«Обрывок апокрифа»

«Стоит сомневаться в том, что сомнение всегда мудро».

(…)

И был Фома, зовущийся также Дидимом, один из двенадцати. Тот самый, что в свое время изрек: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю»[1] .

И шел тот самый Фома на юг, через Негев в Элат, откуда должен был отправиться в Индию. И в середине дня узрел он оазис, но не стал он пить воду из бассейна его и отдыхать под прохладной сенью пальм его, потому как не мог поверить, что это не мираж.

Потому повернул он прочь, но споткнулся. И палец его ударился о предмет в песке. Воззвав к имени Господа, опустился Фома на колени, чтобы вытащить его, и то была бутылка, и бутылка сия несла на пробке своей печать Соломона, мудрейшего из всех людей.

И поднял Фома бутылку, и посмотрел на нее, и сквозь темное стекло увидел только дым, который клубился, когда поворачивал он бутылку в свете солнца. Он улыбнулся, потому что не верил в джиннов.

И решил Фома выбросить бутылку, но подумал, что пустая бутылка пригодится для хранения воды, дабы утолять жажду во время путешествия его, и тогда сломал он печать и вытащил пробку.

Тогда выскочил через горлышко бутылки джинн, и поднялся в облаке похожем на гриб, в то время как сила его высвобождения вытолкнула бутылку из руки Фомы в противоположную сторону.

И упала бутылка на камни. И потому вновь воззвал Фома к Господу.

Тогда услышал он джинна, который обращался к нему, и голос его звучал, как шелест песка, когда сказал он: Не бойся, потому что клялся ты Господом, коего и господин мой Соломон почитал. Бегство бутылки из руки твоей не против природы (одному Исааку законы движения ведомы, третий из которых применим здесь), не моя в том вина, коли законов тех ты не знаешь.

И опять Фома произнес имя Господа и сказал: Это не что иное, как глас безумия, потому что страдаю я от солнечного удара.