«Мистер Аркадин»

Прежде всего я отправился в «Джокки». Его хозяйка Дженни — моя старая приятельница. Меня не пугали деловые женщины. Я не тяготился соперничеством с ними. Но если мы с Дженни доходили до стычки, выигрывала неизменно она. Раз мы поссорились из-за одной хорошенькой австриячки. Фридл была моей девушкой, и однажды я привел ее в «Джокки» потанцевать, а Дженни устроила ей скандал. Я вынужден был откланяться. Я многое способен выдержать, но не люблю оказываться между двух огней. И Дженни это оценила. С тех пор мы чувствуем близость друг к другу, некую родственную связь, как будто мы какие-нибудь шурины или девери.

В «Джокки» я могу не заботиться о счете, к тому же это отличный наблюдательный пункт. Множество народу. Сегодня, однако, все было не так. Пусто.

Дженни не была расположена к болтовне. Она хандрила. К тому же годы делали свое. Под копной волос, спускавшихся на лоб, я заметил морщинки. Ее белая блузка была, как всегда, безупречно сшита, чисто выстирана и отлично отутюжена, но тонкие запястья казались высохшими, тело утратило былую упругость.

В клубе было необычно темно. Ни одного посетителя, заслуживающего внимания: отпускники-парижане с облезающими от солнца красными носами, одна-две девушки, не удостоенные мобилизации на вечеринку Аркадина, молчаливая пара пожилых англичан. Фрэнсис, пианист, играл, даже не пытаясь скрыть скуку. Его бледные пальцы двигались по клавишам, как в летаргическом сне, выдавая время от времени неожиданный мелодический поворот и опять впадая в транс. Все равно никто не танцевал и никто не слушал музыку. Мулат откинул голову, закрыл глаза, будто очарованный собственной игрой, но его толстые губы кривились в усмешке. Я терпеть не мог Фрэнсиса и все же взял свой стакан и стал возле него. Он всегда был в курсе того, что следовало знать, от Палм-Бич до Монте-Карло.

— Он меня тоже пригласил на яхту. Я послал его к черту.

Знаю я, что это за штука, эти семейные вечеринки. Играешь два-три дня подряд без отдыху, а потом подымают якорь — и спасибо и прощай. У меня свои обязанности. Да и Дженни не хочу подводить.

Он водил Дженни за нос как хотел, тиранил ее своей свинской натурой, своей ленью, своими немыслимыми фантазиями. Бывало, что просто поднимался с места в самом разгаре вечера, при полном зале, и исчезал неизвестно куда. Еще он обожал испытывать воздействие своих бархатных глаз на какой-нибудь девчушке, пришедшей в клуб со своим дружком. Мерзейшее существо.