«Рассказ об Аларе де Гистеле и Балдуине Прокаженном»

Когда король Амальрик Иерусалимский, столько же прославленный своими победами в землях египетских, сколько правосудием и щедростью, простился с сим светом, среди богатств, которые он оставлял своему сыну и наследнику, молодому королю Балдуину, был один человек из Фландрии, по имени Алар де Гистель: ибо не составляют для государя никакого богатства крепкие замки, тучные земли и лари, полные серебра и золота, если не обладают верностью люди, чьим рукам он вверяет все это, — если же она есть, то стяжает государь любое богатство и славу. По каким-то причинам король не приближал к себе мессира Алара и не ласкал особыми почестями, но и не выказывал ему недовольства, а поставил начальствовать над охраной города Аскалона, отвоеванного паломниками у египтян. Там рыцарь и пребывал, а с ним его жена и сын.

Случилось так, что множество рыцарей ушло осаждать один из городов Сирии, а в то время Саладин, вознамерившись извлечь из такого случая всю возможную выгоду, вышел с большой силой из своих пределов и окружил Газу и Дорон, закрыв выходы тем, кто оберегал эти крепости. Затем он настиг самого короля, при котором было пять сотен человек, и тот, видя великую для себя опасность, укрылся со своими людьми в Аскалоне, где мессир Алар принял его с подобающими почестями. Таким-то образом вышло, что Балдуин, запертый здесь — ибо Саладин обступил этот город, хотя и не мог его взять, — возлагал упования только на помощь извне; оттого он терзался ежечасно, ибо, не зная ничего о других городах, подозревал, что Рамла уже взята неприятелем и что опасность угрожает самому Иерусалиму, который он, уходя с войском, покинул на чужое распоряжение. От этого болезнь, которой король был поражен с самого детства, отягощала его еще сильнее, и в горьких думах он проводил время, глядя со стен, как язычники невозбранно разоряют окрестности, а мессир Алар как мог ободрял и укреплял дух короля надеждой на скорую подмогу.

В один вечер, когда уже стемнело и разыгрался сильный ветер, король, при котором находился мессир Алар, сидел в своей спальне и вдруг услышал донесшийся звук горестного рыдания. Король подумал, что негоже ему оставлять это, что кто-то плачет в городе, где он находится, и сказал начальнику стражи: «Слышишь, плачет какая-то женщина? Ступай, отыщи ее и разузнай, кто ее обидел и чем». Услышав это, мессир Алар обещал все исполнить и с мечом в руке вышел на улицу, где тьма была непроглядная, а вихрь относил все звуки, так что найти кого-либо стоило величайших усилий. Когда король увидел, как мессир Алар покидает его покои, то, полный сострадания и любопытства, незаметно вышел следом, не забыв своего меча.

Долго рыцарь искал ту, за которой отправил его король, как наконец на каком-то перекрестке близ городских ворот увидел женщину, необычайной красоты и статности, укутанную темными одеждами, которая, словно по причине чрезмерного горя, уже не рыдала, как прежде, когда ее услышал король, но тихо плакала, приговаривая: «Увы, увы мне, милый мой господин, рано зашла твоя красота под темную землю, а вслед за нею кану и я, не насладившись твоей любви!» «Кто ты и о ком рыдаешь?» — с удивлением спросил ее рыцарь, а прятавшийся позади него король безмолвно ждал ответа. «О великодушный Алар де Гистель, начальник аскалонской стражи, — так начала она, подняв лицо, — узнай, что я — земля Иерусалимская, а твой нынешний повелитель, король Балдуин, — мой законный супруг, и через три дня ему назначено умереть. Оттого-то оплакиваю я его и себя, ибо не будет больше у меня такого мужа».

Выслушавший эти слова с несравненным изумлением, мессир Алар снова спросил: «Скажи мне, нет ли средства отвратить погибель короля?» На это женщина отвечала ему: «Только один есть для этого способ, и только ты можешь его употребить». Тогда мессир Алар сказал: «Так не трать времени понапрасну, но открой мне, в чем он состоит, ибо грош мне цена, если я этого не сделаю». Снова женщина начала говорить и сказала: «Нет человека, одаренного большей верностью! Слушай же: если ты принесешь в жертву Богу своего сына, то король не погибнет, более того — болезнь, что терзает измлада его кости, отступит, так что его тело явится невредимым и сияющим, как из купели, и он проживет полную меру человеческого возраста, славный во вселенной и грозный врагам; и если эту жертву, о которой я говорю, ты совершишь сегодня, то будет хорошо, если же нет, то через три дня его не будет среди живых; а вместе с ним падет его власть, ибо передать ее некому, и все крепости его страны впадут в руки язычников, а вместе с ними и этот город, Аскалон, над которым ты поставлен, превратится в ничто, как говорит Писание: „Ибо Газа будет разрушена, и Аскалон в запустении“, и еще: „Умолк Аскалон и останок долины их“». Так промолвила она. И только она кончила свои речи, как мессир Алар воскликнул: «Благо тебе и мне, что ты это сказала! А теперь прощай, я должен свершить все теперь же, ибо ночь уже не так длинна». «Благо тебе, рыцарь», — ответила ему женщина и тотчас исчезла, будто ее и не было. Тогда мессир Алар, не теряя времени, устремился к себе домой, а король, чтобы узнать, чем это кончится, отправился за ним.

Добравшись до дома, рыцарь разбудил свою жену и рассказал ей о чудесной встрече, происшедшей с ним, и о том, что ради спасения короля ему нужно принести в жертву сына, а та выслушала и сказала только: «Разбуди сына и расскажи ему об этом». Тогда он разбудил сына и, поведав ему обо всем, прибавил: «Если я принесу тебя в жертву, останется жить король, которому мы должны всем, что у нас есть, а если пожалею, то на третий день он умрет. Не думал я, что меня, как Авраама, посетит Бог таким испытанием, равного которому нет; но ты, если так говорить не дерзостно, почтен более Исаака, ибо знаешь заранее, что должно случиться; и я спрашиваю тебя, что ты скажешь об этом».

Выслушав отца, мальчик отвечал так: «Нет добродетели выше благодарности, и нет славы больше той, что приносится избавителю от смерти. Что же скажут обо мне, в малых летах спасшем короля и отплатившем за добро такою мерой, больше которой нет? Хорошо, что ты спросил меня об этом — не потому, что сомневался в моем ответе, но чтобы это деяние по справедливости принадлежало и мне. Так не медли, отведи меня во храм, чтобы мы сделали, что можем, и да будет мир нашему государю!»

Тогда рыцарь посадил сына себе на плечо и пошел к Божьему храму, который был неподалеку, а за ним шла его жена. Они отворили двери, мессир Алар спустил сына на землю, и тот, став на колени, воззвал к Богу с такими словами: «Милосердный Боже и Господи неба и земли! Прими мою голову, с той благосклонностью, как Ты можешь, и пусть благодаря этому король Иерусалимский живет и здравствует еще сто лет; и сделай так, чтобы его царству не угрожали враги!» И пока он так говорил, отец, воскликнув: «Хорошо!», выхватил меч и снес мальчику голову. В это время ветер так налетел на храм, что все стены сотряслись, и казалось, что они рухнут, так что мессир Алар счел это благоприятным знаменьем. Тут его жена, подойдя ближе, сказала ему: «Мой милый супруг и господин, ты видишь, что мы отдали нашему Богу, что обещали; а теперь окажи мне милость, окончи мою жизнь своей рукой, чтобы я вместе с нашим сыном радовалась на небе, глядя, как чествуют его доблесть». Рыцарь промолвил: «Подлинно, если я окажу тебе эту милость, то буду жесток к самому себе, ибо останусь один без надежды утешения; но для тебя я это сделаю, чтобы не пришлось тебе жить, питаясь лишь слезами о погибшем». С этими словами он поднял меч и убил жену. Король же, таясь, безмолвно наблюдал все это.

Тогда мессир Алар задумался: «Выполнил я долг перед государем, и Господь, глаголавший в вихре, принял мою жертву. Расчелся я за все благодеяния, какие принял, ибо, по правде сказать, нет больше у меня ничего, что имело бы цену. У короля много достойных людей, из которых любой убережет Аскалон лучше, нежели я, удрученный потерею в одну ночь и сына, и жены. Отчего бы и мне не отправиться за ними — своею невинностью они откроют мне, грешному, ворота в рай». Так рассудив, он вознес Богу молитву, исповедал свои грехи и прося прощения, а закончив ее, погрузил меч себе в утробу и свалился на пол бездыханный.

Видел все это стоявший во мраке король, и так было потрясено его сердце, что не помнил он, как вышел оттуда и добрался до своих покоев, откуда отправил мессира Алара поглядеть, кто там плачет. Так размышлял он: «Никогда не видели в мире, чтобы такая верность была выказана человеком. Но как знать, не был ли он введен в заблуждение, поторопившись совершить свое беспримерное деяние?» Тогда он воззвал: «Господи, если то, что совершил этот рыцарь, было совершено по Твоей воле, сделай так, чтобы этот мед, который я ем, оказался для меня горек». С этими словами он зачерпнул меда, но едва отведал, как мед стал в его устах горше полыни. Тут великое уязвление поразило его сердце, и он воскликнул: «На что я гожусь, если не совершу равного поступка и не отплачу ему соразмерной платой? Стоит ли жить подобно неблагодарному скоту?» С этими словами король выхватил свой меч из ножен и обратился к Богу с такой молитвой: «Великий и всевидящий Господи, ради верности этого человека, которую он явил перед лицом Твоим, окажи милость Иерусалимской земле и сделай так, чтобы после моей кончины она обрела покровителя отважного и справедливого, который даст ей покой и наслаждение миром; и отпусти мне тот грех, что я своевольно распорядился своим телом, которое давно разъедает проказа». Вознеся эту мольбу, он хотел было пронзить себя, но раздался с неба божественный голос: «Не спеши, король! Алар де Гистель ради своей доблести вернется к жизни вместе с женой и сыном; и не пройдет трех дней, как стража Газы явится тебе на помощь, чтобы ты мог выйти из этих стен и одолеть Саладина». И не успел голос смолкнуть, как король услышал, что кто-то приближается к его покоям, прося позволения войти, и то был мессир Алар, восставший из мертвых. Не подавая вида, что знает о случившемся, король сказал ему: «Долго же ты ходил! Скажи мне, что случилось с женщиной, которая плакала там, на улице?» Мессир Алар отвечал на это: «Увы, государь, долго я искал ее, обойдя ради этого весь город, но не сыскал и следа, словно ее и не было; видно, это дело того не стоило, раз ничем и кончилось». Услышав это, король был изумлен более прежнего, что мессир Алар, совершив такой подвиг, не хочет о нем и упоминать; и так в раздумьях о том, чему он был свидетелем, провел он остаток ночи, а наутро, когда к нему пришли его люди, чтобы приветствовать его и осведомиться о здоровье, он вышел к ним с лицом радостным и сияющим и сказал, что сегодня-завтра они покинут это место, ибо на помощь им идет стража Газы. Когда же они, удивленные, принялись переговариваться между собой, откуда бы это знать владыке, если он не покидал своей спальни и никого у себя не принимал, король открыл им все бывшее прошлой ночью, а в довершение просил мессира Алара подойти к нему; и когда тот подошел, король назвал его своим спасителем и благодетелем всего королевства; и если король не дал мессиру Алару целования, то лишь потому, что он никого не целовал вследствие своей болезни. А назавтра стража Газы пробилась к Аскалону и высвободила его, после чего король со своими людьми совершил отважный переход и поразил Саладина при Монжизаре, каковое поражение тот долго оплакивал. С этого времени и до самой своей смерти король содержал мессира Алара в любви и почете, поскольку тому, что он совершил, нигде не было видано примера.

* * *

Когда король обратился к Богу с мольбой, чтобы Он оказал Свою волю, сделав мед горьким, то вложил его себе в уста, и мед остался в них как был. Тут король ужаснулся тому, что они сделали, и в порыве раскаяния, выхватив меч, хотел пронзить себе чрево, но голос с неба его остановил, сказав ему: «Все, что вы совершили, было не по Моей воле, но демоны этой земли совокупились, чтобы уничтожить тебя, и почти успели в своем намерении, ибо ты потерял верного слугу, а теперь готов убить себя сам. О король, вы оба отважные воины, но не имеете дара различать духов, который достигается одним смирением, да еще и теперь ты искушаешь Господа, Бога твоего, прося сделать мед горьким. Слушай же: Алар де Гистель будет воскрешен, не ради его заслуги, но по Моему снисхождению и ради того, чтобы удручение не терзало твоего сердца; более того, не пройдет и трех дней, как стража Газы явится тебе на помощь, чтобы ты мог выйти из этих стен и одолеть Саладина, и ты сделаешь это, и совершишь еще много подвигов: но Я не исцелю твоей болезни, ибо тебе суждено умереть довременно и в тяготах ради искупления грехов; и знай, что ты не оставишь по себе преемника и твоя власть не переживет тебя, но по твоей кончине Иерусалим впадет в руки неверных, а что до этого города, Аскалона, то ради вас обоих Я дам ему простоять еще полгода после того, как падет Иерусалим; и Я хочу, чтобы ты знал это». А на следующее утро те люди, что были в Газе, пришли на помощь королю, и он вышел из Аскалона и направился вслед Саладину, чтобы победить его при Монжизаре.