«Яблоко раздора»

Владимир Жуков

ЯБЛОКО РАЗДОРА

ю м о р, с а т и р а, к у р ь е з ы

Сюжетами для повестей, рассказов и курьезов стали конкретные события и происшествия с реальными современниками в быту и на производстве.

ВАНЯ И ГЕНЕРАЛЬША

1

Возможно, гены сыграли свою роль, либо матушка-природа Ваню Дробыша облагодетельствовала, наделив мужским достоинством, которому бы позавидовал самый пылкий ловелас, охочий до женского пола. Ему бы, уподобившись искусному соблазнителю дамских сердец Казанова, срывать розы на благодатном поле любви, но он никак не ног избавиться, да и не пытался, от застенчивости. Воспитанный в христианской вере и послушании, свято почитал заповедь «не прелюбодействуй» и смущался, как красная девица, когда мужики на досуге, пребывая под хмелем, заводили разговор о победах не любовном поприще. В таких случаях, Дробыш садился в сторонке и курил одну сигарету за другой.

– Что, Ваня, голодаешь? – подтрунивал над ним кто-нибудь из слесарей.– Сходил бы на пляж, там работы непочатый край…

В бригаде слесарей судоремонтного завода, где работал Ваня, давно не было секретом, что жена Клава держала его на голодном пайке. Несправедливо было бы ее укорять за чрезмерную сдержанность, ведь после каждой близости с мужем она два месяца не могла прийти в себя – болела, обивала порог кабинета гинекологии.

Однако в первые три года семейной жизни Клава подарила Ивану сына и дочь и на этом поставила точку. Первенец достался тяжело через кесарево сечение. «Хоть бы ты, в загранплавание, как другие рыбаки ушел, – в сердцах советовала она.– Я бы малость отдохнула от твоих телячьих нежностей и семье достаток. При нашей нужде валюта не помешало бы, дети впроголодь живут».

Но Ваня наотрез отказался покидать сушу, наслушавшись рассказов о женских изменах. Поэтому рыбному промыслу и штормам он предпочел ремонт сейнеров и траулеров. Клавка несколько дней попилила его и отстала, с горечью воскликнув: «На тебе, где сядешь, там и встанешь. Вот уж судьба наградила, одни неприятности».

Видя, как страдает жена после проявленных им нежностей, Дробыш вскоре добровольно оставил супружеское ложе, чтоб горячее женское тело не соблазняло на страсть. Ночевал в соседней комнате на жестком топчане почти, как Рахметов из романа Н. Чернышевского “Что делать?”.