«Семь с половиной крокодильских улыбок»

– Так тебя никто и не спрашивает, – фыркнул Герман. – И вообще, я уже опаздываю. Твой кабинет сто третий, налево по коридору.

Ничего себе правила в этой школе. Если попала в «Б»-класс, так это что – уже на всю жизнь?!

– Здр-р-р-равствуйте, Мар-р-ргарита Р-р-романовна.

Все по очереди дарили учительнице свои букеты.

А я стояла и не могла сделать ни шагу.

Неужели это и есть первый «Б»?!

Больше всего Маргарита Романовна походила на снеговика. Или на снежную бабу. Два больших шара положили друг на друга и сделали тело. Белые волосы сложили в шарик на макушке. На нос надели очки в круглой оправе.

Буквы «Р» пересыпáлись в её имени, как ледышки. Она ни капельки не была похожа на ту весёлую солнечную учительницу, о которой я мечтала.

– Здравствуй, Женя – сказала она.

Я знаю, я должна была улыбнуться и отдать ей букет.

Но ведь я НЕ МОГЛА улыбаться.

Все крокодильские улыбки лежали дома, в шкафу, завёрнутые в мою любимую майку.

– Здравствуйте, – буркнула я.

Может, папа сказал бы мне, чтó нужно делать. Но он был далеко. Все родители остались в коридоре. И потом, Аня говорила, что в школе нельзя подсказывать.

Я сделала два большущих шага – мимо учительницы. Вспомнила про цветы, но возвращаться было уже невозможно. И держать эти гладиолусы я больше не могла. Они стали такими тяжёлыми – как будто каждый цветок умножили на десять.

Я наклонилась и воткнула свой букет в трёхлитровую банку. Весь учительский стол был заставлен цветами в колючей блестящей упаковке.

А дальше всё получилось само собой. Букет начал падать, я потянулась, чтобы его удержать, но почему-то от этого он качнулся ещё сильней, и банка опрокинулась. И пузатый кувшин, и жёлтая ваза тоже упали.

Вода тут же затопила журнал и стопку открыток «Подарок первокласснику». Я спасала карандаши и ручки, открытки и красный блокнот. Но на самом деле я ничего спасти не могла. Это было настоящее кораблекрушение, и я тонула вместе с листочками бумаги в крупную клетку. Юбка моей матроски насквозь промокла.

Больше всего на свете мне хотелось уйти под воду и вынырнуть где-то далеко отсюда. Оказаться на необитаемом острове, где нет никаких гладиолусов.

Лёжа в кровати, я думала о школе. В сто пятьдесят первый раз.