«Мертвая яхта»

Это было невероятно.

На борту яхты не было заметно ни малейшего следа борьбы или какой-нибудь болезни, и сам залив уже которую неделю был тих и спокоен, как вода в детской ванночке. Паруса яхты надувал ветерок, румпель был закреплен, и суденышко плавно скользило по зеркальной поверхности воды юго-восточным курсом, направляясь к Юкатанскому проливу. Единственная шлюпка находилась на своем месте, и все было в полном порядке, если не считать, что на яхте не было ни одной живой души.

Яхта была в изобилии снабжена провиантом и водой. Обе койки в каюте были аккуратно заправлены, пол подметен. Пара брезентовых комбинезонов и грубая штормовая матросская роба висели на переборке, а на одной из коек лежал лифчик; соперничая с запахом трюмной воды и соленого морского ветра, в пустующей каюте все еще ощущался аромат духов. Это был даже не запах, а слабый намек на него и его трудно было бы ощутить, если бы он не был здесь так необычен и неуместен.

Стол не был накрыт, но на нем стояли две кружки, одна из них до краев была наполнена кофе. Когда старый боцман с американского танкера "Джозеф X. Феллок", присланный сюда с досмотровой командой, прикоснулся рукой к кофейнику, что стоял тут же на керосиновой печке, он почувствовал, что тот еще хранит тепло. Не более часа тому назад здесь были люди. Боцман подошел к маленькому столику с картами, взял книгу, которая, по его мнению, более всего походила на судовой журнал, и бегло перелистал ее. Несколько мгновений он вчитывался в последнюю запись, задумчиво почесывая рыжую щетину на подбородке, в которой кристалликами морской соли поблескивала седина. За сорок лет, проведенные в море, ему еще ни разу не приходилось встречаться с такой странной записью в судовом журнале:

"… голубизна и этот последний приветливый серебристый отблеск, манящий и влекущий за собой в своем умирании. Он зовет, и зов его непреодолим. Исчезнуть и раствориться в сверкающем экстазе… исчезнуть и раствориться…"

Прежде чем закрыть книгу, боцман заметил нечто, лежавшее между ее страницами. Это был длинный волос, золотистый и слегка вьющийся, несомненно, женский волос. Боцман снова покачал головой.

Сунув книгу под мышку, он захватил с собой черный чемодан, лежащий на койке, и вышел на палубу.