«Алешка и Аленка в Стране Шоколада (история вторая)»

1.

Была весна, но Алешке и Аленке было не до журчания ручьев и пения птиц — дети страдали.

Позавчера у них родился братик — крошечный малюсенький человечек, скрипучий писк-плач которого Алешка и Аленка слышали по телефону. Вроде бы и радость, но — увы! Мама с братиком лежали в больнице, и должны были пролежать там еще несколько дней. Эти несколько дней и были главным горем Алешки и Аленки — так долго не видеть маму! Даже в палате ее навещать было нельзя — только папа ездил к ней, да и то — не навещал, а просто передавал еду через медсестер.

Так долго не видеть маму! А ведь до этого она всегда была рядом…

К тому же и папу Алешка с Аленкой теперь видели меньше, чем привыкли — ведь он с утра уходил на работу, с работы бежал к маме в больницу, и только потом, когда уже начинало темнеть, забирал Алешку и Аленку из школы. Дома папе тоже было не до детей — он сразу же бежал на кухню и там долго громыхал тарелками и кастрюлями — готовил не вкусный, совсем не похожий на мамин, ужин. Некогда ему было пообщаться с Алешкой и Аленкой, некогда поговорить, поиграть, посмотреть по телевизору мультики…

Алешка и Аленка не привыкли к тому, что у родителей не хватает на них времени, и потому, с горя, то ссорились, то бузили, то просто капризничали.

— Папа, а ты купил шоколадку? — капризным тоном протянула Аленка, вяло ковыряя вилкой горячую, недосоленную, водянистую кашу.

— Сначала доешь кашу, — устало ответил папа.

— Ну, папа, ты сначала скажи — купил или нет?!

— Купил, — ответил папа нехотя. — И, наверное — зря!

— Почему — зря?! — возмущено закричали в один голос дети.

— Вы вчера ели шоколад, позавчера ели шоколад, сегодня просите опять — так много сладкого есть нельзя, — объяснил папа.

— А много каши есть можно? — уныло спросила Аленка, у которой кусок не лез в горло.

— Каши — можно, — ответил папа. — И молока — можно, и яиц. А вот если есть много конфет, то можно заболеть.

— Я бы лучше заболел, чем этой гадостью давиться! — сказал Алешка, отодвигая от себя тарелку, на которой еще оставалось много каши.

У Аленки глаза на лоб полезли — никогда еще ее брат не смел разговаривать с отцом так грубо.