«Стенание земли»

Но поскольку духовность Книги Даниила имеет реальное воплощение, она является и человеческой. Особое место в книге занимают также музыка и поэзия. В ней есть все поэтические формы, характерные для того времени: параллелизм, отражение, ритм, игра слов. Слова же красивы и выразительны. Мы ощущаем красоту речи, наслаждаемся ею, стремясь в то же время постичь ее смысл, так как эта красота является одновремен1 но истиной. Это, впрочем, не означает, что другая истина - истина рационального и философского порядка - имеет меньшее значение. В действительности Книга Даниила адресована и разуму, и мышлению, она - Книга мудрости. В ней мы находим наполненные глубоким смыслом размышления об истории, о Боге, о человеке, об этике и о бытие. И в еврейском каноне она помещена среди книг мудрости. А о самом Данииле говорится прежде всего как о мудреце (1:20; 2:13), то есть как о человеке, который может разгадывать тайны и постигать самые возвышенные истины, одним словом, как о человеке, способном к пониманию. Ведь и об истине Даниила говорится как об истине, которую необходимо понять. Вообще слова, связанные с пониманием, очень часто встречаются в тексте. Даниил пытается понять (8:15). Ангел "вразумляет" Даниила относительно значения видения (8; 17; 9:22, 23). Случается и так, что Даниил оказывается не в состоянии понять увиденное. И наконец говорится, что "разумные из народа вразумят многих" (11:33). Пророчества Даниила основываются и на математических данных, что очень редко встречается в Библии. Приводятся цифры и предсказывается событие, однако для понимания оказывается необходимым еще и научное мышление. Андре Лакок справедливо заметил: "Одна из важнейших особенностей Книги Даниила заключается

в том, что она подчеркивает связь веры с интеллектом"35. Значение, отводимое интеллекту, в контексте откровения может показаться парадоксальным, так как вера далеко не всегда сочетается с интеллектом. Часто их даже противопоставляют одно другому. Исследование Книги Даниила показывает нам, что все как раз наоборот: интеллект и проницательность оказываются равно необходимыми. И более того, книга представляет собой как бы вызов интеллекту: ее слова "запечатаны" (12:4, 9).