«Лесные сказки»

Лесные сказки (fb2) - Лесные сказки 1012K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Леонид Михайлович Васильев

Леонид Васильев Лесные сказки

© Васильев Л. М., 2015

© Смирнов Г. Н., стихи, 2015

© Лаптев В. Ю., рисунки, 2015

Сказка о дружбе

Глава 1

В лесные края пришла долгожданная весна. Начались оттепели. Оседает снег, появилось много всякого мелкого мусора. Вокруг деревьев видны воронки, и некоторые из них протаяли уже до самой земли. И мусор на снегу, и воронки у стволов – работа лучей весеннего солнца. Капельки, падающие с веток, сверкают на солнце. А прислушаться – нежно звенят. Пробудились деревья, началось сокодвижение. Перелетные птицы возвращаются в родные края на реки, озера, болота. Их огромные стаи будоражат воздух сильными крыльями, радостным гоготанием многоголосия.

Шумит, гудит Апрель-водолей. Текут, журчат ручьи, вскрываются большие реки. За болотом, за зеленой дымкой, на изумрудном пригорке играют свои свадьбы тетерева. Далеко слышны их песни и хлопки крыльев.

В медноствольных соснах нашептывают свои древние напевы глухари. В ельниках, по берегам речушек, приветствуют утреннюю зорьку тонкими серебристыми звуками рябчики-петушки, подзывая своих невест.

Лес еще стоит прозрачный. Листья не смеют выглянуть из смоляных колыбелек, а деревья наливаются грудным сладким соком, вот-вот брызнут зеленью.

Верба первой празднует весну. Ее белые барашки еще раньше сбросили теплые колпачки, но пока не зацветают, а только красуются, яркие, перед скромными сережками других деревьев.

Перелетным птицам, возвращающимся на родину, вольготно и сытно, на зимовках жилось неплохо: тепла и еды хватало. Свои чудесные звонкие песни соловьи, зяблики, малиновки и прочие птахи поют, только вернувшись к нам, на родину, в те леса, из которых они улетели осенью на чужую сторону.

Апрель – месяц неожиданностей, чудесных превращений. В затененных местах снег лежит зернистый, но бодрящего зимнего аромата от него не чувствуется. В редколесье, на краю соснового бора, где почва успела прогреться и вода не стоит, а также на старых вырубках, поросших кустарником, можно встретить грибы: сморчки и строчки. Да такие удивительные! Иногда еще гриб на гриб похож, а чаще точно их тискали, мяли, чуть ли не жевали. Шляпка у каждого на свой лад. Только вкус у каждого одинаков.

Весна расшевелила угрюмого Ежа. Вылез он из-под трухлявого пня. Сладко-сладко зевнул после зимнего сна. Иголками трясет, с тощих боков зимнюю пыль выколачивает. Весь осенний жир за зиму истратился. И проголодался же!

Первым делом Еж решил умыться. Он нашел чистую лужицу-снежницу, наклонился и увидел, как в зеркале, свое тело на коротких стопоходящих ножках, не приспособленных к быстрому бегу. Мордочка вытянутая и заостренная. Сверху и с боков тело покрыто гладкими иголками с шерсткой, на голове пробор делит участки с иглами на две части. Глядя на свое отражение, Еж с обидой подумал: «Что ж я уродился таким малым – другие-то звери большие».

Умывшись, он вспомнил о еде: полгода проспал, ничегошеньки не ел. Облизав губы, он мечтательно вспомнил, как с прошлой весны до осени ел разных жуков с их личинками, удачно охотился на мышевидных грызунов, ящериц, смело нападал на гадюк, лакомился сладкими ягодами, грибами.

Перекусив тем, что попалось на глаза, Еж, наколов себе на спину грибов, решил навестить друзей.

Идет он лесной тропинкой, знакомые мелодии пташек слушает да по сторонам поглядывает: по родным местам соскучился. Ежик остановился на солнечной полянке, усыпанной фиолетовыми подснежниками. Нарвал букет и в прекрасном настроении продолжил свой путь, напевая:

Душа поет, ручью внимая, И птицы радостно поют, Простор восторгом оглашая, И на верхушках гнезда вьют. И пробуждает все живое От солнца лучик золотой. И над пробившейся травою Гуляет ветер озорной. Вновь оживет тропа лесная. Навстречу выйдет верный друг. Пойдем мы вместе, напевая, И будет весело вокруг.

Глава 2

Знакомая тропинка ведет меж молодых сосенок и кустов колючего можжевельника. Вдруг там, в кустах, Ежик увидел нечто подозрительное – сразу не разберешь. Еж, как и все его собратья, подслеповат и медлителен. Если к нему приближается враг, он моментально сворачивается в колючий шар, образуя великолепную защиту.

Выждав время, Еж высунул голову, присмотрелся и в кустах увидел не врага, а друга – Зайца. Тот в очередной раз, разбежавшись, прыгнул в кусты. Ежик подошел к нему и, как в сказке, заговорил на доступном для всех зверей языке:

– Здравствуй, друг Заяц!

– О! – обрадовался Заяц. – Сколько зим не виделись?..

– Только одну зиму и не виделись, – напомнил Еж, – а скажи-ко, уважаемый, по какой такой непонятной причине ты дерешься с кустом?..

– Что ты, я не дерусь, – объясняет ситуацию Заяц, – разве не видишь на мне белую облезлую шубу? Зима прошла, пора ее менять – на серую, сезонную. В белой-то шубке меня враги издали увидят. Таким методом, как гребешком, я снимаю с себя клочья старой.

– Про каких врагов ты говоришь? – насторожился Еж.

– Известное дело – про Лиса. Всю зиму от него спасался… прямо спасу нет, сомкнуть глаза не смею.

После утренней пробежки Заяц решил принять ванну. Склонившись над водой в земляной ямке, он увидел свое отражение: «Ой! Какие у меня длинные уши, – удивился он. – А глаза-то расположены по сторонам». И длинноухий сразу понял, почему он плохо различает предметы прямо перед ним. Для этого приходится поворачивать голову набок и смотреть одним глазом. Поэтому друзья называют Зайца – Косой.

Но зато во время бега от врага Косой все время видит своего преследователя, даже не поворачивая головы.

Ежик, наблюдавший за другом, интересуется прошедшей зимой: тепло ли было у него в домике-норе?

– Какой там домик? – разводит Косой лапками. – Если я построю зимнее жилье, лиса быстро вычислит мой адресок; тогда берегись. Каждый раз в снегу я рою ямку или нору-времянку, а летом ложусь под кустом в густой траве. Перед тем как лечь на отдых, я запутываю свои следы. Сначала иду по своей тропе, затем делаю большой скачок в сторону, петляю, иду кругами, вновь иду рядом со своим следом, но в обратном направлении; сделаю еще несколько скачков, а потом залегаю мордочкой всегда к своему следу и против ветра… жить-то охота. Вот такая у меня конспирация. Весь день прячусь, а вечерком выхожу ужинать.

Еж, шмыгнув острым носиком, интересуется:

– А что ты предпочитаешь в еде?

– В общем-то, я не гурман, ем все, кроме мясной пищи. Люблю различные травы, побеги осины, ивы, веточки молодых березок, иногда грибы, ягоды ем. Зимой ветки и побеги грубеют от морозов, ну – это ничего. А что это у тебя в лапке за спиной? – улыбнулся Косой, обнажив два смешных, но добротных зуба, отчего улыбка его озарилась детской радостью.

Ежик, как истинный джентльмен, поклонился другу и сунул ему в лапы букет подснежников со словами:

– Поздравляю тебя с новой весной, желаю тебе хорошей спокойной жизни и свежих вкусных веточек. Знаю, что ты любишь и грибы, потому сними с моих колючек за спиной столько, сколько съешь.

– Спасибо, добрый Еж, за подарки, – поблагодарил Косой. Он хотел крепко обнять друга, но постеснялся его небезобидных колючек.

Друзья, пребывая в прекрасном настроении, пошли в соседний лесок повидаться с друзьями. При этом Косой, подпрыгивая на длинных ногах, напевал:

Говорят, что Лис ужасный, Хитрый, злобный и опасный. Только я дорожку знаю, Лиса в чаще заплутаю. Выходите к нам, друзья, Нам без дружбы жить нельзя, Выходите поскорей, Вместе будет веселей.

Бедный Заяц, как он неосторожен в откровенных высказываниях! Ему бы оглянуться, и он бы увидел, что его персона находится под наблюдением Лиса. Хитрый Лис не решился напасть на Косого при свидетелях, но слова какого-то длинноухого Косого обидой затаились у него в душе: «Ну, ничего, ничего, когда-нибудь я поймаю этого хвастуна. Суп из него получится отменный», – подумал рыжий Лис.

Глава 3

Енот, а вернее енотовидная собака, сравнительно небольшой зверек. Он уже давно проснулся, но вот полеживает в своей теплой норе-конуре и дремлет. Сытому гулять не хочется. Другое дело, когда в желудке пусто: голод не тетка – пословица известная. Енот, приоткрыв глаза, вспоминает, как прошлой осенью посетил мягкое моховое болото и наелся красной спелой клюквы. А летом он ел сладкую лесную малину. «Однако пора вставать, умываться», – подумал Енот.

Он подошел к светлому ручью и увидел себя как в зеркале: голова небольшая, мордочка заостренная, на ней темная «маска», уши маленькие, едва выдаются из-под шерсти. По бокам головы, как у гусара, баки. Енот – чистюля, долго полоскался в воде, наводя порядок во внешности, тщательно расчесывая ноготками передних лап бакенбарды и мех на животе. Стряхнув с себя капли воды, он услышал голоса. Оглянувшись, увидел Ежа и Зайца.

– Здравствуй, гусар! – поприветствовал Енота длинноухий.

– Приветствую тебя, Косой! – ответил Енот.

– С добрым утром, уважаемый Енот! – поздоровался Ежик.

– Утро доброе! – ответил Енот и, пригласив гостей присесть на бревнышко, составил им компанию.

– Как спалось? – спросили гости.

– Я беспробудно сплю в трескучий мороз, а в дни оттепели часто просыпаюсь – не спится.

– Почему же так бывает – не спится? – удивился Косой.

– В оттепель мыши озорничают, за бакенбарды дергают. Приходится вставать, в доме наводить порядок. Потом, бывает, выйду из дому, по знакомым местам пройдусь, полюбуюсь снежными подушками на лапах еловых, послушаю пение клеста. Вот ведь чудеса-то какие в мороз происходят: клесты в это время детей рожают. Мамка птенцов своим телом согревает, а папка от радости песни рядышком поет. Конечно, песня у него не то что у соловья, но где еще услышишь пение в мороз?.. Наблюдаю за работой дятла, как он по мерзлому дереву клювом стучит, червячков для еды добывает. Налюбуюсь зимним лесом, а потом снова в нору иду досыпать. А что это у тебя, Косой, за спиной, что ты там прячешь? – любопытствует гусар.

Заяц с Ежиком, встав на ноги, дружно сказали:

– Дорогой наш друг, красивый гусар Енот, поздравляем тебя с наступившей весной… вот тебе от нас цветы.

У гусара Енота от волнения задрожали губы, задергался собачий нос, но он, быстро овладев собой, ответил:

– Спасибо за ваше внимание к моей скромной персоне. Я тронут вашей щедрой добротой. Давайте в этот радостный день навестим нашего коллегу Барсука!

– Давайте, давайте! – радостно зашумели друзья. И они двинулись в путь туда, где лес растет в оврагах.

Глава 4

Барсук открыл слипшиеся от долгой спячки глаза, зевнул. Его мягкая постель, застланная с осени мхом беломошником, засыпанная позолотой листьев в пору бабьего лета, мягкая и теплая, как перина. Вероятно поэтому Барсуку не хотелось покидать это уютное местечко в домике-норе. Но слух хозяина норы все громче ублажало разноголосое пение птиц, вернувшихся на родину, в родной лес. Растроганный песнями, он пошел к ручью напиться и умыться.

Наклонившись над тихой холодной водой, Барсук внимательно рассмотрел свое массивное тело, небольшую голову, суживающуюся от ушей к носу. Уши закругленные, глаза маленькие, ноги короткие с длинными коготками, приспособленными к рытью земли. Мордочка у Барсука белая, но вдоль головы через глаза проходит черно-бурая полоса. «Вот какой я красивый!» – воскликнул Барсук. Напившись весенней живительной влаги, он пошел к своему жилью, где неожиданно встретил друзей: Ежа, Зайца и Енота.

Енот, подавая Барсуку букет подснежников, торжественно объявил:

– Дорогой товарищ, в честь весеннего пробуждения прими от нас скромный подарок и пусть эти весна и лето принесут тебе много сытых впечатлений и крепкого здоровья.

Барсук, шумно втянув в себя аромат цветов и блаженно закрыв глаза, застонал от наслаждения:

– Спасибо вам, ребята-зверята, за внимание, за ароматный подарок, я целый год не видел таких цветов, всю зиму снились мне эти стебельки с листочками. Часто видел во сне солнце, луну и звезды. Видел свою речку и круги от рыб на воде. А еще мне снились соловьи и их бесконечные трели – они прекрасны. А вам что снилось? – поинтересовался Барсук.

Ему отвечал Заяц:

– Я уже рассказывал кое-кому про жизнь свою. Короче, мне было не до сна. Меня желает скушать Лис, – пригорюнился Косой.

– Ах, этот Лис! – громко воскликнул Барсук. – Плут этакий. Он мне перед каждой зимовкой проблемы создает. Построил я себе жилье с многочисленными ходами, камерами. Все звери знают, что барсуки – народ чистоплотный. Туалет строим в нескольких метрах от норы. Но вот в мое отсутствие в помещение пришел этот рыжий нахал и изгадил жилье своей мочой и калом. Я не вытерпел его грязи и ушел жить в другой овраг. Сказывали, что этот грязнуля остался жить в моих апартаментах.

– А меня Лис чуть не съел, – пожаловался Еж, – хорошо, что я успел свернуться в колючий клубок, долго он катал меня по земле, да ничего не добился. Вот и решил схватить меня в воде: толкнул в речку. Я, чтобы не утонуть, развернулся, этого и надо Лису, прыгнул он за мной, да вода холодна, вернулся на берег. Этого Лиса в лесу все знают, он всем насолил…

А Лис неустанно следит за Косым, все на что-то надеется и, успокаивая себя, поглаживает свою мордочку рыжим хвостом.

Тело Лиса стройное, удлиненное, хвост длинный, пушистый, с белым кончиком; морда узкая, заостренная, уши высокие. Спина ярко-рыжая с неясным темным узором, грудь и брюхо белые.

Лису нравится зима. Хорошо в лесу, когда февраль метелью не бушует: в лунную ночь на поляне зайцы собираются. Тут уж у них подобие танцев начинается. Столбиком друг против друга встают, лапками машут, ушками хлопают. Разбегаются в стороны и опять сбегаются, и опять пляшут.

Случается, скачут зайчики, а в кустах блестят при луне два карих глаза на острой рыженькой морде. Зайцы до того увлекаются, что порой Лиса не примечают. А ему только этого и нужно.

Заяц для лисы лакомство, но не так легко к нему подобраться.

Вот и приходится Лису свою еду долго выслеживать. Он крадется к Косому, когда тот едой занят. Грызет ветки и кору и в то время плохо слышит. А перестанет грызть, и Лис замрет, не шевелится, пока Заяц за новую порцию не примется.

Глава 5

Время остановить невозможно: день сменяет ночь, снова наступает день. Так проходят недели, месяцы. Вот уж от Апреля остались лишь воспоминания, уж царствует Июль. Июль – самый жаркий месяц лета. Даже ночью подчас прохлады не дождешься. Тетерки, глухарки малышей в самую чащу увели, под густые кроны леса, ближе к речушкам, где берега поросли папоротником и высокой травой.

Небо от нестерпимого зноя словно выцвело, и куда только голубизна делась? Вдруг откуда ни возьмись тучи набежали, небо заволокли. Ветер налетел, темную тучу пронизала молния, в землю ударила. Тут же гром в тучах заворочался. Молния-гром, молния-гром, все ближе за молнией громовые раскаты. Гроза надвинулась на лес. Звери и птицы попрятались кто куда.

А гроза уже уходит дальше, дальше. Опять сияет солнце, точно ее не было. Но как же хорошеет природа, освеженная быстролетной грозой! Само солнце, кажется, отдохнуло от жары и золотится на ярко голубеющем небе. А в каждой капле дождя на зеленом листке словно отражается маленькое солнце! Нет, не стоит обижаться на летнюю грозу.

После дождя сладкий чудесный запах затмил все скромные лесные ароматы: зацвела липа. И уже гудят в ее кроне на соцветиях пчелы, шмели, собирая сладкий нектар.

После прошедшей грозы собрались Еж, Заяц, Барсук и Енот – поделиться впечатлениями.

– Ну, как гроза? – удивленно спросил Еж, поправляя лапками иголки на животе и боках.

– Ой, у меня над головой так грохнуло – чуть не помер от страха! – пожаловался Заяц. – Промок насквозь.

– Ты где прятался, Косой? – спросил Барсук.

– Известное дело – под кустами.

– Под кустом от грозы не скроешься, надо строить надежное жилье, – посоветовал Енот.

– Нельзя мне иметь жилье с постоянной пропиской. Лис быстренько адресок вычислит, – сокрушался длинноухий.

– А мне гром и молнии – нипочем, – похвалился Барсук, почесывая сытый животик, – у меня нора глубокая.

– И у меня – глубокая, – поддакнул Енот, довольно теребя солидные бакенбарды.

– А у меня – не очень, – признался Еж, – в непогоду старый пень меня не спасает…

Вот и снова солнце греет благоухающую зелень лесов. Звери и птицы, принявшие освежающий душ, обсохли, взбодрились, заученно распевая свои песни.

Лесной жаворонок – птичка небольшая, немного больше воробья. Верх тела серовато-бурый с черными продольными полосками; перья головы могут подниматься и образовывать небольшой хохолок. Его излюбленные места поселения – опушки леса, вырубки. Пение жаворонка разнообразно и приятно. Он молча взмывает вверх, а затем начинает выговаривать на разные тона: «Юли-юли-юли-юли-юли-юли-юли…» Продолжая петь, постепенно спускается к тому месту, с которого взлетел, затем, сложив крылья, падает вниз и садится на землю.

Четвероногие друзья, наблюдавшие за певцом, вдруг увидели ползущую к нему гадюку, имевшую целью певца проглотить.

Енот рванулся на спасение певцу со словами: «У змей – не бывает друзей!» Но его остановил Еж.

– Прости, друг, но у тебя на лапах тонкая кожа, а у гадюки смертельный укус. У меня надежный «бронежилет», я спасу солиста высокой эстрады.

Еж смело напал на ползучую гадину. Завязалась смертельная борьба. Еж схватил врага поперек туловища. Змея спиралью обвила зверька, пытаясь вцепиться в него ядовитыми зубами, но всякий раз натыкалась на колючие иголки. Постепенно зверек подобрался к голове змеи, перекусил позвоночник и этим гадюку умертвил.

Наблюдавшие за битвой друзья удивлялись бойцовской ловкости маленького ежика. Передохнув и поправив свою спасительную шубку, Еж предложил:

– А не прогуляться ли нам до озера?.. Полюбуемся простором синих волн, походим по золотистому песочку пляжа.

– А что? Идея хорошая! – поддержали друзья.

Чтобы маленький друг не отставал, Енот взял его за лапку. Ежик вприпрыжку шагал, не отставая, и, чтобы дорога была приятной, они запели:

Греет солнце бор и луг, Реки и озера. Зеленеет все вокруг, Радуют просторы. Голубеет небосвод, Озорует ветер. Хорошо, когда цветет Мир на белом свете.

Глава 6

Над таежным озером бездонная синь неба, теплая вода бесшумно ласкает прибрежный песок. Касаясь друг друга, шепчутся камыши, озорной ветерок шалит в колючих вековых елях, пытаясь угомонить расшумевшихся белок. Сосновый бор греется на солнце; в старину такие сосны называли корабельными, из их высоких стройных стволов вытесывали мачты для парусных каравелл. Хвоя бора дышит целебным духом. У самого края, свесив над водой зелень кружевных платков, стоят в белых ситцах березоньки.

– Ну что, купаться будем? – предложил Енот.

– Я буду, – согласился Еж, – здесь врагов нет.

– И я буду, – после некоторых раздумий решил Барсук.

– А я не буду, – отказался Косой, – я лучше в песочке полежу, ко мне клещи присосались, выводить буду.

– А ты их в воде утопи, они в ней дышать не могут, – подсказал Барсук.

– Ладно-ладно, попробую и водой, – согласился Косой.

Зверята весело плескались в воде, хрустальные брызги летели во все стороны. И вдруг в прибрежных камышах послышалось чье-то задорное пение.

Друзья присмирели, им любопытно. «Ишь, как бойко наяривают», – качает головой Енот. «Теперешняя молодежь – она такая», – улыбается Барсук. Пение приближалось:

Чтоб скорее подрасти, Силу взрослых обрести, Слушая советы мамы, Надо лапками грести. Мы плывем, плывем туда, Где богатая вода Напоит нас и накормит. Нет удачи без труда. И осеннею порой Мы над рощей золотой Полетим за облаками С нашей мамой дорогой. Не страшны нам океаны, Полетим в чужие страны С нашей мамой-капитаном Посмотреть нам мир другой.

На общее обозрение из камышей выплыла дюжина утят. Утята, увидев незнакомцев, замерли. Барсук, не выдержавший молчания, приветственно вытянув лапку, выкрикнул:

– Привет перелетным!

Утята молчали, как воды в рот набрали.

– Я говорю, мы вас приветствуем, перелетные! – повторил Барсук.

Один утенок, что побойчее, пробормотал:

– Мы еще не летаем, мы еще маленькие.

– Вообще-то я имел в виду не возраст, – попытался объясниться с птенцами Барсук. Но его опередил другой утенок:

– Мама, где ты?

– Тут я! – отозвалась утка, бесшумно выплывая из камышей.

И вот на чистую воду выплыла мама утка, скромно одетая в светло-коричневое оперение кряквы.

– Что тут происходит, дети мои? – солидным голосом многодетной мамаши спросила она.

– Здравствуйте, – поклонился Енот, – все нормально тут. Мы спросили маленьких-то: «Вы перелетные?» А они, видно, еще не понимают, о чем речь идет.

Косой вылез из песка, с волнением всматриваясь в утку, наконец радостно крикнул:

– Серая Шейка? Какая встреча!..

– Заяц! Косой! – крякнула утка. – Я так рада тебя видеть! Знать, не поймала тебя у полыньи лиса, сама утонула.

– Да, Серая Шейка, жив я пока, а как твое больное крыло, зажило? Ведь его повредила та самая хищница.

– Все хорошо. Я теперь многодетная мать, осенью полетим в теплые страны. А почему ты, друг мой, сказал, что пока еще жив?

Заяц не хотел говорить о плохом, но шило в мешке не утаишь. И рассказал ей правду.

– У той лисы, что за нами охотилась, сын вырос – такой же хищник, меня преследует.

Утка привстала, вытянула шею, огляделась по сторонам, опасаясь за утят. Но, не обнаружив опасности, успокоилась, продолжая диалог:

– Я очень беспокоюсь за тебя, Косой, ты уж будь поосторожнее, опасайся этого хищника, держись друзей, они помогут победить врага.

Встреча старых друзей, когда-то на себе испытавших беду, взволновала всех. Даже кто-то уронил слезу.

А хитрый Лис слез не роняет, его жестокое сердце не знает жалости. Спрятавшись за деревьями в траве, он размечтался: «Ого-го! Сколько мне еды-то привалило. Ну, с Барсуком я связываться не буду – он сильный, с собаками дерется, Енот тоже – „хорошая собака“. А вот на Зайца и Ежика у меня планы реальные – пусть до осени больше жиру нагуляют. Утками надо заняться не откладывая. А маманька-то у меня покойная, оказывается, ушлая была, а с крякушей Серой Шейкой дело до живота не довела. Ну, ничего, эта вкуснятина от меня не скроется».

С этого дня Лис стал ежедневно ходить на озеро, он усиленно следил за утятами, ожидая, когда те выйдут на берег поискать в траве еду. Но Серая Шейка, наученная горьким опытом, утят на берег не выводила, а ограничивалась выходом на какой-нибудь островок или зеленую кочку. Так ей было спокойнее.

Время, оставляя позади дни и недели, двигалось вперед к осени.

Глава 7

По утрам тихо ползут туманы, холодеют росы. Днем еще ласково греет солнце, еще и день как будто бы и не укоротился, и не похолодел, а уже желтеют травы, листья осыпаются на землю. Уже кружатся над родными местами стаи черных грачей. Недавно они на крыльях весну принесли, а теперь лето уносят. Щемит сердце слышное высоко в небе курлыканье пролетных журавлей. Они не сразу тронулись в дальние края. Готовясь к отлету, выбирали настоящие учебные площадки и прилетали на них не вразброд, а отрядами. Молодые учились летать треугольником: так легче на дальнем перелете. Впереди летит старый опытный журавль, устанет – уходит в конец, его сменяет другой. Путь у них далекий, через моря: в Африку.

Дикие утки тоже к дальнему путешествию готовятся: долго в воздухе кружат, а утром и вечером на болота, речные мелководья летят кормиться, сил набирают, крылья тренируют.

У Серой Шейки детишки подросли, взматерели, уж не отличишь от взрослых. В часы отдыха мама утка рассказывает им о дальних странах, морях и океанах, о предстоящей нелегкой дороге. Жалко покидать родину. Пора прощаться с друзьями – Серая Шейка ждет встречи с Зайцем, чтобы пожелать ему удачи.

Певчие пичуги уже собрались в стайки, молодые и старые – все вместе. Им в стайке удобнее. Они полетят не строем, а как попало, точно куча камешков, брошенная сильной рукой.

Соловьи уже в Африке, уже клюют там африканских насекомых.

Тих месяц сентябрь. Ни птичьих песен, ни жадных требовательных голосов птенцов. Воздух так прозрачен, что кажется, будто небо поднялось выше, а даль, видимая глазом, еще дальше отодвинулась. Тишина…

По лесной тропинке, озираясь по сторонам в поисках грибов, не спеша топает короткими ножками Еж. Он рассуждает: «Не так вкусен гриб, как вкусны на них слизняки – это настоящий деликатес, а грибы, пока тепло, буду сушить на зиму. Ведь говорят: осень – запасиха, а зима – подбериха».

В одном месте Еж заметил под кустом какой-то шум и возню. Он подкрался ближе и увидел спящего Зайца, который во сне кричал и дергал лапами. Еж разбудил Косого:

– Ты чего кричишь на весь лес?

Косой, открыв глаза, пробормотал:

– А, это ты, Ежик?..

– Ну, я. а чего кричал-то?..

– Да с Лисом дрался, напал на меня, понимаешь. вот зря ты меня разбудил рановато. Я бы ему зубы-то пересчитал, я бы ему показал, где раки зимуют!

– Так-то оно так, – покачал головой Ежик, – мечтать не вредно. Айда со мной грибы собирать? Это дело реальное.

Остановились они возле стайки белых, как булки, грибов. И тут с неба к грибникам спустился Лесной жаворонок.

– Здравствуйте! Вот ты где, смелый Еж. Я хочу с тобой попрощаться. Сегодня ночью с собратьями мы улетаем на Юг, меня уже дети ждут. Спасибо тебе, друг, за спасение. Если бы не ты, съела бы меня гадюка.

Не успела птаха договорить, как к ним подошли Барсук и Енот с грустными глазами.

– Почему вы все такие невеселые? – заметил жаворонок.

– Отчего нам веселиться, мы скоро ляжем в зимнюю спячку, а наш друг Косой останется один, без друзей. За ним охотится рыжий Лис. Надо бы проучить этого хищника, но не знаем как и где?

– Я знаю, как вам помочь, – обрадовался Лесной жаворонок, – всякий раз, поднимаясь на высоту эстрады, я вижу на опушке леса раздвоенную березу, заманите Лиса к ней; та береза с юмором…

Сказав это, жаворонок, попрощавшись, улетел.

Как-то вечером друзья проходили возле вековой ели и вдруг услышали стук костей и скрипучий голос:

– Привет четвероногим!..

Зверушки, подняв головы вверх, спросили:

– Это кто нас пугает, кто в елке прячется?..

– Это сова, но я не прячусь, здесь мой дом, – отвечала сова, склонив круглую кошачью голову. – Давно за вами наблюдаю, вы такие разные.

– Почему это – разные? – заспорил Енот.

– Разные, разные, эх вы, аборигены лесные, не знаете своей истории. Когда-то очень давно Великий волшебник создал Землю, создал нас – птиц и зверей, и каждому дал свое предназначение, определив по отрядам. Вот, например, я, Ушастая сова, из отряда птиц; Заяц – из отряда грызунов; Барсук – из отряда куньих; Енот – из семейства собачьих; Лис – из отряда хищников; Еж – из отряда насекомоядных.

– Э-хе-хе! – засокрушался Еж. – Так вот почему я такой маленький?..

Енот, усмехнувшись, успокоил друга:

– Не переживай, букашка, ты и при такой величине – герой, вон какую гадину победил. Иной бы и большой с такой гадюкой не управился.

– Сова, откуда ты все знаешь? – прищурив глаз, спросил Барсук.

– Я не просто обыкновенная сова, в отряде меня именуют «Ушастая сова». Я единственная из всех видов летаю за границу и, общаясь в свете, много чего знаю. Слышала, вас преследует Лис, но чего вы боитесь? Вас четверо, и хотя вы из разных отрядов, вас объединяет дружба. А дружба – это великая сила. Давно известна мудрость: сломать веник очень непросто, а вот по прутику очень легко. Вам по плечу справиться с Лисом…

Все же Лис сдержал свое слово; выследил Зайца и бросился за ним. Косой что есть духу бежит меж кустов знакомого леса, не выпуская из поля зрения заклятого врага. Длинноухий помнит песню, которую Лис громко распевал на всю лесную аудиторию, чтобы слышали все.

Недолго зайцу веселиться, Я лопоухого хитрей, Не сможет в чаще затаиться: Я половчее и быстрей.

Заяц бежит и бежит, уже ноги отяжелели, дыхание сбилось. А Лис все ближе и ближе, вот-вот схватит, еще чуть-чуть, и зайцу конец. Лис сильный и выносливый, но и он подустал. Однако, чувствуя скорую победу, охоту не бросает. Он так увлекся погоней, что по сторонам не смотрит, а смотрит на мелькающие перед носом пятки Косого.

Ну, вот и береза, о которой поведал Лесной жаворонок. Заяц с размаху перелетел через развилку и дал стрекача. А Лис, видя перед собой препятствие, хотел свернуть влево, но на него с собачьим лаем бросился Енот. Лис хотел вильнуть вправо, но на него устрашающе огрызнулся Барсук. Лис неловко прыгнул через расщелину и основательно в ней застрял. Застрял, словно в капкан попал, только не лапой: головой вниз, а попой кверху. Кричит от страха и беспомощности на весь лес, царапается, но все глубже оседает в расщелине.

У березы собрался лесной народ. Все довольны, хохочут над позой Лиса. Кто-то имеет желание «за все хорошее» отхлопать хищника по его жирному заду. А рыжий только и может хвостом шевелить, он у него только по сторонам двигается, как ствол у пушки. Барсук, хихикая, шутит:

– Эй, зеваки, отойдите в сторону, а то пушка бабахнет и содержимое посыплется на вас!

В этот день в лесу состоялся праздник свободы – хищник был побежден. Только через несколько дней его, облезлого, едва живого, из березового капкана освободил медведь – Михайло Потапыч.

Лис такого позора не перенес и от стыда навсегда покинул лес, ушел в далекие поля – где березы не растут.

Заяц, Еж, Енот и Барсук пришли на берег озера, где их поджидала кряква Серая Шейка.

Осеннее озеро насупилось, уж не такое притягательное, как летом. Бирюзовый цвет воды сменился на холодносвинцовый. Камыш, почувствовав северный ветер, всполошился, беспокойно шумит, раскачиваясь на волнах.

Серая Шейка прощалась с друзьями, она с волнением сказала:

– Желаю вам длинной, спокойной ночи, желаю хорошо переждать зиму и радостно встретиться весной на этом озере. Теперь, когда враг опозорен и неопасен, я спокойна за нашего друга Косого.

Стая уток шумно поднялась в воздух, унося на память о родном озере капельки воды на крыльях. И, несколько позже четверо друзей услышали в вышине едва различимый знакомый голос мамы утки:

– До следующих волнующих встреч!..

А друзья прощально махали лапами вслед улетающим птицам…

В ожидании новогоднего праздника

В некотором лесном государстве, в деревне Медведино, названной в честь местного губернатора тайги Михайлы Потапыча, в конце декабря на площади возле колодца собрались жители на итоговое собрание.

В ожидании речи председателя, лесной народ – звери и зверушки, а также птицы, оставшиеся в зимнюю пору в деревне, – ежась от холода, крахмально поскрипывают по снегу кто копытами, кто лапами. Представители пернатых – снегири, синицы, воробьи и дятлы – устроились на колодезном журавле. Прилетевшие из глубинки леса глухари, тетерева, рябчики, шумно махая крыльями и при этом сшибая с веток холодный серебристый иней, расселись на уснувших крепким сном березах, соснах, елях.

А внизу в толпе о чем-то спорят Енот с лисой Алисой. Всеми уважаемый кабан по имени Секач громко хрюкает на своих расшумевшихся поросят, а десятка три взрослых кабанов, равнодушно моргая маленькими глазами из-под мохнатых бровей, наблюдают скучную картину воспитания подрастающего поколения.

Пришедшие на сходку еноты-полоскуны, близоруко щурясь, разглядывают друг на друге шкуры на предмет их чистоты и качества меха.

Белки в серебристо-пепельных шубках, подняв пушистые хвосты, словно трубы, тесной стайкой, прижавшись друг к другу, устроились на колодезном срубе, щелкая кедровыми орешками и наблюдая за хитрой куницей. Мимо прошли маленькие ростом Горностай и Ласка.

Наконец из толпы вышел великан лось по имени Сохатый. Его горбоносую голову украшает корона лопатообразных рогов. Звери и зверушки замерли в ожидании громогласной речи великана. Сохатый, утробно кашлянув для солидности, начал говорить:

– Уважаемые жители деревни Медведино, поскольку наш хозяин Михайло Потапыч в силу природных катаклизмов спит в своем доме и просил не будить его до весны, то вести собрание поручено мне.

Звери зашумели:

– Знаем мы про то, Потапыч на дверях и окнах таблички повесил: «Прошу беспричинно не будить!»

Сохатый продолжал:

– По итогам прошедшего года слово предоставляется вожаку кабаньей диаспоры уважаемому Секачу. Прошу его поприветствовать…

Когда хлопки крыльев и топот лап и ног поутихли, Секач стал говорить, а слушатели разглядывали его устрашающую фигуру. На длинной клинообразной морде его, покрытой густой бурой шерстью, белеют длинные трехгранные клыки, ими он, как кинжалами, обороняется от врагов. Вожак, хрюкнув, продолжал:

– Лето нынче было хорошее, урожайное на грибы и желуди, в болотах кореньев для еды много было и грязи для ванн хватало. Моя хозяйка родила дюжину поросят, так что жизнью я доволен. И мои соплеменники довольны.

– Про урожай брусники и клюквы скажи, – шептали Секачу с берез тетерева.

– Сами скажите, – прячась в толпе, хрюкнул кабан.

– Есть еще выступающие, или у кого возникли вопросы? – интересовался Сохатый, глядя на публику большими лиловыми глазами.

– У меня есть вопросы, я хочу говорить! – едва различимо послышалось откуда-то снизу.

– Кто это пропищал? – спросил Сохатый, глядя по сторонам.

– Это к вам обращается Ласка, – пояснил лосю заяц Степашка.

– Но где она? – вопрошал великан.

– Она у вас под ногами, – показал лапкой Степашка.

Сохатый склонил голову так низко, что даже самые мелкие зверушки могли увидеть, как красива его шоколадного цвета корона на голове. Но великан крохотную белую ласку на белом снегу все же не узрел.

– Ласка, – протрубил Сохатый, – ну-ка полезай мне на спину да скажи свой вопрос в ухо.

Вытянутое тельце с острыми коготками на лапках вмиг оказалось на хребте великана. Лось даже вздрогнул от щекотки. И вот Ласка объяснила лосю суть своего вопроса. Выслушав крошечного зверька, великан, по-доброму улыбнувшись, огласил сей вопрос многочисленной аудитории.

– Уважаемая Ласка сказала, что ей надоело быть маленькой, и спрашивает, когда же она вырастет, как все большие?..

Лесной народ, услышав неисполнимое пожелание крошки – быть большой, – грохнул смехом. Зайцы, дергая лапками, попадали на спины, держась за животы. Кабаны хрюкали до слюней. Секач, вдоволь насмеявшись, в шутку, для положительного результата, предложил Ласке съесть желудей столько, сколько он употребил в пищу за целый год. И снова все хохотали до слез. С тех пор Ласку на собраниях не видели.

– Ну, повеселились и ладненько, давайте рассмотрим следующий вопрос, – предложил Сохатый. – Это касается встречи Нового года. В ночь на 31 декабря к нам на праздник пожалует Дед Мороз со Снегурочкой. Они приедут на северных оленях с подарками. Поэтому каждый житель деревни должен приготовить концертный номер художественной самодеятельности. Обязательно. Вероятно, Дедушка объявит конкурс на лучшее исполнение.

Сохатый, глянув на березы, где в черных фраках сидели краснобровые тетерева и бородатые глухари, спросил:

– Ну что, пернатые, чем порадуете гостей?

И лесные птицы дружно отвечали:

– Мы покажем сцену весенней свадьбы на току.

И, развесив крылья, как перед дракой, они заиграли танцы, припевая: «Ур-р-р-р, ур-р-р-р. Чуф-ши, чуф-ши!» Глухари тоже, опустив головы, как бы припоминая древние мотивы предков со времен каменного века, вдруг защелкали, заскиркали песенный вокализ.

Капелла белочек решила спеть про елочку. Одна из них, по имени Заводила, ударила по сосульке, она хрустально зазвенела тональностью «ля минор». Заводила взмахнула лапками, и белочки тонкими голосочками запели:

В лесу родилась елочка, в лесу она росла, Зимой и летом стройная, зеленая была. Метель ей пела песенку: «Спи елочка, бай, бай». Мороз снежком укутывал: «Смотри не замерзай…»

У кабанов в декабре ответственное время – время продолжения рода. Они Деду покажут кабанью свадьбу, но перед этим у них состоится турнир боевых схваток – кто из женихов сильней.

Лиса в своей огненно-рыжей шубке с шикарным пушистым хвостом представляет собой изящество и грацию. Она театрально кокетлива. Поговаривают, эта плутовка Алиса соблазняет самого олигарха Волка.

На верхушке старой ели сидит, распушившись, Филин, своей кошачьей головой крутит по сторонам, иногда кричит от удовольствия на всю округу:

– Ух, ух, ух ты!..

Бобры-лесорубы запрягли Сохатого в сани. Прокатиться по пушистому снегу кому же не хочется – много зверья в сани налезло. Тут и еноты, и белки, и зайцы, и кого только нет.

Дятел – лесной доктор, он деревья лечит от разных болезней. Он обследует Новогоднюю Елочку от корней до макушки. Здоровая Елочка – красивая Елочка, она всем из лесу здоровье принесет и счастье. Дятел восседает на короне Сохатого, ему видна вся панорама природы родного края: вон сквозь иней елки зеленеют, и речка подо льдом блестит.

За поворотом извилистой речки растут красивые елки, но путь к ним неожиданно преградил Волк с дубиной в лапах. Он развязно, нагловато спрашивает:

– Куда это толпа сани гонит?!

Зайчишки спрыгнули с саней и, поклонившись в приветствии, отвечали:

– Мы, дяденька, за елочкой прибыли. Скоро, очень скоро наступит Новый Год. Дедушка Мороз подарки привезет.

Волк оскалился и, выплюнув сигарету, пробормотал:

– Елку вам не дам, здесь все мое, захочу, весь лес за границу продам. За валюту выгоду поимею огромную. Понятно вам?

Сохатый, помолчав, отвечал:

– Не совсем понятно. Уважаемый, что это все значит? По какой причине вы не даете нам елку?..

– А по такой, что здесь все мое, все-о-о мое!.. Я купил этот лес, вот на то документ, подписанный самим губернатором. Так что проваливайте отсюда, пока охрану не вызвал!..

Сохатый, мельком глянув на документ, понуро опустил голову, здесь корона не поможет: «Ничего не поделаешь, каждый важный документ охраняется Конституцией. С властью не поспоришь, губернатору видней, как жить лесному народу».

Несолоно хлебавши посланцы вернулись в деревню; какой же там поднялся переполох. Визжат от обиды поросята, истекают слезами зайчата, горностаи и ласки, куницы и хорьки, воют енотовидные собаки. Из глаз тетеревов слезинки, схваченные морозом, падают в снег дорогим бисером.

Все в волнении – вот приедут Дедушка со Снегурочкой, а елки на площади нет, как им в глаза смотреть?.. Что делать, как быть?..

Звери ругают губернатора Михайлу Потапыча: «Неужели он наш окружной лес за взятку Волку-олигарху продал, оставил детишек без новогодней радости?..»

Сохатый в раздумье, как от зубной боли ходит туда-сюда. Кабаны свои клыки-кинжалы точат о камни, будто к сраженью готовятся. Болтливые сороки-белобоки кружат над сельской округой и кричат: «Коррупция! Подкуп! Взятка!..»

Наконец Сохатый принял решение, он подозвал лисицу, шепнул на ухо:

– Алиса, ты с Волком водишь дружество. Что если тебе от лица всех жителей деревни поручить узнать историю происхождения того документа, которым бравирует олигарх?

Лиса Алиса на просьбу Сохатого, кокетливо улыбнувшись, вильнула своим хвостом и, заметая им следы, направилась в логово Волка выполнять общественное поручение…

Лиса Алиса в деревню вернулась только утром. Ее обступила толпа любопытных с вопросами – что да как?..

Алиса рассказала, что лес окружен сотрудниками олигарха, те точат топоры, собираются рубить елки.

– Да-a, – вздохнул Сохатый, – силой серых разбойников не одолеть. А ты, Алиса, тот документ на елки видела?

– Видеть-то видела, а что толку. Документ можно подделать. В этом деле только криминалист разберется или адвокат.

– В таком случае давайте Барсука разбудим, это его дело – в бумагах рыться, – предложил Енот.

– Может, все-таки ради такого дела губернатора разбудим? – предложил Секач, скрипнув коренными зубами.

Сохатый в большом сомнении задумчиво покачал короной:

– Неудобно беспокоить Михайлу Потапыча, он в сезонном отпуске, отдыхает.

– А что делать? – зашумело зверье. – Ради истины стоит разбудить медведя, вдруг олигарх елочки продаст за границу?!

– Хорошо, идемте будить губернатора, пусть скажет лесному народу, за какие деньги он лишил детишек новогодней радости.

– Правильно, правильно! – закричали зверушки, топая ногами.

– Правильно, правильно, правильно! – замахали крыльями птицы.

И вот делегация зверушек подошла к дому губернатора. Стали стучать и в двери, и в окна.

Наконец в глубине дома послышалось недовольное сопение и шарканье домашних тапочек по дощатому полу.

Михайло Потапыч, растворив настежь окно, высунул лохматую башку и, позевывая, спросил:

– Кто стучится в дверь глухую, что случилось – не пойму?..

– Простите нас, – извинились зверушки, – но Новый год уже на носу. К нам едут Дедушка Мороз и Снегурочка, а у нас нет елки.

– Почему – нет елки? – набычился губернатор.

– Волк не дает, сказал, что все елки – это его частная собственность.

– А кто ему дал такое право?..

Сохатый угомонил расшумевшуюся толпу и вежливо объяснил:

– Уважаемый Михайло Потапыч, олигарх Волк предъявил нам соответствующий документ с вашей подписью и печатью вашей лапы.

– Что-о?! – гневно взревел медведь. – Такого документа я не выдавал! А ну-ка скачите да приведите быстренько этого афериста ко мне… уж я ему задам! Ишь, что он придумал, подлог изобрел, пока я спал, выгоню его из нашего государства. А лесорубы пусть немедля идут в лес за елочкой. Видно, теперь уж я не засну. Впервые буду встречать Новый год не во сне, а наяву. Посмотрю на Снегурочку, надеюсь, Дед Мороз меня сильно не заморозит, а если пойду плясать возле елки в новых лаптях, даже жарко будет, – рассуждает Михайло Потапыч.

Волков из государства изгнали. Елку поставили на площади, украсили красивыми игрушками. Наряженную поляну праздничным светом озарила луна.

В северной стороне освещенного неба вспыхнуло и заиграло сияние. Из россыпи ярких звезд, словно ракета, появилась упряжка серебристых оленей, а в золоченых санях восседал снежнобородый Дед. Сверкающие звезды перешептывались между собой, и слышно было лесному народу: «Дед Мороз, Дед Мороз к нам едет, значит, наступил Новый Год».

Приключения Чепчика и Лапки

Глава 1

Мудрых людей послушаешь, так и поверишь: есть на Земле материк – пространство, на котором живут безобидные зверушки и птицы, и разговаривают меж собой доступно, подобно людям.

Та земля не велика и на топографических картах не значится. На земле этой в большом количестве живет племя зайцев. Ученые определили их в отряд млекопитающих грызунов, предположительно за расположение зубов – два резца сверху, два снизу; посмотришь на заячью улыбку – обхохочешься.

Все животные, птицы и пресмыкающиеся определены по классам, подразделяются по видам и отрядам.

От слова «отряд» исходит нечто грозное, но зайчишки, которых еще называют трусишками, очень миролюбивы; в трудные минуты жизни помогают друг другу, младшие внимают советам старших, приобретая опыт жизни и ни в какие отряды, кому-то угрожая, не собираются.

Как известно, у этого племени врагов немало, поэтому зверушки и спят с открытыми глазами, чтобы вовремя избежать беды – спрятаться.

К началу лета зайчата уже подросли, сами находят себе пищу, но сохранить себе жизнь ума еще не хватает. Поэтому в день равноденствия по солнечному календарю, в июньский день все зайцы собираются на лесной Поляне послушать советы старших.

Утром, после восхода солнца, когда шаловливый ветерок высушил серебристую росу, заяц Барабанщик подошел к пустотелому бревну-колоде и стал барабанить. По всему лесу понеслись праздничные звуки, сзывая соплеменников на сход. В то же время на вершину старой сосны прилетел в торжественном черном оперении и с красной панамкой на голове дятел Желна – телеграфист. Он дробно застучал клювом по стволу дерева; жители отдаленных окрестностей принимали сообщение о незамедлительной явке на Поляну.

Как всегда, на пень, служащий в таких случаях эстрадой для выступления, кряхтя, взбирается старый заяц.

Никто не знает, сколько ему лет и зим, но по разговорам соплеменников он помнит небезызвестного Деда Мазая, который жил во времена Царя Гороха и к неразумным зайцам имел добрые отношения, спасая их от весеннего половодья, собирая всех с затопленных островов, сажая в рыболовную лодку – ботник, вывозил в безопасное место.

Еще поговаривают, что очень давно Лесная Дева напоила этого зайца Зельем бессмертия, сказав: «Ты будешь жить вечно, до скончания света, чтобы заячья династия не кончалась».

Вот почтенный старец, прихрамывая, взобрался на пень, соплеменники замерли в ожидании его речи.

Почтенный, как и все, одет в летнюю, с ног до головы серую шубку, спасающую тело от солнечного зноя и дождей. Его округлая голова топорщится клочковатой сединой, длинные, высоко торчащие уши, одно из которых рваное, прижаты друг к другу. Подошвы лап мускулистых ног стерты от тысяч верст пройденного пути.

Дед Рваное Ухо оглядел окружающих. На Поляну пришли фамильные семьи: Бегуновы, Прыгуновы, Скакуновы, Беляковы, Русаковы, всех и не перечислишь.

Рваное Ухо, для солидности кашлянув, сказал:

– Уважаемые сограждане, сегодня день равноденствия, канул в прошлое еще один год. Посмотрите, какое сегодня чистое синее небо, яркое теплое солнце, а вокруг изумрудно-зеленая трава, в белых ромашках порхают разноцветные бабочки и играют на скрипках кузнечики. Разве это плохо?..

– Нет! Это прекрасно! – хором заячьего многоголосья грянула Поляна.

– Надо радоваться жизни, дорожить каждым прожитым днем, – продолжал Дед, – и растить наших деток, ибо заячий род неистребим. Просто есть траву и жевать листочки – неблагоразумно, надо совершенствоваться: заниматься бегом, прыжками, изучать науку выживания, научиться запутывать свои следы так, чтобы враги не могли вас найти.

На Поляне присутствует семья Травкиных с сыном Чепчиком, прозванным так за темное пятно на голове, и дочкой Лапочкой. Их родители Лису не боятся; когда-то Рваное Ухо проучил ее, загнав в браконьерскую яму-ловушку, куда хищница попала, погнавшись за зайцем. Долго она там сидела голодная, холодная. Медвежью услугу ей оказал Михайло Потапыч: она сумела обольстить пришедшего и от позора покинула здешние лесные апартаменты.

Зайчонок Чепчик – непоседа, не сидит столбиком, как все слушатели, прыгает перед трибуной, обнажив в улыбке смешные зубы. Отец Травкин пытается угомонить сына, припугнув волком. Рваное Ухо на них любопытно взирает, вспоминая себя в детстве. Толпа зайцев тоже переключила внимание на зайчонка, посмеиваясь. Дед неожиданно спросил:

– Чепчик, тут тебя пугают волком, а скажи, какие ты предпримешь действия при встрече с этим зверем? Вернее, что надо быстро сделать?

Чепчик выпалил не задумываясь:

– Надо быстро волку набить морду!

На Поляне грянул всеобщий хохот, некоторые словоохотливые зайчишки попадали на спины, поджав животики и дергая лапками.

У старого зайца, что стоял на трибуне, тряслась спина. Он, сдерживая эмоции, вытирал выступившие слезы…

Наконец на Поляне воцарился порядок, все услышали голос Лапочки:

– Ты что, Чепчик, какая морда, бежать надо во весь дух, делая петли и сметки?

– А я волка не боюсь! – заявил зайчонок и стукнул себя в грудь.

– А ты хоть раз волка видел ли? – спросил кто-то из толпы.

– Пока не видел.

– Ну, вот увидишь, так своими орешками обсыплешься! – поучал все тот же голос.

И снова на Поляне раздался хохот.

– Полно вам пугать зайчонка, – заступился Дед, – ведь это наш будущий герой. Заяц зря говорить не будет!

– Дедушка, – спросил Чепчик, – а почему у вас ухо рваное?

Дед Рваное Ухо, подумав, отвечал:

– Это, сынок, преданья старины глубокой, в молодости я тоже хотел волку морду набить!

Чепчик пожаловался:

– Дедушка, а почему меня Филин назвал косым? Он меня оскорбил?

– Ты, сынок, на него не обижайся, он сам-то днем ни черта не видит, все по ночам выглядывает – где бы чем закусить. У нас, у зайцев, глаза такие, расположенные по бокам, чтобы видеть сзади преследователя, не поворачивая головы, и что делается вверху, не затаился ли на дереве враг. Не сведущие в подобных вопросах считают нас косыми, а на самом деле наши глаза перед другими имеют преимущество…

К колоде снова подошел заяц, забарабанил, и присутствующие поняли: пора переходить к рассмотрению других важных жизненных вопросов.

Глава 2

На берегу лесного озера, прижавшись к воде, стоит больше века старенький домик. Здесь, в домике, живет Настенька по фамилии Мазаева. Работает она егерем по охране животных и птиц в заповеднике, выполняя работы, которые нужны зверушкам для жизни и здоровья: галечники глухарям, тетеревам, рябчикам; солонцы – лосям, оленям, косулям, зайцам. Порхалища из печной золы – для выведения блох, клещей и других вредных насекомых у птиц и зайцев.

Летом Настенька заготовляет осиновые веники и развешивает их зимой в лесу – животным на период бескормицы.

Сегодня девушка встала до восхода солнца, накормила своего охранника – волкодава Шамана, козочку Белку. Шаман, стряхнув со своей густой шерсти пыль, завилял куцым хвостом, полнозвучно, басовито гавкнул, привычно выражая радость перед встречей с родной природой.

Настенька вышла из дома в камуфляжном костюме с заплечным тяжелым мешком. Впереди ее, миновав калитку в заборе из ивовых прутьев, шли играючи пес Шаман и неразлучная с хозяйкой Белка, прозванная так за непоседливый характер.

Егерь Настя Мазаева и ее питомцы идут по лесной тропинке, вокруг на разные голоса щебечут лесные пташки. Всем весело, но спина девушки под тяжестью мешка прогнулась. Ветерок треплет ее белокурые кудри, а она упрямо идет вперед.

Наконец остановились в бору на ковре из мха-беломошника. Настенька, опустив на землю мешок, размяла плечи, руки. Затем лопатой по сторонам разгребла мох до желтого песка и на образовавшуюся площадку высыпала золу.

Шаман с Белкой смотрят на хозяйку, как бы вопрошая: «А зачем и для чего это?»

Настенька отвечает: «Дорогие мои природолюбы, я принесла в лес печную золу для птиц и зверушек, чтобы они в ней купались и лечились от клещей и других кровососущих вредителей. Птицы порхалищу будут рады. Мы еще много золы в лес принесем…»

Глава 3

А на лесной Поляне, куда в день равноденствия собрались фамильные семьи зайцев, совещание продолжалось.

На широком пне-трибуне Дед Рваное Ухо щедро делится опытом прожитых лет, наставляет и поучает молодежь, да и взрослым неплохо вспомнить азы науки выживания. Старый заяц говорил:

– Уважаемые сограждане, хочу сообщить вам о некоторых ошибках, которые приводят к гибели членов нашего племени по причинам несоблюдения правил осторожности, внимания и пассивной самозащиты для отражения внезапного нападения врага. Не забывайте: у нас вся сила и спасение в задних лапах, вооруженных острыми когтями. Однажды меня ранил браконьер – очень нехороший человек. Упал я с мыслью, что этот мерзавец сдерет с меня шкуру и сунет в горячую воду. Подошел он ко мне, поднял за уши – хотел похвалиться удачей. Я очнулся, крикнул, как ребенок, от боли и полоснул врага задними ногами по лицу. Охотник заорал от боли, кровь на лице, разжал руки – я и убежал. Несколько дней пролежал в густой траве – слава Лесной Деве, выжил. Здесь, в заповеднике, охота запрещена, мы в безопасности, но сказывают, в здешних местах видели серых разбойников – волков. Это страшные враги…

Дед Рваное Ухо замолчал, о чем-то подумал и продолжил поучения:

– Есть у нас вредная привычка – убегая от хищника, бегать кругами, потому наш брат и гибнет. Например, волк преследует зайца и хочет его поймать. Бедолага, убегая, смотрит на преследователя, не поворачивая головы, то есть одним глазом, и не замечает, что его ноги с противоположной от глаза стороны постепенно шаг увеличивают. В итоге заяц бегает кругами, а другой волк или охотник выходит на гонный след, прячется за куст и на вновь появившегося зайчика нападает. Этой нашей оплошностью пользуются охотники с гончими собаками.

– А как же быть-то нам, как в таком случае спасаться? – спросили зайцы.

Дед Рваное Ухо, передохнув от длинной речи, отвечал:

– Есть среди нас опытные бегуны, охотники в шутку таких называют «профессорами». За таким собаки гоняются безрезультатно до самой ночи, потому что «профессор» кругами не бегает, а постоянно путает следы, часто меняет направление и ведет наблюдение обоими глазами, при этом делает сдвойки, петли и скачки в противоположную сторону, сбивая собак со своего следа. А награда за такой труд мастера – жизнь. Вот сегодня мы и займемся тренировкой и изучением мастерства выживания. Родители своих семейств, обучайте младших, а я буду следить за процессом.

В этот день сын вожака волков Мохно решил пробежаться по лесу и посетить территорию заповедника, где жили зайцы. По незнакомым местам волчонок шел осторожно, прислушиваясь и принюхиваясь. Как известно, волчье племя скромностью не отличается, суют волки свой нос куда ни попадя: все вынюхивают, кого бы съесть, а потом лежать на солнцепеке и греть свой живот.

Волчонок по имени Холявый уловил неизвестный запах, он подкрался и увидел женщину, собаку и козу. Молодой зверь долго разглядывал незнакомцев, удивляясь причудливыми формами их тел, а наглядевшись, со всех ног помчался в свой дом-логово в овраге под ракитовым кустом возле ручья.

Увидев запыхавшегося сына, отец Мохно оскалился, спросил злым рыком:

– Ты где шляешься, Холявый, ушел без спросу и пропал? Другие-то волчата вон, играют, а ты скитаешься!

– Отец, что я видел, расскажу!

И волчонок виновато поджал хвост к тощему животу.

Мохно успокоился, отряхнулся от наседающих комаров и мух, разжал челюсти, показав страшные пожелтевшие клыки, облизал себе лапы. На морде хищника обозначились шрамы, оставленные соплеменниками в борьбе за власть. Зевнув, он спросил:

– Ну, что ты видел, малый?..

– Отец, там, в лесу, я видел человека с мешком на спине!

Мохно облизнулся:

– А в мешке был баран?

– Нет, но там была красивая козочка и большая собака.

– Собака, говоришь? – нахмурился волк-отец. – О, это наш смертельный враг, это бесстрашный волкодав Шаман. Нам, волкам, все не удается с ним разделаться – убить и съесть. Сколько раз я его хватал за горло, а только ранил себе пасть.

– Отец, почему так случалось?

– Всем известно, что у каждого живого существа шея – это самое слабое место, место для умерщвления врага. А у этой собаки шея защищена широким ошейником со стальными клыками. Дерется он отчаянно, сильный он, потому что питается с человеческого стола. Ну, ничего, придет время, я покажу этому Шаману, где раки зимуют!

– Отец, – промямлил волчонок, – там козочка так забавно подпрыгивает, я мечтаю ее съесть.

Мохно спросил:

– У того человека за спиной палка была?

– Была!

– Ладно, козочку съешь в другой раз.

– Но я сейчас хочу! – капризничал Холявый.

– Дурачок, это палка-стрелялка, ружье, из него убивают. Ты еще не знаешь, что это такое, а у меня в задней ноге дробь засела, ладно, не картечь, а то бы у тебя не было отца, хотя и тебя не было бы!

Глава 4

Вечерело. Солнце на горизонте склонилось так низко, что, уколовшись о верхушки дальнего леса, покраснело, отдавая земле последнее тепло дня.

После занятий бегом, прыжками и другими хитроумными заячьими премудростями лесной народ племени Рваного Уха заметно подустал, многие валились с ног. Но в день равноденствия заячье племя приходит на пустынный берег озера, воздать своей покровительнице – Лесной Деве – почет.

Наконец небесное светило провалилось за лес, на землю опустилась ночь, накрыв ее незримой черной шалью.

Зайцы набрали в траве светлячков – маленьких светящихся жучков – и, освещая путь будто факелами, организованным маршем двинулись к озеру.

Над черной гладью озера бледный круг печально-голубой луны. По берегу, как змеи, растянулись длинные тени деревьев. Лесной народ, глянув вверх на круг луны, замер в восхищении. Луна знакома многим, но разгадать тайну кружев звезд не всем подвластно.

Все небо испещрено фантастическим количеством звезд, многие собраны в непонятные контуры.

Молодые зайцы плотно окружили старого Деда, задают вопросы.

– Дедушка, вон звезда вниз упала, она может по голове стукнуть? – спросил Чепчик.

– Не бойся, сынок, звезды до земли не долетают, они сгорают в вышине.

– Дедушка, а почему звезды разные? – интересуется Лапочка. – Одни маленькие, другие больше и ярче светят?

Рваное Ухо улыбается наивности, конечно, откуда зайчатам знать о космических далях. Он терпеливо отвечает на вопросы, ведь когда-то сам был таким:

– Глядеть в волшебство ночного неба – фантастика. Чего только здесь не увидишь. Вот над нами яркие точки – это созвездия Большой и Малой медведиц, а левее Полярная звезда, своим местонахождением определяет сторону света – север. Многие созвездия с древности сохраняют имена животных, например Лев, Рак, Скорпион и так далее. Вообще, чуден мир земной в своей красоте, и все в нем наполнено жизнью. Невозможно сосчитать все растения и всех животных, что населяют землю. Они живут везде: и на суше, и в воде, и в воздухе. И в то же время в этом огромном разнообразии царит дивный порядок, в котором все растения и животные расселены по земле. И кому чем положено питаться, тем и питаются.

– Ой, как все интересно! – раздаются голоса.

Но продолжить беседу о мироздании помешал шум. Над озером, величаво махая крыльями и ярко осветив округу: лес, небесный простор, зеркальную гладь воды, – появились Жар-птицы. Они, словно в медленном вальсе, кружили над озером, освещая торжество.

Дед Рваное Ухо, стоя, прижав передние лапки к груди, поклонился небу и громко, чтобы слышали все, произнес:

– О великая добродетельница Лесная Дева, спасибо тебе за твой небесный свет, за праздник для наших глаз и длинных ушей, за доброту, за спасение моего племени. Ты велика и могущественна, мы ежеминутно помним тебя и чтим твое величие.

Такого чудного света молодежь еще не видела, и от страха зайчата прижались к родителям. Лапочка, дрожа всем телом, спрашивает свою маму Травку:

– Ой, что это такое?.. Кажется, от страха из меня вот-вот посыплются орешки!

– Не бойся, дочка Лапочка, к нам на праздник прилетели небесные птицы.

Вдруг все увидели на отмели больше десятка стоящих по колено в воде белых цапель. В ярком свете они казались празднично белыми, стройными, как балерины на сцене. Шеи вытянуты, вот одна, расставив коромыслом крылья, делает подружкам смешной поклон: куцый пучок хвоста взлетает кверху, а вытянутая шея и длинный нос почти касаются воды. Потом, помахивая крыльями и грациозно покачивая головой, идет, приплясывая: полуоборот влево, полуоборот вправо, затем подскакивает высоко, оборачивается на полный круг и снова поклон в сторону собравшейся заячьей публики. Шея змеей извивается, голова покачивается, точно тяжелый стручок на тонком стебле. А сама все двигается вприпрыжку, пританцовывает. Тотчас другая, распустив коромыслом крылья, выбегает вприпрыжку в середину, и все начинается сызнова: все тот же элегантный поклон зайцам…

Закончив танцевальную программу балета на воде, цапли, попрощавшись под бурные аплодисменты зрителей, улетели на свое болото. Но праздник на берегу продолжался.

Заячья молодежь танцевала и плясала под пение и дробные звуки ночного музыканта – Козодоя. Солидные зайцы, семьями прогуливаясь по песчаному откосу, встречаясь, приветствовали друг друга поклонами.

Наконец заяц Барабанщик призвал к тишине, представив Деду Рваное Ухо слово:

– Друзья мои, мы пришли сюда исполнить нашей покровительнице Лесной Деве гимн.

Все представители заячьего племени воодушевленно запели:

Мы быстрые и ловкие, Ушастые, сноровкие, И голос наш звучит, До неба долетит. Мы племя Уха Рваного, В заботах неустанного И летом, и в пургу. Дадим отпор врагу. Пушистые и серые, В Лесную Деву веруем. Она ведь видит каждого: И труса, и отважного. Она порой неясною Блестит звездой прекрасною. А мы поем ей песенку И свяжем в небо лесенку.

Глава 5

Медведь Михайло Потапыч вышел из своего дома-берлоги. Разгоняя сон, потянулся, отчего хрустнули его богатырские косточки. Он подумал о еде, а ее надо искать по лесу.

Лесные жители называют Потапыча Косолапым, это за его неказистую походку, при ходьбе он косолапит лапы. За годы жизни зверь взматерел, выгулялся, ростом он напоминает первобытного человека. Шерсть на нем плотная, лоснится, и на загривок ровно бы хомут надет – такой он грозной силой вымахал. В хомуте узкорылая мордочка с черным пятачком. В небольших желто-коричневых глазах, так похожих на пуговичные глазки плюшевого мишки, замерло ожидание. Там, где лапы вроде бы как для сердечного извинительного поклона прижаты к груди, выше изгиба видны крутые, как у штангиста, мускулы. Задние ноги медведя короче передних, и на них будто бы надеты галифе, поэтому при ходьбе Михайло Потапыч откровенно виляет задом.

В поисках еды он решил заглянуть в заповедник. Медведь иногда останавливается и на толстых деревьях когтями на коре делает задиры, встав на дыбы, помечая свою территорию для других зверей.

Лесные ягоды рябины, крушины, калины и брусники еще не поспели, горькие. Косолапый сдвигает тяжелые бревна и ищет под ними червей и слизняков.

Вскоре Потапыч набрел на поваленную осину с выдолбленным корытом, заполненным чем-то белым. Косолапый обрадовался, подумав, что нашел колоду с медом, но, лизнув содержимое, брезгливо сморщился, то была соль. Мишка сообразил, что здесь была егерь Настенька, это она принесла угощение для травоядных лосей, оленей, зайцев.

Михайло Потапыч обиженно подумал: «Им-то Настенька принесла корм, а мне меду не принесла, придется самому по лесу пчел искать».

Медведь ради любопытства по запаху следов обошел все кормушки, но меду не обнаружил.

Потапыч подошел к муравейнику, присел возле него и стал наблюдать за рыжими мурашами, которые из хвои, перемешанной с землей, выбирали своих белых куколок и тащили их вниз.

Михайло Потапыч очень любил смотреть, как работают мураши, и всегда в такие минуты жалел, что они не умеют собирать мед. А то сколько бы его было у него.

Правда, он не терял надежды, что когда-нибудь муравьи возьмутся за ум, а потому иногда проверял муравейники. Разворошит верх, сунет к муравьям лапу и поморщится: нет, одна кислота, медом даже не пахнет.

Сейчас он проверять не стал – так ему не хотелось разочароваться.

Муравьи все копошились, бегали суетливо, и Потапычу стало жаль их. Обеими лапами подгреб он хвою и землю, пытаясь все сделать так, как было, потом медленно побрел дальше. Он вспомнил, что недалеко от того места, где в подросте густого ельника прячется его дом-берлога, на старой вырубке растет малина. «Вот малину-то стоит проверить», – обрадовался медведь.

Малину медведь хватает в охапку и слизывает розовым языком. Красная ягода сладким соком бодрит тело…

Дрозды с раннего утра громко наяривают свои флейтовые импровизации. Фрагмент своей песни где-то в кустах насвистывает и иволга. Возле старого пня, о чем-то споря, стрекочут сороки-белобоки.

Ночью дождичек спрыснул деревья и траву, лучи взошедшего солнца драгоценными камнями заиграли в холодных каплях росы.

На лесной полянке резвилась ватага зайчат, не зная устали, они бегали, прыгали и вдруг увидели редкое зрелище: скворец купается в утренней росе. Что эта птица чистюля из чистюль – известно. Случается, в речке на мелководье как затеет купание, так даже об опасности забывает.

«Но чтобы принимать росистый душ?» – зайцы даже удивились.

Вначале как бы нехотя, трепыхая крыльями, раздвигая головой высокое разнотравье, скворец, приседая, стал продвигаться вперед. Потом вошел во вкус, движения стали быстрее, черная птица начала подпрыгивать и с разбегу бросаться в траву. Росинки падали ей на голову, спину, она радовалась и от удовольствия ворковала.

Неожиданно к чистюле прилетели еще два скворца. Таким же манером, раздвигая головой траву и распластав по ней крылья, скворец подскакал к своим сородичам, стал объяснять им, как это здорово, как приятен такой моцион и что-то в этом духе. Но те не послушали, видно было – не до бани им. Чистюля скворец от росы стал еще чернее, перья его блестели.

Наблюдавшие за купанием зайцы получили урок гигиены. Среди зайчат были и Чепчик с Лапочкой. Чепчик, оглядев друзей, жизнерадостно крикнул:

– Пацаны, бежим на озеро купаться!

– Бежим! – крикнула ватага и кинулась было вскачь, но Чепчик их остановил:

– Друзья, давайте на озере без лишнего шума, а то от прошлого купания лягушки стали заикаться. И еще: кто первый до воды добежит, тому и почет – первому в воду войти. Айда за мной!

И вот зайцы, обгоняя друг друга, понеслись через кусты, через поле, через лес.

Чепчик держит первенство, дает такого стрекача, закидывая задние ноги вперед для хорошего толчка, только куцый хвост мелькает.

Но вот он услышал голос сестры:

– Братец мой миленький, ты бежишь так быстро, что я за тобой не успеваю, сейчас упаду от усталости.

Чепчик остановился, его догнали отстающие беглецы.

– Что случилось, что стряслось, почему остановились? – спрашивают друзья.

– Сестрица устала, вон из лапы кровь течет, ножку порезала о стебель папоротника, – обеспокоено отвечает Чепчик.

Зайчата нашли траву подорожник и обернули Лапочке ногу, перевязав лыком, а затем, взяв ее под ручки, пошли к озеру. Но прошли они немного, заметив впереди лежащего возле потухшего костра человека, остановились. На земле лежали предметы, назначения которых зайцы еще не знали. Во все стороны ветер разбросал птичий пух. Косоглазые набрали перьев, чтобы сделать головные уборы, как у индейцев.

– Что будем делать? – шепотом советовались зайчата.

– Я думаю, железную трубу и прозрачный предмет надо показать Деду Рваное Ухо. Спросим у него: что это такое, Дед все знает…

В этот день зайцам искупаться в теплой воде озера не удалось. Они попеременно, прижимая к груди, несли прозрачный предмет, но особенно намучились с тяжелой железной трубой, едва дотащив ее до места.

Барабанщик позвал всех на сход, Желна простучал по сухому дереву приглашение. Вскоре жители отдаленных мест, плотно окружив Деда Рваное Ухо, собрались на внеочередное собрание, любопытно разглядывая незнакомые предметы. Кое-кто из старших такое видел, но свое мнение вслух не выражал, ожидая, что скажет вождь.

Рваное Ухо, дождавшись тишины, понюхал светлый предмет и брезгливо сморщился. Подняв его над головой, чтобы видели все, громко сказал:

– Сограждане, сынки мои и дочки, я держу стеклянный сосуд, он называется – бутылка. Из него плохие люди лижут «огненную воду», а после этого теряют разум. А железная труба – это ружье, из него убивают все живое, если оно в руках пьяного человека.

Из толпы раздался голос отца Русакова:

– Значит, человек, лежащий у костра, нализался «огненной воды» и спит?

– Да! – согласно кивнул Дед Рваное Ухо. – Но это еще не все. Ребятишки принесли перья нашего друга – петуха Терентия. Плохой человек убил тетерева, зажарил на костре и съел.

Лесной народ негодующе зашумел, особы женского пола заплакали, выговаривая: «Ведь он певец и танцор, его фрак из черных перьев, лирообразный хвост с белой подпушью и красные брови так прекрасно украшали его артистическую фигуру».

Отец семейства Беляковых, подпрыгнув на мускулистых ногах, мстительно крикнул:

– Идемте, напинаем тому человеку!

Толпа, требуя мщения, ликовала и была готова растерзать злодея, но, услышав голос вождя, присмирела.

– Не человек он, а браконьер, он совершил преступление, но не нам его судить. Наше племя миролюбиво, мы никого не трогаем. Это между плохими людьми случаются жестокие ссоры.

– В таком случае ружье браконьера следует утопить в болоте, – предложили зайцы.

От такого предложения лесной народ весело запрыгал, длинные уши воинственно замелькали, как сабли конной армии.

– Не надо!.. А вдруг оно стрельнет? – раздался булькающий голос со стороны болота.

Все, кто был на Поляне, оглянулись в сторону болота.

– Ой, – вздрогнула Лапочка от страха, – кто это?..

Дед усмехнулся:

– Да не пугайтесь вы. Это нас подслушивает Водяной. Ему не нравится идея с утоплением ружья в болоте.

Вождь подумал о судьбе ружья и объявил:

– Уважаемые сограждане, пожалуй, топить оружие будет поступком несправедливым. Зайчата забрали его у спящего, а это выглядит как воровство. Жаль, что на место преступления они не пригласили нашу земную Деву – егеря Настеньку. Она бы браконьера наказала по закону.

– И что теперь делать? – спросил отец Травкин, строго глянув на сына Чепчика.

– Я думаю, наша доблестная молодежь исправит свою ошибку, – заключил Дед Рваное Ухо…

Глава 6

Из болота раздаются недовольно булькающие вздохи и стоны. Это болото окружено густым черным ельником и корягами от старых пожарищ. Редко кому взбредет в голову сунуть нос в эти края. Сюда не проникают даже солнечные лучи, не говоря уж о ночных бликах луны и звезд.

Ночь смешала округу в единую массу – темно, хоть глаз выколи. Но кое-кому это не помеха. Вот в куче гнилых бревен шевельнулся сучклявый пень. На нем огоньками светлячков засветились глаза, и раздался вздох, похожий на позевоту. Пенек, обросший мхом, шевельнулся, скрипнул древесными суставами.

На вершине вековой ели ухнул Филин, повертев большой кошачьей головой, пощелкав костяным клювом, заговорил:

– Что это ты, Леший, сегодня долго спишь?

Леший, стряхнув с себя опавшие листья, сухие иголки хвои, отвечал скрипучим голосом, подобно звукам ржавых дверных петель:

– Да не сплю я вовсе, разве уснешь, если на болоте вздыхает и стонет Водяной. Чего он стонет и вздыхает, не знаешь?

– Нет, не знаю! – ухнул в ответ Филин.

– Вот и я не знаю, понимашь, а узнать охота, понимашь, пойду-ка я на болото к другу.

И Леший бесшумно, как по воздуху, двинулся вперед.

У края болота одиноко живущего многие столетия Водяного Лешак остановился и услышал булькающий голос друга, кажется, он пел. Прислушавшись, Леший четко различил слова:

Все знают Водяного, Зеленого, большого. А я живу в болоте, Ищите – не найдете. Чудней чудного вида, И мучает обида: На царствии без срока Живу я одиноко. Приходит только Леший, Не конный и не пеший. Скучно.

– Вот я к тебе и пришел, – перебил певца Леший.

Водяной узнал Лешака, но спросил:

– Это ты, чурбан сучклявый?..

– Я, я, лягушонок зеленый! – охотно отозвался Леший. – Чего ты все стонешь тут и вздыхаешь, отдыхать не даешь?

– Как мне не вздыхать, зайцы хотят мне в болото ружжо сбросить, а вдруг оно бабахнет, я боюсь.

– Не боись, кажется, Дед Рваное Ухо этот вопрос пересмотрел, ружжо топить не будут, понимашь.

– Ну, коль так, хорошо, а какие еще новости в лесу? – поинтересовался Водяной.

– Ты сначала с рожи пиявок убери да болотную тину с башки стряхни, потом спрашивай!

Водяной долго приводил себя в порядок, даже вылез из зеленой жижи на полтуловища и улыбнулся лягушачьими губами.

Леший удовлетворенно продолжал:

– А новости в лесу такие: в заповедник забрел гнилой человек, убил петуха Терентия, зажарил его и съел, понимашь.

– Ой, как это гадко, некрасиво! – возмутился Водяной.

– Вот, как только этот гадкий браконьер проснется, я закружу его в чаще леса, – поделился планами Лешак.

– Зачем кружить, давай его ко мне в болото, а то поговорить не с кем, от меня еще никто не уходил…

Утром чуть свет на Поляну по мокрой росе со всех сторон пришлепали молодые зайцы. По мокрым серым шубкам стекали капли. Солнце еще не взошло, и потому от дыхания шел белый пар. Но, несмотря на дрожь в теле, ребятишки, воодушевленные Дедом, по-мушкетерски рвались на славные дела.

Заводилой заячьей компании с недавних пор стал сын Травкина – Чепчик, который при встрече с волком пожелал срочно набить ему морду. Он, стоя на сильных ногах, жестикулируя передними лапками, рассуждал:

– Друзья, как вы слышали, вождь осудил нас за неправильно выбранную тактику в решении по изъятию ружья. Из этого следует: мы должны найти нашу Деву – егеря Настеньку и посвятить ее в суть дела.

– Я знаю, где она живет! – выкрикнул младший Лопоухов.

– Где? – нетерпеливо спросила Лапочка.

– Она живет за большим-большим озером, там, за забором, в котором есть щель, стоит дом нашей заботливой Настеньки.

– А откуда ты знаешь про щель в заборе? – спросил Чепчик.

Лопоухов молчал, его серые уши медленно краснели от стыда.

– Так, откуда ты знаешь про щель? – настаивали друзья.

– Ну, я шел-шел, гляжу, за забором растет красная такая морковь, вот через эту щель туда и залез, но я скушал только одну морковку… честно вам говорю!

– Ай-яй, как нехорошо воровать у нашей Настеньки, – покачали головами зайчата.

– Я больше так не буду! – покаялся Лопоухов. – Первый раз в жизни не удержался от соблазна.

– Ну ладно, прощаем тебя, Лопоухий!

Подкравшись к дому, зайцы, прижав уши к спине, огляделись. В огороде сад, между яблонь грядки с морковью, капустой и другими овощами, отчего гости аппетитно облизнулись.

Возле крыльца на подстилке лежала огромная собака без ушей и хвоста. Лапочка шепотом спросила у брата:

– Чепчик, почему собака без ушей и хвоста?

Братишка так же шепотом отвечал:

– Это волкодав Шаман, его лишили хвоста и ушей еще в детстве.

– Зачем испортили вид собаке?..

– Я же говорю – это волкодав, он дерется с волками и побеждает их, а уши мешают, волки любят хватать зубами за чувствительные места. Поняла?

– Ага, поняла, – прошептала Лапочка.

За волкодавом наблюдала дюжина зайчат, шепчась меж собой.

Как ни таились зайчата, но Шаман их почуял и стал басовито лаять.

– Ложись! – скомандовал Чепчик.

Незваные гости прижались к траве, Шаман все же увидел их, лаять перестал, успокоился:

– А, это вы, длинноухие – за морковкой, что ли, пришли?

– Нет, Шаман, нам бы твою хозяйку, мы пришли по важному делу.

Тут на крылечко вышла молодая белокурая Настенька и, увидев толпу, радостно воскликнула:

– Ух, сколько у нас сегодня гостей!

Зайцы торопливо рассказали ей о пьяном браконьере, что тот в заповеднике убил Терентия и о ружье, которое лежит на Поляне.

Егерь Настенька поблагодарила ходоков за важные новости и каждого наградила – дала по большой сладкой морковке. А затем, закинув за спину карабин, направилась выполнять свой служебный долг. Впереди ее шел охранник Шаман и неразлучная подруга козочка Белка.

Идет девушка по родной сторонушке, а душа ее тянется к радости, к песне:

Иду лесной тропиночкой, Блестит в траве росиночка. Шумит листва зеленая. Я Настей нареченная. Ищу, найду прохожего Да молодца пригожего. Скажите, звери, пташечки, — В какой идет рубашечке. Ай, малина, ай, брусника, Ай, ромашка, повилика. Иду, пою, приветствую, В своем лесу не бедствую. Мне шепчет ветер ласково Про удалого, баского. А сердце-то волнуется, Словам не повинуется. Веди меня, дороженька, Да помоги нам Боженька. Ай, малина, ай, брусника, Ай, ромашка, повилика…

Ночью бедолага-охотник проснулся от холода. Он огляделся, припоминая, где он сейчас и что делал днем. Глянув на давно потухший костер и птичий пух, вспомнил свой поход в лес. Он поискал глазами ружье, но ружье исчезло. Браконьер забеспокоился, стал кричать:

– Эге-ге, люди?! Есть тут кто-нибудь?!

«Ни будь, ни будь», – отвечал темный лес, потрескивая сучьями.

Мужику стало страшно, снова стал кричать:

– Эй, есть тут кто-нибудь?!

– Тут я! – раздался ответ.

Бедолага-охотник обрадовался, бросился на голос, раздвигая кусты, падая через бревна, больно натыкаясь на колючий можжевельник. Наконец беглец выдохся, остановился и снова крикнул:

– Эй, ты где?!

– Тут я! – еще дальше ответил голос.

И мужик снова рванулся туда, где слышал человеческий голос. Пробежав еще версту, мужик громко спросил:

– Эй, куда ты пропал?

– Да тут я, за болотом, догоняй!..

Скоро перед глазами возникло дикое болото, в нос ударил тяжелый запах вони, куда ни глянь, из лопухов и зеленой ряски торчали останки стволов бывшего леса, а меж них, подавая сигнал тревоги медью лепестков, беспокойно волновались кувшинки. Мужик вдруг понял, что какая-то сила тащит его в глубь болота, а ноги его медленно уходят вниз, и услышал булькающий голос:

– Ну, здравствуй, что ли, уважаемый… нравится тебе тут?

Бедолага смотрит по сторонам, но никого не видит, трясясь от холода и страха.

– Кто со мной говорит? – спросил он.

– Ты в детстве про Водяного и Лешего читал? – спросил неизвестный. – И конечно, считал, что это бабушкин вымысел?.. Вот теперь ты убедишься в обратном.

Возле охотника шевельнулась копна водорослей, из нее высунулась волосатая лапа, раздвинула грязную тину, и перед взором пришедшего возникла зеленая, в конопушках, образина. Широко улыбнувшись лягушачьими губами, водяное чудо спросило:

– Кто ты, уважаемый?

– А ты кто таков? – вместо ответа спросил охотник.

– Я-то?.. Я царь Водяной. А ты-то кто, сюда прибывший?

Браконьер, выпучив глаза, все еще не понимал происходящего. «Может, это сон?» – думал он.

Водяной, не дождавшись ответа, не расстроился, а только заметил:

– Впрочем, можешь не отвечать, сам узнаю, кто ты таков.

Хозяин болота пошарил под корягой и достал большую Тарелку, зачерпнул воды и помешал в посуде пальцем, а когда вода отстоялась, стала чистой, Тарелка ярко засветилась ярким светом. Охотник, не веря своим глазам, вдруг увидел себя в школе. А Водяной комментировал происходящее:

– У-у, Семка Хлюпиков, да у тебя в дневнике-то одни двойки, плохо учился, а вон тебя показывают с сигаретой, за туалетом прячешься. А вот ты в чужом огороде клубнику воруешь, так-так, а вон тебя показывают в военкомате, где ты от службы в армии «откосил». Да-а, нехороший ты человек, Семка Хлюпиков, – разочаровано бормотал Водяной.

А мужик, стоявший по горло в грязи, увидев себя на экране, удивился правде.

– Ну что, смотрим хронику дальше? – предложил обладатель Тарелки. – Вот тебя показывают в постели с сигаретой. А вот и пожар начался. Вон тебя из огня пьяного соседи вынесли – повезло. Вчера ты в заповеднике убил Терентия и съел… за грехи надо платить; такова философия жизни. Что же с тобой делать-то, неинтересный ты человек и поговорить-то с тобой не о чем, придется повесить тебе на шею грешный камень, извини, каждому свое.

Водяной решительно тряхнул волосатой головой так, что пиявки, висевшие на его ушах для красоты, с недовольным писком попадали в воду. Царь, прощально глянув на Хлюпикова, пробормотал:

– Буль-буль, ни одного, значит, доброго дела? Ну что же, голубец мой недоеденный, пора приступать к делу, нет у меня в штате палача, вот и приходится самому быть и судьей, и исполнителем.

В зеленых лапах появился тяжелый камень с веревкой, Водяной напутствовал:

– Ты, Семка, главно дело, не боись, человек – он ко всему привыкает.

– Не надо, не надо меня топить! Я исправлюсь, простите меня, я не буду делать плохого, клянусь!

– Все вы так говорите до поры до времени, – пробормотал царь и накинул на шею Хлюпикову веревку, но она тотчас оборвалась. – Что за чертовщина!

Он достал из грязи цепь, обвязал ею камень и набросил на Семку, но цепь со звоном тоже оборвалась. Водяной в сердцах ударил по воде кулаком.

Рядом раздался хохот Лешака.

– Чему ты радуешься, пень трухлявый, – обиделось зеленое страшилище.

Леший, поправив на туловище непокорные сучья, стал поучать:

– Держу пари, ты не сможешь утопить пришельца!

– Это еще почему не смогу? – заспорил царь болота. – Ведь он не сделал ни одного доброго дела!

– Ошибаешься, зеленая лягушка, одно доброе дело он совершил.

– Эй, бревно с сучками, такой поступок в моей Тарелке не значится!

– Выбрось свою тарелку, зато в моем аппарате сей факт зарегистрирован.

– А ну, покажи!

Леший сунул руку в дупло, достал светящуюся гнилушку, похожую на экран телевизора, и предложил Водяному на нее взглянуть. Все присутствующие на болоте увидели, как по лесной тропке идет мальчик Семен Хлюпиков с удочкой в руках и ведром. Вдруг раздался гром, молния ударила в дерево, и оно загорелось, а из-под корней испуганно выпрыгнул лягушонок. Мальчик из канавы ведром потушил огонь, а лягушонка отнес в болото.

– Вот так-то, жаба зеленая, – шутил над другом Лешак, – мой-то аппарат лучше твоего, батарейки заряжаются солнцем.

Водяной, недовольно булькая, рассматривал свою Тарелку, жалуясь:

– Наверно, аппарат отсырел в воде.

– Так что грешника топить нельзя, – настаивал Лешак.

– Да, уж теперь-то нельзя, своими глазами видел, как спас лягушонка. Друг, протяни-ка Семке сучок, пусть сам выбирается из болота и уходит из моего царства, тем более что пришелец дал клятву плохих поступков не совершать.

Глава 7

Солнце, пробившись из марева клочковатого тумана, поднялось в половину густой ели. Земля еще не согрелась, трава и кусты в обильной утренней росе.

Из темного леса шаткой походкой вышел человек, а увидев солнце, обрадовался, присел на пень. Закрыв хмельные глаза, он стал припоминать события прошедшей ночи, ругая себя за пьянство: «Это ж надо забрести в болото, встретиться и поболтать с Лешим, Водяным и чуть не погибнуть в трясине в присутствии этих мифических страшилищ. И чего только не случается после употребления алкоголя».

Горе-охотник снял сапоги, вылил из них грязь, разделся, развесил одежду для просушки. Его трясло от холода и хотелось покурить.

А где-то Настенька с друзьями шла лесной тропинкой, тихо напевая любимую песенку.

Через некоторое время впереди идущий Шаман, почуяв в высокой траве чужой запах, остановился, повел носом. Заметив это, все насторожились, а Настенька приказала: «Шаман, ищи!»

Волкодав рванулся в сторону опушки леса и там залаял. Подошедшие друзья обнаружили возле собаки напуганного человека, который просил:

– Уберите этого пса, пока он меня не съел!

– Что вы делаете здесь? – строго спросила егерь.

– Заг-гораю, – дрожа, отвечал сидевший на пне.

Девушка усмехнулась, а Чепчик, приглядевшись, решительно указал:

– Вот этот браконьер, убивший Терентия!

– Это он, это он! – кричала, подпрыгивая, Лапочка. – Этот человек злой.

Козочка внимательно посмотрела на плохого дядю, запоминая его на будущее.

– Это вы убили в заповеднике Терентия? – строго спросила Настенька.

Нарушитель хотел отказаться, но, вспомнив клятву не врать и не совершать плохих поступков, согласно кивнул головой:

– Да, виноват, бес попутал!

– Это ваше ружье?..

– Да, мое, – понурив голову, отвечал охотник и, оправдываясь, воскликнул: – Но я больше не буду нарушать, клянусь!

– А больше нарушать не придется, я конфискую ружье… как ваша фамилия?

– Хлюпиков Семен я!

– Одевайтесь, пожалуйста, – предложила егерь, – сейчас пойдем в милицию.

Попрощавшись с Настенькой, зайчишки-ребятишки, не ограниченные временем и заботами, шумной толпой, веселясь, направились в родной лесок, через луг и пшеничное поле. На краю поля молодежь увидала длинноногую и длинношеюю серую птицу. Горло, низ шеи и верх головы черные, затылок голый, красный. Красавец ходил краем поля и склевывал с колосьев зерна.

Зверушки, затаив дыхание, долго за ним наблюдали.

– Ой, какой вы высокий?! – не выдержав молчания, воскликнула Лапочка. – Скажите, кто вы?

Ощипав колосок, длинноногий назвал себя:

– Вообще-то я журавль, соотечественники меня величают – Журка. Здесь я один, моя подруга с детьми осталась, прилетел сюда покушать, мне нравятся зерна. Право сказать, хочется хлебушка, а эти болотные квакушки с глазами на макушке порядком надоели. Скоро подрастут наши дети, осенью мы покинем эти края. Мы взмоем в синее небо, широко расправим крылья и с попутным ветром полетим над морями, океанами в теплые страны.

Журка мечтательно закрыл глаза и, щелкнув костяным клювом, добавил:

– В тех странах прекрасная еда, там много будет нашего народа. Будут знакомства и разговоры с другими журавлями. Я из клана Серых журавлей, но есть и Даурские, Уссурийские, Черные журавли. Мы друг от друга отличаемся в основном одеждой – цветом перьев – и считаемся сородичами. Конечно, из длинноногих птиц есть еще Черные аисты, Белые аисты, Серая цапля. Но, поскольку между нами существует языковое недопонимание, мы близко не общаемся.

– Ой, как интересно! – воскликнула Лапочка. Ее друзья тоже любопытно зашевелили ушами, а Журка, выпятив грудь, продолжал:

– Лично я люблю путешествовать, планета наша огромна, есть на что посмотреть; внизу под крыльями высокие снежные горы, дымные города, деревни с хлебными скирдами, по рекам и морям плывут пароходы.

Журавль растревожил чуткие заячьи сердца. Им тоже захотелось пуститься в путешествие по великой планете Земля.

Лапочка даже захныкала:

– Вот приду и спрошу у мамы, почему у меня нет крыльев!

С дерева на лесной опушке громко послышалось «дуду, ду-ду». Зайчата глянули на березу и увидели птицу. Она при крике то раскрывала веером, то складывала свой нарядный гребешок на голове. Такие звуки издает удод, голос у него сильный, в безветрие слышен за версту и более. Ну и горло! А ведь вся птичка-то с гулькин нос. Оперный солист, да и только!

Вот невдалеке подала голос кукушка. Свое «ку-ку» она редко когда повторяет двадцать раз. Обычно же гораздо меньше.

Чепчик тронул сестру:

– Помнишь, когда мы были маленькие, отец рассказывал: «Загадал я кукушке, сколько лет проживу, а она „кукнула“ пару раз и замолкла». Отец рассердился, что нагадала мало, и загадал желание удоду, он может на одном дыхании насчитать до пятисот лет.

А наша мама ему сказала: «Зачем тебе столько?»

А папа ответил: «Ну и что, Дед Рваное Ухо больше живет!»

Мама засмеялась: «Так ты вождем метишь быть?.. Так-так, мечтать не вредно!»

Вечером возле Травкиных, со стороны влажных лугов, раздались звуки, очень похожие на слог «дерг, дерг, дерг», повторяемый иногда до полутора десятка раз. В хриплых звуках этого крика есть какая-то горячность и задорность. Прислушавшись внимательно, почувствуешь, что это не просто спокойный голос или пение птицы, а крик страсти.

Летает птица плохо, зато бегает удивительно проворно и неутомимо.

– Отец, – спросил Чепчик, – кто там кричит: дерг, дерг, дерг?!

– Это по вечерам и утрам в сырой траве кричит птица дергач, а по-научному называется – коростель.

Чепчик предлагает Лапочке:

– Идем знакомиться с коростелем?

– Не хочется, за день ноженьки устали, лучше с мамой поговорю.

– О чем хочешь поговорить, девочка моя? – спрашивает мать Травка.

– Почему у всех птиц есть крылья, а у меня их нет? Очень обидно!

– Потому они и птицы, чтобы крылья иметь, а нам Лесная Дева дала сильные ноги, – Травка, успокаивая, гладит дочь по голове.

– Но я летать хочу. Хочу сверху смотреть на моря, на горы, увидеть мир, который мы, зайцы, не видим? – хнычет Лапочка.

– Где ты всего этого наслушалась? – удивляется мать.

– Про это ей журавль нащелкал, – подсказал братец.

– Эко диво! – изумилась зайчиха, отчего у нее даже уши опустились на плечи. – О том и не думай, дочка. Чем высоко в небе летать, лучше уверенно по твердой земле ходить! Журавль-то, наверно, не рассказывал, как они, попавши в бурю, сотнями гибнут в волнах бушующего океана. Даже имея крылья, некоторые птицы так далеко не летают. Я тебе пример расскажу.

Мать Травка, оголив зубами осиновую веточку и запив еду водичкой из лопуха, присела возле дочери:

– Жил тут у нас племянник убиенного Терентия – петух Черныш. Вот он вспомнил, что зимой опять придется ночевать в холодном снегу, есть мерзлые надоевшие почки берез и выслушивать недовольное бормотание соседей. Взгрустнулось ему: «Лучше полечу я на юг, как это делают остальные птицы», – решил он. И обратился ворчун к красавцам лебедям, чтобы они взяли его с собой в теплые страны. Ведь дорогу-то тетерев не знал. Конечно, черноперый косач будет портить вид белоснежной стаи. Но сердобольные лебеди согласились взять Черныша с собой.

Тетерев привык поближе к земле держаться и никогда так далеко, так высоко и так подолгу не летал. Его крылья не могли равняться с мощными крыльями лебедей, и он вскоре выбился из сил, стал отставать. Тогда товарищи-лебеди не бросили его в беде и начали поочередно сажать себе на спину. Так они продолжали путь. Встречные птицы, завидев такую забавную картину, подолгу хохотали. На весь лес разнеслась басня о том, как черный, сжавшийся от страха в комок чванный тетерев примостился на спине лебедя.

Но в конце концов Черныш все-таки не вытерпел тяжести пути и попросил лебедей опустить его на землю.

– Хватит, полетал! Вернусь домой, не надо мне ваших теплых стран! – заявил он.

– Вот так закончилось путешествие Черныша – хорошо там, где нас нет. И не надо, дочка, грезить несбыточными мечтами, – закончила сказ мама Травка.

Вдруг до слуха зайцев донесся голос певчего дрозда. В благодатную погоду на вечерних зорях баюкает он притихшие леса. Сначала начинает распевку нотных гамм, а через несколько минут уже звучит над лесом красивый минорный напев.

Солист сидит на самой маковке сосны, чуть запрокинув голову, такая поза и торжественность обстановки придают выступлению дрозда необыкновенную артистичность.

Отдельные, самые чистые и звучные, колена певец повторяет два, три и более раз.

Все у дрозда свое, только одна нежная трель напоминает голос золотистой щурки, а из песни дрозда берутся повторить два-три колена только самые незаурядные из скворцов, но получается у этих пересмешников все-таки скомкано, без чистоты и громкости.

Уже село солнце, уже поблекла заря, и лес обступил Поляну черной стеной. А дрозды все поют в зачарованной тишине.

Беззвучно кружат над опушкой вечерницы, и только когда совсем стемнеет, певец умолкает до утра. Утром, славя восход нового дня, в лесу зазвучит многоголосый хор зябликов, овсянок, зорянок, дроздов и других певчих птиц.

Глава 8

Но однажды лесные жители заметили, что солнце стало позднее вставать и раньше прятаться за далекой синевой горизонта, а в песнях птиц слышалось больше грусти.

И однажды Лесная Дева, приодевшись в камуфляжный халат, принялась яркими красками перекрашивать округу в осенние цвета.

Глаза не устают любоваться золотыми березами, огненно-красными кленами и осинами, желтыми вязами и липами. Одна угрюмая ольха стоит зеленая, и зелеными упадут с нее листья. Видно, не придумала художница нужную, кроме зеленой, краску для ольхи. А на лугах еще белеет высокий тысячелистник, краснеют головки клевера.

Чепчик с Лапочкой, да и другие зайчата заметно подросли, уже не отличить от взрослых, но они по-прежнему наивны и любопытны. Однажды на прогулке брат с сестрой подслушали разговор открытой для всех березы, одетой в белый ситец, с недоступной, в колючих иголках, елью. Ель спрашивает: «Как, соседка, к зиме готовишься?»

«Вот наряды-листочки свои сбрасываю, от всех вредных веществ освобождаюсь. Спокойно буду спать до весны, а там можно жить заново!»

«Хорошо тебе, – вздыхает ель, – а я вот свои иголки могу менять только через пять-семь лет. Мы, хвойные, больше страдаем от атмосферной грязи, чем лиственные…»

Осень наступает. Уж калина и рябина расцветились. Брат с сестрой навещают опушки леса, все им интересно: вот, не дождавшись полной зрелости, принимаются за рябину стаи дроздов-рябинников, с криками и забавным кряхтением облепят дерево, далеко слышен шум. Чижи и щеглы только семечки вышелушивают, мякоть на землю роняют.

Однажды вечерком зайчата заглянули в овраг и увидели у норы Барсука. Волосы у него грубые с редкой и длинной остью, но мягкой подпушью. Вдоль хребта тянется бурая полоса. Морда белая, но вдоль головы, между глаз, проходит черно-бурая полоса. Горло, низ шеи, грудь и брюхо черного цвета.

Барсук – лесной зверь, но избегает темно-хвойной тайги, предпочитая опушки, перелески, лесные овраги.

День он проводит в норе, которая представляет очень сложное сооружение с многочисленными ходами общей длиной в семьдесят-восемьдесят метров, с отнорками, камерами, большим числом входных отверстий. Свое жилище Барсук содержит в идеальной чистоте; в нескольких метрах от норы помещается уборная – специально вырытая яма.

– Добрый вечер, землекоп, – приветствуют Барсука зайцы.

– A-а, длинноухие натуралисты пришли! Вечер даже очень добрый!

– Чем вы занимаетесь? – интересуется любопытная Лапочка.

– Дак осень на дворе, пора постель к зиме готовить, вот сухие листья собираю, в комнатах убираюсь. Когда в доме чисто, и спать приятно. Семья-то моя пошла на ужин, тут недалеко, на старую вырубку. Там нашли несколько трухлявых пней, источенных ходами здоровенных черных муравьев-древоточцев, они начинены жирными белыми личинками жуков-дровосеков. Очень даже вкусные. Мы, барсуки, народ всеядный, поедаем животную пищу, ягоды, плоды, зеленые части растений. Главное – побольше накопить сала, чтобы целых полгода просидеть, продремать под землей без еды.

Над головами зверушек в гуще веток ели послышался кашель. Чепчик, задрав голову, спрашивает:

– Эй, кто там?

– Это я, Сойка!

– Чего тут кашляешь?

– Простите, чуть не подавилась желудем, я их из дубравы во рту таскаю и прячу в щелях.

Неподалеку раздался еще один голос – маленького, полосатенького Бурундучка.

– Я тоже корм запасаю, орешки, грибы, и прошу не подглядывать, где прячу еду!

– Мне не нужны твои запасы! – обиделся Барсук. – Я по деревьям не хожу.

– Простите, уважаемый Барсук, я не про вас! – извинился Бурундучок и покосился на крикливую Сойку. – Есть тут среди нас любопытные особи.

– Это я, что ли, любопытная? – послышался голос Белки. – Я чужого не трогаю, клянусь своим пушистым хвостом.

– Что вы, что вы, тетя Белка, я про вас так не думаю, – заволновался маленький-полосатенький и зацокал зубками.

– Может, я чужое беру?! – рявкнул вдруг появившийся в овражке Михайло Потапыч.

От такого гостя все бросились врассыпную. Про таких говорят: от такого ломана – вся роща переломана.

– Ну, куда вы? – пробасил хозяин леса. – Я ведь зимой сплю в берлоге и ни в чем не нуждаюсь…

Ночью лес надевает черную маску, становится страшновато. Вот в самую полночь в дальнем урочище запоют свою разбойную песню волки или Потапыч рванет тишину своей глоткой так, что вздрогнут все лесные жители.

Очень далеко показалась бледная, еще не вызревшая луна, ее печальный голубой свет пал над тайгой. Ночь тиха. Вечерний ветер заблудился в густом лесу, едва шевельнув тяжелую пихтовую лапу, вконец обессиленный, уснул.

Казалось, все в округе отдыхает, птицы и звери, и только круглолицая луна, с каждым часом розовея и робко глядя на землю, поднимается все выше и выше.

По ночам в небе слышен посвист сильных крыльев и гоготание тысяч перелетных птиц, улетающих на зиму в теплые страны. Поэтому не спится, не дремлется Лешему. С тревогой смотрит он в ночное небо, сознавая, что долго не услышит знакомых криков и шумного плеска воды на озере.

Сидит он на бревне, светлячками глаз в небо пялится, а в деревянной душе его – мыши скребут. Настроения нет. И решил он в сей трудный час навестить друга Водяного. Бесшумно перебираясь по лесу, как паук, вскоре оказался у края болота, крикнув скрипучим, как дверные петли, голосом:

– Уважаемый, если не спишь, покажись, покалякать хочется, понимашь!

– Да не сплю я! – отозвался царь болота. – Рази уснешь, чтой-то вода похолодела, – недовольно булькнул Водяной.

– Как воде не похолодеть, ведь осень пришла, понимашь!

– Пришла? – беспокойно заерзал царь. – Уже пришла? Вот те на-а, а я в своем ведомстве еще не провел учет, ревизию, сколько у меня всего!

– Не волнуйся, успеешь, – успокаивал Лешак, – зима еще не скоро, а вот лебеди, гуси, утки, журавли уже тронулись в Африку. Слышишь, как в небе воздух звенит от взмахов крыльев?

– Где уж мне – не слышу, я и не вижу дальше своего болота. Не вижу, а посмотреть на реальный мир охота!

– Точно охота?

– Очень хочется! – просит Водяной. – Лешак, ну будь человеком, покажи!

– Ладно уж, покажу, что в лесу происходит!

Леший вытащил святящуюся гнилушку и, подставив ее к зеленой физиономии Водяного, пробормотал:

– Вот, смотри, как лесной народ к зиме готовится!

Первое, что увидел на экране царь болота, это еще не улетевших журавлей.

– Кто там ходит на длинных палках? – недоуменно спросил Водяной.

– Это по полю в поисках еды бродят журавли, ноги у них с тремя передними пальцами. Они хорошо приспособлены ворошить почву, и птицы делают это, низко наклонив голову, чтобы лучше видеть добычу.

– Эко диво! – воскликнул Водяной, а Лешак продолжал комментировать:

– Журавли охотно поедают хлебные колосья, особенно любят горох и так прожорливы, что едят не только земляных червей, ящериц, но даже змей. Клюв птицы острый, темно-зеленого цвета, не длиннее трех вершков, такому клюву змея не страшна. Еще журавли любят лягушек.

– Ну-ну! – высказал протест Водяной. – Любить люби, а клювом не трогай!

– Ладно, не отвлекайся, – пробурчал Леший царю, – вон глухарей, тетеревов, рябчиков показывают. Они на юга не летают – преданы родным местам. Для глухарей была бы хвоя на сосне. Тетерева, рябчики питаются почками березы, конечно, жестковата пища, но птицы с осени наглотались на галечниках мелких камешков, они в мускулистом желудке в роли жерновов хвою и почки перетирают.

Краснеет брусника. Каждая ягодка – сладость. Сбродила она в тончайшей кожице, как красное виноградное вино в бочке. Брусника бьет в нос и растекается по всему телу радостной силой.

Один тетерев так «наклевался» брусники, что на крыло не может подняться.

Водяной, увидев птицу в нетвердой походке, тычет Лешего в плечо:

– Глянь-ко, это не тот ли Черныш, который на спине лебедя на юг летал?.. Ха-ха-ха! – довольно забулькал в воде царь болота.

Там, где липки и осинки заблудились в густом ельнике, слышен тонкий, как серебряная ниточка на ветру, голос рябчика, ему вторит другой, как бы желая доброго утра. Рябчик предан своим местам, это серая в крапинку птица величиной с домашнего голубя и с гребешком на голове.

В глубине леса будоражат слух дятлы, цепко прижавшись к дереву когтистыми ногами, опершись на жесткий хвост, выслушивают ствол дерева: под корой прячутся вредители-насекомые. Птицы острым клювом их достают и съедают.

Но придут морозы, стволы задубенеют, и пищу добывать будет труднее. Все дятлы перейдут на вегетарианскую еду: оторвут еловую шишку и летят в специально выбранное место, где удобно засунуть шишку в трещину на дереве или специально выдолбленное для шишки углубление. Отламывая чешуйки, птицы достают спелые семена.

Весь световой день дятлы стучат по лесу в поисках еды.

– Как у них выдерживает голова? – удивляется Водяной.

– К сожалению, жизнь у этих «кузнецов» – санитаров леса – коротка, – поясняет Лешак, – они больше трех лет и не живут, это по причине износа инструмента, которым добывают пропитание.

Все время, находясь на болоте, Леший прислушивался к посторонним звукам: то где-то что-то хрустит, то дерево упадет; он спрашивает:

– Что это, уважаемый сосед, происходит в твоем царстве?

– Это бобры осину на корм заготовляют, к зиме готовятся. Они на краю болота дом-хату соорудили из палок да сцементировали донным илом так прочно, что волчьими зубами не разрушить!

Глава 9

После нудных дождей по утрам в легком тумане чернеют силуэты деревьев. С веток на опавшую листву бисером осыпаются слезы холодной росы. В лесу воцаряется временная тишина.

Теперь скорым приходом зимы никого не удивишь, его каждый ощущает собственной дрожью в теле и скудным рационом.

До дня зимнего солнцестояния – «солнце на лето, зима на мороз» – уж недалече, но снега еще нет. По-прежнему вокруг все серо и пасмурно.

Перед зимней спячкой не спится Михайле Потапычу, хозяином своей волости бредет он по окрестностям, проверяя, что происходит в лесу.

Он нарастил за осень под меховую шубу толстый слой жира, можно спокойно спать до самой весны. Жир и греет, и питает, а под вой метели так спокойно спится. Зимнюю квартиру-берлогу медведь уже заранее присмотрел. Если ему что-то не понравится, он сам себе берлогу откопает. Чаще всего ему нравится выворотень – это когда бурей елку повалит с корнями, вот и стенка будущей берлоги готова. Подкопает он землю, чтобы ямка была поглубже, и начнет в ней постель мастерить. Нарвет целую охапку мха, идет на задних лапах и мох несет в передних, как человек в руках. Еще с елки когтями коры надерет и все в яму сложит. Потом натаскает веток, приткнет их к выворотню, как к стенке, сам под крышу влезет и затаится, больше не вылезет до самой весны. Потом берлогу снегом занесет, и только при морозе иней от дыхания покажет, где находится хозяин.

Прежде чем лечь, медведь очищает кишечник: ест определенные травы и корни их, так что ложится с пустым желудком, и берлога всю зиму остается чистой. Удобная предусмотрительность, ведь лентяй не копает себе норы с отдельными уборными, как это делает чистюля Барсук.

Жизнь научила медведя хитростям и осторожности. Спать и сны видеть приятно с чувством полной безопасности. Косолапый не ждет декабрьских морозов, торопится залечь в зимней квартире до снега, чтобы не оставить следов для врагов.

Как только Михайло Потапыч уйдет на покой, этому событию будет рада волчья семья Мохно: теперь хозяевами в лесу становятся, уж они-то заставят лесных жителей существовать по их волчьим законам. Разбойник Мохно мечтает быть и прокурором, и судьей, и тогда сытая будет жизнь у его семьи и у его любимого сыночка Холявого, мечтающего полакомиться мясом козочки Белки…

Совсем другая жизнь у племени Рваного Уха, у них жизнь трудная, грозящая опасностями, грубой пищей, зимой и летом под открытым небом. Но зайцы не отчаиваются, радуются теплу редких ясных дней, проводят время в играх, бегая наперегонки, прыгая в высоту через барьер. Зверушки часто приходят к вождю, который щедро делится опытом жизни, у него проводят время за умными разговорами, слушают сказы, иногда задавая вопросы.

– Дедушка, а скоро нам выдадут белые теплые шубы?

Дом вождя на краю Поляны под многовековой елью; высока она и широка в обхвате. Под ее густыми раскидистыми лапами тепло, словно в чуме, сквозь густую зелень пахучих иголок и ветру не всегда пробраться.

Рваное Ухо всех выслушает и даст вразумительный ответ:

– Сынки мои и дочки, пока тропы черные, не резон нам одеваться в белое, белое хорошо видят враги, вот выпадет снег, леса и земля покроются пушистым белым снегом, тогда нас всех Лесная Дева одарит зимними шубками.

– Ох, уж поскорей бы! – вздыхают девочки-зайчата.

– Дедушка, – просит Лапочка, – помнишь, ты однажды хотел рассказать про охотника Мазая, как он вас весной от половодья спасал?

– У-у, как это было давно! Но сей факт помню, хотя я тогда еще был мальцом.

– Дедушка, дедушка! – нетерпеливо запрыгали зайчата. – Расскажи нам, пожалуйста, как все было?

От просьбы ребятишек у старого уши блаженно опустились на плечи, глаза засветились прежней удалью, решительностью, с которой он когда-то ударил волка по наглой морде, отчего тогда чуть остался жив.

Рваное Ухо глядит в большие глаза зайчат, вспоминая:

– Давно это было… очень давно. В ту зиму выпало очень много снега, а весеннее тепло нагрянуло неожиданно рано, начался паводок. Вода залила всю округу: луга, леса, земли не видать. Мы, зайцы, умеем плавать, но в ледяной воде далеко не уплывешь. Собрались на островке, а вода все ближе. «Ну, – думаем, – все, конец заячьему роду. В лесу погибали в волчьих зубах, а тут на родной земле – в воде». Глядим, лодка плывет, а в ней человек в старом волчьем малахае, кричит:

– А ну, зверишки-зайчишки! Прыгайте ко мне в ботник.

Тут уж выбирать не пришлось – или жизнь, или смерть. Про того дедушку Мазая по фамилии Мазаев потом поэт Некрасов стихи написал. Вот я помню отрывочек:

Столбик не столбик, зайчишка на пне, Лапки скрестивши, стоит, горемыка, Взял и его – тягота не велика!.. (Николай Некрасов. «Дедушка Мазай и зайцы».)

– Так это, ребятишки, ведь на пенечке-то я стоял! – по-детски засмеялся Рваное Ухо.

Все, кто был в чуме, весело захлопали и лапами, и ушами, требуя продолжения стихов про заячье племя и охотника Мазаева:

– Дедушка, ну пожалуйста, расскажи еще? Ой, как интересно!

Рваное Ухо, скромно почесывая раненое ухо, отнекивался:

– Ребята, я ведь не поэт, чтобы помнить всю поэму, вот про что слышал, про это и рассказал.

– Ну пожалуйста? – упрямо просила молодежь.

– Ну ладно, кажется, еще вспомнил чуток:

Только что начал работать веслом, Глядь, у куста копошится зайчиха — Еле жива, а толста как купчиха! Я ее быстро накрыл зипуном — Сильно дрожала… Не рано уж было. Мимо бревно суковатое плыло, Сидя, и стоя, и лежа пластом, Зайцев с десяток спасалось на нем. «Взял бы я вас – да потопите лодку!» Жаль их, однако, да жаль и находку — Я зацепил багром за сучок И за собою бревно поволок… Было потехи у баб, ребятишек, Как прокатил я деревней зайчишек: «Глянь-ко: что делает старый Мазай!» Ладно! Любуйся, а нам не мешай! Мы за деревней в реке очутились. Тут мои зайчики точно сбесились: Смотрят, на задние лапки встают, Лодку качают, грести не дают: Берег завидели плуты косые, Озимь, и рощу, и кусты густые!.. К берегу плотно бревно я пригнал, Лодку причалил – и «с богом!» сказал. И во весь дух пошли зайчишки. А я им: «У-х! Живей, зверишки!..» (Николай Некрасов. «Дедушка Мазай и зайцы».)

– Как это все романтично! – торжествовала сильная половина заячьего племени, но к рассказу дедушки не осталась равнодушной и вторая, прекрасная, половина; девчонкам тоже захотелось развлечься на лодочке. Вдруг с места встал младший сын семьи Лопоуховых Лопушок и сказал:

– Дедушка, вы жили в интересные времена романтики, интригующих событий. Но теперь не те времена, нет тех продолжателей традиций, спасающих зайцев в трудные минуты жизни. Некому нас пожалеть, некому заступиться.

Рваное Ухо нахмурил брови, заспорил:

– Как же так – нет? Есть земная Лесная Дева – егерь Настенька Мазаева, она пра-пра-правнучка того самого охотника Мазаева. Она продолжает славные традиции, помогает заячьему племени, выкладывая разные корма, да и при случае в волка из железной трубы пальнет! Так что, я думаю, ты, Лопушок, в своих выводах неправ, – подытожил Рваное Ухо.

– Конечно, неправ! – зашумели зайцы. – Ты, Лопушок, сам не хлопай ушами, а Настенька нам помогает, потому что она егерь Мазаева.

Глава 10

И вот однажды Барабанщик громко подал сигнал, удары по деревянной колоде разнеслись по лесным окрестностям, сзывая зверей на сход. Многие собравшиеся на Поляне предчувствовали причину сбора, но, ожидая речь вождя, понимающе глядя друг на друга, молчали. На такое событие, шумно хлопая крыльями, слетелись и птицы, на время оставив поиски пищи.

Когда на Поляне воцарилась достойная тишина, Рваное Ухо, как всегда находившийся на пне-трибуне, подняв лапу, сказал:

– Уважаемые сограждане, сегодня ночью наступит время долгожданных перемен, ночью придет белая зима. Все покроется снегом. Лесная Дева, живущая на небе, всем-всем подарит белые теплые шубки, они согреют вас в мороз и спрячут от врагов. Утром проснетесь и будете любоваться подарками.

– А мне, мне шубу дадут? – надоедливо трещала сорока.

Под громкий хохот ей кто-то ответил из толпы:

– Сорокам полагаются пух и перья!

– Бесстыдники! – обиделась Белобока. – Я на вас пожалуюсь Мохно. Он на вас найдет управу, косые, лопоухие, такие-сякие!..

Проснувшись, зайцы словно обезумели от перемены обстановки: все вокруг было белым-бело. На пнях белые шапки, на деревьях кружевные шали, да и сами они стали белыми, только кончики ушей черны, помечены для определения заячьей породы.

Уж как веселились длинноухие, любуясь шубами друг на друге, мягким и густым мехом. Зайцы, испытывая подарок на прочность, кувыркались, прыгали через кусты, без обиды толкали друг друга, но качество меха не вызывало подозрений, а только веру и надежду, что их зимняя одежда спасет от холода и врагов.

Только глупая сорока без умолка трещала на весь лес: «Не дали! Обманули! Осмеяли!»

Ее подозвал проголодавшийся вожак волчьей стаи Мохно и грубо спросил:

– Чего ты тут трещишь, надоела… чего, я спрашиваю?!

– Там зайцы собрались на поляне, получили белые шубы, а мне не дали! – пожаловалась несуразная птица.

– Зачем тебе шуба, у тебя и перья импозантные, а хвост такой же длины, как язык! – хохотнул волчара. – Ты лучше скажи-ко, там зайцев много?

– У-у, много!

– Сколько – много? – уточнил Мохно.

– Ну, как шишек на елке! – прикинула Белобока.

Серый разбойник глянул на густую ель, усыпанную блестящими как медь шишками и подумал: «А зайчатинки-то там в самом деле много. Надо бы навестить их, чтоб не зазнавались, здесь в лесу теперь правлю я, я и заказываю бал. Вот соберу завтра всех сородичей, и сделаем на них облаву, нападем разом. Ох, невесело будет ушастым!»

«Ох, невесело будет ушастым!» – повторяла сорока, трепеща и низко кланяясь волку глупой головой.

О прошлом своей разбойной жизни Мохно умалчивал, а рассказать было чего. Он слыл известным разбойником, потрошителем овечьих отар, страшилищем для пастухов. На него устраивали облавы с собаками, надеясь накрыть хищника в его логове, но все напрасно. Пытались застрелить во время нападения на овец – ничего не получалось. Зверь был очень хитер.

Мохно совершал набеги в полночь, пока люди и собаки опомнятся, зарежет несколько овец – и был таков, он и собак, защищающих стадо, разрывал беспощадно.

Однажды пришла суровая зима. В то время волк жил в стае, хищники, переловив в лесу всех зайцев, остались без корма, а голод, как говорят, не тетка, не накормит. В эту зиму сначала навалило очень много снегу так, что даже этим разбойникам передвигаться стало трудно, а позднее ударили мощные морозы. Добычи никакой. И тогда голодные волки растерзали и съели самого слабого. Дня через три съели второго, потом третьего…

Наконец, Мохно остался один, как самый сильный и выносливый зверь. Известно, что волк является представителем семейства собачьих. Внешне он похож на восточноевропейскую овчарку, но гораздо мощнее. На крупной скуластой голове – небольшие строго стоячие уши. Разрез глаз косой. Глаза желтые. Ноги высокие, сильные. Хвост пушистый; в отличие от собак волки никогда не закидывают его на спину. В нормальном состоянии он опущен вниз.

Со временем Мохно перебрался в другие края, образовал семью. Его подруга – такая же серая разбойница – весной родила шесть щенков, да еще были трое переярков, рожденные в прошлом году. В итоге семья состояла уже из одиннадцати членов – вместе с подрастающими, набирающими опыт хищниками.

Иногда Мохно, жалуясь на судьбу, имеет желание высказаться о наболевшем, о жизни и страданиях волчьих, а слов не находит и воет протяжно, задрав морду туда, где вызрела в ночном небе луна.

Утром, как всегда, Настенька подоила взрослых коз и первым делом с подойником подошла к конуре Шамана, налив полную миску парного молока, приговаривая:

– Ешь, ешь, Шаман! Набирайся сил! Лесное радио сказывает, что в заповеднике объявился злодей Мохно. Это тебе не тот волчишко, которого ты прошлой осенью победил; страшнее Мохно в лесу зверя нет.

Волкодав Шаман теплое молочко любит. Вот и сейчас, облизав миску широким языком, благодарно лизнул хозяйке руку.

Отдыхая, зажмурив глаза, добрый пес вспоминает прогулки по лесу с зайцами, песни птиц. Иногда, пытаясь повторить хотя бы одно колено из песни, сложив толстые брыластые губы свои в трубочку, приподняв голову кверху, он пытается повторить услышанные звуки. Но, к сожалению, кроме низких трубных звуков, у него ничего не получается. Он неоднократно давал слово, что музицировать больше не будет, но проходило время и, сложив брыластые губы в дудочку, снова пытался просвистеть мелодию пташки Лазоревки.

Вспоминая слова егеря Настеньки, Шаман думает о смысле жизни, о судьбе и значении каждого живущего на земле, о добре и зле. И, конечно, Шаман осуждает зубастых волков, ведь они тоже из отряда собачьих. Но однажды они ушли от человека: захотели свободы и в конце концов превратились в разбойников, а они, как известно, жестокие и хитрые. К такой судьбе их привела свобода без ошейников.

Каких только в мире собак не существует и к чему только они не приучены. Одни, как болонка Жужу, красуются перед хозяевами на задних лапках – такие живут в довольстве и добре, едят и пьют на серебре. Другие, как волкодав Шаман, охраняя добрый мир, борются с преступниками.

Глава 11

На взгорке, среди облезлых ивовых и осиновых кустов, перескакивая с ветки на ветку, осыпая морозный снег, надоедливо вертится сорока.

Вот она подлетела к свернувшемуся в клубок волку и, не переставая кланяться, протрещала:

– Ну, чего ты, Мохно, все лежишь, когда зададим косым жару? Ух, как печеночки поклевать охота!

Серый волчара, лежа в снегу, прикрывши нос пушистым хвостом, наблюдая за наглой Белобокой желтым глазом, огрызнулся:

– Что ты тут вертишься, кричишь на весь лес, хочешь, чтобы нас охотники обложили?

– Я хочу заячьей печенки! – вдруг заявила длиннохвостая.

– Хотеть не вредно, лети и возьми печень любого зайца. Скажи там, я разрешил!

– Не шути так, Мохно, обещал ведь? – обиженно застрекотала сорока.

– Мы днем не охотимся! – отвернулся серый разбойник.

– А я по ночам не летаю! – подпрыгнула сорока, стряхнув на волка ком снега.

– Отец, а я не хочу зайчатины, – пробормотал проснувшийся сын Холявый.

– Что ты хочешь, сынок? – спросил родитель.

– Хочу козочку Белку.

– Ого, чего захотел?.. Ее охраняют хозяйка с ружьем и этот урод без хвоста и ушей.

– Отец, но ты на свете всех сильней и умней, придумай что-нибудь. Для начала сходим на разведку, понаблюдаем, а вдруг момент подвернется?..

Отец искоса посмотрел на любимца, решая, что делать.

– Хорошо, пойдем. Иди за мной точно след в след, чтобы никто не понял, сколько наших прошло.

Вслед за вожаком увязались жена-волчица и остальные восемь детей, но Мохно на них оскалился, скомандовал: «Лежать!..»

Хозяйка Настенька Мазаева решила прибраться в хлеве. Она выпустила животных на волю. Козы, обрадовавшись белому снегу и простору, бегают вокруг дома. Над лесом светит холодное солнце, оставляя продолговатые тени. В кронах густых елей, шелуша шишки, весь день стучат дятлы.

Волкодав Шаман с животных не сводит глаз. Ему тоже хочется порезвиться, но у него нет напарника, а заигрывать с козой неприлично.

Самая шустрая козочка Белка убежала всех дальше. Интересно же, как зима переодела всю округу, покрыв пушистым снежным покрывалом. Беспечная, она и не догадывается, что за ней наблюдают четыре глаза. Увидев козу, Мохно спросил сына:

– Вот это она – твоя мечта?

– Да! – утвердительно кивнул Холявый.

– Так иди и забери ее! А я посмотрю, каков ты в охоте. Хватай добычу за горло, затем забрасывай себе на спину и тащи ко мне. Понял?

– Понял! – ответил молодой волк и, крадучись, начал приближаться к козе.

А Белка вдруг заметила врага и в страхе подняла такой крик, что не узнала своего голоса. Ее услышал охранник Шаман и рванулся на помощь.

Холявый подбежал к козе и прыгнул, но жертва вывернулась и попыталась убежать; волк все же успел ее схватить за копыто, но, услышав громогласный лай, все бросив, побежал к отцу искать защиту…

Собака и матерый волк стояли друг против друга – словно каждый взвешивал силы противника.

Мохно весь напружинился и прыгнул вперед. Шаман рванулся ему навстречу. Они сшиблись и покатились под горку. А потом оба, вскочив на задние лапы, передними уперлись друг в друга. Прямо как настоящие борцы! Только в отличие от людей щелкали зубами, да так, что казалось, из пастей вылетают искры.

Шаман, извернувшись, вцепился волку в горло и повалил его наземь. Но зверь изловчился и укусил пса за морду. Шаман на секунду отпрянул, и они сцепились снова в клубок, и в этом клубке было не разобрать, где Шаман, а где Мохно.

Но вот они снова взвились на задние лапы, яростно щелкая зубами.

Волк был явно ловчее собаки. Несколько раз он хватал Шамана за горло. Вот-вот загрызет. Но волкодава спасал ошейник с железными шипами – волчьи клыки от него отскакивали.

И вдруг Мохно подмял Шамана и впился зубами в лопатку. Шаман взвыл, рванулся, но зверь держал его мертвой хваткой.

Однако волкодаву удалось захватить зубами переднюю лапу врага. Тот дико взвыл и шарахнулся в сторону, ковыляя на трех лапах. Уйти волку не удалось. На этот раз развязка наступила скоро. Шаман подмял под себя Мохно, и тот больше не встал.

А молодой волк Холявый со страху не знал, куда бежит. Вконец обессиленный, тяжело дыша, высунув язык, остановился в болоте. Огляделся: изо льда торчат корни поваленных деревьев, пни да кочки, в промоинах шевелится желто-зеленая ряска.

Водяной, раздвинув на голове копну водорослей, одним глазом наблюдает за пришельцем. А незваный гость, подойдя к той куче, ничего не подозревая, поднял вверх заднюю лапу и пустил на нее ручеек.

Царь болота, почувствовав на голове тепленькое, возмутился и негодующе забулькал:

– Эй, там, наверху, ты что делаешь?

Холявый, услышав вопрос, заикаясь, дал ответ:

– Пи-писаю!

– Ах ты, хулиган! Я вот тебе!.. Бродят тут всякие!

Водяной пытался поймать волчонка за хвост, но тот вовремя увернулся.

Побулькав и наконец успокоившись, царь болота как бы между прочим задал вопрос:

– А пошто ты ногу-то при этом деле вверх поднимаешь?

Пришелец пояснил:

– Это для подстраховки, вдруг какой-нибудь пень на спину упадет.

Глава 12

Барабанщик поднял тревогу, а дятел Желна оповестил народ звуковой связью.

На Поляну спешно явились и млад, и стар. Зайцы волнуются: «Что случилось?» Все ждут появления вождя.

Наконец Рваное Ухо, прихрамывая, поднялся на пень-трибуну и знаком поднятой лапы попросил тишины, а как все стихло, сказал:

– Уважаемые сограждане, возле жилья Настеньки Мазаевой произошла величайшая битва нашего друга Шамана с бандитом Мохно. Покровительница Лесная Дева помогла. Враг повержен, Мохно больше нет!

– Ура-а, ура-а! – радостные крики победы пронзили воздух над Поляной. Заячий народ, не жалея сил, пустился в пляс.

Но Рваное Ухо вновь поднял лапу:

– Радость наша неизмерима, но радоваться рано. Беда не за горами, завтра сюда придут гуляющие на свободе разбойники из стаи Мохно.

На Поляне раздались тревожные голоса и даже плачь.

– Дорогие мои, – продолжал старый Дед, поглядев на серое небо, – похоже, вот-вот начнется метель. Сегодня до снега на время уходите в дальние леса и поля, помогайте в дороге старикам и детям. А я с несколькими молодцами останусь для борьбы с жестокими пришельцами.

– Дедушка, дедушка, – просит Чепчик, – позволь остаться с тобой, мы покажем разбойникам, где раки зимуют!

– Даже думать не моги! – сердито отвечал Рваное Ухо. – Не детское это дело – со зверями воевать!

– Ну, дедушка, миленький?!

– Цыц! Идите к мамке и папке да собирайтесь в дальний путь.

К Деду подошли два рослых длинноногих зайца. Они поклонились вождю в пояс, сказав:

– Приказывай, вождь, что мы должны делать?

Чепчик, глянув на спортивный вид молодцев, сразу узнал представителей семейства Бегуновых и Прыгуновых. Им среди зайцев нет равных. За умение скрываться от преследователей их называют «профессорами» своего дела. Дед повернулся к ним:

– Сынки мои, завтра здесь произойдет большая заваруха. Утро вечера мудренее, я посвящу вас в свой план, а пока хорошенько отдохните…

Леший сквозь заросли легко просочился к болоту и сразу звучно шлепнул по коряге. Рядом шевельнулась зеленоволосатая кочка, и булькающий голос спросил:

– Кто там?

– Почтальон Печкин, принес заметку. Что, не узнал? – хохотнул Лешак.

– A-а, это ты? – улыбнулся царь болота.

– Чем ты занимаешься-то? – спрашивает Леший. – Наверно, русалкам хвастаешься – каким джентльменом был раньше? – почесывая скрипучее колено, бормотал Лешак.

– Да какие уж там русалки? – старчески оправдывался царь болота. – Им со мной неинтересно, да и мне с ними. У них одни разговоры про тряпки да прически, о политике не поговоришь. Вывел я их на чистую воду! A что происходит в твоем лесном ведомстве?

– У-у! – ветром завыл, прищурив глаза, Леший. – У нас происходит нечто забавное. Сорока принесла на хвосте новость: завтра волки заблокируют зайцев у них же на Поляне и устроят себе пир, такого спектакля в Большом теянтере не увидишь. По такому делу я решил снимать репортаж для истории.

И, сунув руку в дупло своего тела, достал аппарат – замысловатую деревяшку.

– Слушай, Лешак, – воскликнул хозяин болота, – пообещай, что поделишься информацией.

– Конечно, а то как же о происходящем узнает общественность леса и болота!

Мифические друзья еще долго о чем-то вели разговор, но они не заметили, что по краю болота, крадучись, ползает старый заяц. Вообще-то он сюда прибыл не подслушивать, а проверить возможность перебраться через топкое болото, покрытое тонким льдом, припорошенное снегом…

Волки поднялись с лежек, стряхнули с себя выпавший снег и, выстроившись походной цепочкой, один за другим двинулись за волчицей. Окружив заячью Поляну, хищники добычи не обнаружили.

На опушке леса волчица увидела заячьи следы. Она потянула носом, жадно схватила заячий запах, остановилась, и вся стая замерла за ней. План был прост: одни остаются в засаде, а двое самых быстрых несутся по следу и гонят зайца.

Два волка опустили к снегу носы и понеслись на быстрых махах. Заяц уходил резво, оставляя волков сзади. Вот сейчас он сделает первый круг и выскочит на полянку, где ждут его затаившиеся волки. Сейчас. Но заяц оказался хитрее – он не окончил круга, прыгнул в сторону и исчез в кустах.

Волки вернулись туда, где в кустах затаилась волчица, виновато опустили носы, пристроились в хвосте походной колонны и двинулись в путь, но по команде волчицы Вдовы остановились. Вдова размышляла: «По доносу сороки Белобоки зайцев здесь должно быть много, но где они? Куда подевались? Здесь даже следов нет. Что это, обман, дезинформация? Эта Белобока со мной шутить вздумала?» – зарычала Вдова Мохно.

Волчица схватила сороку клыками и, разорвав на части, съела. Облизавшись, пробормотала: «Все к делу, хоть червячка заморила!»

– Мать, мать, я нашел зайцев, – закричал сын Холявый, – они где-то тут, рядом!

Все быстренько бросились на поиск. Обнюхав снег, по которому зайцы топтались, волчица определила, что их четверо.

Не соблюдая порядка и осторожности, хищники бросились вдогонку. Почуяв преследование, зайцы, страшась волчьих зубов, поддали прыти. Два зайца чуть приотстали, это были Чепчик и Лапочка, а два зайца-«профессора» бежали впереди.

Утром Рваное Ухо приказал им бежать через болото и вести волчью стаю за собой в топь, покрытую снегом, затем сделать обманный скачок в сторону и скрыться из виду.

А брат с сестрой, воодушевленные патриотизмом и борьбой за жизнь и счастье заячьего племени, ослушались приказа Деда, не пошли со всеми спасаться и оказались здесь, в гонке, нелегально.

На пути «профессоров» неожиданно оказался можжевеловый куст, и у этих профессионалов сработал инстинкт воспользоваться обманным приемом – совершить скачок в сторону, и они совершили. Если бы это заметили волки, они бы рванулись за ними, минуя болото, а хитроумная операция по уничтожению волков была бы сорвана. Но сзади бежали брат с сестрой, они подобным искусством обмана еще не владели, бежали прямо и оказались на льду болота, волки шумною толпой рванулись за ними. Зайцы, миновав опасный участок, остановились, слушая суматошный вой и крик провалившихся в топь преследователей. Лед, запорошенный снегом, тяжелую стаю не выдержал.

С десяток волков барахтается в грязи. Возле них оказался Водяной и, когда кто-то пытался вылезть на льдину, он, ухватив бедолагу за хвост, командовал:

– Стоять!.. На льду холодно, полезай в воду!.. Лешак?! – кричал хозяин болота. – Снимай меня, снимай аппаратом для истории! Вон как я их – теперь будет с кем пообщаться!

«Кажется, всех прибрал», – подумал хозяин, но заметил еще одного купальщика, признал в нем волчонка, поднявшего возле пней заднюю лапу, и, подумав, вытащил его на берег, пробормотав:

– Гляжу, вроде знакомый. Ладно уж, живи. Не пристало лесу быть без волка!

А на Поляне заячье племя празднует победу добра над злом – так было и так будет всегда. Народ гуляет, веселится. Жаль, о молодых героях Чепчике и Лапочке никто не вспомнил, не похвалил. Но ведь их никто и не видел, кроме волков, которых зайцы заманили в ловушку. Конечно, до поры до времени, пока их не покажут в репортажах лесной хроники. Только так страна узнает своих скромных героев.

Оглавление

Сказка о дружбе

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

В ожидании новогоднего праздника

Приключения Чепчика и Лапки

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg