«О чем мы говорим, когда говорим об Анне Франк»

Чуть ли не с порога Марк развернул целую лекцию об израильской оккупации. Они с Лорен из Иерусалима, а все, кто оттуда, считают себя специалистами по этому вопросу.

Вот он с суровым видом покачивает головой:

— Если б у нас было все то, что есть тут у вас во Флориде…

Замолкает.

— Ну да, вообще б никаких проблем.

— Да есть у вас там все, что и у нас, — говорю я ему. — Все есть. Солнце и пальмы. Старые евреи, апельсиновые сады, ужасные водители. Хотя израильтян у нас сейчас побольше, чем у вас там.

Дэбби, жена, касается моей руки. Это сигнал такой — взял неверный тон, кого-то прервал, выдал секрет, неудачно пошутил. Знаки эти поступают постоянно, и мне даже странно, что Дэбби вообще когда-либо отпускает мою руку.

— Да уж, — говорит Марк, — сейчас у вас точно все есть, даже террористы.

Бросаю взгляд на Лорен. Это с ней моя жена дружит, и это она должна сейчас вмешаться. Но Лорен и не думает посылать мужу сигналы. Двадцать лет назад они с Марком уехали в Израиль и обратились в хасидизм — с тех пор они не прикасаются друг к другу на людях. И уж точно не будут сейчас, для разрядки обстановки.

— Мохамед Атта здесь ведь жил до сентября 2001? — вопрошает Марк и тычет пальцем в воображаемые дома. — Голдберг, Голдберг, Голдберг, о — Атта! И как это вы его проворонили?

— Другой конец города.

— Вот и я о чем. Вот, что есть у вас, и чего нет у нас — «другой конец города», «другая сторона дороги», «там и здесь».

Марк погладил гранит столешницы, выглянул из кухни в гостиную, потом в столовую и уставился через кухонное окно на бассейн во дворе.

— Такой огромный дом — и всего один сын! Представляешь?

— Нет, — отвечает Лорен поворачиваясь к нам. — Вы бы видели, где мы с десятью живем, — как бы оправдывается она.

— Десять детей… — удивляюсь я. — Здесь в Штатах мы бы вам реалити-шоу организовали. Насобирали б денег на жилье побольше.

Жена тянет меня за рукав.

— Фотографии, — говорит Дэбби, — хочу посмотреть на ваших девочек.

Лорен идет в гостиную за сумочкой, и мы все за ней.

— Нет, ну ты представляешь, — восклицает Марк, — десять дочерей!

Тут он начинает мне нравиться, и я решаю, что подожду с выводами.