«Тайна похищенного пса»

Тот день я не забуду никогда. Это было в конце сентября. Казалось, что лето еще в самом разгаре, солнце светило вовсю, а стрекозы трещали крыльями в зарослях оливковых деревьев. Сразу после обеда мы с Кафи пошли в виноградники — дособрать то, что уцелело от ножниц сборщиков винограда.

Кафи был моим лучшим товарищем, лучшим другом. Мы выросли вместе, я — на двух ногах, а он— на четырех лапах, ведь Кафи — собака, самая прекрасная, самая умная собака на свете… Не только потому, что она моя, а потому, что это правда. Ее шерсть блестит, как прекрасный черный шелк, ну а если погладить по спине, она кажется бархатной. Огненно-рыжие лапы напоминают пламя огромного летнего костра в Сен-Жане. Когда пес закидывает их мне на плечи, его голова оказывается выше моей. Он носится как полоумный по всей деревне, но всегда возвращается и, запыхавшись, ложится у моих ног, высовывая свой розовый язык, длинный, как кукурузный листок.

Пса зовут Кафи в честь старого араба, который подарил мне его шесть лет назад. Тогда это был крошечный щенок, не больше клубка шерсти. Этот старый араб бродил от деревни к деревне, торгуя коврами и медной утварью. С ним путешествовала овчарка, она и стерегла товар. В Реянетт он пришел к вечеру и попросился переночевать в сарае за нашим домом. Ночью у собаки появилось двое малышей; один из них сразу же умер. Второго старик не мог забрать с собой, но он любил животных и не хотел его гибели. Он отдавал щенка просто так, ничего не прося взамен, и даже предложил нам самый красивый ковер, если мы оставим песика у себя. Мама была тронута. Зная, как я люблю собак, она взяла мне щенка, а от ковра отказалась. Теперь старый араб покидал нас со спокойной душой. Он хотел, чтобы мы назвали собачку его именем — Кафи, потому что у него на родине принято называть любимых животных в честь прежних хозяев.

Вот так Кафи остался с нами. Мы выкормили его из бутылочки, как ребенка, и он стал со мной неразлучен.

Итак, в этот день мы отправились на виноградники. Шустрый Кафи забегал вперед и хватал зубами самые лучшие виноградины. Но мне было грустно. Я знал, что кое-что должно случиться, и, может быть, уже скоро, как только вернется папа.