«Мелиан. Охота Дикой Кошки»

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Мария Грас

1

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

I will never let that fire in me die…(1)

(“All Our Yesterdays”, гр. Blackmore’s Night)

***

Хмарь.

Тяжёлое сизое небо, нависшее над головой. Оно практически всегда затянуто клубящимися серыми

облаками, днём и ночью сочащимися стылой влагой. Иногда идёт настоящий дождь, приходится

сидеть дома, замирая от непонятной сосущей тоски и наблюдая, как по стеклу стремительно

ползут прозрачные капли. Дождь редко обходится одним днём, и мы вынуждены в свете

понурившихся свечей коротать время за шитьём, пересказами одних и тех же скудных деревенских

сплетен и долгими промежутками сна.

Земля такая же серая и неприветливая, как небо. Холмистая, угрюмая местность испещрена

булыжниками и окаменелыми ракушками, меж которых попадаются пучки жухлой тёмно-жёлтой

травы. Кое-где торчат чахлые деревья, листья на которых быстро опадают, как только лето

начинает клониться к закату.

Угрюмые кряжистые дольмены, позеленевшие от времени. Они разбросаны по всему острову, и

никто в точности не может сказать, кто оставил их после себя. Говорят о каком-то народе,

поклонявшемся столь жутким древним богам, что даже их имена было запрещено произносить.

Теперь этих богов помнят только маслянисто-чёрные жирные жуки, что нашли убежище в

ноздреватых камнях дольменов.

Серые океанские волны, с мерным шумом омывающие берега. Иногда они выбрасывают на

скользкий песок обломки кораблей, обрывки одежды и изредка трупы, разбухшие в солёной воде.

Это значит, что какому-то кораблю близ наших берегов опять не повезло.

Это моя родина.

Моя Коннемара.

***

Сколько я себя помнила, мать никогда не говорила мне ласковых слов. Она любила лишний раз

подчеркнуть, что старшая сестра заслуживает родственного к ней отношения, а я - нет. Порой,

дождавшись глухой коннемарской ночи, я подолгу ворочалась и всхлипывала в соломенную

подушку, гадая, чем же заслужила такое отношение. Мать и сестра старательно делали вид, что

ничего не замечают, однако наверняка прекрасно слышали мой плач.

Только молчали.