Софокл

Царь Эдип

Жанр:

Античная литература

Автор:

Софокл

«Царь Эдип»

17301

Описание

Царь Эдип. Древнегреческая трагедия.

читать постранично

Настроики

Фон текста:

Текст
Текст
Текст
Текст

Аа
Roboto
Аа
Garamond
Аа
Fira Sans
Аа
Times

Действующие лица:

Эдип, фиванский царь

Коринфский вестник

Иокаста, жена Эдипа

Пастух Лаия

Креонт, брат Иокасты

Домочадец Эдипа

Тиресий, слепой прорицатель

Хор фиванских старцев

130 Сфинкс песнею лукавой отвлекла Наш ум от смутных бед к насущным бедам.

Эдип

Мой долг отныне — обнаружить все. Достойно Феб — и ты, Креонт, достойно Заботу о погибшем воскресили. Союзником вам буду честным я, Готовым мстить за землю и за бога. Ведь не о дальних людях я пекусь, А сам себя от язвы ограждаю: Тот враг, что Лаия убил, и мне 140 Той самой смертью, мнится, угрожает; Обоим нам явлю я помощь ныне. Теперь оставьте, дети, алтари, С собою взяв молитвенные ветви; Сюда же граждан Кадма созовите:[12] Я все готов исполнить, что смогу, А бог победу нам пошлет — иль гибель.

Эдип уходит во дворец, следом за ним Креонт.

Жрец

Идемте, дети. Царь нам все исполнит, О чем просить явились мы к нему. Ты ж Аполлон, чьему мы слову вняли, 130 Яви спасенье — прекрати болезнь! (Уходит, сопровождаемый юношами.)

Парод

Орхестру постепенно заполняет хор фиванских старцев.

Хор

Строфа I

Зевса отрадная весть,[13] что приносишь ты в славные Фивы С дельфийской рощи золотой? Страх обуял мою грудь, в напряжении сердце трепещет, — Будь милостив, Феб-исцелитель! Новой ли службы от нас ты потребуешь? Иль воскресишь из могилы забвения Древний обряд? О поведай, ласкающей Чадо Надежды, бессмертное Слово![14]

Антистрофа I

Первой тебя я зову,[15] дочь Зевса, святая Афина, 160 С сестрой державной твоей, Той, что на площади круглой[16] наш город блюдет, Артемидой И с Фебом, стрельцом всеразящим. Троицей свет нам явите спасительный! Если когда-либо горя нависшего Черную тучу вы мощно развеяли — Боги родные, придите и ныне!

Строфа II

Ах, муки несметные терпим мы: Охвачен заразою весь народ. Оружие дум притупилось! 170 Гибнут роскошной земли порождения; Жалостных мук не выносят роженицы; Души, из тел пораженных исторгнуты, То здесь, то там Мчатся, как птицы небес быстрокрылые, В пламенном рвенье к туманному берегу, Где бог царит вечерний.

Антистрофа II

Их стаи несметные вдаль летят; Везде неоплаканных груды тел, 180 Из них расцветает зараза! Жены меж них и согбенные матери, Все к алтарям, точно к брегу спасения, С воплем беспомощным в страхе бросаются, И льется песнь — Льется отчаянья стон раздирающий. Внемли, о Зевсова дщерь! светлоликую Яви защиту в горе.

Строфа III

Его ж, что град жаром жжет, Стону радуясь людей, 190 И без щитов, без копий нас терзает, — Ареса буйного[17] из края изгони, Отбрось врага в глубь морей, В терем Амфитриты,[18] Отбрось к нелюдимому брегу Фракии бурливой! Ведь если дань простит нам ночь — День взыскать ее спешит. 200 О Зевс! Длань твоя Молний пламенем грозна: Срази его безжалостным перуном!

Антистрофа III

Владыка Феб! В помощь нам Стрел-заступниц ярый вихрь Направь в убийцу с тетивы лучистой! Лучистый светоч с гор ликийских[19] принеси, Страши врага, жги врага, Дева Артемида! И ты, моей родины отпрыск,[20] 210 В митре золотистой Веди вакханок резвый хор, Ясноликий Дионис! Возьми огнь святой, Огнь победный, сокруши Среди богов презреннейшего бога!

Эписодий Первый

Оба уходят: Тиресий в город, Эдип во дворец.

Стасим Первый

Хор

Строфа I

Кто он, чью длань вещего бога Со скалы дельфийской Примерил взор — страшного дела Тайный совершитель? Пора ему в глубь пустынь Коней-летунов быстрей Бежать без оглядки. Среди зарева молнии гонит его 470 Вседержавного Зевса разгневанный сын, И рой неотступных Мчится вслед Эриний.[32]

Антистрофа I

Раздался клич — клич с белоснежных Круч святых Парнаса:[33] Заросший след тайного мужа Все раскрыть стремятся. Он рыщет в глухом лесу, В пещерах угрюмых гор, Как зверь бесприютный: Одинокой стопою скитается он, 480 Лишь бы грозных вещаний тропу обмануть Они ж неустанно Над главой кружатся.

Строфа II

Страшных забот думы вспугнул В сердце моем мудрый пророк; Верить невмочь спорить невмочь, Как мне решить, знать не могу. Ни на прошлое надежды, ни на будущее нет — Но не знал я никогда, 490 Чтобы Лаий Полибиду[34] супостатом выступал, Не услышал и теперь. Где ж улика того дела, где свидетель у меня Против славы всенародной, Что Эдипа осенила навсегда? Не поверю, чтоб убийство он свершил.

Антистрофа II

Боги одни — Зевс, Аполлон — Долю людей призваны знать; Что же пророк? может ли он 500 Даром святым нас превзойти? На сомненье нет ответа; но лишь мудростью велик Человек перед людьми. Пусть клевещут на Эдипа; пока слово не сбылось, Не согласен с ними я. Кто не видел, как пред девой быстрокрылой он стоял? 510 Доказал он свою мудрость И усердье благородства среди нас; Мы навеки ему верность сохраним.

630 И я народу сын, не только ты!

Корифей

Оставьте спор, властители! Выходит В час добрый к вам царица из чертога: Пусть мир меж вас восстановит она.

Антистрофа II

Уж с молитвой не пойду я, Где срединный храм[43] Земли, Ни в Фебов чертог Абейский, 900 Ни к Олимпии холмам, — Пока с очевидной силой. Бог себя не оградит. О Зевс-вершитель, выше всех царящий! Коли права моя мольба — Твой взор бессмертный обрати на дерзких! Уж веры нет[44] Феба гаснущим словам; Меркнет в почестях народных Бога-песнопевца лучезарный лик; 910 Конец благочестью!

Эписодий Третий

Из дворца выходит Иокаста;

за ней прислужница несет цветы и благовония.

Иокаста

Строфа II

Эдип

Аполлон то был, Аполлон, друзья! 1330 Он делам моим злой исход послал. Но их своей рукой я вырвал — без сторонних сил. Света дар — к чему? Что мог отрадного увидеть я?

Корифей

Свершилось так, как ты сказал.

Эдип

Куда глядеть стал бы я, С кем любовно речь вести, Чьему привету отвечать, друзья? 1340 Ах, отправьте вдаль поскорей меня! Я погибелью над землей навис, Проклял сам себя и богам родным Ненавистен стал!

Корифей

Так мудр ты, царь, — и так сражен несчастьем; Ах, было б лучше нам не знать тебя!

Антистрофа II

О сыны земли фиванской![63] Вот, глядите — вот Эдип, Он, загадки разгадавший, он, прославленнейший царь; Кто судьбе его из граждан не завидовал тогда? А теперь он в бездну горя ввергнут тою же судьбой. Жди же, смертный, в каждой жизни завершающего дня; Не считай счастливым мужа под улыбкой божества 1530 Раньше, чем стопой безбольной рубежа коснется он.

Хор покидает орхестру.

Список сокращений

Трагедии Софокла

А. «Аякс»

ЦЭ. «Царь Эдип»

АН. «Антигона» ЭК. «Эдип в Колоне»

Т. «Трахинянки» Эл. «Электра»

Ф. «Филоктет»

Другие античные авторы и произведения

АС Античные свидетельства о жизни и творчестве Софокла

Аполлод. Аполлодор

Афин. Афиней

Гес. Гесиод

Теог. «Теогония»

Т.и Д. «Труды и Дни»

Диод. Диодор Сицилийский

Евр. Еврипид

Андр. «Андромаха»

Ипп. «Ипполит»

Иф. Авл. «Ифигения в Авлиде»

Мед. «Медея»

Финик. «Финикиянки»

Эл. «Электра»

Ж Жизнеописание Софокла

Ил. «Илиада»

Од. «Одиссея»

Павс. Павсаний

Пинд. Пиндар

Истм. Истмийские оды

Нем. Немейские оды

Ол. Олимпийские оды

Пиф. Пифийские оды

Туск. «Тускуланские беседы» (Цицерона)

Эсх. Эсхил

Аг. «Агамемнон»

Евм. «Евмениды»

Мол. «Молящие»

Пс. «Персы»

Пр. «Прометей»

Сем. «Семеро против Фив»

Хо. «Хоэфоры»

Современная литература

Бернабе Poetarum Epicorum Graecorum testimonia et fragmenta. P. I / Ed. A. Bernabe. Lpz., 1987

Джебб Sophocles. The Plays and Fragments / By Sir R. Jebb. Cambridge, 1883—1896. P. I—VII. (Repr. 1962—1966).

Доу Sophocles. Tragoediae / Ed. R. W. Dawe. Lpz., 1984—1985. T. I—II.

Дэн Sophocle. T. I—III. Texte etabli par A. Dain. P. 1956—1960.

Пирсон Sophocles. Fabulae / Rec. A. C. Pearson. Oxf., 1928.

P Oxy The Oxyrhynchus Papyri. Egypt. Exploration Society. Oxf., 1898—1987. V. I—LIV.

TrGF Tragicorum Graecorum Fragmenta. Gottingen, 1977—1986. T. 1-4. (По этому изданию даются ссылки на фрагмен — ты Эсхила и других греческих трагиков, кроме Еври — пида, для которого источником служит изд.: Tragicorum Graecorum fragmenta. Rec. A. Nauck. Lpz., 1889.)

ZPE Zeitschrift fur Papyrologie nnd Epigraphik. Bonn, 1967—1989. Bd. 1-76.

Отечественные журналы

ЖМНП «Журнал министерства народного просвещения»

ФО «Филологическое обозрение»

Примечания

{* Фрагменты Гесиода указываются по изд.: Fragmenta Hesiodea / Ed. R. Merkelbach et M. West. Oxi., 1967; Архилох — по изд.: Iambi et elegi Graeci… / Ed. M. L. West. Oxf., 1978. V. I; Анакреонт и Симонид по изд.: Poetae melici Graeci / Ed. D. Page. Oxf., 1962. Фрагменты Аристофана, Кратина, Фриниха по изд.: The Fragments of Attic comedy… / By J. M. Edmons. Leiden, 1957. V. I. Фрагменты римских трагиков по изд.: Remains of Old Latin / Ed. and transi, by E. H. Warmington. London; Cambr., Massachusetts, 1967—1979. V. I—II. Номер при имени Гигина обозначает соответствующий рассказ в его «Историях» (Fabulae).

Ссылки на номера стихов даются везде по оригиналу; найти соответствующий стих в пределах десятков, отмеченных при русском тексте Софокла, не должно составить особого труда. Обозначение «стих» или «ст.» большей частью опускается. Сокращение «сх.» обозначает схолии к древним авторам; «Ркп.» — «рукопись», «рукописи», «рукописный». Отсылка Dawe R. Studies обозначает его: Studies on the text of Sophocles. Leiden, 1973—1978. V. 1—3.

Перевод стихотворных цитат, кроме особо оговоренных, принадлежит составителю примечаний.}

Предварительные сведения

От античных времен не сохранилось документальных свидетельств о распространении текста трагедий Софокла при его жизни. Однако нет оснований предполагать для них иную судьбу, чем для произведений других древнегреческих трагиков: с авторского экземпляра снимались копии, которые могли приобретаться достаточно состоятельными любителями отечественной словесности, а в IV в., с возникновением в Афинах философских школ в Академии и Ликее, — также храниться в библиотеках, обслуживавших научные занятия Платона и Аристотеля. Без этого невозможно объяснить наличие в их сочинениях множества цитат из трагиков, и притом не только из трех, наиболее знаменитых (Эсхила, Софокла и Еврипида), но и из менее выдающихся.

Поскольку при посмертных постановках трагедий (а исполнение на театральных празднествах одной «старой» драмы перед началом состязания трагических поэтов стало нормой с 387 г.) режиссер и актеры могли позволять себе известные вольности, в середине IV в. афинским политическим деятелем Ликургом был проведен закон, согласно которому создавалось государственное собрание всех пьес трех трагических авторов, и в дальнейшем их исполнении надлежало придерживаться зафиксированного в этом своде текста (АС 56). Насколько высоко ценили афиняне свою коллекцию, видно из рассказа о том, как примерно столетие спустя они согласились предоставить ее для временного пользования египетскому царю Птолемею Евергету под залог в 15 талантов (ок. 22 тыс. рублей серебром). Впрочем, афиняне недооценили материальные возможности восточного монарха: Птолемей велел сделать со всего собрания копию и именно ее вернул в Афины, потеряв таким образом отданные в виде залога деньги, но зато оставив у себя оригинал (АС 64). Возможно, что именно этим собранием — наряду с другими источниками — пользовались впоследствии ученые филологи, занимавшиеся во второй половине III в. классификацией рукописей в знаменитой Александрийской библиотеке (АС 105).

Полное собрание сочинений Софокла подготовил, по-видимому, в первой половине следующего века знаменитый филолог Аристофан Византийский, ставший главным библиотекарем после 195 г. Под именем Аристофана дошло до нас античное «предисловие» к «Антигоне» (А С 105). Упоминается Аристофан и в «Жизнеописании» Софокла (18), в некоторых схолиях к сохранившимся трагедиям и в папирусных отрывках из сатировской драмы «Следопыты». Текст издания Аристофана Византийского послужил основой для большинства, если не всех последующих папирусных копий. В настоящее время известны отрывки из 17 папирусных экземпляров, содержащих текст дошедших до нас трагедий Софокла. По времени они охватывают не менее 600 лет самый ранний образец относится к концу I в. до н. э. или к началу I в. н. э.; самый поздний — к рубежу VI—VII в. н. э. Чаще других встречаются здесь «Царь Эдип» в «Аякс» — по 4 экземпляра; тремя экземплярами представлены «Трахинянки», двумя — «Электра» и «Антигона», одним — «Эдип в Колоне» и «Филоктет».

К этому следует прибавить отрывки из папирусного кодекса V—VI вв. н. э., который опознан теперь как собрание семи трагедий Софокла {См.: Luppe W. P. Vindob. G 29779 — ein Sophokles-Kodex // Wiener Studie 1985. В. 19. S. 89-104.}. Здесь тексту трагедии предшествовало собрание «предисловий» к ним (см. АС 95-113), среди которых содержались неизвестные нам из других источников предисловия к «Аяксу» и «Филоктету» и еще одно стихотворное (ср. А С 95) к «Царю Эдипу». Издание Аристофана, судя по всему было предназначено не для ученых, а для широкой публики, — в нем, в частности кроме уже упоминавшихся «предисловий», не было никакого другого вспомогательной аппарата. Со временем, однако, по мере того, как эпоха Софокла все дальше уходила в прошлое, читателям стали требоваться разъяснения и по части языка, и в отношении реалий, и разного рода историко-литературные справки к тексту, — все то, что в античные времена называлось схолиями.

Составление таких схолиев — в том числе и к Софоклу — взял на себя необыкновенно начитанный и усердный грамматик августовского времени Дидим (современники называли его человеком «с медными внутренностями»). К труду Дидима восходит наиболее древний пласт в корпусе схолиев, известных нам уже по средневековым рукописям Софокла.

На пути к ним, однако, творческое наследие Софокла испытало ту же судьбу, которая постигла и других древнегреческих драматургов: во времена римского император Адриана (117—138 гг. н. э.) из примерно трех сотен пьес Эсхила, Софокла и Еврипида был сделан отбор наиболее читаемых; не последнюю роль играли здесь и нужды школы. В результате в обиходе широкой публики осталось только семь трагедий Софокла, известных нам сейчас полностью. В IV в. н. э. участие в редактировании новы изданий принял римский грамматик Салустий (может быть, один из друзей византийского императора Юлиана), — его имя сохранилось в более поздних "предисловиях (АС 104, 106).

Остальные трагедии Софокла, оставшиеся за пределами «семерки», исчезли отнюдь не сразу и не бесследно: находимые в Египте папирусы с отрывками из не дошедши до нас его пьес датируются вплоть до III в. н. э. Стало быть, на эллинизированном Востоке достаточно полные собрания сочинений Софокла могли еще находиться и в библиотеках, и у книгопродавцев, и в частном пользовании. На европейской же почве с драм, не вошедших в состав «семерки», уцелели только отдельные отрывки в различны антологиях, лексикографических и грамматических сочинениях. Зато отобранные семь продолжали переписывать из рукописи в рукопись с обширными предисловиям и схолиями. Один из таких кодексов, написанный унциальным письмом (т. е. заглавными буквами) примерно в V в. н. э., и стал, как полагают историки текста Софокл, прообразом византийских рукописей с его трагедиями.

Самой ранней из этих рукописей является кодекс из библиотеки Лоренцо Медич (Laurentianus XXXII, 9), широко известный среди филологов, так как кроме трагедв Софокла в нем содержатся также трагедии Эсхила и «Аргонавтика» Аполлония Родосского. Написан кодекс в середине X в. н. э. К тому же прототипу, что кодекс Медичи восходит и так называемый Лейденский палимпсест, т. е. пергаменная книга, на котрую в конце X в. занесли текст Софокла, а еще через четыре столетия его соскоблили, чтобы написать на освободившихся полутора сотнях страниц сочинения религиозного характера. Открытый в 1926 г. Лейденский палимпсест с восстановленным текстом Софокла является, наряду с кодексом Медичи, древнейшим источником для современных изданий.

Эти две рукописи, наряду с еще другими десятью, более поздними (XIII—XVI вв.), представляют особую ценность потому, что содержат все семь трагедий Софокла. Огромное большинство других рукописей (около 170 из общего числа, достигающего примерно 200 экземпляров), ограничивается так называемой византийской триадой («Аякс», «Электра», «Царь Эдип»), образовавшейся в результате нового отбора, произведенного в Константинополе ок. 500 г. н. э. Составителем этой триады считают обычно византийского грамматика Евгения (АС 94).

К изданию трагедий Софокла (преимущественно вошедших в триаду) в XIII—XIV вв. были причастны известные византийские филологи Максим Плануд, Фома Магистр, Мосхопулос, Деметрий Триклиний. К этому же времени относятся и поздние схолии, составленные в помощь любителям классической филологии и учащимся.

Первое печатное издание Софокла вышло в 1502 г. из типографии венецианца Альда Мануция. После этого трагедии Софокла издавались вместе и порознь несчетное число раз.

В настоящее время издатели Софокла оперируют тремя группами византийских рукописей, причем все больше утверждается убеждение, что группы эти не носили «закрытого» характера, т. е. переписчики при своей работе могли пользоваться не одним экземпляром, восходящим к определенному прототипу, а двумя или больше, сопоставляя их между собой и выбирая из каждого то чтение, которое представлялось им наиболее предпочтительным. Поэтому может случиться, что какая-нибудь из рукописей, во всем остальном мало примечательная, сохранила где-нибудь наиболее древнее чтение. Сличение рукописей, внесение поправок (конъектур), выбор и обоснование принятого чтения и составляет до сих пор главную задачу каждого нового издателя древнегреческого текста {К истории текста Софокла см. подробнее: The fragments of Sophocles / Edited… by A. C. Pearson. Cambridge. 1917 (Repr. Amsterdam, 1963). P. XXXII—XLVI; TurynA. Studies in the manuscript tradition of the tragedies of Sophocles. Urbana, 1952; Dain A. Sophocle. V. I. P. XX—XLVIII; Dawe R. Studies on the text of Sophocles. Leiden, 1973. V. I. P. 3—112; Treue K. Kleine Klassikerfragmente. N 3//Festschrift zum 150 jahr. Bestehen des Berliner Agyptischen Museums. Berlin, 1974. S 434 f; Renner T. Four Michigan papyri of classical Greek authors. ZPE. 1978. 29. P. 13—15. 27 f. }.

В наше время в научном обиходе приняты три издания трагедий Софокла:

• Sophocles. Fabulae / Rec. A. С. Pearson. Oxford, 1924 (исправленное издание — 1928; многократные перепечатки вплоть до начала 60-х годов). (В дальнейшем — Пирсон).

• Sophocle. / Texte etabli par A. Dain…. Paris, 1956—1960. T. I—III. (в дальнейшем — Дэн).

• Sophocles. Tragoediae / Ed. R. W. Dawe. Leipzig, 1975—1979. T. I—II. (второе издание — 1984—1985). (в дальнейшем — Доу).

Не утратили своего значения и старые комментированные издания, в которых каждой трагедии посвящен специальный том: Sophocles. The Plays and Fragments / By Sir R. Jebb. Cambridge, 1883—1896. T. I—VII (Перепечатано в 1962—1966) (в дальнейшем — Джебб). Sophocles / Erklart von F. W. Schneidewin, Berlin, 1909—1914. (Издание, переработанное Э. Вруном и Л. Радермахером).

В последние десятилетия к ним прибавились две новые серии комментариев: Каmerbeek J. С. The Plays of Sophocles. Commentaries. Leiden, 1959—1984. (Комментарий без греческого текста, но с указанием отступлений от издания Пирсона, принимаемых Камербиком.) Cambridge Greek and Latin Classics: Oedipus Rex / Ed. by R. D. Dawe. 1982; Philoctetes/Ed. by T. B. L. Webster. 1970; Electra / Ed. by J. H. Kelles. 1973; Trachiniae / Ed. by P. E. Easterling. 1982.

Все названные выше издания были в той или иной степени использованы при подготовке настоящего однотомника.

При этом следует иметь в виду, что при издании русского перевода далеко не все разночтения оригинала нуждаются в констатации или обосновании. Очень часто они касаются таких вопросов, которые не могут получить отражения в русском тексте. Так, например, в поэтическом языке V в. до н. э. наряду с более употребительными формами имперфекта с приращением могли встретиться и формы без приращения (например, АН. 1164: ηὔϑυνε в одних ркп., εὔϑυνε — в других), — для русского перевода это различие не имеет значения. Иногда разночтения возникают в порядке слов в достаточно прихотливых по своему построению партиях хора, — в русском переводе это опять-таки не может быть учтено. Но даже и в тех случаях, когда разночтение касается отдельных слов, оно не всегда может быть отражено в русском переводе. Вот несколько примеров.

ЦЭ, 722 — в одних ркп. ϑανεῖν («умереть»), в других — πανεῖν («вынести» гибель от руки сына); в переводе в любом случае будет: «пасть», «погибнуть». ЭК. 15 — все ркп. дают чтение στέγουσιν — башни «покрывают», «защищают» город; конъектура, введенная Доу в его издание, — στέϕουσιν «увенчивают». В переводе это слово и создаваемый им образ совсем выпали. А. 295 — почти все ркп. дают чтение λέγειν и только две — ϕράζειν. В широком смысле эти глаголы — синонимы; они различаются между собой примерно как русское «говорить» и «молвить», «изрекать». Вполне возможно, однако, что в русском переводе и тот и другой греческие глаголы окажутся переведенными как «молвить» или «сказать». Поэтому в дальнейшем в примечаниях к отдельным трагедиям отмечаются только такие разночтения и конъектуры, которые способствуют пониманию текста и хода мысли автора, насколько оно может быть отражено в русском переводе.

Остается сказать о принятом в этом однотомнике порядке размещения трагедий. Наиболее естественной была бы хронологическая их последовательность, чему, однако, мешает отсутствие документальных данных о времени постановки пяти трагедий из семи. С другой стороны, и русскому читателю несомненно удобнее пользоваться текстом трагедий, относящихся к одному мифологическому циклу, в порядке развития событий в пределах каждого цикла, и в примечаниях в этом случае можно избежать лишних отсылок к еще не прочитанной трагедии. Поэтому было признано целесообразным поместить сначала три трагедии, восходящие к фиванскому циклу мифов («Царь Эдип», «Эдип в Колоне», «Антигона») и по содержанию служащие одна продолжением другой, хотя на самом деле Софокл такой связной трилогии не писал и поставленная раньше двух остальных «Антигона» (ок. 442 г.) оказывается при размещении по сюжетному принципу после «Эдипа в Колоне», созданного в самом конце жизни поэта. Затем следуют три трагедии на сюжеты Троянского цикла («Аякс», «Филоктет», «Электра») — опять в той последовательности, в какой находятся изображаемые в них события. Последней из сохранившихся трагедий помещены «Трахинянки»; к ним присоединяется обнаруженная в довольно крупных папирусных фрагментах драма сатиров «Следопыты», за которой идут отрывки из других не сохранившихся драм.

Царь Эдип

О времени постановки трагедии не сохранилось документальных свидетельств. Дикеарх, ученик Аристотеля, оставил сообщение, что в соревновании трагических поэтов Софокл, поставив «Царя Эдипа», уступил первое место Филоклу (АС, 96) — племяннику Эсхила, плодовитому поэту, от которого практически ничего не сохранилось. Так как мы не знаем ни того, с какими драмами в тетралогии Софокла был объединен «Царь Эдип», ни с чем выступил его соперник Филокл, то бессмысленно гадать о причинах решения афинских судей, по поводу которого много веков спустя негодовал греческий ритор Аристид (АС, 49).

Современные ученые обычно датируют «Царя Эдипа» первой половиной 20-х годов V в., приводя в пользу этого следующие доводы: 1) вводя в сюжет трагедии моровую язву, не известную из других источников, Софокл находился под впечатлением эпидемии, поражавшей Афины в 430, 429 и 426 гг.; 2) в поставленных в 425 г. «Ахарнянах» Аристофана пародируется (ст. 27) восклицание софокловского царя Эдипа (ст. 629); 3) в целом ряде стихов аристофановских «Всадников» (424 г.) тоже можно предполагать пародию на «Царя Эдипа». Таким образом, «Царь Эдип» должен был быть поставлен не раньше 429—426 и не позже 425 г. {См. подробнее: Knox В. M. W. Date of the «Oedipus Tyrannus» of Sophocles // American Journal of Philology. 1956. V. 77. P. 133—147. В недавнее время была предложена датировка «Царя Эдипа» 433 г. (Muller С. W. Zur Datierung des Sophokleischen Odipus / Akad. d. Wissensch. Mainz, 1984), причем, помимо постулируемого влияния этой трагедии на еврипидовского «Ипполита» (428), автор очень враждебно относится к достаточно обоснованным попыткам связать «Царя Эдипа» с событиями начала Пелопоннесской войны. С точки зрения относительной хронологии творчества Софокла предложение Мюллера ничего не меняет: «Царь Эдип» все равно оказывается между тремя «ранними» трагедиями («Аякс», «Антигона», «Трахинянки») и тремя остальными, более поздними.} Название «Царь Эдип» было дано трагедии, по-видимому, в более позднее время, чтобы отличить ее от другого софокловского «Эдипа», действие которого происходит в Колоне (АС 96, 97). Первоначально трагедия называлась, скорее всего, просто «Эдип», как одноименные произведения Эсхила и Еврипида (см. ниже).

Миф, положенный в основу трагедии, известен уже из гомеровских поэм, где он, однако, не получает столь мрачного завершения: хотя Эдип по неведению и женился на собственной матери (эпос называет ее Эпикастой), боги вскоре раскрыли тайну нечестивого брака. Эпикаста, не вынеся страшного разоблачения, повесилась, а Эдип остался царствовать в Фивах, не помышляя о самоослеплении (Од. XI, 271—280 и схол. к ст. 275). В другом месте (Ил. XXIII, 679 сл.) сообщается о надгробных играх по павшему Эдипу, — вероятно, он погиб, защищая свою землю и свои стада от врагов (ср. Гес. Т. и Д, 161—163).

Дальнейшее развитие миф получил в не дошедшей до нас киклической поэме «Эдиподия» (VII—VI вв.), о которой мы знаем очень немного, но один момент из нее очень важен: четверо детей Эдипа (Этеокл, Полиник, Антигона, Исмена) родились от брака не с Эпикастой, а с некоей Евриганеей, взятой Эдипом в жены после смерти Эпикасты (Паве. IX, 5,10). Таким образом, в «Эдиподии» над детьми не тяготело проклятие рожденья от инцестуозного брака, почему еще в V в. акрагантский правитель Ферон без всяких оговорок возводил свою родословную к Полинику. В связи с этим в прославляющей Ферона II Олимпийской оде Пиндара (38-42) мы находим указание на убийство Эдипом Лаия, вследствие чего осуществилось древнее пророчество, данное некогда Лаию в Дельфах. Содержание этого пророчества сохранилось только в более поздних источниках — Палатинской антологии (XIV, 76, ст. 1—3) и в средневековых рукописях Софокла (АС 98) и Еврипида (при трагедии «Финикиянки»). Как видно, здесь Лаию предсказывалась смерть от руки сына в наказание за совращение им юного Хрисиппа, сына Пелопа. У Софокла на этот мотив нет ни малейшего намека, хотя он и был использован Еврипидом в трагедии «Хрисипп» (ок. 411—409), до нас не дошедшей.

Не сохранились также две первые части фиванской трилогии Эсхила — «Лаий» и «Эдип», и только по третьей части — трагедии «Семеро против Фив» — мы можем установить, что в версии Эсхила Аполлон предостерегал Лаия от рождения сына, так как это поведет к гибели фиванского царства (742—749). Вероятно, Эсхил был первым автором, который, отступив от эпической версии, развил мотив инцестуозного брака, сделав Этеокла и Полиника, Антигону и Йемену детьми Эдипа от собственной матери.

В этой связи важно отметить, что в пророчествах совершенно отсутствует предостережение, которое могло бы быть адресовано супруге Лаия, — опасаться соединения с могущим родиться сыном, да и у Софокла предсказание о женитьбе на матери получает только Эдип; Иокаста о предстоящем ей позорном союзе ничего не знает. Отсюда следует сделать вывод, что первоначальным содержанием мифа об Эдипе была встреча не знающих друг друга отца с сыном, обычно кончающаяся гибелью отца, — в греческой мифологии известны и другие примеры этого мотива (смерть Одиссея от не узнанного им собственного сына Телегона; гибель критского царя Катрея от руки сына, пытавшегося спастись от ужасного пророчества бегством на о-в Родос; смерть аргосского царя Акрисия от нечаянного удара его внука Персея). Столь же увлекающий современных психоаналитиков инцестуозный брак сына с матерью появляется как драматический мотив не раньше, чем у афинских трагиков.

Что касается женитьбы Эдипа на Иокасте, то этот брак становится естественным следствием спасения Фив: освободив город от Сфинкс, Эдип вполне закономерно получает в награду трон и руку овдовевшей царицы. Именно такого рода версия и существовала на этот счет в древности и сохранилась в схолиях к ст. 53 и 1760 «Финикиянок» Еврипида. Звучала она следующим образом. Когда Фивы попали под гнет хищной Сфинкс, а их царь Лаий погиб, пришедший к власти его шурин Креонт объявил по всей Греции, что фиванский трон и рука царицы будут наградой тому, кто освободит город от опасности. На этот призыв откликнулся Эдип, считавший себя сыном коринфского царя и успевший до этого в богатырском испытании встретиться с Лаием и убить его. Изгнав Сфинкс и став мужем Иокасты, Эдип однажды проезжал с ней на колеснице мимо того места, где он столкнулся с Лаием, и показал ей снятый с убитого царя меч и пояс. Тут Иокаста узнала в своей новом муже убийцу прежнего, но промолчала, не подозревая, что это ее сын. (Эта версия получила отражение, скорее всего, в «Эдипе» Еврипида, поставленном ок. 420—410 г. и до нас не дошедшем). Вероятно, если бы Иокаста знала, что ее сыну суждено не только убить отца, но и жениться на матери, она постаралась бы сопоставить свой брак с гибелью Лаия и вполне могла бы установить личность своего нового супруга.

Наконец, остается вопрос об избавлении от рожденного Иокастой младенца и его последующем опознании. По традиционной версии, прислужники Лаия бросили ребенка с проколотыми сухожилиями ног в диком ущелье, и только случайно его нашли пастухи Полиба или какой-то путник {Ср.: ЦЭ. 717—719; Евр. Финик. 22-30 и схол.; 802—805; 1604 сл.; Аполлод. II 5, 7; сх. к Од. XI, 27.}. Никто из них, естественно, не мог знать, откуда родом бессловесное дитя. Есть также вариант, по которому младенец был брошен в ковчежке в море и прибит к берегу в чужой земле {Сх. к Евр. Финик. 26 и 28; Гигин. 66. Местом, где был подобран Эдип, называвают побережье близ Сикиона (там издревле определяли место царства Полиба), либо близ Коринфа. Жена Полиба часто носит в источниках имя Перибеи, что, конечно, ничего не меняет в существе дела.}, — здесь вообще исключаются всякие посредники между подбросившим ребенка и принявшим его. Таким образом, совмещение в трагедии Софокла в одном персонаже — старом пастухе — свидетеля убийства Лаия и домочадца, передавшего ребенка из рук в руки коринфскому пастуху, который в свою очередь приходит вестником в Фивы, — нововведение поэта, позволившее ему построить трагическое узнавание Эдипа.

Структура трагедии достаточно традиционна: пролог (1-150), парод (151—215) четыре эписодия (216—462, 513—862, 911—1085, 1110—1185) и примыкающие к ню четыре стасима (463—512, 863—910, 1086—1109, 1186—1222), из которых третий выполняет функцию гипорхемы; завершает трагедию эксод (1223—1530) со включенным него коммосом Эдипа с хором (1313—1368) и заключительным диалогом Эдипа с Креонтом в анапестах (1515—1523). О ст. 1524—1530 см. ниже в примечаниях.

Для исполнения трагедии требовались три актера, между которыми роли распре делялись следующим образом: протагонист — Эдип; девтерагонист — жрец Зевса Иокаста, Пастух, Домочадец; тритагонист — Креонт, Тиресий, Коринфский вестник. Не считая упомянутых выше драм Эсхила и Еврипида, название трагедии "Эдип засвидетельствовано еще более, чем для десятка афинских трагиков, от произведет которых на эту тему ничего не дошло. В Риме к образу Эдипа обращались Юлий Цезарь (его трагедия не сохранилась) и Сенека — единственный автор, кроме Софокла, чья трагедия уцелела до наших дней.

Для настоящего издания заново переведены следующие стихи {Звездочкой отмечены здесь и далее стихи, перевод которых обсуждается в статье «Ф. Ф. Зелинский — переводчик Софокла». Дополнение «сл.» указывает на один стих сверх названного.}: 10,17, 19, 40-44, 81, 95. 111, *126—128, 130 сл., *136, 142—146, 216—219, 244—248, 252, 266, 273—275, 293, 301, *305, 324, 328 сл., *336, 339, 341, 422—427, 441 сл., 445 сл., 484, 481 501—503, 520—522, 533, 539, 570 сл., 592, 624 сл., 639—641, 644—649, 673—675, 677—679, 685 сл., 688, 695—698, 701 сл., 706, 726—728, *736, 746, 753, 756, 783, 802—806, 879 сл., 890, 903, 921, *930, *934, 961, 971, 976, *990, 1000, 1030 сл., 1034, 1048, 1054 сл., 1060 сл., 1066, 1068, 1078, 1086 сл., 1094 сл., 1107—1109, 1120, 1129 сл… 1168—1172, 1175, 1180—1182, 1197 сл., *1204 сл., 1215, 1219—1222, 1231 сл., 1244 сл., 1273 сл., *1280 сл., 1327, 1376, 1397, 1401 сл., 1405, *1408, 1410, 1420, *1430—1433, 1436 сл., 1445 сл., 1510, 1526 сл.

Место действия Ф. Зелинский в своем издании переводов Софокла изображал следующим образом: «Сцена представляет фасад дворца; по обе стороны главных дверей стоят изображения и жертвенники богов-покровителей царя и общины:

• Зевса [ср. 904], Аполлона [ср. 80, 149, 919], Паллады [ср. 159—197], Гермеса.

• Направо — спуск в Фивы [ср. 297, 512, 1110], откуда доносятся жалобные звуки молебственных гимнов, прерываемые рыданьями и стонами [ср. 19, 182—186].

• Налево — спуск к дороге, ведущей в Фокиду [ср. 82, 924]».

Софокл Царь Эдип Трагедия Перевод С. В. Шервинского

Действующие лица

Эдип.

Жрец.

Креонт.

Хор фиванских старейшин.

Тиресий.

Иокаста.

Вестник.

Пастух Лая.

Домочадец Эдипа.

О дети, встанем! Мы сошлись сюда Спросить о том, что царь и сам поведал. Пусть Аполлон, пославший нам вещанье, Нас защитит и уничтожит мор.

Уходят.

Парод

Хор

Строфа 1

Эдип

Пусть прочь идет — хотя бы мне пришлось Быть изгнанным постыдно иль погибнуть. Я тронут речью жалобной твоей, А не словами этого злодея.

Креонт

Ты уступил со злобой. Но едва Остынет гнев, раскаянье придет. 650 С подобным нравом сам себе ты в тягость.

Эдип

Уйдешь ты наконец?

Креонт

Я удалюсь. Тобой отвергнут, но для них я — прежний. (Уходит.)

Уходят.

Стасим Второй

Хор

Строфа 1

840 Дай, Рок, всечасно мне блюсти Во всем святую чистоту И слов и дел, согласно мудрым Законам, свыше порожденным! Им единый отец — Олимп[16], Породил их не смертных род, И вовеки не сможет в сон Их повергнуть забвенье. В них живет всемогущий бог, Никогда не старея.

Антистрофа 1

850 Гордыней порожден тиран. Она, безумно всем пресытясь, Чужда и пользы и добра. Вершины счастия достигнув, В бездну бедствия вдруг падет, Где нельзя утвердить стопы. Пусть же бог не убавит в нас Рвенья, граду потребного. Да пребудет вовеки бог Покровителем нашим!

Строфа 2

860 Если смертный превознесся На словах или на деле, Не боится правосудья И не чтит кумиров божьих, — Злая участь да постигнет Спесь злосчастную его! Коль выгод ищет он неправых, Не избегает черных дел И сокровенных тайн касается безумно, — Ему ль хвалиться, что от жизни 870 Отвел он божию стрелу? О, если честь таким деяньям, — Что нам вступать в священный хор?

Антистрофа 2

Не пойду благоговейно Я к святой средине мира, Ни в Олимпию[17], ни в древний Храм Абайский, если ныне Очевидно не исполнится Вещий голос божества. Но если вправду ты, могучий, Над всем владычествуешь, Зевс, — Да не избегнет злой твоей бессмертной власти! Увы! Пророчества о Лае Бессильны стали. Нет нигде Почета ныне Аполлону. Бессмертных позабыли мы.

Эписодий Третий

Иокаста

Эдип

В лицо не знаю пастуха, однако Догадываюсь, старцы, — это он, Которого мы заждались: старик Глубокий, он в одних годах с гонцом, А в провожатых узнаю как будто 1090 Моих рабов… Точнее скажешь ты, Ведь пастуха уже не раз ты видел.

Хор

Стасим Четвертый

Хор

Строфа 1

Люди, люди! О смертный род! Жизнь людская, увы, ничто! В жизни счастья достиг ли кто? Лишь подумает: «Счастлив я!» — И лишается счастья. Рок твой учит меня, Эдип, О злосчастный Эдип! Твой рок Ныне уразумев, скажу: Нет на свете счастливых.

Антистрофа 1

1170 Метко метил он, счастье взял. Зевс, он деву когтистую,[20] Песни темные певшую, Уничтожил, стране родной Стал надежной твердыней. Стал ты зваться с тех пор, Эдип, Государем у нас. Тебе Высший был от людей почет В наших Фивах великих.

Строфа 2

А ныне сыщется ль несчастней кто из смертных? 1180 Томится ль так другой у бед и мук в плену, Наследовав такую долю? Увы, прославленный Эдип! Сын и муж в тебе едином Благосклонно были приняты Тихой пристанью единой — Ложем свадебным твоим. Злосчастный! Как могла так долго Отцом засеянная нива Тебя в безмолвии терпеть?

Антистрофа 2

1190 Теперь всезрящее тебя настигло время И осудило брак, не должный зваться браком, В котором долго пребывали Слиянными отец и сын. Горе! Лая сын несчастный! О, когда бы я вовеки Не видал тебя! Стенаю, Как над мертвым, над тобою. Поистине сказать я должен: Ты одарил нас жизнью новой, 1200 Ты мрак на очи нам навлек.

Входит домочадец.

Эксод

Домочадец

О граждане почтенные страны! Что предстоит и слышать вам и видеть! Какое бремя скорби несть вам, если В вас преданность живет к семье царя! Нет, не омоют даже Истр и Фасис[21] Лабдака дом; столь много страшных дел Таится в нем, и вольных и невольных, — И новые объявятся!.. Нет горше По доброй воле понесенных мук.

Хор

1210 Нет тяжелее бед, уже известных… Но что еще случилось, говори!

Домочадец

Увы, сказать и выслушать недолго: Божественной не стало Иокасты.

Хор

Злосчастная! Но что тому причиной?

Домочадец

Она сама, увы! Но ты не можешь Так горевать, как я: вы не видали, А у меня все в памяти живет. Узнайте ж, как несчастная страдала: Лишь в дом вошла, объята исступленьем, 1220 К постели брачной ринулась она И волосы обеими руками Рвала. И, дверь захлопнув, стала звать Уже давно скончавшегося Лая; Упоминала первенца, которым Был муж ее убит; и то, как сыну Досталась мать для страшных порождений. Рыдала над своим двубрачным ложем, Где мужем дан ей муж и сыном — дети. И вот — погибла, но не знаю как, 1230 Затем, что тут Эдип ворвался с воплем, И я следить за нею перестал. Я на царя смотрел — как он метался. Он требовал меча, искал жену, Которую не мог назвать женою, — Нет, мать свою и мать его детей! Вела его в безумье сила свыше, Совсем не мы — прислужники его. Вдруг с диким криком, словно вслед кому-то, Он бросился к двустворчатым дверям 1240 И, выломав засовы, вторгся в спальню. И видим мы: повесилась царица — Качается в крученой петле. Он, Ее увидя вдруг, завыл от горя, Веревку раскрутил он — и упала Злосчастная. Потом — ужасно молвить! — С ее одежды царственной сорвав Наплечную застежку золотую, Он стал иглу во впадины глазные Вонзать, крича, что зреть очам не должно 1250 Ни мук его, ни им свершенных зол, — Очам, привыкшим видеть лик запретный И не узнавшим милого лица. Так мучаясь, не раз, а много раз Он поражал глазницы, и из глаз Не каплями на бороду его Стекала кровь — багрово-черный ливень Ее сплошным потоком орошал. Поистине их счастие былое Завидным было счастьем. А теперь 1260 Стенанье, гибель, смерть, позор — все беды, Какие есть, в их доме собрались.

Хор

Что с ним теперь? Пришел в себя несчастный?

Домочадец

Кричит, чтоб дверь открыли и кадмейцам Отцеубийцу тотчас показали, Который мать… но уст не оскверню… Что сам себя изгонит, чтоб проклятья Он, проклятый, на дом свой не навлек. Он ослабел, и провожатый нужен Несчастному. Он страждет свыше сил. 1270 Увидите сейчас… Уже засов Отодвигают… Зрелище такое Разжалобить способно и врага.

Коммос

Хор

Эдип

1310 На что смотреть мне ныне? Кого любить? Кого дарить приветствием? Слушать кого с умилением? Прочь поскорее отсюда Вы уведите меня, Скройте постыдную скверну! Я трижды проклят меж людей. Бессмертным Всех ненавистней я!

Хор

Ты, чья судьба и дух равно печальны, 1320 Тебя мне лучше вовсе б не встречать!

Антистрофа 2

Эдип

О времени постановки трагедии документальных свидетельств не сохранилось. Современные исследователи чаще всего датируют ее первой половиной 20-х годов V века, исходя из следующих доводов: 1) трудно отказаться от мысли, что, изображая в «Царе Эдипе» моровую язву, не известную из других источников, Софокл мог избежать впечатлений от эпидемии, трижды поразившей Афины с 430 по 426 год; 2) в аристофановских «Ахарнянах» (425 г.) и «Всадниках» (424 г.) можно предполагать пародию на отдельные стихи из «Царя Эдипа», что имело смысл, если трагедия была поставлена незадолго до этого. Название «Царь Эдип» было дано трагедии, вероятно, в более позднее время, чтобы отличить ее от другого софокловского «Эдипа», действие которого происходит в Колоне.

Миф, положенный в основу трагедии, был известен уже из гомеровских поэм, где он, однако, не получал столь мрачного завершения: хотя Эдип по неведению и женился на собственной матери (эпос называет ее Эпикастой), боги вскоре раскрыли тайну нечестивого брака. Эпикаста, не вынеся страшного разоблачения, повесилась, а Эдип остался царствовать в Фивах, не помышляя о самоослеплении («Одиссея», XI, 271—280). В другом месте («Илиада», XXIII, 679 сл.) сообщается о надгробных играх по павшему Эдипу, — вероятно, он погиб, защищая свою землю и свои стада от врагов.

Дальнейшее развитие миф получил в не дошедшей до нас киклической поэме «Эдиподия», о которой мы, однако, знаем, что четверо детей Эдипа (Полиник, Этеокл, Антигона и Исмена) изображались в ней рожденными от его второго брака. Таким образом, над ними еще не тяготело проклятье нечестивого происхождения.

Первым, кто отступил в этом отношении от эпической версии, развив мотив преступного рождения детей Эдипа от кровосмесительного брака, был, по-видимому, Эсхил, поставивший в 467 году свою фиванскую трилогию. Две ее первые части — «Лай» и «Эдип» — также не сохранились, и некоторые заключения о их содержании мы можем делать только на основании последней, дошедшей трилогии — «Семеро против Фив».

1

У пророческой золы Исмены — у святилища Аполлона на реке Исмене в Фивах, где делались предсказания по золе или пеплу сжигаемых жертв

(обратно)

2

Безжалостная вещунья — крылатое чудовище с туловищем львицы и с головою и грудью женщины (см. ст. 470—484, где это чудовище названо «крылатою девой»). Называлось оно Сфинкс (по-гречески — женского рода). Появившись около Фив, эта «вещунья» предлагала всем проходящим разгадать ее загадку. Никто этого сделать не мог, и все гибли в страшных лапах чудовища. Но Эдип загадку разгадал, а Сфинкс погибла, бросившись со скалы. (См.130, 383 и 1171.) Загадка и ответ Эдипа сохранились в греческой поэзии.

Всего 0 комментариев

Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

Войти

Аа

Аа

Аа

Аа

Софокл

«Царь Эдип»

Описание

Аа

Аа

Аа

Аа

Действующие лица:

Пролог

Эдип

Жрец

Эдип

Жрец

Эдип

Жрец

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Креонт

Эдип

Жрец

Парод

Хор

Строфа I

Антистрофа I

Строфа II

Антистрофа II

Строфа III

Антистрофа III

Эписодий Первый

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Корифей

Эдип

Тиресий

Эдип

Тиресий

Эдип

Тиресий

Эдип

Тиресий

Эдип

Эдип

Тиресий