«Крещеный огнем. Жизнь Смита Виглсворта»

Невозможно перечислить всех тех людей, которые помогали мне в совершении различных и многочисленных действий, необходимых для написания книги, особенно когда приходилось откапывать дополнительные подробности. Однако некоторых следует упомянуть особо, поскольку без них эта книга не была бы написана.

Во-первых, мой хороший и драгоценный друг Эдвард Ингланд. Я не знаю, почему Эдвард попросил меня написать эту книгу. Он тогда работал в издательстве, а я — в «Кингсвсй Пабликсйшенс». Мы стояли у кровати моей первой жены Элси в нашем доме в Истборне, когда он предложил, чтобы я описал историю жизни Смита Виглсворта. Элси быстро согласилась с ним. Он был одним из тех немногих, кто знал, что состояние Элси было безнадежным, поэтому он, вероятно, полагал, что «доза веры Виглсворта» поможет мне — и она подействовала.

Написание этой книги произвело глубокое впечатление на мое внутреннее «я» — почву, на которой произрастает вера.

Во-вторых, моя жена Джоан, которая прочитала рукопись, помогла мне лучше «изъясняться», корректируя мой английский (она его преподает!), и поддерживала меня, когда я был готов сдаться.

И затем было множество других людей: Фсйт Кэмпбелл (дочь Стэнли Фродсхэма), которая не только делала ценные замечания но поводу первого варианта рукописи, но и направляла меня к иным источникам информации, в частности, к архивам штаб-квартиры «Ассамблей Божьих» в Спрингфилде, Миссури. Доктор Томас Циммерман «открыл двери»-в архивы а преподобный Вейн Ворнер и его помощник гласили меня войти. Без этих четверых книга была бы намного беднее.

Благодарю также преподобного Лесли Виглсворта за помощь в понимании идей его деда; преподобного Альфреда Миссена — за доступ к ранним публикациям о первых пятидесятниках, особенно за бесценные копии «Уверенности»; и, конечно, преподобного Десмонда Картрайта, который осуществлял ценное «руководство» в моем исследовании.

Наконец, кто может работать без секретаря? Я всегда был благословлен лучшими секретаршами. Двое из них, Лиз Пейсли и Джун Майлс, не только разбирали мои почти нечитабельные заметки и беспорядочные диктовки, но и высказывали суждения, столь значимые для меня.