«Дживз уходит на каникулы»

Дживз поставил перед нами шипящую яичницу с беконом. За употребление коей, облизываясь и толкаясь локтями, принялись Регинальд Херринг (Киппер) и я. Херринг [Херринг — от английского «herring», «селедка». Киппер — от английского «kipper» — «копченая селедка».] — мой старый приятель, нас связывают нетленные воспоминания, когда, будучи еще детьми, мы отбывали срок в Мэлверн Хаус, что в Брэмли: по сути то была начальная школа. Директором там был Обри Апджон, ужасный гад, я вам скажу, хоть и магистр гуманитарных наук. Нам частенько приходилось дрожать в его кабинете в ожидании своей положенной порции прутика, который, как говаривал покойный Соломон, яко змей укусит и ужалит как аспид. В общем мы с Херрингом были неразлучны как два сапога пара и вместе прошагали к счастливому дню святого Криспина, ангела-хранителя сапожников, а значит к окончанию школы.

…Лишив между тем свой желудок звания «пустой» и закрепив это глотками крепкого кофе, я потянулся было к мармеладу, но тут в прихожей зазвонил телефон.

«Резиденция Бертрама Вустера» объявил я в трубку. — «У телефона Вустер личной персоной. О, привет», — заметил я, ибо трубка заговорила голосом миссис Томас Портарлингтон Траверс из Бринкли, что в Снодсбери, что возле Дройтвика. Проще говоря, это была моя обожаемая тетка Далия.

«Пламенное здрасьте подросшему поколению от подрастающего!» — я всегда был рад слышать мою тетушку, ибо она у меня своя в доску.

«Привет, привет, яблочку от яблони» — добродушно огрызнулась та. «Честно говоря, думала, что ты еще дрыхнешь. Небось только завалился после очередной гулянки?»

Моя честь была задета: — «Что ты, как можно! Вот уже целая неделя, как я встаю с жаворонками, чтобы составить компанию Кипперу. Киппер Херринг, он живет у меня, ждет переезда на новую квартиру. Ты его помнишь? Я как-то приезжал с ним к тебе летом в Бринкли. У него еще такое мятое боксерское ухо. Он сейчас работает в журнале „Сездей Ревью“. Ой, знаешь, они там начинают работать очень рано. Он тебя отлично помнит и передает привет, он всегда говорил о тебе, что ты верх гостеприимства. Ну что же, „яблонька“, рад слышать тебя. Как там у вас в Бринкли?»

— А ничего, «цветем» помаленьку, только я не из Бринкли, я здесь в Лондоне.

— Надолго?

— Днем еду обратно.

— Заходи, чайку попьем.

— Прости, не могу, я обедаю с сэром Родериком Глоссопом.