«Запах золота»

Барни, растянувшись на койке и лениво следя взглядом за бледным светом раскачивающейся лампы, дал себя почти убаюкать равномерной килевой качкой. Время от времени до него доносился назойливый скрип гафеля шхуны «Мери Хэммонд».

Вот уже три дня как они, выйдя в открытое, море, находились в нескольких милях от Батерли Блекуотера. Их поглотил туман.' Холодный сентябрьский туман, обволакивающий их запахам Лабрадора, становящийся временами ледяным, туман, который простирался вдоль восточного побережья Новой Англии. Барни чувствовал, как туман пронизывал его насквозь. Он был повсюду, окутывая шхуну своим мокрым саваном, проникая сквозь иллюминаторы, клубясь на лестнице и создавая световой ореол вокруг керосиновой лампы.

— Паршивое время... Я и в самом деле последний дурак! Дорого бы я дал теперь, чтобы не получать этого последнего письма Генри... Что я делаю здесь, черт возьми? Батерли! Я должен был вернуться и согласиться на предложение брата... Прогулка по морю! Мне просто становится плохо при мысли, что мне не хватило смелости отказать...

Остальные койки в каюте пустовали.

В течение трех дней «Мери Хэммонд» тянула траловую сеть, и ловля проходила успешно. Генри, безразличный к туману, думал лишь о своей добыче.

Барни, не переставая ворчать, вертелся на койке.

— Тем не менее это общество! Очутиться мне, брату капитана, вместе с кем-либо из экипажа! Это было бы забавно!

Люк, ведущий на палубу, открылся, и Педро своим тощим телом скользнул вниз по лестнице, Педро и его брат Карлос знали Барни с рождения. Оба старых португальца, упорно пытались стать такими же рыбаками, как все в Батерли.

Барни приподнялся на локте.

— Салют, друг!

— Сеньор Барни... Вы не спите?

— Ты же сам видишь!

Старик снял свой красный шерстяной колпак: его обветренное лицо казалось озабоченным. На мгновение он прислушался, потом задумчиво оглядел лампу и койки.

— В добрый час... вы одни.

Барни сел. Замшевая куртка и брюки, купленные им на Пятой авеню, плохо вязались с убогим помещением шхуны.