«Паром несбывшихся желаний [= На пароме]»

На углу улицы, среди людского потока в час пик стоял твердый как гранит Человек из Нома[1]. Арктические ветра и солнце придали его коже смуглый, неровно положенный цвет. В его глазах все еще отражалось голубоватое сияние ледников.

Он был бдителен, как лиса, жёсток, как отбивная котлета из канадского оленя, и столь же внушителен, как северное полярное сияние. Он стоял, обдаваемый ниагарским водопадом звуков: грохотом поездов на эстакаде, какофонией автомобилей, глухим постукиванием лишенных резины шин и антифоном[2] извозчика и водителей грузовиков, вступивших в словесную перепалку и состязавшихся в язвительном остроумии. И Человек из Нома, который обратил свой золотоносный песок в радующую глаз кругленькую сумму наличными и провел в Готхэме[3] целую неделю беззаботной жизни, оставившей горький привкус в его душе, вдруг страшно затосковал по Чилкуту — воротам из страны городских шумов и обманчивого успеха.

В это самое время в щебечущей суетливой толпе оживленных, спешащих домой людей к Шестой авеню приближалась Девушка из «Сибер-Мэйсонс».[4] Взгляд Человека из Нома выхватил ее из толпы: во-первых, потому, что она была исключительно красива согласно его собственным представлениям о красоте, а во-вторых — потому, что она двигалась буквально с той же грацией, что неизменно свойственна собачьей упряжке, бегущей по жесткому снежному насту. Его третьим впечатлением явилась мгновенно возникшая убежденность, что это и есть девушка его мечты. Мужчины из Нома привыкли быстро принимать решения. Кроме того он вот-вот собирался вернуться на Север, а потому ему было просто необходимо действовать незамедлительно.