени оставалось в обрез. Шарлотта и Боб подошли к Коннеру, мачехе и её дочерям, но Алекс так и стояла позади фей.

– Ну же, Алекс, идём, – позвал Коннер сестру.

Алекс не шевельнулась. И тут Коннер заметил, что сестра как-то странно оделась. Вместо привычных джинсов и футболки на ней была тёмно-синяя мантия, которая посверкивала звёздочками, как ночное небо, – в точности как у бабушки. На голове у неё был цветочный венок из белых цветов, тоже как у бабушки, а в руках она держала длинную палочку, похожую на бабушкину.

– Алекс, почему ты так одета? – с подозрением спросил Коннер.

У Алекс на глаза навернулись слёзы. Она посмотрела на бабушку и маму для поддержки и глубоко вздохнула.

– Потому что я остаюсь.

Коннера будто под дых ударили.

– ЧТО?! – заорал он.

Готовясь к этому разговору, Алекс понимала, что это будут едва ли не самые тяжёлые минуты в её жизни, но она даже не представляла, что будет настолько трудно.

– Я остаюсь здесь с бабушкой. Я хотела сказать тебе утром, но ты уехал, когда я ещё спала.

Коннер не верил. Не хотел верить. Он повернулся к маме, надеясь, что она переубедит сестру.

– Мам, скажи Алекс, что она умом тронулась, раз думает, будто может тут остаться.

Однако мама повела себя совершенно неожиданно: она молча смотрела на дочку, а по её лицу катились слёзы.

– Она говорит правду, Коннер, – наконец сказала Шарлотта.

Коннер переводил непонимающий взгляд с мамы на сестру.

– Нет, не может быть! Почему ты ей разрешаешь?!

Шарлотта положила руку сыну на плечо.

– Когда-нибудь у тебя будут дети, Коннер, и ты поймёшь, что страшнее всего принять решение, которое сломает жизнь твоему ребёнку. Я понимаю, что пожалею, позволив ей здесь остаться, но буду знать, что приняла правильное решение. Ты, как и я, понимаешь, что место твоей сестры здесь.

Коннер посмотрел на бабушку, но и в её глазах не нашёл поддержки.

– Алекс, а как же школа? А колледж? А семьи, которые мы когда-нибудь заведём? Ты хочешь на всё это наплевать?

Алекс смахнула слёзы, но они тут же полились с новой силой.

– Я думала об этом сотни раз, и твои слова не заставят меня передумать. Мне сложно, Коннер, но я знаю, что должна это сделать.

– То есть ты это спланировала? – спросил Коннер, мигом разозлившись, что она ни слова ему не сказала.

– Я думала об этом каждый день, с тех пор как мы вернулись отсюда в первый раз, – с горечью призналась Алекс. – Конечно, мне не приходило в голову, что цена окажется такой высокой, но ведь об этом говорилось в пророчестве Снежной королевы, мы просто его не поняли. Четыре путешественника – один не вернётся: она говорила о тебе, мне, маме и Бобе. Это мы были четырьмя путешественниками, а не те, кто путешествовал на корабле.

– Алекс, ты об этом пожалеешь, – сказал Коннер. – Однажды ты вспомнишь это и пожалеешь, что бросила меня и маму, и…

– Нет, не пожалею, – твёрдо ответила Алекс, – потому что я не смогла бы жить без этого мира, зная, сколько он может мне дать.

Коннер словно оказался в кошмарном сне.

– Алекс, я же за всю жизнь нигде не был без тебя. Мы не можем жить в разных мирах!

– Неужели ты не понимаешь? Нам это суждено! Мы словно мостиком соединяли два мира. Мне всегда было предначертано жить здесь и учиться у бабушки волшебству, а тебе – жить в Другом мире и писать сказки. Думаешь, это совпадение, что у тебя открылся такой талант к писательству?

Коннер хотел заспорить с ней, опровергнуть все её слова, но, глядя на неё, стоящую в кругу фей, понял, что всё правильно, хотя его мир рухнул.

Алекс подошла к нему и обняла так крепко, как не обнимала за всю жизнь.

– Мы всегда будем вместе, Коннер. Каждый раз, когда ты будешь писать о наших приключениях в Стране сказок, я буду рядом. А если этого будет мало, мы можем общаться через зеркала.

– Проход закрывается! – крикнула Эмеральда. – Уходите, пока не застряли здесь!

У Коннера по лицу катились слёзы, хотя он сдерживался изо всех сил. Он понимал, что назад пути нет: Алекс всё решила. Хотелось так много сказать друг другу, но времени оставалось мало. Коннер понял, что напоследок нужно сказать сестре самые важные слова.

– Я люблю тебя, Алекс, – сказал он и стиснул её в объятиях.

– Я тоже тебя люблю, Коннер.

Леди Айрис, Розмари, Петунья и Боб один за другим шагнули в проход между мирами и исчезли. Шарлотта обняла на прощание Алекс и тоже подошла к порталу. Коннер вошёл следом. Он смотрел и смотрел на сестру сквозь сужающийся проём, пока сказочный мир не растворился в воздухе. Теперь они были в разных мирах, но каждый – дома.

Алекс была права: мысль о ней болью отдавалась в его сердце. Но несмотря на мучительно тяжёлое прощание, у Коннера было ощущение, что простились они не навсегда. Несмотря на слова фей, Коннер знал, что их с Алекс история вовсе не закончилась.

Благодарности

Я бы хотел поблагодарить Роба Вейсбаха, Гленна Ригберга, Аллу Плоткин, Эрику Тарин, Мередит Файн, Лорри Бартлетт, Дерека Крюгера, Лиз Уль, Томма Робба и Хизер Манзатто за их работу. Спасибо Альвине Линг, Мелани Ченг, Бетани Страут, Меган Тингли, Эндрю Смиту и всем в «Литтл, Браун».

Отдельное спасибо хочу сказать всем моим друзьям и семье, которым я иногда забываю уделять внимание из-за плотного графика: моих родителей, бабушку, Уилла Шеррода, Эшли Финк, Пэм Джексон, Джейми Гринберга, Меган Дойл, Барбару Браун, Роберто Агирре и всю мою огромную и постоянно растущую семью.

Поскольку это моя третья по счёту книга, я бы хотел поблагодарить тех, кто научил меня (а это было непросто!) читать и писать, – моих учителей из начальной школы: миссис Шехорн, миссис Келлер, миссис Карл, миссис Любизих, мистера Шульца, мисс Смит, миссис Дентон и миссис Ульрих.

Ну и раз уж он сидел у меня на коленках, пока я писал эту книгу, и всячески вдохновлял меня, я хочу сказать спасибо своему коту Брайну, который плевать хотел на мою благодарность. А ещё спасибо Полли Берген, послужившей прототипом Матушки Гусыни.

Примечания

1

Принято считать, что в детском стишке про Джека и Джилл кроется аллюзия на историю Франции XVIII века. Джек – это якобы король Людовик XVI, который был обезглавлен («broke his crown» – разбил макушку), а Джилл – его супруга королева Мария-Антуанетта (которая «came tumbling after» – буквально «полетела за ним кувырком»). – Здесь и далее примечания переводчика.

(обратно)

2

Братья Уилбур и Орвилл Райт (1867–1912) и (1871–1948) – два американца, за которыми в большинстве стран мира признаётся приоритет изобретения и постройки первого в мире самолёта, способного к полёту.

(обратно)

3

Отсылка к классическому английскому стихотворению про маленькую мисс Маффет из сборника «Сказок Матушки Гусыни»: «Мисс Маффет к тётке шла пешком с набитым снедью узелком. Был жаркий солнечный денёк, она присела на пенёк поесть немного творожка, попить парного молочка… Как вдруг взъерошенный паук по паутинке сполз на сук, сверкнул глазами и застыл! Мисс Маффет тут же след простыл, – пер. с англ. С. Я. Маршака.

(обратно)

4

Леди Годива – англо-саксонская графиня, жена Леофрика, эрла (графа) Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных.

(обратно)

5

Habla ingles? – По-английски говоришь? (исп.).

(обратно)

6

Я люблю Нью-Йорк.

(обратно)

Оглавление

Пролог Возрождение и возвращение

Глава 1 Поезд мыслей

Глава 2 Всё началось с собаки

Глава 3 Обед в библиотеке

Глава 4 В кабинете у директора

Глава 5 Предложение

Глава 6 Гномы на страже

Глава 7 Матушка Гусыня

Глава 8 Хижина

Глава 9 Встреча в лесу

Глава 10 Долг Румпельштильцхена

Глава 11 Королева и лягушка

Глава 12 Далеко не прекрасный вечер

Глава 13 Сосуды с душами

Глава 14 Чудотворный жезл

Глава 15 Снова-бобово

Глава 16 Полёт «Бабули»

Глава 17 Снежная королева

Глава 18 Злая мачеха

Глава 19 Замок в облаках

Глава 20 Отражение

Глава 21 Морская ведьма

Глава 22 Тролбэлла – королева троблинов

Глава 23 Восьмой гном

Глава 24 Хозяйка Востока

Глава 25 Камни, корни и гнев

Глава 26 Что дороже всего Колдунье

Глава 27 Сон

Глава 28 Самая сильная магия

Глава 29 К худу или к добру

Глава 30 До свидания!

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg