«Смерть и самый короткий день»

Мэри Фитт

Смерть и самый короткий день

Супериндендант Маллет и доктор Фицбраун

перевод В.Тирдатов

СЕМЕЙСТВО СКУН

Сэр Джордж Скун, баронет, женат на Элайзе

- Харолд (ум. 1940)

- Джон, женат на

(1) Джейн,

- Джози

(2) Еве (вдове Чарли Полла)

- Эммелайн, замужем за Люциусом Ревиром

- близнецы Грант и Грейс

Ева , замужем за

(1) Чарли Поллом (старшим братом Валентина),

- Майлс

(2) Джоном Скуном

Книга первая

Глава 1

Это был самый короткий день в году. Пасмурное небо грозило снегопадом. Отдельные снежинки уже плавали в воздухе, приземляясь на покосившиеся надгробья. Ветер шелестел в хвое кипарисов и колыхал траву на заброшенных могилах. Желтое газовое пламя внутри церкви играло на цветных витражах, но не могло проникнуть во мрак снаружи.

Небольшая группа деревенских жителей ожидала с обеих сторон западной двери. Тихие звуки органной прелюдии заполняли промежуток, когда пришедшие на бракосочетание находились в ризнице. Вскоре их должен был сменить триумфальный свадебный марш, возвещающий о том, что завязан еще один брачный узел.

Маленький автомобиль доктора Фицбрауна резко затормозил возле большого тиса, чей ствол образовывал часть ограды церковного двора и кладбища.

- В чем дело?- осведомился суперинтендант Маллет.- Что-нибудь не так?

Фицбраун наблюдал за входом в церковь, где ожидающие вытягивали шеи, стараясь заглянуть в тускло освещенный неф.

- Необязательно "не так",- отозвался он.- Просто слегка необычно.

- Понимаю - свадьба.- Маллет проследил за взглядом Фицбрауна.- Не знал, что вас это интересует. Мне казалось, вас должно заботить то, что происходит впоследствии - ха-ха!

- Разве вам неизвестно, чья это свадьба?- сказал Фицбраун.- Вас не занимает ничто, происходящее в вашем участке, кроме преступлений. Хотя этому событию следовало бы привлечь ваше внимание - даже с чисто профессиональной точки зрения.

Маллет нетерпеливо передвинул на сиденье свою объемистую фигуру, отчего маленькая машина подпрыгнула со скрипом рессор.

- У меня нет времени на мелочи,- заявил он.- И у вас тоже. Если мы не поедем дальше, то нас застигнет метель.

- Знаю. Погодите - они уже выходят.

Зрители зашевелились, словно от очередного порыва ветра. Свадебный марш возвестил о приближении процессии. Фотографы шагнули вперед, когда появились жених и невеста, задержавшись на верхней ступеньке, прежде чем спуститься к ожидающему их лимузину.

Они быстро сели в автомобиль, но Маллет успел их узнать.

- Да,- кивнул он.- Я видел свадебное объявление. Ну-ну! Значит, они решили утешить друг друга! Старик будет доволен. Теперь он может надеяться на прямого наследника.

- Вполне,- согласился Фицбраун.

Лимузин, увозящий новобрачных, проехал мимо. Повернувшись, Маллет успел поймать взгляд, по-видимому, предназначавшийся его спутнику, который смотрел в другую сторону.

- Ваши пациенты?- спросил он.

- Нет. Насколько мне известно, они никогда не болеют. А если бы заболели, то наверняка обратились бы не ко мне. Старик не потерпел бы никого другого. Но когда умирала первая жена этого парня, они ждали до последней минуты, а потом вызвали этого болвана Беттертона.

- От чего она умерла?

- По-моему, от послеоперационных осложнений. Я в это не вникал.

- И давно это случилось?

- Всего год назад.

- Скун не терял времени даром!

- Да.

Родители жениха, сэр Джордж и леди Скун, стояли в дверях церкви, позируя фотографам. Они дали возможность разглядеть их как следует. Сэр Джордж благосклонно улыбался деревенским жителям, теребя пухлыми пальцами цепочку часов. Леди Скун, куда менее экспансивная, неподвижно стояла рядом, как делала всю их совместную жизнь и намеревалась делать дальше, нравилось это ее супругу или нет. Зрители, слишком быстро лишившиеся общества новобрачных, выражали добрые пожелания родителям жениха. Одна женщина, возбужденная сильнее остальных, даже высыпала из сумки конфетти на непокрытую голову сэра Джорджа. После этого старшая пара также направилась к машине; по пятам за ними следовали родственники и гости.

Фицбраун пропустил последний автомобиль, прежде чем завел свою машину.

- Забавно!- пробормотал он.

- Что тут забавного?

- Что они все выглядят такими довольными.

- Разве так не всегда бывает на свадьбах?- Маллет был счастливо женат, но знал взгляды своего коллеги и отчасти их причину, хотя не стремился совать нос в чужие дела.

- Да - в первый раз,- презрительно отозвался Фицбраун.- Но совершать одну ошибку дважды не является признаком разумного человека.

Зрители начали расходиться - их фигуры темнели на фоне снега, уже покрывавшего траву и дорожки. Шины заскользили, когда автомобиль Фицбрауна тронулся с места.

- Может быть, на сей раз ему больше повезет,- заметил Маллет.- Невесту называют "прекрасная миссис Полл", и это вполне заслужено.

- Да,- согласился Фицбраун.- Она совсем не похожа на его первую жену: та была робкой, нервной и не блистала красотой.

Маллет бросил на него проницательный взгляд.

- Надеюсь, вы не предполагаете, что он от нее избавился?

Фицбраун выглядел задумчивым.

- Конечно нет,- ответил он.- Но любопытно, насколько все удачно сложилось для этой пары.

- Что вы имеете в виду?

- Ну, вы ведь помните, что случилось с Чарли Поллом всего два года тому назад.

- Разумеется,- кивнул Маллет.- Я был там. Правда, я не видел, как он упал, так как находился с остальными на мосту. Но все вроде бы считали, что он оступился.

Фицбраун включил "дворники".

- Чарли Полл был отличным парнем,- сказал он.- Каков бы ни был вердикт, я не могу не задавать себе вопрос, учитывая то, что произошло с тех пор, не шагнул ли он с того моста намеренно. Глядя на его вдову, новоиспеченную миссис Джон Скун, я почти не сомневаюсь, что она была тому причиной. Чтобы убить человека, необязательно собственноручно столкнуть его с подвесного моста высотой в двести шестьдесят футов.

Маллет укоризненно покачал головой.

- Как жестоко! Особенно в день свадьбы.

Снегопад начал усиливаться. "Дворники" еле успевали очистить ветровое стекло.

- Как бы то ни было, это не мое дело,- промолвил Фицбраун.- И надеюсь, никогда моим не будет.

Когда маленький автомобиль исчез в туманной мгле, сторож потушил свет в церкви, а на расстоянии полумили сэр Джордж Скун пригласил гостей на обед в честь свадьбы его сына и наследника.

Глава 2

- Ну-ну, так вы брат Чарли Полла!- воскликнул сэр Джордж, пожимая руку последнему из пришедших. Его голос отзывался гулким эхом в продолговатой комнате, добродушное лицо покраснело от шампанского, а крепкое рукопожатие могло бы заставить поморщиться человека меньших габаритов. К счастью, гость был на голову выше хозяина.

- Вы находились где-то далеко от цивилизации, верно?- продолжал сэр Джордж и окинул торжествующим взглядом других гостей.- Друзья, это Валентин - младший брат Чарли Полла. Помните старину Чарли? Он построил Новый мост, которым мы все так гордимся,- это великое достижение для Броксетера; третий по величине мост подобного рода во всем мире. Я всегда вспоминаю беднягу Чарли, когда проезжаю через него. Мост стоил ему жизни, но я не думаю, что он об этом сожалеет. Наполните бокалы, друзья, в честь прибытия его брата!

Присутствующие повиновались - для них было облегчением сделать хоть что-то. Сэр Джордж, выпивши, мог кого угодно повергнуть в смущение. Казалось, он забыл, что, если бы не внезапная смерть бедного Чарли Полла, сегодняшняя церемония не могла бы иметь место. Леди Скун, наблюдая из своего угла, неодобрительно поджала губы при виде супруга, покачивающегося в разные стороны на коротких ножках, но не делала попытки вмешаться. Она была дочерью знаменитого акушера, и ее правилом было властное бездействие. Когда же обстоятельства не позволяли оставаться в стороне, она принимала столь же решительные меры, как ее покойный отец.

Сейчас леди Скун сидела неподвижно, как Будда, надеясь, что чуткость присутствующих и жизненный опыт Валентина сведут на нет бестактность ее мужа. К счастью, сэр Джордж прекратил обращаться ко всей компании и, повернувшись к Валентину, понизил голос.

- Я заметил вас в церкви,- сказал он.- Для меня это явилось шоком. "Господи!- подумал я.- Никак старина Чарли поднялся из могилы, чтобы посмотреть на венчание!" Конечно, Чарли едва ли стал бы ему препятствовать, раз он умер. Даже его призрак не мог бы причинить кому-то вред. И, в конце концов,- он схватил Валентина за лацкан и громко зашептал ему на ухо: - вы ведь не можете ожидать, что такая хорошенькая женщина останется одинокой, верно? Что вы о ней думаете? Она будет прекрасной женой моему Джону и еще достаточно молода, чтобы подарить ему мальчугана. Один сын у нее уже есть.

Валентин выпрямился, и сэр Джордж едва не потерял равновесие. Но Валентин удержал его за локоть.

- Уверен, что их брак будет удачным,- невозмутимо отозвался он.- Такой женщиной, как Ева, может гордиться любой мужчина.- Он глотнул шампанское, глядя на Еву поверх бокала. Она заметила его взгляд и отвернулась.

- Вы правы, мой мальчик!- Сэр Джордж снова пожал ему руку, уверенный, что весь мир в этот счастливый день полон тепла и дружелюбия.- А теперь я познакомлю вас с остальными. Куда все подевались?

Ему показалось, что комната повернулась вместе с ним, а все присутствующие очутились в дальнем ее конце. Он стал хватать руками воздух, словно пытаясь удержаться. Валентин шагнул к нему и взял под руку, но сэр Джордж внезапно обмяк, а его бокал со звоном упал на лакированный пол.

- Джон!- окликнула леди Скун необычайно низким голосом.- Быстро! Твой отец!

Не проявляя волнения, Джон поставил свой бокал, подошел к сэру Джорджу и вместе с Валентином поволок его к двери.

Гости начали расходиться. Снег падал вовсю, и уже почти стемнело.

Глава 3

Ева Скун - до сегодняшнего дня Ева Полл - подала Валентину чай в малой гостиной. Атмосфера была теплой и интимной, как и речи обоих, ибо их мысли друг о друге значительно отличались от слов.

- Когда ты приехал?- спросила Ева.- И почему не сообщил нам... мне?

- Не было времени,- ответил Валентин.- Понимаешь, я только вчера высадился на берег и случайно купил "Тайме", где сообщалось, что ты сегодня выходишь замуж. Поэтому я решил приехать. Я едва успел попасть в церковь.

- Я тебя не видела,- сказала Ева.- Вернее, я видела высокого блондина, стоящего сзади, но не узнала тебя.

- Как ты могла меня узнать?- отозвался Валентин.- Со времени моего отъезда прошло десять лет.- Поколебавшись, он добавил: - Я хотел уйти, не беспокоя тебя, но старый сэр Джордж меня заметил и пригласил сюда. Мне не хотелось навязываться.

Ева тоже поколебалась, прежде чем задать следующий вопрос, так как это было рискованно.

- Тогда зачем тебе было приезжать вообще,- осведомилась она нарочито небрежным тоном,- если ты намеревался уехать, даже ни с кем не поговорив?

Валентин теребил кисточку на подлокотнике кресла.

- Возможно, меня одолевало любопытство,- с улыбкой ответил он наконец.

- Ты имеешь в виду, что хотел взглянуть на Джона?- В голосе Евы послышались сердитые нотки.

- Нет. Я хотел проверить, осталась ли ты такой, какой я тебя помнил.

- Ну и?..- Этот неоконченный вопрос был типичным для нее. Валентин украдкой вздрогнул.

- Ты, безусловно, одна из самых красивых женщин, каких я когда-либо видел,- холодно ответил он.

- Все еще?

- Да.

- После стольких лет - и всех твоих путешествий?

- Да.

- Сказать кое-что о тебе?- осведомилась Ева.

- Если хочешь.

- Когда ты уехал десять лет назад,- задумчиво промолвила она,- я была рада. Чарли обожал тебя, а ты был обаятельным даже в том возрасте, хотя и жутко неуклюжим. Впрочем, я тебе тоже не слишком нравилась. Естественно - ты ревновал.- Ева засмеялась.- Но теперь ты стал жутко привлекательным. Тебе не следует надолго задерживаться в этом доме. Ты можешь причинить ужасный вред, даже оставшись здесь на день или два.

- Вред?- Валентин поднял брови. Ева, показав ему приманку, тут же спрятала ее.

- Ты знаешь, что у Джона семнадцатилетняя дочь?

- Думаю, я видел ее в церкви,- сказал Валентин.- Высокая светловолосая девушка... А паренек рядом с ней - это...

- Мой сын Майлс - мой и Чарли,- твой племянник.- В комнате сразу похолодало. Хотя оба избегали говорить о Чарли, но он незримо присутствовал здесь как живой.- Ты не должен уезжать, не повидав Майлса. Он много о тебе слышал.- Ева не сказала "от Чарли", но слова, казалось, повисли в воздухе.

- Мне бы очень этого хотелось,- отозвался Валентин.- Но ты же знаешь, Ева, что я не должен здесь оставаться. Я только всем мешаю. Они беспокоятся из-за сэра Джорджа...

- Чепуха - он часто наливается. Все к этому привыкли. Леди Скун даже не огорчилась. Утром он будет как огурчик.

- А ты?- осторожно спросил Валентин.- Тебе ведь нужно готовиться...

- К нашему медовому месяцу?- Ева улыбнулась.- Мой дорогой Валентин, сейчас мы не сможем уехать при всем желании. Мы собирались добраться на автомобиле до Нортхолта и сесть на самолет в Мадрид, но снегопад этому помешал. В данный момент мы отрезаны от мира - и ты тоже.- В ее взгляде мелькнул насмешливый вызов.- Те, кто живут поблизости, наверное, уже уехали. Так что осталась теплая семейная компания. Ты знаком с Люциусом и Эммелайн?

- Нет. Думаю, сэр Джордж собирался меня им представить, перед тем как упал. Кстати, я не припоминаю, кто они.

- Эммелайн - сестра Джона. Не говори, что ты ее забыл!

- Прошло столько времени...- виновато пробормотал Валентин.

- А Люциус - ее муж. Он был лучшим другом Чарли - хотя, по-моему, не бывал здесь до твоего отъезда.

- Имя мне знакомо,- промолвил Валентин,- но я не помню, чтобы когда-нибудь его видел.

- Бедняга Люциус!- вздохнула Ева.- Тогда он выглядел совсем по-другому.- Слова были жалостливыми, но голос звучал рассеянно.- У нас тут все перемешалось - ты скоро это поймешь. Ведь ты останешься, не так ли? Не будешь же ты пробираться через сугробы.

- Ну...- начал Валентин.

Дверь открылась, и вошел Джон Скун.

- А, вот ты где,- сказал он. Его голос и поведение были настолько вялыми, что рядом с ним все казались шумливыми. Валентин не без труда поднялся с мягкого кресла.

- Не думаю, Валентин, что ты знаком с моим мужем,- быстро вмешалась Ева.- Джон, это Валентин Полл.

- Здравствуйте.- Джон протянул руку. Он не улыбался: по-видимому, имя ровным счетом ничего для него не значило. Но его рукопожатие отнюдь не было таким же вялым, как голос.

- Прошу меня извинить,- заговорил Валентин, желая оставить супругов наедине, но не зная, куда ему идти. Ева вмешалась снова.

- Нет, не уходи.- Она повернулась к мужу.- Дорогой, я должна подняться и распаковать вещи. Мне сказали, что дороги замело напрочь.- Ева улыбнулась обоим.- Составьте ненадолго друг другу компанию, ладно?

Глава 4

Джон Скун налил себе чашку чаю и сел в кресло напротив. Валентин с любопытством разглядывал его - ему хотелось побольше знать о человеке, который стал преемником Чарли. Насколько он мог судить, второй выбор Евы был полной противоположностью первому. Джон был экономен во всем - он не улыбался и, очевидно, не разговаривал, если к нему не обращались. Валентин решился нарушить затянувшуюся паузу.

- Надеюсь, ваш отец пришел в себя?- неуверенно поинтересовался он.

- С ним все будет в порядке,- равнодушно ответил Джон.- К утру он всегда приходит в себя. Конечно, когда-нибудь этого не произойдет.

"О чем, черт возьми, я могу упомянуть без особого риска?" - думал Валентин, но Джон вывел его из затруднения, сухо заметив:

- На сей раз дело не столько в выпивке, сколько в возбуждении. Очевидно, у бедняги подскочило давление.- В его голосе не слышалось беспокойства - только слабые нотки жалости.

- Ну,- не удержавшись, заметил Валентин,- повод способствовал возбуждению, не так ли?

- Вероятно,- без всякого интереса отозвался Джон. Его темные глаза на мгновение блеснули, встретившись с глазами Валентина, но тут же вновь стали тусклыми. Пышные каштановые усы были способны скрыть любую усмешку.- Лично я ненавижу всю эту церемонию. Я хотел расписаться с Евой в загсе, но родители настояли на венчании, а Ева решила, что нам следует придерживаться правил.

Он поставил свою чашку, вытянул длинные ноги на коврике перед камином и положил руки за голову, словно погрузившись в мечтания, где не было места утомительным свадебным хлопотам. Валентин выпрямился в кресле и склонился вперед.

- По-видимому, вы и Ева...- начал он, но затем решил перефразировать вопрос, дабы он звучал менее лично.- Вы постоянно будете жить поблизости?

Голова Джона слегка шевельнулась на ладонях.

- Здесь,- сказал он.

- Прошу прощения?

- Мы будем жить здесь, в этом доме.- Голос звучал слегка презрительно, словно его обладателю было скучно объяснять тупице очевидные вещи.

- Вот как?- Дом был достаточно большим, но Валентин разделял традиционные идеи о том, что муж должен поселить новобрачную на новом месте. Ева не казалась ему женщиной, способной жить даже в самом огромном доме, где хозяйничает кто-то другой.

- Мой отец из тех, кто не отпускает своих детей,- пояснил Джон.- Дети должны приводить жен и мужей сюда. К счастью, у него их только двое - я и моя сестра Эммелайн. Думаю, вы с ней знакомы. Она живет здесь с мужем и парой кошмарных близнецов. Конечно, места тут хватит всем.- Он зевнул и потянулся, выгибая спину.- И нашим детям.

- Ева упоминала, что у вас есть дочь,- сказал Валентин, не зная, о чем говорить еще.

- Да, Джози. Странная девчушка. В некоторых отношениях моложе своих лет, а в некоторых - старше. Не могу толком в ней разобраться. Она отдалилась от меня - я это понял, когда вернулся домой. Конечно, ей не хватает матери. Семнадцать лет - трудный возраст для девочки. Ей нужна женщина, которой можно довериться.

Тусклые глаза устремились на каминную полку - как вскоре выяснилось, в поисках трубки и кисета. Поднявшись, Джон снял их с полки, после чего начал набивать и зажигать трубку с куда большей сосредоточенностью, нежели проявлял до сих пор. Добившись успеха, он бросил спичку в камин и посмотрел на Валентина сквозь пелену голубоватого дыма.

- У Евы есть сын - ваш племянник. Хотя вряд ли вы его видели. Смышленый парень. Правда, говорят, любит приврать, но с возрастом это пройдет. К матери он очень привязан.

- Думаю, я видел его в церкви,- сказал Валентин.- Хотелось бы поболтать с ним перед уходом.

- Еще успеете. Вы все равно не сможете сдвинуться с места, пока не кончится метель. Прогноз погоды обещает снегопад по всему югу Англии. Похоже, мы застрянем здесь до Рождества.

- Мне надо ехать,- забеспокоился Валентин.- Я должен был уйти раньше.Он прижал руки к подлокотникам кресла, словно собираясь встать.

- Бесполезно,- отозвался Джон, и Валентину почудилась в его голосе слабая усмешка, хотя ее нельзя было увидеть из-за усов.- Куда спешить? Здесь полно места. Старик будет только рад. Он очень любил вашего брата и часто виделся с ним во время войны, когда меня и моего брата не было.

- А где вы были?- с удивлением спросил Валентин. Ему не приходило в голову, что это воплощение летаргии могло принимать участие в такой активной деятельности, как война.

- В Греции и на Крите,- ответил Джон.- А вы?

- В Австралии и Малайе.

- Вы тоже инженер?

- Горный,- ответил Валентин, не уступая собеседнику в лаконизме. Казалось, эго произвело обратный эффект на Джона. Он стал почти разговорчивым.

- Знатная была заварушка, верно? Жаль, что мне пришлось вернуться. Но у меня не оставалось выбора. Мой старший брат погиб во Франции, я стал наследником и должен был возвратиться домой из-за старика. В противном случае я, возможно, эмигрировал бы в Кению или еще куда-нибудь. Беда в том, что мой старший брат не был женат. Странно...- Не объясняя, что именно ему кажется странным, Джон продолжал: - Моя жена жила здесь с девочкой. Если бы я обосновался за границей, старик держал бы их в качестве выкупа.- Он коротко усмехнулся.- Не то чтобы в его глазах я был адекватной заменой моему брату. В действительности старик предпочитал вашего брата Чарли. Если бы он мог сделать Чарли и его мальчугана своими наследниками... Но в них не было королевской крови.- Снова та же короткая усмешка без малейшей перемены в лице.- Если мы с Евой не произведем сына в течение пары лет, старик оставит все детям Эммелайн или Джози - с условием, что они при любых обстоятельствах сохранят священное имя. Дикость, не так ли?

Валентин с этим согласился, но предпочел промолчать. Он так долго прожил вдали от страны, где происхождение ценилось выше личных достоинств и почти так же, как состояние, что с трудом мог представить себе такой образ мыслей у человека, который в иных областях не проявлял никаких признаков безумия.

- Тем не менее это не настоящее сумасшествие,- сказал Джон, словно отвечая на его мысли.- Всего лишь распространенная форма самообожания, которому мы все должны приноситься в жертву. Старик практически свел мою покойную жену в могилу из-за того, что она не снабдила его вожделенным сыном и наследником. А сейчас Ева кажется ему воплощением жизненных сил. Вам известно, что она одно время была помолвлена с моим братом?

- Кажется, я слышал что-то в этом роде,- не без смущения отозвался Валентин.

- Ха!- Это был не смех, а возглас.- Еще бы, приятель! Разве вы не знаете, что ваш брат Чарли умыкнул ее у моего брата Харолда? Так что теперь моя очередь.

Валентин с сомнением посмотрел на него. Десять лет назад, когда Ева вышла замуж за Чарли, он был слишком молод, чтобы беспокоиться из-за событий, не касающихся непосредственно его самого. Но теперь у него в голове начали шевелиться воспоминания о некоем подобии скандала.

- Тогда я был женатым человеком и отцом семилетней дочери,- продолжал Джон.- Но для моего отца дочери не имеют значения - они ведь не могут унаследовать титул, Ха!- Он отошел от камина и ткнул изогнутым черенком трубки в сторону Валентина.- На сей раз, если ничего не случится, я окажусь виноватым. И знаете, дружище, старик, возможно, будет прав.- Впервые издав звук, похожий на смех, Джон подошел сзади к креслу Валентина и похлопал его по плечу.- Погостите здесь подольше.

Прежде чем Валентин успел задать себе вопрос, что это может значить, Джон Скун пересек комнату с удивительной быстротой, учитывая, что он вроде бы никуда не спешил, и вышел.

Глава 5

Эммелайн, сестра Джорджа, и ее муж Люциус Ревир вернулись в свои апартаменты, расположенные в западном крыле дома. Эммелайн была такой же высокой, как брат, но, в отличие от него, очень светлой блондинкой, с белорозовой кожей и голубыми глазами, обычно широко открытыми, словно у большой куклы. Голос у нее был таким же невыразительным, как у Джона, но высоким и напевным, а в минуты волнения переходившим почти в завывание.

- Папа просто осрамился!- заявила она.- Устроить такое при гостях особенно при этом миловидном молодом человеке, Валентине Полле. Странно, что он появился именно сегодня после стольких лет! Конечно, выглядит он куда лучше, чем прежде, но с его стороны было довольно бестактно прийти сюда тебе не кажется?

Люциус уже погрузился в книги и бумаги, лежащие на столе.

- Что-что? Ах да, Валентин, брат Чарли. Отличный экземпляр - по крайней мере, физически. Вопрос в том, есть ли у него мозги.

- Мозги!- фыркнула Эммелайн.- С такой внешностью в мозгах не нуждаются. Все же я думаю, что он поступил бестактно, явившись сюда сегодня.

- Почему?- осведомился Люциус.- Мы все знаем, что Чарли должен был умереть, прежде чем состоится эта свадьба. Ну, Чарли умер, так что все в порядке. Очевидно, Валентин прибыл дать свое благословение.

Эммелайн покосилась на мужа. Почти все, что он говорил в эти дни, было окрашено горечью. Впрочем, для этого у него имелись веские основания. Раньше Люциус был таким же высоким и красивым, как Валентин, с львиной головой и властными манерами, которые обеспечили ему успех на прокурорском поприще. Но теперь... Эммелайн отвела взгляд. Она все еще была молода, и фонтан жалости, ранее бивший из нее ключом, иногда иссякал. Сейчас ей приходилось ждать, пока резервуар наполнится вновь. Болезнь, наложившая тяжкую десницу на ее супруга вскоре после рождения близнецов, превратила его в старчески согбенный каркас, внутри которого кипело по-прежнему молодое негодование.

Нет, сегодня Эммелайн не могла прислушиваться к назойливому голосу жалости. Свадебная церемония вконец расстроила ее. Она завидовала всем, кто еще мог быть счастлив - особенно своей новой невестке, всепобеждающей Еве, на которой горе и смерть, казалось, не оставляли никаких следов.

- Все кончилось наилучшим образом,- продолжал Люциус, отодвигая книги.Твой отец может успокоиться. Он ждал этого брака со дня смерти Джейн возможно, даже с тех пор, как умер Харолд. Фактически, наблюдая за Джоном последнюю пару месяцев, я иногда интересовался, не собирается ли он дать задний ход.

- О, Джон попал под чары Евы,- промолвила Эммелайн.- Как и все, кого она выбирает. Но Джон - темная лошадка. В один прекрасный день Ева может это понять. Он вроде меня - не такой добродушный и легковерный, как она думает.В ее голосе звучало скрытое торжество, заставившее Люциуса резко спросить:

- Ты так хорошо понимаешь своего брата?

- Нет,- быстро ответила Эммелайн.- Я вовсе его не понимаю. И не понимала никогда. А более всего мне непонятно, как мог он вести себя таким образом с Евой.- Жалобные нотки в ее голосе стали более явными.- Как он мог привести ее сюда - после всего, что произошло? Ведь Ева любит его не больше, чем любила Харолда или Чарли. Она не любит никого, кроме себя.

- Согласен,- спокойно отозвался Люциус.- Но Джон, должно быть, знал, что делает. Он позволил Еве увести себя от своей жены - как сам увел ее от Чарли Полла.

- О да, он знал, что делает!- воскликнула Эммелайн.- Хотя притворялся, будто это не так. Но во всем виноват папа. Он буквально сводил их вместе под предлогом того, что является другом и покровителем Чарли. у папы нет сердца. Он выглядит добрячком, но смотрит на нас только как на средства достижения своих целей.

- Ты, Эмми, прямо образец преданности Чарли,- криво усмехнулся Люциус.Интересно, что бы он сказал, если бы слышал нас сейчас. А еще интереснее то, что думает брат Чарли. Не прибыл ли он сюда, чтобы узнать правду?

- Правду?- Эммелайн широко открыла глаза.- Какую правду? Тут больше нечего узнавать.

- Есть,- возразил Люциус.- Для начала, он мог заинтересоваться тем, что заставило Чарли, привыкшего к высоте, внезапно оступиться и упасть с моста.

- Такое может случиться с каждым,- сказала Эммелайн.

- Может - но с Чарли это не случилось. Я там был и видел, что произошло на самом деле.

- Мы все там были,- запротестовала Эммелайн.- И все это видели. Я не верю тебе, Люциус. Ты все выдумываешь. Никто не мог объяснить, как это случилось. Но ты всегда склонен верить в худшее.

- Вовсе нет,- спокойно сказал Люциус.- Я не виню Чарли за то, что он сделал. Мы все знаем, что у него была веская причина. Это ты винишь его, а не я. Но я знаю правду, а ты нет. Ты не видела того, что я видел. Ты была с остальными на мосту. Я не мог находиться там с вами, так как лежал внизу на спине в инвалидной коляске. Зато я четко видел силуэт Чарли на фоне неба и могу тебя заверить, что он намеренно шагнул с моста в вечность.

- Не говори так, Люциус!- Эммелайн закрыла лицо руками.- Тебе показалось! Тогда ты был сам не свой!

- Я был настолько "свой", что нашел время увидеть, что произошло в действительности,- ответил Люциус,- в отличие от остальных, которые думали не о Чарли, а только о мосте и церемонии перерезания ленточки. Весь день в центре внимания был твой отец - тот, кто открывал мост, а не тот, кто его построил.- Он снова придвинул к себе книгу.

- У тебя навязчивая идея по поводу этой истории,- заявила Эммелайн.Если бы я тебе поверила...

- Должна поверить,- прервал Люциус.- Сегодня ты видела последствия. И это еще не конец, а только начало.

Издали донеслись звуки, похожие на взрывы. Эммелайн вздрогнула.

- Ничего страшного,- успокоил ее Люциус. Когда он сидел, его подбородок почти касался стола. Горб на спине придавал ему сходство с грифом, но серые глаза были смышлеными и проницательными.- Дети добрались до коробки с фейерверками. Его принес этот забавный маленький пиротехник, которого привел твой отец.

- Ах да, мистер Мейдженди!- Лицо Эммелайн прояснилось.- Действительно, забавный человечек. Кажется, он из Бирмингема - приехал повидать папу по делу, а папа пригласил его на свадьбу. Интересно, куда он делся потом? Должно быть, он где-то в доме, так как не мог выбраться отсюда из-за снегопада.

- Хорошо бы он последил за своим подарком,- заметил Люциус.- Иначе мы рискуем обнаружить фрагменты тел наших детей, разбросанные по полу.

- Им следовало бы уже быть в постели,- сказала Эммелайн.- Сегодня все идет кувырком. И чем только занимается няня? Пожалуй, нужно пойти посмотреть.

Глава 6

Сэр Джордж Скун сидел в кровати. Понимая, что свалял дурака, он пребывал в агрессивном настроении. Без верхней одежды сэр Джордж выглядел тем, кем был в действительности - сердитым стариком с двойным подбородком и взъерошенными седыми волосами, решившим выместить свое раздражение на каждом, кто попадет под руку. Но к нему никто не приближался, за исключением жены, на которую его выходки не производили никакого впечатления, и секретарши, Аверил Рейн. Сэр Джордж боялся жены, зная, что она никогда не выскажет вслух то, что о нем думает, и не даст ему шанс обрушить на нее свой гнев. Аверил его раздражала, так как никогда не забывала о том, что он ее босс и к нему нужно относиться с уважением - отнюдь им не заслуженным. Сэр Джордж предпочел бы секретаршу, которая иногда бы расслаблялась и помогала ему шутками и усмешками забыть о недавней оплошности. От почтительных манер Аверил ему становилось только хуже.

Леди Скун - Элайза - только что вышла, предварительно взбив подушки, разгладив простыни и дав мужу обычную дозу лекарства. Доктор не смог прийти из-за снегопада, но посоветовал несколько дней постельного режима и микстуру. Сэр Джордж сожалел, что Фицбраун не явился в качестве гостя. Ему нравился доктор, и он испытывал поистине детскую веру в него, что, однако, не мешало пренебрегать его советами. Сэр Джордж охотно облегчил бы душу получасовой беседой с настоящим мужчиной, который его понимает, вместо этих утомительных женщин, которые всегда должны осудить, прежде чем простить.

Он думал об обитателях своего огромного дома, сооруженного в тридцатых годах, когда стоимость строительства была самой низкой, на основе весьма путаных воспоминаний о старинных особняках. Здание было невысоким и длинным, но украшенным башенками, назначение которых оставалось непонятным и поныне. В доме имелось достаточно места для детей, внуков и даже гипотетических правнуков сэра Джорджа. Но был ли здесь хоть кто-нибудь, способный помочь ему пережить теперешний трудный период, пока он не убедит своего внутреннего цензора в том, что ничего страшного не произошло?

Этим вечером сэру Джорджу не хотелось иметь дело с женщинами. Его дочь Эммелайн теряла терпение, когда он строил из себя дурака. Ева все еще здесь, благодаря метели, но сейчас ее лучше оставить в покое. Теперь она принадлежит его сыну, а медовый месяц все еще считается священным, даже когда он происходит дома. Кроме того, сэру Джорджу нравилось представать перед Евой в наилучшей форме - этого требовало его тщеславие. Слава богу, ему удалось сделать эту очаровательную и соблазнительную женщину членом семьи, вместо вялой и апатичной Джейн. Ладно, ее обществом можно будет насладиться позже.

Что касается мужчин, то его единственный оставшийся в живых сын Джон загадочный незнакомец, чье присутствие необходимо для наследования, а зять Люциус - умный, некогда честолюбивый, всегда критически настроенный, а ныне озлобленный собственными несчастьями, поэтому от них толку не будет. Харолд, его первенец, и Чарли Полл, его любимец и почти приемный сын, увы, мертвы. "Ах!- сентиментально вздохнул сэр Джордж.- Если бы здесь был Чарли - молодой и бодрый, как весеннее утро!" Он так тосковал по бескорыстной привязанности Чарли, по его искренней благодарности, но, с другой стороны, если бы Чарли не умер, этот счастливый день никогда бы не настал.

Мысль о Чарли напомнила ему о Валентине.

- Мисс Рейн!- крикнул он.

Вошла Аверил с записной книжкой в руке, готовая записывать следующую главу мемуаров сэра Джорджа, для чего ее и наняли. Девушка не отличалась привлекательностью и была выбрана леди Скун именно по этой причине или, как говорила себе сама леди, "потому что она не будет отвлекать мужа от работы".

- Да, сэр Джордж?- спросила Аверил, подняв карандаш.

- Отложите эту чертову штуковину! Вы хотите меня убить?- Он подпрыгнул на кровати так сильно, что пружины заскрипели.- Разве вы не знаете, что доктор прописал мне полный покой?

- Нет... то есть да, сэр Джордж,- отозвалась Аверил тем же тихим голосом.

- По-вашему, я существую лишь для того, чтобы вы могли практиковаться в стенографии? Тогда мне придется дожить до возраста Мафусаила {Мафусаил библейский патриарх, проживший 969 лет. (Бытие, 5,27)}, чтобы вы приобрели необходимый опыт!- Заметив ее удрученный взгляд, он добавил: - Ради бога, девушка, неужели вы не понимаете шуток?

- Да, сэр Джордж.

- Рейн по фамилии и по натуре!- Ему почудились слезы в ее глазах. Он нередко заставлял своих секретарш плакать.- Апрельский дождик {Имя Averil Rayne созвучно "april rain" - апрельский дождь (англ.)}, ха-ха-ха!

Аверил криво улыбнулась. Сэр Джордж пошутил так, когда она впервые предстала перед ним, и это произвело на нее такое же впечатление.

- А теперь бегите,- распорядился он,- и постарайтесь найти того высокого молодого человека, который приехал на свадьбу. Его зовут Полл - он брат Чарли Полла.

- Хорошо, сэр Джордж.

- Он все еще здесь или смог отсюда выбраться?

- Думаю, что здесь. Миссис Полл... я имею в виду миссис Скун... велела приготовить ему комнату.

- Вот как?- В голосе сэра Джорджа слышались досада и восхищение.- А леди Скун об этом знает?- Будут неприятности, подумал он, если Ева уже начала отдавать приказания. Элайза пока что не овдовела.

- Леди Скун была с вами, сэр Джордж,- сказала Аверил.- По-моему, миссис Скун сейчас обсуждает с ней, как устроить гостей.

- Все будет в порядке,- проворчал сэр Джордж.- В доме хватит места на всех. Постарайтесь найти мистера Полла и спросите, не мог бы он на полчаса составить мне компанию.

Аверил быстро вышла. В ее глазах под толстыми стеклами очков светилось неодобрение, которое она надеялась вскоре выразить в пространном письме к матери.

Глава 7

Валентин все еще сидел у камина в маленькой гостиной, когда Ева вернулась.

- Ну?- спросила она.- Как ты поладил с моим Джоном?

- Превосходно,- сдержанно отозвался Валентин.

- О чем вы говорили?- Судя по ее любопытству, она не сомневалась, что они говорили о ней.

- О войне,- ответил Валентин.- И о снеге. Он... э-э... пригласил меня остаться.

- Отлично!- просияла Ева.- Я уже позаботилась о комнате для тебя. Боюсь, моя свекровь поглощена заботой о своих гостях. Так что можешь считать себя моим гостем.

По пути к двери, она, как ранее Джон, положила ему руку на плечо. Но ее рука задержалась.

В дверном проеме появилось очкастое лицо Аверил Рейн.

- Сэр Джон спрашивает, мистер Полл, не могли бы вы уделить ему полчаса.

- Конечно!- живо откликнулся Валентин.- Сейчас иду.

- Эта девица всегда бесшумно крадется по дому,- сердито сказала Ева.Думаю, она подслушивает у дверей. Никогда не доверяла близоруким людям в очках с толстыми стеклами - они видят куда лучше остальных.- Посмотрев на Валентина, она понизила голос.- Иногда они видят даже то, чего нет!

Ева засмеялась и вместе с Валентином направилась к двери.

Глава 8

Сидя на корточках на полу комнаты, которую именовали "дневной", мистер Мейдженди показал двум близнецам Люциуса и Эммелайн, как обращаться с игрушечной пушкой. После этого он сидел на подоконнике между Джози и Майлсом, покуда армии близнецов сражались друг с другом. Его черный костюм был покрыт пылью, а руки, которыми он демонстрировал скучающей аудитории принцип изготовления фейерверков, не блистали чистотой.

- Вы берете цилиндрический корпус,- говорил мистер Мейдженди, доставая из жилетного кармана длинную трубку, похожую на сигару,- и наполняете его смесью.

Вынув из другого кармана деревянный стержень и подняв с пола картонную коробку, он начал заталкивать стержнем в отверстие трубки порошки из жестяных баночек. Сделав это, он поднял трубку вверх и посмотрел на собеседников с торжествующей улыбкой.

Джози, успевшая вернуться к своей книге, спешно отложила ее и вежливо пробормотала:

- Как интересно!

Майлс, держа руки в карманах, снисходительно поинтересовался:

- Из чего состоит эта смесь?

- Зависит от того, что именно вы изготовляете, мой мальчик,- отозвался мистер Мейдженди, не представляя себе, что его чудеса могут не вызывать интереса.- Но в основе всегда кислородный ингредиент - нитрат калия, то есть селитра, и хлорат калия. Понимаете, фейерверк не получает кислород из атмосферы, как происходит при обычном горении, поэтому мы должны добывать его.

- В самом деле?- Майлс был заинтересован новым для него фактом, хотя все еще недооценивал маленького человечка с бирмингемским акцентом, который так стремился доставить удовольствие.

- Да, мой мальчик!- Белоснежные зубы блеснули под черными усиками, а круглые щеки зарделись.- Нет ничего увлекательнее пиротехники. Это древняя наука, восходящая к доисторическим временам, и поныне остающаяся подлинным ремеслом: лучшие фейерверки все еще изготовляются вручную.

- Неужели?- Интерес Майлса заметно усилился.- А вы покажете мне, как их делать?

Мистер Мейдженди покачал головой.

- Это не так легко, мой мальчик! Чтобы изготовить хороший фейерверк, необходим опыт. Римские свечи не создаются в один день.

- Пожалуйста, покажите мне!- воскликнул Майлс, забыв о чувстве превосходства.- Я уверен, что смог бы их сделать, если бы постарался.

Джози снова взялась за книгу.

- Не говори глупости, Майлс! Ты взорвешь и себя, и нас. На вашем месте, мистер Мейдженди, я бы ничего ему не показывала. Последствия могут быть роковыми.

Мистер Мейдженди весело подмигнул, заставив ее отодвинуться с видом оскорбленного достоинства.

- Не беспокойтесь, мисс. Я прослежу, чтобы он не причинил никакого вреда. Вопрос в том, юный сэр,- обратился он к Майлсу преувеличенно серьезным тоном,- с чего вы хотите начать? Вам нужны энергия или пламя, а если последнее, то белое или цветное?

- Я... не знаю.- Майлс не был уверен, не разыгрывают ли его.- А в чем разница?

- Энергетическая смесь используется, когда вам нужно нечто движущееся, вроде огненного колеса или сигнальной ракеты. А чтобы получить пламя, нужно добавить к смеси различные соли для того или иного цвета - белого, красного, голубого, желтого, зеленого.

- Понятно,- сказал Майлс, не желая признаваться в своем невежестве.Пожалуй, я хотел бы сделать сигнальную ракету.

- А он честолюбив, верно?- Мистер Мейдженди улыбнулся Джози, которая закрывала лицо книгой, думая, как бы ей сбежать.- Если я покажу вам, как делать сигнальную ракету, молодой человек, вы дадите мне слово, перекрестив сердце, что не будете запускать ее в доме?

- Конечно!- нетерпеливо воскликнул Майлс.

- Слово нужно держать. Так вы обещаете?

- Да, обещаю.- Смущенный этими церемониями, Майлс вложил в свои слова максимум презрения. "Перекрестив сердце - вот еще!- думал он.- Откуда вылез этот болван, который произносит такие нелепые фразы?"

- Тогда смотрите сюда.- И мистер Мейдженди пухлыми, но ловкими и опытными пальцами аккуратно продемонстрировал заправку снаряда.- Затем,продолжал он,- я добавляю глиняную пробку... вот так... и просверливаю в ней дырку, через которую мой состав доберется до пистона.

Майлс ошеломленно перевел взгляд с ракеты на мистера Мейдженди, и тот засмеялся, шатаясь от хохота и едва не упав на сидящую в углу Джози. Для нее это было уже чересчур. Соскользнув с подоконника, она пробормотала, что должна повидать папу, и быстро вышла. Ее уход остался незамеченным.

- Вы не знаете, что в ракетах имеются пистоны, как и в игрушечных пистолетах, из которых стреляют школьники!- воскликнул мистер Мейдженди.Смотрите - пистон находится в этом краю корпуса. Он наполняется составом, благодаря которому при выстреле получаются разноцветные звезды. Чего не хватает? Ну, разумеется, фитиля. Установим дистанционный взрыватель? Скажем, на две или три минуты?- Проворные пальцы вновь заработали.- И, наконец, стержень.- Достав из картонной коробки стержень около фута длиной, он прикрепил его к корпусу липкой бумагой и с гордостью поднял вверх завершенное изделие.- Готово!

- Вот это да!- возбужденно произнес Майлс.- И эта штука выстрелит разноцветными звездами?

- Не как настоящая ракета, мой мальчик, так как это всего лишь наспех изготовленное наглядное пособие. Для настоящей ракеты требуются другие компоненты, которые я не могу показать вам здесь. Эта штука просто издаст громкий звук, ракета взлетит на пару футов и вспыхнет желтым пламенем. Но помните, что вы обещали не запускать ее в доме.

- О'кей,- кивнул Майлс.

- А если вы когда-нибудь посетите мое предприятие в Бирмингеме, я покажу вам настоящие ракеты.

- Я бы с удовольствием, мистер Мейдженди,- с энтузиазмом отозвался Майлс.- Большое спасибо. Могу я взять ракету?

- Можете, мой мальчик. Она не в состоянии причинить вам вред. Но не позволяйте детишкам играть с ней, ладно?

- Бах-бах!- завопил Грант.- Твои солдаты убиты, Грейси! Игра окончена я победил!

- Бах-бах!- откликнулась Грейси, опрокидывая ладонью армию брата.- Это была атомная бомба. Все твои солдаты погибли, и победила я! Чтобы убивать людей, нет ничего лучше атомной бомбы - верно, мистер Мейдженди?

- Верно, дорогая моя,- ответил пиротехник.- Пока еще ничего лучшего не придумали. Но кто знает? Мы - весьма изобретательная разновидность обезьян.

Что-то в его голосе заставило Майлса посмотреть на него с куда большим уважением.

Глава 9

Быстро шагая по коридору, Джози задержалась у полуоткрытой двери будуара бабушки. Она услышала голоса: один - твердый и громкий, а другой тихий, но не менее твердый.

- Но, Ева, дорогая,- говорила леди Скун,- мы ведь ничего не знаем об этом молодом человеке. Он может оказаться даже самозванцем. Хотя он утверждает, что является братом Чарли Полла, у нас нет никаких доказательств, что это в самом деле так.

- Есть, мама,- возразила Ева.- Вы забываете, что я знала его, прежде чем он уехал.

- Вот как?- Леди Скун произнесла это таким тоном, как будто аргумент невестки лишь усилил ее подозрения.- Ты уверена, что это тот же самый человек?

Ева засмеялась.

- Конечно, дорогая! Люди не меняются полностью даже за десять лет. И разве вы не видите сходства с Чарли?- В ее голосе не слышалось напрасных сожалений - только приятные воспоминания.- Сэр Джордж сразу это заметил. Думаю, поэтому он был так дружелюбен с Валентином.

- Его так зовут?- удивилась леди Скун.- Нелепо, чтобы такого крупного высокого мужчину звали Валентин. Ведь это женское имя.

- Вовсе нет, бабушка,- вмешалась Джози, будучи более не в силах воздерживаться от участия в дискуссии.- Кажется, был римский император Валентин. Во Франции это действительно женское имя - в Монтре рядом с нами жила девочка, которую звали Валентина.

Леди Скун повернулась. Ее лицо не отличалось подвижностью, но сейчас его выражение слегка изменилось, явно свидетельствуя о привязанности к внучке.

- Он останется ночевать?- продолжала Джози.- Метель еще не кончилась. Не думаю, что кто-нибудь сможет отсюда выбраться.

- Ты права, Джози,- сказала Ева.- Выбраться не сможет никто.

Глаза Джози блеснули. Потом она улыбнулась Еве и посмотрела на бабушку.

- Значит, этот ужасный маленький человечек тоже останется здесь?

- Какой еще человечек?- осведомилась леди Скун.- Я не знала, что здесь есть кто-то еще, не приглашенный мной.

- Я имею в виду маленького человечка, который сейчас в дневной комнате показывает Майлсу, как взорвать нас всех,- объяснила Джози.- Мистер... мистер... у него такое забавное имя!

- Думаю, она говорит о мистере Мейдженди,- сказала Ева.- Человеке, который изготовляет фейерверки.

- Ну конечно! Старый служащий моего мужа!- воскликнула леди Скун.Кажется, он имел какое-то отношение и к мосту. Он приехал обсудить дела, а сэр Джордж настоял, чтобы пригласить его на свадьбу. Думаю, у него была какая-то идея насчет фейерверка в саду. К счастью, этому помешал снегопад.

- Возможно, фейерверк только отложен,- засмеялась Ева.- Сэр Джордж не так легко расстается с интересными идеями. Может, мы увидим это зрелище, когда вернемся - если только нам удастся уехать.- Она повернулась к Джози.Что, ты сказала, он показывает Майлсу? Надеюсь, ничего опасного?

- Нет, ничего,- с презрением отозвалась Джози.- Всего лишь, как делать ракету, набитую порохом. До этого он научил близнецов палить друг в друга из пушек. Вряд ли этой ночью нам удастся поспать.

Леди Скун посмотрела на Еву.

- Кажется, я слышала какие-то хлопки,- сказала она.

- Пойду взгляну.- Ева решительным шагом вышла из комнаты.

Подойдя к бюро, леди Скун выдвинула ящик, заглянула в него и задвинула назад.

- Странно,- промолвила она.- Я думала, что положила его сюда. Уверена, что вчера он был здесь. Или я его переложила?

Леди Скун вышла через дверь, скрытую занавесом, в пристройку, которую называли "пороховым складом". Джози, расслабившись на шкуре белого медведя возле камина, слышала, как она открывает и закрывает ящики.

- Странно,- повторила леди Скун, вернувшись в комнату. Она обращалась к самой себе, но ее голос звучал громче, чем у многих людей, беседующих друг с другом.- Должно быть, я куда-то переложила его во время уборки. Не ужели я теряю память?- Леди Скун опустилась в свое любимое кресло и подобрала вязанье.- Этот снегопад - такое неудобство! Нельзя будет выйти из дому, чтобы не упасть!

Джози подняла взгляд.

- Бабушка, они в самом деле не могут уехать?

- Кто, дорогая?- рассеянно переспросила леди Скун.- Ты имеешь в виду незваных гостей? Боюсь, нам придется их терпеть по крайней мере до утра. Я слышала, что дороги занесло совсем. А Джевонс говорит, что телефонная линия вышла из строя. Хорошо, что я успела побеседовать с доктором...

- Я имела в виду не их, а папу и Еву,- сердито перебила Джози.- Право, бабушка, они не могут оставаться здесь ночью. Это... неприлично.

Она покраснела. Ее волосы, зачесанные назад, были светлее кожи. Даже маленькие ушки стали алыми.

- Ты не должна так говорить, Джози,- упрекнула ее леди Скун.- Брак твоего отца - его дело, а не твое, и мы все должны считаться с его выбором. Он имеет право думать не только о твоем, но и о своем счастье, и если у нас с дедушкой не нашлось причин возражать...

Она успела отложить вязанье и встретить могучей грудью крепкое объятие внучки.

- Бабушка, ты не можешь это одобрять!- воскликнула Джози.- Не можешь терпеть в доме Еву после того зла, которое она причинила маме! Мне все равно, что делает папа. Конечно, он имеет право жениться на ней, если хочет. Но он не должен... оставаться с ней здесь!

Леди Скун тоже покраснела, гладя волосы Джози и с беспокойством поглядывая на дверь, но девочка умолкла, и она понизила голос до глухого бормотания.

- Постарайся не думать об этом так, дитя мое, или хотя бы держи свои мысли при себе.- Леди Скун вздохнула.- Ты еще совсем молода, скоро покинешь этот дом, у тебя появятся новые интересы, новые друзья. Они помогу тебе все забыть.

- Никогда!- заявила Джози, глядя бабушке в глаза.- Никогда! Это был мой дом!- Она вскочила на ноги, откинула волосы со лба и улыбнулась.- Не обращай на меня внимания, бабушка. И не беспокойся обо мне. Я не буду устраивать сцены. Как ты сказала, я скоро уйду отсюда. Но сегодня вечером мне как-то не по себе. Это самый короткий день - вернее, самая длинная ночь! А еще этот жуткий снегопад - чувствуешь, словно тебя заперли.- Ее глаза испуганно расширились, но она взяла себя в руки.- Если бы только я могла отсюда выбраться!

Джози направилась к окну. Когда она огибала большой диван, леди Скун обратила внимание на зарождающуюся грацию ее движений, которой предстояло вытеснить детскую неуклюжесть. "Скоро,- думала она,- отец и Ева станут для Джози всего лишь, как говорит современная молодежь, пройденным этапом". Леди Скун не чувствовала, что рискует попасть в ту же категорию.

- Все еще метет,- заговорила Джози, отодвигая тяжелую портьеру.- Если снегопад не прекратится, к утру мы все будем похоронены заживо. Разве это не забавно?- Она задернула портьеры и повернулась, придерживая их за спиной.Скажи мне правду, бабушка, и я обещаю, что больше никогда не затрону эту тему. Ты или дедушка сказали Еве, что она может жить здесь?

- Дорогая...- начала леди Скун и тут же умолкла.

- Так я и знала!- воскликнула Джози.- Это был дедушка, верно? Ты не могла хотеть, чтобы Ева тут жила.- Она с торжеством посмотрела на бабушку. Леди Скун даже ради сэра Джорджа была не в состоянии ей солгать.

- Твой дедушка любит, чтобы его дети и внуки были рядом с ним,- сказала она.- С возрастом ты это поймешь. Ведь ты не знаешь, что ему пришлось пережить. Ты была совсем маленькой, когда твой дядя Харолд погиб во Франции.

- Я его хорошо помню.- Джози села на пуфик у камина.- Дядя Харолд был веселый - куда веселее папы.- Она задумалась.- Сейчас папу никак не назовешь веселым, правда?

- Твой отец никогда не скрывал своих чувств,- промолвила леди Скун.Война многих изменила.

- Дело не в войне,- возразила Джози.- С ним все было в порядке, когда он вернулся домой. Но появилась Ева и все испортила. Там, где она появляется, ничего не остается прежним.

- Так нельзя, Джози!- упрекнула леди Скун.- Мы не должны культивировать в себе недобрые чувства - они могут вырасти сверх всякой меры.

Джози молча пожала плечами.

- И, дорогая, никогда не говори ничего подобного твоему дедушке,- почти заговорщическим тоном продолжала леди Скун.- Сейчас мы не должны его расстраивать. Все будет хорошо, если мы проявим терпение.

- Можно я пойду к нему?- спросила Джози.- Я не буду его волновать.

- Нет, дорогая, лучше до утра его не беспокоить.

- Ладно.- Джози встала и потянулась.- Не знаю, чем заняться. Мы здесь застряли, и даже телефон вышел из строя. Какая скука!

Ева вошла с сердитым видом. В руке она держала ракету, изготовленную мистером Мейдженди для Майлса.

- Смотрите!- сказала она.- И что же будет дальше? Этот маленький человечек показывал детям, как создать побольше шума и причинить максимум вреда! Можно ли быть таким дураком?

- Он не дурак,- возразила леди Скун.- Кажется, мистер Мейдженди сделал хороший бизнес на взрывчатых веществах. Когда мы с ним познакомились, он был рабочим на машиностроительном заводе моего мужа в Бирмингеме. Сэр Джордж одолжил ему денег на собственное предприятие. Его всегда интересовали фейерверки.

- Ну,- заметила Ева, равнодушная к достоинствам мистера Мейдженди,- не думаю, что здесь подходящее место для демонстрации его талантов. Кажется, он полагает, что все будет в порядке, так как Майлс обещал ему не использовать эту штуку в доме.- Она с презрением бросила на боковой столик ракету, которая покатилась в сторону и застряла у основания статуэтки Куан-Йин буддистской богини милосердия - из слоновой кости.

Джози уже сожалела о том, что выдала Майлса и мистера Мейдженди.

- Майлс обычно держит слово,- чопорно произнесла она.

Ева бросила на нее странный взгляд.

- Естественно,- отозвалась она.- Но я предпочитаю, чтобы он не давал слово никому, кроме меня.

Наступило неловкое молчание. Несколько секунд Джози выдерживала его, покуда щелкали вязальные спицы, а Ева зажигала сигарету, глядя на нее в упор. Но Джози была не настолько сильна, чтобы противостоять воле Евы. Она быстро вышла и направилась в дневную комнату.

Близнецы все еще были поглощены игрой, но теперь она протекала более спокойно, так как они занимались перевооружением. Майлс сидел на подоконнике, вытянув ноги и сунув руки в карманы.

- Стукачка!- с отвращением произнес он при виде Джози.

- Прости, Майлс. Я не поняла...

- Где уж тебе, пай-девочка!

- Сам ты пай-мальчик!- свирепо отозвалась Джози.- Маменькин сынок, который всегда держит слово!

- Это она тебе сказала?

- Да. Она этим очень гордится, хотя считает, что ты не должен давать слово никому, кроме нее. Это правда?

- Что?

- Что ты всегда выполняешь обещания?

- Думаю, что да,- неохотно ответил Майлс. Внезапно его лицо прояснилось.- Только когда не держу пальцы скрещенными. Я скрестил их, когда давал слово мистеру Мейдженди.

- Я тебе не верю. Ты так развесил уши, что у тебя не было времени подумать. Все знают, что ты врун.

- Ну, если не пальцы, так лодыжки. Это то же самое.

- Все равно я не поверю,- заявила Джози,- пока ты это не докажешь.

- Как?

- Запустишь в полночь эту ракету в доме.

Майлс попытался увильнуть.

- Я думал, ты боишься, что она взорвет всех нас.

- Вовсе нет. Просто вы с мистером Мейдженди меня раздражали. Вы действовали мне на нервы.

- Но где я возьму еще одну ракету? Эту ведь забрала мама.

- Сделай ее, как тебе показал мистер Мейдженди.

- Не могу. Он забрал свою коробку. Мама устроила жуткий скандал.

- Ну, тогда верни ту ракету. Она лежит на столике в бабушкиной комнате, возле статуэтки Куан-Йин. Твоя мама положила ее туда.

- Ладно,- нехотя согласился Майлс. Внезапно он оживился.- А почему бы тебе не взять ее? В конце концов, ты виновата, что она там оказалась!

- Ха!- воскликнула Джози.- Я же говорила, что ты врун! Никакие лодыжки ты не скрещивал!

- А вот и скрещивал!

- А вот и нет!

- Не нет, а да!

- Тогда докажи это! Запусти ракету в полночь где-нибудь в доме, и я тебе поверю.

- Хорошо, запущу.

- Ничего ты не запустишь!- фыркнула Джози.- Испугаешься мамочки.

- Заткнись!- Майлс побагровел от ярости.

Джози засмеялась.

- Заткнись, заткнись!- радостно подхватили близнецы. Няня вбежала в комнату, чтобы уложить их спать.

Глава 10

- Можно войти?- спросил мистер Мейдженди, просунув румяное лицо в дверь спальни сэра Джорджа. Увидев, что в комнате уже есть посетитель, он остановился.

- Входите, Мейдженди!- откликнулся сэр Джордж.- Не знаю, знакомы ли вы. Это мистер Полл - Валентин Полл, младший брат Чарли Полла, вернувшийся из Австралии. Мейдженди - наш специалист по взрывчатым веществам,- сказал он Валентину.- Заодно проделывает интересные вещи с фейерверками.

Сверкнув зубами под черными усиками, мистер Мейдженди вошел в комнату и аккуратно закрыл за собой дверь. Под мышкой он держал картонную коробку.

- Ну, сэр Джордж, после войны фейерверки не пользуются особым спросом, но все впереди. Люди не могут без них обходиться. Хотя боюсь, они поссорили меня с одной из ваших достойных леди. Кажется, она не поверила, что они абсолютно безвредны.

- Леди Скун не нравится, когда в гостиной обваливается потолок,согласился сэр Джордж.

- Это была не леди Скун,- ответил мистер Мейдженди, осторожно ставя коробку на кровать,- а молодая миссис Скун. Она набросилась на нас.- Он печально покачал головой, продолжая улыбаться.

- На кого это "на вас"?- резко осведомился сэр Джордж.

- Я как раз показывал пареньку, как сделать ракету,- объяснил мистер Мейдженди.- Совершенно безобидную штуку, хотя я взял с него слово не запускать ее в доме. Но миссис Скун очень рассердилась. Практически, она выставила меня из дома, сэр Джордж. Это весьма неудобно, так как, насколько я понимаю, сейчас отсюда невозможно выбраться из-за снега.

Сэр Джордж выглядел расстроенным.

- Разумеется, Мейдженди, вы не можете уйти отсюда. Вы уверены, что с вами говорила миссис Скун?

- Да, сэр Джордж, абсолютно уверен. Этих двух леди нелегко перепутать... Жаль, что из-за меня у мальчика возникли неприятности.- Он положил пухлую ручку на коробку, где разноцветными звездочками была выведена надпись: "Волшебные фейерверки Мейдженди".

- Можно посмотреть?- попросил Валентин, протянув руку через кровать.

Мистер Мейдженди передал ему коробку.

- Этот мальчик - мой племянник,- добавил Валентин.- Правда, я ни разу не видел его до сегодняшнего дня.

- Да, понимаю,- кивнул мистер Мейдженди.- Я знал вашего брата, хотя раньше никогда не встречал его жену - новую миссис Скун.- Его печальный тон наводил на мысль, что он охотно продлил бы это удовольствие. Валентин улыбнулся, вспомнив, как вела себя Ева, когда сердилась. Очевидно, ее характер не улучшился за прошедшие десять лет.

- А где сейчас эта ракета?- спросил сэр Джордж, следя глазами за движениями рук Валентина, который поднял крышку коробки и начал открывать находящиеся внутри жестяные баночки.- Вы оставили ее у мальчика? Надеюсь, он не запустит ее в доме. Я бы хотел этой ночью выспаться.- Он устремил взгляд к потолку, и его глаза приобрели мечтательное выражение.- В детстве я сам любил фейерверки. Сентиментальные воспоминания побудили меня вложить деньги в вашу дурацкую фирму, Мейдженди!- Сэр Джордж почесал нос указательным пальцем.- С тридцать девятого года она не дает особых дивидендов, верно?

- Ракету конфисковала его мать,- сказал мистер Мейдженди, также наблюдая за руками Валентина и привстав со стула, словно собираясь вмешаться.- Дивиденды будут в следующем году, сэр Джордж. Я уверен, что приближается настоящий бум!

- Бум!- Добродушные манеры сэра Джорджа не вполне адекватно маскировали его дурные намерения.- Отлично, ха-ха! Слышали, Валентин, мальчик мой? Большой бум на фейерверках! Почему бы вам не вложить свободные денежки в фирму Мейдженди? Я продаю свою долю - можете ее выкупить. Сколько сейчас стоят мои акции, Мейдженди?

Улыбка мистера Мейдженди сразу увяла.

- Надеюсь, вы измените ваше решение, сэр Джордж. Сейчас у нас критический период. Если станет известно, что вы больше не директор...

- Ничем не могу помочь, приятель. Это критический период для всех нас. Вы пользовались моим капиталом двадцать лет. Теперь я должен вложить его в один из моих концернов. Фактически, я собираюсь поставить моего сына во главе производства электрооборудования. Это мой свадебный подарок ему и его жене. Нужно делать что-то для детей, когда они возвращаются домой. Постарайтесь заинтересовать мистера Полла. У него нет никаких обязательств ни жены, ни семьи.

Валентин покачал головой.

- Боюсь, что свободного капитала у меня тоже нет.- Желая смягчить неловкость и утешить мистера Мейдженди, он добавил: - Но я бы хотел, чтобы вы мне показали, как вы делаете ракету.

Лицо пиротехника тотчас же прояснилось. Он достал из жилетного кармана длинную трубку, похожую на сигару.

- Берем цилиндрический корпус и набиваем его смесью в соответствии с желаемым эффектом...

Глава 11

Когда через десять минут дверь открылась и послышался высокий голос, трое мужчин вздрогнули, как заговорщики. Мистер Мейдженди, сидевший спиной к двери, поднял вверх продукт своего опыта и закончил монолог:

- ...Таким образом смесь достигает пистона.

Сэр Джордж, раздраженный помехой, увидел стоящую в дверях свою дочь Эммелайн. Валентин и мистер Мейдженди быстро повернулись. На Эммелайн было желтое платье, отчего ее гибкая фигура казалась сливающейся с волосами того же оттенка. Она вошла в комнату, не обращая внимания на недовольство отца.

- Мама просила передать вам, что обед будет подан через полчаса. И, пожалуйста, не беспокойтесь о переодевании,- сказала она двум посетителям.

- Не говори глупости девочка,- проворчал сэр Джордж.- Ты отлично знаешь, что у них нет багажа, поэтому им не во что переодеться.

- Именно это я и имела в виду,- кротко произнесла Эммелайн.

- Тогда почему ты просишь их не беспокоиться о том, что они не могут сделать?- Сэр Джордж цеплялся за свои Доводы, как собака за старый башмак.

- Я имела в виду,- ответила Эммелайн,- вернее, мы имели в виду, чтобы они не беспокоились из-за того, что не могут переодеться.

Дискуссия грозила стать утомительной. Валентин прекратил спор, поднявшись и сказав:

- Доброй ночи, сэр Джордж. Надеюсь, вы хорошо отдохнете.

- Спасибо, мой мальчик,- тепло отозвался сэр Джордж, протягивая руку.Рад, что встретился с вами. Вы напомнили мне Чарли.

Валентин молча пожал протянутую руку. Эммелайн заметила, как напрягся его подбородок. Ее отец всегда попадал в больное место, подумала она. Это происходило потому, что он думал об окружающих только в связи с собственной персоной.

Мистер Мейдженди быстро собрал свое оборудование.

- Доброй ночи, сэр,- сказал он.- Надеюсь, что вам удастся выспаться и что утром вы измените свое мнение... насчет нашего маленького дельца.

- И не рассчитывайте, Мейдженди,- откликнулся сэр Джордж.- Очень сожалею, но будущее моего сына для меня важнее всего.

- Конечно,- согласился Мейдженди.- Но все же...

Сэр Джордж отмахнулся от него.

- Не беспокойтесь - вам что-нибудь подвернется. Так всегда бывает, если у человека есть хватка и предприимчивость.

- Это верно.- Мистер Мейдженди обнажил зубы в ослепительной улыбке.- А если ничего не подвернется, всегда можно что-нибудь придумать, не так ли?

Сэр Джордж снисходительно кивнул.

Мистер Мейдженди почти побежал к двери, которую Валентин придерживал для Эммелайн.

- Так это вы забиваете моим детям головы мыслями о пушках и бомбах?спросила она, когда они вышли в коридор.- Они так возбудились, что мы не можем уложить их спать.

Голос Эммелайн звучал мягко, а с лица ее не сходила полуулыбка, казавшаяся его постоянной чертой. Это успокоило мистера Мейдженди.

- Уверяю вас, мэм,- ответил он,- я только дал им коробочку с пистонами. Детям в таком возрасте свойственна определенная склонность к насилию. Лучше вытравить ее безвредным способом вроде фейерверка как можно раньше, чтобы когда они вырастут, им не захотелось разнести своих ближних на мелкие кусочки.

- Вы так думаете?- вежливо промолвила Эммелайн.- Вам следует сказать это моему мужу. Он и так нервничает из-за того, что дети создают много шуму, а теперь, похоже, они станут шумливее, чем когда-либо.

Мистер Мейдженди выглядел таким расстроенным, что Валентин снова пришел ему на помощь.

- Покажите ему, как делать ракету, Мейдженди,- посоветовал он.- Это отвлечет его мысли от шума... Кстати, не мог бы я позаимствовать на этот вечер вашу коробку? Мне бы хотелось попытаться проделать один из трюков, которые вы описывали.

Мистер Мейдженди протянул коробку Валентину.

- Ну разумеется! У меня есть запасные. Я всегда вожу с собой несколько образцов.

Эммелайн рассталась с ними, быстро двигаясь по коридору, словно бледно-желтое привидение. Валентин и мистер Мейдженди отправились приводить себя в порядок перед обедом, который, как чувствовали оба, явится для них тяжелым испытанием.

Глава 12

Обед действительно был испытанием.

Леди Скун, восседавшая во главе стола, выглядела еще монументальнее и внушительнее, чем стоя; ее ноги были короче тела, поэтому сидячее положение шло ей на пользу. Валентин, сидевший слева от нее, отнюдь не чувствовал себя счастливым. Хотя она время от времени заговаривала с ним, как того требовала вежливость, он ощущал ее скрытую досаду из-за того, что посторонний стал свидетелем глупого поведения хозяина дома. Но это еще можно было вынести Валентина беспокоила не столько леди Скун, сколько Ева.

Она сидела напротив него, справа от леди Скун. Валентина интересовало, каким образом возникло подобное расположение. Казалось, никто не помнил, что это свадебный обед. Возможно, здесь не существовало такого понятия - только прием гостей после бракосочетания. В конце концов, присутствие новобрачных было всего лишь случайным - благодаря снегопаду. Еве следовало находиться в Мадриде. Но она была здесь и занимала место, повергающее Валентина в смущение. Выглядело так, будто новобрачный он, а не Джон Скун.

На Еве было черное платье и рубиновое ожерелье, которое показалось Валентину знакомым, но он видел не одежду и драгоценности, а только ее лицо, словно озаренное каким-то внутренним сиянием - темные глаза, волнистые темные волосы, кремовая кожа, алые губы казались слишком яркими, чтобы смотреть на них долго. Валентин окинул взглядом стол, проверяя, испытывают ли остальные такое же впечатление.

Он не заметил никаких признаков этого. Мистер Мейдженди и Джози, сидящие по одну сторону с Евой, возможно, просто не могли толком ее разглядеть, но Люциус, Эммелайн и Джон сидели лицом к ней и могли видеть то же, что Валентин, если бы захотели. Но хотели ли они этого? Эммелайн говорила о погоде, снеге и детях. Джон казался заинтересованным только своей тарелкой, а еще больше - своим бокалом.

Валентин сознавал, что чары Евы предназначены исключительно для него, и не мог оставаться к этому равнодушным. Ему хотелось, чтобы она оставила его в покое, но он в то же время надеялся, что этого не произойдет. Игру делало еще более опасной то, что Ева ощущала сопротивление Валентина и намеревалась его сломить. То, что она ранее принадлежала Чарли, а ныне - Джону Скуну, ничуть на нее не влияло.

Темные глаза словно читали мысли Валентина, отвечая: "Да, я знаю, что ты брат Чарли. Тем больше оснований добавить тебя к списку моих жертв". Однако ему казалось, будто он слышит, как Ева смеется над этой идеей и говорит: "Стоит ли быть таким мрачным? Ты всегда подвергаешь себя моральному перекрестному допросу, прежде чем решить, стоит ли ответить на улыбку? Ведь ты видишь, что я только шучу - зачем же тебе оставаться серьезным?"

Валентин жаждал освободиться от ее чар, как муха - оторваться от липкой бумаги. Чем больше он старался избегать взгляда Евы, тем чаще встречались их глаза, пока, наконец, он не сдался, разгоряченный бургундским, и не улыбнулся в ответ. К счастью, беседа стала всеобщей, так что их абсурдное радостное возбуждение, по-видимому, оставалось незаметным для окружающих. Валентин был достаточно осторожен, чтобы надеяться на это, но Еву это явно не заботило.

Вино не улучшило настроение лишь одного из присутствующих. На бедного мистера Мейдженди, сидящего между Евой и Джози, никто не обращал внимания. Ева не удостаивала его ни словом, ми даже взглядом. Джози, поглощенная своими мыслями, говорила, только если к ней обращались, а мистер Мейдженди не рисковал это делать. Он приложил все усилия, чтобы выглядеть как можно лучше: его маленькие пухлые ручки были полностью очищены от пиротехнической грязи, крахмальный воротничок был выше, чем требовала даже утренняя мода, черные волосы аккуратно разделял широкий прямой пробор, на щеках сверкал румянец. Но мистер Мейдженди утратил обычную веселость. Он обмяк на стуле, сознавая свою непопулярность у дам - особенно у властной миссис Скун,убогий и жалкий в своем смущении. Валентин время от времени пытался ободрить его улыбкой, но присутствие Евы заставляло его забыть о бедном мистере Мейдженди.

Когда леди удалились, Валентин почувствовал, как будто мир перестал вращаться вокруг него, а Мейдженди - словно тяжелый груз упал с его плеч. Двое других мужчин, казалось, вовсе не обратили на это внимания. Они машинально поднялись, когда леди Скун направилась к двери, которую Валентин поспешно распахнул, но даже не прекратили разговор. Когда Джози последней выходила из столовой, Валентин с удивлением услышал ее заговорщический шепот:

- Могу я позже увидеться с вами? Я хочу кое-что вам сказать. Встретимся в дневной комнате. Но постарайтесь пройти туда незаметно.

- Хорошо,- без особого энтузиазма ответил Валентин.- Где эта комната?

- Наверху, в конце коридора. Я оставлю дверь приоткрытой. Но не подходите сразу ко мне. Если там будет кто-нибудь еще, я притворюсь, что читаю.

Валентин бросил взгляд через плечо: мужчины в столовой, казалось, не обращали на них внимания. Он почти вытолкнул Джози, закрыл за ней дверь и вернулся, стараясь выглядеть равнодушным.

- Похоже, Мейдженди, вы поставили на уши весь дом,- говорил Люциус.Мои дети устроили настоящий ад с пистонами; мой тесть сидит в кровати, играя с ракетой, которую, по его словам, вы сделали...

- А моя жена, кажется, злится на вас из-за чего-то,- сказал Джон, щелкая грецкий орех.- Ха!- Его смех был настолько внезапным и громким, что мистер Мейдженди вздрогнул. Потом он улыбнулся, положил на стол пухлые руки и, глядя на них, скромно покачал головой.

- Уверяю вас, джентльмены, леди преувеличивают. Не было никаких оснований для тревоги.

- А как же ракеты?- настаивал Люциус.- Я всегда считал, что они опасны, особенно в руках детей. Разве производство фейерверков не подлежит строгому контролю?

- Разумеется,- ответил мистер Мейдженди.- Но ракеты, которые я изготовил с целью демонстрации, не совсем настоящие. Таким образом ракету не сделаешь, джентльмены, для этого нужны определенные орудия. Во-первых, крепкая скамья для работы и ось, на которую насаживается корпус перед наполнением. Во-вторых, набор дрифтболтов, чтобы плотно утрамбовать смесь...

- Дрифтболтов?- переспросил Валентин. Он с интересом наблюдал за тем, как быстро мистер Мейдженди забыл обо всех неприятностях, объясняя тонкости своего ремесла.

- Дрифтболт - это деревянное орудие с пазом в центре для оси корпуса. Вы насыпаете нужное количество смеси, вставляете дрифтболт и легонько ударяете по нему молотком...

Пиротехник продолжал объяснения. Теперь он завладел вниманием всех троих - Люциуса с его горбатой спиной и большой головой, некогда сидящей на крепком и стройном теле; Джона Скуна с его бледным продолговатым лицом, тусклыми глазами и пышными каштановыми усами; Валентина, радующегося триумфу рассказчика.

- Очень интересно,- сказал наконец Люциус.- Но вернемся к ракетам, которые вы изготовили для детей - малого и старого. Разве они не опасны, потому что их содержимое неплотно утрамбовано? Я думал, вы говорили, что это влечет за собой взрыв.

- Так оно и произошло бы,- ответил мистер Мейдженди,- будь ракеты настоящими. Но эти только пальнут с шумом, если воспламенятся. Ведь внутри всего лишь гипс. Уверяю вас, джентльмены, мальчик и его дедушка будут сильно разочарованы, если попытаются проделать какой-нибудь трюк.

- Рад это слышать,- внезапно оживился Джон.- Хорошо бы вы сказали то же самое моей жене. Это избавило бы от многих неприятностей.

- Прошу прощения, сэр, но ваша достойная леди не дала мне никакой возможности что-либо объяснить. Она набросилась на нас обоих, как фурия, и, казалось, едва сдерживалась, чтобы не дать мне затрещину, а потом отобрала у мальчика ракету.- Он усмехнулся.- От леди исходило столько жара, что я боялся, как бы ракета не взорвалась у нее в руке.

Джон разразился громкими лающими звуками, очевидно означавшими смех, потом заново наполнил свой бокал и бокал Мейдженди.

- Да, Ева умеет пускать искры, когда захочет, верно?- Он в упор посмотрел на Валентина, словно собираясь бросить ему вызов, но всего лишь поднял бокал в молчаливом тосте - возможно, за Еву - и осушил его, не сводя глаз с Валентина.

Джон выпил еще несколько бокалов, прежде чем Люциус заметил:

- Может быть, нам лучше присоединиться к дамам?

- К дамам? Ха!- рявкнул Джон.- Иди, если хочешь, старина. С меня на сегодня достаточно.- Он встал и вышел, стараясь не шататься.

- Если вы меня извините,- почтительно произнес мистер Мейдженди,- я предпочел бы удалиться.

- Разумеется,- отозвался Люциус, ободряюще похлопав его по плечу. Когда пиротехник вышел, он повернулся к Валентину и произнес с кривой усмешкой: Не задерживайтесь здесь больше чем на четверть часа, а то леди потеряют терпение. Сегодня вы в центре внимания. Я отправляюсь в библиотеку.- И он заковылял к двери, оставив Валентина наедине с его тревогами.

Глава 13

Дневная комната была просторной, и Валентину пришлось скользнуть взглядом по ряду книжных полок, прежде чем он увидел Джози. Она сидела в глубоком кожаном кресле возле большого, отделанного фарфором камина. Настольная лампа освещала ее прямые светлые волосы, белое платье, руки и ноги. Лицо находилось в тени, и даже когда Валентин остановился перед ней, она не сразу подняла взгляд.

- Правда, здесь спокойно?- заговорила Джози.- Снегопад все еще продолжается.

- Вы хотели что-то мне сказать,- нетерпеливо напомнил Валентин.

- Да. Это касается вашего брата.

Валентин придвинул стул и сел напротив нее, склонившись вперед. Всего четырьмя словами она сразу привлекла его внимание.

- Вы хорошо его знали?- спросил он.

- Ну, не совсем,- ответила Джози.- Я знала его, сколько себя помню, но мне было только пятнадцати, когда он умер, и большую часть времени я проводила в школе. Для меня Чарли был всего лишь одним из тех, кто часто приходил сюда повидать дедушку. Он был похож на вас, но ниже, толще и куда веселее.

- Меня вы не назвали бы веселым?- с улыбкой осведомился Валентин.

Джози покачала головой.

- Вы так серьезны, что заставить вас смеяться может только что-то особенное. А Чарли смеялся всегда, если что-то особенное не заставляло его умолкнуть.

Валентин с интересом смотрел на нее.

- Вы весьма наблюдательны. Скажите, вы были там, когда он погиб?

- Да. Это было ужасно.- Джози отвернулась.

- Вы могли бы рассказать мне об этом?

- Если вы сможете это выслушать. Вы очень любили Чарли?

- Да, очень.

- Так я и думала,- загадочно произнесла Джози.- Потому я и попросила вас прийти сюда. Я подумала, что вам следует об этом знать.

- Пожалуйста, продолжайте,- сказал Валентин.

- Был прекрасный июньский день с голубым небом и белыми облаками. Мы стояли на мосту с дедушкой, бабушкой, папой, Евой, тетей Эммелайн, мэром и еще несколькими людьми, ожидая, пока дедушка перережет ленту. Дядя Люциус остался внизу в своей коляске. У него не было сил подняться, так как мост находился ужасно высоко. Хотя вы это знаете.

- Я видел мост из поезда.

- Он очень красив. Это подвесной мост. Я не вполне понимаю, что это означает, но вы, наверное, знаете.

- Это означает, что его пешеходная часть подвешена на канатах, которые протянуты над высокими башнями,- объяснил Валентин.- Мост, который построил Чарли, не из самых длинных - он писал мне, что в нем около пятисот футов,но это превосходное сооружение. Чарли рассказывал, что ему пришлось взорвать скалу с одной стороны и соорудить с другой.

- Да, забавно. С нижней дороги туда приходится подниматься на лифте. Хотя можно взять автомобиль.

- Да, знаю. Чарли писал мне регулярно. У меня есть все его письма. Он очень гордился своими идеями. Но продолжайте.

- Ну, дедушка произнес речь, перерезал ленту, и мы все прошли по мосту. Чарли шагал впереди. Внезапно он повернулся и сказал: "Идите дальше, а я хочу поговорить с этими ребятами". Несколько человек еще красили мост на подвижной платформе, подвешенной над рекой. С моста открывался великолепный вид, хотя от высоты сначала кружилась голова. Я подумала о том, как ужасно работать здесь, повернулась и посмотрела вниз. Внезапно я услышала крик и увидела...

Джози вздрогнула и закрыла лицо руками. Но к ней быстро вернулось самообладание.

- Чарли перелез через перила в центре, где они ниже всего, и шел назад боком вдоль края в сторону людей на платформе. Оказавшись напротив них, он вместо того, чтобы шагнуть к платформе, двинулся дальше и упал, прежде чем кто-либо успел понять, что случилось. Остальные продолжали идти вперед и даже не знали, что Чарли перелез через перила, пока не услышали крики. Он был мертв, когда его вытащили из воды. Река в том месте мелкая.

- А мост расположен на высоте двухсот пятидесяти семи футов над максимально высоким уровнем воды. Так мне писал Чарли.

Последовавшую паузу нарушил Валентин.

- Спасибо за ваш отчет очевидца, но я мог бы обойтись и без него. Несколько человек рассказывали мне об этом, и я читал газеты.- Он встал.Забудьте все. Несчастные случаи нередки. Очевидно, Чарли был возбужден и оступился.

Джози не двинулась с места.

- Это не был несчастный случай,- сказала она.- И он не оступился, а нарочно шагнул в пропасть. Я его видела.

- Не болтайте чушь!- грубо прервал Валентин.- Чарли был не из тех, кто способен на такое.

- Тем не менее он это сделал,- отозвалась Джози.- И я объясню вам почему. Это было из-за Евы.

В голове у Валентина загудело, словно его ударили по уху.

- Что вы имеете в виду?- неуверенно осведомился он.

- Это было из-за Евы,- повторила Джози, и в ее голосе послышались нотки злорадства.- Из-за того, что она сделала с ним. Можете не верить, если не хотите, но это правда.

Валентин смотрел на нее сверху вниз.

- Дитя мое,- сказал он, стараясь говорить беспечным тоном,- вы поддаетесь вашему воображению. Конечно, вам не нравится Ева - она ваша мачеха, а не любить мачеху естественно. Со временем это пройдет. И вы достаточно взрослая, чтобы не переживать из-за этого. Скоро у вас будет своя жизнь.

Джози вскочила с кресла и уставилась на него с такой яростью, что он шагнул назад.

- Вы тоже в нее втрескались!- произнесла она сдавленным от гнева голосом.- Вы все в нее влюбляетесь. Сначала она была помолвлена с дядей Харолдом. Потом, когда он был во Франции, она бросила его ради Чарли Полла, а когда дядя Харолд погиб, вышла за Чарли. Вам известно, что она увела его от тети Эммелайн?

- Сплетни,- отмахнулся Валентин.- Тогда вы были ребенком и не могли это знать.

- Это правда!- бушевала Джози.- Как бы то ни было, я уже не ребенок и знаю то, что мне известно сейчас.

- Ну и что же это?- Валентин пытался говорить свысока, но страх побуждал его узнать худшее, что Джози могла сказать о Еве. Впрочем, ему не понадобилось просить, так как ничто не могло остановить Джози.

- Папа позволил Еве окрутить себя, дедушка позволил ей приехать сюда и жить в комнатах, которые принадлежали маме, а бабушка, Эммелайн и Люциус даже не возражали! Говорю вам, они либо околдованы, либо боятся Еву. Она очень злая. Отец часто навещал ее, когда Чарли не было дома. Пару раз он брал меня с собой, и я видела, как они целовались за дверью. Я ненавидела их обоих. А теперь, когда Чарли им больше не мешает, они всегда будут вместе здесь, в этом доме!

- Но ваша мать,- начал Валентин.- Она не...

Джози свирепо уставилась на него.

- Вы знали мою мать?

- Вероятно,- ответил он,- но это было так давно. Я совсем ее не помню.

- То-то и оно! Вы ее не помните! Куда ей было тягаться с Евой! Они с отцом делали что им вздумается!

- И вашу мать это не заботило?

- Еще как заботило!- Презрительная усмешка делала Джози совсем взрослой.- Но им на это было наплевать. Они даже заставляли ее им подыгрывать - притворяться, будто все в порядке. И мама подчинялась - она не могла противостоять отцу. Все были против нее. Однажды папа устроил ей скандал из-за того, что она была холодна с Евой, и заставил ее извиниться! Подумать только!- Джози вздохнула.- На ее месте я бы скорее умерла. Я никогда не делала вид, что все в порядке, и отец не смел даже слово мне сказать. Вот почему Ева меня ненавидит. И если я не уеду, она избавится от меня, как избавилась от Чарли и мамы...

- Джози! Что такое вы говорите?- Валентин хотел любой ценой заставить ее замолчать - даже угрозами, если понадобится.- Должно быть, вы сошли с ума. Неужели вы предполагаете...

- Нет,- быстро прервала Джози.- Не предполагаю. Я не думаю, что Ева зашла так далеко. Да ей это и не было нужно. Чарли сам убрался с дороги, чтобы не мешать ей. А что касается мамы, то Ева вместе с отцом убила ее своим желанием от нее избавиться. Вы мне не верите?- И не давая ему ответить, она спешно добавила: - Вы не верите, что человека можно убить одним желанием? А я знаю, что это возможно. В школе была девочка, которая действовала мне на нервы. Она ничего не делала - только появлялась там, где ее не хотели видеть. Я так злилась на нее, что желала ей смерти, а когда вернулась с каникул, то не застала ее. Мне сказали, что она умерла от пневмонии.

- Это суеверная чушь, Джози,- покровительственным тоном отозвался Валентин.- Нельзя убить человека, только желая ему смерти. Люди умирают от болезней или несчастных случаев, если сами себя не убивают или это не проделывает с ними кто-то другой.- Приведенная Джози аналогия придала ему уверенности - очевидно, это всего лишь фантазии ревнивой девочки.

Джози отвернулась.

- Вы казались мне другим,- сказала она.- Я жалею, что говорила с вами.

- Забудьте все,- повторил Валентин.- Я понимаю вас, но не думаю, что вы в состоянии судить справедливо. Это придет со временем.

Даже в его ушах слова прозвучали банально и неубедительно. На Джози они не произвели никакого впечатления. Она стояла спиной к нему, и вся ее поза словно говорила: "Убирайтесь!"

Глава 14

Войдя в гостиную, Валентин с удивлением застал там Еву в одиночестве. Несколько секунд он стоял у двери, размышляя, не лучше ли ему удалиться, ибо Ева уставилась на огонь в камине и, казалось, не слышала его. Но когда он сдвинулся с места, она сказала, не поднимая взгляд:

- Не уходи.

Валентин не без опаски подошел к ней. Дело было не в том, что сказала Джози: он считал ее истеричной школьницей, а ее слова почти выветрились у него из головы до прихода в гостиную. Его пугала сама Ева. Ее беловато-кремовый профиль, темные волосы, шея, окруженная знакомыми рубинами, выглядели на фоне темно-красной портьеры портретом женщины из другой эпохи, о чьей поразительной красоте только читаешь, не вполне в нее веря. И сейчас портрет, словно догадавшись о мыслях Валентина, ожил, чтобы доказать его неправоту.

- Где все?- спросил он, слыша дрожь в своем голосе и понимая, что она не ускользнула от Евы.

- Ушли, оставив меня одну,- с улыбкой отозвалась она.- Леди Скун действовать мужу на нервы, Эммелайн - в свои апартаменты, а мой супруг, который, кажется, слишком много выпил,- несомненно, спать. Во всяком случае, ни он, ни опасный маленький человечек с фейерверками больше не появлялись.

- Ты до смерти перепугала бедного Мейдженди,- сказал Валентин, глядя на нее с насмешливым упреком.

- Вовсе нет. Признаюсь, что он меня разозлил, но это уже в прошлом.

- Очевидно, ты была с ним слишком сурова. Он провел некоторое время, объясняя нам, что сделанные им ракеты не могут вызвать ничего, кроме шума.

- Да, Эммелайн мне говорила. Интересно, почему вы все так стараетесь защитить этого назойливого субъекта?.. Нет-нет, не надо объяснений - эта тема мне уже наскучила. Лучше сядь и поговори со мной.

- О чем?- спросил Валентин, опускаясь на стул.

- Расскажи о себе: что ты делал, все эти годы; что привело тебя сюда; надолго ли ты останешься в Англии.

- Что я делал?- Валентин задумался.- Ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Учился своей работе. Был на военной службе. Потом вернулся на работу. Почему я здесь? Из-за полугодового отпуска и сентиментальной тоски по дому. Надолго ли я останусь? На столько, сколько продлится это чувство - в пределах шести месяцев.

- Ты не даешь своим чувствам длительных сроков,- заметила Ева.Любопытно, можешь ли ты всегда рассчитывать, что они умрут так легко и так удобно для тебя?

Что-то побудило его причинить ей боль.

- А ты?- спросил он.

Темные глаза расширились, а рука взметнулась к рубинам на шее, задержалась там и опустилась на подлокотник кресла.

- Так ты явился упрекать меня?- сказала она.- Ты веришь, что Чарли бы этого хотел. Как же ты ошибаешься!

Ее тихий голос пробудил в Валентине угрызения совести.

- Прости, Ева,- отозвался он.- Это просто сорвалось у меня с языка. Я последний человек, который имеет право упрекать тебя... или кого бы то ни было. С другой стороны, должен признаться, что я не вижу смысла в... в твоем новом браке.

- Я и не ожидаю, что ты его увидишь. А ты не должен ожидать, что я объясню тебе это. Объяснения так похожи на извинения, верно? Поэтому я не стану давать их даже... даже брату Чарли.- Помолчав, она добавила: Надеюсь, что когда ты познакомишься с Джоном поближе, он тебе больше понравится.

- Дело не в том,- возразил Валентин.- Джон мне уже нравится. Сегодня мы с ним побеседовали, и он показался мне вполне достойным парнем, хотя поначалу - несколько трудноватым для общения.

Поднятые брови Евы выразили скорее удивление, чем радость.

- Если ты не против, мы не будем обсуждать Джона,- резко сказала она.Но...- ее голос вновь стал тихим и мягким,- женщина вроде меня не может жить одна, Валентин. Во всем, что делал Чарли - в работе и развлечениях, в его походке и смехе,- было столько жизни! В тот День, когда я его потеряла, мне казалось, что солнце уже никогда не взойдет для меня снова.

Валентин был глубоко тронут. Слова Евы воскресили перед его мысленным взором энергичную походку Чарли, умение заставить окружающих чувствовать себя веселыми и счастливыми. Как говорила их мать, в Чарли было нечто, способное разглаживать морщины в сердцах. Он был ее любимцем - впрочем, как и всех остальных.

- Расскажи мне, что именно произошло, если ты в состоянии это сделать,попросил Валентин.- В былые дни Чарли твердо держался на ногах.- Он говорил осторожно, чтобы Ева не догадалась о его подозрениях.- Помню, как в школьные годы он забрался на самую верхушку церковной колокольни, провел там с верхолазами целый день, и никто не мог заставить его спуститься. У него начисто отсутствовала боязнь высоты.

- Его погубила излишняя уверенность в себе,- сказала Ева.- Чарли думал, что может сделать абсолютно все. В тот день он был крайне возбужден - все это заметили. Некоторые думали, что он был пьян, но Чарли никогда в жизни не пил и не курил. Нет, он радовался успешному завершению своего моста. Чарли был влюблен в этот мост, Валентин!- Она засмеялась.- Я часто говорила ему, как женщина в той табачной рекламе: "Иногда мне кажется, что ты любишь свой мост больше, чем меня!"

- Но ведь это было не так?- спросил Валентин, наблюдая за ней.

- Конечно. Хотя мост и вправду был чудесен. Ты видел его, Вэл?

- Только из поезда. Я должен идти...

- Нет, не уходи. Я ненавижу этот мост! После того дня, я ни разу не ступала на него ни ногой - всегда шла кружным путем через старый мост или пользовалась паромом. Чарли сказал мне, прежде чем мы отправились на церемонию открытия: "Этот мост будет моим памятником". Он говорил весело, но я поежилась, хотя день был теплым и солнечным. Думать о смерти было так не похоже на Чарли. Впоследствии я спрашивала себя, не было ли у него предчувствия.

- В таком случае, предчувствие есть у всех нас,- сухо промолвил Валентин.

Ева вопросительно посмотрела на него, и он добавил:

- Я имею в виду, мы все знаем, что должны умереть.

- Да, но не сразу. Никто не ожидает смерти, будучи здоровым и крепким.

- Да, если только он не намерен покончить счеты с жизнью.

Реакция Евы была моментальной.

- Ты слушал сплетни! Кто говорил тебе это? Кто капал яд на твой мозг?Ее темные брови сдвинулись, а глаза словно уменьшились в размере.- Надеюсь, Валентин, ты не поверил этим глупостям?

- Конечно нет,- спешно ответил он.- Просто оступиться таким образом кажется очень не похожим на Чарли.

Ева отвела взгляд. Ее глаза наполнились слезами, а губы задрожали.

- Ты прав,- сказала она.- В какой-то степени это была моя вина.

Валентин испуганно уставился на нее. Это было последним, что он ожидал или хотел услышать.

- Нет...- начал он, но Ева не обратила на него внимания.

- После того как Чарли упомянул о памятнике, у него возникла идея,продолжала она.- Вернее, это была моя идея. "Не говори так, дорогой!сказала я ему.- Лучше посвяти мост мне. Писатели ведь посвящают книги своим близким, а мост - твое творение". "Ты бы этого хотела?" - спросил он. "Очень!" - воскликнула я. "Маляры все еще работают там,- сказал Чарли.- Я попрошу их написать снаружи букву "Е". Никто ее не увидит, но мы с тобой будем знать, что она там". Чарли был захвачен этой идеей, и это привело к несчастью. Он пошел назад по мосту отдать распоряжение малярам, или, зная Чарли, можно предположить, что он собирался шагнуть на платформу и сам написать на мосту букву. Чарли перелез через перила в том месте, где они были ниже всего - ты знаешь, как канаты опускаются в середине,- но платформа находилась чуть поодаль. Он остановился, помахал мне и прыгнул...- Ева сделала паузу.- Чарли неправильно определил расстояние. Он думал, что может сделать все.

- Ты видела, как он упал?- Валентин склонился вперед. Джози говорила, что все продолжали идти дальше и никто, кроме нее, не видел, как Чарли прыгнул в вечность. Однако горе Евы не могло выглядеть более искренним. Валентин решил проверить, скажет она правду или солжет.

Ева казалась удивленной его настойчивостью.

- Нет,- ответила она, к его колоссальному облегчению.- Этого я не видела и не думаю, чтобы кто-то видел. Даже люди на платформе не смотрели на Чарли, когда он прыгнул. Они собирались передвинуть платформу ближе к тому месту, где он стоял. На дознании они заявили, что понятия не имели о его намерении прыгнуть на платформу оттуда.

- Значит, такой прыжок был невозможен?

- Не невозможен, но очень труден, а рисковать не стоило, так как они легко могли передвинуть платформу. Но одним из самых больших недостатков Чарли была нетерпеливость. Ты должен это знать. А в тот день он был как на иголках. Нет, я не видела, как он упал. Я услышала крики маляров и толпы внизу. Кто-то крикнул: "Он свалился!", и я потеряла сознание.

- Я очень сожалею, Ева,- сказал Валентин.- Мне не следовало тебя расспрашивать. Но всегда хочется узнать побольше.

- Потом пошли слухи,- продолжала Ева более спокойно.- Естественно, на дознании возник вопрос, сделал ли он это намеренно. Но все решили, что это абсурд. Каждому, кто знал Чарли Полла, было хорошо известно, что он чувствовал себя абсолютно счастливым. Чарли буквально излучал счастье.- Она посмотрела на пламя в очаге, становящееся то голубоватым, то фиолетовым.Некоторые склонны верить плохому. С такими ничего не поделаешь. Они неудовлетворены жизнью и завидуют тем, кто смог добиться того, чего им никогда не получить.

Валентин подумал, знает ли она о Джози.

- Например, муж Эммелайн,- снова заговорила Ева.- Бедняга Люциус! Я не стану его винить, если его ум так же искажен, как его тело. Достаточно страшно родиться деформированным. Но когда становишься им, будучи ранее красивым честолюбивым мужчиной, достигшим успеха в профессии, где внешность играет такую важную роль, это должно быть невыносимо.

- Он считает, что смерть Чарли не была несчастным случаем?- спросил Валентин.

- Люциус говорил так, хотя и не при мне. На дознании он ничего не сказал, но я слышала, что он возражал против моего брака с Джоном. Тогда Люциус высказал все, что думал. Конечно, это не в его интересах. Я могу произвести на свет наследника, и его дети ощутимо пострадают в финансовом отношении.

- Кто рассказал тебе об этом?- осведомился Валентин.- Джон?

Ева засмеялась.

- О нет! Джон никогда ничего не рассказывает. Если бы Люциус заявил нечто подобное Джону - что маловероятно,- я бы никогда об этом не услышала. Нет, Люциус говорил это моему свекру.

- А он передал тебе?

- Да.

- Кажется, он очень к тебе привязан,- заметил Валентин.

- Да.- Ева смотрела на него полунасмешливо-полувызывающе, словно говоря: "Попробуй усмотреть в этом что-то дурное, если осмелишься!" Так как Валентин промолчал, она добавила: - Если бы сэр Джордж этого не хотел, я бы никогда не вышла за Джона и, безусловно, не согласилась жить здесь.

- Интересно, почему ты это сделала?- промолвил Валентин.- Я имею в виду, согласилась здесь жить.

- Это еще один упрек?- быстро спросила Ева.

- Вовсе нет - но мне казалось, женщины предпочитают иметь свой дом, а Джон вроде бы уже был женат ранее.

- Когда-то я была помолвлена со старшим сыном сэра Джорджа, который погиб на войне,- тихо сказала Ева,- и он очень хотел, чтобы мы обосновались здесь. Я не видела никаких причин не выполнить его желание. Для меня не имеет значения, где жить... теперь.

Она встала и подошла к высоким окнам, занавешенным темно-красными портьерами. Валентину вновь показалось, что он смотрит на портрет красивой женщины. Ева немного отодвинула портьеру, и он увидел за стеклом быстро падающий снег. Задернув портьеру, Ева медленно вернулась к камину. Она не стала садиться, и Валентин некоторое время молча любовался ею, завороженный ее красотой.

Ева молчала, задумчиво глядя на него.

- Валентин!- Ее голос прозвучал подобно приказу.

Он вскочил и обнял Еву, но когда попытался поцеловать ее, она отвернулась.

- Валентин, не позволяй никому настраивать тебя против меня. Ты многого не понимаешь!

- Не беспокойся,- отозвался он, вдыхая аромат ее волос.- Я не поверю ни единому слову против тебя, если только оно не сорвется с твоих же уст.

- А мне ты поверишь? Ты будешь моим другом?

- Я уже твой друг,- ответил Валентин.

Ева протянула ему губы - они были мягкими и податливыми. Потом она высвободилась из его объятий.

- Не следуй за мной. Подожди немного здесь. Дом полон шпионов, и нас не должны видеть вместе так поздно.

Подойдя к двери, Ева с улыбкой повернулась.

- Доброй ночи, дорогой Валентин! Спи спокойно!

Голос был ласковым, но слова казались насмешливыми. В смеси горячих эмоций, которые она так легко пробудила в нем, значительное место занимал страх.

Глава 15

Когда спустя двадцать минут Валентин оказался на лестничной площадке, он с удивлением увидел Еву, идущую впереди него по коридору. Ее черное вечернее платье развевалось при каждом движении. Казалось, будто она только что покинула его. Но Ева закрыла за собой дверь будуара леди Скун и держала в руке, вытянув ее в сторону, словно с отвращением, какой-то белый продолговатый предмет, выглядевший на расстоянии необычайно похожим на одну из ракет мистера Мейдженди.

Глава 16

В полночь обитателей дома разбудил громкий взрыв. В дверях появились головы. Казалось, никто не знает, откуда донесся грохот. Валентин, выглянув из спальни, увидел круглую физиономию мистера Мейдженди, высунувшегося из своей комнаты.

- Что это, черт возьми?- осведомился Валентин, шагнув в коридор. Мистер Мейдженди присоединился к нему.

- По-моему, звук донесся оттуда,- сказал он.

Дверь будуара леди Скун открылась, и в коридор выбежал Майлс в пижаме. Он был так возбужден, что угодил прямиком в объятия Валентина и попытался вырваться, прежде чем понял, что его остановило.

- Пустите меня!- крикнул Майлс, потеряв шлепанец в спешке.

- Что это вы наделали, юноша?- обратился к нему мистер Мейдженди.- Не говорите, что вы нарушили обещание!

- Я держал лодыжки скрещенными,- отозвался Майлс.- Это все равно что пальцы. И к тому же она меня подзадоривала!

Отовсюду к ним спешили люди. Первой со стороны лестницы появилась Эммелайн, выглядевшая такой же спокойной и аккуратной, как днем. Затем с противоположной стороны подошла Ева, чье выражение лица не сулило Майлсу ничего хорошего. При виде ее он снова прижался к Валентину.

- Мама, я должен был это сделать!- захныкал он.- Меня подстрекала Джози! Нельзя позволять девчонке смеяться над тобой!

Джози, чья комната находилась напротив, тоже вышла в коридор. Она выглядела маленькой и хрупкой; ее соломенного цвета волосы были заплетены в косы, а бледные щеки слегка порозовели.

- Это правда,- громко и четко заявила Джози.- Я его подстрекала.- Она с презрением повернулась к Еве.- Вы сами на это напросились, забрав у него ракету.

- Немедленно отправляйся в кровать, Майлс,- приказала Ева, пресекая взглядом дальнейшие протесты.- Утром я с тобой поговорю. Больше я никогда не смогу тебе доверять.

Майлс медленно побрел к себе. Его фигурка в белой пижаме выглядела жалкой - плечи поникли, одна нога была босой, так как он забыл или не позаботился подобрать потерянный шлепанец.

- Ради бога, Ева!- вмешался Валентин, недовольный ее суровостью.Оставь в покое бедного мальчика! Он и так напуган до смерти. Ты же слышала, как Мейдженди говорил, что ракета абсолютно безвредна.- Он повернулся к мистеру Мейдженди за подтверждением.

Ева смерила обоих сердитым взглядом.

- Дело не во вреде...- начала она, однако на сей раз на нее никто не обратил внимания.

- Не посмотреть ли нам, причинен ли вред будуару леди Скун?- предложил мистер Мейдженди.

- Хорошая идея,- с облегчением отозвался Валентин.

Двое мужчин направились к двери. Эммелайн деликатно зевнула и промолвила:

- Пожалуй, я пойду спать. Сегодня было достаточно Шума. Надеюсь, это не разбудило папу. Он пришел бы в ярость.

В этот момент дверь спальни сэра Джорджа открылась, и оттуда вышла леди Скун в стеганом атласном халате, похожая на языческого идола. Ее голос эхом отозвался в коридоре.

- Что здесь происходит? Что вы тут делаете? Сэр Джордж хочет знать, кто пускает ночью фейерверки в доме. Вы?- набросилась она на мистера Мейдженди.

Он уставился на нее, выпучив глаза.

- Нет, мэм... миледи. Мне бы такое и в голову не пришло. Но боюсь, это моя вина. В конце концов, я принес в этот дом фейерверки.- Бедняга переводил глаза с одного на другого, словно ища дружеского участия, покуда его взгляд не задержался на Валентине.

- Вы ни в чем не виноваты.- Валентин ободряюще улыбнулся.

Леди Скун повернулась к нему с презрительным видом.

- К сожалению, не могу с вами согласиться, мистер... мистер Полл. Фейерверки очень утомительны. Сэр Джордж сильно расстроен. Он с трудом заснул, и теперь мне придется дать ему снотворное. Кто произвел этот взрыв?Она окинула взглядом присутствующих, пытаясь определить преступника.- Сэр Джордж не заснет, пока не узнает это.

- Это была всего лишь глупая выходка Майлса,- сердито сказала Ева.Очевидно, Джози показалось забавным убедить его нарушить данное мне обещание.

- Вот как?- Леди Скун выглядела обескураженной.- Но ты ведь забрала у него ракету. Я помню, что ты положила ее на столик в моем будуаре.

- Да, бабушка,- вмешалась Джози.- Но я подговорила Майлса украсть ее. В конце концов, это была его ракета. Мистер Мейдженди дал ее ему, а не Еве.Она повернулась к пиротехнику.- Не так ли?

Мистер Мейдженди судорожно глотнул, опасаясь сказать правду, чтобы не навлечь на себя гнев Евы, и не желая лгать, дабы не вызвать презрение Джози.

- Боюсь, мы подвергли юношу слишком сильному искушению,- двусмысленно произнес он.- Мне не следовало просить его обещать...

- Майлс сказал, что он скрестил лодыжки,- прервала Джози.- Дети считают, что тогда обещание не в счет.

- Абсурд!- фыркнула Ева.- Как может девочка твоего возраста говорить подобную чушь! Кроме того, я заставила его дать слово мне.

- А вот и мой муж,- сказала Эммелайн.- Мы были в библиотеке, когда услышали шум. Я как раз...

Как обычно, ее замечание проигнорировали. Большая красивая голова Люциуса, казавшаяся абсолютно не соответствующей его изуродованному телу, появилась у лестничной площадки. Он медленно двинулся по коридору, опираясь на две палки.

- Что случилось?- спросил Люциус приятным вибрирующим голосом.- Что это был за шум? Мы уже должны были привыкнуть к пистонам, но это прозвучало, как настоящий взрыв.- Он окинул всех насмешливым взглядом.- Кто-нибудь убит?

- Не говори глупости, Люциус,- мягко упрекнула его Эммелайн.- Это всего лишь ракета, которую Майлс запустил в мамином будуаре.- Она снова зевнула.Лучше нам всем пойти спать. Уже за полночь, а день был такой утомительный.

- Я наслаждался книгой, когда вы меня прервали,- сказал Люциус.- Как бы то ни было, чтение пошло насмарку. Желаю всем доброй ночи.

Он и Эммелайн удалились вместе - она старалась приспособить свою изящную походку к медленным неровным шагам мужа.

- Может быть, мы все-таки заглянем в будуар миледи?- вновь предложил мистер Мейдженди почтительным тоном.- Если причинен какой-то ущерб, я буду счастлив возместить его.- Он бросил нервный взгляд на леди Скун.

- Развлекайтесь без меня,- отозвалась она.- Я должна вернуться к своему инвалиду. Утром все мне расскажете.- Леди Скун вложила в слово "инвалид" целый мир упрека и негодования.- Кстати,- обратилась она к Еве,- где Джон?

Ева покраснела. Валентина все еще возбуждало ее присутствие и знакомый аромат духов, но сейчас он наблюдал за ней скорее с любопытством, чем с желанием. Ее лицо приобрело почти злобное выражение. Это забавляло Валентина, но он испытывал бы совсем иные чувство, если бы был связан с Евой такими узами, как бедный Джон Скун.

- Полагаю, где-то спит,- сердито ответила Ева. Она повернулась и зашагала по коридору. Леди Скун без дальнейших слов последовала за ней. Они добрались до своих комнат одновременно, и чуткое ухо Валентина уловило Щелчок замка, когда Ева повернула ключ. Джози уже скрылась из виду. В коридоре остались только он и мистер Мейдженди.

- Не слишком благоприятная атмосфера для брачной ночи,- усмехнулся пиротехник: с исчезновением двух сердитых дам все его раскаяние мигом улетучилось.- Я чувствую себя лишним в этом доме. Понятия не имел, что мои невинные забавы способны причинить столько беспокойства.

- Я себя чувствую точно так же,- сказал Валентин.- Надеюсь, утром мы сможем выбраться отсюда. Я бы не остался на ночь, если бы знал.- "Знал что?" - подумал он, окончив фразу.

- Я поеду с вами,- заявил мистер Мейдженди.- Вместе нам удастся пробиться.

- Попытаемся,- с сомнением отозвался Валентин. Он понимал, что Мейдженди предлагает ему руку помощи, но не был уверен, хочет ли этого. Аромат духов Евы все еще ощущался в коридоре, смешиваясь с запахом пороха.

- Не возражаете, если мы зайдем туда?- продолжал мистер Мейдженди, открывая дверь будуара и с любопытством заглядывая внутрь.- Мне бы не хотелось уезжать, не зная, причинила ли моя ракета какой-то вред.- Он шагнул в комнату, включил свет и внезапно отшатнулся.- Боже мой!

Мейдженди говорил тихо, но в этом не было надобности. На диване возле окон, свесив вниз одну руку, лежал на спине Джон Скун. Его открытые глаза уставились в потолок. Он был мертв.

Книга вторая

Глава 1

- Он мертв,- сказал Валентин, шагнув вперед. Сделав это абсолютно излишнее заявление, он двинулся вокруг дивана на цыпочках, как мистер Мейдженди. Между диваном и окном лежала шкура белого медведя.- Смотрите!

Мистер Мейдженди последовал за ним. Оба посмотрели вниз. На шкуре лежал пистолет. Рядом с ним свисала левая рука Джона Скуна, вцепившись в длинную медвежью шерсть.

- И это в брачную ночь!- прошептал мистер Мейдженди, выпучив в глаза. Валентин склонился над телом.

Мертвые глаза, потускневшие навсегда, казалось, встретились с ним взглядом.

- Значит, вот что имел в виду Джон,- задумчиво произнес он, отойдя к двери.- Любопытно...

- Он что-то говорил вам?- Мистер Мейдженди следовал за ним по пятам.

- Очень немногое - только намекнул, что его брак не обязательно будет удачным.

- Миссис Скун очень красивая женщина,- заметил мистер Мейдженди, бросив взгляд на диван.- Странно, что он в эту ночь оказался здесь, не так ли?

- Ну, не знаю,- резко отозвался Валентин.- Не забывайте, что после обеда он был здорово пьян.

- Никогда не слышал,- промолвил мистер Мейдженди, скромно потупив взор,- что Бахус и Венера {Бог вина и богиня любви в древнеримской мифологии} несовместимы. Хотя,- печально добавил он,- у новобрачной может быть иная точка зрения. Она весьма пылкая леди.

Валентину не хотелось обсуждать Еву.

- Нужно что-нибудь предпринять, а не болтать попусту,- резко сказал он.- Снег все осложняет. Телефон вышел из строя, поэтому кто-то должен сходить за врачом.

- Я схожу!- Готовность мистера Мейдженди свидетельствовала о желании избежать предстоящей горестной сцены.

- Нет, лучше я. Но до этого мы должны сообщить о происшедшем. Мы не можем допустить, чтобы его неожиданно обнаружили здесь... вот так. Вопрос в том, кому дать знать в первую очередь.

- Его сестре,- предложил мистер Мейдженди.

- Не думаю. Конечно, ей тяжело лишиться брата, но это, так сказать, не вполне ее потеря.

- Тогда родителям?

- Отец болен. А матери я не рискну сообщить. Для нее это явится страшным шоком.

- Остается его жена.- Мистер Мейдженди покосился на дверь.

- Вот именно.- Валентин обрел решимость.- Я пойду к ней. Она имеет право узнать об этом первой.

Мистер Мейдженди не стал вызываться исполнить эту тяжкую обязанность. Когда Валентин вышел, его рука поднялась к выключателю у двери, но задержалась в воздухе. Он огляделся вокруг и увидел корпус ракеты, лежащий на темном коврике у камина. Затем его внимание привлекли ракетный стержень, торчащий из ведерка с углем, и статуэтка Куан-Йин, ранее стоявшая на столике, а теперь валяющаяся на полу у его ног. Больше никаких повреждений в комнате не было заметно.

Бросив последний взгляд на неподвижное тело на диване, мистер Мейдженди выключил свет, вышел, бесшумно закрыл за собой дверь и встал около нее на страже.

Глава 2

Валентин постучал в дверь Евы.

Его сердце бешено колотилось. Он не только боялся сообщить ужасную новость, но испытывал и другой страх, который ему не хотелось анализировать.

Почти сразу же щелкнул замок и дверь открылась, словно Ева кого-то ожидала. Она все еще была в халате и смотрела на посетителя с торжествующей снисходительностью. Валентин знал, что Ева всегда удостаивает таким взглядом свои жертвы.

- Произошло нечто ужасное,- заговорил он.- Тебе следует приготовиться к потрясению.

Темные глаза Евы расширились. В них появилось напряженное ожидание, от которого Валентину стало не по себе.

- Сэр Джордж?- спросила она.

- Нет.- Валентин судорожно глотнул - у него пересохло в горле.- Не сэр Джордж, Ева. Это Джон.- Он быстро продолжал: - Мейдженди и я нашли его застреленным сразу после твоего ухода - в той комнате, где запустили ракету.

- Джон?- Ева всегда была бледной, и Валентин не мог определить, изменился ли цвет ее лица, но ее возглас был громким и сердитым.- Ты хочешь сказать, что он застрелился? Я не могу в это поверить!

- Придется, потому что это правда.

- Он не мог так поступить со мной - не мог!- Она огляделась вокруг, словно ища объект для своего негодования.- Где он?

Валентин остановил ее.

- Пока не ходи туда. Ты ничем не поможешь. Уже слишком поздно.

- Он мертв?

Валентин кивнул.

- Кто-то должен сообщить его родителям. Ты можешь это сделать?

Ева отшатнулась.

- Я? Нет-нет, никогда!

Валентина озадачила ее горячность.

- Тогда подожди здесь.- Сочувствия в его голосе заметно убавилось.- Я скажу им. А потом кто-то из нас - Мейдженди или я - должен будет пойти за врачом.- Он помедлил, рассчитывая, что Ева проявит хоть какую-то человеческую реакцию.

Она угрюмо отвернулась.

- Хорошо, я останусь в своей комнате. Мне не хочется присутствовать, когда ты им сообщишь. Я не смогу этого вынести.

Ева начала закрывать дверь, но увидев, что Валентин все еще стоит на пороге, внезапно одарила его ослепительной улыбкой.

- Прости меня. Я еще не могу осознать случившееся. Очевидно, это из-за шока.

Она положила руку ему на плечо и тут же убрала ее. Дверь закрылась. Валентин был полон раскаяния и желания утешить ее.

Глава 3

Валентин медленно шел назад по коридору, уставясь на красный ворсистый ковер. Ему очень не нравилась задача, которую он взял на себя. Как воспримет старик известие о гибели второго и последнего сына - потери надежды на прямого наследника? Как ни странно, его больше беспокоил сэр Джордж, нежели леди Скун, в которой он чувствовал необычайную силу духа. Тем не менее он дал бы многое, чтобы не сообщать эту новость им обоим.

Дойдя до двери сэра Джорджа, Валентин собирался постучать, когда его внимание привлекли голоса и движение в другом конце коридора. Он оторвал взгляд от ковра. Низенькая коренастая фигура мистера Мейдженди в черном обтягивающем костюме все еще стояла у двери, преграждая путь Эммелайн, которая смотрела на него сверху вниз, так как была на голову выше. Ее голос, хотя и негромкий, звучал твердо и решительно.

- Вы должны меня впустить,- говорила она.- Я уверена, что что-то случилось. Почему вы здесь стоите?

- Был причинен определенный ущерб,- смущенно отозвался мистер Мейдженди.- Вы ведь помните, что там запустили ракету.

- Да-да, знаю,- нетерпеливо прервала Эммелайн. В желтом шелковом халате, плотно прилегающем к телу, она выглядела еще более высокой и стройной, чем обычно.- Но какой именно ущерб? Почему я не могу войти и посмотреть? Ведь вы и мистер Полл уже побывали там, не так ли?

Эммелайн решительно двинулась вперед. Мистер Мейдженди сделал шаг назад и распростер руки, прикрывая дверь.

Валентин поспешил к ним. Было ясно, что мистер Мейдженди в смятении и не выдержит напора. При виде Валентина на его лице отразилось облегчение, и он шагнул в сторону. Воспользовавшись этим, Эммелайн скользнула мимо него и взялась за дверную ручку.

- Не входите!- крикнул Валентин.- Пожалуйста!

Покрасневшая от возбуждения Эммелайн подняла взгляд, и он впервые заметил, что она тоже очень красива - красива не сумрачным великолепием Евы, а золотистым сиянием, которое при правильном освещении словно обволакивало ее с головы до ног. А быстротой и грацией движений она значительно превосходила свою невестку. Красота Евы наиболее впечатляла, когда она принимала позу, а красота Эммелайн лучше всего раскрывалась именно в движении... Но сейчас было неподходящее время, чтобы сравнивать двух красивых женщин. Если Эммелайн не остановить, в следующий момент она окажется в комнате смерти.

Шагнув вперед, Валентин взял ее за руку, прежде чем она успела повернуть дверную ручку.

- Пожалуйста!- повторил он.- Вы не должны входить туда.

Эммелайн была почти одного роста с ним, и сейчас Валентин смотрел прямо в ее ярко-голубые глаза. От нее также исходил аромат - не такой экзотический, как от Евы, но приятный и изысканный.

- Что-то случилось,- снова сказала Эммелайн.- Этот человек не пропустил меня. А теперь вы...

Она снова попыталась повернуть ручку, но Валентин удержал ее.

- Кое-что действительно случилось,- серьезно сказал он.- И если вы захотите войти, когда я объясню вам, что именно, я не стану вам препятствовать.- Он убрал руку.- Почему вы вернулись сюда?

- Не знаю,- ответила Эммелайн.- Когда я пришла в свою комнату, то внезапно почувствовала, что что-то не так.

- Почему?

- Тогда это выглядело глупым, но мне показалось, будто я что-то слышала перед взрывом. Я вспомнила об этом, только когда разговаривала с Люциусом, и он сказал, что тоже это слышал. Этот звук был куда тише грохота, который слышали мы все.- Она бросила на него быстрый взгляд.- Я бы подумала, что мне это почудилось, если бы Люциус не сказал, что слышал этот звук снизу - из библиотеки.

- Что это был за звук?- спросил Валентин.- Я имею в виду первый?

- Резкий звук, похожий на выстрел.- Эммелайн внезапно затаила дыхание.

- Но тогда вы так не подумали?

- Нет. Я привыкла к шуму. Близнецы гремели своими ужасными пистонами, пока няня не уложила их спать. А когда она вышла, они снова принялись за свое. Нам пришлось отобрать у них пистоны. Я подумала, что дети снова до них добрались, и пошла посмотреть, но они крепко спали. Тогда я решила, что, должно быть, уголь лопнул в камине.

- Вы уверены, что вам это не приснилось?

- Конечно! Я сидела в кровати и читала. Муж все еще был в библиотеке, и я ждала его. Сходив в детскую и посмотрев на близнецов, я подумала, что лучше сходить за ним, так как уже очень поздно. Люциус часто забывает о времени, погружаясь в свои книги. Теперь он много читает - больше ему нечем заняться...- Оторвавшись от горьких мыслей, она добавила: - Мы были вдвоем в библиотеке, когда раздался взрыв. Будуар расположен прямо над библиотекой, и звук казался очень громким.

- Не помните, сколько времени прошло между двумя звуками?

- Я не обратила внимания, но думаю, всего несколько минут...- Эммелайн оборвала фразу.- А почему вы меня об этом спрашиваете? Кто...- Она снова посмотрела на закрытую дверь, и в ее глазах мелькнул страх.

Валентин подумал, что ей будет легче вынести правду, чем воображаемые ужасы.

- Вы правы - здесь произошел выстрел,- сказал он и добавил после паузы: - Похоже, ваш брат застрелился.

- Джон?!

- Да.

- О, я так и знала!

- Знали?

- Конечно! Разве вы не видели его за обедом? Он был так подавлен! А потом...

Валентин со страхом ожидал услышать нечто нелестное о собственном поведении, но Эммелайн махнула рукой в сторону закрытой двери.

- В этой комнате между ними произошла ужасная ссора. Я была там и разговаривала с Джоном. Он слишком много выпил, потому что был очень несчастен. Потом вошла Ева. Естественно, она была сердита и заговорила с ним очень резко. Они все еще спорили, когда я ушла. Лучше бы я осталась.- Она отвернулась от двери.- Вы были правы, не впуская меня. Прошу прощения.- Ее взгляд скользнул от Валентина к мистеру Мейдженди.

- Не стоит извиняться, мэм,- сочувственно отозвался пиротехник.- Мы только хотели пощадить вас...

- Пощадить меня? Каким образом?- Эммелайн снова повернулась к Валентину.- Мне кажется, я всегда знала, что это должно случиться. Как странно...

Она стояла, глядя на темные тени в конце коридора, пока Валентину не стало не по себе. Мистер Мейдженди нервно посматривал на него, словно считая своим долгом сделать что-нибудь, чтобы вывести Эммелайн из транса.

- Что странно?- мягко осведомился Валентин. Он тоже смотрел в другой конец коридора, где совсем недавно перед ним закрылась дверь комнаты Евы, как будто ожидая, что кто-то там появится.

- Сегодня,- заговорила Эммелайн,- мы с Люциусом говорили о Джоне, о вашем брате Чарли и о том, как он упал с моста. Люциус спросил меня, понимаю ли я Джона. Я ответила, что нет, но мне кажется, будто все относятся к нему слишком легкомысленно, а он вовсе не такой беспечный и легковерный, как некоторые думают.- Она бросила на Валентина странный взгляд и опустила глаза.- Это было еще до обеда. Значит, я была права, не так ли?

Валентин не знал, что сказать.

- Хотя для остальных это явится страшным потрясением,- спокойно продолжала Эммелайн,- но я ничуть не удивлена. Именно такого следовало ожидать от Джона - в его положении. У него на душе было слишком многое.

Она медленно пошла к своей комнате.

- Миссис Ревир!- окликнул ее Валентин.

Эммелайн повернулась и посмотрела на него, словно не узнавая. Ему припомнились последние слова Евы: "Очевидно, это из-за шока". Насколько правдивее они прозвучали бы в устах Эммелайн!

- Кто-то должен сообщить сэру Джорджу и леди Скун,- сказал он.

- А вы уже рассказали Еве?- ответила она вопросом на вопрос.

- Да.

- Тогда пусть она сообщит моим родителям. Я не могу этого сделать.

Валентин понимал, что Эммелайн едва сдерживается, но попытался еще раз.

- Миссис Скун тоже отказывается.

- В таком случае вам придется взять это на себя. Вы посторонний, и для вас это ничего не значит.- Ее голос стал резким.- Я должна идти к моему мужу. Для него это тоже окажется сильным шоком. Я... мы постараемся помочь позже.

Эммелайн поспешила прочь.

- Она тяжело это восприняла,- печально промолвил мистер Мейдженди.Должно быть, очень любила брата. Мне так жаль, что я расстроил всех своими пистонами и ракетами. Теперь мне почти кажется, что это моя вина.

Валентин не стал тратить время на то, чтобы утешить его.

Глава 4

Когда Валентин постучал в комнату сэра Джорджа, дверь открыл сам старик.

- В чем дело?- раздраженно спросил он. Его седые волосы были взъерошены, глаза покраснели, но он казался полностью оправившимся от приступа.

- Прошу прощения,- сказал Валентин, будучи не в силах так быстро адаптироваться к ситуации.- Леди Скун здесь?

- Нет!- огрызнулся сэр Джордж.- Она пошла спать в мою гардеробную и, более того, приняла пару моих снотворных таблеток. Я не стану ее будить. Все скачут по дому среди ночи - просто абсурд!

- Могу я войти?- спросил Валентин. Почти втолкнув старика в его же собственную комнату, он закрыл за собой дверь.- К сожалению, произошел несчастный случай. Мне жаль расстраивать вас, когда вы больны...

- Я не болен!- рявкнул сэр Джордж.- Я здоров как бык! Мне приходится быть таким, когда дом полон психов, пускающих фейерверки в комнатах. Что случилось теперь? Опять Мейдженди с его ракетами? Если так, я вышвырну его, несмотря на снегопад!- Он протиснулся в халат и направился к двери, словно намереваясь осуществить свою угрозу.- Где этот болван?

- Мейдженди тут ни при чем,- сказал Валентин.- Это ваш сын. Боюсь, он серьезно пострадал.

- Мой сын?- Сэр Джордж отпрянул.

- Да. Мне очень жаль.

- Говорите, он пострадал?

- Боюсь, все гораздо хуже.

Старик прочел правду на лице Валентина и тяжело опустился на край кровати.

- Я этого опасался,- заговорил он.- Это моя вина. Мне не следовало вмешиваться.- Сделав паузу, он осведомился с внезапным приливом энергии: Где все? Где Ева? Она знает?

Валентин кивнул.

- Я сообщил ей в первую очередь.

- А где... где Джон?- Старик опустил голову и добавил, не дожидаясь ответа: - После смерти Чарли Полла все шло не так как надо.- Казалось, он забыл, что Валентин - брат Чарли.

Дверь гардеробной за спиной сэра Джорджа начала медленно открываться. Валентин вздрогнул. В проеме стояла леди Скун.

- Кто-то пришел?- сонно спросила она.

Сэр Джордж повернулся к ней.

- Боже мой!- прошептал он, вцепляясь обеими руками себе в волосы.- Это ее убьет!

- Куда ты собрался, Джордж?- продолжала леди Скун тем же сонным голосом.- Почему ты не в постели?- Было очевидно, что она лишь смутно осознает происходящее.- С тобой все в порядке?

- Да-да, дорогая,- хрипло отозвался сэр Джордж.- Иди спать.

- Ладно, Джордж, если тебе ничего не нужно.- Повернувшись, словно на деревянных ногах, она заковыляла прочь.

Сэр Джордж посмотрел на Валентина.

- Пусть спит,- сказал он.- Она это заслужила. Это не ее вина, а моя. Я настаивал на этом браке, а Элайза не хотела со мной спорить. Лучше бы она возражала.

Последовавшее молчание нарушил Валентин.

- Я пойду за врачом.

- Да, идите, мой мальчик. Кроме вас, в доме не осталось мужчин. Пока не тревожьте женщин - я не смогу вынести их воплей. Постучите в сторожку к Джевонсу. Я пока оденусь и буду готов к вашему возвращению.- Сэр Джордж встал.- Нет смысла бить себя в грудь. В старости чувства притупляются. Страшен первый удар, а все остальное уже не имеет особого значения.

Глава 5

Было три часа ночи, когда Валентин, изнемогая от усталости, добрался до дома доктора Фицбрауна.

Ему пришлось пробираться по деревенской дороге, иногда падая в сугроб, а иногда скользя по льду. Снегопад прекратился, и на черном небе блестели звезды. Валентин думал о Еве, проклиная себя за это.

К тому времени как он помог доктору приспособить цепи на колесах автомобиля и они отправились в путь, вооруженные лопатами, прошел еще час. Маленькая машина двигалась по дороге на второй скорости легче, чем ожидал Валентин. Фицбраун оставался невозмутимым, даже когда колеса буксовали.

- Скверное дело,- заметил он.- Я как раз проезжал мимо, когда они выходили из церкви. Вы заночевали у них?

- Да,- ответил Валентин.- Не мог выбраться из-за метели.

- Как, вы сказали, ваша фамилия?

- Полл.

- Мне кажется, я где-то видел вас раньше. Должно быть, вы брат Чарли Полла?

- Да.

Последовавшая пауза напоминала облако замерзшего дыхания.

- Вы присутствовали при гибели моего брага?- спросил наконец Валентин.

- Да,- кивнул Фицбраун.

- Вы были на мосту?

- Нет. Внизу - в толпе.

- И вас не позвали оказать ему помощь?

- Нет. Чарли Полл уже не нуждался в докторе.

- Вы лечили мою мать, не так ли?

- Да, но когда Чарли женился, мои услуги более не требовались. Насколько мне известно, ни он, ни его жена никогда не болели.

- Но ведь она родила ребенка.

Фицбраун засмеялся.

- Миссис Полл ни за что не обратилась бы ко мне.

- Почему?- Глаза Валентина не отрывались от лежащей впереди дороги, на которой не было никаких следов. Снег здесь был не таким глубоким - сугробы сосредоточились вдоль изгородей - поэтому ехать было не так трудно. Наверху смыкались друг с другом обледеневшие ветки деревьев. Один раз на дорогу выскочил кролик и застыл, напуганный светом фар. Фицбраун свернул, чтобы не наехать на него.

- Ну,- сказал он, выпрямляя руль,- она - женщина с ярко выраженными симпатиями и антипатиями, к тому же убежденная в том, что разбирается в медицине куда лучше врачей. Обладая железным здоровьем, миссис Полл может себе позволить обходиться собственными средствами. Неприятности начинаются, когда она отговаривает других следовать предписаниям медиков.

Что-то в голосе доктора Фицбрауна заставило Валентина поинтересоваться, каких именно пациентов отбила у него Ева, но он не стал об этом спрашивать, зная, что не получит ответа. После очередной заминки, когда ему пришлось выйти и поработать лопатой, он спросил:

- Ответите ли вы на прямой вопрос?

- Если смогу.

- Вы сказали, что присутствовали, когда мой брат упал с моста. По-вашему, это было случайностью?

- Вердикт гласил: "Смерть в результате несчастного случая",- напомнил Фицбраун.

- Знаю!- отмахнулся Валентин.- Я спрашиваю, согласны ли вы с вердиктом.- Сдержав нетерпение, он добавил более спокойно: - Вчера вечером мне сказали, что были и другие мнения - слухи, которые достигли ушей жены... вдовы моего брата и очень ее расстроили. Я хочу знать, имеются реальные основания предполагать, что это не был несчастный случай? Или же все это просто злобные сплетни?

Фицбраун коротко усмехнулся:

- Практически все считали, что ваш брат упал не случайно, за исключением коронера и присяжных.

- Тогда почему никто не заявил об этом?

- Никто не был готов дать показания под присягой. Очень немногие четко видели происшедшее. Все случилось очень быстро, и никто ведь не наблюдал все время за вашим братом. Коронер не возражал спустить дело на тормозах, и присяжные с ним согласились.

- Но вы-то все видели достаточно четко?

- Я видел его сразу после падения и подозревал, что он шагнул с моста намеренно.

- Но вы ничего не сказали?

- Меня не вызывали давать показания.

- А почему вы не вызвались сами? Вы врач, ваше свидетельство имело бы вес.

- Нет, если бы я не смог заявить это под присягой. Я был не в состоянии обнародовать какие-то новые факты - ведь я не видел передвижений вашего брата непосредственно перед падением. К тому же неужели вы думаете, что ситуация бы улучшилась, если бы, благодаря моему вмешательству, ему приклеили ярлык самоубийцы? Разве это облегчило бы горе его семьи и ваше?

- Причем тут семья?- возразил Валентин.- Я думаю о Чарли.

- И я тоже,- отозвался Фицбраун.- Он знал, что делает, и не хотел бы, чтобы вы снова в этом копались.

- Откуда вам это известно?

- Он мертв, и сейчас вы не в состоянии ему помочь.

- Я могу выяснить, почему Чарли покончил с собой - если это так.

Несколько секунд Фицбраун хранил молчание.

- Давайте забудем о прошлом и займемся нынешними бедами. Миссис Полл... я хотел сказать, миссис Скун, похоже, очень несчастная женщина. Трагедии буквально преследуют ее.

Автомобиль свернул на подъездную аллею, усаженную по обеим сторонам буками. Когда они выехали на площадку перед парадным входом, дом, сверкающий огнями во всех окнах, предстал перед ними, как драгоценное ожерелье. Двойные двери над каменными ступеньками, охраняемые двумя грифонами, были распахнуты настежь.

Аверил Рейн, бледная, с заострившимся лицом, шагнула вперед и уставилась на них близорукими глазами.

- Это вы, мистер Полл? О, и доктор Фицбраун!- В ее голосе послышалось облегчение.- Я так рада, что вы приехали! Произошло кое-что еще. Сэр Джордж хочет сразу же видеть вас в своем кабинете. Пройдите, пожалуйста, туда.

Мисс Рейн возглавила процессию. Валентин шел позади.

Глава 6

Сэр Джордж стоял спиной к камину. Валентина удивила перемена в его внешности. Только что, в пижаме и с растрепанными волосами, он казался усталым и раздраженным стариком. Сейчас же, полностью одетый, как будто готовясь к утренней работе в офисе, он уже не выглядел нуждающимся в заботе.

- Входите!- сказал сэр Джордж и протянул маленькую твердую руку Фицбрауну.- Спасибо, что пришли, доктор, хотя сейчас вы уже ничем помочь не в состоянии.- В его голосе не ощущалось дрожи.

- Очень сожалею,- отозвался Фицбраун.- Вы не переносили тело? Я сразу же произведу обследование. Чем скорее заключение попадет к коронеру, тем лучше.

- Конечно,- кивнул сэр Джордж.

Фицбраун резко взглянул на него.

- Вы понимаете, что будет дознание?

- И не только дознание,- ответил сэр Джордж.- Я посетил... осмотрел...Он сделал нетерпеливый жест, словно ища удобоваримое слово.- Я видел моего сына, доктор, и могу с уверенностью заявить, что он не покончил с собой. Его убили - застрелили сзади из пистолета моей жены...- Голос старика дрогнул, но он сразу же взял себя в руки и добавил твердо и решительно: - Среди - нас убийца, доктор, и кто бы это ни был - мужчина или женщина,- я позабочусь, чтобы он получил по заслугам.

Фицбраун покосился на Валентина и мисс Рейн, затем снова посмотрел на сэра Джорджа.

- Вы абсолютно уверены?

- Да.

- И вы кого-то подозреваете?

- Может быть - но пока я не стану об этом говорить. Делайте вашу работу, доктор, я пойду с вами. Убийце не удастся спастись.

- Прежде всего нужно вызвать полицию. Насколько я понял, телефон вышел из строя. Мы должны послать кого-то на машине. Дороги не так уж занесло. Мне удалось проехать.

- Не беспокойтесь,- сказал сэр Джордж.- Я уже это сделал. Джевонс, мой привратник, отправился за полицией часа два назад. Я ожидаю их с минуты на минуту и никому не позволю покинуть этот дом.- Он бросил свирепый взгляд на Валентина.

Послышался звук подъезжающего автомобиля.

- Посмотрите, кто это!- раздраженно приказал сэр Джордж мисс Рейн. Но прежде чем она подошла к двери, послышались мужские голоса и стук. Позади Джевонса маячила массивная фигура суперинтенданта Маллета с покрытыми снегом плечами и ботинками. Его лицо было краснее обычного, а на рыжеватых усах поблескивал иней.

- Что-то случилось, сэр Джордж?- осведомился он, и его жесткий голос с легким шотландским акцентом несколько ослабил напряжение, царившее в маленькой комнате.

Глава 7

Четверо мужчин стояли, глядя на тело Джона Скуна. Фицбраун закончил осмотр. Пришла очередь Маллета. Сэр Джордж с нетерпением наблюдал за ним. Валентин, которому не запретили присутствовать, оставался у двери.

Маллет еще ни к чему не прикасался. Казалось, он не спешит приступать к делу.

- Ну, суперинтендант,- заговорил сэр Джордж,- что вам потребуется теперь? Если я в состоянии чем-то помочь...

- Единственное, что вы можете сделать, сэр Джордж, это оставить нас здесь вдвоем с доктором,- спокойно ответил Маллет.

- Но,- запротестовал сэр Джордж,- вам же понадобится информация! Повторяю, убийца находится в этом доме! Соберите всех и допросите! Преступник наверняка не выдержит и признается!- Он ударил себя правым кулаком по левой ладони.

Маллет оставался невозмутимым.

- В настоящее время,- сказал он,- все в этом доме находятся под подозрением.

- Что?!- воскликнул сэр Джордж.

- Все,- еще более твердо повторил суперинтендант.

- Даже я? Его отец? Вы, должно быть, спятили!

- К сожалению, в таких делах приходится игнорировать и самые тесные родственные узы. Поэтому будьте любезны оставить нас - и вы тоже.- Он кивнул в сторону Валентина.

Через несколько секунд сэр Джордж и Валентин уже находились по другую сторону плотно закрытой двери. Мистер Мейдженди, все еще стоящий в коридоре, шагнул вперед.

- Очевидно,- с тревогой заговорил он,- случилось что-то еще.

Сэр Джордж метнул на него яростный взгляд.

- Прочь с дороги!- рявкнул он и зашагал по коридору к своей спальне.

Мистер Мейдженди вопросительно посмотрел на Валентина.

- Они говорят, что это убийство, а не самоубийство,- сказал Валентин.

- Боже мой!- Пиротехник стукнул себя кулаком по лбу.- Ракета, мистер Полл! Она... он, должно быть, находился там все это время!

- Возможно, взрыв должен был скрыть звук выстрела,- промолвил Валентин.

- Но мальчик!- воскликнул мистер Мейдженди.- Каким образом кто-то мог знать...

- Очевидно, кто-то знал.

Его голос ничего не выражал, но пиротехнику это замечание не понравилось.

- Я должен немедленно сообщить полиции все, что мне известно,- заявил он и шагнул к двери.

- Не сейчас,- остановил его Валентин.- Они заняты. Не бойтесь - в свое время они пошлют за вами... за всеми нами. Ведь мы все под подозрением.

- Все? Господи, почему?

- Из-за снегопада,- объяснил Валентин.- Убийство мог совершить только кто-то из уже находившихся в доме.

- Да, понимаю...- Мистер Мейдженди сделал паузу. Внезапно его лицо прояснилось.- Но ведь никто не мог устроить снегопад.

- Нет. Но к полуночи мы уже были полностью изолированы, и кое-кто этим воспользовался. Кто бы ни убил Скуна, он все еще среди нас.

Они уставились друг на друга, словно мастиф и пудель. Валентин почувствовал, как по спине у него забегали мурашки.

- Как видите,- спокойно добавил он,- больше никто из нас не может себе позволить доверять другим.

Глава 8

- Время смерти?- осведомился Маллет.

- Приблизительно четыре-пять часов тому назад,- отозвался Фицбраун.

- А холод вы учли?

- Здесь центральное отопление.

- Как насчет направления выстрела?

- Пуля вошла сюда.- Фицбраун указал на макушку головы Джона Скуна, лежащей на подушке,- и вышла отсюда.- Он указал на пятно над скулой.- Прошла через мозг по диагонали. Смерть наступила мгновенно. Он был застрелен сзади, когда лежал на диване - возможно, спал.

- Тогда стреляли отсюда.- Маллет подошел к портьере и отодвинул ее. Стук колец показался неестественно громким. За портьерой находилась дверь. Суперинтендант взялся за ручку через носовой платок и повернул ее. Дверь не поддавалась. Наклонившись, он посмотрел в замочную скважину.- Заперта с другой стороны. Очевидно, она ведет в соседнюю комнату.

- Да, в маленькую переднюю. Кажется, они называют ее "пороховым складом",- сказал Фицбраун.- А оттуда дверь выходит на площадку, которая окружает верх лестницы.

- Под прямым углом к коридору?

- Да.

- Значит, того, кто вышел через ту дверь, не могли видеть из коридора?

- Совершенно верно.

- И он мог спокойно добраться до лестницы?

- Да.

- Вы очень хорошо знаете этот дом, Фицбраун.

- Я уже много лет обслуживаю родителей убитого.

Слегка подчеркнутое слово "родители" напомнило Маллету об их недавнем разговоре.

- Да, вы упоминали, что жена этого бедняги умерла год назад и вас не вызывали к ней.

- Никого не вызывали,- ответил Фицбраун,- пока не стало слишком поздно.

- И на этот счет возникли какие-нибудь теории?

Фицбраун, поглощенный обследованием, не ответил. Маллет измерил расстояние между раной на голове Джона Скуна и дверью за портьерой.

- Девять футов,- сказал он.- Это соответствует ране? Думаю, да. Направление...- Суперинтендант сделал несколько шагов вперед и назад.- Да, пожалуй, можно считать, что выстрел был сделан отсюда. Убийца прятался за портьерой и вышел через эту дверь.- Он начал набрасывать схему в записной книжке.

Фицбраун подошел к той стороне дивана, откуда свисала левая рука Джона Скуна, вцепившись пальцами в медвежью шкуру, на которой лежал пистолет, еще не подвергшийся осмотру.

- Не наступите на него,- предупредил Маллет. Фицбраун опустился на колени у края шкуры, глядя на руку.

- Джон Скуп не был левшой,- заметил он.- Да и траектория пули исключает самоубийство. Пистолет положил сюда тот, кто застрелил его.

- Выходит, это был посторонний? Любой член семьи должен был знать, что он не левша.

- Рукоятка не так близко от пальцев,- задумчиво промолвил Фицбраун.

Маллет подошел к нему и наклонился.

- По-моему, пистолет бросили сюда от двери,- сказал он.- Полагаю, эту мысль подала убийце свесившаяся рука. Конечно, с места выстрела оружие нельзя было бросить вблизи правой руки.

- Но зачем его вообще понадобилось бросать?

- Возможно, убийца не хотел заходить в комнату дальше, чем было необходимо. Если бы ему помешали, он легко мог бы скользнуть за портьеру и выйти через дверь незаметно для вошедшего из коридора.

- Верно,- согласился Фицбраун.

Выпрямившись, они стояли у края шкуры, словно это была лужа, в которой оба боялись замочить ноги. Маллет снова наклонился.

- Мне кажется, кто-то недавно наступал на эту шкуру. Смотрите.- Он указал на заинтересовавшее его место.- По-моему, мужская нога.

- Возможно, самого Скупа.

- Необязательно. Он подошел к дивану с другой стороны. Зачем ему идти вокруг?

- Возможно. Но с этого следа вам будет нелегко снять отпечаток.

Маллет кивнул.

- Тем не менее он может оказаться полезным.- Вынув из кармана плоскую коробку, он достал оттуда кусок стекла и прикрыл им след на шкуре.- Сами по себе эти вещи могут ничего не означать, но они дополняют картину.

- Убийца - не профессионал,- заметил Фицбраун,- иначе он бы знал, что недостаточно поместить пистолет возле руки жертвы, чтобы представить происшедшее, как самоубийство. Кстати, что это за пистолет?

- Кольт тридцать восьмого калибра. Старик говорит, что он принадлежит его жене. Полагаю, она держала его где-нибудь в ящике комода как средство защиты от грабителей.

- Они много путешествовали по Дальнему Востоку,- сказал Фицбраун.Помню, леди Скун говорила мне, что муж заставлял ее носить пистолет с собой на случай, если им придется разделиться и она попадет в переделку.

- Думаете, она умеет стрелять?

- Держу пари, что да. И выстрелит, если возникнет надобность. Эта маленькая старая леди куда решительнее, чем может показаться на первый взгляд.

Маллет направился к камину.

- А это еще что такое?

Он уставился на медное ведерко с углем, откуда торчал тонкий белый стержень, потом наклонился и понюхал его.

- Порох. Это стержень ракеты, о которой они упоминали.- Суперинтендант подошел к круглому столику, возле которого валялась на полу статуэтка Куан-Йин из слоновой кости.

Фицбраун также приблизился к камину.

- А вот и корпус ракеты.

Достав из нагрудного кармана пинцет, он подобрал им корпус и понюхал его, как Маллет - стержень.

- Пахнет пудрой. Понюхайте.- Он протянул корпус суперинтенданту.

- Я не чувствую ничего, кроме пороха,- сказал Маллет, в свою очередь понюхав корпус.

- Потому что курение трубки притупило ваше обоняние. Но я ощущаю запах пудры и аромат духов.- Фицбраун осторожно положил корпус на коврик у камина.- Вообще-то нет причин, по которым одна из леди или даже несколько не могли взять в руки эту штуку.

Маллет стоял, глядя на статуэтку буддистской богини милосердия, которая была куда меньше его ступни.

- Очевидно, мальчишка ее сбросил,- сказал он.- Ну, нам следует вызвать подмогу. Чертов снег замедлит нашу работу до темпа прошлого столетия.

Фицбраун усмехнулся.

Глава 9

Утро выдалось ясным и солнечным - бледно-голубое небо усеивали облачка, похожие на ястребиные перья. Снежные сугробы были неподвижными, словно всегда покрывали землю. На подъездной аллее виднелись следы колес нескольких автомобилей, последним из которых была машина скорой помощи. На обледеневшей ветке заливалась трелями малиновка, провожая белый автофургон, увозивший бренные останки Джона Скуна.

Полицейский фотограф пришел и ушел. Ассистенты Маллета, обошедшие территорию вокруг дома в поисках следов ног, не найдя ничего, не имеющего вполне невинного объяснения, сейчас хлопотали с измерительными лентами, порошком для проявления отпечатков пальцев и прочими орудиями их ремесла. Самому суперинтенданту выделили комнату на первом этаже. Репортеры уже начали собираться, а деревенские жители, еще вчера с таким нетерпением поджидавшие выхода новобрачных из церкви, теперь толпились у ворот в надежде увидеть кого-то из представителей семейства.

Но во дворе не было никого, кроме сотрудников полиции. Все члены семьи сидели в своих комнатах, очевидно, будучи не в силах лицезреть друг друга. Казалось, только посторонним дозволено передвигаться свободно. Мистер Мейдженди сидел с Маллетом в его временном офисе, а Валентин в одиночестве пребывал в библиотеке.

Он нашел в ней убежище, надеясь, что здесь никто не помешает его размышлениям. Перед ним лежала раскрытая подшивка инженерного журнала, но ее целью было лишь обескуражить тех, кто мог войти и попытаться завязать разговор. Текст расплывался у него перед глазами, но мысли оставались четкими и ясными. Валентин привык - или ему так казалось - быть правдивым, по крайней мере с самим собой. А правда заключалась в том, что сейчас его обуревали противоречивые эмоции, и он столкнулся с проблемой, которую был не в состоянии решить без тщательного расследования.

Вопрос заключался в том, нужно ли ему начинать это расследование или поскорее покинуть место трагедии.

Сбежать было проще всего. Снегопад прекратился, а полиция не удерживала Валентина, так как против него не было никаких улик. Если бы он им понадобился, то легко мог бы вернуться. Ему вовсе незачем было ждать здесь, ничего не делая и все сильнее втягиваясь в чреватые опасностью дела этих людей. Но он отлично знал, что никуда отсюда не уедет.

Почему? Конечно, смерть Джона Скуна в его брачную ночь была страшной трагедией, тем более когда выяснилось, что это убийство. Но Валентина не касалось, кто именно совершил это злодеяние,- фактически он предпочел бы не присутствовать при разоблачении преступника. Тогда что же его удерживало? Если Ева - а он знал, что это так,- то почему?

Осторожно, словно имея дело со взрывчаткой, Валентин прокручивал в уме все, что он знал, чувствовал и думал о Еве. Под конец ему предстояло вынести суждение за или против нее. Если бы он только мог беспристрастно положить на чаши весов факты, чувства и мысли! Но это было не так легко.

Прежде всего, Валентин слишком хорошо помнил Еву такой, какой она была до его отъезда из Англии десять лет назад. Он был неуклюжим семнадцатилетним юнцом, когда она вошла в жизнь Чарли и буквально взяла его штурмом. Чарли пользовался огромной популярностью у девушек. Валентин смутно припоминал целый ряд блондинок и брюнеток, высоких и низкорослых, которые играли с Чарли в теннис и навещали его дома, давая матери пищу для размышлений. Несколько раз ей казалось, что Чарли всерьез подумывает о браке с одной из них. Но потом появилась Ева, и флирту пришел конец.

Тогда Ева казалась Валентину более прямодушной и менее соблазнительной, чем теперь. И все же она производила ослепительное впечатление своими темными глазами, властными манерами и звонким смехом, который так пленял Чарли. Валентин признавался себе, что смотрел на нее сквозь застилающую глаза пелену ревности. Он очень любил Чарли, воспитывавшего его после смерти их отца. Они собирались стать деловыми партнерами, когда Валентин приобретет должную квалификацию.

Валентин видел, что мать испытывает глубокую неприязнь к Еве и страх перед ней. Разумеется, влюбленный Чарли не замечал ничего. "Эта девушка его околдовала,- однажды сказала Валентину мать.- Она погубит его". Вскоре старая миссис Полл умерла, а Валентин эмигрировал в Австралию перед свадьбой брата. Очевидно, Чарли подарил Еве материнские рубины, которые оказались ей к лицу.

Думая об этих событиях, Валентин признавал, что он и его мать могли быть несправедливы. Они видели в Еве только угрозу их счастью и безопасности, которые зависели от Чарли, подававшего большие надежды. Уже тогда поговаривали, что, когда придет время сооружать новый мост, проектировать его будет Чарли Полл. Их матери казалось нечестным, что другая женщина пожинает плоды того, что она считала своим трудом. Валентин понимал, что миссис Полл была ревнивой, властной и неспособной судить беспристрастно, когда задевались ее интересы. А Ева не принадлежала к женщинам, которые могут терпеть чье-либо влияние, кроме своего собственного. Они с миссис Полл были обречены на конфликты, так как слишком походили друг на друга. Возможно, именно поэтому Чарли так влюбился в нее, а рубины его матери так хорошо подошли Еве.

"Я тоже не мог судить справедливо,- думал Валентин.- Я смотрел на ситуацию с точки зрения моей матери. Но, в отличие от нее, я не ненавидел Еву. Хотя я боялся ее, но она привлекала меня даже тогда. Возможно, меня бесило не то, что Ева заполучила Чарли, а то, что он заполучил ее. Помню, по сравнению с ней все другие девушки казались мне невзрачными. К тому же она перенесла большое горе - потеряла жениха во Франции в начале войны... Ну конечно!" Ему припомнились обрывки вчерашних разговоров. Двусмысленные слова Джона Скуна: "Разве вы не знаете, что ваш брат Чарли умыкнул ее у моего брата Харолда? Так что теперь моя очередь". Злобная вспышка юной Джози: "Сначала она была помолвлена с дядей Харолдом. Потом, когда он был во Франции, она бросила его ради Чарли Полла, а когда дядя Харолд погиб, вышла за Чарли". И наконец, тихий, красивый голос Евы: "Когда-то я была помолвлена со старшим сыном сэра Джорджа, который погиб на войне... Для меня не имеет значения, где жить... теперь".

О ком же она горевала? Всегда о последнем - или всегда о первом?

Вместе с этим вопросом ему в голову пришло еще одно воспоминание - о ссоре или, по крайней мере, о разногласиях между их матерью и Чарли. Это казалось невероятным: Чарли был настолько весел и добродушен, что его невозможно было вообразить ссорящимся с кем бы то ни было.

После стольких лет Валентин не мог вспомнить точную причину ссоры - он лишь знал, что это касалось Евы и что мать потерпела полное поражение. Быть может, миссис Полл выразила сомнение насчет искренности горя Евы по погибшему жениху? Да, кажется, так и было. Валентин четко представлял себе Чарли с раскрасневшимся лицом и сверкающими на солнце волосами, как у нордического героя - хотя он был слишком беспечным, жизнерадостным и, даже в том возрасте, посреди второго десятка, слишком толстым, чтобы сравнивать его с Зигфридом или Лоэнгрином {Герои одноименных опер Рихарда Вагнера}. Но, защищая Еву, Чарли преображался, угрожая мечом даже матери, которая давно привыкла считать свою особу священной. Валентин помнил ее слова, когда она удалялась побежденной: "Хорошо, Чарлз, пусть будет по-твоему. Но повторяю, Ева умудряется получать слишком много удовольствий для девушки с разбитым сердцем".

После этого миссис Полл больше никогда не виделась с Евой. Чарли и Ева продолжали встречаться и объявили о своей помолвке, но она больше ни разу не посещала дом при жизни матери жениха. Вскоре проблема разрешилась, благодаря кончине миссис Полл. Чарли оплакивал мать, как подобает хорошему сыну, но не выражал никакого раскаяния. В конце концов, он не был повинен в ее смерти.

Однако Валентин извлек урок из поражения его матери. Он знал, что Еве не нужно его присутствие, а значит, оно не понадобится и Чарли. Поэтому Валентин уехал и целые десять лет вел куда более простую и спокойную жизнь. Все же он решил вернуться и побывать на новой свадьбе Евы - вернее, как он говорил ей, посмотреть на нее и того, кого она выбрала себе в мужья. Разумеется, посмотреть со стороны и с должной осторожностью - как муха смотрит на росянку.

Вспомнив о своем глупом поведении вчера вечером, Валентин захлопнул книгу, встал, подошел к окну и устремил взгляд на залитый солнцем снежный зимний пейзаж.

И зачем он сделал это нелепое провоцирующее замечание насчет красоты Евы? Разве этого не было достаточно, чтобы заставить подобную женщину смотреть на него как на очередную жертву? "Ева живет тщеславием,- думал Валентин,- и я отлично знал это. Произнося такую фразу, я понимал, что сосредоточиваю на мне ее интерес. Неизбежный результат наступил позже, когда она позвала меня и я пришел..." Он сердито топнул ногой по ковру. "Почему я так поступил? Впрочем, я знаю почему. Я смутно чувствовал, что Ева нуждается в утешении. По какой причине? Из-за потери Чарли? Или потому, что ее новый муж оказался не на высоте? Это ее обычный трюк - выглядеть отважно переносящей великое горе". Но, обвиняя себя в глупости, Валентин чувствовал вину иного рода - словно он был несправедлив к Еве. "Валентин, не позволяй никому настраивать тебя против меня. Ты многого не понимаешь!"

Звук позади заставил его повернуться. Валентин надеялся и в то же время страшился увидеть там Еву, как будто его мысли о ней могли притянуть ее сюда, словно магнитом. Если бы это была Ева, он оказался бы полностью в ее власти. Он посмотрел вниз. Возле стола в нише, откуда он только что отошел, стоял Майлс, нервно подбрасывая монету и глядя на него.

Глава 10

- Здравствуйте,- сказал Майлс.

- Привет,- отозвался Валентин.

Они с любопытством смотрели друг на друга. Сходство мальчика с Евой казалось разительным. Майлс унаследовал ее темные волосы и глаза, пытливый, задумчивый взгляд, в котором таилась дерзость. Валентин почти не замечал сходства с Чарли. Ева подавляла все вокруг себя силой своей личности.

- Вы остались здесь?- спросил Майлс.

- У меня не было выбора,- ответил Валентин.- Сначала этот снегопад, потом...- Он заколебался, не зная, как много сообщили мальчику, вернулся к своему стулу и взял книгу.

Майлс подошел и сел напротив.

- Здесь полиция,- сказал он.- Этот здоровенный рыжий парень в утренней комнате - суперинтендант.

- Знаю.

- Он собирается арестовать кого-нибудь?

- Трудно сказать.- Взглянув на Майлса поверх книги, он заметил признаки возбуждения.- А что тебе об этом известно?

- Ну,- без всяких эмоций произнес Майлс,- я знаю, что дядю Джона убили. Ему прострелили голову отсюда досюда.- Он достаточно точно указал места входного и выходного отверстий пули в голове Джона Скуна.- Сам дядя Джон не мог этого сделать.

- Это я знаю. А тебе кто рассказал?

- Близнецы слышали, как тетя Эммелайн и дядя Люциус говорили об этом за завтраком. А я расспросил Сайкса. Слуги все знают - им сообщил Джевонс. Они говорят, что его застрелил кто-то из находившихся в доме весь вечер.- Майлс поглядывал на Валентина, наблюдая, какой эффект производят его слова.

Валентин продолжал читать.

Мальчик вытянул ноги, вздохнул и заговорил снова.

- Скажите...

- Да?- откликнулся Валентин, притворяясь погруженным в книгу.

- Вы мой дядя, верно?

- Верно.

Майлс бросил монету на стол. Так как Валентин не проявил признаков интереса, он выпалил:

- Я хочу сказать вам кое-что!

- Валяй,- кивнул Валентин, все еще не поднимая взгляд. "Уверен, что до сегодняшнего дня эту книгу никогда не читали так сосредоточенно",- подумал он.

- Помните ракету, которую запустили прошлой ночью в комнате бабушки? Так вот, я этого не делал!

- Не делал чего?- Валентин перевернул непрочитанную страницу.

- Не запускал ракету. Ее запустили, когда я был там.

- Да ну?- Валентин отложил книгу.- Ты ведь не отличаешься правдивостью, не так ли?

- Честно, мистер... я хотел сказать, дядя...

- Валентин. Или, если хочешь, Вэл.

- Честно, дядя Вэл! Это я и хотел рассказать вам... кому-нибудь. Но больше я никого не смог найти. Мама и бабушка заперлись в своих комнатах, а дедушка не стал слушать. Полиции я не хочу рассказывать - они все равно мне не поверят. Поэтому, когда я пришел сюда и увидел вас, то решил рассказать вам.

- Ладно, послушаем твою историю. Мистер Мейдженди сделал тебе ракету, а твоя мама отобрала ее. Это мне уже известно.

- Да!- подтвердил Майлс.- Отобрала и оставила в комнате бабушки.

- А ты как об этом узнал?

- Мне сказала Джози. Она подговорила меня пойти туда, взять ракету и запустить ее в полночь. Теперь ей самой стыдно.

- Да, ты рассказал нам ночью, что Джози тебя подстрекала, поэтому ты нарушил обещание, которое дал мистеру Мейдженди, но оно не имело значения, так как ты держал пальцы скрещенными.

- Лодыжки,- поправил Майлс.- Да, я так говорил, но это неправда.

- Неужели?- Валентин прикинулся изумленным.- Да ты настоящий маленький лгун!

Майлс вскочил, покраснев от негодования.

- Вовсе нет! Если я и соврал, то это вина Джози. Я не мог позволить ей выиграть спор. Она бы сказала, что я струсил. Я действительно боялся, но не ее. Ведь я позже обещал маме не запускать ракету в доме. Поэтому я решил пойти в комнату бабушки, украсть ракету и не запускать ее вообще, а просто показать Джози утром. Но когда я вошел туда и стал ощупывать стол, где, по словам Джози, лежала ракета, я не смог ее найти. На столе вообще ничего не было. Я только собрался включить свет и посмотреть, как раздался грохот с вспышкой. Как же я перепугался!

Он уже забыл о своем возмущении, но очень походил на рассерженную Еву, так как лицо его все еще было красным.

- Я думаю!- усмехнулся Валентин.- И что же ты сделал потом? Бросился бежать?

- Понимаете, я не знал, что произошло, поэтому несколько секунд не двигался с места. Мне показалось, что когда ракета вспыхнула желтым светом, я видел кого-то, лежащего на диване, но я не был уверен. Потом я услышал шум в коридоре, подумал, что, может быть, Джози меня разыгрывает, включил свет и увидел на диване дядю Джона. Он смотрел в потолок и не шевелился. Я решил, что он, должно быть, спит, поэтому выключил свет, пока он не проснулся и не заметил меня, и выбежал в коридор. Я не знал, что он мертвый.

В голосе Майлса не слышалось ни страха, ни раскаяния. Вспоминая о ночном приключении, он, казалось, сожалел только о своем бегстве.

- Я налетел прямо на вас.- Майлс надул щеки.- ф-фу! Ни за что бы не стал проделывать это снова!

Последовала пауза, во время которой Валентин задумчиво разглядывал недавно обретенного племянника. Маленький чертенок все еще пребывал в достаточно бессердечном возрасте и явно не испытывал никаких эмоций по поводу смерти Джона Скуна, который стал для него "дядей Джоном" - интересно, с каких пор? В эти годы подростки принимают дядей, теть, кузенов, кузин, а в данном случае бабушку и дедушку, по требованию родителей. "Дядя Джон умер! Да здравствует дядя Вэл!" - с усмешкой подумал Валентин. Это должно внести смятение в незрелый ум Майлса. Неудивительно, что он не почувствовал особого сожаления, когда "дядю Джона" неожиданно устранили. А как он воспринял то, что "дядя" превратился в "папу" посредством церковного обряда? Примирился и с этим или просто научился лицемерить в качестве средства спасения от Евы?

Майлс вновь играл с монетой.

- Думаете, я должен пойти и рассказать обо всем суперинтенданту?спросил он, искоса глядя на "дядю Вэла".

- Почему бы и нет?- равнодушно отозвался Валентин.- Конечно, если ты на этот раз говоришь правду, а не выдумал всю историю.- Он опять взял книгу.

Майлс подбросил монету и поймал ее.

- Я не пойду к нему, если вы этого не хотите,- заявил он, проявляя повышенный интерес к изображению королевы Виктории.

- Только не вешай это на меня!- сказал Валентин, раздраженный очередной претензией на внимание. "Какова мать, таков и сын!" - подумал он.- Решай сам.- Смягчившись, он добавил: - На твоем месте я бы немного подождал. Суперинтендант сейчас занят. Он пошлет за тобой, когда ты ему понадобишься. Думаю, рано или поздно он захочет узнать, что ты там делал ночью.

- Вы долго здесь пробудете, дядя Вэл?- спросил Майлс.

- Не дольше, чем будет требоваться мое присутствие,- ответил Валентин.

Майлс снова подбросил и поймал монету.

- Вы мой настоящий дядя, не так ли?

- Да,- кивнул Валентин.- Твой отец был моим братом. Мы с ним очень дружили. Он начал воспитывать меня, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе. Тогда мы потеряли отца и...

Но Валентин увидел, что Майлс его не слушает. "Конечно,- подумал он с досадой,- детей не интересует прошлое".

- Дядя Джон не был моим настоящим дядей,- продолжал Майлс, следуя ходу своих мыслей.- Мама велела называть его так, но я знал, что он мне вовсе не дядя.

Валентину пришла в голову настолько странная идея, что он не мог осмелиться сформулировать ее. Книга, столь полезная в качестве ширмы, вновь была отложена.

- Потом она сказала, что мы переезжаем сюда и я должен называть дядю Джона "папа" и говорить "дедушка", "бабушка", "дядя Люциус" и "тетя Эммелайн".- Майлс скорчил гримасу.- А эти ужасные близнецы будут моими кузенами - и Джози тоже, но против нее я не возражаю, хотя она и бывает вредной.- Он робко взглянул на Валентина, словно ожидая критики за то, что предпочитает Джози, и Валентин вновь ощутил тяжелую руку Евы, сокрушающую полусформировавшееся предпочтение сына.

- И твоя мать сказала,- спросил он,- что я твой настоящий дядя?

- Да!- быстро ответил Майлс.- Вчера вечером, когда приходила пожелать мне доброй ночи. Она сказала, что вы хороший.- Снова тот же робкий вопрошающий взгляд, который Валентин не вполне понимал.

- Вот как?- переспросил он, испустив про себя стон.

- Да, и добавила, что вы приехали из Австралии. Я спросил, можете ли вы рассказать о кенгуру и туземцах, и она сказала, что, конечно, можете.- Майлс снова устремил взгляд на монету - на сей раз на женскую фигуру, олицетворяющую Британию.- Наверняка вы и стреляете метко, не так ли?Длинные черные ресницы прикрыли глаза, а прядь волос свесилась на лоб.

У Валентина отвисла челюсть. Он застыл от изумления, смешанного с восхищением. Так вот как этот мальчишка смотрит на происходящее. Один человек возвращается с войны и заменяет его папу. Другой человек возвращается из Австралии и избавляется от папы номер два. Дядя Джон и дядя Вэл сражаются, как два оленя. Но дядя Вэл, привыкший охотиться на кенгуру и дикарей, стреляет метко, и это к лучшему, так как он настоящий дядя и, следовательно, обладает большими правами.

- Мама сказала, что уверена в этом,- добавил Майлс.

"О боже!" - произнес Валентин про себя.

- Послушай, сынок...- начал он.

- Да, дядя Вэл?- быстро отозвался Майлс, словно ожидая секретных приказов.

- Когда ты прошлой ночью выбежал сломя голову из той комнаты, увидев твоего дядю Джона лежащим на диване, на кого ты налетел в коридоре?

- На вас!- радостно ответил Майлс.- Вы меня поймали.

- Да, я тебя поймал. Так вот, тот, кто находился снаружи, когда ты выбежал, не мог быть в комнате, когда ракета взорвалась, верно?

Майлс уставился на него.

- Да, но ведь это была ракета, а не пистолет.

- Знаю, но...- Валентин осознал, что его теория о совпадении двух звуков является всего лишь предположением.- Значит, ты не думаешь, что выстрел произошел в тот же момент?

Майлс медленно покачал головой.

- Почему?- Валентин стиснул обе руки мальчика, но, испугавшись, что причиняет ему боль, ослабил хватку.

Майлс косился то направо, то налево, словно не желая отвечать.

- Мне кажется, дядя Джон уже был мертв, когда я вошел туда. Он лежал совсем неподвижно.- Мальчик посмотрел в глаза Валентину.- Но я никому об этом не скажу, если вы не хотите.

Валентин отпустил его так внезапно, что он едва не упал на стул.

- Вот что, парень. Иди прямо к суперинтенданту и расскажи ему все, что знаешь. Я действительно твой настоящий дядя Вэл, но я не... Ради бога, залезь на дерево или слепи снеговика, только перестань воображать невесть что!

Звук позади заставил обоих обернуться. В конце длинного прохода между нишами Люциус неуклюже закрывал тяжелую дверь, после чего заковылял к ним, опираясь на палки.

- Привет, Майлс. Уже познакомились, а?- Он повернулся к Валентину.- На Майлса вчера обрушилась целая куча новых родственников. Для него должно быть облегчением встретить одного настоящего. Думаю, тебя кое-кто ищет,- сказал он Майлсу с улыбкой, которая выглядела не слишком приятной.- Уроки будут проходить как обычно.

Майлс испуганно покосился на него, бросил на Валентина взгляд, говорящий: "Можете на меня положиться", и побежал к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, Люциус осторожно опустился на стул и промолвил:

- Хорошо, что я застал вас одного. Я хотел поговорить с вами. Думаю, вам следует кое-что знать, если вы, как я полагаю, прибыли сюда выяснить, что в действительности произошло с вашим братом.

- Я не знаю...- начал Валентин.

- Потому что,- прервал его Люциус,- нет никаких сомнений, что эта новая трагедия каким-то образом связана со смертью двух других людей. Один из них - Чарли Полл, а другая - Джейн Скун.

Глава 11

Валентин смотрел на сидящую перед ним развалину, стараясь изгнать жалость из своего голоса и взгляда. Жалость в основном была эгоистической: он не знал Люциуса и едва ли мог сильно переживать из-за его состояния, но испытывал ужас при мысли, что такое когда-нибудь может случиться и с ним. Гораздо лучше умереть, думал он.

Хуже всего было то, что горб на спине, заставлявший Люциуса выпячивать голову вперед, и прочие физические деформации придавали ему необычайно злобный вид. Даже при самой добродушной улыбке тонкая кожа, натягиваясь на скулах, обнажала длинные зубы, а приятный вибрирующий голос казался насмешкой, исходя из цыплячьей груди. Длинные бледные руки тоже выглядели зловеще, как будто собирались кого-то задушить. Только глубокие карие глаза сохраняли прежний цвет и блеск.

- Я о вас ничего не знаю,- продолжал Люциус, аккуратно ставя рядом с собой обе палки, дабы они не соскользнули на пол,- но думаю, вы не имеете отношения к этой пальбе.

- Могу я спросить, почему?- осведомился Валентин.

- Моя жена сказала, что вы стояли в коридоре, когда взорвалась ракета, и я полагаю, что даже такой проворный человек, как вы, не мог оказаться там так быстро.- Не дождавшись комментариев, Люциус добавил: - Конечно, если бы не это, вы бы стали подозреваемым номер один.

В голове у Валентина зазвенело, словно ему дали пощечину. Люциус откинулся назад и засмеялся почти беззвучно.

- Не волнуйтесь. Дело в том, что я был прокурором, прежде чем стал... тем, кого вы видите.- Его лицо исказила судорога.- Как вам, возможно, известно, юристы в смысле отношения к преступлению являются полной противоположностью закону - они считают каждого виновным, пока он не докажет обратное.- Люциус посмотрел на книжные полки, окружавшие их с трех сторон.Мой основной интерес все еще сосредоточен на уголовном праве. Разумеется, теперь этот интерес чисто теоретический - по крайней мере, так было до прошлой ночи. Но когда преступление происходит в собственном доме... ну, это заставляет задуматься, не так ли? Я больше не могу следовать за преступлением, поэтому оно, очевидно, следует за мной.

Валентин, слушая вполуха, приводил в порядок свои мысли. Отвлеченно ли рассуждает Люциус, спрашивал он себя, или же его слова имеют непосредственное отношение к происшедшим событиям?

- Почему вы сказали, что, не окажись я в коридоре, то стал бы подозреваемым номер один?- напрямик спросил Валентин.

- Разве это не очевидно, старина?- медоточивым тоном отозвался Люциус.

- Боюсь, для меня - нет.

- Не стану досаждать вам аргументом post hoc ergo propter hoc {После этого, значит, вследствие этого (лат.)}. Для примитивного, неразвитого ума вы виновны потому, что являетесь здесь самым посторонним и что убийство произошло вскоре после вашего прибытия. Этих доводов достаточно для деревенских сплетен, а может быть, даже для некоторых полицейских. Ум более развитый, но все еще пребывающий в классной комнате - наподобие юного Майлса - выберет вас, потому что вы прибыли из другого полушария и, возможно, даже плавали под "веселым Роджером". С точки зрения твердолобого бизнесмена, вы могли считать себя преемником вашего брата в смысле благосклонности хозяина дома. Сэр Джордж очень богат и влиятелен - ему есть что вам предложить после кончины сына и наследника.

Валентин прервал Люциуса, явно наслаждавшегося собственным красноречием.

- Но, насколько я понимаю, у подлинно зрелого ума, вроде вашего, есть другая причина подозревать меня?

Люциус склонился вперед, уставившись своими блестящими глазами на лицо Валентина.

- Мне кажется, вы очень любили вашего брата.

- Да, конечно,- резко отозвался Валентин, недовольный тем, что коснулись его больного места. Чтобы скрыть раздражение, он добавил: - Чарли был на восемь лет старше меня. В юном возрасте это имеет большое значение.

- В таком случае,- продолжал Люциус безжалостным тоном прокурора, допрашивающего свидетеля,- вы не можете чувствовать расположения к тому, кто повинен в его смерти.

- Я бы с удовольствием...- Валентин вовремя остановился.

- Вот именно, вы бы с удовольствием убили его. Некоторые могли бы вбить себе в голову, что вы уже это сделали.

- Но почему?- сердито воскликнул Валентин.- До вчерашнего дня я ни разу не видел Джона Скуна. С какой стати мне питать к нему злобу из-за того, что случилось с Чарли?

Улыбка и пожатие плеч Люциуса были достаточно выразительными. Не будь этот человек калекой, Валентин мог бы потерять самообладание. Внутри у него все кипело от ярости.

- К чему вы клоните?- сказал он, пытаясь говорить спокойно.- Вы намекаете, что Скун столкнул с моста моего брата, чтобы расчистить себе путь?

- Не совсем,- серьезно ответил Люциус.- В цивилизованном обществе так дела не делаются, друг мой. Скун не совершал убийства. Задолго до прошлой ночи он также был жертвой, но стал орудием устранения вашего брата - притом орудием добровольным.

- Очевидно, вы думаете, что мой брат шагнул с моста намеренно. После моего приезда сюда я слышу это уже третий раз. Но откуда мне знать, что это не злобная сплетня, порожденная желанием во всем видеть самое худшее?Валентин вскочил со стула и начал ходить взад-вперед по персидскому ковру, лежащему возле окон.- У вас есть доказательства? Или вы просто выдумали все это по какой-то причине?

Люциус больше не смотрел на него. Он сидел в той же позе, выпятив вперед большую голову и почти касаясь подбородком стола.

- Я мог все превосходно видеть,- медленно произнес он.- Лежа на спине в моей коляске, я был вынужден смотреть вверх. И заявляю вам со всей уверенностью, что ваш брат сознательно шагнул с моста навстречу смерти. Причиной его поступка было то, что он знал...

Люциус сделал паузу, и Валентин предположил:

- О Еве и Джоне Скуне?

- Вижу, вы не понимаете, в чем дело. Чарли, как и все, знал о Еве и Джоне. Ева этого хотела. Ей нужно было скомпрометировать Джона, а он был как воск у нее в руках. Они демонстрировали свою взаимную страсть - по крайней мере, тогда это выглядело именно таким образом - вполне открыто. Находиться рядом с ними в то время было весьма неловко. Но Скуна это не заботило, так как он был слеп ко всему и ко всем, кроме Евы. Что касается Евы, то она сама добивалась такого эффекта.

Злоба в голосе Люциуса удивила и возмутила Валентина. Этот гнусный тип, подумал он, говорит так из явной ненависти к Еве. Что она ему сделала, чтобы внушить такое чувство? Возможно, Люциус сам был в нее влюблен, а она унизила его. Или же это связано с завистью, которую питает калека к здоровым и сильным. Ведь Ева буквально излучала жизненную энергию.

- Вы неправильно меня поняли,- продолжал Люциус.- Не ревность заставила Чарли так поступить. Из ревности мужчина может убить жену или ее любовника. Нет, это было нечто большее - отчаяние.- Теперь он говорил почти шепотом, но голос оставался четким и ясным.- Чарли Полл мог вынести все, кроме того, что он не нужен Еве, что ей хочется только убрать его с дороги. Она обладает колоссальной силой воли и считает, что все ее желания должны исполняться. Это единственное, во что она верит...

- Чарли тоже не был слабаком,- запротестовал Валентин.- Во всяком случае, в то время, когда я его знал.

- Да, но он не мог выстоять против силы внушения, которая исходила от Евы. Впрочем, это не по силам никому. Чарли любил ее и до самого конца делал все, что она хотела. Поэтому в день завершения своей работы он ушел из ее жизни - из жизни всех нас,- сделав напоследок эффектный жест. Это было в его духе.- Цыплячья грудь бурно вздымалась.- Таким было отношение Чарли к жизни и к смерти.

Последовало молчание. Валентин уставился в окно.

- Если помните,- вскоре заговорил Люциус,- мы должны учитывать и смерть Джейн Скун, происшедшую годом позже. Но едва ли можно ожидать, что она заинтересует вас в такой же степени, как гибель вашего брата.- Так как Валентин не ответил, он добавил: - Вы мне не верите?

- По-моему, вы безумны,- не поворачиваясь, отозвался Валентин.

Палки Люциуса стукнули о стол, когда он подобрал их и поднялся.

- Конечно вы мне не верите, друг мой. Такому романтику, как вы, трудно признать существование абсолютного зла. Я хорошо это понимаю, так как раньше сам был таким. Но учеба и острая наблюдательность помогли мне измениться. Впрочем, моя эволюция вам также не интересна. Мне не следовало столь свободно говорить с вами. Но я подумал, что это может вам помочь в ваших нынешних затруднениях.

Валентин круто повернулся.

- Вы пришли сюда подслушивать. Вы слышали, что говорил этот мальчик, и вам пришло в голову напугать меня тем, что я нахожусь под подозрением. Возможно, вы действительно думаете, будто я застрелил Джона Скуна. Один Бог знает, что творится в вашем извращенном уме.

Несколько секунд Люциус не сводил с Валентина блестящих глаз. Его щеки слегка покраснели, но, когда он заговорил, голос был спокойным.

- Нет,- промолвил он, покачав головой.- Я сомневаюсь, что вы застрелили Джона. Это означало бы заранее спланированную месть, а вы не способны планировать. Вы подчиняетесь импульсу. Но если...- Люциус двинулся по проходу между нишами, с трудом удерживая равновесие, так как палки скользили по лакированному полу.- Но если вы это сделали,- бросил он через плечо,- то я бы предположил, что вы застрелили не того человека.

Добравшись до двери, Люциус сунул под мышку одну палку, нащупал задвижку, открыл дверь и вышел, оставив Валентина в водовороте сомнения, негодования и страха.

Валентину было ясно одно: он должен немедленно повидать Маллета и положить конец этим слухам.

Глава 12

- Вы нисколько не продвинулись?- допытывался сэр Джордж.- Может быть, стоит обратиться в Скотленд-Ярд?- Он стоял на коврике перед камином в кабинете, агрессивно глядя на Маллета.

- Мы поступим так, как сочтем нужным,- бесстрастно ответил суперинтендант, держась одной рукой за полуоткрытую дверь.- Расследование продолжается.

- И вы уходите в такое время, оставив убийцу среди нас?- запротестовал сэр Джордж.- Неужели вы не понимаете, что моего единственного сына хладнокровно застрелили в этом доме? Возможно, если вы не постараетесь и не произведете арест, к следующему утру у вас на руках будет еще одно убийство!

Маллет взмахнул шляпой-котелком, которую держал в большой красной руке.

- Не бойтесь, сэр Джордж, второго убийства не произойдет. Преступник тщательно выбрал свою жертву. Несомненно, умереть должен был ваш сын и никто другой - к сожалению,- добавил он в последний момент, воздавая дань родительскому горю.

- Но у Джона, насколько я знаю, не было ни единого врага во всем мире!возразил сэр Джордж.- Я даже считал, что наличие врагов пошло бы ему на пользу - встряхнуло бы его немного и заставило проявить более активный интерес к окружающему. Не то чтобы он был плохим парнем - вовсе нет! Но иногда я думаю, что молодому поколению мужчин не хватает движущей силы и цели в жизни. Конечно, война многих изменила. Джон был моим сыном, но зачастую мне казалось, что я его совсем не знаю.- Судорога, исказившая лицо старика, была первым признаком каких-либо эмоций, помимо негодования.

Маллет медленно шагнул назад в комнату, закрыв за собой дверь, и положил шляпу на письменный стол, стоящий под прямым углом к камину.

- Это необычное дело, сэр Джордж,- сказал он.- Если наше расследование выглядит скучноватым, то потому, что оно не вполне обычное. Возможно, мне следует описать вам нынешнюю его стадию.- Суперинтендант опустился на стул.В некотором смысле снег облегчил нашу работу. Мы знаем, что вашего сына застрелил кто-то, находившийся в этом доме весь вечер. Нам точно известно, как это произошло: оружие, положение убийцы в момент выстрела, его отступление через вторую дверь к лестничной площадке. Мы также знаем, что стрелявший был осведомлен о существовании ракеты, которую должны были запустить в полночь, и что он на это рассчитывал - правда, мы еще не вполне уверены, с какой целью. Но ваша дочь, миссис Ревир, говорит - и ее муж это подтверждает,- что минут за десять до грохота ракеты, собравшего всех на месте происшествия, прозвучал более тихий звук, также похожий на взрыв. Теперь мы должны решить...

- Это вам рассказала Эммелайн?- прервал сэр Джордж.- Господи, как же глупа эта девчонка! Почему она сразу же не сообщила мне?

- У мистера и миссис Ревир была веская причина не придавать значения первому звуку,- объяснил Маллет.- Они говорят, что привыкли к шуму, так как их дети весь вечер взрывали пистоны. Тем не менее миссис Ревир, услышав этот звук, пошла проверить, спят ли дети. Потом она спустилась вниз за мужем, который допоздна работал в библиотеке. Он спросил ее, слышала ли она что-нибудь необычное, и тут наверху раздался второй взрыв. Затем послышались шаги и голоса, миссис Ревир поспешила наверх, а ее муж последовал за ней.

- Хм!- произнес сэр Джордж.- Значит, вы думаете, что моего сына застрелили под прикрытием первого звука.

- Я не могу этого утверждать,- ответил Маллет.- Но если это было так, алиби нет ни у кого - даже у тех, кто первыми оказались в коридоре.

В этот момент Валентин открыл дверь. Предварительно он постучал, но не был уверен, слыша внутри бормотание мужских голосов, ответили ли ему "Войдите!" При виде Маллета, разговаривающего с сэром Джорджем, он сказал: "Прошу прощения" и удалился, успев, однако, услышать последние слова суперинтенданта.

На лбу у него выступил холодный пот. Он шагал взад-вперед по коридору, стиснув в руках носовой платок и проклиная импульс, побудивший его присутствовать на свадьбе Евы.

Тем временем Маллет поднялся. Вторжение Валентина предоставило ему долгожданный шанс прекратить беседу. Но он удостоил сэра Джорджа еще несколькими словами:

- Более того, я говорил с Майлсом - сыном миссис Скун от первого брака. Он утверждает, что не запускал эту ракету, и у меня есть причины ему верить.

- Майлс Полл?- К сэру Джорджу мигом вернулась агрессивность.- Неужели вы поверили этому мальчишке? Все говорят, что он отъявленный врун! Нарушил обещание, данное Мейдженди, солгал матери...

- Майлс говорит, что не делал этого,- повторил Маллет.- И на сей раз он, кажется, не врет. Мисс Джози, ваша внучка, видела его проходящим мимо ее двери без двух минут двенадцать. Как вам известно, ее комната находится напротив будуара леди Скун. Она караулила мальчика, так как сама подбила его на эту выходку. Таким образом, если Майлс вошел в будуар чуть позже - где-то без одной минуты полночь,- это означает, что либо он не запускал ракету, либо это была не та ракета, которую изготовил для него Мейдженди.

- Как вы это выяснили?

- По словам Мейдженди, ракета, сделанная им для мальчика, была снабжена пятиминутным дистанционным взрывателем. Поэтому нам нужно точно определить, та ракета взорвалась в полночь или нет. Если та, то мальчик ее не запускал.

- А если не та?

- Ну, тогда в картине появляется новый элемент. Но мы не можем его разрабатывать, пока не решим этот вопрос. Мы возьмем Мейдженди с нами в Броксетер, чтобы он мог провести несколько лабораторных тестов. А дальше будем действовать в зависимости от результата.

Сэр Джордж взъерошил редкие седые волосы.

- Но если взорвалась ракета, изготовленная Мейдженди, значит, убийца мог уйти за пять минут до того?

- Вот именно. И здесь возникает еще один маленький пункт. Юный Майлс говорит, что когда он ощупывал стол в поисках ракеты, на нем ничего не было. Теперь нам известно, что на нем всегда стояла статуэтка из слоновой кости. Впоследствии ее нашли на полу. Если мальчик снова сказал правду и не сбросил со стола статуэтку, нам нужно выяснить, кто это сделал.

Маллет подобрал со стола шляпу и направился к двери. В коридоре его поджидал Валентин.

- Могу я поговорить с вами, суперинтендант?

Маллет окинул его взглядом с ног до головы.

- Позже. Сейчас я не могу задерживаться. В свое время мы, безусловно, с вами побеседуем.

- Но это срочно!

- Хорошо. Можете явиться в полицейский участок Чода к трем часам дня.

- Как, черт возьми, я туда доберусь?- сердито спросил Валентин.- По дорогам можно проехать только на ваших автомобилях с цепями на колесах. Прошлой ночью я уже проделал пешую прогулку, и она заняла почти три часа!

- Взгляните в окно,- посоветовал Маллет.- Разве вы не видите, что снег уже тает?

И он удалился, бесстрастный и неумолимый, как бог.

Глава 13

Снег действительно начал таять.

Поднимаясь по лестнице, Валентин слышал звуки воды, капающей с веток и водосточных труб, и тяжелый стук, когда очередная куча снега падала с крыши. Он задержался у окна, выходящего во двор, наблюдая за каплями, разрушающими снежный покров, и с удивлением ощутил жалость из-за того, что очарование зимнего пейзажа так быстро исчезает. Вспомнив о своем положении, он двинулся дальше, погрузившись в раздумье.

Прежде всего Валентину хотелось увидеть Еву. Насколько он знал, она не появлялась сегодня утром - ее присутствие было слишком ощутимым, чтобы остаться незамеченным. Но если Ева не желала покидать свою комнату, приход Валентина мог ее рассердить. Он понятия не имел, как она отнеслась к смерти Джона. Если бы ему удалось повидать ее, он бы чувствовал себя более уверенно.

Валентин отказывался задаваться вопросом, кто убил Джона Скуна. Самоубийство решало бы проблему, думал он. Оно соответствовало всему - кроме характера раны. Это объяснило бы загадочные слова Джона о том, что наследника может и не быть, возможно, по его вине, его странное поведение за обедом, обильные возлияния, отказ присоединиться к дамам. Валентин был готов поклясться, что Джон вел себя как человек, чьи действия обрекли его на мрачное будущее. Трудно было представить себе менее счастливого новобрачного. А как насчет всех этих слухов - скелетов в шкафах, которые скрывались, как только кто-то подбирался к замочной скважине? Как насчет возвращения Джона с войны - судя по всему, весьма неохотного - к жене и дочери, которые не слишком его интересовали, в дом, которым управляли властный отец и мать, не желающая или не умеющая защитить своих детей?

Кроме того, здесь была Ева, соблазнившая его и толкнувшая на предательство. Были воспоминания о смерти Чарли, которую Валентин теперь отказывался считать самоубийством. Джон Скун, думал он, был вполне достойным парнем, попавшим в ловушку той безрассудной страсти, об избавлении от которой всем мужчинам следовало бы молиться денно и нощно. Подозревая, что Чарли шагнул с моста намеренно, Джон должен был винить себя в его гибели. Но даже раскаяние не могло исцелить Джона от страсти к Еве.

Когда смерть Чарли освободила Еву, искушение, одолевавшее Джона Скуна, наверняка усилилось десятикратно. Но оставались его жена и дочь. Правда, дочери в подобных делах не слишком учитываются, но больная жена - насколько Валентин мог вспомнить, абсолютно невзрачная и, возможно, постоянно жалующаяся,- лежала солидным бременем на совести Джона, уже отягощенной гибелью Чарли. Когда Валентин стоял в коридоре наверху у одного из длинных окон, ему припомнились слова Джози в ответ на его вопрос, заботило ли ее мать поведение Джона и Евы: "Заботило? Еще как заботило! Но им на это было наплевать... Ева вместе с отцом убили ее своим желанием от нее избавиться".

В тот момент Валентин отверг эти обвинения, как фантастичные. Но не могли ли они казаться правдивыми Джону Скуну? Не мог ли он думать, когда его некрасивая и нелюбимая жена умерла, что судьба исполнила его греховное желание? То, что отец поощрял брак Джона и Евы, должно было лишь ухудшить ситуацию. Открытая враждебность дочери, молчание остальных могло до крайности раздражать такого внешне сдержанного, но внутренне глубоко ранимого человека. Если Джон решил отказаться от завоеванного приза, будучи не в силах перешагнуть через мертвые тела Чарли Полла и Джейн Скун, что ему оставалось делать, как не застрелиться из того оружия, которое было под рукой?

Но, как ни странно, Джон этого не сделал. Он пошел в будуар матери и лег на диван, очевидно собираясь провести ночь там, а не со своей женой. И тогда кто-то подкрался к нему сзади и даровал ему смерть, которую он, возможно, намеревался искать.

"Но почему?- думал Валентин.- Почему Джон Скун пошел именно туда?" То, что он не стал проводить ночь с Евой, могло быть ее решением. Джон покинул обеденный стол, переполненный алкоголем, и, судя по виду, скверно переносил это состояние. Возможно, Ева отказалась разделить с ним постель. Женщина может быть абсолютно лишенной щепетильности в одних областях и крайне привередливой в других. Интерес Евы успел переместиться на вновь прибывшего. "То есть на меня,- подумал Валентин с тревогой и радостью, которой сам стыдился.- Ей не хотелось лететь в Мадрид. Она была рада снегу, помешавшему мне уехать, и открыто заигрывала со мной во время обеда. Любопытно, заметил ли это Джон Скун? Если нет, то он оказался в единственном числе. А если да..."

Но это снова привело его в тупик - какой бы вероятной ни выглядела теория о суицидальных намерениях Джона, доказать ее было невозможно. "И слава богу!- думал Валентин, наблюдая за снежной плитой, нависшей над водосточным желобом, но все еще колеблющейся перед прыжком вниз.- Если бы Джон застрелился, я бы чувствовал, что мое пребывание здесь и отношение ко мне Евы явились последней каплей - тем более, если бедняга догадывался, что должно произойти. Разве он не просил меня остаться? Джон хорошо знал свою Еву и уже видел все это. Он побывал в моем положении новой жертвы и помнил, что случилось со старой".

Снова мысль о самоубийстве... Говорят, что эта идея заразительна. Не мог ли Джон Скун подхватить ее у своего предшественника, Чарли Полла? "Но Скун не покончил с собой!- в сотый раз напомнил себе Валентин.- Кто-то застрелил его, стоя в дверях. И говорят, что этот кто-то был я. При желании мне можно приписать множество мотивов: стремление отомстить за смерть брата, заполучить его жену или деньги отца..."

Абсурд! И все же, если такое уже было сказано, особенно полиции, доказательства найдутся - возможно, сфабрикованные. Секретарша - девушка в очках с толстыми стеклами - видела его с Евой в маленькой гостиной и могла слышать достаточно, чтобы прийти к очевидному выводу. "Дом полон шпионов",сказала Ева. Если этой истории дали старт, каждый охотно вложит свою долю, чтобы привести ее к финишу.

Но что или кто заманил Джона Скуна в будуар матери? Кто или что убедило его пойти туда и лечь на диван? Едва ли это была случайность. Кто-то хотел, чтобы он находился в той комнате, зная, что глупый мальчик явится туда в полночь за конфискованной ракетой. Кто же знал о намерении Майлса, кроме Джози, подговорившей его совершить этот "подвиг"? А Джози была дочерью Джона Скуна, которую собиралась выжить его новая хозяйка. Ибо Ева, будучи любовницей или женой, всегда оставалась в первую очередь хозяйкой - это было ее призвание. Горячая, бескомпромиссная Джози верила, что отец и Ева повинны в смерти ее матери. "Я ненавижу их обоих!" - кричала она. Он видел ненависть и презрение, на которые была способна Джози, когда пытался приписать ее обвинения вспышке истерии - ненависть к новобрачным, презрение к нему, Валентину. "Вы тоже в нее втрескались!.. Вы мне казались другим. Я жалею, что говорила с вами". Джози рассчитывала найти в нем союзника, а возможно, и защитника, но он разочаровал ее. Она думала, будто его не заботит то, что Ева ответственна за смерть не только ее матери, но и Чарли. "Вы все в нее влюбляетесь... Она очень злая".

Неужели Джози взяла дело в собственные руки? Она знала о Майлсе и его ракете и подстроила второй взрыв. Должно быть, Джози знала и то, где ее бабушка хранит пистолет. Ее комната находилась как раз напротив будуара. Не решила ли она избавиться от Евы навсегда, убив не ее, а мужчину, который отдал себя и их всех в ее власть?

Если Джози сказала отцу, как Валентину: "Могу я позже повидать тебя? Я хочу кое-что тебе сообщить", Джон бы наверняка согласился. А если бы она предупредила, что будет в будуаре, он пошел бы туда, ничего не подозревая. Если бы Джози сказала, что Джон выглядит усталым, выпил слишком много и ему лучше прилечь, он бы растянулся на диване, готовясь слушать утомительные комментарии дочери по поводу его второго брака. Когда она подошла бы к комоду и достала пистолет, Джон даже не поднял бы взгляд. Возможно, он уже бы подремывал, как часто делают отцы в обществе юных дочерей, Досаждающих им своими причудами и капризами. А когда взорвалась ракета... Джози могла сама ее запустить, если Майлс говорит правду, утверждая, что не делал это го. Она могла выстрелить одновременно с взрывом или, если это было слишком опасно из-за присутствия Майлса, выстрелить раньше, считая, что взрыв ракеты собьет с толку каждого, кто слышал первый звук. В конце концов, дом весь вечер был полон таких звуков. А ей бы хватило времени выскользнуть через вторую дверь, вернуться в свою комнату и появиться в коридоре вместе с остальными.

Можно ли это доказать или хотя бы поверить этому? Достойна ли расследования такая версия? Валентин, сомневающийся в своих умозаключениях и в том, что Джози могла зайти так далеко, но вынужденный обдумывать любую теорию, искал способ задать Джози прямой вопрос - возможно, надеясь услышать столь же прямое отрицание,- когда снежная плита, так долго нависавшая над краем крыши, быстро заскользила и упала с глухим стуком на ковер тающего снега во дворе. От громкого удара у него завибрировало в ушах, и когда позади раздался слабый звук, он вздрогнул, как застигнутый врасплох.

В коридоре стояла Аверил Рейн.

Глава 14

- Не могли бы вы уделить мне минуту, мистер Полл? Я должна сообщить вам нечто, касающееся... прошлой ночи.

- Почему именно мне?- резко переспросил Валентин.

- Потому что... ну, мне кажется, вам следует знать об этом в первую очередь. С сэром Джорджем я говорить не осмеливаюсь, а суперинтендант вернулся в Чод.

- Хорошо.

Валентин последовал за ней вверх по узкой спиральной лестнице на площадку, где ковер сменила циновка из кокосового волокна, а двери были не из лакированного дуба, как внизу, а из крашеных сосновых досок.

- Это этаж для прислуги,- объяснила Аверил,- но мне здесь выделили комнату для работы.

Она отперла одну из дверей, за которой оказалась уютная гостиная. Маленькое окно располагалось над садом впереди дома. Оттуда открывался вид до самой деревни, где, правда, четко разглядеть можно было только серую церковь, а также несколько деревьев и крыш. В комнате находились камин с креслом перед ним, стол с пишущей машинкой и несколькими стопками бумаги, книжный шкаф, маленький столик с корзинкой для рукоделия, буфет со стеклянными дверцами, за которыми виднелся фарфоровый сервиз, ваза с белыми жасминами и чайник, закипающий на плитке. Атмосфера казалась уютной и дружелюбной.

Аверил указала Валентину на кресло, а сама села на стул перед пишущей машинкой, полуобернувшись и положив одну руку на спинку. Здесь, на собственной территории, она выглядела более уверенно, чем когда находилась в присутствии раздраженного сэра Джорджа. Ее черные глаза поблескивали под стеклами очков в толстой оправе.

- Если хотите, можете курить,- сказала Аверил.

Валентин предложил ей сигарету, которую она приняла весьма неожиданно для него.

- Лучше я сразу перейду к делу, мистер Полл,- заговорила Аверил, когда он зажег ее и свою сигареты.- Вчера вечером я видела вас с миссис Скун. Я не хотела мешать вам, но должна была пойти туда, куда мне велели.

Валентин промолчал. Он думал о замечании Евы: "Никогда не доверяла близоруким людям в очках с толстыми стеклами... Иногда они видят даже то, чего нет". Когда в комнату заглянула мисс Рейн, он не целовал Еву. Это произошло позже, когда Ева жаловалась на "дом, полный шпионов".

Аверил наблюдала за ним, скривив губы в усмешке.

- Я имею в виду не первый раз, когда сэр Джордж послал меня найти вас, а второй, когда он отправил меня на поиски мистера Джона.

Валентин выпрямился в кресле.

- Сэр Джордж послал вас за...

- За Джоном.- Она опустила слово "мистер", а вместе с ним - все потуги на уважение.- Старый дурак не желал ложиться спать и принимать снотворное. Леди Скун знает, когда терпит поражение. Она просто удалилась на ночь в гардеробную, предоставив мужу двуспальную кровать.

- И вы находились там в такое позднее время?

- Да. Сэр Джордж часто задерживает меня допоздна. Иногда он звонит среди ночи...- Аверил указала на внутренний телефон на столе,- если думает, что ему в голову пришла хорошая идея. Старик пишет мемуары. Я не возражаю платит он хорошо. Конечно, я ненавижу старого греховодника, но полагаю, здесь мне легче, чем пришлось бы в офисе. Иногда ему самому надоедают свои идиотские мемуары, и я отдыхаю целую неделю.

- А вы здесь давно?- спросил Валентин.

- Я прибыла сюда вскоре после окончания войны.- Она погасила окурок, открыла ящик стола, достала свою пачку сигарет, вытащила одну и зажгла, прежде чем Валентин успел предложить ей зажигалку.- Это странное семейство, мистер Полл. Я могла бы вам кое-что порассказать о них.- Так как он все еще не делал никаких комментариев, Аверил добавила несколько непоследовательно: - Я знала вашего брата - вернее, часто видела его, когда он навещал сэра Джорджа. Они проводили вместе долгие часы, планируя этот мост. Сказать вам, что я думаю?

Валентин приготовился услышать снова, что падение Чарли с моста не было случайным и что неверность Евы была тому причиной. Однако Аверил неожиданно заявила:

- Думаю, в его смерти отчасти виноват сэр Джордж.

- Сэр Джордж?- Если она хотела его удивить, ей это удалось.

- Ну, только косвенно. Очевидно, вам кажется, что это вина миссис Полл из-за ее шашней с мистером Джоном. Но я всегда говорила, что в действительности следует винить сэра Джорджа.

- Объясните почему,- потребовал Валентин, с трудом сдерживая гнев человека, с которым все делятся подозрениями и обвинениями и который не в силах представить себе четкую картину даже части этой запутанной истории, восставшей из прошлого, чтобы смутить его.

Аверил не замечала этот гнев, а если бы и заметила, это ничего бы для нее не значило. Она была увлечена собственным повествованием. Ее глаза сверкали, бледные щеки, не тронутые косметикой, тускло поблескивали, а тонкие губы кривились в алчной улыбке.

- Я уже не буду говорить о том, как сэр Джордж до смерти утомлял вашего брата работой с чертежами и цифрами, держа его здесь часами, хотя ему следовало быть дома и ухаживать за больной женой. Если ваш брат действительно оступился на том мосту, а не прыгнул с него нарочно, как утверждают некоторые, то только потому, что он слишком устал. Накануне сэр Джордж продержал его у себя до двух часов ночи, обсуждая все детали церемонии открытия, список гостей, свою речь и так далее...

- Вы думаете, он оступился?- прервал ее Валентин.

- Не знаю,- ответила Аверил.- Меня там не было. Я осталась здесь, чтобы привести все в порядок, и слушала трансляцию церемонии по радио. Ее прервали, когда ваш брат упал. Конечно, люди утверждали, что он сам прыгнул с моста, видя, что тут происходит. Ну, сейчас об этом говорить бессмысленно. Что было, то прошло. Но старый сэр Джордж виноват и в этом.

Валентин встал и посмотрел в окно. Пейзаж показался ему чуть более четким. Среди белизны вдалеке были различимы темные пятна, а значительная часть снега уже растаяла.

- Не будете ли вы так любезны объяснить, что вы имеете в виду?- сказал он.

Аверил засмеялась. Ее серебристый смех звучал приятно, совсем не соответствуя резким чертам лица.

- Я имею в виду вот что, мистер Полл.- Голос также был приятным, хотя слова казались неожиданно грубыми.- Старик свихнулся на Еве. Он заманил ее сюда - разумеется, не для себя, а для своего сына. Его жена глаз с него не спускает, так что он не осмелился бы ни на какие шуточки. Забавно, как ему удалось добиться своего. У Евы был муж, который упал с моста. У Джона тоже была жена... Кстати, старик ее на дух не переносил - он терпеть не мог безвольных женщин.- Она снова засмеялась.- Впрочем, иногда он ошибается. Он думает, что я тоже безвольная. Подождите, когда я буду увольняться - а это произойдет скоро. Тогда я выскажу ему все, что о нем думаю. Свою дочку с кукольным личиком старик тоже не переваривает - считает ее размазней. Но я вижу ее насквозь. В один прекрасный день она покажет ему, что собой представляет... А первая миссис Скун действительно была не то чтобы безвольной, а мягкой, если вы понимаете, о чем я.- В голосе Аверил послышались нотки уважения.- Настоящая леди. О нашей Еве такого не скажешь.

Валентин круто повернулся.

- Не могли бы вы не поливать грязью миссис Скун?

Серебристый смех зазвенел вновь.

- О, я знаю, что вы тоже от нее без ума! Но берегитесь! Если старик вас застукает, вам несдобровать.

- Вы просто спятили!

- Вовсе нет. Старик не возражал против Джона, так как знал, что Ева не любит его по-настоящему. Но он не потерпит нового соперника - особенно красивого парня, вроде вас. Поверьте, мне стоит только рассказать ему о вчерашнем вечере в гостиной...

- Вы ничего не видели.

- Я видела многое. Ведь я говорила, что пришла туда снова после обеда.

- Шпионить?

- Ну, там было за чем шпионить, не так ли? Но в действительности меня послал туда старик. Он слышал, что Джон хватил лишнего за обедом. А потом Элайза - леди Скун - сказала ему, что Джон не пошел с дамами в гостиную. Старик вышел из себя - ведь это была брачная ночь Джона, и он должен был, как подобает молодожену, проведя какое-то вредя с леди в гостиной, скромно удалиться. Старик в самом деле мечтал о наследнике, но его взбесила мысль, что счастье было в руках у Джона, а он им не воспользовался.- Оскорбительный смех прозвучал снова.- Вы меня понимаете?

Валентин кивнул. Он знал, что Аверил, помимо всего прочего, наслаждается его острым ощущением дискомфорта.

- Поэтому старик велел мне разыскать Джона,- весело продолжала она."Найдите мистера Джона и пришлите его ко мне,- сказал он.- Но не беспокойте его, если он с миссис Скун". Я прежде всего отправилась туда, где была миссис Скун - то есть в гостиную. И что же я там увидела? Нашу Еву в объятиях мистера Валентина Полла, сильного мужчины из Австралии! На сей раз она была слишком занята, чтобы меня заметить, хотя у нее глаза и уши, как у рыси!

Валентину хотелось придушить Аверил за ее насмешки и вероломство. Но она слишком наслаждалась собой, чтобы обратить на это внимание.

- Потом я произвела обход,- сказала Аверил.- Заглянула во все комнаты, кроме той, где, как я знала, находился Джон. В библиотеке никого не было, кроме бедняги Люциуса. В малой гостиной - никого, кроме Джози, скучающей у камина. Вы не можете отрицать, что я дала вам с Евой достаточно времени, чтобы ускользнуть.

- Ускользнуть от чего?- переспросил Валентин, подойдя к ней.- Что все это значит? Шантаж?

- О нет!- Аверил достала третью сигарету и предложила ему пачку, но Валентин покачал головой.- Как знаете. Я хотела помочь вам, но вы мне не позволяете. Вы слишком упрямы. Это видно по форме вашего подбородка. Мне нравятся мужчины с крепким подбородком. Не пугайтесь - вам нечего меня бояться. Мне не нужны деньги - я в них не нуждаюсь, так как скопила достаточно, откладывая понемногу за время моей службы здесь. Нет, я говорю вам все это потому, что вы слишком славный мальчик, чтобы попасть в когти этой гарпии. Не злитесь. Позвольте мне рассказать остальное, и все увидите сами.

Валентин с усилием заставил себя слушать.

- Минут через десять я поднялась наверх. Конечно я прекрасно знала, где Джон, так как слышала его по пути вниз. Он разговаривал в будуаре со своей сестрой Эмми - жаловался на свои беды. К тому времени он был уже пьян в стельку. На самом верху лестницы я увидела, что Ева поднимается следом. Она только что рассталась с вами, и на ее лице было выражение, как у кошки, укравшей сливки. Поэтому я скользнула в "пороховой склад" - комнатушку перед будуаром - и подождала там, пока Ева пройдет мимо.

Я слышала, как Эмми говорила недовольным, как обычно, голосом, и слышала Джона, но его голос был слишком невнятным, и я не могла разобрать слова. Потом я услышала, как открылась дверь в коридор и вошла Ева.

Господи, какой же скандал она устроила! Уж ее-то слова было отлично слышно - она ругалась, как базарная торговка. Не знаю, что там произошло дальше - я вылетела оттуда пулей, опасаясь, как бы кто-нибудь из них не подошел близко к "пороховому складу". Ева и так меня ненавидит, а если бы она застала меня там, то содрала бы с меня кожу заживо. Я пошла к старику и сказала, что Джон сейчас с Евой - к тому времени так оно и было. К тому же я думала, что с бедняги Джона на сегодня достаточно ругани и без ворчания старика. Ему приходилось со многим мириться, живя среди этой публики. О его чувствах никто не беспокоился - все думали только о себе... Когда я услышала, что Джона нашли мертвым на диване, то была уверена, что он застрелился. Кто бы этого не сделал на его месте?

- А что вы думаете теперь?- спросил Валентин и добавил с притворной бравадой: - Вы такая умная девушка - возможно, вы знаете, кто его убил. Может быть, вы считаете, что это сделал я?

Аверил окинула его взглядом с головы до ног.

- Может, да, а может, и нет.

Зазвонил внутренний телефон.

- Заткнись, старый зануда!- огрызнулась Аверил на ни в чем не повинный аппарат.- Неужели ты не можешь оставить меня в покое на пять минут?- Она снова посмотрела на Валентина и пожала плечами.- Не знаю и знать не хочу. Может быть, это сделали вы, а может быть, Ева. Она вполне на такое способна, не говоря уже о том, что умирает от желания стать леди Скун. Вот увидите она выйдет замуж за старика, если Элайза услужливо откинет копыта, как другие. Ведь закон этому не препятствует, верно? Что вы скажете о такой идее?

- Мои догадки не хуже ваших,- отозвался Валентин.- Возможно, это сделали вы. Похоже, вам не слишком нравится эта семья.

- Я?- Глаза Аверил сердито блеснули, но она сразу поняла, что это было сказано только с целью ее задеть.- Ну да, конечно! Как вы говорите, ваши догадки не хуже моих. Может быть, его застрелила эта дикая кошка, Джози. Или Люциус Ревир. Неплохая идея! В конце концов, его деткам достанется все, раз Джона убрали с дороги. И Люциус был в библиотеке - он показался только в самый последний момент. Хотя что толку в болтовне? Я же говорила, что меня это не интересует. Все равно я скоро уволюсь. С меня хватит этой семейки. Если бы вы были благоразумны, то тоже убрались бы отсюда. Полагаю, вам не нужна хорошая секретарша?

- Боюсь, что нет.

Аверил поднялась.

- Я вижу, что вам не терпится уйти. Но вы еще будете мне благодарны за то, что я выдала вам всю подноготную Евы.- Когда Валентин направился к двери, она крикнула ему вслед.- Постойте!

Валентин остановился. Он не мог заставить себя повернуться и снова посмотреть на нее, но вынужден был слушать то, что она скажет. Еще одна отравленная стрела не имела значения - он и так был утыкан ими, как святой Себастьян {Святой Себастьян - древнеримский христианский мученик (ум. ок. 288 г.)}.

- Раз уж мы об этом заговорили, могу вам сообщить, что я слышала кое-что из того, что Джози сказала вам вчера вечером, когда вы встретились с ней в дневной комнате. Джози - настоящая маленькая злючка, но она не такая дрянь, как Ева. Поэтому если вы застрелили Джона Скуна, я надеюсь, вы сделали это из-за того, что говорила вам Джози, а не чтобы ублажить Еву.

Валентин открыл дверь.

- До свидания,- усмехнулась Аверил.- Могли бы сказать спасибо за то, что я для вас сделала. Я в состоянии здорово осложнить вам жизнь, но вы мне нравитесь. Вы напоминаете мне одного человека, которого я знала прежде...

- Ступайте к дьяволу!- прервал Валентин.

Усмешка на лице Аверил сменилась бешеной злобой, как будто он дал ей пощечину. Валентин вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Холодный сквозняк в пустом коридоре подействовал на него освежающе - он чувствовал себя так, словно вырвался из газовой камеры на чистый воздух.

Глава 15

После ленча, который он съел в одиночестве, Валентин отправился пешком в Чод.

Снег на подъездной аллее уже превратился в желтую слякоть, так как автомобили постоянно ездили к дому и от дома. В сточных канавах с обеих сторон журчала вода. Дрозды и скворцы искали освободившиеся от снега полосы на лужайке. Впереди летела малиновка, иногда садясь на ветку и удостаивая Валентина мелодичным щебетанием. Добравшись до ворот, он с удивлением увидел мистера Мейдженди, вылезающего из такси.

- Привет!- крикнул Валентин, обрадовавшись возможности избежать малоприятной пешей прогулки.

- Здравствуйте!- отозвался мистер Мейдженди, роясь в карманах в поисках платы за проезд. Он не смотрел на Валентина, и его голос звучал не так весело, как обычно.

- Могу я воспользоваться вашим такси? Мне нужно попасть в Чод.

Мистер Мейдженди устремил на Валентина свои круглые глаза с выражением, очень походившим на страх.

- В Чод?- переспросил он, покуда водитель такси невозмутимо ожидал результата беседы.

- Да. Я хочу повидать суперинтенданта. Утром он не стал задерживаться здесь и вообще не горел желанием со мной общаться, но мне нужно сообщить ему нечто очень важное.

Мистер Мейдженди продолжал глазеть на него с причудливой смесью сочувствия и неодобрения на лице.

- Ну? Есть причина, по которой я не должен этого делать?- осведомился Валентин, так как пиротехник продолжал молчать.

Мистер Мейдженди повернулся к шоферу.

- Джентльмену вы не понадобитесь,- сказал он, давая ему еще одну полукрону.

Такси медленно развернулось со звуком, напоминающим водопад, и поехало прочь. Мистер Мейдженди коснулся руки Валентина.

- Вам незачем ехать в Чод, мистер Полл,- успокаивающе произнес он.Завтра после дознания суперинтендант снова будет здесь. Тогда он непременно захочет вас видеть.- Пиротехник удрученно покачал головой.- Очень жаль, что вам пришло в голову вернуться сюда.

Сердце Валентина на момент перестало биться.

- Вы имеете в виду, что полиция меня подозревает?

Мистер Мейдженди взял его под руку.

- Давайте пойдем в оранжерею. Она застеклена и отапливается, так что внутри сухо. В этом доме я везде чувствую себя неуверенно - слишком много людей болтается рядом, когда открываешь дверь.

- Я как раз болтался у двери кабинета сэра Джорджа, когда суперинтендант говорил с ним, и слышал кое-что, не слишком приятное. По словам суперинтенданта, ни у кого из нас нет алиби - даже у тех, кто первым появился в коридоре у будуара. Следовательно, это относится ко мне.

- И ко мне,- утешил его мистер Мейдженди.- Но подождите немного. Пойдем в оранжерею, и там мы сможем побеседовать.

Они двинулись назад по подъездной аллее, но, не доходя до фасада дома, мистер Мейдженди свернул на боковую дорожку и повел Валентина к двери длинной оранжереи, прислонившейся к высокой южной стене. Внутри находились не апельсиновые деревья, а многочисленные цикламены, цинерарии и гиацинты. Ключ торчал в замке. Мистер Мейдженди с видом заговорщика повернул его, шагнул внутрь, впустил Валентина и быстро закрыл за ним дверь. Приятное тепло после промозглой сырости снаружи, запах земли и цветов успокаивали расшатавшиеся нервы Валентина.

- Вы хорошо ориентируетесь в этом месте,- заметил он, оглядываясь вокруг и вдыхая разнообразные ароматы.

- Да, я проводил здесь много времени, когда строился мост,- отозвался мистер Мейдженди, пряча ключ в карман.- Сэр Джордж часто устраивал совещания дома и отсылал меня, когда хотел поговорить о делах, не имеющих ко мне отношения, а когда я становился нужен, посылал за мной снова. Я привык приходить сюда и сидеть среди цветов.

Он направился по одной из дорожек к плетеному стулу.

- Наблюдение за природными процессами способствует чувству пропорций. Здесь живет черепаха. Когда я видел ее, то всегда думал: "Она никогда не спешит, но всегда добирается, куда хочет". Наверное, сейчас у нее зимняя спячка.- Пиротехник указал Валентину на стул, а сам присел на край скамьи с цветочными горшками. Она заскрипела под его тяжестью, но оранжерея была сооружена на славу, так что никакая опасность ему не грозила.- Боюсь, друг мой, что вы, как говорится, угодили в передрягу.

- Я сам этого боюсь,- откликнулся Валентин, хотя страх его значительно уменьшился, то ли от присутствия мистера Мейдженди, то ли от успокаивающей атмосферы теплицы.- Правда, мне не вполне ясна точная степень угрозы. Я только знаю, что этим утром несколько человек намекнули на мою причастность к убийству.

Круглая румяная физиономия пиротехника выглядела печальной, а зеленые глаза были полны тревоги.

- Я только что вернулся из полицейского участка в Чоде,- сказал он.Суперинтендант склонен относиться к вам, как к подозреваемому - возможно, даже главному подозреваемому. Правда, он еще ничего не предпринял в отношении вас - торопливость ему не свойственна,- но его мысли работают в этом направлении. Дознание завтра в десять. Вердикт, разумеется, будет отложен. После этого полиция начнет действовать.

- Ладно, не сыпьте соль на рану,- поморщился Валентин.- Лучше объясните, на каком основании они меня подозревают - если вы, конечно, не на их стороне.

- Я ни на чьей стороне,- ответил мистер Мейдженди,- за исключением покойного. Если вы его застрелили, то должны быть и, надеюсь, будете наказаны. Но я не думаю, что вы это сделали, так как это не в вашем характере. Мне кажется, я умею разбираться в людях. К сожалению, полиция руководствуется только фактами. Они забывают, что характер человека - тоже факт и притом самый важный.

- Благодарю вас.- Валентин облегченно вздохнул, почувствовав внезапную поддержку после стольких атак.- Но я бы хотел знать, что собирается делать полиция, так как понимаю, что должен остерегаться. Вначале я не воспринимал это всерьез.

- Да,- кивнул мистер Мейдженди.- Ваш ум был сосредоточен на... другом.Он устремил понимающий взгляд на Валентина, который смутился и был рад, когда пиротехник добавил: - К примеру, на загадке смерти вашего брата.

- Скажите наконец, что думает полиция,- потребовал Валентин.

- Во-первых, они считают, что мистера Скуна застрелили немного раньше запуска ракеты - возможно, когда мистер и миссис Ревир услышали первый звук. Они думают, что ракету запустили с целью сбить людей с толку в смысле времени и обеспечить кому-то алиби.

- Это весьма вероятно.

- Да. Им также кажется, что это лицо знало не только о ракете, которую я изготовил для мальчика, и о его обещании не запускать ее в доме - это было известно нескольким людям,- но и о его решении нарушить обещание вследствие подстрекательств мисс Джози...

- Чего ради Джози вела себя так глупо?- спросил Валентин.- Она выглядит слишком взрослой для подобных шалостей.

- Это легко объяснить.- Мистер Мейдженди весело подмигнул.- Мисс Джози готова на все, чтобы досадить маме мальчугана. Впрочем, не только она...

- Ладно,- с раздражением прервал Валентин,- До всего этого я и сам додумался. Вопрос в том, кому, кроме Джози, могло быть известно, что планирует Майлс? Во всяком случае, не мне. Каким образом я мог об этом узнать?

- Вчера вечером, после обеда, у вас был приватный разговор с мисс Джози,- напомнил ему мистер Мейдженди.- Она могла сообщить вам об этом тогда.

- Ничего подобного!- запротестовал Валентин.- Джози даже не упоминала об этом. Мы говорили о... совсем других вещах.

- Доказать это будет нелегко. Всегда трудно доказывать, что какое-то событие не имело места.

- Но Джози сама просила меня о разговоре! Это была не моя инициатива!

- Да, но вы могли решить действовать на основании того, что она вам рассказала.

- В любом случае, кто сообщил об этом полиции? Джози? Или этот злобный дьявол, Ревир?

- Я вернусь к этому через минуту,- сказал мистер Мейдженди.- Важно то, что они об этом узнали и притом в весьма неудобный момент - а именно, сразу после того, как привезли меня назад из Броксетера. Меня доставили туда в полицейской машине, чтобы проделать какие-то тесты в судебно-медицинской лаборатории. Оборудование там - мечта ученого! Конечно, я не могу причислять себя к ученым - я всего лишь техник, но...

- Наука меня сейчас не заботит,- прервал Валентин.- Ради бога, приятель, скажите, что они обнаружили. Меня не интересует, каким образом.

- Прошу прощения,- извинился мистер Мейдженди.- Я забыл, что это может явиться для вас шоком. Ну, тут имеется несколько пунктов. Начну с наименее важного: на шкуре белого медведя между окном и диваном был только один след ноги. Отпечаток на такой поверхности репродуцировать крайне сложно, поэтому они просто прикрыли его стеклом и произвели сравнение. Разумеется, метод вам не интересен. Достаточно сказать, что след, несомненно, ваш.

Валентин презрительно усмехнулся.

- Конечно мой! Вы же знаете, что я ступил на шкуру, когда мы обнаружили тело. Я не придавал этому значения. Очевидно, все остальные держались от шкуры в стороне. Это ничего не доказывает.

- Верно,- согласился пиротехник.- Именно это я им и сказал. Но боюсь, следующую улику не так легко объяснить. Когда эксперты обследовали корпус взорвавшейся ракеты, они обнаружили на нем несколько превосходных отпечатков пальцев. Все принадлежат вам.

- Не может быть!- Валентин вскочил на ноги.- Говорю вам, я не только не прикасался к этой штуке, но даже не видел ее! Тут какая-то подтасовка. Я должен немедленно повидать суперинтенданта.- Он повернулся к маленькому человечку, который не сдвинулся с места.- Чего вы добиваетесь? Почему вы не дали мне сесть в это такси?

- Вы не прикасались к ракете, которую сделал я,- спокойно ответил мистер Мейдженди.- Но ведь другую вы изготовили сами, не так ли? Помните, я предоставил в ваше распоряжение мою коробку с оборудованием, когда мы выходили из комнаты сэра Джорджа перед обедом.

- Я действительно попытался изготовить ракету после того, как видел вас, делающим это, просто чтобы скоротать время до обеда,- сердито сказал Валентин.- Переодеваться мне было не во что, поэтому я сидел на кровати и возился с этой штукой.

- И что вы с ней сделали после завершения работы?

- Не знаю. Бросил на кровать или сунул в коробку. Я не помню.

- А вы помните, приспособили ли вы дистанционный взрыватель, наподобие того, что сделал я?

- Я старался по возможности точно вас копировать. Вы все продемонстрировали очень подробно.

- В коробке имелись взрыватели, рассчитанные на пять и на десять минут. Каким воспользовались вы? Подумайте как следует - это очень важно.

Валентин задумался, а потом ответил:

- Я воспользовался более длинным фитилем. Помню, что я видел надпись "десятиминутный взрыватель" на ленте, которой эти фитили были перевязаны.

- Отлично. Я так и думал.- Пиротехник просиял от удовольствия.- Кое-что мы выяснили, друг мой.- Снова став серьезным, он погрозил Валентину толстым пальцем.- Прежде всего вы должны понять, что в полночь взорвалась ракета, изготовленная вами.

- Вы имеете в виду, что кто-то вошел в мою комнату и взял ее?

Мейдженди кивнул.

- Вероятно - пока вы были заняты другим.

- Но коробка все еще лежала у меня на кровати, когда я вернулся в комнату!

- Да, но вашей ракеты там уже не было. Возможно, визитер собирался забрать коробку, но увидел ракету и взял ее. Вы этого не заметили, так как, по-видимому, были слегка возбуждены... по другим причинам.

Валентин снова опустился на плетеный стул.

- Следовательно, если я смогу выяснить, кто взял ракету...

- Полиция обыскала вашу комнату,- сообщил мистер Мейдженди.- Они нашли мою коробку и забрали ее.

Опершись локтями на колени и стиснув голову ладонями, Валентин пытался привести в порядок бешено вращающиеся мысли. "После ухода Евы я оставался внизу еще добрые двадцать минут. Я видел, как она вышла из будуара, что-то держа в руке..." Он поднял голову и спросил:

- Кто рассказал полиции, что я виделся с Джози вчера вечером после обеда?- Внезапно у него в голове мелькнуло воспоминание.- Это была...

Мистер Мейдженди медленно кивнул, болтая ногами в воздухе.

- Малютка Аверил умеет подслушивать,- сказал он.- Я давно ее знаю. Пожалуй, это единственное, в чем она преуспела.- Он спрыгнул со скамьи.- Но не слишком беспокойтесь. Используйте наилучшим образом следующие сутки.

Пиротехник похлопал Валентина по плечу и удалился, ступая бесшумно, как будто боялся его разбудить. Но Валентин хотя и снова опустил голову на руки, чувствовал себя так, будто только что проснулся. К тому времени когда он поднял голову, у него уже созрел план.

Поднявшись, Валентин увидел, как из коробки у его ног выползла черепаха, мотая головой на вытянутой сморщенной шее. Он нагнулся и почесал ее под подбородком.

- Все в порядке, старина. Уже началась оттепель.

После этого Валентин вышел из оранжереи, шагая так же легко, как мистер Мейдженди.

Книга третья

Глава 1

Спустя полчаса Валентин уже сидел напротив суперинтенданта Маллета в его кабинете в Чоде. Нанятая в деревне машина доставила его к дверям полицейского участка, а настойчивость помогла ему преодолеть путь до кабинета.

Маллет молча выслушал заявление Валентина.

- Я не стану делать никаких комментариев, мистер Полл,- сказал он.Наше расследование только началось, и те немногие факты, которые мы обнаружили, не могут оправдывать какие-либо решительные действия.

- Хорошо,- кивнул Валентин.- Но если вы еще не приняли решение, вы позволите мне провести эксперимент?

- Смотря какой,- кратко ответил Маллет.

- Эксперимент, который не подвергнет опасности никого, кроме меня.

- Я не могу вам препятствовать. Вы ведь не арестованы.

- Да, пока. Вот что я задумал.- Он изложил свой план.- Что вы на это скажете?

- То же, что и раньше. Я не могу вам мешать, Вся ответственность лежит только на вас.

- Есть какая-либо причина, по которой мне не следует входить в комнату, где был убит Джон Скун?

- Насколько нам известно, нет. Мы уже все там обследовали. Но двери заперты, и я не намерен давать вам ключи.

Валентин немного подумал.

- Ладно, это не имеет значения. Просто у меня возникла идея. Возможно, менее драматичный способ был бы лучше. Я не хочу возбуждать подозрения... Полагаю, вы не можете снабдить меня официальным свидетелем?

- Разумеется, нет,- отозвался Маллет.- Официально я вообще ничего не знаю о вашем эксперименте. Советую вам вернуться и забыть о нем.

- Мое присутствие необходимо на дознании?

Маллет усмехнулся.

- Нет, если оно не по поводу вашей смерти.

Валентин встал, ободренный первым проявлением человеческих эмоций со стороны массивного рыжеволосого суперинтенданта.

После его ухода Маллет направился по коридору в комнату, где его коллега детектив-инспектор Ханнер читал рапорты.

- Ханнер,- обратился он к нему,- не могли бы мы поручить кому-нибудь лучше не штатному сотруднику - тайком проникнуть вечером в Скун-хаус и присматривать за парнем из Австралии, который только что ушел?

Ханнер оторвал взгляд от рапортов.

- Думаю, да. Это большой дом, где много пустых комнат. А что вы задумали?

- Парень рехнулся окончательно,- сказал Маллет,- и я снял с себя всякую ответственность.- Он объяснил Ханнеру намерения Валентина.- Конечно это его дело. Тем не менее, мне кажется, это может оказаться опасным - а я сегодня утром обещал старику, что больше не произойдет никаких инцидентов. Я бы сам отправился туда, но у меня слишком приметная внешность.

Ханнер издал кашляющий звук, означавший смех.

- И что же вы хотите сделать?

- Вот что.- И Маллет объяснил свой план.

- Предоставьте это мне,- сказал Ханнер.- Я все устрою.- Это был его обычный ответ, после которого он снова занялся своими рапортами.

Маллет вернулся к себе в кабинет и позвонил доктору Фицбрауну.

Глава 2

Сэр Джордж мерил шагами комнату, спешно приготовленную вместо будуара леди Скун.

Помещение казалось ему абсолютно незнакомым, так как раньше никогда не использовалось для подобной цели. Жену он также узнавал с трудом. В минуты опасности и кризисные моменты леди Скун всегда проявляла несокрушимую отвагу и стойкость. Они слишком много прожили вместе, чтобы сэр Джордж не знал о ее неистощимых запасах душевной силы. Когда однажды ночью в Пекине их атаковала шайка разбойников, леди Скун отважно встала между ними и мужем, размахивая его револьвером, что произвело должный эффект. Впоследствии сэр Джордж подарил ей пистолет в качестве сувенира - тот самый пистолет, из которого прошлой ночью застрелили их сына... Ему казалось, что они, несмотря на разницу во внешности и характере, являются дружной парой. Во всяком случае, они всегда были заинтересованы друг в друге куда больше, чем в их детях.

Да, Элайза была по-своему - твердо и властно - предана Джорджу, а Джордж - нервно, раздраженно, а иногда (хотя в этом он ни за что бы ей не признался) боязливо предан Элайзе. Он не осмеливался сердить ее. Будучи поборником строгой дисциплины, сэр Джордж пользовался свободой лишь в тех рамках, которые дозволяла ему Элайза. Раньше он иногда пытался расширить эти рамки, но безуспешно, поэтому со временем прекратил попытки. Сэр Джордж знал, что должен обуздывать свои желания, как козел на привязи, который может брыкаться, становиться на дыбы и чувствовать себя отличным парнем только в пределах допустимого радиуса и не старается его превысить, дабы не натереть шею веревкой.

Но сейчас, глядя на жену, сэр Джордж спрашивал себя, что с ней происходит. Элайза потеряла единственного остававшегося у нее сына и всегда была хорошей матерью, хотя ставила на первое место мужа. Правда, Джон не был ее любимцем, как и Джордж: Элайза предпочитала первенца, чья гибель на войне явилась самым страшным Ударом, который ей когда-либо приходилось переносить и который она, несмотря на свой стоицизм, не смогла выдержать без внешних признаков страдания. Но и к Джону, который возвратился к ним живым и невредимым, хотя подвергался не менее грозной опасности, мать питала глубокую привязанность. Теперь же его отняли у них жестоко и безжалостно. Крепость атаковали в самое ее сердце, и даже слуги ходили с вытянутыми лицами и испуганными глазами. Однако мать Джона спокойно вязала, сидя в кресле, словно происшедшее ее не касалось.

Сэр Джордж не мог этого понять.

Снова и снова он бросал взгляд на жену, как будто надеясь обнаружить какие-то проявления вполне естественных эмоций. Но Элайза вязала, сидя неподвижно, если не считать опытных пальцев. Сэр Джордж смотрел на нее с благоговейным ужасом.

Ему казалось, что страшная новость, сообщенная ей утром после пробуждения, должна потрясти ее до глубины души. Но вместо этого она неторопливо посмотрела на него, словно все еще находясь под влиянием снотворного, и промолвила:

- Я знала, что что-нибудь должно произойти.

Сэр Джордж не стал спрашивать, что она имеет в виду. Он ждал, что ее самообладание даст трещину, когда действие снотворного закончится. Сейчас Элайза проснулась окончательно, но никаких изменений в ней не было заметно.

В итоге пошатнулось самообладание сэра Джорджа. Он был напуган и рассержен, как всегда, когда сталкивался с чем-то непонятным. В конце концов, из чего сделана Элайза? Что может вывести ее из равновесия, если даже смерти их сына и наследника не удалось этого сделать?

Так как она продолжала вязать, не обращая внимания на явное волнение мужа, сэр Джордж решился нарушить молчание.

- Не понимаю, о чем думает Маллет. Он ушел еще утром, оставив нас с убийцей - возможно, с маньяком,- и до сих пор о нем ни слуху, ни духу.

Сэр Джордж посмотрел на жену, подняв брови, но она ничего не сказала.

- Когда они забрали с собой Мейдженди,- продолжал он,- я подумал, что им удалось напасть на след. В конце концов, он привез сюда эти чертовы ракеты и мог уговорить мальчишку запустить одну из них. Мейдженди одним из первых оказался на месте преступления. И он оставался один снаружи той комнаты достаточно долго, чтобы сфабриковать что угодно, покуда меня отвлекал этот парень, Полл. Кстати, что, если они оба действуют заодно? Мы ведь ничего не знаем о Полле кроме того, что он брат бедняги Чарли. Одному Богу известно, чем он занимался все эти годы. Похоже, денег у него немного так он дал понять Мейдженди, когда мы обсуждали акции его фирмы... Ха!- Он хлопнул себя по лбу.

- В чем дело?- произнесла леди Скун своим низким голосом, но без всякого интереса. Ее взгляд переместился с вязанья на выкройку, лежащую на подлокотнике кресла.

- Джевонс рассказал мне, что эта парочка толковала о чем-то в оранжерее. Очевидно, Мейдженди каким-то образом сбил со следа полицию, и они совещались о том, как им действовать дальше. Потом Полл зашел в сторожку и попросил воспользоваться телефоном. Миссис Джевонс сказала, что он заказал в деревне такси и велел шоферу как можно скорее доставить его к полицейскому участку в Чоде. Конечно эти двое - сообщники!- добавил сэр Джордж, взвинчивая себя.- Теперь я припоминаю...

Он снова посмотрел на Элайзу, которая по-прежнему не проявляла никакого интереса к его выходкам.

- Ты не преувеличиваешь?- ограничилась она вопросом.

- Преувеличиваю? Господи, когда в доме убийца?

- Я имею в виду, насчет этого молодого человека и Мейдженди. Что могло быть между ними общего? Что могло заставить их желать смерти бедному Джону? Насколько я понимаю, до вчерашнего дня они ни разу друг друга не видели.

Сэр Джордж ожидал, что ее голос дрогнет при упоминании сына, но не услышал ничего подобного.

- И я не понимаю,- спокойно продолжала она,- как кто-то из них мог узнать, где я храню мой пистолет.

- Этого я не знаю. Но я знаю, что у Мейдженди был веский мотив убрать с дороги Джона.- Сэр Джордж подошел ближе к жене, словно пытаясь проникнуть сквозь ее защитную броню.- Когда я был... когда я отдыхал вчера вечером, Мейдженди пришел ко мне в комнату и попросил меня пересмотреть решение о продаже акций его предприятия. Я сказал ему, что эти деньги пойдут на свадебный подарок Джону - на то, чтобы помочь ему встать на ноги в послевоенном мире, как он того заслуживает. Мейдженди был в отчаянии. Он рассчитывал, что через год-два начнется пиротехнический бум и ему удастся сделать на этом состояние. Полл присутствовал при нашем разговоре и все слышал. Фактически я предложил Поллу выкупить часть моих акций, но он ответил, что не располагает свободным капиталом. Вполне вероятно, что Полл и Мейдженди вместе состряпали этот план - один должен был застрелить Джона, а другой организовать ему алиби. Я позвоню Маллету и сообщу ему свои предположения.

- На твоем месте я бы этого не делала, Джордж,- заметила леди Скун.

- Почему?

- Сомневаюсь, что суперинтендант Маллет станет тебя слушать. И ты не можешь звонить отсюда - линию еще не починили. Не собираешься же ты звонить из сторожки, чтобы твой разговор пересказали всей деревне?

- Черт!- выругался сэр Джордж и сел, внезапно ощутив слабость в ногах. Причиной тому, как он полагал, была странная бесчувственность Элайзы.- Я мог бы сам съездить в Чод.- Но это предложение не было серьезным - сэр Джордж чувствовал себя слишком слабым даже для краткой поездки в холодную погоду, тем более что Маллета могло не оказаться в участке.

- Еще чего,- спокойно отозвалась леди Скун.- Сегодня ты ляжешь спать пораньше, как велел доктор Фицбраун. Он очень рассердится, если узнает, что ты не выполнил его предписаний насчет отдыха.

- Отдыха?!- Сэр Джордж изумленно уставился на нее.- Разве я сейчас могу отдыхать?- Он снова вскочил и начал ходить взад-вперед.- Боже, какой ужасный день! Ведь если бы не снегопад, Джон и Ева уехали бы в свадебное путешествие и этого бы никогда не случилось!

- Сомневаюсь,- промолвила леди Скун, поправив очки и глядя на выкройку. Ее губы шевелились, когда она читала краткие указания.

Сэр Джордж едва ли слышал это слово, а если слышал, то не придал ему значения. Мысль о свадебном путешествие напомнила ему о другом.

- Что происходит с Евой?- спросил он.- Кто-нибудь видел ее сегодня?

- Только не я,- ответила леди Скун, считая петли.- Думаю, она у себя в комнатах. Я видела, как Мейвис отнесла туда поднос с ленчем. Поднос был достаточно нагружен,- задумчиво добавила она, снова начиная вязать.

Сэр Джордж опять остановился перед ней.

- Иногда мне кажется, дорогая,- с мягким упреком произнес он,- что ты не любишь Еву.

Леди Скун на мгновение оторвалась от вязанья. Взгляд ее был весьма выразительным, но лицо оставалось неподвижным, как деревянное.

- Я никогда этого не говорила, Джордж, и не думаю, чтобы когда-либо проявляла к Еве враждебность.

- Нет, но...- Не найдя слов, сэр Джордж беспомощно взмахнул рукой. Ему хотелось выпить, но Фицбраун категорически это запретил.

- Просто мне казалось неразумным, чтобы она жила здесь,- продолжала леди Скун.- Ты, безусловно, это знал.

- Ну, я...

Слова вновь подвели его. Как большинство мужчин, сэр Джордж умел притворяться, но ему с трудом давалась ложь. Он гордился своей честностью. Разумеется, ему было хорошо известно, что Элайза не хотела присутствия Евы в доме, хотя у нее и у Джона были отдельные апартаменты, как у Люциуса и Эммелайн. Ева была слишком властной, чтобы ее пребывание не отражалось на всем доме, а Элайза сама привыкла управлять своим королевством. Естественно, она не желала видеть здесь Еву, но этого желал сэр Джордж, который поступил по-своему, будучи уверенным, что его жена ничего не скажет. Однако сейчас она заговорила, и ее слова следовало принять в расчет.

- Почему ты не сказала об этом раньше?- вяло запротестовал он.

- С какой стати мне было возражать, если ты этого хотел?- отозвалась леди Скун.- Я утешала себя тем, что Джон останется с нами, но мне эта идея казалась неудачной.

- Лучше бы ты заявила об этом вовремя,- проворчал сэр Джордж.- Какой смысл упрекать меня теперь?

- Я тебя не упрекаю, Джордж. Вот если бы я выразила свое мнение, ты бы стал меня упрекать - сказал бы, что я предубеждена против Евы.

- А разве это не так?- В голосе сэра Джорджа звучала агрессия.

- Едва ли,- сказала Элиза, после чего наступила очередная пауза.

- Полагаю,- агрессия в голосе сэра Джорджа усилилась,- сейчас ты скажешь, что не одобряла этот брак?

Леди Скун умудрилась пожать плечами, не прекращая вязать.

- Моего одобрения никто не спрашивал - в том числе и ты.

- Ты имеешь в виду Джона и меня?

Элайза не ответила.

- Джон был достаточно взрослым, чтобы иметь собственное мнение,- не слишком уверенно заявил сэр Джордж.

- С тех пор как Джон вернулся домой, он находился под каблуком у Евы,сказала леди Скун.- Хотя, думаю, он начал понимать свою ошибку, когда было уже слишком поздно. Так как ты был на ее стороне, он ничего не мог сделать.

Сэр Джордж внезапно задохнулся, словно ему в лицо плеснули ледяной водой. В его влажных глазах сверкнули слезы гнева.

- Я никогда не думал, что ты подведешь меня, Элайза, тем более в такой момент, когда мы потеряли...- Он всхлипнул.

- Не говори глупости, Джордж. Я не собираюсь тебя подводить, а просто говорю тебе - и только тебе - то, что ты знал и так.- Несколько секунд Элайза вязала молча.- Но я надеюсь,- спокойно добавила она,- что теперь, когда с нами нет Джона, ты позаботишься о том, чтобы Ева больше не жила здесь.

Сэр Джордж испуганно уставился на жену поверх носового платка, которым вытирал глаза.

- Право же,- пролепетал он,- я думал, что она могла бы остаться здесь на какое-то время - просто чтобы справиться с шоком. Не можем же мы выставить ее из дома, где полно места.- Его лицо прояснилось.- Конечно, в свое время у нее появятся собственные планы.

- Потому что,- продолжала леди Скун,- если ты захочешь оставить ее здесь, я уйду и заберу с собой Джози.

- Ты действительно имеешь это в виду?

- Да.

Сэр Джордж задумался. Гнев боролся в нем с мыслью, что если Элайза уйдет, а Ева останется, возникнет двусмысленная ситуация. Соседи начнут сплетничать. Он не смог бы наслаждаться обществом Евы без присутствия третьего лица, не будучи уверен ни в себе, ни в ней.

- Ты ведешь себя неразумно,- заявил сэр Джордж, стараясь выиграть время.

- Вовсе нет!- возразила леди Скун с внезапной горячностью.- У нас есть право защищать себя.

- О чем ты?

Леди Скун сухо усмехнулась.

- Ты отлично знаешь, о чем я. Все, что когда-либо стояло на пути у желаний Евы, быстро исчезало. Чарли Полл, его мать, бедняжка Джейн... Я старуха, и теперь, когда не стало Джона, являюсь единственным препятствием между Евой и положением, которого она домогается. Мне хочется окончить свои дни в мире.

- Ты ведь не думаешь,- воскликнул сэр Джордж,- что между мной и Евой что-то есть?

- Между вами есть очень многое. Хотя вы вряд ли обменялись даже парой слов на эту тему, было понятно, что она выходит замуж за Джона с целью дать тебе наследника. Ну, теперь это невозможно - брачные отношения даже не были осуществлены. Следующим шагом должен быть брак с тобой.- Элайза покачала головой.- Чтобы добиться этого, ей нужно избавиться от меня. Я не стану с тобой разводиться - не захочу отдавать тебя женщине, которая сведет тебя в могилу в течение года. А ты не можешь развестись со мной.- Она засмеялась.Поэтому я не останусь в этом доме, если здесь останется Ева.

- Ты осмеливаешься предполагать, что Ева...- Сэр Джордж с ужасом уставился на жену, будучи не в силах произнести страшное слово.- Должно быть, ты обезумела! Сейчас ты скажешь, что это она...

- Не расстраивайся, Джордж, а то у тебя снова начнется приступ. Я не скажу ничего, кроме того, что не останусь здесь вместе с ней. Так что принимай решение. Между прочим, тебе известно, что Ева вчера вечером уже начала флиртовать с этим молодым человеком из Австралии? Мисс Рейн сообщила мне, что видела его в гостиной, весьма бурно ухаживающим за ней.

- Маленькая гадючка!- рявкнул сэр Джордж.- Я вышвырну ее вон! Мне уже давно хотелось это сделать, но ты постоянно меня удерживала. Брр!- Он содрогнулся при воспоминании о неказистой внешности Аверил, которую рекомендовала ему леди Скун.

- Конечно, дорогой,- кивнула Элайза.- Но сначала избавься от Евы. Это куда более важно.- Она скатала шерсть в клубок и воткнула в него спицы.- Я должна позаботиться об обеде. Жизнь продолжается, так что нельзя позволить себе расслабиться. К сожалению, положиться невозможно ни на кого - особенно в такие времена.

Леди Скун удалилась - сдержанная, невозмутимая и, как с тревогой сознавал ее муж, вполне уверенная в себе.

Глава 3

Валентин отпустил такси на перекрестке, примерно в миле от Скун-хауса, и дальше пошел пешком.

Слякоть под ногами просачивалась в обувь и разбрызгивалась при каждом шаге, но сейчас он испытывал радостное возбуждение. Предстоящий эксперимент сулил освобождение от противоречивых эмоций, которые владели им с тех пор, как он вошел вчера вечером в тускло освещенную церковь и увидел венчание вдовы своего брата с человеком, лежащим ныне в морге и служащим объектом для расследования. Валентин почти не думал о возможных результатах разоблачении преступника или перемещении его самого в морг по соседству с Джоном Скуном. Ему хотелось только избавиться от напряжения, царящего вокруг и внутри него.

Валентин шагал быстро, насколько позволяла слякоть, наклонив голову из-за усиливающегося ветра. С веток нависающих над головой деревьев капала влага, а комья снега, сдуваемые ветром, время от времени падали ему на голову и плечи. Он был настолько поглощен борьбой с погодными условиями, что вздрогнул от неожиданности, когда к нему подбежал большой золотистый Лабрадор и стал весело прыгать на него.

Подняв голову, Валентин увидел Джози, которая медленно шла по дороге, склоняясь под порывами ветра.

Лабрадор, радуясь встрече друзей, бегал от одного к другому, покуда расстояние между ними не свелось к минимуму. На улице Джози выглядела гораздо веселее. На ней были красные кожаная куртка и шотландский берет, а ее обычно бледные щеки казались почти такими же яркими, как одежда.

- Погода просто жуткая,- пожаловалась Джози, придерживая клетчатую юбку. Лабрадор прыгал на обоих, делая все возможное, чтобы свести их поближе.

- Верно,- согласился Валентин.

Уже начало темнеть, но ему не хотелось возвращаться в дом.

- Полагаю, в этих краях нет местечка, где можно посидеть и выпить?спросил он.

- Боюсь, что нет,- отозвалась Джози, но ее глаза радостно блеснули.- Я знаю коттедж, где нас угостят чаем, если мы попросим. Это вам подойдет?

- Вполне!- ответил Валентин.- Лишь бы спрятаться от этого чертова ветра.

Джози повела его по узкой аллее, почти превратившейся в ручей, по направлению к деревне. Они проходили мимо церкви, удостоив ее всего лишь быстрым взглядом, Окна были тускло освещены, а внутри слышались звуки органа.

- Сюда,- сказала Джози, открывая деревянную калитку в живой изгороди из тисов, подстриженных в форме распушивших хвосты павлинов. Дорожка была скользкой. Джози поймала Лабрадора за ошейник и привязала его к железной скобе на крыльце, предназначенной для очистки обуви от грязи. Изнутри доносился запах выпечки. Джози постучала отполированным до блеска молоточком в дверь, которую открыла женщина с испачканными мукой руками.

- Мисс Джози!- радостно воскликнула она, бросив заинтересованный взгляд на Валентина. Внезапно ее круглое веселое лицо приняло подобающее ситуации выражение горя.- Нам так жаль вашего бедного отца!

- Да, миссис Обри, но я предпочла бы не говорить об этом, если не возражаете,- быстро сказала Джози,- Не могли бы вы угостить нас чаем? Мы прогуливались, и я подумала, что было бы неплохо выпить чаю перед возвращением.

- Конечно, мисс Джози,- откликнулась миссис Обри, сразу сообразив, что от нее требуется.- В гостиной горит огонь. Сюда, пожалуйста.- Она открыла дверь уютной комнаты, заполненной мебелью, фарфором, картинами и фотографиями.- А что бы хотел джентльмен? Может быть, пару отбивных?

- Это было бы превосходно,- сказал Валентин. По выражению лица миссис Обри он понял, что она уже квалифицировала гостя как ухажера Джози и была готова накормить его до отвала.

- Пару отбивных и яичницу?- предложила миссис Обри.

- Нет-нет, миссис Обри!- Джози бросила укоризненный взгляд на Валентина,- Он не понимает, что это ваш недельный рацион.

- Все в порядке,- успокоила ее хозяйка дома.- Мясник приходил только сегодня, а мы с мужем не слишком любим мясо.- Она сладострастно закатила глаза, словно кормилица Джульетты, лишая мистера Обри отбивной в пользу нового фаворита.- А так как наша Мейвис сейчас в большом доме с миссис Полл... то есть с миссис Скун, нам еды более чем достаточно. Как насчет чипсов, сэр? И помидоров? У меня свои.

- Я буду есть что угодно,- сказал Валентин, проникаясь духом игры.- А вы, Джози?

- Ладно,- смягчилась Джози.- Но, пожалуйста, миссис Обри, только одну отбивную для него и одну для меня. Кстати, это мистер Валентин Полл. Вы помните его брата.

- Мистер Полл?- Толстые щеки миссис Обри заколыхались от удовольствия.Вы брат мистера Чарли Полла? Да, теперь я подмечаю сходство, хотя вы гораздо выше. В старые добрые дни он часто заходил сюда выпить чаю и приводил с собой свою славную леди.- Она вздохнула.- Да, и посреди жизни нас поджидает смерть.- Миссис Обри быстро вышла, вытирая руки о фартук.

Джози села у огня. Валентин втиснулся в красное плюшевое кресло напротив и вытянул длинные ноги, наблюдая за паром, поднимающимся от мокрых подошв. Со своего места он мог видеть сквозь маленькое окошко темное крыльцо церкви, где вчера фотографировали новобрачных. Лабрадор начал скулить и скрестись в дверь коттеджа.

- Она забыла сказать,- внезапно заговорила Джози,- что с тех пор часто видела здесь моего отца с той же славной леди. У старой миссис Обри все задатки первоклассной сводни. Она бы предоставляла спальню любой паре, но в деревне на этом не заработаешь - все сразу становится известным. Зачем вы ездили в Чод? Узнали что-нибудь новое?

- Откуда вам известно, что я был в Чоде?- спросил Валентин. Его озадачило быстрое изменение тона Джози - от яростной ненависти, с которой она говорила о Еве, до откровенного любопытства.

- Господи, да все об этом знают!- с презрением отозвалась Джози.- Вы заказывали такси по телефону из сторожки. Эта новость распространилась через пять минут. Телепатии здесь не требуется.

Валентин убрал от огня нагревшиеся ноги.

- Я был в полицейском участке,- сказал он.

- Это я тоже знаю,- кивнула Джози.- Зачем?

- Мне дали понять, будто они считают...

Он сделал паузу, не будучи уверен, насколько смерть отца опечалила Джози. По ее поведению это было нелегко определить.

- Они считают, что это вы убили папу,- спокойно закончила она.- Да, я знаю и это.

- И верите этому?

Джози рассмеялась.

Валентин не стал на нее давить.

- Я пришел сюда, чтобы сказать вам кое-что.- Говоря, он думал, что эти слова могли прозвучать весьма многозначительно для миссис Обри, если она подслушивала под дверью.- Прежде всего, я сожалею, что так глупо вел себя с вами вчера.

- Действительно глупо,- согласилась Джози.- Но сейчас это не имеет значения.

- Вообще-то, я хотел вам сказать совсем другое,- продолжал он, слегка раздосадованный ее ответом.- Но сначала позвольте задать вам вопрос. Надеюсь, он вас не обидит.

- Меня обидеть не так легко,- сказала Джози.

"Черта с два!" - подумал Валентин.

- Вчера вечером вы говорили о смерти вашей матери. От чего она умерла? Я имею в виду физическую причину.- Так как девушка молчала, он добавил: Что значилось в свидетельстве о смерти?

- Не знаю,- ответила Джози.- Мама умерла в частной лечебнице. У нее было что-то не так с желудком. Она не могла есть. Это тянулось месяцами. Она постоянно теряла в весе...

- Но ведь она обращалась к врачу?

- В том-то и дело, что нет! Ева не верит в докторов. Папа слушал Еву и заставлял маму делать то же самое. Ева обычно присылала какие-то свои лекарства - так любезно с ее стороны!- Гримаса Джози пропала в тени, но о ней можно было догадаться по ее тону.- Потом, в один прекрасный день, у мамы случился сердечный приступ.

- Тогда они жили здесь?

- Да, в тех же апартаментах. Дедушка приготовил их для папы и мамы, когда они поженились. В тот день она сидела со мной в нашей маленькой рабочей комнате. Я приехала на каникулы - обычно мама сидела там одна. Папа и Ева были вдвоем в гостиной - они разговаривали и смеялись. Ева смеется очень громко, когда хочет: она делала это нарочно, чтобы мама слышала, как хорошо им с папой.

Мама нервничала все сильнее. Я рассказывала ей что-то о школе, чтобы отвлечь ее, а сама прислушивалась к их голосам и этому жуткому смеху. Мама меня не слушала - я видела, как дрожат ее руки и как она кусает губы, словно собираясь заплакать.

Голос Джози дрогнул. В комнате стало совсем темно, если не считать огня в камине. Валентин различал профиль девушки на фоне пламени.

- Потом,- продолжала она,- мама внезапно вскрикнула и стала падать вперед. Я подхватила ее, но не смогла удержать, и ее голова упала на стол для рукоделия. Я побежала в гостиную с криком: "Вызовите доктора!" Папа встал и подошел к маме. Ева последовала за ним. На меня она не обратила внимания - просто посмотрела на маму и спросила: "Она умерла?" Папа отошел к телефону. Но, хотя Ева осталась со мной, он вел себя так, словно она все еще рядом с ним. Он вызвал не доктора Фицбрауна, а доктора Беттертона.

- Почему?- резко спросил Валентин.

- Потому что доктор Фицбраун высказал бы им все, что он о них думает, из-за того, что они не обратились к нему раньше. Даже Беттертон - все знают, что он старый осел,- сказал, что маму нужно немедленно отправить в больницу. Они увезли ее и сделали операцию - кажется, язвы двенадцатиперстной кишки. Но было слишком поздно.

Пальцы ее длинных изящных рук сплетались и расплетались, как змеи.

- А вы думаете, что люди не могут избавляться от других людей только с помощью желания это сделать!- добавила она.

- Я уже сказал, Джози, что говорил необдуманно. Мне было не вполне ясно, что вы имеете в виду. Сейчас я это понимаю. С тех пор я понял многое.

- В самом деле?- Она смотрела на него наполовину с надеждой, наполовину с подозрением.

- Да.- Его сердце тяжело забилось, так как он наконец заставил себя сказать Джози то, ради чего привел ее сюда.- Я не убивал вашего отца, Джози, но... я думаю, что знаю, кто это сделал.

- Знаете?- Ее голос был не настолько удивленным, как ожидал Валентин.Но ведь это очевидно, не так ли? Мы наверняка не единственные, кому об этом известно.

- Значит, вы тоже это знаете?

- Конечно.

- Вы говорили об этом кому-нибудь?

- Нет.

- А полиции?

- Нет.

- Почему?

- Потом что не хотела.- Джози сняла красный берет и тряхнула прямыми светлыми волосами.- Никто не обязан любить своего отца. Вообще-то я была к нему привязана до того, как он уехал. Но когда он вернулся домой, то стал мне чужим и при том в высшей степени неприятным человеком. Неужели вы не понимаете, что я любила маму?

- Разумеется, понимаю,- мягко отозвался Валентин.- Но мне казалось, что даже если вы не любили отца, то должны были испытать... как бы это лучше выразиться... шок, потрясение, когда его постигла такая смерть.

- Возможно, так бы и случилось,- сказала Джози,- если бы это не означало конец тому, что я всегда ненавидела. Теперь Еве придется убраться. Она не сможет царствовать в доме, заняв место моей матери. Когда я увижу ее в нагруженном чемоданами автомобиле, перед отъездом на станцию, это будет самым счастливым моментом в моей жизни!

В ее голосе звучало торжество.

- Вы уверены, что это произойдет?- Упомянутая перспектива радовала Валентина куда меньше, чем Джози.

- Конечно уверена! Бабушка скажет дедушке, чтобы он велел Еве убираться как можно скорее и больше никогда не возвращаться.

- А если он не согласится? Ведь Ева ему нравится, верно?

Джози метнула на него свирепый взгляд.

- Тогда уедем мы с бабушкой. Она обещала, что не останется с Евой в одном доме. Еве придется упаковывать вещи сразу же после похорон. Дедушка не станет возражать - он боится бабушки. Она редко чего-то требует, но если делает это, то всегда добивается своего.

Валентин задумался.

- Значит, вы не собираетесь никому рассказывать о том, что вам известно?- спросил он.

- Нет.

- Предпочитаете, чтобы убийца остался безнаказанным?

- Несчастий было более чем достаточно,- упрямо заявила Джози.- Надеюсь, никто ничего не узнает.

- А если кого-нибудь ложно обвинят?

Джози не ответила.

- И даже мне вы ничего не расскажете?- настаивал Валентин.

Она окинула его презрительным взглядом.

- Чего ради мне это делать? Я вам нисколько не доверяю. Вы без ума от Евы - как и все остальные.

- Вас гложет ненависть, Джози!- запротестовал Валентин.- Почему бы вам не расслабиться и не дать себе передышку? Вы видите все в искаженном свете...

Джози залилась резким, неприятным смехом.

- Господи, если бы вы только могли видеть себя! Решили, что наконец подошла ваша очередь? Между прочим, все знают о том, что произошло у вас с Евой вчера вечером - даже слуги. Вам следует быть более осторожным. Эта маленькая гадюка Аверил Рейн просунула голову в дверь в самый критический момент - она всегда так делает - и увидела, как вы целуете Еву. Она рассказала об этом бабушке. А бабушка...

- Знаю,- прервал Валентин.- Мисс Рейн мне тоже рассказала. Боже, ну и местечко!

- Тут вы правы. Ну, чем скорее вы увезете Еву на другое полушарие, тем лучше для нас всех. Я больше не хочу здесь сидеть. Мне нужен свежий воздух.

Джози поднялась и вышла.

Валентин слышал, как она ласково говорит с Лабрадором, отвязывая его. Вскоре пес радостно пробежал мимо окна, таща за собой Джози, которая даже не обернулась.

Вошла миссис Обри с нагруженным подносом.

- Зажечь свет, сэр?

- Нет, спасибо,- ответил Валентин, шаря в кармане.- Сколько я вам должен?

- Мисс Джози уже ушла? Ну и ну!- Миссис Обри поставила поднос на стол и с сочувствием на него посмотрела.- Она всегда была с характером - не то что ее покойная матушка! Вот была бы подходящая женщина для вас - не красавица, как вторая миссис Скун, но настоящая леди. Ах!- Она покачала головой.- Какая несчастная семья! Но там, где есть молодое поколение, всегда остается надежда, верно, сэр?

Валентин протянул банкноту. Миссис Обри взяла ее с рассеянным видом.

- Какая была красивая свадьба!- продолжала она, проводя по губам толстым пальцем.- Только подумать, что за ней так быстро последуют похороны! Значит, вы брат мистера Полла! Ну и ну! Когда они вчера выходили из церкви, я сказала дочери - Мейвис, которая прислуживала нынешней миссис Скун последние десять лет: "Достаточно посмотреть на нее, чтобы понять, что такое роковая женщина..."

- Благодарю вас. Всего хорошего.- Валентин протиснулся мимо нее к двери.

- Подождите минуту, сэр, пока я верну вам сдачу... Ну, как хотите.Миссис Обри сунула банкноту в карман передника и взяла тяжелый поднос.- Нет смысла снова подогревать это для Джима. Люси! Накрой стол, и мы съедим все сами. Интересно, что это на нее нашло? Очевидно, ссора влюбленных.- Она со вздохом села за кухонный стол, взяв нож и вилку.- Как хорошо быть молодой...

Глава 4

На двери апартаментов, принадлежавших покойному Джону Скуну, висел маленький медный молоток в форме головы лошади, подаренный первой миссис Скун ее дочерью Джози. Миссис Скун не любила подобных безделушек, но была слишком добра, чтобы обижать Джози - которой тогда было четырнадцать,- не используя ее подарок, поэтому лошадиная голова, прикрепленная самой Джози довольно криво, оставалась на месте. Ева не успела ее убрать, хотя ранее неоднократно отзывалась о ней с презрением.

Сэр Джордж никогда не обращал внимания на молоточек и почти не пользовался им, возможно, потому, что редко посещал апартаменты сына при жизни Джейн. Для него Джейн практически не существовала. Хотя она происходила из хорошей семьи - куда более знатной, чем Скуны,- но не обладала качествами, которых он ожидал от "породистых" женщин: либо яркостью и энергичностью, либо величавостью и высокомерием. Джейн же вела себя так скромно и незаметно, что могла быть дочерью сельского священника.

Вдобавок она произвела на свет только одного ребенка, и притом девочку, после восемнадцати лет супружеской жизни!

Сэр Джордж не презирал Джози как личность - никто бы не мог так к ней относиться. Джози обладала энергией и темпераментом, которые он требовал от настоящих леди, хотя она еще не достигла зрелого возраста. Нет, причина была в том, что Джози имела несчастье родиться девочкой и поэтому не могла унаследовать титул баронета. Если не считать этого недостатка, сэр Джордж уважал Джози и даже побаивался ее, так как она была юной, бескомпромиссной и не испытывала перед ним никакого страха. Разумеется, он никогда бы не признался, что боится Джози. В его мире мужчины не боялись семнадцатилетних внучек. Тем не менее ее присутствие делало сэра Джорджа еще более шумливым и напористым, чем обычно.

К тому же он знал, что после смерти Джейн между Джози и ее бабушкой возникло тайное взаимопонимание, которого никогда не существовало между Элайзой и их дочерью Эммелайн. Новая ситуация в возглавляемом им семействе причиняла ему беспокойство. Раньше сэр Джордж думал, что знает силу и слабости Элайзы. Теперь же он не был в этом уверен. Ему казалось, что по мере взросления Джози Элайза обретает вторую молодость и расправляет крылья, достигая новых сфер, центром которых он не являлся. По отдельности ни она, ни Джози не представляли для него угрозы, но вместе они, несомненно, были силой, а по поводу будущего Евы явно намеревались причинить ему неприятности.

Сэр Джордж взялся за лошадиную голову и постучал. Дверь открыла горничная Евы. Хотя ему казалось нелепым наносить официальный визит в собственном доме, он счел необходимым осведомиться:

- Миссис Скун достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принять меня?

- Сейчас узнаю, сэр,- ответила горничная, не приглашая его войти. В этот момент послышался глубокий голос Евы:

- Это вы, папа? Входите.

Сэр Джордж направился мимо горничной в гостиную.

Ева лежала на диване, откинувшись на мягкие подушки, с несколькими пледами на коленях. Комната была душной и тускло освещенной. На круглом столике у дивана находились пузырьки с лекарствами, коробочки с таблетками и портативный радиоприемник, откуда доносилась негромкая латиноамериканская музыка. Протянув руку, Ева выключила радио. Ноздри сэра Джорджа дрогнули, ощутив запах ее духов.

- Ева, дорогая моя,- заговорил он,- это ужасное время для всех нас.

Она освободила для него место на диване рядом с собой и позволила взять себя за руку. Сэр Джордж с беспокойством смотрел на нее.

Ева выглядела не лучшим образом. Ее бледность стала слишком заметной, чтобы быть ей к лицу, а темные круги под глазами более походили на признаки беспутной жизни, нежели горя. На ней не было косметики, если не считать губной помады, только подчеркивающей бледность. Красивая округлая шея выступала из весьма небрежно выстиранной черной блузки. Ева была в трауре, и алые губы казались единственным ярким пятном на ней. Она являла собой символ трагической судьбы - женщины, вторично обреченной на вдовство... Сэр Джордж склонял голову перед таким несчастьем. Хотя сейчас Ева стала почти невзрачной, она трогала его куда сильнее, чем находясь в полном блеске своей неотразимой красоты.

- Не надо, папа,- хриплым голосом заговорила Ева.- Я не хочу говорить об этом - пока что.

- Ты ни с кем не виделась?

- Нет, я никого не принимала - даже этих ужасных полицейских. Пожалуйста, проследите, чтобы они меня не беспокоили. Я не смогу этого вынести и заболею.

- Может быть, вызвать к тебе Фицбрауна?- спросил сэр Джордж, забыв об их отношениях.

- Только не этого отвратительного типа! Я знаю, папа, что он вам нравится, но я его не выношу. Если понадобиться, можете вызвать Беттертона пусть выпишет мне справку, что я не в состоянии никого видеть. Все врачи никуда не годятся, но доктору Беттертону по крайней мере хватает здравого смысла понять, что я в своем уме. Я только прошу, чтобы меня оставили в покое.

Сэр Джордж похлопал ее по руке.

- Дознание состоится завтра,- мягко произнес он.- Уверен, что твое присутствие не потребуется. Вынесение вердикта будет отложено - и тогда начнется настоящее расследование.

- Не надо!- вскрикнула Ева.- Я не хочу об этом слышать!- Она с упреком посмотрела на него.

- Но, Ева, дорогая, мы же должны выяснить, кто... кто совершил это ужасное деяние. Наш долг перед Джоном - не знать покоя, пока виновный не будет наказан.

- Знаю.- Ева нахмурилась. Ее глаза стали тусклыми, напомнив сэру Джону глаза его мертвого сына и заставив его содрогнуться.- Но меня постоянно сопровождает этот кошмар - внезапные смерти, дознания и прочее. Сначала Чарли, а теперь Джон...- Ее голос перешел в крик.- Неужели во мне есть нечто, побуждающее смерть следовать за мной по пятам?

- Тише, тише, дорогая моя!- Сэр Джон испуганно оглянулся.- Ты не должна позволять своему воображению одерживать над тобой верх. Позволь, я дам тебе чего-нибудь выпить.- Он встал, радуясь возможности отойти от нее на момент.Что ты здесь держишь? Виски? Джин?- Ему самому безумно хотелось выпить, и никакие врачебные предписания более его не удерживали. Открыв дверцу шкафа, он сразу повеселел при виде знакомого зрелища бутылок и графинов.- Как насчет мартини? Это тебя взбодрит.

- Хорошо, папа,- еле слышно отозвалась Ева.- Тогда джин и мартини.

Сэр Джордж смешал Еве коктейль, налил себе неразбавленного виски и вернулся к ней. Но на сей раз он придвинул себе стул и сел рядом с диваном. Ева выпила, и он с радостью увидел, что на ее щеках заиграл легкий румянец.

- Мне жаль, что я оказалась такой трусихой.- Она посмотрела на него, словно моля о понимании.- Я к этому не привыкла. Чарли всегда говорил, что я не знаю смысла слова "страх". Но последние два года все изменили...

Ева отвернулась. Прежде чем истерия снова овладела ею, сэр Джордж быстро спросил:

- У вас есть какая-нибудь идея насчет того, кто мог это сделать? У него ведь не было ни одного врага во всем мире, верно?

Ева прищурилась.

- У него лично - не было. Но мне кажется, многие бы с удовольствием причинили таким образом вред мне.

Однако сэр Джордж следовал ходу своих мыслей и едва слышал ее.

- Что ты думаешь об этом молодом парне из Австралии - брате Чарли?

- Ну,- медленно произнесла Ева,- я не так часто его видела, чтобы судить о нем. По-моему, за время своего отсутствия Валентин стал значительно лучше. В восемнадцать лет он был угрюмым и неуклюжим. Конечно, он ревновал ко мне Чарли, к которому был очень привязан.

- Думаю, сейчас он увлечен тобой,- проницательно заметил сэр Джордж.

Ева метнула на него быстрый взгляд.

- К чему вы клоните, папа? Вы ведь не предполагаете, что Валентин застрелил Джона? Уверяю вас, бедняга на такое не способен. Да и зачем ему это делать?- Увидев смущенное выражение на его лице, она добавила: - Вы наверняка слышали злобные сплетни! Интересно чьи? Неужели этой маленькой крысы - вашей секретарши? Вы должны избавиться от нее, иначе в один прекрасный день начнете ей верить!

- Не волнуйся, дорогая,- поспешно успокоил ее сэр Джордж.- Если ты говоришь, что это не так, то я, разумеется, поверю тебе, а не Аверил. Хотя, честное слово, не было бы ничего удивительного, если бы молодой парень, прибывший издалека, пленился такой красавицей, как ты!- Он изобразил отеческую усмешку.- Иногда ты даже меня, старика, заставляешь забывать о своем возрасте!- Сэр Джордж снова похлопал ее по руке, давая понять, что это всего лишь шутка.

- В самом деле, папа?- улыбнулась Ева.

- Правда,- продолжал сэр Джордж,- лучше не позволять ему целовать тебя. Это может вбить ему в голову ненужные идеи.

- Но он меня не целовал,- озадаченно сказала Ева.- По крайней мере, не...- Она умолкла.

Сэр Джордж продемонстрировал способность к быстрому пониманию, которая в былые дни помогла ему обескуражить конкурентов и завоевать крупное состояние:

- Аверил еще раз заглянула в гостиную, дорогая моя.

Ева изумленно посмотрела на него и внезапно разразилась негромким мелодичным смехом. В ее глазах заблестели слезы.

- Простите, папа,- с трудом вымолвила она.- По-моему... у меня истерика.

Сэр Джордж взял у Евы стакан и подождал, пока она вытрет слезы и перестанет смеяться.

- Меня насмешило то,- продолжала Ева,- что эта дрянная девчонка стояла у двери, молча страдая при виде того, как меня целует мой бывший деверь. Очевидно, она преувеличивала эту историю до тех пор, пока не смогла держать ее в себе. Значит, ваша Аверил все рассказала вам?

Сэр Джордж улыбнулся, невольно имитируя смех Евы, но при этом оставался серьезным.

- Лучше бы все было именно так, дорогая. К сожалению, она рассказала моей жене.- Он поставил себе на колени оба стакана, выжидающе глядя на Еву.

Она сердито сдвинула красивые черные брови, но потом пожала плечами.

- Ну и что из этого? Разумеется, вы ее уволите.

Сэр Джордж отвел взгляд.

- Я избавлюсь от нее как можно скорее. Но сейчас дело в другом.- Он прочистил горло.- Налить тебе еще мартини?

- Да, пожалуйста, папа,- рассеянно отозвалась Ева. Она знала, что наступает серьезный кризис, и собрала все силы, готовясь встретить его.

Сэр Джордж снова наполнил оба стакана и подал ей мартини.

- Элайза не хочет, чтобы ты оставалась здесь,- выпалил он.

Реакция Евы была мгновенной.

- Почему?- и тут же добавила, не дожидаясь ответа: - Я всегда знала, что она против моего брака с Джоном.

- Ну, я бы этого не сказал,- промямлил сэр Джордж.

- Да, папа, так оно и было,- печально промолвила Ева.- По-моему, Элайза почти рада смерти Джона, так как это означает конец наших с вами отношений.Она отхлебнула мартини.- Вы шокированы, но в глубине души согласны со мной.

Сэр Джон старался противиться силе внушения, которой обладала Ева. Но гнев на несправедливое и неразумное поведение жены одержал верх.

- Элайза действительно вела себя странно,- признал он.- Я это заметил. Мне казалось, смерть Джона убьет ее. Но она, похоже, воспринимает это весьма спокойно.

- Вот именно!- В глазах Евы блеснуло торжество.- Потому что она видит в этом способ избавиться от меня. О, я ее не порицаю. Возможно, на ее месте я бы чувствовала то же самое. Хотя нет - думаю, на первое место я бы ставила ваши интересы.

- По-своему, Элайза так и делает,- сказал сэр Джордж.- Поэтому она никогда не противилась твоему переезду сюда. Ей это далось с большим усилием. Элайза любит быть хозяйкой в своем доме.- В его голосе послышалась гордость.

- Но что могло изменить наше пребывание здесь?- воскликнула Ева.- Она ведь не возражала против присутствия Джейн, не так ли?

- Это другое дело.

- Мы бы старались оставаться в наших апартаментах. Вы ведь сами сказали, что здесь полно места. Элайза почти бы не видела меня. Хотя я виновата, что согласилась на это. Вы с Джоном убедили меня. Я хотела, чтобы мы жили в моем доме в Чоде. Помните, я говорила вам, что из этой затеи ничего не выйдет.

- Да,- нехотя признал сэр Джордж.

- А теперь Элайза, хочет, чтобы я ушла отсюда, а вы ей подчинитесь и выставите меня! Бедный папочка! Какая же у вас жалкая жизнь, если вами постоянно помыкают женщины.- Ева похлопала его по колену.- Не волнуйтесь мы с Майлсом уедем сразу после похорон. Хотя я не совсем представляю себе куда. Вы ведь знаете, что мы продали наш дом перед переездом сюда. Но я найду жилье - надеюсь, подальше от этого отвратительного места.

- Ева!- сэр Джордж был глубоко оскорблен.- Пожалуйста, не воспринимай это таким образом! Не надо никакой спешки. Я сделаю для тебя все, что могу,подыщу тебе приятный домик в деревне. А может, ты предпочитаешь жить поближе к городу? У меня есть влияние, и я позабочусь, чтобы ты жила, ни в чем не нуждаясь, до конца дней. Это самое меньшее, что я могу сделать для вдовы моего сына...

Ева снова засмеялась.

- Это очень любезно с вашей стороны, милый папочка, но Элайза никогда вам этого не позволит. Если вы сделаете что-нибудь подобное, станут говорить, что я ваша любовница.

Сэр Джордж густо покраснел. Виски и противоречивые эмоции сделали свое дело. С одной стороны, предположение было скандальным и чудовищным - такое могло прийти в голову только очень злым людям. С другой же, оно звучало возбуждающе, так как это доказывало миру, что он не так уж слаб и немощен.

- Более того,- продолжала Ева.- Теперь я боюсь оставаться здесь. Если с Элайзой что-нибудь случится, скажут, что это моя вина - что я роковая женщина. Кстати, сколько ей лет?

- Шестьдесят девять,- неохотно ответил сэр Джордж. Он внутренне содрогался, слыша, как обсуждает возраст Элайзы с Евой.- Она на три года старше меня.

- О, вы доживете по меньшей мере до ста!- весело отозвалась Ева.- Вы молоды во всем, кроме лет.

- Ты так думаешь?- Сэр Джордж печально пригладил седые волосы.- Иногда я чувствую себя глубоким стариком, а иногда - снова мальчишкой.

Ева ласково улыбнулась.

- Вы кажетесь гораздо моложе Джона. Это странно.

- Да,- вздохнул сэр Джордж.- Меня часто интересовало, почему в нем совсем не осталось энергии. Джон пошел в мать - наш другой мальчик больше походил на меня. Но знаешь, Ева, по-настоящему моим сыном должен был стать Чарли Полл.

Он доверительно склонился к Еве, но она отстранилась и закрыла глаза.

- Да, папочка. Но... ведь у Чарли остался сын.

- Майлс? Да, славный паренек,- без всякого интереса согласился сэр Джордж.- Мы должны сделать что-нибудь для него - отправить в хорошую школу. Он слишком долго торчит здесь. Мальчикам требуется дисциплина - мужская рука. Постараюсь устроить его в...- Он назвал престижную частную школу, хотя и не ту, куда посылал собственных детей.- А что касается тебя, предоставь все мне. Только не говори ничего Элайзе - я сам с ней побеседую. Можешь оставаться здесь, пока я не подыщу тебе жилище.

Глаза Евы сверкнули. Еще недавно ее черты казались лишившимися своей ослепительной красоты, подобно пламени, ставшему серым из-за скопившегося пепла. Теперь же огонь ярко вспыхнул снова.

- Вы ангел, папочка! Я знала, что вы никогда не позволите им меня выгнать.- Заметив, что его лицо вновь омрачила тревожная тень, она быстро добавила: - Не бойтесь - мы уедем. Какое-нибудь жилье должно подвернуться, не так ли?

Ева откинулась на подушки, раскинув руки - ее грудь тяжело вздымалась.

Сэр Джордж склонился к ней, чувствуя, как кровь стучит в сдавленной воротником шее. "Я стар, что бы она ни говорила,- печально подумал он.- У меня артерии старика. До ста лет доживет Элайза - она крепка, как дуб".

Он поцеловал Еву. Ее губы были мягкими и пассивными, как у девочки. Она не стала обнимать его, дав ему возможность притвориться, что его поцелуй всего лишь отеческий. Когда он поднялся, Ева не попыталась его задержать.

Выйдя из комнаты, сэр Джордж вытер губы. На белом носовом платке осталось алое пятно. Он подумал, что несмотря на былые прегрешения, он впервые изменил Элайзе сердцем.

Когда сэр Джордж удалился, Ева придвинула к себе сумку и посмотрелась в зеркало.

- Боже, я ужасно выгляжу!- воскликнула она и стала умело накладывать на лицо косметику, а потом позвонила в колокольчик на столике.

- Убери все это, Мейвис,- велела Ева горничной.- Отнеси лекарства в спальню, вымой стаканы и приготовь мне горячий чай и тосты с маслом. Можешь извести недельный рацион - я раздобуду еще.- Она улыбнулась девушке, как человек, пытающийся бравировать.- В конце концов, я должна поддерживать силы, верно?

- Я всегда так говорила, мадам,- отозвалась Мейвис.

- И была права. Да, Мейвис, в кладовой для мяса лежит пирог с лимонной меренгой - принеси мне его. Если хочешь, возьми кусок для себя. А когда увидишь мастера Майлса, скажи ему, что он мне нужен. Кажется, я видела его играющим на лужайке с детьми миссис Ревир.

- Да, мадам. Он и близнецы слепили снеговика. Получилось очень хорошо с пуговицами, сигарой и старой шляпой. Но сейчас он уже тает...

- Ладно, Мейвис. Не режь тост слишком плотным и не пережарь его - но недожаренные мне тоже не нравятся. И поторопись - я проголодалась!

Глава 5

Когда Валентин шел по подъездной аллее, мокрый снежок, брошенный с близкого расстояния, угодил ему в затылок и потек за воротник. Сердито обернувшись, он увидел появившихся из-за тиса близнецов и Майлса. Близнецы сотрясали сумеречный воздух злорадными воплями. Майлс в красной шапке и шарфе с эмблемой местной частной школы стоял позади них, усмехаясь.

- Кто это бросил?- задал Валентин абсолютно излишний вопрос, пытаясь остановить водопад носовым платком. Он сам удивлялся своему нелепому гневу на трех ребятишек. "В нас всех кипит злоба,- думал Валентин.- Достаточно любой мелочи, чтобы она вылилась наружу. Человек, не умеющий контролировать свои импульсы, вполне мог бы сбить с ног расшалившегося ребенка..."

Близнецы, не подозревающие об опасности, вцепились ему в ноги, едва не повалив наземь.

- Отстаньте!- крикнул он, пытаясь освободиться и не повредить при этом детям.- Ради бога, Майлс, убери от меня этих чертенят!

- Сюда, ребята!- властно крикнул Майлс.

Близнецы сразу же отпустили Валентина и встали к нему спиной, ожидая дальнейших приказаний.

- Вам пора домой,- продолжал Майлс.

- Нет!- взмолились они.- Мы хотим посмотреть на снеговика. Завтра он совсем растает. Ты же обещал!

- Ладно,- снисходительно кивнул Майлс.- Думаю, от него уже мало что осталось. Хотя ночью он может замерзнуть снова - верно, дядя Вэл?

- Меня бы это не удивило,- отозвался Валентин, вновь обретая добродушие.- А где ваш снеговик?

- Вон там, на лужайке.- Майлс зашагал по дорожке между кипарисами, ведущей к фасаду дома.

- По-моему, сейчас слишком темно, чтобы смотреть на него.- На небе уже появлялись звезды - можно было разглядеть только поблескивающее на западе озеро.

- У меня есть фонарик,- сказал Майлс,- но я думаю, его можно увидеть при свете из наших окон. Там как раз наша сторона дома.- Он показал на три длинных окна, в которых уже горел свет, хотя портьеры еще не были задернуты.- Там мамина новая гостиная. Вы видели ее?

- Еще нет.

- Если стоять у окна, на лужайке виден квадрат желтого света - вон там, где маленькое дерево. Я заметил его вчера вечером. Потому я и слепил там нашего снеговика, чтобы смотреть на него сверху.

- А твоя мама сейчас у себя?

- Не знаю,- равнодушно ответил Майлс.- Она велела мне ее не беспокоить.

Он сошел с дорожки и зашагал по траве. Здесь снег еще не совсем растаял - тонкая белая корка захрустела у них под ногами, когда они направились вслед за Майлсом к снежному холмику возле маленькой ели.

- Ой!- завопили близнецы.- Он почти весь растаял!

Снеговик сейчас напоминал конус с широким основанием и шляпой на острие. Два черных уголька и шесть конских каштанов, изображавших соответственно глаза и пуговицы, валялись у его подножия.

- А это что такое?- спросил Валентин, нагнувшись.

- Его сигара,- ответил Грант.

- Он был точь-в-точь мистер Черчилль,- подхватила Грейс.

Валентин протянул Майлсу поднятый предмет.

- Где вы это взяли?

- Я ее нашел,- ответил Майлс.

- Где?

- Здесь.

- Где именно?- резко осведомился Валентин.

- Вот здесь - эта штука торчала в снегу.

Валентин посмотрел на три освещенных окна.

- Ты выбросил ее оттуда?

- Нет. Я там не сплю. Моя комната справа по коридору. Мне там больше нравится.

- Тогда кто ее выбросил?

- Не знаю.- Майлс начал упрямиться.

- Это ракета, которую мистер Мейдженди сделал для тебя?

- Не знаю.

- Почему ты не принес ее мне?

- Вас не было,- угрюмо ответил Майлс.- И вообще, вы сами велели мне слепить снеговика.

- Ты показывал ее суперинтенданту?

- Нет. Я нашел ее позже.

Валентин посмотрел на еще не использованную ракету. В ней торчал один из коротких пятиминутных фитилей.

- Хорошо,- кивнул он.- Я этим займусь.

Он сунул ракету в карман. Трое ребятишек уставились на него с явной враждебностью. На лице Майлса отражалось подозрение, а близнецы видели, что он недоволен, и этого для них было достаточно.

- Это наша ракета,- заявил Майлс.

- Ты только что сказал, что не знаешь, та ли это ракета, которую изготовил для тебя мистер Мейдженди.

- Ну, теперь мне кажется, это она. И как бы то ни было, она моя, потому что я ее нашел.

- А мне кажется, она моя,- сказал Валентин.- И как бы то ни было, я оставлю ее у себя.

Лицо Майлса внезапно исказилось от ярости, как утром, когда Валентин обвинил его во лжи. Он шагнул вперед, близнецы не отставали от него. Выглядело так, словно они втроем собирались атаковать Валентина, и он уже начал обдумывать, как ему отразить нападение, не причиняя им вреда, когда в одно из окон наверху громко постучали, заставив Майлса поднять взгляд.

Мейвис, сдвигая портьеры, слегка приоткрыла окно.

- Мастер Майлс, пожалуйста, идите домой. Вас зовет мать.

Не посмотрев на Валентина, Майлс метнулся к крыльцу и исчез в доме, как кролик в норе. Близнецы, оставшись без лидера, продолжали глазеть на Валентина, но уже не враждебно, а задумчиво.

- Пошли!- приказал Валентин.- Детям уже пора спать.

Он зашагал к дому. Близнецы молча последовали за ним.

Глава 6

Эммелайн стояла у парадной двери, вглядываясь в сгущающуюся темноту. На голове у нее был только шарф из тонкой ткани, а изо рта вырывался пар, повисая в морозном воздухе.

- О, вот и вы, дети!- Голос Эммелайн звучал бы мелодично, если бы не был таким монотонным, причем это качество усиливалось, когда у нее имелись причины на что-то жаловаться.- Я уже начала волноваться - хотя Майлс сказал, что вы идете.- Она повернулась к Валентину.- Их няня отправилась в Чод навестить мать. Она говорит, что ее нервы не выдержат постоянного пребывания здесь... Пошли, дети,- вы даже не пили чай и, конечно, промочили ноги... К счастью, у меня есть Нора. Она уложит их спать, а с остальным я как-нибудь справлюсь... А вы не хотите выпить чаю?- с улыбкой осведомилась Эммелайн.- В такой ужасный день наверняка никто не станет о вас беспокоиться.

- Это очень любезно с вашей стороны...- начал Валентин, собираясь отказаться. Он хотел повидать Еву и не хотел встречаться с Люциусом Ревиром. Но Эммелайн объяснила, уже открывая дверь:

- Мой муж тоже в Чоде - поехал туда на машине вместе с няней вскоре после ленча. Люциус старается по возможности избавить моего отца от дел. Кажется, примораживает. Боюсь, что дорога обледенеет.

Валентин последовал за ней вверх по лестнице в ее апартаменты. Близнецы уже поднялись - из ванной доносились радостные крики и плеск воды.

- Входите, мистер Полл,- думаю, мне можно называть вас Валентин, так как я хорошо знала вашего брата.

Эммелайн направилась в гостиную, воздух которой был насыщен густым цветочным ароматом. На каждом столе стояла ваза с белыми гиацинтами, в углу находился горшок с белыми хризантемами, рождественские розы плавали в наполненных водой тарелках. Комната очень подходила ее хозяйке.

- Это моя гостиная,- сказала Эммелайн, словно угадав мысли Валентина.Люциус проводит большую часть времени в библиотеке: теперь он практически может только читать. Не будь эта история такой трагичной, она явилась бы для него почти облегчением: ему есть чем заняться для разнообразия. Ведь Люциус был прокурором.

- Да, он говорил мне,- кивнул Валентин.

Эммелайн опустилась в кресло у камина. Валентин сел напротив нее. "У нее безупречные черты лица,- думал он.- Какая жалость, что Чарли не женился на ней - тогда он, возможно, был бы жив". Но Валентин знал, что ни один мужчина не мог бы предпочесть Эммелайн Еве.

- Надеюсь, вы не воспринимаете слишком серьезно то, что говорит мой муж,- сказала Эммелайн.- Я имею в виду, не станете на него обижаться. Люциусу нравится вести себя так, словно он все еще в зале суда. Он обвиняет всех и меня в том числе. Вы должны сделать скидку на его состояние, Валентин.- Она не сводила голубых глаз с его лица.

- Знаю,- отозвался Валентин.- Я сделал скидку.- Эго была неправда, но он счел себя обязанным успокоить ее страхи.

- Благодарю вас.- Эммелайн вознаградила его ослепительной улыбкой.

Горничная принесла чай, и Эммелайн разлила его.

- Не пойму, что могло случиться с няней и Люциусом,- снова заговорила она.- Я уже начинаю беспокоиться - ведь сюда они не могут позвонить. Хотя в случае чего они позвонили бы в сторожку... Ладно, не буду вас утомлять. Люциус и так говорит, что я волнуюсь из-за любой мелочи. В такое время это просто нелепо.- Эммелайн повернулась к горничной.- Ты уложила детей, Нора? Отлично!- Она засмеялась.- Они не требовали эти ужасные пистоны? Надеюсь, что они о них забыли. Мне следовало их выбросить.

Нора вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

- Интересно, что вы чувствуете, вернувшись сюда после стольких лет?- В голосе Эммелайн послышались тоскливые нотки.- С тех пор многое произошло со всеми нами. Должно быть, странно вновь появляться на прежнем месте, ничего не зная о случившемся за прошедшие годы.

- Очень странно,- согласился Валентин.

- Полагаю, вас потрясло известие о смерти Чарли? Мой муж - один из тех, кто думает, что его падение с моста не было случайным - но он всегда склонен верить худшему.

- Знаю. Не только он.

Эммелайн широко открыла глаза.

- Вы тоже этому верите?

- Теперь - боюсь, что да,- ответил Валентин.- И вы тоже, не так ли, Эммелайн?

- Последние два года я провела, борясь с этим чувством,- тихо сказала она.- Но в тот момент, когда я увидела вас вчера в церкви, все притворство разлетелось в пух и прах. Сама не знаю почему. Возможно, потому что вы так похожи на Чарли, но обладаете качеством, которого у него никогда не было.

- Каким же?- невольно спросил Валентин, сам того не желая.

- Чарли всегда был... весел и счастлив,- с усилием промолвила Эммелайн.- Без этого он не мог бы жить. Чарли походил на солнечные часы мог отсчитывать время, только когда светит солнце.- В ее голосе зазвучали сила и проникновенность, удивившие Валентина.- Но он не знал, как обеспечить собственное счастье. Вы меня понимаете?

- Да,- сказал Валентин.

- Кажется странным, что человек, которому было неведомо слово "страх",продолжала она,- который с ходу нокаутировал бы любого, посмевшего оскорбить кого-то из его близких, не мог позаботиться о себе. Чарли походил на замерзший источник, который просто... перестал бить.- Эммелайн коротко усмехнулась.- Я не могу найти нужные слова. Все, что я пытаюсь сказать, звучит совсем не так. Мне говорить дальше, или это вас обижает?

- Вовсе нет,- успокоил ее Валентин.- Пожалуйста, расскажите мне все, что знаете.

- Рассказывать особенно нечего. Но есть одна вещь, о которой я не говорила ни единой душе. Незадолго до смерти Чарли у меня был с ним разговор. Я знала его достаточно хорошо, чтобы быть с ним более откровенной, чем кто либо еще, включая Еву. Вы знаете, что у Евы была связь с моим братом Джоном?

- Да, разумеется.

- Нас всех это тревожило все сильнее, но они никого не стеснялись. Людей удивляло, что Чарли ничего не предпринимает, не пытается увезти Еву. Его критиковали, называли слабаком...- Она снова засмеялась.- Чарли слабак! Как же плохо они его знали! Ведь требовалось куда больше сил, чтобы вести себя так, как он, чем чтобы демонстрировать ревность, которую от него ожидали. Но не мне об этом говорить - я была не лучше остальных.

Однажды, когда Чарли пришел навестить моего отца, я подала ему чай, как сейчас подала вам, с той разницей, что это было весной. Я больше не могла терпеть того, что говорят о нем, о Еве и о Джоне, и сказала ему: "Ради бога, Чарли, почему ты не вмешиваешься? Что с тобой происходит? Ты боишься?" Он засмеялся и ответил: "Не беспокойся, Эмми, я сделаю все как надо, когда будет закончен мост. Ты увидишь - вы все это увидите". Чарли засмеялся и добавил: "Я сделаю все, что пристало мужчине. Кто делает больше, таковым не является". Тогда я тоже засмеялась - Чарли всегда умел рассмешить. Но потом... Я пыталась притворяться, будто не понимаю, что он имел в виду. А когда вы вошли в церковь, мне сразу пришли на ум слова Чарли: "Я сделаю все как надо..." Вчера Люциус в который раз начал рассказывать мне, что он видел в тот ужасный день. Но меня больше было незачем убеждать - я и так все знала.

- А вы тоже были там?- спросил Валентин.

- Да, но я ничего не видела. Ведь я не осталась внизу с Люциусом, а поднялась на мост с остальными перед церемонией открытия. Я не понимала, что случилось, что означают эти крики... Подумать только - Чарли, такой веселый и жизнерадостный, захлебнулся в речной грязи... И это Ева убила его...

Валентин ждал, пока Эммелайн возьмет себя в руки. Но прежде чем он успел заговорить, она спокойно посмотрела на него и сказала:

- Конечно, я была влюблена в Чарли. Я была помолвлена с ним до того, как он встретил Еву. Не знаю, помните ли вы это.

- Забыл,- отозвался Валентин,- но теперь вспомнил.

- А Ева была помолвлена с моим братом Харолдом, который погиб на войне. Странно, не так ли?- Она говорила беспечным тоном, как будто сплетничала о местных новостях, прочитанных в утренней газете.

- Вы только что сказали,- напомнил ей Валентин,- что я обладаю неким качеством, отсутствовавшим у Чарли.

- Да, тут нет ничего сложного. Вы знаете, как позаботиться о себе. Вы бы никогда не оставались бездеятельным, если бы кто-то угрожал вашим интересам. В вас есть безжалостность.

- Похоже, вы в этом уверены.

- Да. Когда вы вчера появились в церкви, мне пришла в голову странная фантазия. Я подумала: "Чарли вернулся, чтобы отомстить". Вы выше ростом, выглядите суровее и старше, чем он был в день своей смерти. Полагаю, все дело в войне. Наверное, вам приходилось убивать людей.

Валентин бросил на нее резкий взгляд.

- Да, приходилось. Но я не убивал их хладнокровно, когда они спали.

Эммелайн отпрянула, как будто он ударил ее.

- Вы превратно меня поняли! По-вашему, я, как Люциус вижу повсюду зло. Я всего лишь имела в виду, что будь вы мужем Евы, вы бы не позволили другому мужчине отнять ее у вас, как позволил Чарли. Вы бы сражались за нее, даже если она того не стоила. Может быть, вы бы даже избавились от нее, но не дали бы ей избавиться от вас.

- Пожалуй,- согласился Валентин.

- Вы сегодня видели Еву?- спросила Эммелайн.

- Нет.

Ее слова пробудили в нем желание увидеть Еву немедленно. Валентин выругал себя за то, что ждал так долго. Но Эммелайн наблюдала за ним, и в ее взгляде светилась усмешка. Он не мог внезапно вскочить и убежать. Казалось, она задерживает его намеренно, ожидая, пока он найдет предлог, чтобы уйти.

Эммелайн положила ему на руку свои длинные точеные пальцы.

- Вы ее увидите,- сказала она.- Ева никогда не исчезает надолго. Она просто ждет момента для эффектного появления. На сей раз она позволит вам утешить себя.- Эммелайн быстро убрала руку.

- Мне кажется, я должен кое-что сказать вам, Эммелайн.- Сердце Валентина тяжело забилось, как во время разговора с Джози в коттедже.

Ее глаза расширились. Она выжидательно посмотрела на него.

- Но прежде всего,- продолжал он,- я хочу знать, есть ли у вас какие-нибудь подозрения насчет того, кто убил вашего брата?

Эммелайн вздрогнула.

- Нет!

- Вы имеете в виду, что не хотите об этом говорить?

- Вы сочтете меня безумной, Валентин, если поведаю вам обо всех моих диких фантазиях. Но после смерти Джона весь сегодняшний день у меня не выходит из головы, что это было самоубийство.

Валентин с удивлением посмотрел на нее.

- Как странно, что вы это говорите, Эммелайн! Меня самого весь день преследует та же мысль. Я знаю, что это невозможно, но...

- А вы уверены, что это невозможно?

- Абсолютно уверен. Никто не мог сам себе нанести такую рану. Это очевидно.

- Это не было очевидно для вас вчера ночью, когда вы вошли в будуар и обнаружили его там.

- Да, но... я не обследовал его внимательно и вообще не думал о таких вещах. Мне казалось само собой разумеющимся, что Джон застрелился. Но полиция сразу поняла, что это не так, и ваш отец, по-видимому, тоже. Не хочу вдаваться в подробности, но вы можете поверить мне на слово, что Джон не покончил с собой. Прежде всего, пистолет лежал возле его левой руки, а он не был левшой. Разумеется, я этого не знал.

- Должно быть, вы правы,- промолвила Эммелайн.- Но понимаете... я разговаривала с ним незадолго до того, как это случилось.

- Да, я знаю.

- Знаете? Вам рассказала Ева?

- Нет. Я ведь не видел ее,- напомнил он.

- Да, вы говорили. Тогда кто же...

- Секретарша - мисс Рейн.

- О!

- Похоже, она привыкла подслушивать. Хотя я не думаю, чтобы она слышала ваш разговор.

Эммелайн вздохнула.

- Вполне могла слышать, хотя разговор был сугубо личным. Не думаю, что могу повторить его даже вам. Но я хотела сказать, что Джон говорил о самоубийстве. Я не принимала это всерьез - настоящие самоубийцы редко сообщают о своих намерениях заранее.

- А как он оказался в будуаре вашей матери?

Эммелайн выглядела удивленной.

- Не знаю. Разве это важно? Мне и в голову не пришло спрашивать об этом. Джон часто приходил туда полежать на диване - ему было там удобно. Полагаю, он пошел туда спрятаться от Евы, так как был слишком... ну, вы видели его за обедом. Трезвым его нельзя было назвать.

- Вы видели, как Джон входил в будуар? Или он позвал вас туда?

- Мы встретились снаружи. Джон сказал, что хочет поговорить со мной. Мы вошли в будуар, он закрыл дверь и лег на диван, а потом начал говорить о том, как подвел всех и загубил собственную жизнь. Джон заявил, что виноват в гибели Чарли и смерти Джейн, хотя он всегда о ней заботился, но подсознательно желал от нее освободиться. Он сказал, что ее лицо и голос особенно один ужасный крик - постоянно преследуют его. Джон не мог себя простить, но не был уверен, что в аналогичных обстоятельствах снова не поступил бы так же... Мы оба были очень расстроены - я никогда не видела его в таком состоянии. Я не знала, что он так переживает, хотя думала, что понимаю его лучше других.

- И что вы ему сказали?

- Я сказала... Валентин, могу я вам доверять?

- Конечно, Эммелайн.

Она снова протянула к нему руку, и он ободряюще сжал ее.

- Джон говорил, что Ева не любит его и никогда не любила по-настоящему, но держала его в своей власти, а теперь... ну, очевидно, переключила внимание на вас.

- Господи!- воскликнул Валентин.

- Я пыталась успокоить Джона,- продолжала Эммелайн.- Я сказала, что у вас нет дурных намерений, что вы скоро опять уедете и Ева придет в себя. Джон засмеялся. Вы знаете его неестественный смех, похожий не то на лай, не то на кашель. Он ответил, что все пойдет по известному образцу и что дело не ваших намерениях, а в том, чего хочет Ева. Потом Джон добавил, что это не важно, что он устал от жизни, а больше всего от самого себя. У него был пистолет нашей матери, который он взял из ящика ее бюро. Я забрала его, и он заплакал. Это было ужасно!

Я сказала, что у него есть выход - отказаться от Евы и уехать. Но Джон ответил - и это было хуже всего,- что он не в силах от нее отказаться, пока жив, что не может изгнать ее ни из своих мыслей, ни из своего сердца. Жить без нее он не в силах и готов скорее поступить, как Чарли Полл. По его словам, это было бы справедливо - жизнь за жизнь, и что будет так же справедливо, если его место займет брат Чарли Полла.

Я говорила все, что приходило мне в голову, но Джон не обращал внимания. Сомневаюсь, что он меня слышал. Я напомнила ему, что у него есть Джози, но для него ничего не имело значения, кроме Евы. Пистолет все еще был у меня в руке, и я подумала, что Джон не сможет повредить себе, пока его не заполучит, и если я позволю ему говорить, он устанет и отправится спать. Думаю, так бы и случилось, если бы не вошла Ева. Она начала пилить его за то, что он слишком много выпил и унизил ее своим поведением. Джон почти не отвечал, а Ева никак не могла угомониться. Я и не знала, что она в состоянии быть такой... грубой. В конце концов, я оставила их вдвоем, выйдя через другую дверь в "пороховой склад". Не думаю, что кто-то из них это заметил. Я положила мамин пистолет в один из ящиков в "пороховом складе" и вернулась сюда. Сцена потрясла меня до глубины души. Я винила себя за то, что не унесла с собой пистолет, но думала, что там он спрятан надежно. Вероятно, Джон слышал, как я открываю и закрываю ящик...- Эммелайн оборвала фразу.Видите? Я не могу отделаться от мысли, что это самоубийство. Но я должна верить вам, когда вы говорите, что это не так.

- Безусловно, должны. Но я хочу спросить вас об одной мелочи. Когда вы были в будуаре, вы заметили где-нибудь ракету?

- Да. Она лежала на маленьком столике возле этой жуткой статуэтки из слоновой кости.

- Вам не нравится Куан-Йин?

- Нет и никогда не нравилась. Она считается богиней милосердия, но, по-моему, у нее жестокая улыбка.- Эммелайн освободила руку и встала.- Что вы собирались мне сказать?

Валентин набрал воздух в легкие.

- Думаю, я знаю, кто убил вашего брата.

Лицо Эммелайн являло собой застывшую маску ужаса.

- Знаете?

Он кивнул.

- То, что вы мне рассказали, подтверждает это.

- Но... у вас нет доказательств!

- Я добуду их до завтрашнего утра - во всяком случае одно. И воспользуюсь им.

- Но вы еще ничего не предприняли? Не сообщали полиции?

- Нет. Я должен провести последний эксперимент.

- Что еще за эксперимент?

- Увидите. В наши дни наука способна на многое.

- А вы говорили об этом кому-нибудь еще? Например, Люциусу?

Валентин покачал головой.

- Он скоро все узнает. И остальные тоже.

- Не лучше ли оставить все как есть? Нам больше не нужны трагедии в этом доме!

Он снова покачал головой.

- Помните, что вы сказали обо мне, Эммелайн? Что я безжалостный. Это правда. На сей раз я позабочусь, чтобы кое-кто заплатил за свое преступление.

Эммелайн посмотрела ему в глаза. В ее взгляде он увидел силу страсти быть может, восхищения,- которая удивила и испугала его.

- Вы просто чудесны,- пробормотала она, едва шевеля губами, и неожиданно улыбнулась.- И вы очень красивы.

В дверь апартаментов постучали. Валентин и Эммелайн застыли от неожиданности. Вошла встревоженная горничная.

- Это мистер Джевонс, мадам. Он говорит, что звонил мистер Ревир...

- Да, Нора?- нетерпеливо сказала Эммелайн.

- Мистер Ревир сообщил, что он и няня не смогут вернуться сегодня из-за состояния дорог. Он просил не беспокоиться...

Эммелайн нахмурилась.

- И это все?

- Да, мадам. Мистер Ревир вернется утром как можно скорее.

- Хорошо, Нора, можешь идти. Присматривай за детьми, пока не вернется, няня, ладно?- Эммелайн повернулась к Валентину.- Надеюсь, вы пообедаете со мной, раз я осталась в одиночестве?- Увидев в его глазах отрицательный ответ, она отвернулась, как обиженный ребенок.- Возможно, вы правы. Но как скучно, дорогой Валентин, быть правым всегда и во всем.

- До свидания,- попрощался Валентин.- Прошу меня извинить, Эммелайн.Он быстро вышел.

Эммелайн смотрела ему вслед с полуулыбкой на устах. Она знала, с кем Валентин надеется пообедать этим вечером. В ее голове роились самые разнообразные догадки и предположения, хотя лицо оставалось гладким, как лепестки розы. Она позвонила в колокольчик.

- Убери эти вещи, Нора, и принеси мне пасьянсные карты. Сегодня я не буду обедать - просто посижу на случай, если мистер Ревир позвонит снова. Ты можешь идти, если оставишь мне кофе.

- Вы имеете в виду, что я могу идти домой, мадам?

- Да. Я передумала - до утра я как-нибудь справлюсь с детьми. Не хочу тебя задерживать.

- Я останусь, если вы хотите, мадам.

- Нет-нет, я обойдусь. С детьми все в порядке?

- Они крепко спят, мадам. Устали возиться со снеговиком.

Эммелайн засмеялась.

- Вот и отлично. Тогда ты свободна до утра. Только приходи пораньше, а то вдруг няня не сможет вернуться.

Она села у камина и начала раскладывать пасьянс на низком столике. Постепенно ее нервы успокоились. Эммелайн представляла себе Валентина, возможно стучащего в дверь Евы. Она думала о нем с жалостью, как о человеке, лишенном надежды на спасение. Эммелайн пыталась спасти его от судьбы Чарли и Джона, но он, как и они, этого не пожелал. Значит, она ни за что не отвечает.

Часы негромко тикали. Нора принесла сандвичи и термос с кофе, а потом пожелала хозяйке доброй ночи. Аромат цветов струился вокруг головы Эммелайн, склонившейся над картами. Она снова осталась одна, как и во многие другие вечера.

Глава 7

Выйдя из апартаментов Евы, сэр Джордж направился в свой кабинет. Ему не хотелось работать - да и работать было не над чем, так как вся жизнь приостановилась, но он не чувствовал в себе сил посмотреть в глаза леди Скун. Она видела его насквозь и сразу поняла бы, что, хотя он действительно сообщил Еве о необходимости покинуть дом, ее царствование отнюдь не завершилось.

Сэр Джордж ругал себя за свое абсурдное отношение к Еве. Женщина на тридцать лет моложе его стала ему необходима по его же собственной вине. Он уже был не сэром Джорджем Скупом, властелином собственной судьбы, а старым дураком, влюбленным в женщину, которая дважды была замужем, в том числе за его сыном, и могла поработить почти любого мужчину, если бы захотела. Его соперником, очевидно, был красивый молодой человек, так же привлекательный для женщин, как Ева - для мужчин. Каким же образом он оказался в столь невыносимой ситуации?

"По моей же собственной глупости,- внутренне простонал сэр Джордж.- Я лицемерил сам с собой, притворяясь, будто Ева нужна мне в качестве жены для моего сына. Если я сам себе не верил, как мог поверить кто-либо еще? А теперь я очутился между молотом и наковальней: я должен либо выгнать Еву из дома и из моей жизни, либо до конца дней страдать от бед и унижений - в мои-то годы! И все же я не могу сказать ей напрямик: "Ева, твои отношения со мной и моей семьей подошли к концу. Уходи и найди себе молодого человека, достаточно сильного, чтобы удовлетворить все твои требования. Уходи подальше, чтобы я больше никогда тебя не видел. Уходи..." Сэр Джордж вновь затрясся от страха и гнева при мысли о том, что ему предстоит вынести, прежде чем он найдет выход из положения...

Но одну вещь он может сделать немедленно. Его глаза блеснули, а шаг ускорился. Спрятав испачканный помадой платок во внутренний карман, сэр Джордж распахнул дверь кабинета.

Аверил Рейн сидела за пишущей машинкой. Ее маленькие белые ручки проворно бегали по клавишам. При виде сэра Джорджа она поднялась, поправив стопку бумаги на столе.

- Рад, что вы здесь, мисс Рейн,- заговорил он, и его сердитый голос заставил девушку резко поднять взгляд.- Я хочу поговорить с вами.

- Да, сэр Джордж?- отозвалась она холодно и, как ему показалось, менее почтительно, чем обычно.- Я тоже хотела с вами поговорить, но боялась беспокоить вас после ленча, так как думала, что вы, возможно, отдыхаете.

- Вы славная девочка.- Слова Аверил тотчас же умиротворили сэра Джорджа.- У меня не было настроения работать утром, после ухода полиции, и нет сейчас. Я хочу сберечь силы для завтрашней процедуры и... того, что произойдет потом.- Он хотел достать носовой платок, но вовремя спохватился, вспомнив о следах помады Евы.- Так что же вы собирались мне сказать?

- Предупредить о моем увольнении,- твердо заявила Аверил.- Я бы предпочла уволиться сразу, если вы не возражаете, и готова, в случае необходимости, отказаться от жалованья за этот месяц.- Она быстро сообразила, что принять такое щедрое предложение означало бы признаться в скупости.

Сэр Джордж выпучил глаза.

- Вот как? Могу я спросить о причине столь внезапного решения?

- Я не хочу оставаться в доме, где происходят подобные вещи, сэр Джордж. Моей матери это бы не понравилось.

- Вашей матери?- Сэр Джордж ударил себя кулаком по толстому бедру.Господи, да ведь вам уже за тридцать! Неужели вы все еще спрашиваете у матери, куда вам можно идти и где оставаться? Конечно, в наши дни женщины чувствуют себя молоденькими девушками до шестидесяти лет, но я думал, вам хватит здравого смысла не бросать хорошую работу, чтобы удовлетворить мать.

- Боюсь, я не вполне ясно выразилась, сэр Джордж,- с достоинством произнесла Аверил.- Моя мать еще ничего не знает о случившемся. И я не имела в виду мистера Джона... то, что случилось с мистером Джоном, хотя уверена, что мама не позволила бы мне провести даже час в этом доме, если бы знала...

- Ради бога!- прервал сэр Джон.- Мне совершенно неинтересно, что думает по этому поводу ваша мать, да и вы сами, если на то пошло! Я задал вам прямой вопрос и хочу получить прямой ответ. Почему вы увольняетесь в такой спешке? Мне это кажется чертовски подозрительным. Говорите правду, или я обращусь в полицию. До раскрытия преступления я отвечаю за передвижение каждого мужчины, женщины, ребенка, кошки и собаки в этом месте, и никто не покинет его без веской причины!

Смелости Аверил было не занимать. Бледная и решительная, она смотрела на своего сердитого работодателя; ее маленькие нос и рот, казалось, сдвинулись друг к другу, а черные глаза, похожие на булавочные головки, поблескивали под толстыми стеклами очков.

- Вы переоцениваете себя, сэр Джордж. Ни вы, ни полиция не можете удерживать меня здесь, если я хочу уйти. Предупреждаю: вам не удастся третировать меня, как вы третируете почти всех остальных в этом доме. Я не ваша рабыня!

Сэр Джордж, покраснев как рак, отчаянно жестикулировал, пытаясь остановить ее.

- Будьте любезны держать ваше мнение при себе!- рявкнул он.- Вы ответите на мой вопрос или нет?

- Безусловно, отвечу, сэр Джордж. Мне кажется, вы должны это знать. Хочу вас информировать, что одному лицу, ныне пребывающему в этом доме в качестве гостя, не следует здесь находится. Я имею в виду мистера Валентина Полла.

- Вот как?- Сэр Джордж положил обе руки на стол и склонился вперед.- А могу я узнать, чем вызвано такое враждебное суждение об одном из моих гостей?

- Разумеется!- с готовностью отозвалась Аверил.- Сегодня утром мистер Валентин Полл пришел ко мне в комнату и вел себя со мной самым оскорбительным образом. Мистер Полл...- Она умолкла, как будто подыскивая нужное слово.

- Да?- нетерпеливо сказал сэр Джордж.

- Мистер Полл - не джентльмен,- решительно заявила Аверил.

Сэр Джордж посмотрел на нее более внимательно.

- Вы имеете в виду, что он делал вам авансы? Господи, да этот парень настоящий сатир! Впрочем, он красивый мужчина, и многие девушки были бы на вашем месте только польщены. Вы хотите сказать, что увольняетесь по этой причине? Я вам не верю!

- Можете верить, чему хотите, сэр Джордж!- Аверил дрожала от ярости.Очевидно, леди в вашем доме на многое смотрят по-другому, чем я. Например, миссис Ева, Джози и миссис Ревир.

- Ага!- Сэр Джордж выпрямился.- Это напомнило мне, что я слышал очень странные вещи о вас, дорогая моя. Похоже, вы ходите по дому, подглядывая, подслушивая и сплетничая. Не стану скрывать, что буду рад избавиться от вас как можно скорее. Я пришел уведомить, что намерен вас уволить. Так что мы квиты. Я выплачу вам месячное жалованье, и можете убираться завтра утром.

- Как вам будет угодно, сэр Джордж.- Аверил положила в стопку последний лист бумаги.- Но предупреждаю: вас обманывают. Если бы вы знали то, что известно мне...

- Замолчите, женщина!- крикнул сэр Джордж.- Позвольте для разнообразия предупредить вас, что вы плохо кончите, если не научитесь придерживать ваш злобный язычок. Думаете, я скорее поверю вам, чем членам моей семьи и моим друзьям?

Аверил отвернулась. Она дрожала всем телом, но ее ярость утихла, а руки продолжали автоматически поправлять бумаги на столе, хотя они уже лежали аккуратно.

- Прошу прощения, сэр Джордж,- тихо произнесла она.- Мне казалось, вы будете признательны мне за предупреждение. Я не знала, что вы предпочитаете закрывать глаза на происходящее вокруг. Наиболее слепы те, кто не желают видеть...- По ее щеке потекла слеза.- Как насчет мемуаров? Я могла бы немного задержаться, чтобы привести все в порядок.

- Вы сказали, что хотите уйти отсюда сразу же,- напомнил сэр Джордж.- Я вас не задерживаю. Мне не нужны нежелательные сотрудники. С вами здесь хорошо обращались, а если вы этого не оценили, тем хуже для вас. Со временем я подыщу более подходящую секретаршу, а пока обойдусь и без нее.

Теперь Аверил Рейн полностью соответствовала своей фамилии. Слезы дождем полились у нее из глаз.

- Я говорила не подумав,- захныкала она.- Мой характер иногда меня подводит. Но во всем виновато поведение мистера Валентина Полла...

- Ага!- воскликнул сэр Джордж.- Понимаю!- Его взгляд стал хитрым.- Вы поведали моей жене историю об определенном происшествии с ним вчера вечером. Это сплошная выдумка, или тут есть хоть слово правды?

- Это чистая правда,- угрюмо отозвалась Аверил.- Я видела, как он целовал миссис Еву. Какой позор - она ведь только что вышла замуж! Они были так поглощены друг другом, что не заметили меня. Это произошло, когда вы послали меня искать мистера Джона. Но это еще не все - немного позже я слышала ужасную ссору миссис Евы с мистером Джоном в будуаре. Поэтому сегодня утром, когда полиция подтвердила, что его убили, я подумала...

- Вы подумали, что его, возможно, застрелил мистер Полл?

- Естественно, мне пришло это в голову. А потом, когда он пришел в мою комнату...

- Пришел к вам в комнату?- Удивление сэра Джорджа едва ли было лестным для Аверил.- Откуда он знал, где она?

- Я встретила его в коридоре и попросила подняться ко мне. Мне казалось, я должна потребовать у него объяснения.

- Почему вы не сообщили мне или полиции?

- Я боялась, что вы рассердитесь и не станете меня слушать. Ведь я знаю, как высоко вы цените миссис Скун.

- Хм! Итак, вы сообщили ему то, что видели и слышали. Что же он сказал?

- Мистер Полл держался ужасно грубо и оскорбительно, сэр Джордж. А так как он не дал никаких объяснений, я взяла на себя смелость позвонить в полицию.

- Да неужели?

- Я считала это своим долгом.

- Вы говорили с суперинтендантом?

- Да. Конечно, я не могла сказать многое, так как звонила из сторожки, да и телефонисты всегда подслушивают. Но по словам суперинтенданта, я поняла, что и у него есть сомнения насчет мистера Полла. Я сказала, что не останусь здесь, но он попросил меня не уходить, пока он не придет сюда завтра после дознания, когда я смогу сообщить ему все, что мне известно. Суперинтендант казался заинтересованным, хотя, конечно, ничего не говорил прямо.

- Они подозревают Полла?

- Думаю, да,- ответила Аверил,- и, по-моему, мистер Полл это знает. После звонка я выпила чашку чая с миссис Джевонс, и мы видели, как мистер Мейдженди вернулся на такси из Чода. Потом на подъездной аллее появился мистер Полл и захотел поехать на том же такси в Чод, но мистер Мейдженди ему не позволил. Окно, у которого я сидела, было открыто - миссис Джевонс любит свежий воздух,- и я слышала, как мистер Мейдженди сказал: "Вам незачем ехать в Чод, мистер Полл. Завтра после дознания суперинтендант снова будет здесь. Тогда он непременно захочет вас видеть". Потом он выразил сожаление, что мистер Полл решил вернуться сюда. "Вы имеете в виду, что полиция меня подозревает?" - спросил мистер Полл. Мистер Мейдженди не ответил. Он просто взял мистера Полла за руку, и они пошли в сторону дома.

- Да,- кивнул сэр Джордж.- Джевонс видел, как они разговаривали в оранжерее. Должно быть, это было после того, как вы видели их. Затем Полл вернулся в сто рожку, вызвал такси и велел шоферу отвезти его в Чод. Очевидно, он хотел сбить полицию со следа. Полагаю, тогда вы уже ушли из сторожки?

Но Аверил Рейн ничего не ответила.

Посмотрев на нее, сэр Джордж с удивлением обнаружил, что она смотрит мимо него в сторону двери. Ее, как правило, бледное лицо густо покраснело. Он обернулся.

Валентин стоял позади него в дверном проеме.

Глава 8

- Прошу прощения за то, что вторгаюсь в столь личный разговор,извинился Валентин.- Хотя я уверен, что мисс Рейн не станет возражать - она непревзойденный мастер в искусстве вторжения.

Он направился к ним. Аверил не двинулась с места, а сэр Джордж шагнул назад.

- Какого дьявола вы являетесь сюда без предупреждения?- осведомился он.

- Мне показалось, что я услышал свое имя,- сказал Валентин,- и я подумал, что, возможно, сумею вам помочь.- Он обращался к сэру Джорджу, игнорируя Аверил.- Насколько я понимаю, вы считаете, что это я убил вашего сына.

- Я... я...- Сэр Джордж растерялся.- Мне не хочется так думать, мой мальчик, уверяю вас. Но я вынужден подозревать всех, пока мы не выясним правду. А когда я услышал, что вы завели шашни с женой моего сына и потом набросились на мисс Рейн, потому что она случайно застала вас...

- Это она вам сказала?- прервал Валентин.

- Не слушайте его, сэр Джордж!- вмешалась Аверил.- Не верьте ни единому его слову! Это неправда!

- Довольно!- сердито сказал сэр Джордж.- Позвольте мне самому принять решение.- Он повернулся к Валентину.- Давайте послушаем, что вы об этом скажете.

- Мне нечего сказать,- ответил Валентин,- кроме того, что я не убивал вашего сына. Более того, я знаю, кто это сделал.

- Знаете?- Сэр Джордж уставился на него, выпучив глаза и открыв рот.Вы ездили в Чод, чтобы сообщить это суперинтенданту Маллету?

- Нет,- спокойно отозвался Валентин.- Я сказал суперинтенданту только то, что говорю вам - не более,- так как он, естественно, потребовал доказательств, а тогда я не мог их предоставить. Но теперь могу. Я обещал ему, что, если он даст мне время до завтрашнего утра, у него будут все необходимые доказательства. Именно это я и хотел сообщить вам, сэр Джордж.

Он удалился, оставив обоих молча и враждебно глазеющими друг на друга.

Глава 9

Майлс тщательно вытер свои ботинки на циновке у входа в апартаменты, снял пальто, шарф и шапку и аккуратно повесил их на крючок в прихожей. Его лицо горело, темные волосы были взъерошены.

Ева посмотрела на него.

- Дорогой, ты выглядишь ужасно неопрятным! Где ты был весь день?

Ее голос звучал резко, но улыбка приободрила Майлса.

- Я думал, что не нужен тебе сегодня, мама. Мейвис передала мне, чтобы я держался подальше от дома.

- Ну, ты слишком шумный, а у меня болела голова. Подойди, и я причешу тебя.

Майлс неохотно подошел и сел радом с ней на диван. Ева начала расчесывать ему волосы так же беспощадно, как кошка облизывает своего котенка. Майлс страдал молча, зная, что жаловаться бесполезно.

- Где ты был?- снова спросила Ева, закончив работу и столь же резко отодвинув от себя сына.- Я ожидала, что ты хоть ненадолго заглянешь ко мне. Но мальчики так эгоистичны... Майлс!- Она схватила его за обе руки и повернула к себе.- Ты знаешь, что твоего дядю Джона убили?

- Да, мама.- Майлс смущенно отвел взгляд, не пытаясь вырваться.- Кто-то застрелил его.

- Это означает, что нам придется уехать отсюда. Ты будешь об этом жалеть?

- Нет, мама,- с облегчением ответил Майлс.

- Почему?

- Не знаю. Мне больше нравилось жить в нашем доме в Чоде.

- Почему?- допытывалась Ева.

- Ну... здесь столько людей, и некоторые из них мне не слишком нравятся.- Он бросил беглый взгляд на мать и снова отвернулся.

- Кто именно?

- Ну...- Снова тот же быстрый взгляд с целью убедиться, что можно говорить свободно.- Мне нравятся дедушка и бабушка - особенно бабушка...

- Тебе больше незачем называть их так,- сказала Ева.

- Ура!- воскликнул Майлс и добавил, поняв, что возглас был не вполне уместен: - Как же мне их называть?

- Никак,- ответила Ева.- Не думаю, что мы будем часто с ними видеться. Если сэр Джордж заговорит с тобой, можешь обращаться к нему "сэр".

Майлс задумался, но если у него и возникли вопросы, он предпочел их не задавать.

- Конечно мне нравится Джози,- продолжал Майлс,- хотя она иногда ведет себя по-свински. Близнецы тоже ничего, хотя и они могут достать...- Он умолк.

- А твой дядя Валентин? Он тебе нравится?

Майлс понял, что вопрос требует утвердительного ответа - ему были давно известны эти напряженные нотки в голосе матери. Он неловко заерзал на диване.

- Не знаю.

- Ты ведь разговаривал с ним только что. Мне казалось, вы лучшие друзья. Он ведь твой настоящий дядя - не как дядя Люциус... и дядя Джон.

- Да,- кивнул Майлс.- Дядя Вэл нравится мне больше, чем дядя Люциус... да и тетя Эммелайн.

- Это не имеет значения,- сказала Ева.- Но дядя Валентин - папин брат. Ты понимаешь это?

Майлс понимал, что мать убеждает его - почти заставляет - сказать то, что ей нужно. Он любил Еву и боялся рассердить, но иногда его воля становилась такой же сильной, как ее.

- Да,- снова кивнул Майлс.- Сегодня утром дядя Вэл мне очень нравился.На его лице появилась улыбка.- Он велел мне залезть на дерево или слепить снеговика - вот я его и слепил.

Ева засмеялась. Ее смех был глубоким и мелодичным.

- Дядя Валентин так сказал?

- Да, но до того он сказал, чтобы я пошел к суперинтенданту и сообщил ему все, что знаю. Поэтому я сделал это в первую очередь.

Наступила многозначительная пауза. Когда Ева заговорила, ее голос звучал твердо:

- Что же ты рассказал суперинтенданту, дорогой? И почему ты сначала не пришел сюда и не спросил у меня, что делать?

Майлс удивленно посмотрел на нее.

- Я подумал, что все в порядке, раз так сказал дядя Вэл. Ты сама говорила это вчера вечером.

- Да, дорогой. Но ты всегда должен сначала спрашивать меня. Ну, не важно. Так что же ты сказал суперинтенданту?

Майлс вытер руки грязным носовым платком.

- Что я не запускал ракету. Я говорил это и дяде Вэлу, но он сначала мне не поверил. А суперинтендант записал все в свою книжечку. Я сказал ему, что не мог найти ракету - ее там не было,- а потом зажег свет, увидел дядю Джона, лежащего на диване, подумал, что он спит, и выбежал из комнаты. Вот и все.- Он озадаченно нахмурился.

- Ты в самом деле не запускал ракету?- спросила Ева.

- Конечно нет, мама! Я же говорил - ее там не было.

- Той ракеты не было. Но разве мистер Мейдженди не дал тебе другую?

- Да нет же!- с внезапным раздражением воскликнул Майлс.- У меня больше не было никакой ракеты, мама, после того, как ты забрала у меня мою. А сегодня утром, когда мы лепили снеговика, я ее нашел.

- Что ты имеешь в виду?- в голосе Евы послышалось недовольство.- Как ты мог найти ракету, которая взорвалась прошлой ночью? Думай, прежде чем говорить! Иногда мне кажется, что ты опять начал привирать.

- Я нашел ракету,- повторил Майлс.- В снегу под твоим окном. А дядя Вэл пошел с нами посмотреть на снеговика, увидел ракету и забрал ее. Поэтому я на него и разозлился. Он не имел права этого делать! Ракета моя! Я ее нашел! Я хотел сказать, чтобы он вернул ее, но тут Мейвис постучала в окно и позвала меня. Мне совсем не понравилось, как поступил дядя Вэл. Это была сигара нашего снеговика. Я собирался высушить ее на печке в дневной комнате и запустить в саду.

Ева, казалось, не слушала, и Майлс продолжал:

- Близнецы остались с дядей Вэлом, а он, по-моему, ушел с тетей Эммелайн. Когда я вышел из гардеробной, то увидел, как они вдвоем поднимаются по лестнице...

Дядя Вэл не должен был забирать у меня ракету. А сегодня утром он назвал меня вруном. Так что он мне не так уж нравится.- Майлс снова посмотрел на Еву.- Как ты думаешь, мама, это он застрелил дядю Джона?

Ева устремила перед собой невидящий взгляд, подперев рукой подбородок. Внезапно до нее дошел смысл слов сына.

- Что ты сказал, дорогой?

- Ты думаешь, что дядя Вэл застрелил дядю Джона? По словам миссис Джевонс, так считает полиция. Она говорит, что мисс Рейн сегодня звонила из сторожки суперинтенданту и что-то рассказывала ему о дяде Вэле. Он ведь метко стреляет, верно?

- Ты не должен повторять такие ужасные вещи, Майлс!- воскликнула Ева.Мисс Рейн очень злая женщина. Я уверена, что дядя Вэл не имеет к этому никакого отношения. А слуги говорили что-нибудь еще?

- Не знаю, мама.- Майлс был ошеломлен эффектом, который произвели его слова.- Мы зашли в сторожку попить воды, и миссис Джевонс угостила нас пирогом, а мимо проходила Джози, и миссис Джевонс сказала что-то о ней, мисс Рейн и дяде Вэле. Потом мы увидели дядю Вэла, идущего по дороге, поэтому мы побежали, спрятались за изгородью, и я бросил ему в спину снежок. Бах!- И он радостно засмеялся.

Ева положила красивую белую руку на маленькие красные ручки сына.

- Майлс, дорогой,- сказала она.- Пожалуйста, найди дядю Вэла и передай ему, что я хочу его видеть. Попроси его прийти сюда. А потом иди с Мейвис и поужинай. Но сначала прими ванну, вымой голову и высуши волосы как следует.

- Мама, я уже принимал ванну утром!

- Не важно. Тебе нужна еще одна. После ванны сюда не возвращайся, а то можешь простудиться. Делай все, как я тебе сказала. Я простила тебя за то, что ты натворил прошлой ночью, но впредь всегда меня слушайся, ладно?

Майлс вздохнул.

- Мама, я же говорил тебе, что я не...

- Хорошо, дорогой.- Ева улыбнулась и погладила его по голове.- Вчера ты поздно заснул, так что сегодня должен лечь пораньше. Теперь беги и найди дядю Вэла, а затем приходи сюда, и Мейвис будет тебя ждать.

Она поцеловала Майлса. Он обнял мать и зарылся лицом в ее ароматных волосах.

- Мама, когда мы уедем?

- Скоро, дорогой,- ответила Ева, снова улыбнувшись.

Майлс отпустил ее и выбежал, не оборачиваясь. Ева позвонила в колокольчик.

- Мейвис,- сказала она вошедшей горничной,- приготовь мастеру Майлсу ванну и вымой ему голову, а потом подай ему ужин в постель. Оставайся с ним, пока он не заснет. Майлс - чувствительный ребенок и перенес сильный шок. Сейчас он весь напряжен - как, впрочем, и я.

- Верно, мадам,- согласилась Мейвис.- Думаю, ему одиноко в конце коридора.- Она шагнула вперед.- Говорят, он ходил во сне прошлой ночью, когда убили бедного мистера Джона.

- Чепуха, Мейвис!- резко сказала Ева.- Майлс не ходит во сне - должно быть, он просто шалил. В любом случае, здесь для него нет места.

- Если хотите, мадам, я постелю ему здесь,- предложила Мейвис.

- Нет-нет! Нечего ему потакать. Он должен научиться быть один. Там ему будет лучше, чем здесь со мной. Кроме того, этой ночью я должна хорошо выспаться. Дай ему горячее молоко и аспирин. Можешь немного почитать ему только ничего возбуждающего. И сюда больше не возвращайся. Я сама что-нибудь поем перед сном. Не хочу, чтобы меня беспокоили.

- Хорошо, мадам.- Мейвис опустила взгляд. Она прислуживала Еве уже десять лет, поэтому знала, что ее распоряжения следует выполнять безоговорочно.

Майлс заглянул в дверь.

- Я встретил дядю Вэла, выходившего из кабинета дедушки. Он сказал, что сейчас придет. Можно я возьму в кровать мандарин?

- Нет, дорогой. Я хочу, чтобы ты выпил горячее молоко, а оно с мандарином плохо сочетается.

- Спокойной ночи, мама.

- Спокойной ночи. Постарайся поспать как следует. Спокойной ночи, Мейвис.

- Спокойной ночи, мадам. Пойдем, мастер Майлс.- Мейвис пробормотала себе под нос.- Нас здесь не хотят.

Глава 10

Войдя в комнату, Валентин направился к Еве. Страх, терзавший его весь день, достиг апогея, ибо он знал и не мог отрицать его причину: он был отчаянно влюблен в Еву, а она это понимала и использовала. Если ему удастся спастись, то только причинив себе мучительную боль, как человек, который вынужден отрубить себе руку, куда его укусила змея. Но он опасался, что уже слишком поздно, так как яд проник ему в кровь.

- Тебе понадобилось много времени, чтобы прийти сюда,- заметила Ева.

- Я думал, ты хочешь побыть одна,- ответил Валентин.

- Нет.- Она покачала головой.- Ты боялся.

- Чего?- Он стоял перед Евой, внешне спокойный, но в душе трепеща от ее глубокого мелодичного голоса и поразительной красоты, которую она надела на себя, как живую маску, прежде чем принять его.

Темные глаза Евы сверкнули.

- Ты не знал, как я восприняла смерть Джона,- с презрением сказала она.- Ты не был уверен, застанешь ли меня убитой горем, притворяющейся потрясенной или абсолютно равнодушной - ни один из этих вариантов тебе бы не понравился. Садись - я не могу видеть, как ты стоишь надо мной, словно полисмен, дорогой Валентин.

Он сел, но не рядом с ней, так как хотел наблюдать за ее выражением лица, таким же изменчивым, как и голос.

- Господи, Ева!- воскликнул Валентин.- Ты не перестаешь меня удивлять!

- Ты недооцениваешь меня, дорогой,- усмехнулась она.- Какой бы я ни была и как бы ни выглядела, я не лгунья и не лицемерка, если только меня не принуждают быть ею. Я отослала всех на ночь, чтобы нас не беспокоили и не подслушивали, так как собираюсь сказать тебе правду, нравится тебе это или нет.

- Почему?

- Потому что, к моей досаде и крайнему неудобству, я в тебя влюбилась... Нет, не прерывай меня. Сначала посиди и послушай.

- Я слушаю.

- Когда ты вчера снова вошел в мою жизнь, я только что совершила колоссальную глупость - вышла замуж за человека, который любил меня и которого я не любила.

- Тогда ты не должна была выходить за него,- сказал Валентин.

- Я и не говорю, что должна, а лишь то, что я это сделала. Пойми, я не извиняюсь, а просто объясняю свою ошибку. Я вышла за Джона, потому что он умолял меня об этом и потому что мне больше ничего не оставалось. Это была глупость, так как я всегда знала, что такой брак не принесет ему счастья.

- Согласен,- кивнул Валентин.- Думаю, если бы его не убили, он бы в конце концов застрелился сам. Иногда я не в состоянии поверить, что он этого не сделал.

Ева прищурилась.

- Значит, ты считаешь, что это и моя вина?

- Была бы твоя, если бы он застрелился,- сказал Валентин.- Но раз это не так, затрудняюсь ответить.

- Ты предполагаешь, что его убила я?

- Ты могла это сделать. Я не говорю, что это так - у меня нет доказательств.

Валентин смотрел на Еву, откинувшись на спинку кресла и стиснув подлокотники. Он ожидал вспышки гнева или страха. Но в глазах Евы светилось нечто вроде любопытства или даже юмора.

- Не возражаешь сообщить, что подало тебе такую идею?

- Ну...

- Говори, Валентин, не бойся. Я не застрелю тебя. У меня нет револьвера.

Он усмехнулся.

- Одолжить тебе мой?

- А у тебя он есть?

- Конечно. Но полиция знает, каким оружием воспользовались прошлой ночью.

- Ты не сказал, что заставляет тебя думать, будто я убила бедного Джона.

- Ладно, скажу. Прошлой ночью у вас произошла бешеная ссора.

- О да,- с презрением отозвалась Ева.- Он был пьян. Когда Джон выпивал лишнее, то становился мрачным, слезливым и преисполненным жалости к себе. Я вообще не выношу пьяных, но Джон вел себя просто невыносимо.

- Что произошло? Что он говорил?

- Это случилось после того, как я рассталась с тобой. Проходя мимо комнаты, которую моя бывшая свекровь именует своим будуаром, я услышала голоса Джона и Эммелайн. Он лежал на диване, жалуясь ей на свои горести, а она выражала ему сочувствие и тем самым подначивала его. Едва ли я ей очень нравлюсь.

- Ты ей совсем не нравишься,- сказал Валентин.- Она тебя ненавидит думаю, в основном за то, что ты увела у нее Чарли.

- Так она тебе об этом рассказала? Я слышала, что вы недавно наслаждались разговором тет-а-тет. Эммелайн - миловидная женщина. Надеюсь, ты не намерен утешить ее - в противном случае, дорогой, я постараюсь этому помешать.

- Не говори глупости!- сердито проворчал Валентин, хотя невольно почувствовал себя польщенным.- Я спросил, о чем ты говорила с Джоном. Ты видела пистолет? Что произошло, когда ушла Эммелайн?

- Похоже, ты хорошо информирован. Я же говорила тебе, что этот дом полон шпионов. Очевидно, ты извлек из этого пользу. Да, я видела пистолет. Эммелайн держала его. Она сказала, что забрала его у Джона, так как он угрожал застрелиться. Я напомнила ему о супружеских обязанностях - не то чтобы я хотела их выполнения, но меня возмущало, что он унижает меня перед всеми.

- И что же он сказал?

- Джон? Ничего. У него была раздражающая привычка: он мог молчать как рыба, что бы ему ни говорили. Я говорила многое, Эммелайн тоже. Она высказала все, что обо мне думает, и добавила, что, если бы Джон застрелился, я была бы виновата, так как он знал, что я не люблю его. Фактически, сказала Эммелайн, ему известно, что я перенесла свою привязанность на тебя, дорогой, и что за обедом это стало очевидно для всех, так как я не пыталась этого скрыть. Не спорю - тут она была права.

- Ева!- воскликнул Валентин.

- Я же говорила тебе, что я не лицемерка. Они оба на это напросились. Когда Эммелайн начала вести себя слишком оскорбительно, я велела ей убираться и она ушла.

- Забрав с собой пистолет?

- Думаю, да. Кажется, она спрятала его в ящик в "пороховом складе". Я слышала, как ящик открыли и закрыли.

- Да, Эммелайн так и предполагала.

- Когда она ушла,- продолжала Ева,- Джон больше ничего не сказал просто лежал на диване с закрыты ми глазами. Поэтому я вскоре тоже ушла. Выходя, я заметила ракету, которую отобрала у Майлса, и унесла ее.

- Вот эту?- Валентин вынул из кармана сигару снеговика.

- По-видимому. Не знаю. Она выглядит так же.

- Ну и что ты с ней сделала?

- Откуда мне знать?- Ева раздраженно пожала плечами.- Когда прошлой ночью я услышала взрыв, то подумала, что уронила ракету - я незадолго до того заглянула в комнату Майлса проверить, спит ли он. Но теперь я понимаю, что, должно быть, выбросила ее в корзину для мусора.

- Майлс нашел ее снаружи, под твоим окном.

- Возможно, ракету выбросила Мейвис - она обходится с мусором как последняя неряха. Я заставляю ее сжигать мусор в печке, но она, очевидно, подумала, что ракета может взорваться, и решила выбросить ее в окно.

- Почему ты так уверена, что взорвалась именно та ракета, которую Мейдженди изготовил для Майлса?

- Я не знала, что здесь были другие.

- А как насчет той, которую сделал я?

- Ты сделал ракету? Мой дорогой Валентин, какой же ты ребенок! Вы с Майлсом отлично бы поладили. Хотя не воображай, что меня привлекает мальчишество во взрослом мужчине. Оно вызывает у меня скуку. Я всегда хотела, чтобы Майлс скорее повзрослел. Но я так тебя люблю, что готова примириться даже с этим - временно.

- Если бы я предположил, что ты прошлой ночью пошла ко мне в комнату, увидела на моей кровати коробку Мейдженди с пиротехническими материалами и ракету, которую я смастерил, взяла ее...

- Я бы подумала, что ты просто спятил.- Ева снова прищурилась.- Ты имеешь в виду, что в будуаре взорвалась ракета, изготовленная тобой?

Валентин кивнул.

- И тебя подозревают в том, что ты подложил ее туда? Теперь я понимаю, из-за чего так беспокоился бедняжка Майлс. Он пришел ко мне и рассказал, что эта ужасная секретарша звонила в полицию и что-то сообщала о тебе.

- Да, знаю,- со вздохом отозвался Валентин.- Еще один вопрос, Ева.- Он устал от этого разговора - ему хотелось поцеловать Еву и забыть о Джоне Скуне. Но расследование нужно было довести до конца.- Когда ты ссорилась с Джоном в будуаре, ты не заметила, стояла ли на столике статуэтка Куан-Йин из слоновой кости?

- Она всегда там стояла,- удивленно ответила Ева.- Красивая вещица. Родители Джона привезли ее из Китая. Я хотела, чтобы Джон забрал ее для меня, но он сказал, что его мать никогда с ней не расстанется.

- Статуэтка была на столике, когда ты уходила?

- Да. Она стояла там, когда я подобрала ракету.

- Ты уверена, что не опрокинула ее?

- Конечно.

- И не сбросила на пол?

- Чего ради? Я же говорила, что она мне очень нравится. А почему ты спрашиваешь? Это важно?

- Возможно. Ладно, это не имеет значения. Все решится ночью.

- Что ты имеешь в виду?- насторожилась Ева.

- К завтрашнему утру я буду знать, кто застрелил Джона.

- Ты? Каким образом?

- Я добуду доказательство.

- Лучше бы ты держался от всего этого подальше, дорогой,- промолвила Ева.- Это небезопасно. Если ты будешь распространяться о таких вещах, что-то может случиться и с тобой. Ты об этом подумал?

- Естественно.

- Валентин, ты не должен подвергать себя опасности! Останься здесь... со мной.

- Нет, Ева. Не могу.

Ее глаза и губы дразнили его.

- Ты останешься.- Это было заявление, а не вопрос.

- Я не могу.

- Тогда ты вернешься.

- Нет. Только не этой ночью.

- А если я скажу тебе: этой ночью или никогда?

Валентин покачал головой.

- Ты ведь хочешь меня, не так ли?- настаивала она.

- Ради бога, Ева!

- Ну, я даю тебе срок до полуночи. Если ты не придешь к этому времени, я запру дверь. А завтра все будет так, словно этого разговора никогда не было. Слышишь, Валентин?- Она встряхнула его за плечи. Господи, неужели ты не понимаешь, что я испытываю к тебе чувства, какие никогда ни к кому не испытывала - даже к Чарли? Он был королем среди мужчин - но не моим королем. Мне нужен был кто-то, менее совершенный. Бесконечная доброта, великодушие, хороший характер - от всего этого в конце концов можно устать. Ты не так хорош, как Чар ли. Ты, как и я, способен на насилие. Может, все-таки это ты убил Джона, а твое предполагаемое расследование - всего лишь маскировка? Я могла бы обожать человека, способного на такое.

- Заткнись!- крикнул Валентин, отбиваясь от Евы, которая пыталась притянуть его к себе.- Не вмешивай в это Чарли, слышишь? По-твоему, мне хочется вспоминать о том, что ты с ним сделала?

- Валентин!

- И с той несчастной женщиной, чье место ты заняла?

Ева рассмеялась.

- У Джейн Скун мужества было меньше, чем у мыши! Она даже пыталась добиться преимущества передо мной, притворяясь, будто доверяет мне поначалу.

- Значит, это тоже правда!- воскликнул Валентин, обращаясь наполовину к самому себе.

- Что правда? История, что я виновата и в ее смерти? Думаю, я знаю, дорогой, от кого ты ее услышал. От Джози, верно? Кажется, сегодня ты пил с ней чай в этом очаровательном коттедже, куда каждый деревенский парень водит свою девушку. Будь осторожен с Джози - она умнее, чем ты, и навлечет на тебя неприятности! Со мной тебе будет куда безопаснее. Джози - хитрая сучка! Возможно, она застрелила Джона, чтобы избавиться от меня. Она вполне на такое способна.

Валентин освободился из объятий Евы.

- Я ухожу.

- Но ты вернешься!- Она с надеждой смотрела на него.

- Нет - не этой ночью.

- Я буду ждать тебя до полуночи.

- Я не смогу прийти.

- Тогда можешь убираться к дьяволу!- Ева выпрямилась. Ее лицо было бледным и казалось похудевшим. Черты все еще оставались прекрасными, но цвет куда-то исчез, а темные глаза потускнели.- Думаешь, я стану тебя умолять?Она снова засмеялась, и теперь ее смех звучал презрительно.- Да я была бы рада от тебя отделаться! Мне не хочется в тебя влюбляться - ты спутываешь все мои планы.

- А ты этого не допускаешь, не так ли, Ева? Я заметил, что люди, препятствующие твоим планам, имеют обыкновение исчезать с лица земли.

Она отвернулась.

- Ты жесток. Не ожидала этого от тебя.

- Нет, Ева, не путай нас друг с другом. Это ты жестока. Тот факт, что кто-то любит тебя - или, если на то пошло, ты его,- ровным счетом ничего не меняет.

- Значит, ты меня любишь?- Ева быстро повернулась к нему.- С этим чувством тебе не справиться.

Валентин не ответил. Он опустился на колени рядом с ней и взял ее за руку. Рука была теплой, но кожа - сухой, что почему-то его шокировало. Но, игнорируя это чувство, он обратился к ней со всей искренностью, на которую был способен:

- Скажи откровенно, Ева, ты когда-нибудь любила Чарли?

Она отвела взгляд.

- Валентин, я не желаю причинять тебе боль, но и не хочу лгать.- Ее алые губы дрогнули.- Я любила его - но не так, как люблю тебя.

- Тогда почему ты вышла за него замуж? Почему отобрала его у Эммелайн? Почему, сделав так, что он не мог жить без тебя, бросила его ради другого мужчины? Если бы ты влюбилась в Джона Скуна, я бы мог это понять. Но ты говоришь, что это не так.

Ева вздохнула и притронулась к его волосам.

- Не знаю, как объяснить тебе. Это очень трудно. Ты не поверишь, Валентин, но я ничего не могла сделать. Я не отбирала Чарли у Эммелайн - он сам пришел ко мне. Я не бросала Чарли ради Джона Скуна - он навязался мне сам, и Чарли предпочел расстаться со мной самым жестоким способом.

- А Джейн Скун?- спросил Валентин, наблюдая за ней.

- Это ничтожество! Что бы я сделала или не сделала, ничего бы не изменило. Она была жалким созданием и к тому же полуживой.

- Поэтому тебе не составило труда умертвить вторую половину?

Ева вырвала руку.

- Ты решил верить самому худшему обо мне, Валентин,- промолвила она.Когда-нибудь ты об этом пожалеешь.

- Я уже об этом жалею,- отозвался он.- И буду жалеть до конца дней.

Ева поднялась и отошла, остановившись у камина, где стояла, когда Валентин впервые подчинился силе ее красоты. Теперь она выглядела не величавой, а печальной и одинокой.

- Я пытаюсь сердиться на тебя, но у меня ничего не выходит.- Ева вздохнула и улыбнулась.- Уходи, Валентин. Возможно, когда все это кончится, мы сможем, по крайней мере, быть друзьями.

Глава 11

За обедом сэр Джордж и леди Скун вместе с их дочерью Эммелайн были вынуждены развлекать двух гостей, надеясь, что это в последний раз. Валентин, бледный и сумрачный, почти все время молчал. Мистер Мейдженди, напротив, был необычайно разговорчив.

- Можете поверить, сэр Джордж?- сказал он.- Сегодня я получил телеграмму от моего управляющего, где говориться, что муниципалитет Борнмута собирается устроить летом несколько фейерверков и просит нас назначить цену!- Он бросил почтительный взгляд на леди Скун; - Надеюсь, я не завел несвоевременный разговор?

- Все в порядке, Мейдженди,- успокоил его сэр Джордж.- Рад слышать, что ваша ситуация начинает улучшаться.

- Я верю в будущее фейерверков,- заявил пиротехник.

- Еще бы!

- Я решил упомянуть об этом сейчас, невзирая на печальные обстоятельства, так как надеюсь уехать завтра рано утром, и мне уже может не представиться шанс поговорить с вами.

- Все в порядке,- повторил сэр Джордж, но в его голосе послышались недовольные нотки.

- Если нам удастся подписать новый контракт - а я в этом не сомневаюсь, так как мы способны продемонстрировать нечто лучшее, чем любой из наших конкурентов,- это положит конец всем трудностям. Буду рад выкупить ваши акции по текущей цене.

- Вот как?- Сэр Джордж побагровел.- А если я не захочу их продать?

Мистер Мейдженди устремил взгляд в тарелку.

- Конечно решать вам, сэр Джордж. Естественно, я был бы счастлив сохранить ваше имя, как председателя компании. Но мне казалось, вы почувствуете облегчение, узнав, что если захотите оставить этот пост, то не причините компании никакого ущерба.

Сэр Джордж склонился вперед.

- Вы ведь слышали, Мейдженди, как я говорил вчера вечером, что собираюсь продать свои акции с целью сделать сыну свадебный подарок и помочь ему начать собственный бизнес. По-вашему, я хочу, чтобы мне сейчас об этом напоминали?

Лицо пиротехника приобрело виноватое выражение.

- Вы не можете, сэр, подозревать меня в подобной бестактности! Я хотел всего лишь избавить вас от мелочных забот, когда вы и так достаточно обременены. Мне казалось, что если вы проинструктируете вашего брокера, сделку можно было бы провернуть немедленно.

- Я не сделаю ничего такого!- рявкнул сэр Джордж.- Не указывайте мне, как вести мои дела! Деньги останутся на прежнем месте. Видит Бог, они слишком долго пролежали без дела. Пора пустить их в оборот - тем более, что бедняге Джону они уже не нужны.- Он окинул стол налитыми кровью глазами.

- Держи себя в руках, Джордж,- произнесла леди Скун своим звучным низким голосом.

- А ты занимайся своими делами, Элайза!- огрызнулся ее муж.

Последовала напряженная пауза.

- Я должен извиниться за то, что затеял этот разговор,- нарушил молчание мистер Мейдженди.- Но вынужден признаться, сэр Джордж, что у меня уже имеется кандидатура нового председателя. Я считал само собой разумеющимся, что вы все еще хотите продать акции, дабы обеспечить вдову мистера Скуна.

- Боже милосердный!- Швырнув на пол салфетку, сэр Джордж вскочил со стула и направился к двери, едва не столкнувшись с Джози, опоздавшей к обеду.

- Что это с дедушкой?- спросила она у леди Скун, подойдя к столу.- Он болен? Может, мне пойти к нему?

- Оставайся на месте,- твердо сказала леди Скун.- Ему лучше побыть в одиночестве.

Джози села и начала есть, не обращая внимания на сидевшего рядом с ней Валентина.

- А где дядя Люциус?- спросила она вскоре.- Он еще не вернулся?

- Люциус звонил сообщить, что по дорогам невозможно проехать,- ответила Эммелайн.- К сожалению, няня тоже не сможет вернуться.

- Но это неправда!- возразила Джози.- Я только что пришла - ходила выгуливать Тозера. Вечер прекрасный, на подъездной аллее совсем нет льда, а машины спокойно ездят по дороге.

- Должно быть, снова потеплело. А ты уверена, что не ошиблась, Джози?

- Конечно уверена! Я видела, как две машины остановились у сторожки и поехали дальше.

- Люциус позвонил бы снова, если бы изменил решение,- сказала Эммелайн.- Вы ведь знаете, как он педантичен в таких вещах.

Поскольку ее замечание не было адресовано никому конкретно, никто на него не откликнулся.

- Значит, вы уезжаете завтра, мистер Мейдженди,- снова заговорила леди Скун.- И вы тоже, мистер Полл? Полагаю, вы уедете при первой возможности.

- Безусловно, леди Скун,- отозвался Валентин.

- А вы не должны присутствовать на дознании?

- Очевидно, нет. Полагаю, они считают Мейдженди первым появившимся на месте происшествия.

- Меня просили присутствовать,- скромно произнес мистер Мейдженди.- Но моя роль будет незначительной. Удивляюсь, что вас не вызвали, мистер Полл.

- Вот как?- пробормотал Валентин.

Глава 12

- Они все обедают, сэр,- сказал Джевонс,- кроме вдовы мистера Скуна. Она весь день провела в своих апартаментах. Думаю, я смогу провести вас в дом сейчас.

Маллет и Фицбраун последовали за ним по тропинке через кустарник к боковой двери дома. Джевонс поднялся по узкой деревянной лестнице и после предварительной разведки быстро проводил их в спальню на втором этаже и примыкающую к ней гардеробную.

- Отсюда, джентльмены, вы сможете видеть и слышать все, что вам нужно,сказал он.- Наверху в этом углу есть вентиляционное отверстие. А сейчас я вас покину. Будет неловко, если меня увидят болтающимся здесь.- И Джевонс удалился.

- Вы в самом деле верите, что это к чему-то приведет?- спросил Фицбраун, оставшись наедине с суперинтендантом.

- Ну,- ответил Маллет,- когда Полл сегодня пришел ко мне и предложил это, я подумал, что он либо рехнулся, либо пытается сбить нас со следа. Но так как лучше не полагаться на первое впечатление, я позволил ему действовать, но под собственную ответственность. Я поручил Ханнеру прислать сюда человека для наблюдения. Честно говоря, я не думал, что из этого что-то выйдет. Но когда Ревир явился с новыми показаниями, я счел необходимостью принять это всерьез. Казалось невероятным, чтобы любой из них выдвинул такое обвинение без достаточных оснований.

- В самом деле,- согласился Фицбраун.

- Ревир раньше был специалистом по уголовному праву,- сказал Маллет.Бедняга даже в таком состоянии пытается расследовать преступление. Странно, не так ли?

- Очень странно,- кивнул Фицбраун.

Они ждали в темноте. Наконец дверь спальни открылась, зажегся свет, и послышался тихий голос Валентина:

- Здесь кто-нибудь есть?

Маллет приоткрыл на дюйм дверь гардеробной.

- Мы здесь - Фицбраун и я.

- Отлично!- с удивлением произнес Валентин.- Ну, не знаю, к чему это приведет, но надеюсь, что в случае чего вы будете готовы действовать. Понимаете, мне неизвестно, откуда возьмется оружие.

- Хм. Это может создать затруднения,- заметил Фицбраун.

- Я думал, вы все организовали,- сказал Маллет.

- Не совсем. Я оставил свой револьвер на моем туалетном столике и дал знать одному лицу, что он у меня имеется. Но револьвер по-прежнему там. Однако если сэр Джордж подарил пистолет жене, у него наверняка есть собственный - в молодости они много путешествовали,- и все в доме могут об этом знать. Беда в том...- Валентин коротко усмехнулся,- что пистолет может быть заряжен. Но я думаю, что если кто-нибудь появится, то он - или она сначала захочет поговорить. Кажется, они обычно так поступают.

- Вы все еще не знаете, кого нам ожидать?- спросил Фицбраун.

Валентин заколебался.

- Понятия не имею,- ответил он наконец.- Я только сообщил всем по очереди, что знаю, кто застрелил Скуна, и что к утру добуду доказательство для полиции.

- И не последовало никакой видимой реакции?- осведомился Маллет.

- Никакой,- снова помедлив, отозвался Валентин.

Маллет закрыл дверь гардеробной.

Валентин подошел к окну и выглянул наружу. За облаками светила луна, так что небо не было темным. Полосы снега еще кое-где белели. Он подумал о лице Евы, бледном сначала от гнева, потом от грусти. Может ли Ева быть печальной? Сейчас она ожидает его, уверенная в своем могуществе. У нее есть для этого основания: если бы не добровольно взятая на себя обязанность, он бы уже стучал к ней в дверь.

А может быть, вскоре дверь откроется в ночной тишине, и Ева пересечет разделяющее их короткое пространство? Может быть, он увидит ее стоящей перед ним и жаждущей его гибели? Она уничтожила уже многих - что значит для нее еще один? Но на сей раз ей придется заплатить за все - за прыжок Чарли с созданного им моста в тот июньский день, такой же ясный и солнечный, каким был его характер; за долгие месяцы безмолвных мучений Джейн Скун, которая, беспомощная и слабая, противостояла сильному и жестокому врагу; за гибель Джона Скуна, лежащего в морге вместо брачного ложа. "Если Ева появится здесь, она угодит в расставленную мною ловушку",- думал Валентин. Несмотря ни на что, ему мучительно хотелось пойти к ней и убедиться, что она не придет сюда.

Он лежал на своей кровати, полностью одетый, и через несколько минут, несмотря на напряженное ожидание, уже заснул.

Глава 13

Было начало первого.

Услышав звук, Валентин сел в кровати. Что это был за щелчок? Быть может, Ева заперла от него свою дверь, как обещала? Дверь его комнаты начала открываться. Ум Валентина прояснился, а нервы внезапно успокоились.

- Кто здесь?- тихо спросил он и, не получив ответа, добавил: - Это ты, Ева?

Дверь бесшумно закрылась. Валентин различал темнеющий на ее фоне силуэт. В комнате было достаточно света, чтобы разглядеть одежду, похожую на желтый халат. Ноздри ощутили знакомый запах.

Валентин повернул выключатель над головой. Высокая женщина, улыбаясь, моргая от яркого света и склонив голову набок, стояла у двери с застенчивым видом. Это была не Ева, а Эммелайн.

Глава 14

- В чем дело, Эммелайн?- растерянно спросил Валентин.- Что-нибудь не так?

Эммелайн вошла в комнату и присела на край кровати, царапая покрывало наманикюренным алым ногтем.

- Я беспокоюсь,- сказала она.

- Из-за чего?

- Мне кажется очень странным, что Люциус не вернулся. Он никогда не ночует вне дома. Прежде всего, Люциус нуждается в помощи, чтобы раздеться и так далее. И он не любит, когда его видят в отелях и других общественных местах.- Ее гладкое лицо исказила судорога.- Где же он остановился?

- Возможно, у друзей,- предположил Валентин.

- С тех пор как он заболел, у него нет друзей,- резко отозвалась Эммелайн.- Люди не выносят его вида - им не нравится смотреть на уродство, по поводу которого приходится выражать сожаление.

- Не думаю, что Люциус нуждается в жалости,- заметил Валентин.

- Конечно нет! Он терпеть не может, когда его жалеют, поэтому старается не выходить из дому. Его раздражают выражения лиц тех, кто на него смотрит.Она повернулась к Валентину.- Вас он тоже не выносит, Валентин, потому что вы молоды, сильны... и так красивы.- Она стиснула длинные красивые руки.

- Эммелайн!- воскликнул Валентин, покраснев от смущения.

Она продолжала, не обратив на него внимания:

- И Люциус ненавидит вас, потому что вам жаль его. Он прочел это на вашем лице сегодня утром.

- Разумеется, жаль,- сказал Валентин.- Разве это не естественно? Почему Люциус осложняет себе жизнь, возмущаясь тем, что должен чувствовать любой человек, если он не чудовище?

- Не знаю, но это так,- промолвила Эммелайн.- Думаю, ему хочется верить, что это вы убили Джона. Вполне возможно, что Люциус отправился сегодня в Чод убедить в этом полицию. Он может быть ужасно мстительным.

- Значит, вы этому не верите?

Эммелайн, улыбаясь, покачала головой.

- Конечно нет. Понимаете, я знаю, кто в действительности убил Джона. Поэтому меня так позабавило, когда вы так серьезно уверяли меня, будто вам тоже это известно.

- Вы знаете?

- Знала все время. Я была там и все видела.

- Тогда почему вы сразу об этом не заявили?

- Возможно, я сомневалась, что мне поверят,- ответила Эммелайн.- Просто видеть - не доказательство в глазах полиции. Им нужны улики: отпечатки пальцев, следы ног, клочки одежды. Ну, я знала, что на мамином пистолете могут оказаться мои отпечатки пальцев, так как я забрала его у Джона и спрятала в ящик в соседней комнате. Но любой мог взять его после этого - и кое-кто это сделал.

- А как насчет отпечатков этого человека?- спросил Валентин.

- На ней были перчатки.

- А ракета?

- Она вошла сюда и забрала ее.

- Откуда она знала, что ракета находится здесь?

- Полагаю, она заглянула в комнату и увидела, что ракета лежит на кровати,- ответила Эммелайн.- Ева входит к вам в спальню, когда ей вздумается. Вы ведь сейчас ожидали ее - не так ли?- а это оказалась всего лишь я. Простите, что разочаровала вас.

Она спрятала обе руки в карманы халата. Это было не облегающее женское одеяние, которое обычно носила Эммелайн, а просторный шерстяной халат, вероятно принадлежащий Люциусу. Она собиралась встать, но Валентин склонился вперед и положил руку на ее правый локоть.

- Нет, Эммелайн, не уходите, пока не расскажете мне все подробности. Это очень важно. Например, статуэтка Куан-Йин была на столике, когда вы в последний раз видели ее?

- Боюсь, что не помню...

- Или она лежала на полу?

- Спросите Еву - она была там последней.

- Значит, вы считаете Еву способной на убийство?

- Ева способна на все,- заявила Эммелайн.- На убийство, измену, кражу чужих мужей и возлюбленных и доведение их до самоубийства.

- Ну и что вы намерены делать с вашей информацией? Сообщить ее полиции?

- Я ничего не сделаю.

- Почему?

- Я уже сказала: никто мне не поверит. Мне никогда не верили. Если я что-то говорю, это не принимают в расчет. Даже в детстве, когда я противоречила в чем-то моим драгоценным братцам, папа всегда говорил: "Эта девчонка просто дурочка!" И теперь будет то же самое. Если понадобится выбирать между словами Евы и моими словами, все поверят ей.

- Вы убедили меня, Эммелайн,- спокойно сказал Валентин. Его пальцы крепче сжали ее правую руку.

- Вот как?- Она выглядела удивленной и довольной.

- Да. Вы убедили меня, что, несмотря на все мои опасения, Ева не убивала вашего брата.

Он почувствовал, как Эммелайн внезапно напряглась.

- Почему вы так смотрите на меня, Валентин? Я же говорила, что никто никогда мне не верит - и вы в том числе. Вы просто не хотите верить, потому что влюблены в нее. Я видела, как это происходит! Сперва с Чарли - а теперь с вами! Мне пришлось отступить, когда Ева отобрала у меня Чарли, но вас она не отберет!- Эммелайн испуганно уставилась на него.- Отпустите меня! Вы делаете мне больно! Что же вы имели в виду, говоря, что знаете, кто убил Джона?

- Тогда ничего, Эммелайн. Я ничего не знал, а просто говорил одно и то же каждому из вас в надежде, что кто-то попадется на приманку и попытается от меня избавиться. Я говорил это вашему отцу, Аверил Рейн, Джози, Еве. И самое забавное, что никто из них не появился здесь этой ночью, кроме вас.

Глаза Эммелайн расширились.

- О чем вы? Если вы меня не отпустите, я закричу!

- Это вам не поможет, дорогая, так как вы в моей комнате, а не я в вашей. Сказать вам, как вы себя выдали?

- Вы ужасный человек!- воскликнула Эммелайн.- И почему мне казалось, будто вы похожи на Чарли? Он был таким веселым и добрым, и хотя бросил меня ради Евы, я продолжала его любить до самого конца. Я предупреждала Чарли, что она его погубит, и его мать говорила ему то же самое, но он не слушал. Меня никто никогда не слушает...

- Вы забываете, Эммелайн,- прервал ее Валентин,- что не могли знать о той ракете, если сами не спланировали все это. Никто не знал о ракете, которую смастерил я, кроме Мейдженди, полиции и... того, кто взял ее и воспользовался ею. Никто не знал даже то, что у меня была коробка с материалами, кроме Мейдженди и вас. Ведь это вы шли с нами по коридору, когда Мейдженди передал мне коробку. Вы видели его демонстрирующим в комнате вашего отца, как изготовить ракету. Должно быть, вы попросили вашего брата встретиться с вами в будуаре. Вы рассчитывали, что Майлс придет туда позже и переполошит всех своей ракетой. Полагаю, ваши близнецы поведали вам о Майлсе, его ракете и о том, как Джози подстрекала его нарушить слово. Но Ева испортила ваш замысел, отобрав ракету. Поэтому вы пришли ко мне в комнату и взяли мою...

Увлекшись, Валентин почти забыл об Эммелайн. Его пальцы все еще сжимали ее правый локоть, но он не заметил, как ее левая рука скользнула в карман.

- Ладно, Валентин Полл,- внезапно услышал он голос Эммелайн, искаженный ненавистью.- Вам нужна правда - так вот она. Я убила бедного Джона! Он хотел умереть - ему было незачем жить. Ад был бы для него лучше, чем жизнь с Евой. Она убила Чарли - моего Чарли! Думаете, я собиралась позволить ей царствовать здесь - рожать от Джона детей, которые бы заняли место моих? Папа никогда не интересовался ни мной, ни тем, что принадлежало мне,- к тому же он также был очарован Евой. Нет-нет, я не могла допустить, чтобы она оставалась здесь!

- Тогда почему вы не убили ее?- спокойно спросил Валентин.

Эммелайн весело засмеялась.

- Ну уж нет! Ева тоже должна страдать! Она так тщеславна, что не может пережить, если ее намерения не осуществляются... Кстати, это я сбросила на пол Куан-Йин. Я всегда ненавидела эту статуэтку. Богиня милосердия! Я не верю в милосердие. Никто никогда не был милосерден ко мне!- Она вновь залилась смехом.

Валентин попытался заговорить, но Эммелайн опередила его.

- Теперь Ева положила глаз на вас, Валентин. Но вас она не получит - я об этом позабочусь. И вы никому ничего не расскажете - мертвецы не говорят. Вам лучше умереть, чем любить ее...

Валентин толкнул вверх ее руку, когда она поднесла к его голове револьвер. Пуля оцарапала кожу на голове, оставив красную борозду в светлых волосах.

Глава 15

В последовавшей за этим суматохе Валентин неоднократно впадал в полуобморочное состояние и лишь смутно воспринимал происходящее. Потеря крови и сознание того, что он чудом избежал гибели, вызвали шок. Вокруг слышались крики, люди входили и выходили, Маллет увел яростно сопротивляющуюся Эммелайн, сэр Джордж выражал свой гаев - по чьему именно адресу, Валентин не знал и не хотел знать. Когда комната перестала вращаться, он увидел, что вместо Эммелайн рядом с ним сидит доктор Фицбраун.

Валентин поднес руку к голове.

- Что это?- удивленно спросил он, коснувшись постороннего предмета.- Я ранен?

- Это повязка,- ответил Фицбраун.- Не трогайте ее - под ней шов. Всего лишь царапина, хотя и близкая к кости. Вы должны ощущать удовлетворение ваша уловка сработала.

- Был рад помочь,- слабым голосом отозвался Валентин.

- Конечно, в этом не было необходимости,- продолжал Фицбраун, пряча иголки и нитки.- Мы уже все знали, но подумали, что ваш план может ускорить дело, тем более что вы на нем так настаивали.

- Что именно вы знали?

- Няня дала дополнительные показания. Бедняга Ревир сам привез ее к Маллету. Она поведала ему о том, что видела прошлой ночью и о чем умолчала ранее. Миссис Ревир солгала насчет своих передвижений. Когда она говорила с братом в будуаре, ей помешала миссис Скун. Миссис Ревир вернулась в свои апартаменты, но оставалась там не более одной-двух минут. Няня - миссис Тревин - говорит, что она пришла, посмотрела на близнецов, которые уже давно спали, прошлась по комнате, бормоча себе под нос, и удалилась. Миссис Тревин последовала за ней, так как ее удивило странное поведение хозяйки. Она видела, как миссис Ревир шла по коридору и скрылась в одной из спален очевидно, вашей. Потом она вышла, по словам няни, "с какой-то штукой руке" и двинулась по коридору в сторону "порохового склада". Это было около без четверти двенадцать. Миссис Тревин не собиралась ее ждать. Она думала, что миссис Ревир спустится в библиотеку сказать мужу, что пора ложиться спать. Но когда няня подошла к апартаментам Ревиров, она услышала звук, похожий на выстрел, побежала вниз и успела увидеть миссис Ревир, быстро спускающуюся по парадной лестнице. Было между без четверти и без десяти двенадцать. Няня снова вернулась в апартаменты. Она слышала и взрыв, но осталась на месте. К тому времени миссис Ревир, разумеется, была в библиотеке с мужем. Она оставила его там и быстро поднялась наверх, чтобы вовремя присоединиться к вам у двери будуара. Думаю, дальнейшее ее поведение говорит само за себя. С вами все будет в порядке.- Фицбраун похлопал Валентина по плечу.- Не унывайте, старина. Бедная женщина полностью выжила из ума. Вам лучше поскорее убраться отсюда, хорошенько отдохнуть и переменить обстановку, когда закончится вся эта суета. Поезжайте для разнообразия в Лондон - жизнь в деревне для некоторых тяжеловата. До свидания.

Глава 16

Суперинтендант Маллет ожидал в большой гостиной. Время шло, а ему не нравилось, когда его заставляют ждать. Так как предстоящая беседа обещала быть весьма болезненной, задержка казалась почти невыносимой. Он ходил по комнате, смотрел невидящими глазами на миниатюры и картины, громко откашливался, поглядывал на часы, дергал себя за рыжие усы и думал, стоит ли ему позвонить в колокольчик. Наконец дверь открылась и, к его удивлению, вошла леди Скун.

- Добрый день, суперинтендант,- заговорила она своим низким голосом.Пожалуйста, извините за задержку. Мне с трудом удалось помешать мужу спуститься к вам. Он не в том состоянии, чтобы с кем-либо общаться. Думаю, вы не возражаете сказать все мне.

Леди Скун села и указала на стул Маллету.

Он смотрел на нее с изумлением и восхищением. Казалось, она готова на все, чтобы защитить своего мужа. Ее голос был печальным, но в нем не слышалось дрожи, а манеры, как всегда, были решительными и исполненными достоинства. Леди Скун переживала невыносимую утрату, но в ней не было ничего от Ниобы {Ниоба - в греческой мифологии жена царя Фив Амфиона, не пожелавшая приносить жертвы Латоне, матери бога Аполлона и богини Артемиды, которые в наказание перебили всех ее детей. От горя Ниоба превратилась в камень, вечно проливающий слезы} - она не выглядела так, словно пролила хотя бы одну слезу.

- Леди Скун,- начал Маллет,- я не буду тратить слова, выражая сожаление о случившемся. Пожалуйста, не думайте, что в такие моменты наши обязанности доставляют нам удовольствие...

Она подняла руку.

- Благодарю вас, суперинтендант. Но я бы предпочла не останавливаться на личной стороне дела. Прежде всего, скажите, как моя дочь? Полагаю, в свое время мы сможем повидать ее?

- Разумеется,- ответил Маллет.- Но пока я бы не советовал вам это делать. Врачи будут держать вас в курсе. А сейчас, если я могу говорить откровенно...

- Да, прошу вас.

- Мне кажется, ваша дочь наслаждается всеобщим вниманием. Она проявила живейший интерес ко всем тестам и осмотрам, охотно отвечая на вопросы. Сомневаюсь, что она осознает происшедшее с моральной точки зрения.

Леди Скун быстро кивнула.

- Этого я и ожидала. Вы можете сообщить мне что-либо еще?

- Сегодня ее перевезут в Эмхилл. Это красивое место, леди Скун - даже красивее вашего дома. Ваша дочь очень рада этой перспективе - как будто ей предстоит визит в деревню. Она сказала одному из врачей, что впервые покидает дом с тех пор, как вышла замуж,- этому препятствовали война, рождение детей и болезнь мужа.

Леди Скун склонила голову.

- Боюсь, это наша вина... Но сейчас бесполезно об этом думать... Вот почему я не позволила сэру Джорджу говорить с вами, суперинтендант,добавила она более оживленно.- Он винит себя в том, что произошло с Эммелайн, и утверждает, что она отплатила за постоянное пренебрежение. Мне придется как следует потрудиться, чтобы подобные мысли не овладели и мною.Она снова посмотрела ему в глаза.- Вы, конечно, знаете, что Валентин Полл все еще здесь.

- Да.

- Он перенес очень сильный шок. У него до сих пор повышена температура. Меня удивляет, что вы сознательно подвергли его такому риску. А ведь муж уверял меня, что ваше расследование только начинается.

- Так оно и было,- сказал Маллет.- До второй половины вчерашнего дня мы ничего не знали. Кое-какие факты указывали скорее на самого Валентина Полла, но на той стадии мы ничего не могли предпринять. А затем дело внезапно приняло новый оборот.

По какой-то причине дактилоскопист вначале занялся ракетой, взорвавшейся в будуаре. Выяснилось, что ее изготовил Валентин Полл. А потом мы получили рапорт о вашем пистолете, которым воспользовались той ночью в будуаре - на нем обнаружили отпечатки пальцев вашего сына и вашей дочери.

Само по себе это необязательно что-либо означало. Ваша дочь могла все объяснить - и впоследствии сделала это. Она заявила, что отобрала пистолет у вашего сына и положила его в ящик в "пороховом складе", где он, должно быть, нашел его позже. Как ни странно, она повторяет эту историю даже теперь. Думаю, ваша дочь отчасти убедила себя, что все ее действия были продиктованы желанием спасти брата. Но это открытие заставило нас очень тщательно разобраться в том, что мы знали о ее передвижениях. Это рутинная процедура, но результат был поразительным.

Мы узнали от Мейдженди и Полла, что ваша дочь видела, как Мейдженди передал Поллу коробку с материалами для фейерверков. Следовательно, за исключением Мейдженди, только она знала, что Полл собирается попытать счастья в качестве пиротехника-любителя.

Миссис Ревир знала - или могла узнать от своих детей - что мисс Джози подстрекала юного Майлса взорвать его ракету в полночь. Из других обитателей дома об этом было известно только самой мисс Джози, но она не знала о том, что в комнате Полла может находиться еще одна ракета.

У вашей дочери не было алиби. Выстрел раздался около без десяти двенадцать. Он привлек мало внимания из-за звуков пистонов, которыми ее дети забавлялись весь вечер. Более громкий звук - взрыв ракеты - произошел в полночь, когда миссис Ревир находилась внизу в библиотеке со своим мужем. Она думала, что выстрел примут за звук пистона, а взрыв ракеты - за маскировку пистолетного выстрела. Я излагаю понятно?

- Вполне,- кивнула леди Скун.

- Конечно, ваша дочь рассчитывала, что мы сочтем смерть ее брата самоубийством. Она не обладает опытом в... в подобных делах. Но когда выяснилось, что самоубийство исключено, она надеялась, что подозрение падет на миссис Скун, намереваясь для этой цели сообщить о ее ссоре с вашим сыном.

Окончательно открыть правду нам помогла мелочь. Отпечатки пальцев на пистолете свидетельствовали, что ваша дочь - левша, а ваш сын - нет. Вот почему она поместила пистолет возле его левой руки, забыв, что он правша ведь быть левшой для нее норма. Между прочим, эта ее черта едва не стоила Поллу жизни. Он держал ее за правую руку, а она пыталась застрелить его левой.

Мы достаточно продвинулись в наших умозаключениях и уже собирались вернуться сюда, чтобы разобраться в мотиве и допросить миссис Ревир, когда нам нанесли два дополнительных визита. Первым явился мистер Полл, предложивший эксперимент - ловушку с самим собой в качестве приманки. Вторым был мистер Ревир, который привел с собой няню его детей. Ее наблюдения подтвердили все наши выводы относительно передвижений миссис Ревир, включая кражу ракеты из комнаты мистера Полла. Няня добавила еще одну любопытную деталь - когда миссис Ревир вернулась в апартаменты и вела себя достаточно странно, чтобы привлечь внимание миссис Тревин, она достала из коробки пару легких летних перчаток. Няня видела, как она надела их, когда шла по коридору к комнате мистера Полла.

Тогда мы заинтересовались, каким образом ее отпечатки пальцев вообще оказались на пистолете. Напрашивался ответ, что она брала его раньше и забыла об этом.

- Ну,- сказала леди Скун,- Эммелайн, безусловно, перенесла пистолет из ящика моего бюро в ящик письменного стола в "пороховом складе".

- Вы это знали?- удивленно воскликнул Маллет.

- Я знала, что пистолет исчез из моего бюро - заметила это раньше в тот же вечер. Но я бы не обратила на это внимание, если бы не вспомнила, что утром сказала дочери: "Эммелайн, пожалуй, я буду хранить пистолет в ящике моего бюро. Кто знает, что может произойти, когда вокруг столько посторонних". По моей просьбе она принесла пистолет из "порохового склада" и положила в ящик бюро, а позже, должно быть, отнесла его назад.

- Конечно. Очевидно, миссис Ревир передала пистолет вашему сыну, а потом забрала, вероятно используя перчатки. Быть может, она надеялась, что он возьмет пистолет и застрелится до ее возвращения. Когда же ваша дочь вернулась к нему уже в перчатках, она сама взяла пистолет и застрелила его.

Как видите, леди Скун, мы еще до прихода мистера Полла и вашего зятя пришли к выводу, что ваша дочь - наиболее вероятная подозреваемая. Но, как скажет вам любой юрист, куда легче выяснить, кто убийца, чем доказать это. Присяжные выносят оправдательный вердикт - и вполне справедливо - при малейшей тени сомнения, а обвинение связано очень строгими правилами. Поэтому мы решили, что лучше позволить мистеру Поллу действовать. Нам казалось маловероятным, что миссис Ревир может заполучить еще одно оружие, и в любом случае мистер Полл - крепкий и энергичный молодой человек. С ним было бы все в порядке, если бы он заметил, что она левша.

Маллет поднялся.

- Я не собираюсь расстраивать вас, говоря о мотиве,- сказал он,- хотя в нашем деле это был очень важный фактор. Уверен, что вы все об этом знаете.

Леди Скун кивнула.

- Да, суперинтендант, я все знаю и более того - все понимаю.

Глава 17

Джози отошла от окна к кровати.

- Наконец-то ушла!- радостно сообщила она.

- Знаю,- отозвался Валентин.

- И сожалеете?

- Нет.

- Ложь,- сказала Джози.- Но какое облегчение слышать это от вас!- Она села в ногах кровати.- Голова сильно болит?

- Нет.

- Еще одна ложь. Но это неважно - боль тоже уйдет.

- Вместе со мной,- сказал Валентин.- Как только я избавлюсь от этого чертова головокружения.

- Вы побежите за ней?- допытывалась Джози.

- А вы не могли бы заняться собственными делами?

- Вы стали одним из них с тех пор, как были ранены. У меня развился материнский инстинкт.

Валентин повернулся в кровати.

- Мне жаль мальчишку - Майлса. В конце концов, он мой единственный племянник. Теперь его будут таскать с места на место, и он так и не узнает, кто есть кто и что к чему...

Джози окинула Валентина скептическим взглядом.

- Если вы надеетесь использовать Майлса в качестве предлога, чтобы погнаться за Евой, можете об этом забыть. Майлс обожает Еву, и, должна признать, она тоже его по-своему любит. Не беспокойтесь о нем - через несколько лет он будет командовать матерью. Если вы оставите Еву в покое, она выйдет замуж за какого-нибудь богатого старого осла и угомонится. Ева не может позволить себе ошибиться в третий раз...

- Господи!- простонал Валентин.

- В чем дело?- с притворным волнением спросила Джози.- Опять что-нибудь болит?

- Когда я думаю о том, каким я был в вашем возрасте...

Джози придвинулась ближе к нему.

- Ну и каким же вы были в восемнадцать лет? Мне столько исполнится в феврале.

- Невинным, простодушным...

- А какой вы теперь?- Джози склонилась вперед, готовая к очередной насмешке.

- Просто глупый как пробка.

Оба засмеялись одновременно. В дверь постучали, и в комнату заглянул мистер Мейдженди.

- О, прошу прощения!- Он сделал движение, словно собираясь удалиться.

- Все в порядке, Мейдженди, входите,- пригласил его Валентин.- Вы уже уезжаете?

Мистер Мейдженди был в черном пальто и держал в одной руке шляпу-котелок, а в другой - портфель.

- Я пришел попрощаться с вами, мистер Полл. Вам лучше?- Его круглые глаза были полны беспокойства.

- Со мной все в порядке,- ответил Валентин.- По крайней мере, будет в порядке, если...

Мистер Мейдженди вошел в комнату, приложил к груди шляпу и произнес официальным тоном:

- Мистер Валентин - если я могу называть вас так,- я хочу сделать вам одно предложение.

Джози и Валентин уставились на него - ему удалось пробудить их интерес.

- Я только что выразил свое почтение сэру Джорджу, который, увы, также немного приболел, и леди Скун, которая постоянно рядом с ним. Сэр Джордж аннулировал свое прежнее решение - не без уговоров его достойной супруги - и согласился оставаться акционером моей фирмы. Что бы вы сказали, мистер Валентин, на предложение присоединиться ко мне - в качестве необязательно инвестора, а активного партнера, если вы меня понимаете?

- Но я думал, вы нуждаетесь в деньгах, Мейдженди,- откликнулся Валентин.- Конечно, в действительности у меня их больше, чем я говорил вам тогда, но недостаточно, чтобы выкупить акции сэра Джорджа.

- Я нуждаюсь в энергии, смекалке, знаниях, молодости. Все это у вас имеется, мистер Валентин. Это значит для меня куда больше, чем капитал. Будущее видится мне в радужных тонах. Могу вам признаться по секрету...- его круглая румяная физиономия приобрела плутоватое выражение,- что борнмутский контракт практически наш и что в Истборне, Саутпорте, Блэкпуле и даже Брайтоне подумывают об аналогичных предприятиях. Что вы на это скажете?- Он повернулся к Джози.- Вам нравится эта идея, мисс Джози? Мистеру Валентину не понадобится жить в Бирмингеме - он сможет контролировать деятельность на местах, путешествовать, бывать за границей, изучать повсюду пиротехнику. Вам не кажется, что это поможет ему... прийти в себя?

- Безусловно,- серьезно ответила Джози.- Думаю, это отвлечет его от всех неприятностей.

Валентин переводил взгляд с одного на другую, потом протянул правую руку мистеру Мейдженди, а левую - Джози.

- Договорились,- сказал он.- Остается выпить за будущее фейерверков!

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Смерть и самый короткий день"

Довольно характерный для английского детективного романа сюжет, наиболее известные образцы которого "Мышеловка" Агаты Кристи (см. том 24 наст. Собр. соч.) и "Чисто английское убийство" Сирила Хэйра. Занесенный снегом особняк выполняет скорее роль некоего символа. И хотя подобные снегопады (как и пресловутая овсянка) не являются неотъемлемой частью жизни англичан, детективные авторы периодически возвращаются к этой характерной и во многих отношениях очень удобной мизансцене для убийства.

"Смерть и самый короткий день" начинается с живописной сцены, где помимо вышеупомянутых элементов читатель видит сельскую церквушку с кладбищем, попадает на свадебное празднество и становится свидетелем загадочных разговоров, из которых понятно главным образом то, что ситуация чревата непредсказуемыми осложнениями. Но, поскольку роман не предполагает мрачной и угрюмой истории с картинными злодеями, предпочитаемыми на заре детектива, автор тут же с тонким юмором предлагает нам принять опьянение сэра Джорджа за коварное отравление.

Драматическая коллизия разворачивается вокруг образа Евы Скун, которой очень сложно дать более или менее объективную оценку чуть ли не до самого конца романа,- популярный персонаж в британской литературе середины XX века. И хотя данная книга вряд ли может конкурировать с признанными образцами жанра по психологической достоверности и сложности сюжета, авантюры миссис Скун эффективно поддерживают ситуацию в постоянном напряжении. Временами даже кажется, что самое главное - это не разоблачение преступника, а выбор персонажа, который предлагает наиболее достоверную трактовку происходящего.

Кроме самого убийства читателю предлагается сформировать свое мнение по поводу смерти Чарлза Полла (ход, напоминающий книги Карра Джона Диксона). Да и вопрос, насколько главный герой, Валентин Полл, находится под влиянием Евы и сможет от него освободиться, также остается загадкой до самого конца. В заключительной главе нас не посвящают в дальнейшие судьбы второстепенных персонажей. Даже Ева, игравшая столь значительную роль в событиях романа, получает гораздо меньше внимания, чем убийца Чарлза.

По сравнению с хорошо выписанным сюжетом концовка выглядит весьма поверхностной, без эффектной заключительной фразы - просто набор сцен, призванных убедить читателя, что всех положительных персонажей ждет светлое будущее. Но, несмотря на такой "смазанный финал" и недостаточное участие полиции в раскрытии тайны, роман, благодаря яркой обрисовке персонажей и динамичному, эмоционально насыщенному сюжету, оставляет приятное впечатление.

Вышел в Англии в 1952 году.

Перевод выполнен В. Тирдатовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.