Самым серьезным человеком в свете я считаю своего друга Степана Фолиантова.
Даже в имени его и фамилии — есть что-то солидное, несокрушимое…
Поэтому я имел полное право окаменеть от изумления, когда одним весенним вечером он, как экваториальная буря, ворвался ко мне и сообщил, изнемогая на каждом слоге:
— Ну, конец, брат! Поздравь меня — я влюблен.
Если бы дьякон соборной церкви остриг волосы, вымазал лицо жженой пробкой и, надев красный фрак, выступил в кафе-концерте на эстраде в качестве негра, исполняющего кика-пу, — это было бы более подходящее, чем то, что сообщил мне Фолиантов.
— С ума ты сошел? — недоверчиво ахнул я.
— Ну, конечно! Я об этом же и говорю. Ах, какая женщина! Понимаешь: ручки, ножки и губки такие маленькие, что… что…
— Что их совсем не видно? — подсказал я.
— А?.. Ну, это ты уж хватил. Нет, их видно, но они просто крохотные. А глаза, наоборот, такие огромные, что…
— Что занимают территорию всего лица?!
— А? Ну, ты скажешь тоже. Просто огромные глаза. И красивые до безобразия!.. Носик…
— Выпей вина и расскажи лучше о характере.
— Характер? Ангельский. Бескорыстие? Дьявольское! Достаточно сказать, что, когда мы бываем в кафе, — она всегда платит свою треть. Идем в театры — она за билеты платит треть. Садимся на извозчика…
— Почему же такая странная дробь — треть?
— А брат же с нами всегда.
— Чей?
— Странный вопрос: ее! Он ко мне очень привязался… Светлая личность! Бываем втроем. Ой, опоздал! Уж ждут.
И умчался этот странный Фолиантов — так же бурно, как и появился.
* * *На другой день появился расстроенный.
— Выгнала.
— Вот тебе раз. За что?
— Я сдуру предложил денег. У них ведь не густо. И брат кричал тоже. Обиделся. Вот тебе и Константинополь! А говорят — город продажных женщин и торгующих женщинами мужчин.
Он вынул портрет прехорошенькой девушки и принялся жадно целовать его.
— Дай и я поцелую, — попросил я, — глубоко растроганный.
— На. Ты ее тоже полюбишь, когда узнаешь.
Мы долго по очереди целовали портрет и потом сидели, глядя друг на друга со слезами на глазах…
— Ты, наверное, грубо предложил ей деньги, — укоризненно сказал я. Вот она тебя и выгнала. А ты сделай как-нибудь деликатнее…
— Ну? Как же?
Комментарии к книге «Благородная девушка», Аркадий Тимофеевич Аверченко
Всего 0 комментариев