«Записки звездочёта Сириуса»

Матери,

Малыхиной Таисии Георгиевне,

Посвящаю

Длинный зелёный автомобиль, переваливаясь с боку на бок, словно жирная утка, выбрался с просёлочной дороги на автостраду и помчался по направлению к столице.

Мимо проносились белые кубики бензоколонок, приземистые коробки мотелей, пёстрые фанерные щиты реклам. Один такой рекламный щит тянулся километров на двадцать. При соответствующей скорости минут за десять на нём можно было прочитать: «Не глазей по сторонам! Не отвлекайся!»

— Быстрей! Быстрей! — торопил сеньор Буль Бурес шофёра.

Стрелка спидометра прыгнула со ста на сто двадцать.

Буль Бурес уткнулся в газету. Буквы прыгали у него перед глазами. Вот так:

ЗА   ВОР! ВО      Е   А О

   ГО           ГЛАВ   З Г ВОРА -

  ПЧХ БОСС  Т  И  О

А     И        У  Р  Н С!

Тут его тряхнуло так, что лязгнули зубы, — буквы замельтешили:

   Я  Е

М  Т  Ж

И поползли вниз: М

                              Я

                                Т

                                   Е

                                     Ж

Буль Бурес в сердцах смял газету и вышвырнул в окно. Она бешено умчалась, подхваченная потоком воздуха. В вихре дорожной пыли газета напоминала ошалевшую от страха курицу, чудом выскочившую из-под колёс машины.

Шофёр сбавил скорость. Навстречу выплыл пригород столицы: бесконечные ряды покосившихся хижин. Мусорные свалки в клубах густого, тяжёлого дыма. Редкие карликовые деревца. Серые пятачки сухой травы. Лабиринт белых лоскутов белья, вкривь и вкось развешанного на невидимых из окна машины верёвках.

Затем потянулись унылые дома, перечёркнутые рыжими от ржавчины пожарными лестницами.

Потом промелькнули разбегающиеся во все стороны извилистые улочки, застроенные узкими, в три-четыре окна, старинными особнячками, — стрельчатые арки, лепные наличники, высокие черепичные крыши.