«Рассказы с того света»

Посвящается

Джею Хершеллу Массерману,

родному человеку

Аппетит я потеряла лишь недавно. А заодно тридцать пять кило весу. Теперь я маленький человек. Изменился голос: то хриплю, то сиплю.

Том отбыл, как всегда стройненький, всего полцентнера, и забрал с собой мои килограммы и мой смех. С его уходом из шуток выпарилась вся соль.

Чувство юмора у него было средненькое. Сальные шуточки на грани приличия, детские непристойные стишки да излюбленная летняя прибаутка «лимон над, лимон над — получился лимонад».

— Как вам такой поворот, детки? — говаривал он. — Из носа течет, а от ног несет.

Со временем мне даже стала нравиться шутка про кудлатую собаку, которая виляла хвостом, начиная с дальних волосков. А вот чего до сих пор не выношу, так это шуток, налетающих на вас со скоростью под двести километров в час и проносящихся мимо, если вовремя не «проголосовать». Еще не люблю тупого ржания и злобства.

Но больше всего я ненавижу неожиданные концовки, как в новеллах О. Генри. Как в тот день, когда Том умер.

Том никак не мог заснуть, он подхватил сильную простуду, чуть не бронхит.

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — спросила я.

— Не особо, — сказал он. (Тоже мне жалоба! Он вообще был не из нытиков.)

— Чем тебе помочь, дорогой?

Мне показалось, он что-то шепчет в ответ, а он взял и испустил последний вздох.

Смерть не шутка.

Видали, чтобы кто-нибудь сидел один в пустом кинозале и хохотал, как помешанный? Или чтобы люди шли по улице и на пустом месте надрывали животы от смеха?

Фил Донахью[1] что-то говорит. Оборачиваюсь, чтобы вместе посмеяться. А кресло рядом пустое.

Пытаюсь поддержать беседу с соседкой в магазине:

— Миссис Эпплфелд, как вам Джонни Карсон?[2]