«Отчаянные головы»

Перевод с английского Андрея Светлова

Она выскочила и хлопнула дверью; мелкий завопил так, как никогда раньше. Томилио взял его на руки, но тот принялся извиваться и дрыгать ножонками, пытаясь высвободиться.

Он старался говорить с мелким спокойно (хотя сам не ощущал никакого спокойствия), старался объяснить ему, что все хорошо, что она скоро вернется.

Надо сказать, раньше такого никогда не случалось: чтобы она вот так от него ускакала, раньше у него всегда была возможность всучить мелкого ей, как только тот заорет. И, по большому счету, он еще никогда не оставался с сыном один.

— Скоро мамочка вернется, — все приговаривал он. — Скоро она придет, вот увидишь. Плакать не надо, малыш.

Ребенок вопил что есть мочи.

Все это здорово напрягало. Ведь это не его тема — водиться с орущей мелкотой. Он повторял ей это каждый раз, и она всегда соглашалась. Она и так по всякому случаю говорила Томилио, что боится доверить ему сына; конечно, это немного задевало его достоинство, зато не надо было возиться с орущей мелкотней, и его это вполне устраивало.

— Да успокойся ты!.. Можно подумать, это конец света!

Томилио крепко прижимал сына к себе, чтобы тот не выпал из рук. Ему так хотелось наорать на него, чтобы заткнулся, так хотелось надавать по заднице… Но в то же время он знал, что мелкий разревелся не зря, и потому сдерживался.

Надо вспомнить что-то такое, от чего сын обычно радовался, — и попробовал опустить его рядом с пластмассовыми кубиками, с которыми тот все время играл. Мелкий затих и весь напружинился… а затем выместил весь свой испуг и обиду, треснувшись головой об пол (пыльный дощатый пол в снимаемом ими доме). Теперь он уж точно ревел не зря.