«Хроника истерии»

Станислав Шрамко

ХРОHИКА ИСТЕРИИ

злая пародия на постмодернизм

содержит нецензурные слова и выражения

не рекомендуется к чтению

И он - Иван Говнов!..

еГОр

Жирная, липкая темнота льнула к стеклам, стекая по ним тонкими извилистыми дорожками вниз, на жестяной подоконник. Липатов стоял у окна и молча смотрел на то, как черный цвет на востоке мало-помалу истаивает, уступая место глубокому, насыщенному темно-синему. Липатов был пьян, что было для человека его склада и окружения состоянием вполне обычным можно даже сказать, заурядным. Hебольшая комната, стены которой желтели старыми газетами, использованными вместо обоев, освещалась одинокой лампочкой на пятьдесят свечей, сиротливо свисающей на тонком изогнутом проводе с потолка.

Hа кухне капал незавернутый кран, но Липатову было лень идти на кухню, держась одной рукой за стену в коридоре, нащупывать другой выключатель, шлепать босыми ногами по холодному линолеуму и закручивать проклятый кран. Пусть капает, хотя звук раздражает, отвратительный звук, монотонный, похожий в своей безрадостности на бульканье в пустом, изголодавшемся желудке.

Внезапно подступила тошнота. Гортань пересохла, уподобившись добела раскаленной Сахаре в лучах полуденного солнца. Головная боль резко и безжалостно вонзила острые вязальные спицы в виски. Липатов невнятно выругался и упал на колени, для устойчивости уперевшись руками в пол. Ему было плохо. Его мутило. Ему казалось, что он кончается, и что теперь безразлично, будет ли петь неунывающий Боб Марли из колонок, и придет ли завтра Лида, и кто из друзей появится на похоронах, чтобы бросать землю сверху и пить нахаляву, да и состоятся ли они вообще, похороны эти, или его тело так и сгниет в обрамлении пожелтевших от времени, выцветших на солнце газет, усыпанных буквами, так похожими на бандформирование сумасшедших муравьев, ратующих мирным путем за искоренение дискриминации по видовому либо расовому признаку...

Руки разъехались, и Липатов неумело боднул пол пьяным рылом. Рылу стало не менее хреново, чем самому Липатову. Тонкой струйкой по верхней губе полилась горячая и соленая кровь. Он постарался приподняться, его вырвало, а потом муравьи выстроились так плотно, что закрыли свет весь, какой есть, досуха вычерпали его столовыми ложками и строительными мастерками, и Липатов потерял сознание.