И блистающий ум ты оставил, и знание сущих Ночи ради бессмертной, которой нельзя называть.[1]
В своей знаменитой книге о Сан Хуане де ла Крус «Восхождение к истине» Томас Мертон писал: «В христианском богословии есть линия света и линия тьмы. Этими двумя путями следуют две мистические традиции. Великими богословами света были Ориген, святой Августин Гиппонский, святой Бернар Клервосский, святой Фома Аквинский. Великими богословами тьмы — святой Григорий Нисский, Псевдо-Дионисий Ареопагит, святой Хуан де ла Крус. Эти два пути идут параллельно друг другу. Современные богословы не видят препятствий к тому, чтобы объединить эти два пути, синтезируя воззрения Фомы Аквинского и Хуана де ла Крус. Ряд величайших мистиков — Ян ван Рёйсбрук, святая Тереза Авильская и сам Хуан де ла Крус описывали оба аспекта дискурса — “свет” и “тьму”.»[2]
Несомненно, Хуан де ла Крус был автором эпохи Возрождения, в чём-то предвосхищавшим грядущий стиль барокко, но говорил он на языке средневековой риторики. Литература XVI века еще не так далеко ушла от «Романа о Розе», и метафора, развернутая на 250 страниц трактата, как в «Обителях» (Las Moradas) святой Терезы Авильской[3], воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Но барочно-морализаторский стиль эпохи сочетался у Хуана де ла Крус с евангельской радикальностью.
Комментарии к книге «Тёмная ночь», Хуан де ла Крус
Всего 0 комментариев