«Одиночка»

В этом году впервые выдался солнечный день. Небо, выплеснув из облаков на землю последние остатки воды, перекрыло наконец ворота своих шлюзов. К гнилому лету, повторявшемуся из года в год, Вебер никак не мог привыкнуть. Он был очень чувствителен к переменам погоды и испытывал телесные муки в ненастные дни.

Сегодня же Вебер наслаждался погожим днем со своего балкона, который, как и другие, казался в прозрачной вышине как бы прилепившимся к стене высотного дома. Он лежал на раскладушке с закрытыми глазами и не открыл их даже тогда, когда его секретарша Виктория Зоммерфельд, появившись из темной глубины комнаты, подошла к нему.

— Прибыл комиссар Шоппенхауер, — доложила она.

Вебер приоткрыл глаза.

— В таком случае не забудьте вскипятить литра два воды для кофе.

Виктория ушла, а Вебер с удовольствием растянулся, продолжая упиваться приятным одиночеством. Почти год он не встречался с комиссаром уголовной полиции, и его неожиданный визит мог означать все что угодно.

— Я полагал, что застану вас за какой-нибудь трудной работенкой, — загромыхал Шоппенхауер, появляясь на балконе.

Вебер вяло махнул рукой в сторону второй раскладушки, стоявшей у стенки балкона.

— Разберите эту штуковину, укладывайтесь рядом и заткнитесь!

— Вы больны? — спросил комиссар, не совсем умело разбирая указанный ему предмет.

— Был.

— Желудок? Давление?

— Погода.

Наконец Шоппенхауер справился с раскладушкой, поставил ее рядом с той, на которой лежал Вебер, и, кряхтя, забрался на нее.

— Крепкий кофе сейчас не помешал бы! — изрек он.

— Виктория уже готовит. А еще чего вы желаете?

— У меня выдался сегодня свободный денек, и я подумал: дай-ка загляну.

Вебер повернул голову к Шоппенхауеру.

«Так, так, — подумал он, — свободный денек у полицейского. И это когда кривая преступности ползет вверх. Некоторые поговаривают даже, что она растет, как температура у больного!»

В этот момент Виктория вкатила на балкон столик на колесиках, на котором стоял кофейный прибор. Из кофейника лился такой аромат, что комиссар от удовольствия закатил глаза.

Виктория налила кофе в чашечку и подала ее Шоппенхауеру.

— Что же вам все-таки нужно, Шоппенхауер? — спросил Вебер. — Ни я, ни кофе, приготовленный Викторией, не могли послужить причиной, ради которой вы протопали на шестой этаж.

Комиссар сделал несколько маленьких глотков.