«Приключения веселого рыцаря»

На склоне горы, там, где лес начинает редеть, стоял замок Фалькенборг. И жил в нем рыцарь Весельчак. Он был до того весел, что смеялся с утра до вечера, и взрывы его смеха, похожие на резкие звуки трубы или барабанную дробь, летели над долиной. Петь он тоже любил, и каждая лесная птица изо всех сил надрывала свое маленькое горло, чтобы не уступить веселому рыцарю в этом искусстве. Белки, щелкая орешки, махали пушистыми хвостами, зайцы шевелили ушами, а самому батюшке медведю приходилось двумя лапами держаться за живот, до того заразительными и веселыми были смех и пение рыцаря.

Однако не надо думать, что отважного рыцаря сделали таким беспечным и довольным богатство и власть. Вовсе нет. Усадьба Фалькенборг была невелика и едва могла прокормить своих обитателей. По правде говоря, этот гордый замок начал приходить в упадок.

И веселиться заставляли рыцаря вовсе не веселые друзья-товарищи. Фалькенборг стоял на отшибе, в глухомани. Можно сказать, единственным собеседником рыцаря была его служанка, которая за день имела обыкновение вымолвить лишь несколько слов.

— Невелика беда! — восклицал рыцарь и, взяв старуху за талию, принимался кружить ее, да так бешено, что весь Фалькенборг сотрясался.

— Ты скупа на слова, зато я говорю за двоих. Так что болтовни у нас здесь хватает.

И он сажал старуху прямо на середину стола. Хотя служанка была старая и полуглухая, она хохотала до того, что парик слетал у нее с головы, а по лицу катились слезы.

Но даже у самых веселых бывают заботы, а единственной заботой рыцаря был замок Фалькенборг. Он горевал, что не может содержать замок своих предков в должном порядке. И в один прекрасный день сказал служанке:

— Придется тебе на время самой здесь управляться, старушка моя. Рыцарь Весельчак задумал большое дело. Поеду по белу свету и заработаю столько денег, чтобы их хватило покрыть крышу Фалькенборга золотом, полы- серебром, а стены обить шелком. А ты, матушка, станешь у меня до того важная и нарядная, что придется посадить тебя в стеклянный шкаф, чтобы не запылилась. А теперь я велю седлать всех своих лошадей, велю всем своим слугам — проворным молодцам — отправляться со мной в путь-дорогу!