«Лиха беда начало»

Андрей Титов с удовольствием вдавил педаль газа до упора. Мотор послушно взревел, набирая обороты. Он улыбнулся и одобрительно кивнул. Ему по душе были подобные сумерки, когда встречные автомобили превращаются в огромные ярко-желтые фары, когда кажется, что этот свет исходит прямо из их механических душ и слепит своей откровенностью. И уже не имело значения, какая машина, какой марки, какой мощности и кто ею управляет, — только два прожигающих влажный вечер глаза, за которыми можно по-настоящему ощутить покой уединения. Андрей покрутил ручку приемника, потыкал кнопки, отыскивая подходящую музыку, и, наконец поймав волну незатейливой песенки «Какао-какао», откинулся в кресле и рассеянно уставился на летящую под колеса дорогу. Машина устремилась вверх по эстакаде. Сумерки плавно перетекли в насыщенную желтыми фонарями Кольцевую.

Слегка притормозить, потом резко пересечь диагональ влево, на крайнюю полосу, не особенно заботясь о тех, кого угораздило оказаться поблизости, — пусть тормозят, если смогут. А куда они денутся? Кому придет в голову вламываться со всего маху в новенькую «Тойоту»?! Даже если им и неизвестно, что за рулем сидит сам Андрей Титов! Этот маневр он знал очень хорошо. Не пройдет и трех секунд, как его машина полетит по левой полосе на дикой скорости, изредка подмигивая нахальным «Жигулям», чтобы те уступили дорогу. Он резко повернул руль влево, «Топоту» неожиданно дернуло вправо, но потом машина все-таки послушалась команды хозяина. «Нужно завтра к мастеру заехать, — хмыкнул Андрей. — Надо же, месяц как купил, и вот пожалуйте! А еще говорят, что „Тойоты“ три года не ломаются. Врут, япошки проклятые!» Он все-таки достиг желаемой левой полосы и вдавил в пол педаль газа. «Давай, киска моя!» Машина рванула вперед по серому асфальту. Неожиданно сквозь слияние скорости, света и музыки прорвались трели телефона. Андрей поморщился и, взяв трубку, нехотя ответил.

— Андрей Евгеньевич, — простонал в ухо до тошноты знакомый голос агента по недвижимости — строгой дамы не в его вкусе. Титов сдвинул брови. Он ненавидел ее, ненавидел и все то, во что по милости этой бабы влип. — Андрей Евгеньевич, я вас умоляю, не делайте этого!

— Мария! — Он старался держать себя в рамках приличия, хотя с удовольствием наградил бы эту стерву парочкой таких отборных ругательств, от которых она впала бы в неминуемый ступор. — Мы закончили наш разговор пять минут назад. Не понимаю, что вам еще потребовалось добавить?!