«Заутреня святителей»

По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого Сергия

Совсем недавно имя этого писателя мало кому было известно внутри России. О нём просто не знали. И вот в печати стали появляться замечательные произведения Василия Никифорова-Волгина — трогательные, согретые жаром православной души, пронизанные тихим светом и лиризмом. Заветная книга его рассказов сразу же поставлена в ряд самых любимых, без которых не обходится ни один благочестивый читатель. К сожалению, о жизни самого писателя накоплено сведений немного, недоступными остаются и подробности его мученической кончины.

Своё детство Василий Акимович провёл на берегу Волги, в сельце Маркуши, что под Калязином. Родился он в 24 декабря 1900 года, когда Россия ещё жила старым укладом, а по сёлам и деревням и вовсе держались Православия, говорили природным языком, не засорённым чуждыми заимствованиями. Благоухающие ­травы, таинственные леса и блескучие воды Волги заронили в чуткую душу будущего слагателя полнозвучных строк неотразимые впечатления; колокольные звоны, благоговейная тишина молящихся в храме, радость и ликование праздничных дней — решительно всё это припомнит впоследствии литератор, усаживаясь за письменный стол. Вспомнится и бедность, часто посещавшая семью, — Аким Никифоров, его отец, всю жизнь пробавлялся сапожным ремеслом, как и дед, и прадед. Но к грамоте тянулся отрок, к святым глаголам Писания, в душе его рождались слова и образы, самые необходимые для русского прозаика.

Еще в раннем возрасте расстался Василий Никифоров с родным селом: зачем-то отца потянуло в далёкую Эстонию, в край, казалось бы, неведомый для волжского крестьянина. Но вот и далёкая сторонка, чужбина, старинный город Нарва с его седыми крепостями и замками, с неизбывной бедностью в окраинных трущобах. Скрашивали грустную действительность школа, книги, да дружба с посадскими мальчишками. Природа вокруг почти такая же, как в родном Поволжье. А главное, людей православных в Нарве оказалось много. И храмы есть, и всё также течёт быт по-православному. Даже говорок родной услышишь: половина коренных жителей — русские. А в революцию и вовсе сбежались сюда гонимые, кто откуда, и всё больше из внутренних губерний российских.