«Тот, кто умрет последним»

Моей матери Руби Жуй Цзюн Дон

Мы называли его Икар.

Конечно, это не было его настоящим именем. Детство, проведенное на ферме, научило меня, что не стоит давать имя животному, предназначенному на убой. Вместо этого ты называешь его Свинья Номер Один или Свинья Номер Два, и всегда избегаешь смотреть ему в глаза, чтобы оградить себя от любого проблеска самосознания, индивидуальности или привязанности. Когда зверь доверяет тебе, требуется гораздо больше решимости, чтобы перерезать ему горло.

С Икаром у нас таких проблем не было, он не доверял нам и вообще абсолютно не подозревал о том, кем мы были. Но мы знали о нем многое. Знали, что он живет за высокими стенами в вилле на холме, расположенной на окраине Рима. Знали, что у него и его жены Лучии было два сына, восьми и десяти лет. Что, несмотря на огромное состояние, он предпочитал простую еду, и его любимым рестораном был «Ла Нонна»[1], где он обедал почти каждый четверг.

И то, что он был чудовищем. Именно по этой причине мы и оказались этим летом в Италии.

Охота на монстров не для слабонервных. Не для тех, кто связан банальными принципами вроде закона или национальных границ. Чудовища, в конце концов, не играют по правилам, поэтому и мы не можем. Не можем, если надеемся победить их.

Но когда вы отказываетесь от общепринятых стандартов поведения, то рискуете сами стать чудовищем. Что и произошло в Риме этим летом. Я не увидел этого вовремя, никто из нас.

Пока не стало слишком поздно.

В ту ночь, когда тринадцатилетняя Клэр Уорд должна была умереть, она стояла на подоконнике своей итакской