«Сусикоски и Дом трех женщин»

MAURI SARIOLA

Susikoski ja Kolmen naisen talo

1984

© Gummerus, 1984

Перевод Ю. Воронина

«Представленное обвиняемым объяснение по поводу того, что он нарушил закон, не будучи осведомленным о действующих в стране правовых нормах, не может служить основанием для его освобождения от ответственности».

Такое резюме однажды вынес некий седоусый уездный судья. Резюме само по себе было весьма немногословным и сухим. Очевидно, в связи с этим немного погодя судья сделал пояснение на общедоступном языке: «С таким же успехом сюда мог бы прийти какой-нибудь болван и стал бы утверждать, что никогда и слыхом не слыхивал о том, что за воровство наказывают!»

Вспомнив этот эпизод, Тимо Тойвиайнен выругался про себя. Черт подери! Ведь всякий, прочитавший в свое время катехизис, знал, что седьмая заповедь гласит: «Не укради». Кроме того, этот седоусый позволил себе сравнить его с болваном.

А это уже был серьезный конфуз.

Даже судебные заседатели улыбнулись в свои бороды. И в довершение этот самый седой медведь, восседавший за судебным столом, вытащил какое-то проклятое «Римское право» и, ссылаясь на него, сделал сообщение, согласно которому еще в древности судебные принципы полностью исключали незнание закона как оправдание при совершении преступления.

При таких обстоятельствах совершенно бессмысленно являться в суд и утверждать, что ты якобы не знаешь соответствующей статьи закона! Прикидываться неосведомленным в таких делах считалось и глупостью, и трусостью. Это все равно что уподобить себя зайцу, который, пытаясь скрыться от опасности, прячет голову под куст.

Вот дьявольщина! При воспоминании об этом эпизоде захотелось выругаться в полный голос. А тут еще попавшийся на тропинке камень. Погруженный в свои мысли, Тойвиайнен наехал прямо на него и от неожиданного толчка едва не свалился с велосипеда.

Случилось все это год назад. Его дело слушалось в уездном суде. И хотя оно было пустяковым, он, очевидно, от излишка ума — черт бы его побрал! — не нашел ничего лучшего, как начал утверждать, будто не знал и не ведал о том, что содеянное им наказуемо.

Поначалу объяснение показалось ему вполне подходящим.