В игорном зале на втором этаже хартумского «Гранд-отеля» шла игра в рулетку. Глаза игроков, сидевших вокруг стола, не отрывались от маленького капризного шарика, который плясал и подпрыгивал на красных и черных номерах. Внешне бесстрастный крупье бдительно оглядывал стол.
Вентиляторы с широкими деревянными лопастями не могли разогнать влажный, горячий воздух, насыщенный тяжелыми запахами. Казалось, воздух сгустился от дыма сигар и сырости.
Круг останавливался. Шарик дернулся, замер, потом судьба бросила его в ячейку под номером восемнадцать. Тотчас все взгляды перешли с него на одного из игроков — мужчину лет сорока с жестким профилем.
С безразличным выражением лица, Франсис Коплан даже не стал дожидаться, пока крупье объявит результат. Он встал и оттолкнул стул. Он поставил на семнадцать. Куча жетонов, сложенных стопкой, была увезена лопаткой крупье: тысяча египетских фунтов, или миллион французских франков.
В то время как присутствующие собирались прокомментировать игру, герой вечера, Меллован, слегка пьяноватый, сказал высоким и звонким голосом:
— А мои двести фунтов?
Коплан остановился и посмотрел на него, оценив степень опьянения англичанина.
— Я вам должен, — сказал он холодно, — но, согласитесь, момент требовать их выбран неудачно.
Он раздвинул зрителей, продолжавших смотреть на него со смесью сочувствия и тайной радости, а еще разочарования, потому что его лицо совершенно не отражало внутренних чувств. Выиграв три тысячи фунтов, он все проиграл меньше чем за полчаса.
Он прошел в зал, а игра возобновилась. Меллован, на мгновение опешивший, стал кирпично-красным. Он пристально посмотрел в затылок Коплану злым взглядом и пробормотал неразборчивую фразу, на которую никто не обратил внимания, потому что рулетка снова закрутилась.
Коплан спустился в бар. Его белый смокинг подчеркивал загар лица и ширину плеч. Элегантность костюма никак не соответствовала той черной дыре, в которой он оказался. Кольцо с большим бриллиантом и изящный золотой портсигар были последними предметами былой роскоши.
В баре Коплан встретил Фридела, Якобсена и Гурского. Со всеми ними он поддерживал знакомство, пока жил в Хартуме.
— Виски, — сказал Коплан бармену. — Двойное и неразбавленное.
Он приветливо махнул рукой своим приятелям европейцам, потом взобрался на высокий табурет и облокотился на стойку.
Комментарии к книге «Засада в сумерках», Поль Кенни
Всего 0 комментариев