«Ловцы Троллейбусов»

Невероятная история о событиях весьма вероятных, о капитане дальнего плавания и старом художнике, а также о говорящей щуке, которая не бросалась словами.

Надежды не оставалось. Силы покидали меня. Все же неимоверным напряжением воли я заставлял себя держаться. Цеплялся за похрустывающую, ржавую до кружевной дырчатости жесть подоконья, стискивал зубы... К окну подошла Вероника. В очаровательной своей голубой блузке и с незабудками в руках.

– Это тебе. – Протянула мне букетик. Я поблагодарил ее улыбкой.

Колокольчиком прозвенел на стыке проводов троллейбус. Скосив глаза вниз, я увидел: подо мной на безопасном расстоянии начал собираться народ. Прохаживался милиционер с полосатым жезлом.

Над головой, по крыше, грохотали чьи-то шаги. Возможно, шаги судьбы.

Вероника принялась мыть окно. Повязала косынку, принесла тазик с мыльной водой.

Пальцы немели. Я весь дрожал. Жесть подоконья от этого «решилась.

Внизу от скопления народа становилось все черней. А небо сияло голубизной. Каблучок Вероники перемещался прямо перед моим носом.

– Счастливо оставаться, – непослушными губами прошептал я, и пальцы мои сами собой разжались, Я полетел. Полетел, задыхаясь и плача...

– Выше! Ниже! Чуть левее! – корректировали мой полет зрители в окнах.

Внизу по-черепашьи наползали друг на друга бурые, серые и зеленые крыши. Как хотелось мне шлепнуться на их теплую, прогретую солнцем жесть!

Толпа на улице стала рассеиваться. Лишь отдельные любопытные карабкались по водосточным трубам.

Я закрыл глаза и уснул, Или проснулся?

Весной много людей начинает ходить по крышам. Едва пригреет первое солнышко и взмоет ввысь упругий голубой купол неба, а дробные капли пойдут клевать залежалый, съежившийся на земле и карнизах снежок, – высыпает, рассеивается меж тонкими деревцами антенн и пнями печных труб неуклюжий десант в ушанках и рукавицах, с лопатами и ломиками наперевес. Некоторые поверх телогреек надевают оранжевые жилеты.