«Автобус на Эверест»

Быть богатым человеком в России до революции было престижно, при советской власти — нескромно, в наше время — нерадостно. Богатый человек не может позволить себе совершать простые человеческие поступки, как-то: кататься с горки в рождество в городском парке с девушкой, пить пиво в двенадцать часов ночи в метро с друзьями и попадать в КПЗ из-за отсутствие штампа в паспорте. Богатый человек скован по рукам и ногам моралью высшего света, деньгами и своей службой безопасности.

Анатолий Ефимович Уголь был очень богатым и, вследствие этого, весьма и весьма закомплексованным человеком. У него было все. Перечислять это все довольно утомительно, достаточно сказать, что при Борисе Николаевиче господин Уголь на посту вице-премьера занимался приватизацией.

Пятнадцать лет Анатолий Ефимович вкалывал как каторжный. Он продавал и покупал, получал и раздавал, бил, давил, крушил и мочил конкурентов в местах общего пользования. И все ради кого? Конечно же, ради ее, Маши. Точнее Марии Львовны, своей любимой женушки, уже третий десяток лет стоящей на страже супружеской верности.

— Черт бы ее побрал, — Анатолий Ефимович поморщился и, подобрав поля бобровой шубы, сел на заднее сиденье автомобиля. — Саша, гони в Белый Дом.

Начальник службы безопасности Александр Глотов кивнул и нажал на газ. После очередного покушения ему и только ему Уголь доверял управление своим бронированным «Линкольном».Два джипа сопровождения, разгребая январский снег, словно приклеенные тащились сзади по пустынному коттеджному поселку.

— Что за жизнь. Ни вздохнуть, ни... — Анатолий Ефимович удержался от грубого слова, так как всю жизнь и сам не ругался и терпеть не мог, когда кто-то рядом с ним мог позволить себе матюгаться. — Без охраны скоро уже и нужду не справишь. Бросить бы все и уехать в какую-нибудь Ивановку!

— Анатолий Ефимович, — Глотов чуть повернул голову, — Вы только скажите. Баня, девочки — все чин-чинарем. Полная релаксация — гарантирую.

— Ты что, Саша. Сейчас в каждой бане по несколько видеокамер спрятано. Только и ждут, сволочи, чтобы я прокололся. — Уголь поежился. Мария Львовна незримо присутствовала рядом и сковывала все его естественные мужские желания.

— Нет, если хотите, я такой вариант найду, что ни одна собака не узнает. Только нельзя никого посвящать и охрану с собой тащить. Так сказать, инкогнито.